Текст книги "Ангелы тьмы"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Гэв Торп
АНГЕЛЫ ТЬМЫ

Благодарю Рика Престли, Энди Чамберса и Джервиса Джонсона.

С самого начала основания своего легиона при зарождении Империума космодесантники Темных Ангелов внушали страх врагам и благоговение тем, кого защищали. Упрямые и беспощадные в бою, бдительные и ревностные в исполнении обязанностей, Темные Ангелы относятся к числу самых преданных слуг Императора. Тем не менее это не всегда было так. В течение десяти тысячелетий Темные Ангелы хранили зловещую тайну, действовали так страшно и постыдно, что это грозит всем Темным Ангелам утратой самого дорогого – и еще может принести им вечное проклятие.

Инквизитор Басталек Грим

Сорок первое тысячелетие.

Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он – Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он – полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат – Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы планетарной обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время – значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.

ИСТОРИЯ АСТЕЛЯНА
Часть первая

Свист двигателей челнока за спиной постепенно затихал, Астелян стоял на посадочной площадке, разглядывая большие, богато изукрашенные ворота. Когда-то их выковали из черного металла и отделали симметрично расположенными эмблемами в форме крылатых мечей.

Гигантские силуэты в стихарях из плотной белой ткани замерли в полумраке пещеры. Их было десять, все они оставались в тени, избегая яркого света свечей, находившихся на стенах. Каждая фигура удерживала перед собою поднятый двуручный меч, острые лезвия оружия сверкали в неверных отблесках огня. Такое же красноватое свечение падало на тысячи черепов, украшавших стены и потолок огромного склепа, мерцало в пустых глазницах, заставляло сиять отполированные безгубые оскалы. Некоторые кости были человеческими, но чаще они принадлежали чужакам – тут вперемешку находились черепа тонкие, с удлиненными чертами, и отвратительные, с ковшеподобными челюстями. Попадались безглазые чудовища, рогатые, перекрученные твари и прочие собранные Темными Ангелами искаженные нелюди, останки которых сейчас молча взирали с высоты. Одинокий удар колокола привлек внимание стражи. Огромные ворота перед Астеляном открылись внутрь, он сделал шаг, еще один удар колокола заглушил шипение гидравлики и скрип дверных петель. Одетый в силовую броню мерцающего угольно-черного цвета, Астелян даже без шлема возвышался над окружающими. Темные глаза спокойно смотрели из-под тяжелых надбровий, гладко выбритая кожа головы блестела. Астелян оглядел космодесантников, которые вместе с братом Бореем прибыли на шаттле. Борей тоже был облачен в белый стихарь, но, в отличие от воинов почетного караула, носил к тому же броню. Лицо капеллана скрывала маска в виде позолоченного черепа. Безжизненные линзы, вставленные в глазницы, не выражали никаких эмоций.

– Я не ожидал почетного караула. – Астелян взглядом указал на Темных Ангелов, замерших вокруг.

– Правильно, что не ожидал. Они здесь в мою честь, а не ради тебя, – ответил Борей спокойно и ровно, голосом, лишь слегка искаженным ретранслятором шлема. Затем он повысил тон, обращаясь к космодесантникам, собравшимся в зале: – Перестроиться для сопровождения!

Пятеро космических десантников заняли позицию впереди, а еще пятеро – позади вновь прибывших. По команде Борея они начали свое медленное шествие. Астелян чувствовал, как капеллан его подталкивает, и старался идти в ногу с остальными. Процессия миновала просторный зал и очутилась в широком, но низком коридоре, стены здесь украшали гравированные плиты. Астелян вдруг понял, что узнает это место.

– Мы только что прошли через Мемориальные ворота, не так ли? – спросил он Борея, который не ответил. – Я уверен. Все это кажется таким знакомым. Вон в той палате вывешивали родовые знамена тех семей Калибана, лорды которых пали в бою.

– Возможно, когда-то, но не сейчас, – все же отозвался Борей.

– Но как такое может быть? Еще с транспорта я разглядел, что это не Калибан, а что-то вроде космической станции. Раньше Мемориальные ворота вели к гробнице в катакомбах под цитаделью. Там было место для мертвых.

– Это верно, – подтвердил Борей.

Обеспокоенный и смущенный, Астелян пребывал в молчании, пока Темные Ангелы уводили его все дальше в глубины вызывающего тревогу места. Шествие освещали бездымные факелы, через равные интервалы прикрепленные к стенам. Коридоры пересекались, уходили то влево, то вправо, и Астелян отлично помнил, что все эти проходы ведут к гробницам древних правителей Калибана. Однако примирить недавнее зрелище с собственными воспоминаниями не получалось. Бронированная крепость, без сомнения, висела в космическом пространстве – с челнока он разглядел множество башен и огневых точек на том, что поначалу принял за гигантский астероид. Космодесантники, то и дело сворачивая, пробирались сквозь хаотическое переплетение тоннелей. Каменные плиты стен, покрытые надписями, славили имена Темных Ангелов, принявших смерть в героической борьбе. Казалось, эта дорога бесконечна и пролегает сразу во всех направлениях. Ноги ступали по толстому слою пыли, которая копилась тут долго, быть может, десятки лет или даже столетия. Небольшие ниши по сторонам хранили реликвии прошлого: там находились богато украшенные наплечники, рукоять и часть лезвия переломленного силового меча, гравированные черепа, перчатка из тусклого металла. Застекленные оссуарии позволяли видеть кости павших в бою воинов, а мемориальные доски рассказывали, какими они были при жизни. Астелян щекой чувствовал холод сквозняка, исходящего из боковых комнат, иногда он слышал то отдаленный вздох, то лязг цепей, каждый из этих звуков добавлял что-то свое в жуткую ауру склепа, усиливая смятение Астеляна.

На одном из перекрестков он краем глаза уловил движение. Слева в полутьме пряталось едва заметное миниатюрное существо ростом чуть выше, чем по пояс человеку. Из-под черного капюшона маленькой мантии в сторону Астеляна сверкнули холодным синим светом два глаза. Существо поспешно подалось обратно во тьму и исчезло. По мере спуска вглубь склепа замешательство Астеляна все возрастало, поэтому он не сразу осознал, что процессия остановилась. Темные Ангелы повернулись и вышли тем же путем, которым явились, оставив его и Борея в круглой камере около двух десятков метров в поперечнике с глухими железными дверями по периметру. Все двери, кроме одной, оказались закрыты, и Борей ткнул пальцем, указав направление. Астелян колебался лишь мгновение, а потом шагнул через порог и тут же замер, ошеломленный открывшимся внутри зрелищем. Небольшую, примерно пятиметровую комнату освещала жаровня в дальнем углу. Весь центр занимала каменная плита с привинченными к ней железными кольцами, с которых свисали тяжелые цепи, металлические приспособления на полке у стены угрожающе блестели, отражая мерцание углей. Еще двое космодесантников в рясах ожидали вошедших, их лица скрывали тяжелые капюшоны, на руках эти Темные Ангелы носили клепанные металлические перчатки. Один из них шагнул вперед, из-под капюшона мелькнула костяная белизна маски. Дверь захлопнулась за Астеляном, он обернулся и обнаружил, что Борей тоже прошел внутрь. Капеллан стащил с себя шлем и теперь держал его под мышкой. Пронзительные глаза смотрели так же холодно, как и плоский лик черепа со шлема. Голова, как и у Астеляна, чисто выбритая, была отмечена едва заметными шрамами. Левую щеку украшала татуировка с символом ордена – крылатым мечом, изо лба буграми выступали штифты за выслугу.

– Ты обвиняешься в том, что предал Императора и Льва Эль'Джонсона, и я как капеллан-дознаватель ордена Темных Ангелов нахожусь здесь, чтобы руководить твоим спасением, – произнес Борей речитативом.

Тон капеллана был мрачен. Астелян рассмеялся в ответ, смех эхом отразился от голых стен.

– Ты должен стать моим спасителем? – огрызнулся он. – И какое право ты имеешь судить меня?

– Покайся в прошлых грехах, признай ошибочным путь вашего Лютера, и твое спасение получится быстрым, – произнес Борей, не обращая внимания на презрение Астеляна.

– А если я этого не сделаю? – поинтересовался Астелян.

– Тогда твое спасение будет долгим и трудным. – Борей многозначительно глянул в сторону полки, на которой лежали лезвия, щипцы и клейма.

– Значит, Темные Ангелы забыли прежнюю славу и выродились в варваров и палачей? – Астелян сплюнул. – Темные Ангелы были воинами, блестящими рыцарями битвы. И все же, прячась в здешней тени, они сами сделались тенью.

– Так ты не раскаиваешься в своих поступках? – снова спросил Борей.

Лицо его выражало решимость, в голосе проскользнул гнев.

– Я не совершил ничего плохого. Я отказываюсь отвечать на твои претензии и не признаю за тобой права обвинять меня.

– Очень хорошо, тогда постараемся снять бремя с твоей души, – заявил Борей, снова бросив взгляд на орудия пытки. – Если ты не покаешься добровольно и не заслужишь тем самым легкую смерть, нам придется изгнать грех из твоей души путем боли и страдания. Выбор за тобой.

– Никому из вас не удастся снять груз, который я на себя взвалил, – заявил Астелян. – Никому в этой комнате я и пальцем не дам себя тронуть, так что применяйте силу, если хотите.

– А вот это твой последний просчет. – Борей мрачно усмехнулся и подал знак одному из Темных Ангелов. – Брат-библиарий Самиил быстро все поправит.

Космодесантник откинул свой капюшон и открыл темное, обветренное лицо. Татуировка над правой бровью имела вид крылатого меча с навершием в форме глаза. Выбритую, как и у других, кожу головы испещряли крестообразные шрамы и следы ожогов. В глазах Самиила что-то шевельнулось. Астеляну понадобилось время, чтобы понять – это движение создавали крошечные искры психической силы.

Астелян шагнул к Борею, занося кулак для удара.

– Арканатум Энергис!

Самиил словно выплюнул эти слова. Синие молнии выскочили из пальцев псайкера и ударили Астеляна в грудь, швырнули его через всю комнату и припечатали о стену. Древний камень раскололся, и Астелян скривился от боли. Голубоватые искры плясали на его броне в течение нескольких ударов сердца – как раз столько понадобилось, чтобы подняться на ноги.

– И вы называете меня предателем, вы, допустившие колдуна в свои ряды! – проворчал Астелян сквозь зубы, с отвращением глядя на Борея.

– Молчать! – рявкнул Самиил.

Его голос пронзил разум и сокрушил чувства точно так же, как психический удар только что сломил тело Астеляна. Сопротивление длилось краткие мгновения, прежде чем сила ушла из рук и ног и Астелян обмяк внутри собственной брони. Сервомоторы взвыли, пытаясь удержать тело в вертикальном положении.

– Спать! – снова приказал Самиил.

На этот раз Астелян сумел дать отпор и на короткое мгновение воспротивился желанию опустить веки.

Его открытый взгляд перехватил библиарий, и в тот же миг псайкер нанес ответный удар всей силой своего разума. Мысли смешались, зрение исказилось, и рев заполнил уши. Астелян отчаянно и безуспешно пытался освободиться от пылающего взгляда Самиила. Будто прикованный, он не мог отвернуться и поневоле все глубже погружался в колдовской огонь, полыхавший в глазах псайкера.

– Спать… – повторил Самиил, и Астелян провалился в беспамятство.

Очнувшись, Астелян не удивился, обнаружив себя прикованным к плите для допросов. Оглядев толстые звенья цепей на руках и ногах, он моментально понял, что даже его необычайная мощь не дает никаких шансов вырваться из оков. Он был лишен брони и лежал голым на каменном ложе. Жесткую кожу на бугрящихся мускулах покрывали десятки шрамов от операций, когда-то превративших его в космодесантника. На груди и животе чуть блестела темная вторая кожа, сквозь нее проходили разъемы для проводов и кабеля, которые в бою обеспечивали взаимодействие с силовой броней. Теперь металл бездействующих соединений и схем, проходя сквозь тело, холодил плоть. Оглядевшись, Астелян понял, что он один в комнате, и спросил себя, насколько быстро явятся мучители, хотя, в сущности, это не имело значения. Он хорошо знал, что сумеет блокировать любую боль, какую они осмелятся ему причинить. Боль – это слабость, у космодесантника из ордена Темных Ангелов нет слабых сторон. Лежа в ожидании, он напомнил себе о перенесенных в бою ранах и о том, как все равно продолжал сражаться. Даже сейчас, заключенный в тюрьму теми, кто отбросил оставленное им наследие, он будет продолжать борьбу.

Боевые братья предупреждали его, что Темные Ангелы уже не те, что теперь ими правят скрытность и подозрительность, но он действительно не поверил.

Если бы он понял, что они из себя представляют, то никогда не сдался бы им на Тарсисе. Последние недели оказались тяжелыми. Темные Ангелы напали на мир, которым правил Астелян, и вынудили его дать отпор. Только после большого кровопролития, пренебрегая советами починенных, Астелян смирился и позволил нападающим войти в собственный бункер.

Первые космодесантники, которых он увидел, казались очень осторожными и сбитыми с толку. Вскоре все они были отозваны, и капеллан Борей прибыл с эскортом терминаторов в тяжелой белой броне. Их нетрадиционная форма и варварские украшения в виде костей и перьев лишь усилили замешательство Астеляна, так же, как и использованное Бореем название – Крыло Смерти. В своем невежестве он не сопротивлялся даже тогда, когда они сковывали ему руки толстыми кандалами из титана – такими толстыми, что даже в силовых доспехах он не в силах был разорвать звенья. Боевой корабль, также с эмблемами Крыла Смерти, приземлился прямо возле командного центра. Погрузка прошла очень быстро, на борту Астелян не обнаружил никаких признаков присутствия других десантников.

С тех пор он содержался в полной изоляции. Перед посадкой на транспорт Темных Ангелов ему на голову накинули глухой черный капюшон, рот плотно заткнули кляпом. Позже он не виделся ни с кем, кроме Борея, который сам приносил Астеляну пищу и воду. Неясно, сколько длилось путешествие, наверняка прошли недели. Наконец Борей вернулся с кляпом и капюшоном, Астелян покинул шаттл и очутился на посадочной площадке.

Теперь ему предстояло перенести пытки от рук обманом заманивших его в тюрьму Темных Ангелов. Астелян знал, что по невежеству его сочли предателем, а из-за суеверий к тому же вообразили, будто спасают его душу. Это выглядело насмешкой над всем, что было ему дорого, над всем, что Темные Ангелы несли Галактике. По мере того, как гнев возрастал, Астелян решил, что покажет этим существам ошибочность их пути, продемонстрирует, насколько они пали в глазах Императора.

Чтобы скоротать время и успокоить разум, Астелян погрузил себя в транс. Как учили, он отделился от физического тела, позволяя каталептическому узлу, имплантированному в мозг, контролировать психические функции. В полусне Астелян по-прежнему осознавал происходящее, был готов к отражению любых опасностей, но мозг отдыхал, пересылая нервные сигналы из покоящихся областей в те, что продолжали бодрствовать.

В состоянии дремы восприятие изменилось. По мере того как сознание перетекало между долями мозга, комната то ненадолго делалась яркой и цветной, то блекла до серости. Звуки появлялись и исчезали, воспоминания сначала накатывали волной, а потом таяли. Астелян ощущал себя плывущим в воздухе и крепко стиснутым его стремительным потоком. Вместе с тем сквозь эту иллюзию он внутренним взглядом видел дверь и ждал возвращения своих тюремщиков.

Прошло много времени, возможно, несколько часов, и Астелян вышел из гипнотического состояния уже в полном сознании. Усиленный слух уловил шаги, приближавшиеся снаружи. Именно этот звук кольнул сознание и заставил Астеляна прийти в себя. Тяжело загремел ключ, замок сдвинулся с громким лязгом, и дверь распахнулась. Вошел Борей, а за ним Самиил. Капеллан захлопнул дверь. Он был без доспехов, в простой белой одежде, распахнутый ворот открывал массивную мускулистую грудь космодесантника.

Борей обернулся и повесил ключи на крючок возле двери.

– Я надеюсь, ты использовал это время одиночества и покоя, чтобы как следует обдумать свое решение, – начал Борей, встав справа от Астеляна.

Астелян тем временем внимательно наблюдал за Самиилом, который устроился на другом конце комнаты.

– Насколько я понимаю, твои угрозы не имеют смысла, – отозвался он, повернув голову, чтобы встретиться взглядом с Бореем.

– Если ты не собираешься отрекаться от своих злодеяний, мы обязаны действовать в соответствии с древними традициями и долгом. – Борей речитативом начал ритуальный допрос: – Назови мне свое имя.

– Я командир ордена Мерир Астелян, – ответил он с ноткой пренебрежения в голосе. – Твое обращение не соответствует моему обязывающему к уважению рангу.

– Кому ты служишь? – спросил Борей.

– Когда-то я служил в Космическом Десанте Императора, в легионе Темных Ангелов, – ответил Астелян капеллану, опустив взгляд.

– Когда-то служил? А кому ты теперь служишь? – продолжал Борей, выступая вперед.

– Я был предан своими владыками, – ответил Астелян после минутных болезненных воспоминаний, по-прежнему избегая взгляда Борея. – Они отвернулись от меня, но я старался продолжать то великое дело, ради которого был создан Императором.

– А что за великое дело? – Борей наклонился и, прищурившись, уставился на Астеляна.

– Добиваться, чтобы человечество могло править Галактикой, не опасаясь ни внутренней, ни внешней угрозы. – Астелян ответил жестко, с твердостью встречая взгляд капеллана-дознавателя. – Для этого нужно с гордостью и на переднем крае бороться против чужаков и невежд.

– А как получилось, что ты воевал против Темных Ангелов на Тарсисе? – спросил Борей.

– Я был еще раз предан Темными Ангелами, и мне опять пришлось бороться, чтобы защитить себя и защитить то, что вы уничтожили по незнанию. – Астелян поднял голову, чтобы посмотреть прямо на капеллана-дознавателя, и Борей заметил ненависть в его глазах.

– Ты из чистого эгоизма, по собственной прихоти поработил мир!

Борей сплюнул, наклонился и стиснул горло Астеляна. Мышцы шеи пленника напряглись, сопротивляясь давлению мощных пальцев Темного Ангела.

Когда Борей заговорил снова, в голосе его сквозило отвращение:

– Ты предал все, чему присягал, что должен был хранить! Признай это!

Астелян ничего не ответил. Эти двое ядовито посмотрели друг на друга и на какое-то время замерли в обоюдном отвращении, пока Борей не разжал захват и не отступил.

– Расскажи, каким образом ты оказался на Тарсисе, – потребовал капеллан. Теперь он скрестил руки на груди с таким видом, будто не пытался только что выдавить жизнь из прикованного пленника.

Астелян несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя.

– Скажи мне только одно, – попросил он, окинув взглядом сначала Борея, а затем и Самиила. – Скажи мне, где я, почему это место кажется одновременно знакомым и совсем незнакомым. Если скажешь, тогда я, возможно, выслушаю твои обвинения, обдумаю их и отвечу.

– Неужели он так ни о чем и не догадался? – Самиил в изумлении уставился на Астеляна.

Гримаса раздражения на миг исказила лицо капеллана, прежде чем он обратился к своему пленнику:

– Ты находишься в Башне Ангелов, ренегат.

– Не может быть! – запротестовал Астелян, пытаясь сесть, но под тяжестью цепей он лишь немного приподнял голову. – Я не видел Калибан, когда мы сюда прилетели. Это не может быть нашей крепостью. Почему ты издеваешься надо мной?

– Никто над тобой не издевается, – ответил Самиил тихо. – Эта крепость – все, что осталось от нашего домашнего мира.

– Ложь! – заявил Астелян, снова пытаясь сесть, его мышцы напряглись, пока он воевал с цепями. – Это просто уловка!

– Ты знаешь, мы говорим правду. – Борей, нажав рукой на грудь Астеляна, заставил его снова лечь. Взгляд капеллана продолжал источать отвращение. – Это все, что осталось от Калибана, – нашу родину уничтожило твое предательство.

Все замолчали на насколько минут, пока пленник переваривал эту информацию. Холод каменного ложа уже начал проникать в плоть Астеляна. На грани обморока он слушал собственное дыхание, это дыхание было таким тяжелым и быстрым, будто воздух вдруг наполнился густым туманом. Все эти годы Астелян собирал информацию о бывших командирах, но ни разу не слышал о катастрофе. Быть может, это трюк, призванный ослабить его решимость? Идею насчет трюка тут же пришлось отбросить, против нее свидетельствовали наблюдения самого Астеляна, сделанные в момент прибытия.

Он совершенно точно находился в катакомбах под некогда славной крепостью ордена Темных Ангелов, но теперь эта часть планеты оказалась оторванной и находилась в космосе. Именно эта мысль принудила Астеляна заговорить:

– Так вот почему вы напали на Тарсис, хотя я вас не провоцировал? Считаете, уничтожить мой новый дом – это удачный реванш за собственную утрату?

– Твой новый дом? – переспросил презрительно Борей. – Мир, полный солдат и рабов, которые поклялись тебе в верности. Думаешь, в твоих действиях нет ереси?

– Разве теперь это ересь – править миром во имя Императора? Разве это неправильно – вновь командовать армией, как и раньше?

Астелян взглянул на Борея, а потом быстро перевел взгляд на Самиила.

– Мы были созданы, чтобы служить человечеству, а не чтобы господствовать над ним, – хрипло сказал Борей, склонился над Астеляном и большим пальцем вытер бусины пота с его лба.

– Ты отрицаешь, что мы правили Калибаном? – рассмеялся Астелян. – Ты забываешь, что миллионы крепостных трудились на полях нашего мира, чтобы одеть и накормить нас, и в кузницах и механических цехах, чтобы вооружить нас, и на наших кораблях и заводах.

– Мир не должен находиться в рабстве у одного космодесантника, – отозвался Борей.

– Мы все своего рода рабы, но некоторые служат Императору с охотой, а других приходится заставлять, – возразил ему Астелян.

– А ты-то сам каков? – спросил Самиил и шагнул вперед. – Разве не ты и другие, одной с тобою породы, предали Темных Ангелов и отказались служить, чтобы узурпировать власть Льва?

– Никогда! – яростно выкрикнул Астелян. – Это остальное человечество предало нас! Я воевал с вами на Тарсисе и был потрясен тем, что увидел. Мои армии были велики, отлично обучены и достойны самого Императора, но против мощи Темных Ангелов не устояли. Однако вы все равно разделены и рассеяны в космосе, среди звезд, ваши зубы вырваны… Мне хватило двухсот лет, чтобы разобраться в этом.

– Ты не прав, – заявил Борей, прохаживаясь туда-сюда и бросая на Астеляна хищные взгляды. – Легионы разделили, чтобы впредь никто не сумел завладеть слишком большой властью…

– Действие безвольных людей, завистников, которые страшились нашей сущности, – возразил Астелян, двигая головой так, чтобы Борей оставался в поле зрения. – Раньше я командовал тысячами космодесантников и был лишь одним из многих командиров в легионе Темных Ангелов. Тогда целые миры склонялись перед нашим гневом. Я взял бы Тарсис за один день, но вы воевали против меня вдесятеро дольше.

– Власть испортила тебя, как портила многих других, – бросил Борей, отворачиваясь. – Она – то самое искушение, которому мы не позволили существовать.

– Испортила? Вы называете меня испорченным?! – Теперь Астелян уже кричал, его голос звенел в стенах тесной камеры. – Это вы испортились, скрываясь в темных кельях, крадущиеся в тени, страшащиеся власти, которой обладали раньше. Я помню это место в дни победы. Сто флагов реяли над башней, и тысячи огней освещали залы в великий праздник, пока мы наслаждались нашей славой. Я помню время, когда Темные Ангелы рассекали Галактику подобно мечу Императора. Мы были первыми и самыми лучшими, никогда не забывайте об этом! Следуя за Императором, мы ни разу не знали поражений, и даже когда нам отдали Калибан и Эль'Джонсон возглавил нас, мы оставались повелителями битвы. Это был момент славы, который нужно пережить заново. Мы существуем ради битвы! Я ковал армию, чтобы продолжить Великий крестовый поход.

– Великий крестовый поход закончился десять тысяч лет назад, когда ты и подобные тебе пошли против Императора и попытались уничтожить все, что он создал, – заявил Самиил.

Борей задумался, молча отвернувшись.

– Я не принимаю ваших обвинений, – произнес Астелян.

Некоторое время в камере царило молчание, потом Борей навис над плитой, скрестив руки на массивной груди, бицепсы напряглись под тканью одежды.

– Если ты не предатель, то объясни, почему командовал армией, чтобы противостоять нам на Тарсисе, – спокойно попросил капеллан-дознаватель.

– Выбора не было, – отозвался Астелян с горечью. – С моих судов и форпостов шли сообщения, они касались корабля, который вышел из варпа, я приказал провести расследование на месте. Ваше ударное судно, не отвечая на позывные, открыло огонь и уничтожило один из моих патрульных кораблей. Вполне естественно, остальные начали атаку, на них же напали без предупреждения. Вы не выказали милосердия и убили почти тысячу моих людей!

– И все же, когда боевые братья приземлились и стало понятно, что это Темные Ангелы, ты не сдался, не приказал армии обеспечить нам свободный проход, – продолжил Борей.

– Я приказал им держаться любой ценой! – выпалил Астелян.

– Такие приказы – твоя вина! – взревел Борей. – Причина – в твоих злодеяниях и страхе пред правосудием!

– Я сделал это, чтобы сохранить созданное. – Голос Астеляна понизился до шепота. – Однажды против наших великих дел повернули оружие по ошибке. Я не позволил бы такому повториться.

– Что за великие дела? – Борей усмехнулся. – Мир, который трудится ради твоей спеси? Десять миллионов душ в цепях, чтоб питать твои амбиции? Наемные работники, призванные солдаты, повязанные твоей алчностью?

– Я узнал, что Империум распространился более чем на миллион миров, – объяснил Астелян, представив себе огромные города-кузницы Тарсиса. – Количество людей неисчислимо, миллиарды миллиардов переполняют звездные системы, космопорты и корабли. Скученные в городах-ульях, рассеянные по рудным мирам, заключенные в тюремные баржи… Я еще раз повторяю – мы все рабы воли Императора.

– Рабы Императора, возможно, но не твои рабы, – возразил Борей. – Ты был создан, чтобы служить, а не править, ты воин, а не губернатор. Твоя обязанность – подчиняться и воевать, более ничего.

– Я инструмент воли Императора, его оружие и его символ, – ответил Астелян, снова взглянув на дознавателя. – Как можно не замечать лицемерие собственных слов? Вы обвиняете меня в том, что я сопротивлялся. Как я мог не сделать этого, если ваши машины уничтожили поля, кормившие мой народ, ваши пушки разрушили фермы и города, а твои боевые братья убивали моих людей, как бракованный скот?

– Мы сделали то, что ты вынудил нас сделать. – Борей обвиняюще ткнул пальцем в Астеляна. – Это все твоя надменность, которая принесла страдания и гибель рабам Императора. Это все ты, пославший их против нас. Это ты обрек их на смерть, чтобы они жертвовали жизнью, защищая тебя. Ты, предатель, обречен уничтожать все, с чем столкнешься. Твои грехи – вот твое проклятие, так же как след крови и смерти за тобой.

– Моя армия храбро сражалась до конца, как я учил их, – сказал Астелян, закрывая глаза.

Перед его мысленным взором возникла картина военного парада на улицах столицы: тысячи воинов шли рядами, реяли высоко поднятые знамена, били барабаны, их звук сливался с топотом ботинок. Он вспомнил свою последнюю ставку в командном бункере, вспомнил, как солдаты бросались на штурмующих, закидывая их собственными телами. Ни один не заговорил о капитуляции, ни один не уклонился от выполнения долга.

– Их вела любовь к Императору, вы вынудили людей к таким актам отчаяния. Они боялись того, чем вы являетесь, страх дал им силы продолжать сопротивление, чтобы помешать вашим паразитическим планам.

– И ты называешь нас паразитами! Кто жил в роскоши, в то время как твои люди голодали, а твои солдаты дрались за объедки? – Сказав это, Борей покачал головой. – Ты мерзость, отвратительная пародия на космодесантника. Там, где ты видишь силу, я вижу жестокость. Где провозглашаешь величие, я вижу деспотизм худшего сорта. Твои ереси уму непостижимы. Просто признайся в своих грехах, очисти душу от этой ноши, и ты будешь свободен.

– Ты называешь это свободой? – Астелян горько рассмеялся, кивнув на орудия пытки на полках. – Ты называешь это службой Императору? Темные Ангелы были первыми, это был гордый легион. Мы проложили путь света среди звезд во имя Императора, а теперь вы окружаете себя тенью и обманом. Ваши могучие воины опустошили планету из-за меня одного, в то время как целые звездные системы погибают под натиском чужаков и нечистых.

– Ты смеешь обвинять меня! – отрывисто бросил Борей. – Клянусь Львом и Императором, ты признаешь свои преступления и покаешься в грехах. Я учту все, что ты сделал, каждый неправильный поступок, каждое совершенное тобой злодеяние.

– Я тебе ничего не скажу! – отрезал Астелян.

– Ты лжешь, – вмешался Самиил, глядя прямо в глаза Астеляну. – Ты боишься. Есть секреты, запертые в твоем мозгу, знания, которые ты пытаешься спрятать от нас.

– Отойди от меня, колдун! – взревел Астелян. Цепи глубоко врезались в его плоть, когда он попытался добраться до псайкера. – Не загрязняй мою душу магией.

– Твоя душа и так загрязнена, – сказал Борей, резко прижав голову Астеляна к мокрой от пота плите. – У тебя только один шанс спасти ее, и я предлагаю тебе его. Покайся в том, что встал на путь Лютера, попроси прощения у Льва и Императора. Признайся в своем бесчестье, и спасение твое придет без боли и сожаления. Сопротивляйся – и я буду вынужден спасти тебя от тебя же самого.