Текст книги "Любовь к Люсинде"
Автор книги: Гейл Бак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
Лишь немногие из наносивших визиты в дом леди Мейз были так же сердечны или настолько же деликатны, как леди Сефтон. За недолгое время вращения в свете Люсинде не удалось завязать крепких дружеских отношений. Да и в любом случае это было бы нелегко сделать. Зависть ровесниц к ее внешности и злословие их матерей свели на нет все дружественные попытки.
Ее временное пребывание в роли хозяйки салона лорда Мейза не принесло ей успеха в обществе. Положение ее как жены одного из богатейших людей Европы, к сожалению, гарантировало, что она останется объектом зависти и ревности; оно изолировало ее от других женщин, которые, возможно, также делали какие-то дружественные попытки.
Однако был один визитер, который являлся для нее более чем просто знакомым. Лорд Уилфред Мейз по смерти мужа Люсинды удостоился титула, которого, собственно, никогда не ожидал. Это был добросердечный молодой человек со значительно более простыми вкусами, нежели его брат. Он высказывал непосредственно то, что в данный момент приходило ему в голову – временами к собственному последующему смущению.
Люсинда относилась к лорду со снисходительной симпатией, хотя они никогда близко не общались до смерти ее мужа. Во время ее вдовства, правда, их отношения стали дружественными, и новоиспеченный лорд Мейз даром времени не терял.
Хотя мисс Блайт на некоторое время покинула ее, Люсинда сразу же по получении визитной карточки лорда приняла его. Она вышла к нему с раскрытыми объятиями.
– Уилфред! Неожиданная радость. Я не ожидала, что вы так быстро навестите меня, но я счастлива, что это случилось.
Лорд Мейз склонился к ее руке. Когда он поднял лицо, глаза его лукаво улыбались.
– Рад, что застал вас здесь. Я-то ожидал, что вы уже разъезжаете с визитами по Лондону.
В нем не было ни капли хитрости, неискренности, не прилагал он также усилий, чтобы особенно заслужить ее внимание. Он оценивал свою внешность как посредственную, поэтому ложное тщеславие не отягощало его. У него были редкие соломенные волосы, красноватые брови и веки, короткие белесые ресницы. Его самой приятной чертой был неподдельно доброжелательный взгляд золотисто-коричневых глаз. Его манера одеваться не была ни безвкусной, ни выспренней, а костюмы всегда были безупречны. Он увлекался спортом: боксом и фехтованием. Хорошо сложенный, он был среднего роста.
– Через неделю или более меня и в самом деле будет трудно застать дома, – со смехом ответила Люсинда. – Не можете себе представить, сколько людей уже побывало у меня, а сколько приглашений я уже получила. Убеждена, что сезон доставит мне истинное удовольствие.
Лорд Мейз одобрительно взглянул на модное дневное платье Люсинды с узелками атласных лент темно-зеленого цвета, украшенное дорогой шелковой шалью, изящно спадающей с локтей. У него было врожденное чувство вкуса в одежде.
– Вы выглядите великолепно, Люсинда. Мне особенно на вас нравится этот оттенок. Во всем мире вы – самый изящный цветок.
– А вы – льстец, сэр! Но присядьте-ка вот здесь возле меня и расскажите мне, как случилось, что вы оказались здесь, – и Люсинда потянула его к дивану.
Лорд Мейз уселся, окинув обстановку вокруг себя пренебрежительным взглядом. Он положил ладонь на свой белый крахмальный галстук, будто тот внезапно стал давить ему, и произнес:
– Я никогда не любил этот дом. Здесь все – не в моем вкусе.
Люсинда обвела взглядом убранство комнаты. На губах ее появилась понимающая улыбка.
– Да, здесь все слишком напоказ, слишком греховно-пышно. Так? Что вы собираетесь с ним делать? У вас нет намерений жить в доме?
– Пока у меня есть выбор – я не буду жить здесь, – откровенно сказал лорд Мейз. – Вы знаете, что я предпочитаю квартиру. Однако предполагаю, что, женившись, я буду вынужден переехать сюда. Леди, кажется, все как одна любят подобную роскошь. – Это печальное наблюдение подвигло его на дальнейшую откровенность. – Сейчас я вам кое-что скажу! Когда я буду выбирать невесту – непременно поставлю условием, чтобы мой дом был избавлен от этих произведений искусства и роскоши. Их столько, что невозможно отдохнуть и расслабиться – того и гляди, разобьешь вазу или еще что-нибудь!
– Я не подам виду, если это случится, – рассмеялась Люсинда. – В конце концов, все это – ваше!
– Отнюдь нет, – исчерпывающе педантично отвечал лорд Мейз. – Вещи принадлежали моему кузену, и на всех стоит его клеймо. Все, что покупал мой кузен – одного порядка: красивое, дорогое и бесполезное.
Выражение лица Люсинды изменилось, и лорд осознал, что косвенно оскорбил ее. Он быстро исправился:
– Я не намекал на вас, Люсинда! Ни в коем случае. Вы – единственно подлинно ценное, что кузен привез в этот дом. Если бы не вы, ноги моей здесь бы не было.
Люсинда склонила голову с лукавой улыбкой.
– Это мило с вашей стороны, Уилфред. Надеюсь, что вы не станете утаивать от меня, когда я буду являться препятствием на вашем пути. Я бы не хотела осложнять дела о наследовании в роду лордов Мейз.
– И не думайте об этом. Вы можете считать этот дом своим сколько вам заблагорассудится. У меня нет желания жить здесь, но чтобы вещи содержались в надлежащем порядке, дом должен быть обитаем. Вы делаете мне большое одолжение. В ином случае мне пришлось бы годами платить за надзор и уход, а на это могло бы пойти состояние.
Люсинда рассмеялась, ощущая истинное удовольствие.
– Я счастлива, что спасла ваше состояние. Вы позволили мне почувствовать себя полезной, Уилфред.
– Надо думать! Жаль, что вы не можете помочь мне с этой ужасной неуклюжей коробкой, которую мой кузен называл охотничьим домиком. Охотничий домик! – пренебрежительно фыркнул лорд Мейз. – Я надеюсь, что его можно будет продать. Я приказал разузнать о возможных покупателях. Вы видели когда-либо это старинное аббатство, которое мой кузен наводнил бесценными греческими статуями и прочей ерундой? Это мрачное место заставляет меня содрогнуться. Я был несказанно рад, когда старик Кройлей предложил купить его у меня.
– Так вы спешите избавиться от всего этого? – изумилась Люсинда.
– Нет, что вы. Только от тех вещей, которые мне не нравятся, – проговорил лорд Мейз. – Вы не представляете себе, как я теперь занят. Иногда это так досаждает. Но, по крайней мере, кузен знал толк в лошадях. Я оставлю для себя большую их часть.
Открылась дверь, и вошла мисс Блайт. Она с любопытством взглянула на хорошо одетого посетителя, который машинально поднялся в ее присутствии.
– Прости, дорогая. Я не знала, что у тебя гости.
– Тибби, это лорд Уилфред Мейз. Ты припомнишь его, когда я скажу, что именно он великодушно разрешил мне провести в этом доме сезон. Лорд Мейз – моя компаньонка, мисс Блайт.
Мисс Блайт с улыбкой протянула лорду руку.
– Милорд, мне очень приятно. Я уверена, что леди Мейз уже выразила вам свою благодарность, позвольте же мне присоединиться к ней. Мы вдвоем наслаждаемся жизнью в Лондоне.
Лорд Мейз пожал руку мисс Блайт. Он кашлянул, рассматривая компаньонку: она была тем типом худосочной, суровой лицом женщины, который приводил его в нервозное состояние. Несмотря на любезное обращение, мисс Блайт напомнила ему строгую няню, которая была у него в детстве.
– Совершенно не стоит благодарности, мэм! Это вы мне оказываете услугу. Как я уже сказал леди Мейз минуту назад, дом в полном ее распоряжении на то время, которое ей угодно.
– Вы в самом деле очень добры, – все более смягчаясь, сказала мисс Блайт.
Лорд Мейз был, кажется, несколько смущен, оказавшись предметом пристального внимания со стороны строгой чопорной компаньонки. Ему было бы легче, если бы она проявила вежливость, граничащую с холодностью, что предоставило бы его самому себе. В конце концов, мисс Блайт обнаружила его запросто болтающим наедине с леди Мейз.
Люсинда с некоторым удивлением поняла причину душевного дискомфорта лорда. Она решила выручить его.
– Через пару недель я собираюсь дать ужин и бал. Вы окажете мне честь своим посещением, милорд? – спросила она.
– Непременно, леди Мейз. Я с восторгом приму ваше приглашение, – сказал он и посмотрел на каминные часы. Прошло уже четверть часа. Он неохотно подчинился правилам приличия, которые диктовали необходимую длительность визита. – Впрочем, мне нужно откланяться. Буду с нетерпением ожидать получения приглашения, миледи.
Люсинда поднялась и подала ему руку.
– Прекрасно! Думаю, что не разочарую вас. Надеюсь на грандиозный успех своего вечера.
Лорд Мейз улыбнулся.
– О, я совершенно уверен в успехе! Вы на редкость прекрасная хозяйка. – Он еще раз обвел взглядом комнату, однако в его взгляде не было восторга. Он даже слегка поморщился. – Припоминаю вечера, которые вы устраивали в бытность свою женой моего кузена. Ничего великолепнее и представить невозможно. Но это стиль моего покойного кузена, не так ли? Великолепие!
– Именно, – сухо согласилась Люсинда. – Надеюсь, мои вечера не будут втиснуты в определение «грандиозных». Я бы предпочла, если бы о них говорили как о невероятных, сумасшедших потрясениях спокойствия!
– О, это уже дорогого стоит! Я могу теперь говорить своим близким знакомым, что вы задумали потрясти наше болото, – усмехаясь, сказал лорд Мейз. Он поцеловал ее руку, затем вежливо кивнул мисс Блайт и вышел.
Мисс Блайт с интересом посмотрела ему вслед, а затем задумчиво перевела взгляд на Люсинду.
– Я сочла бы его весьма презентабельным молодым кандидатом в мужья, и ты, похоже, в таких прекрасных с ним отношениях. Совершенно очевидно, что он в восторге от тебя. Он уже женат?
Потрясенная, Люсинда взглянула на компаньонку. Лицо мисс Блайт выражало легкое любопытство, но бывшая ученица хорошо знала свою наставницу и не сочла этот вопрос абстрактным.
– Даже не помышляй об этом, Тибби! – смеясь, ответила Люсинда. – Мы с Уилфредом друзья. Ни один из нас не увлечен другим, и ни один не желает оков. Думаю, что Уилфреда испугает даже сама мысль о том, чтобы жениться на ком бы то ни было. Он вкушает все преимущества своего новообретенного положения. Вряд ли он захочет добровольно взять на себя ответственность за жену и неизбежное потомство!
– Очень жаль, в таком случае, – сказала мисс Блайт. Она села в любимое кресло с подголовником, которое было уютно расположено возле камина, и вынула из корзинки, которую всегда держала под рукой, вышивание. – Я бы так желала видеть тебя счастливой и устроенной, Люсинда. Достойный джентльмен способен обеспечить спокойствие и счастье женщины.
– Чтобы быть спокойной и счастливой, мне вовсе не обязательно выходить вновь замуж, Тибби, – ответила Люсинда.
– Наверное, это так, – согласилась мисс Блайт, но в голосе ее звучало сомнение.
– Я сама по себе весьма счастлива. Впереди у меня целый сезон, и я буду развлекаться до тех пор, пока не почувствую совершенную усталость и опустошенность. – Люсинда была неприятно поражена явным несогласием компаньонки.
– И что тогда? – мягко спросила мисс Блайт.
– Что тогда? – Люсинда была застигнута врасплох. – Что ты имеешь в виду?
– Что ты будешь делать, когда сезон с его развлечениями подойдет к концу? – не отступала мисс Блайт.
Люсинда пристально посмотрела на компаньонку, не зная, что ответить. Она несколько месяцев подряд не могла думать ни о чем ином, кроме грядущего сезона. Ей ни разу не пришло в голову, что она останется ни с чем, когда сезон окончится, однако просто так оставить Лондон и вернуться к тихой жизни в Кэрберри казалось банальным.
Люсинда небрежно помахала рукой.
– Существует много вариантов, чем заняться. Возможно, я отправлюсь путешествовать. Думаю, мне понравится. Война окончена, и теперь можно посмотреть все интересные места.
– Путешествовать хорошо, когда рядом с нами кто-то есть, – заметила мисс Блайт. – А я не отношусь к поклонникам путешествий, моя дорогая. – Она внимательно посмотрела на бывшую воспитанницу поверх очков.
– Ты – неисправимо романтичная особа, – буркнула Люсинда.
Мисс Блайт некоторое время обдумывала это замечание, затем кивнула.
– Думаю, что это так, – согласилась она. – В самом деле, именно благодаря моим усилиям получилось так, что моя сестра Летти привлекла к себе внимание преподобного отца Берчфилда. Это была превосходная свадьба, и очень трогательная пара. Вероятно, я всплакнула, и не раз.
– Умоляю, не пытайся сватать меня в этом сезоне, Тибби, – простонала Люсинда. – Я не желаю привлекать особое внимание мужчин.
– Как это странно. Я уже было подумала, что это и есть твоя истинная цель, – сказала мисс Блайт.
– Я приехала в Лондон не для того, чтобы найти себе второго мужа. Почему все приходят именно к этому мнению – не понимаю!
– Неужели кто-то еще, кроме леди Сефтон, упомянул об этой возможности? – заинтересованно спросила, мисс Блайт.
– Мой отец, – призналась Люсинда. – Он настолько дремуч в своих понятиях, что предупреждал меня, чтобы я не соревновалась с девушками на выданье, которых впервые вывозят в этом сезоне. Я, видите ли, слишком стара, чтобы соперничать с ними!
– Ну что ж, совершенно здравый совет, – отметила мисс Блайт. – Я всегда знала, что сэр Томас – человек значительного природного ума. Совершенно определенно, тебе не следует соперничать с инженю, которых еще никто не видел – и которые не наскучили. Тебе следует выработать собственный стиль. Твое счастье, что ты так красива, что все еще привлекаешь внимание мужчин. Я бы советовала…
– Довольно, мэм! – воскликнула Люсинда. Она погрозила пальцем перед лицом компаньонки. – Предупреждаю, Тибби: если я поймаю тебя на сватовстве, я сразу же покину Лондон – и мы обе уедем в Кэрберри!
– Ну хорошо, дорогая, если ты так против этого… Можешь усердствовать в своем упрямстве.
– Я вовсе не из упрямства.
Мисс Блайт сурово прервала обиженную воспитанницу:
– Однако не могу не заметить, что долгом всякой приличной компаньонки является помочь заслуживающему уважения джентльмену завести знакомство с опекаемой особой. Мне придется приложить усилия, чтобы пойти против первейшей обязанности.
Люсинда хотела было возразить, но тут открылась дверь и заглянул дворецкий.
– Да, Черч? – обернулась к нему Люсинда.
– Мистер Стэссарт, миледи, – с поклоном отвечал тот.
Люсинда изобразила на лице оскорбленное достоинство.
– Бог мой, этот шалопай!
– Вот именно, – подтвердила мисс Блайт. Голос ее стал ядовитым.
Глава 6
Мистер Ферди Стэссарт вошел в зал с самоуверенным видом, нисколько не сомневаясь в том, что его примут. Он был худощав и изящен, вел жизни денди. Люсинда была неприятно поражена его визитом, и еще более – внешним видом. Его сюртук был сшит со столь высоко поднятыми плечами и столь затянут в талии, что сразу же возникло предположение, не ценой ли физических усилий камердинер втискивал хозяина в него. Накрахмаленный воротник рубашки так подпирал его бледные щеки, что он не мог повернуть головы, не повернув одновременно туловища. Прочие атрибуты одежды были изысканно украшены, а жилет, с которого свисала цепочка лорнета и который был отделан множеством кармашков, был такого ярко-желтого цвета, что дамы, пораженные, останавливались. Панталоны без единой морщинки идеально облегали его формы, а обувь сияла великолепием.
Мистер Стэссарт встретился взглядом с Люсиндой и приободрился. Ему показалось, что удивленный взгляд – признак восхищения. На его мальчишески-красивом лице появилась развязная улыбка, и он радостно воскликнул:
– Кузина!
Как только он стремительно пошел навстречу ей, тут же обнаружил неожиданное препятствие в виде мисс Блайт. Ему пришлось резко остановиться и лицемерно переменить выражение лица: он явно ожидал встретиться с кузиной наедине. Он заранее поинтересовался у дворецкого, не принимает ли леди Мейз других посетителей, однако ему и в голову не пришла мысль о компаньонке.
– О, мисс Блайт! Какая неожиданность, мэм! Не ожидал увидеть вас здесь. Кажется, со времени нашей последней встречи прошло значительное время, – проговорил он.
– Мистер Стэссарт, – холодно отвечала мисс Блайт, – приятно, что вы узнали меня. Я вас хорошо помню. Очень хорошо.
Мистер Стэссарт, несколько замешкавшись, долгим взглядом поглядел на бывшую гувернантку. Затем он справился с неловкостью и вновь улыбнулся.
– Я бы никогда не забыл человека, который был так близко связан с семейством моего дяди. – Сказав это, он сейчас же обратился к Люсинде: – Вижу, что вы вновь обратились к услугам своей наставницы, кузина. Однако не думаю, что надзор за визитом столь близкого друга семьи необходим!
Люсинда подала ему руку и, вежливо улыбнувшись, проговорила:
– Здравствуйте, Ферди. Мистер Стэссарт покачал головой.
– Полно, кузина! – В его довольно жестоких голубых глазах было удивление. – Я не перенесу от вас таких церемоний. Мы же знали друг друга с детства! – Он настойчиво держал ее руку и теперь собирался поцеловать кузину.
Люсинда повернула голову так, что его поцелуй пришелся в щеку, а не в губы. Она высвободила руку и села в кресло, а кузену указала на диванчик, на котором только что сидела сама.
– Не желаете ли присесть, Ферди? Следовало бы предугадать ваш визит.
– Следовало бы, конечно, – с легкостью согласился он. – Как только я услышал, что моя кузина леди Мейз вернулась в Лондон, я стал с нетерпением ожидать объявления о начале приемов. Как вам хорошо известно, я всегда высоко ценил вас, Люсинда.
– Мне известно, – сухо сказала Люсинда. – Но полагаю, что истинно высоко ценили вы моего отца. По крайней мере, так вы заявили, когда вам понадобилось участие состоятельного родственника, чтобы решить ваши финансовые проблемы.
Мистер Стэссарт прижал свою холеную руку к лацкану сюртука в мнимом раскаянии.
– Вы начисто срезали меня, Люсинда. Неужто я действительно достоин такой холодности, такой несправедливости? Увы, я ясно это вижу. Дерзну сказать вам, милая кузина, что подобное обращение не делает вам чести. В самом деле, я оскорблен. Я не какая-то там модистка, чтобы вы обращались со мной с таким пренебрежением. Я – почетный дворянин, Ферди Стэссарт, наследник Вашего отца и ваш собственный любящий кузен!
– О, не лицемерьте, Ферди, – улыбнулась Люсинда. – Вы никогда не любили меня – как и я вас, впрочем! Вы всегда были исключительно бесцеремонны со всей семьей. Мы с сестрами считали вас сущим наказанием семьи.
Мистер Стэссарт счел за благо пропустить мимо ушей последнее замечание сестры.
– Напротив! Я всегда обожал вас, Люсинда, возможно, более, чем вы думали. Когда я узнал о вашем замужестве и – затем – о том, что вы высланы лордом Мейзом в деревню, так сказать, в изгнание!.. О, мое сердце изболелось за вас! – И Ферди покачал головой. – Это печально, что вы были выданы замуж за человека, столь неподходящего вам. Как только я об этом услышал, меня охватило отвращение и негодование.
– В таком случае, как жаль, что вы не выразили ваших ощущений сэру Томасу, мистер Стэссарт, – сказала мисс Блайт как бы между прочим, не отрываясь от вышивания. – Может быть, он бы прислушался к мнению своего наследника.
Мистер Стэссарт кинул недовольный взгляд на компаньонку, но решил игнорировать ее прозрачный намек.
– Моя дорогая Люсинда, вы должны мне верить. Я всегда испытывал к вам искреннее уважение.
– Послушайте, Ферди! С меня хватит. Но если сказанное – ваше искреннее мнение, отчего же вы не навестили меня в Кэрберри? В моей вынужденной ссылке я была бы рада таким выражениям родственной привязанности.
– Вы должны понять меня, Люсинда. – Его лицо исказила притворная печаль. – Я не сделал этого, чтобы не рассердить лорда Мейза. Он был довольно раздражительным типом. Нет, я не мог. У меня были связаны руки. Я не смог бы ничего для вас сделать. – Ферди дал понять, что искренне сожалеет.
– В действительности вы хотите сказать, что боялись своим появлением прогневать человека, который оплатил все ваши долги и сохранил для вас тем самым наследство. – откровенно сказала Люсинда. – Она взглянула не без удовольствия на вытянувшееся лицо Ферди. Ей не терпелось задать каверзный вопрос. – Скажите мне, Ферди, пытались ли вы позже общаться с лордом Мейзом? И сопутствовала ли вам удача? Я бы не поверила этому. Покойный лорд Мейз не был покорной овцой для стрижки.
– Моя дорогая Люсинда! – Мистер Стэссарт поднялся, полный благородного негодования и достоинства. – Я не снизойду до того уровня намеков и оскорблений, до которого вы опустились. Я не предполагал, что ваше неудачное замужество наполнило вас ядом. И позвольте сказать вам, девочка моя, что это крайне неприлично! Если вы не перемените тон, то о вас вскоре будут ходить слухи как о великосветской ведьме – а вам это вряд ли понравится!
– Я и в самом деле мало интересуюсь тем, что обо мне будут говорить в обществе, Ферди. И несмотря на ваше предупреждение, я не думаю, что меня будут сторониться. Я – вдова со значительным состоянием и все еще не старая для нового замужества, в конце концов. Я полагаю, что моя репутация выдержит львиную долю злословия, – спокойно сказала Люсинда.
Ферди усвоил суть ее слов и решил переменить тактику. Он разгладил рукав сюртука.
– Да, вероятно, вы правы. В нашем обществе множество лицемеров, дорогая кузина. Вероятно, вам они знакомы. Они будут изображать дружбу, в то время как единственная их цель – стяжать ваше богатство для собственных потребностей.
Мисс Блайт так дернула иглу, что оборвалась нить. Она принялась искать ножницы. Все это время ее проницательный взгляд был сосредоточен на фатоватом джентльмене, сидящем напротив. Он настолько нагло улыбался в лицо своей прекрасной кузине, что у мисс Блайт чесались руки дать ему пощечину.
– И в самом деле, – ответила Люсинда, завороженная наглым видом кузена.
Ферди подался вперед с наичестнейшим выражением лица, его руки оперлись на колени.
– Дорогая, милая моя Люсинда, позвольте мне защитить вас от этих лживых людей. Вы можете не заметить, как другие начнут пользоваться вашим благородством. Поверьте мне, я довольно долго вращался в обществе, чтобы распознать таких людей. Я умею их обезоруживать. Я буду счастлив быть вашим постоянным поклонником.
– Я не какая-нибудь неопытная мисс, только-только ступившая в общество, чтобы позволить пускать мне пыль в глаза, Ферди, – холодно ответила Люсинда.
– Я не понимаю, о чем вы… – проговорил мистер Стэссарт, но в его глазах появилось осторожное выражение.
Люсинда улыбнулась и покачала головой.
– Ах, Ферди, сколько лет я слышу из ваших уст один и тот же слащавый вздор? Ваш отец отказал вам в помощи еще задолго до ваших катастрофических проигрышей, в то время как мой отец продолжал передавать вам большие суммы денег только потому, что вы являетесь наследником титула нашего семейства. Если бы не отец, вам пришлось бы спасаться от кредиторов, поступить на военную службу и отбыть в далекие колонии.
– Вы были в то время ребенком, Люсинда. Вы не знаете, о чем говорите, – надменно сказал Ферди.
– Неужто не знаю? – парировала Люсинда. – Мое несчастное замужество было устроено в том числе и для того, чтобы вытащить вас из болота, в котором вы завязли.
Он небрежно махнул рукой.
– Это правда, что я извлек выгоду из вашего брака, Люсинда, однако я категорически отрицаю, что вы были принесены в жертву мне. Лорд Мейз был необычайно щедр. Я с благодарностью думаю о том, как он всех нас обеспечил. Так ведь и вы не бедствовали, выйдя замуж, Люсинда! Я слышал, что Кэрберри – красивое местечко. Да вы просто счастливица, что так устроились в жизни.
– Ферди, вы можете отрицать все, что угодно, но нам обоим известно, что все сказанное мною – правда. Я изумлена тем, что вы пришли ко мне выражать любовь, которой никогда не чувствовали. Если бы в этом была хоть капля правды, вы бы навестили меня в Кэрберри.
– Я не мог бы взглянуть лорду Мейзу в глаза после нанесения столь… несанкционированного визита его жене. Будьте логичны, Люсинда, – сказал Ферди, сделав гримасу милостивого долготерпения.
– Вы не навестили меня в Кэрберри не из уважения к лорду Мейзу, а потому, что полагали, будто меня держат там на весьма скромном денежном довольствии – посему вам не будет выгоды от этого визита. – Люсинда покачала головой. – Кузен, вы именно из тех людей, от которых меня недавно сами предостерегали! Я бы не доверилась вам ни на минуту.
– Как вы жестоки, Люсинда! – вздохнул мистер Стэссарт. Он принял оскорбленный вид. – Я нанес вам визит из чистейших побуждений, как родственник – и вот как за это наказан. Вы глубоко оскорбили меня, кузина, очень глубоко. – Он сделал жест рукой, чтобы она не возражала. – Однако я – неунывающий человек. Надеюсь, я также умею прощать обиды, поэтому не стану держать на вас зла.
– Благодарение Богу, – парировала мисс Блайт. Ферди опять предпочел не замечать ее сарказма. Он поднялся и принял драматическую позу, прижав к груди наманикюренную руку.
– Я оставляю вас, дорогая кузина. Надеюсь, что вы вскоре поймете, как оскорбительно со мной обошлись, и при нашей новой встрече смягчитесь.
Люсинда рассмеялась.
– Как бы беспутны вы ни были, Ферди, вы странным образом незаменимы в развлечении. – Она также поднялась с места и протянула ему руку. – Вероятно, в картежной игре этот особенный шарм бывает весьма полезен. Что-то ценное должно оставаться в человеке, который так отчаянно проигрывает.
Уязвленный Ферди решил побыстрее ретироваться. Он был игрок до мозга костей, поэтому был весьма самодоволен. Но, встречаясь с проницательным язвительным взглядом кузины, он терял самонадеянность, а также нить разговора. Бесполезно осаживать ее на словах, подумал он, поцеловал ее руку и отвесил церемонный поклон.
– Я буду считать дни до нашей следующей встречи, кузина.
– Как и я, кузен, – с явной иронией отвечала Люсинда.
Он удержал ее руку, когда она уж собиралась отнять ее, и, проникновенно глядя в глаза, сказал:
– Между прочим, когда я приехал, то у вашего дома я встретил выходящего Уилфреда Мейза. Он упомянул о вечере, который вы устраиваете. Надеюсь, что я – в числе приглашенных?
– Непременно, Ферди! Видите ли, я собираюсь пригласить весь Лондон, – добавила Люсинда.
Мистер Стэссарт натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть злость. Она ловко пресекала любую его попытку одурачить. Он выпустил ее руку.
– Вы – великолепны, – проговорил он, его губы все еще были растянуты в неискренней улыбке.
Он более не откладывал своего ухода. Кивнув мисс Блайт, он оставил скучную, по его мнению, компанию дам.
Когда за ним закрылась дверь, мисс Блайт воткнула иглу в вышивание и сложила его в корзину.
– И прекрасно! Должна отметить: все было разыграно, будто в пьесе.
Люсинда рассмеялась.
– Действительно? Бедный Ферди! Он так старался! – Она задумчиво смотрела на закрытую дверь. – Интересно, сколько он хотел выклянчить. Я почти что спросила его об этом.
– Тебе не следует ему ничего давать! – почти потребовала мисс Блайт.
– Не бойся, Тибби. Я сполна оплатила безумства кузена Ферди. Он будет льстить мне до тех пор, пока верит, что я вновь позволю ему залезть в свой кошелек, – сказала Люсинда. Она подошла к камину и в задумчивости стала водить пальцем по бесценной статуэтке. – На настоящий момент мне забавно наблюдать за тем, как долго он будет лелеять свою надежду.
Мисс Блайт смерила ее взглядом.
– Это звучит не слишком прилично, моя дорогая.
– И в самом деле. Я теперь постоянно сама удивляюсь своему цинизму. – Люсинда обернулась к компаньонке, несколько опечаленная. – Но если теперь Ферди уцепился за меня, то, возможно, он отстанет от моего отца. Я крайне редко вижусь со своими родителями, Тибби. Не сомневаюсь, что ты будешь удивлена. Отец уже не так здоров, да и мать тоже. Я бы не желала волновать их. Неужели есть что-то нехорошее в этом желании оградить их, Тибби?
– Нет, Люсинда, конечно нет, – мягко сказала мисс Блайт. Она поднялась и подошла к колокольчику для прислуги. – Может быть, позвонить, чтобы принесли чай? Думаю, мы его заслужили.
– Конечно, позвони. И когда войдет Черч, я скажу ему, что мы более сегодня не принимаем. Тебя это устроит, Тибби?
– Совершенно. Такой визит, который мы только что выдержали, требует времени, чтобы прийти в себя.
– Вот именно! – рассмеялась Люсинда. Дамы провели остаток дня вдвоем. Они пообедали дома, что стало, для них привычным в Лондоне. Вечером они намечали поехать в театр, поэтому за час до представления пошли наверх переодеться.
