Текст книги "Ангелы тьмы"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Болтерные выстрелы впереди и слева указывали на то, что Завл и Дамас тоже перешли на новую позицию. Борей бросился вперед, роняя на ходу пустые гильзы. Дисплей, совмещенный с обычным зрением, наполнился изображениями целей, некоторые противники двигались на капеллана, другие притаились за валунами и в мелких впадинах грунта. Каждый раз, когда перекрестье светилось красным, Борей нажимал на спусковой крючок, и через пару секунд новый враг валился наземь. Продвинувшись еще на шестьсот метров, Темные Ангелы перестроились: двое побежали вперед, остальные прикрывали их огнем. Предатели медленно отступали под этим неослабевающим натиском. В акустических датчиках брони Борея раздавался треск выстрелов, дистанция сократилась, и пули противника начали попадать в цель, отбивая осколки от абляционного керамита брони и вгрызаясь в пласталь. Капеллан позволил себе секундную передышку, чтобы оценить ход сражения.

От сорока до пятидесяти тел осталось лежать между позицией космодесантников и ближним выходом базы предателей. Некоторые люди еще дергались, раны и кислородное голодание не сумели прикончить их, но теперь врага замерзали насмерть в разорванных доспехах. Часть еретиков засела в укрытиях и вела по Темным Ангелам беспорядочный огонь, таких оказалось человек двадцать. Из ближних дверей появлялись все новые силуэты, многие моментально валились наземь, срезанные смертоносным огнем Завла и Тамиила.

– Врываемся в здание, и побыстрее, – распорядился Борей.

Заново отрегулированный целеуказатель болт-пистолета сфокусировался на предателе, который неловко пытался убежать за угол. Капеллан нажал на спусковой крючок, выстрел раздробил человеку бедро, развернул и швырнул на землю тело, винтовка медленно вывалилась из рук.

– Поскорее обезопасьте проход. Сначала зачистим все внутри, потом снаружи ликвидируем выживших.

Дамас двинулся первым, принимая на себя огонь противника, пули то свистели мимо, то рикошетили от брони. Проход располагался в ста метрах впереди и по левую руку от Борея. В конце концов сержант-ветеран подобрался к цели, вытащил гранату из-за пояса и метнул ее в проем, через мгновение оттуда вырвались клубы дыма, разорванный труп мужчины рухнул космодесантнику под ноги. Дамас исчез в здании, чуть позже его голос, сопровождаемый треском, раздался по комм-связи.

– Стычка и небольшое сопротивление, – сообщил сержант, слова перемежались глухими выстрелами болтера. – Зачистка прохода завершена.

Борей жестом послал Гефеста и Завла вперед и развернулся в другую сторону, чтобы прикрыть Нестора и Тамиила. В этот самый миг пуля ударила в шлем, расколола линзу на правом глазу и вошла в бионику. Лицо затопила накатившая волна боли, Борей завалился назад, почва ушла из-под ног. Однако вместо того, чтобы рухнуть навзничь, капеллан сгруппировался и лишь опустился на одно колено. Он изо всех сил старался не упасть, под черепом пульсировало, зрение помутилось. Аугментический глаз искрил, жег изнутри глазницу, Борей от боли стиснул зубы. Заметив надвигающуюся расплывчатую фигуру, он прицелился в нее из пистолета.

– Прекрати огонь, брат-капеллан! – раздался голос Нестора, и Борей убрал палец со спускового крючка.

Зрение оставалось размытым, он видел нечеткий контур брони апотекария, который маячил рядом, потом появилась рука Нестора и попыталась поднять капеллана на ноги. Борей принял вертикальное положение и с минуту постоял, опираясь на Нестора, пока не прошло головокружение. Боль в лице унялась. Броня впрыснула в кровь транквилизатор. Рана уже запеклась, но воздух продолжал вытекать из пробитого шлема. Борей раз-другой споткнулся, а потом восстановил равновесие. Теперь он мог видеть дверь, которую охраняли другие Темные Ангелы, и рванулся к ней, Нестор тем временем держался рядом.

Внутри оказалось тесно, однако ширины коридора хватало, чтобы двигаться друг за другом гуськом. Дамас с пистолетом в руке удерживал дальний конец прохода.

Гефест стоял чуть позади него среди груды тел.

– Завл и Тамиил обеспечивают безопасность, – сообщил Дамас. – Им оказали лишь незначительное сопротивление.

– Точнее, тут у нас шаром покати, – добавил Тамиил. – Прошлись по комнатам, все они стоят пустые.

– Думаешь, еретики эвакуировались, бросив арьергард? – спросил Борей, которого кольнуло неприятное чувство нарастающей тревоги.

– Брат-капеллан, тут не просто безлюдно, – объяснил Тамиил. – Тут голые комнаты. Полностью пустые, будто в них вообще не живут.

– Бессмыслица какая-то, – заметил Нестор. – Объект большой, в нем сотни людей поместятся.

– Может, тут новая пристройка, незаконченная? – предположил Гефест. – В конце концов, мы на дальней окраине базы.

– Удерживайте позицию, – приказал Борей, выкраивая этим время для размышлений.

Он еще не оправился после выстрела в голову, но кое-как собрался с помутившимися мыслями, вытащил из-за пояса ауспик и настроил его на максимальную дальность сканирования. Этот режим не давал подробной информации, зато помогал подтвердить или опровергнуть подозрения, которые все росли. Когда блок питания прогрелся, экран ожил. Немногие расплывчатые пятна могли означать присутствие жизни, но сигнал, исходивший от них, оказался слишком слаб. Тишина привлекла внимание капеллана, и он выглянул за дверь. Ни справа, ни слева не было ничего интересного, кроме быстро остывающих тел. Повстанцы, загнанные внутрь строения, – их оставалось еще около двадцати – бесследно исчезли.

– База полностью пуста, – заявил Борей, закрыл ауспик и отправил его обратно на пояс. – Нет никакой разницы, эвакуация тут была или просто не успели завершить строительство. Нужно побыстрее добраться до комнаты с пультом управления. Благослови нас Лев, там мы найдем ответы.

– Что еще зачистить? – спросил Дамас.

– Да нечего тут больше зачищать! – отрезал Борей, раздраженный невероятным оборотом событий. – Как можно быстрее выдвигаемся к кораблю в центре базы. Противника, если встретится, сметаем, не останавливаясь.

– Приказ понятен, брат-капеллан, – подтвердил Дамас. – Тамиил, Завл, вы оба в авангарде.

По мере продвижения, разглядывая голые феррокритовые стены комнат и коридоров, Борей понял, насколько точным оказался краткий рапорт Тамиила. Не было ни мебели, ни мусора, ни пятен на полу, лишь свет круглых ламп указывал на то, что помещение до сих пор подключено к энергогенераторам. Временами звук болтерных выстрелов раздавался впереди и нарушал тишину, после чего Борею попадались одетые в вакуумную защиту трупы, у некоторых не хватало рук или ног, у других – головы или части торса. Уже пройденные коридоры выглядели так, будто базу наскоро собрали из модулей, после чего почти сразу же забросили. Когда однообразие серых стен сменилось металлом, капеллан понял, что Темные Ангелы добрались до самого центра паутины переходов и находятся внутри вражеского десантного корабля. Грубо намалеванные рисунки и девизы покрывали здесь стены. Борей остановился, чтобы посмотреть, и ощутил спазмы в желудке. Граффити оказались бледной имитацией огромной фрески в главной часовне Башни Ангелов. Плохо прорисованные черные фигуры шагали сквозь желтый огонь, вызывая в памяти картину «Очищение Ариса».

– Это издевательство! – заявил Завл, когда все Темные Ангелы собрались в круглой комнате.

Потолок здесь покрывала шелушащаяся краска, жалкая картина неуклюже воспроизводила спасение Льва. Примарх Темных Ангелов находился в мрачном лесу Калибана, рыцари обступили его. Белоснежная фигура протягивала полудикому человеку руку. Борей фыркнул от отвращения, когда опознал в этой фигуре Лютера, представленного ангельским спасителем.

– Это граничит с худшим из кощунств! – прохрипел Завл, поднял болтер и расстрелял фреску. Осколки металла и потоки пыли водопадом рухнули вниз и покрыли окрашенную в костяной цвет броню Завла разноцветными пятнами.

– Такое варварство нестерпимо!

– Рисовали не Падшие, – заметил Борей, разглядывая еще одну топорно выполненную сцену.

Как и первая, она была не только грубой по технике, но к тому же несовершенной с точки зрения композиции и пропорций. И все-таки поделка явно подражала картине из Башни Ангелов и имела отдаленное сходство с ее сюжетом.

– Мы сами не художники, но сумели бы получше скопировать фрески главной часовни. Рисовальщики никогда не видели оригиналов. Все это сотворили слуги приспешников Лютера, которые использовали описания и воспоминания своих повелителей.

– Зачем? – потребовал ответа Завл, разворачиваясь лицом к Борею, дуло его болтера все еще дымилось.

– Ради поклонения! – прорычал Борей. – Они боготворят Падших, они испорчены Падшими и теперь поклоняются не только им самим, но и их извращенным идеалам!

– Не стоит здесь задерживаться, – прервал его Дамас. – Ты сказал, нужно двигаться к центру управления.

– Вон там, – указал Гефест. – Есть прямой путь из центральных переходов, нужно только повернуть налево, и дальше будет главный коридор.

– Действуйте осторожно, – предупредил Борей, который помнил про разрозненные сигналы на ауспике. – Тут еще могут оставаться враги.

Бросив последний взгляд на еретические картины, Завл пошел прочь, Тамиил двинулся следом.

Через сотню метров они наткнулись на широкий перекресток, коридоры отсюда расходились по восьми разным сторонам. Один из проходов вел, очевидно, к центру управления десантным кораблем, стены тут были покрыты всевозможными граффити, которые обожествляли Лютера и славили подвиги Падших. Бронированная дверь в дальнем конце оказалась открытой, Борей уловил по другую сторону ее короткое движение. Тамиил, который заметил то же самое, бросился вперед с огнеметом наготове. В два прыжка он добрался до дверного проема, выстрелил, и языки пламени наполнили комнату. Пронзительный крик смешался с треском огня, и вспыхнувшая фигура появилась в поле зрения. Болт-пистолет Дамаса рявкнул, голова пылающего человека взорвалась, тело завалилось, отброшенное назад.

– Нам нужен пленник для допроса! Одного взять живым! – закричал Борей.

Остальные Темные Ангелы с оружием наперевес устремились в атаку.

Ворвавшись в комнату, Борей обнаружил, что это высокое и узкое помещение, наполненное выжженными, мертвыми консолями, на полу и стенах до сих пор полыхали пятна огнеметного топлива. Обугленные дымящиеся трупы валялись или до сих пор сидели, скорчившись за панелями и креслами, в тех самых позах, которые предатели приняли в надежде спастись. Некоторые враги все еще извивались на полу, завывая от боли или разевая перекошенные рты в беззвучном вопле.

Немногие уцелевшие начали ответную стрельбу, заряд, выпущенный из дробовика, а также несколько пуль попали в появившегося первым Тамиила. Завл ответил огнем из-за плеча боевого брата, выстрелы разнесли дисплеи на куски, прошли сквозь стойку с приборами и разорвали на части троих слуг Падших.

Двое выжили, и Борей быстро повалил их навзничь пинками. Эти люди, как и все остальные, были одеты в серые защитные костюмы и ошалело смотрели сквозь тонированные маски шлемов. Один попытался вскинуть ствол и выстрелить, но палец не успел надавить на спусковой крючок: выхватив боевой нож, Нестор метнул его в плечо еретику, и тот выронил оружие.

Капеллан убрал пистолет и подошел поближе. Люди пытались отползти и спрятаться за треснувшей рабочей станцией, на которой искрили разбитые устройства связи. Борей схватил ближайшего мужчину за трубку респиратора и вздернул вверх, заставив болтаться над полом. Второй человек попытался медленно отодвинуться, капеллан наступил ему на раненую ногу, раздробив кость, и тишину нарушил сдавленный крик.

–  Внешняя система оповещения.Где они? – спросил Борей, его черепоподобный шлем приблизился к лицу пленника.

Тот молча крутил головой и озирался, но не видел пути к спасению, зато он заметил еще пятерых охваченных жаждой мести космодесантников, которые стояли неподалеку.

– Отвечай! – заорал Борей, динамики шлема усилили голос до оглушительного рева, который заставил схваченного человека задрожать. – Как тебя зовут?

Пленник бросил взгляд на второго выжившего, который яростно замотал головой.

– Ничего не говори! – задыхаясь, проговорил лежащий на полу еретик. – Вспомни наши клятвы!

Борей выпустил человека, толкнул его и оставил валяться на разбитом устройстве связи. Удерживая этого пленника одной рукой, он повернулся к другому, сграбастал его за сломанную лодыжку и поднял вверх, как младенца.

– Твой друг умрет быстро, – пообещал Борей, раскачал раненого и ударил его головой об основание рабочей станции, шейные позвонки жестко хрустнули.

Отшвырнув труп, капеллан-дознаватель охватил ладонью шею последнего живого пленника и пережал трубку дыхательной маски.

– А ты будешь умирать медленно.

– Эс… Эскобар Венез! – взвизгнул предатель.

Он какое-то время неумело сопротивлялся жестокой хватке капеллана, но потом сдался и обмяк.

– А я капеллан-дознаватель Темных Ангелов, меня зовут Борей. У меня даже космодесантник будет корчиться в муках и расскажет все что угодно: и про свои потаенные секреты, и про свои самые темные страхи. Так что тебя-то я мигом заставлю говорить. Нет смысла сопротивляться.

– Я не хочу умирать, – заныл Венез.

– Раньше надо было думать, – отрезал Борей. – А теперь осталось только выбирать – или ты умрешь медленно и мучительно, или расскажешь мне все, и мучения кончатся быстро.

– Если я буду говорить, это кончится быстро? – спросил предатель.

Борей кивнул.

Слезы начали собираться под маской Венеза, наполнили глаза и потекли по лицевому щитку. Он посмотрел на Борея, потом на других Темных Ангелов, потом снова на Борея. Потом, зарыдав, коротко кивнул. Капеллан отпустил человека и отступил назад. Оглянувшись, он заметил изготовившихся к атаке Дамаса и Тамиила возле двери. Завл находился рядом, он наблюдал за пленником, нацелив свой болтер человеку в живот. Гефест и Нестор стояли чуть поодаль.

– Где твои хозяева? – спросил Борей.

– Они ушли давным-давно, – ответил Венез. – Двадцать или, может быть, двадцать пять дней назад.

– Где они теперь? – Борей подался вперед, оперся о сломанную панель и навис над мятежником.

– Я в точности не знаю.

Борей наклонился ближе, и Венез попятился.

– Они на Писцине-четыре! Отправились туда на корабле.

– Какой корабль? – резко спросил Завл через плечо Борея.

– «Сан Карте», – ответил Венез, неотрывно глядя на маску капеллана, так похожую на лик смерти.

– Что они делают на Писцине-четыре? – продолжил допрос Борей, стараясь сохранять спокойствие.

Ярость и трепет переполняли его душу. Опасения оказались не напрасными, все, что предпринял капеллан, только отдаляло его от добычи, а вовсе не приближало к ней.

– Подробности мне не известны, – признался Венез. – Но хозяева говорили про какой-то код. Код безопасности.

– Код безопасности для чего? Почему они нуждались в коде?

– Не знаю! – закричал Венез, он отвернулся, сморщился и зажмурил глаза. – Это как-то связано с вашей цитаделью, вот и все, что мне известно!

– Скажи мне все! – зашипел Борей.

– Я не знаю, что они планировали, клянусь! – взмолился пленник. – «Сан Карте» доставил их в систему Писцина, они считали, что вы будете преследовать корабль, но их остановить все равно не сумеете.

– Что еще?

Черепоподобная маска Борея находилась теперь в нескольких сантиметрах от лица Венеза.

– Они надеялись, что вы покинете свою крепость, и собирались отправиться туда, вот и все, что я знаю. – Венез рыдал. – Мы должны были задержать вас подольше, как получится. Весь наш здешний форпост – просто уловка, чтобы обмануть вас и заманить подальше.

– Назови их имена! – потребовал Борей, от этих слов Венез дрогнул.

– Две группы… Они прибыли двумя группами, – пролепетал он. – Мы следовали за лордом Сайфером, но потом встретили прибывших на «Сан Карте». Иногда они спорили между собой, думаю, планы у них были разные. Мы редко виделись, они мало говорили при нас. Мне кажется, лорд Сайфер не был в курсе насчет кода безопасности, думаю, он имел в виду нечто такое, что хранится в вашей цитадели. Больше ничего не знаю, это все!

Рука Борея переместилась, пальцы пронзили грудную клетку и разорвали сердце человека. Пузырящаяся кровь потекла по лицу Венеза, когда он соскользнул на пол. Умирающий метался несколько минут, потом движения сделались слабыми, взгляд с укором остановился на капеллане.

– Обещания, данные предателю, не в счет, – проворчал Борей, отворачиваясь. – Умри в муках.

Пальцы Венеза безуспешно царапали ботинок капеллана-дознавателя, прежде чем рука соскользнула и неловко шлепнулась на металлический пол.

– Нам нужно уходить, – с трудом проговорил Гефест, подходя к Борею.

– Ты понял, что он сказал? – спросил капеллан.

Гефест молча отвернулся.

– Скажи мне!

Технодесантник попятился и оказался лицом к лицу с другими Темными Ангелами. Все они уставились на Гефеста, даже те двое, что стояли в дверях.

– Устройство безопасности установлено в подвале цитадели, – объяснил технодесантник, встречаясь взглядом с боевыми братьями. – Оно называется аннигилус. После битвы с орками за базилику было решено, что вновь возведенная крепость не должна попасть в руки врага ни при каких обстоятельствах. Если бы пала наша крепость, пала бы и вся Писцина-четыре, но устройство безопасности не позволит никакому противнику захватить планету.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Борей, охваченный недобрыми предчувствиями. – Как может устройство безопасности помешать противнику захватить всю планету?

– Вирусное оружие, – посмотрев на Борея в упор, отрезал Гефест, шлем скрыл выражение лица, но интонация выдала смятение.

Борей был ошеломлен. Он хотел что-то сказать, но осекся, слова не имели смысла. Он пытался придать чувствам определенную форму, выразить страх и вскипевший в душе гнев, но не смог.

– Я командую нашим форпостом в этом мире, внутри здания форпоста имеется устройство, способное уничтожить все живое на планете, и я не в курсе этого?

Борей почувствовал усталость и оцепенение.

– Ты не должен был знать, так было надо, – ответил Гефест. – Великие магистры отдали вполне конкретный приказ.

– И все же Падшие, худшие из наших врагов, знали об этом! – взревел Борей и шагнул к технодесантнику.

Он сорвал с пояса крозиус, нажал кнопку, холодное голубое сияние окутало навершие оружия. Рука Нестора сомкнулась на запястье капеллана, когда тот размахнулся для удара.

– Это ничего не изменит, – тихо сказал апотекарий. – Расследование и, если необходимо, правосудие подождут. Сейчас важнее предотвратить катастрофу.

Борей замер на мгновение, слова Нестора проникли сквозь закипевший гнев капеллана и коснулись его сознания. Расслабившись, он кивнул, и апотекарий разжал хватку. Борей посмотрел на крозиус, на символ крылатого меча. И, издав невнятное рычание, позволил оружию упасть на пол.

– Брат-технодесантник, свяжись с «Клинком Калибана», пусть высылают за нами «Громовой ястреб»! – рявкнул он и проследовал к двери, оставив свой крозиус рядом с умирающим Венезом на полу.

ИСТОРИЯ АСТЕЛЯНА
Часть пятая

Бывший командир ордена собрался с мыслями, прежде чем начать, и, оттолкнувшись, забрался обратно на плиту. Он говорил медленно, обдумывая каждое слово. Голос не выдавал ни физической, ни душевной слабости Астеляна.

– Если хочешь, можешь проигнорировать все, что я уже сказал. Не отрицаю, история была из ряда вон выходящая, ты обнаружил такое, с чем трудно согласиться. Если ты не признаешь мои аргументы весомыми, значит, твои хозяева хорошо тебя подготовили, и твоя верность делает тебе честь. Но такая преданность неуместна. Она отдана тому, кто ее не стоит. Твоя истинная верность должна принадлежать Императору и человечеству, никогда не забывай об этом. Учитывай этот факт, когда будешь слушать меня. Из многих истин, которые я могу открыть, эта самая важная. Темные Ангелы считают, будто прокляты и несут позор со времен Ереси Хоруса. Они ошибаются. Проклятие началось, когда Калибан был открыт заново и Лев Эль'Джонсон принял командование легионом.

Астелян сделал паузу и посмотрел Борею в лицо. Оно, как и прежде, оставалось невыразительным, взгляд был пристальным и мрачным.

– Продолжай, – предложил капеллан.

– Темные Ангелы уже десять тысяч лет пытаются искупить то, что случилось на Калибане. Об этом мне стало известно от Мефелы и Ановеля, а ты подтвердил то же самое словом и делом. Вы окутали себя тайной, сделали запретными знания о тех давних событиях, уничтожили все доказательства существования Падших. Даже в своих собственных рядах вы установили уровни секретности, так что боевые братья не знают истинных истоков ордена. Будто сборище недовольных, вы шепчетесь друг с другом среди теней. Вы вступили в сговор, чтобы тайно вести свой поиск вдали от посторонних глаз. Завеса полумрака скрывает ваши дела. Это не из-за Ереси Хоруса, не из-за Лютера и не из-за меня, не из-за прочих, которые, подобно нам, сражались с собственными боевыми братьями. Это не потому, что позор наших грехов приходится скрывать. Все это отговорки, измышления, оправдания, нацеленные на сокрытие правды. А правда так проста, и она ужасает. Тьма гнездилась в душе Льва Эль'Джонсона. Тьму вы все несете в себе. Интриги, секреты, загадки, ложь – вот наследие вашего примарха.

– Почему ты так думаешь? – спросил Борей.

– Это долгая история, но выслушай ее до конца, – попросил Астелян. – Началась она еще до эпохи Империума. Представь себе, как Древняя Земля страдает от вражды и анархии, и человечество увязло в событиях Эпохи Раздора. Провидец находит способ вывести человечество из тьмы, открыть людям дорогу к звездам. Мы называем его Императором, и он далеко не обычный человек. Создав армию превосходных воинов, Император подчиняет себе варварские племена, которые преобладают на Древней Земле, и основывает новое общество – Терру, фундамент будущего Империума. Хотя воины Императора сильны, проворны, умны и верны, он стремится усовершенствовать свою мечту и создает существ, называемых примархами. Обо всем этом я узнал как командир Темных Ангелов…

Примархи были совершенны и намного превосходили любого смертного человека, созданные, а не рожденные естественным путем, они несли в себе измененные гены, которые делали их непревзойденными созданиями, каких еще не знала Галактика. Обо всех намерениях Императора теперь уже можно только догадываться, потому что примархов забрали от него тем же способом, каким, согласно твоему рассказу, сторонников Лютера забрали с Калибана. Император, наверное, считал примархов потерянными или, быть может, знал, что они там, в Галактике, и ждут, чтобы их разыскали. Примархов или нельзя было воссоздать, или он не хотел даже пытаться. Он взял геносемя, сохранившееся от примархов, и создал нас, Темных Ангелов, и другие легионы, и на этом Первое Основание было завершено.

Великий крестовый поход начался, мы устремились к звездам, чтобы приступить к колоссальному завоеванию. Планеты склонились перед нами и были возвращены в лоно растущего Империума, мы подготовили новых воинов и создали новых космодесантников из того же геносемени. Таким образом легионы набрали полную силу.

Со временем примархи были обнаружены. Они не погибли, но оказались разбросаны по разным уголкам Галактики и проснулись, будто обычные младенцы, на планетах, заселенных людьми. В конечном счете они выросли в человеческом обществе и были вновь обретены Императором и легионами. Каждый примарх получил под командование легион, созданный из его геносемени, и Великий крестовый поход продолжился.

Не сомневаюсь, эта история тебе во многом известна. И все-таки среди легенд есть улики, которые подтверждают то, о чем я собираюсь рассказать. Некоторые примархи были дефектны. Возможно, их геносемя оказалось не столь совершенным, как первоначальный замысел Императора, или Темные Силы сильнее повлияли на них во время разлуки с Императором. Но есть другое, куда более простое объяснение.

Примархи и их легионы стали единым целым. Непосредственно из геносемени примархов были созданы новые ордены, отданные под их начало. Личности примархов наложили на воинов неизгладимый отпечаток, так что боевые братья стали уменьшенными копиями своих командиров. Они, конечно, разделили общий дом – миры, народы которых вырастили примархов, будто родных детей. Тем не менее это не вполне объясняет воздействие примархов на легионы.

Причина единения примархов с легионами, думаю, в том, что примархи в своих мирах научились человечности. Леман Русс, очнувшись на Фенрисе, попал в дикий ледяной мир воинственных варваров. Он вырос и стал отчаянно преданным, порывистым и неортодоксальным, таким, каким его воспитали. Когда Робаут Жиллиман рос на Макрагге, его обучали государственные деятели, стратеги и общественные лидеры, в итоге он прославился организаторскими способностями, ему удавалось все – от далеко идущих планов до самой мелкой детали. Поразмысли об этом. Примарх научился быть человеком.

Возможно, это была неизбежность, или, быть может, Император сразу задумал растить их как сыновей. Причина не важна, каждый примарх при всей своей быстроте, силе, ловкости и разумности был чистым листом. Они все прекрасно усваивали, быстро получали знания, но факт остается фактом – человечности примархам приходилось учиться.

Мы с тобой космические десантники, а это значит, мы далеко вышли за пределы человеческого. Наши тела лишь внешне схожи с людскими, геносемя и имплантированные органы превратили нас в нечто весьма отличающееся от нормальных людей. Мы были избраны не только из-за нашей физической пригодности. Как и примархи, мы умные, ловкие, быстро соображаем, десятилетия обучения, а потом целая жизнь, проведенная в сражениях, отточили наши навыки. Говорят, мы не ведаем страха, и это так – тот страх, что присущ людям, нам незнаком. Мы неспособны к страсти, воспетой в стихах и романах. Мы больше не люди, потому что нас такими сделали. Наша жертва была необходима, поскольку природа человека делает его уязвимым, склонным к предательству, сомнениям, отчаянию и разрушительным амбициям. Мы далеки от таких слабостей и никогда уже не будем частью человечества, не станем снова этими существами, мы были созданы, чтобы защищать их. Но при всех громадных различиях, в которых и наша сила, и наша слабость, мы куда ближе к человечеству, чем примархи. Их создали искусственно, у них не было ни матери, ни отца. Мы, космодесантники, ты и я, были когда-то людьми. Пусть мы прошли обучение, наши тела изменились, целая жизнь, проведенная в сражениях, укрепила нас – и все равно где-то глубоко внутри мы до сих пор храним человечность. Она никогда полностью не проявится, она подавлена, похоронена в подсознании, однако в наших душах и наших сердцах мы до сих пор люди, и такое недоступно ни одному примарху.

– Как все это связано со Львом Эль'Джонсоном? – спросил Борей. – Он был воспитан Лютером в кругу верных и храбрых рыцарей Калибана.

– Сама способность хорошо учиться и тем самым приспосабливаться к окружающему миру сделалась для примархов источником гибели. Им недоставало истинной, неизменной человечности, поэтому примархи оказались только копиями, физически прекрасными, непревзойденно умными, но душевно пустыми. С момента пробуждения они начали учиться и формироваться, достигая положенной им сути. Окружение помогало этому процессу, передавая примархам основные жизненные ценности. Те переняли мораль приютивших их культур, поняли, как следует бороться, как себя вести и какие испытывать чувства.

– Я до сих пор не ухватил суть, – заметил Борей, тряхнув головой.

– Иногда обучение давало результаты, подобные первоначальным намерениям Императора. Робаут Жиллиман был величайшим из примархов, служил верно и с непоколебимой преданностью. Однако он во всех отношениях уступал Хорусу. Он не был таким способным, харизматичным и не обладал такой физической подготовкой. Почему же именно Хорус обратился к силам Хаоса, в то время как худший по качествам Жиллиман уже десять тысяч лет считается ярким примером настоящего примарха? Все дело в том, что Жиллиман познал неподкупность. Не важно почему, не важно как, но ум Жиллимана сформировался так, что искушение власти и личные амбиции не имели влияния на примарха, он оставался неприступен. Он говорил, что самовозвеличивание не должно пятнать десантников, и не лгал, поскольку стремился направить Космический Десант по собственному достойному пути. Воспитание Хоруса, напротив, привило ему фатальную слабость, в броне души получилась щель, поэтому примарх поставил себя выше Императора. Он восстал против повелителя, восстали и те, у кого имелись схожие недостатки, в конечном счете сам Хорус был убит, а прочие отправились в Око Ужаса и находятся там по сей день, лелеют свои недостатки и укрепляют свои предубеждения.

Борей некоторое время обдумывал слова Астеляна.

– Я до сих пор не получил доказательств вины Льва Эль'Джонсона. Почему он виновен в падении Темных Ангелов? Если все сказанное правда и Лев был испорчен, то в основе – ошибка Лютера, того самого человека, которого ты считаешь побежденным спасителем ордена. Допустим, Лютер сбил Льва Эль'Джонсона с пути, значит, Лютер отвернулся от Императора, и это по-прежнему его грех.

– Это было бы верно, но есть одно соображение, – продолжил Астелян. – Наш примарх, великий Лев, будущий полководец Темных Ангелов, был несовершенен уже тогда, когда Лютер спас его от охотников Калибана. Эль'Джонсон пробудился в самой гуще леса. Места были дикие, опасные, окутанные почти непроницаемой темнотой, и солнце редко проникало туда сквозь кроны деревьев. В тени скрывались ужасные мутировавшие твари, способные убить человека одним движением чудовищных челюстей, одним ударом смертоносных когтей. Там Лев и эти твари упорно преследовали друг друга на охоте, вели жестокую игру хищника и добычи. Вот тот мир, в котором рос и учился Эль'Джонсон. Там он узнал, что тени опасны, но они же дают защиту. Он сделался существом тьмы, избегающим света, который несет с собой уязвимость и подвергает опасности. Когда Лютер обнаружил Эль'Джонсона, тот был абсолютно дик, не умел говорить и немногим отличался от зверя. Примарх был и охотником, и добычей в одном лице. Не имело значения, чему учил его Лютер, насколько хорошо он воспитывал Льва, в какой мере он относился к нему как к приемному сыну. Внешне Лев стал культурным, красноречивым, интеллектуальным, но в душе он оставался напуганной жертвой охоты. Налет цивилизованности, созданный обучением, лишь прикрывал внутреннюю ущербность. Так возник конфликт в сердце великого примарха. Когда-то я проклинал Эль'Джонсона и желал ему смерти, но теперь перерос эти чувства. Нельзя ненавидеть примархов за их природу, точно так же нет смысла ненавидеть орков, потому что они воинственные ксеносы, или оружие, потому что оно по тебе стреляет. Примархи таковы, какими их создали. Мы можем ненавидеть их действия, ненавидеть их суть, как я ненавидел и презирал примарха за его суть и поступки. Но это все симптомы, не сама болезнь, это эффект, который мы презираем, а не причина.