Текст книги "Три жизни"

Автор книги: Гертруда Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Джему Ричардсу по-прежнему не очень везло на скачках. Прежде с ним ни разу такого не случалось, чтобы черная полоса затягивалась так надолго. Иногда Джем поговаривал о том, чтобы отправиться куда-нибудь в другой город и там попробовать счастья, на других каких-нибудь скачках. Джем Ричардс никогда при этом не говорил, что хочет взять с собой Меланкту.

Вот и выходит, что иногда Меланкта действительно верила, а иногда все у нее внутри просто сжималось в сплошных сомнениях. Какие на самом деле у Джема планы насчет нее? Другой женщины у него пока не было, в это Меланкта верила, как себе, и когда она говорила ему нет, что никогда она даже близко к нему не подойдет, потому что она ему теперь совсем не нужна, и тогда Джем шел на попятный и клялся, что нет, конечно, нужна, еще как нужна, и теперь, и всегда, и чтобы с ним вместе, но насчет того, чтобы вскорости на ней жениться, он больше не говорил ни слова. Но, с другой стороны, Джем Ричардс сам часто говорил, что если у него неприятности, то всякие мысли насчет того, чтобы на ком-нибудь там жениться, тут же вылетают у него из головы, а теперь неприятности у него такие, что он вообще не знает, как из них выбираться. Но колечко Меланкта все равно пускай носит, потому что она же понимает, что он вообще никогда в жизни ни одну женщину так не любил, как ее. Меланкта еще какое-то время носила колечко, а потом между ними снова все шло наперекосяк, и она ему говорила, что вообще больше никогда и ничего носить не станет, что он подарил, а потом носила колечко на нитке, чтобы никто его не видел, а она сама всегда могла его чувствовать.

Бедняжка Меланкта, она от этой своей любви прямо как с ума сошла и стала сама не своя.

И вот теперь Меланкта все больше и больше нуждалась в том, чтобы рядом с ней была Роз Джонсон, и Роз даже советы ей опять начала давать, но помочь ей Роз была уже не в силах. Теперь ей уже ничьи советы не пошли бы впрок. То время, когда Меланкта могла хоть что-то изменить с Джемом Ричардсом, ушло безвозвратно. Роз это понимала, да и Меланкта тоже, тоже это понимала, хотя от этого понимания ее просто наизнанку всю выворачивало.

Единственным утешением для Меланкты было ухаживать за Роз, пока до того не устанет, что буквально с ног валится. Меланкта все делала, что только Роз в голову придет. Сэм Джонсон стал теперь к Меланкте относиться очень тепло и даже с какой-то нежностью. Она же так заботилась о Роз, и Сэм был рад, что она всегда рядом, чтобы помочь Роз в случае чего и сделать там что-нибудь, и вообще живая душа рядом.

Роз очень тяжко пришлось, рожать ребеночка на свет, и Меланкта делала все, что в женских силах.

Ребенок родился здоровым, но долго не прожил. Роз Джонсон была распустеха, и ленивая, и только о себе и думает, и когда Меланкте пришлось уехать на несколько дней, ребеночек умер. Роз Джонсон ребеночек, в общем, нравился, и, скорей всего, она просто забыла про него на какое-то время, вот он и умер, так что Роз и Сэм, ее муж, очень горевали, но с другой стороны среди негров в Бриджпойнте такие вещи случаются так часто, что скоро они про ребеночка забыли. Когда Роз окрепла, она вернулась обратно к себе домой, к Сэму. И с тех пор Сэм Джонсон всегда очень по-доброму, и со всей душой, и по-человечески относился к Меланкте, которая так заботилась о Роз, когда Роз пришлось совсем плохо.

А у Меланкты Херберт с Джемом Ричардсом дела шли все хуже и хуже. Времени на то, чтобы побыть с ней, у Джема становилось все меньше. Когда Джем был с Меланктой, придраться было не к чему. Вот только ставки на бегах очень его беспокоили. У Джема еще ни разу не было настолько длинной черной полосы, с тех самых пор, как он начал этим зарабатывать себе на жизнь. К Меланкте Джем Ричардс и сейчас относился очень по-доброму, но силой подпитаться от него уже почти не получалось. Меланкте не удавалось теперь даже заставить его с ней поссориться. Жаловаться на то, как он к ней относится, не приходилось, потому что она же должна понимать, как ведет себя мужчина, если у него сплошные неприятности и он изо всех сил пытается сделать так, чтобы дела пошли на лад. Это Джем ей так говорил.

Иногда между Джемом и Меланктой случались долгие такие разговоры, в которых ни одному из них не нравилось то, что говорит другой, но чаще всего Меланкте не удавалось даже заставить его с ней поссориться, и чем дальше, тем реже Меланкте удавалось отыскать хоть какие-то основания для того, чтобы обвинить его в тех бедах, которые она теперь все время носила в себе. Джем был к ней всегда со всей душой, и она это понимала, и он сам ей об этом говорил, вот только на скачках у него дела шли хуже некуда. Меланкта прекрасно отдавала себе отчет в том, что для нее в душе у Джема Ричардса все складывается не так, как надо, но теперь у Меланкты не осталось ровным счетом никаких средств для того, чтобы до Джема добраться.

Дела у Меланкты Херберт с Джемом Ричардсом шли все хуже и хуже. Теперь Меланкта все больше и больше нуждалась в том, чтобы рядом с ней была Роз Джонсон. Роз по-прежнему нравилось, что Меланкта ходит к ней и помогает по хозяйству, а еще Роз нравилось на нее ворчать и выговаривать ей, и объяснять Меланкте, как Меланкта должна себя вести, чтобы все у нее складывалось к лучшему, а не как обычно, хуже некуда. Сэм Джонсон с каждым днем относился к ней все лучше и лучше. Сэму Джонсону постепенно сделалось очень жаль Меланкту.

С Джемом Ричардсом у нее было очень все непросто. Часто Джем так с ней говорил, что Меланкта совсем почти уверялась в том, что совсем она ему больше не нужна. И тогда Меланкту такая тоска брала, что она говорила Роз, что теперь точно пойдет и покончит с собой, потому что теперь ей вообще больше ничего другого не остается.

Роз Джонсон всегда придерживалось противоположного мнения, с точностью до наоборот.

– Я понять не могу, Меланкта, что ты такое говоришь, мол, убить себя потому, что тебя, мол, тоска заедает. Я бы ни за что на свете, Меланкта, рук на себя не наложила просто потому, что мне на душе тоскливо. Может, кого другого, Меланкта, я бы и убила, потому что мне на душе тоскливо, но только не себя. Если я когда-нибудь себя убью, Меланкта, то разве по случайности, а если я убью себя по чистой случайности, Меланкта, то очень буду об этом сожалеть. И у тебя в голове такие же мысли должны быть, Меланкта, слышишь, что я говорю, а не то, чтобы болтать тут всякую глупость, как ты это делаешь. Сама же вот делаешь бог знает что, а потом тебе все это и аукается, Меланкта, и никто тебе не виноват, это же всякому понятно. Тебе же хоть кол на голове теши, Меланкта, а все без толку, я тебе сколько раз говорила, с тех самых пор, как мы с тобой познакомились, что не дело это, вести себя так, как ты ведешь, и разговоры эти всякие, а ты все равно все туда же, и все без толку. Я же точно знаю, что права насчет того, как тебе лучше себя вести, знаю, и все тут; но тебе же, Меланкта, хоть кол на голове теши, я просто весь язык уже отбила тебе объяснять, как нужно себя вести, но только ты же все равно опять за старое, Меланкта, и вот так с тобой всегда, и что мне с тобой делать, я просто ума не приложу. Я тебе вот что скажу, Меланкта, так себя не ведут, и всякий тебе то же самое скажет. Я даже и говорить тебе ничего уже не говорю, когда ты так делаешь, потому что тебе что говори, что не говори, а ты все равно с этим Джемом Ричардсом, за которого ты столько раз говорила, что так хочешь замуж, так хочешь, а все равно вела себя ровно так, как я тогда Сэму говорила, что по-другому ты себя вести просто не будешь, и все тут. Нет, мне правда очень жаль, что так все обернулось для тебя, Меланкта, но тебе же и нужно было всего, что прийти ко мне сразу, как ты с ним познакомилась, и помолвка прошла, и все такое, и поговорить, и я бы все тебе как есть расписала, а теперь уже что получилось, то получилось, а я с самого начала знала, что именно так все и будет. Я, конечно, вообще ничего сказать не хочу, Меланкта, и мне, конечно, жалко просто до слез, что так оно все обернулось, но вот что я тебе, Меланкта, скажу: по-другому оно и быть никак не могло, потому что с тобой всегда одно и то же, потому что делаешь ты все не по-людски. А теперь, конечно, опять у тебя разговоры эти пошли насчет того, что ты покончишь с собой, потому что тебя такая тоска забирает, что просто сил никаких нет, а это уже, Меланкта, извини меня, вообще ни в какие ворота не лезет, и порядочная девушка просто не должна себе такого позволять.

Роз теперь выговаривала Меланкте по поводу и без повода, а часто и вовсе срывалась на нее, но по большому счету помочь она Меланкте уже ничем не могла. Меланкта Херберт теперь совсем не понимала, как ей быть и что делать. Больше всего на свете Меланкте хотелось, чтобы Джем Ричардс всегда был с ней рядом, а ему теперь, судя по всему, она совсем была не нужна, ну и что же Меланкта, спрашивается, могла с этим поделать? Вот и выходит, что она была права, когда говорила, что просто покончит с собой, и все дела, потому что, а что еще ей, спрашивается, оставалось делать?

Сэм Джонсон теперь с каждым днем относился к Меланкте все душевнее и душевнее, и даже с какой-то нежностью. Бедняжка Меланкта, она такая добрая и милая, и все что хочешь для человека сделает, еще Меланкта всю свою жизнь только и мечтала о тишине и спокойствии, и при всем этом всякий раз умудряется во что-нибудь влипнуть. Сэм теперь часто говорил об этом с Роз насчет Меланкты.

– Я ничего не хочу сказать, Сэм, то есть ничего не хочу сказать про Меланкту плохого, потому что на нее, бедняжку, одни сплошные несчастья всю жизнь так и сыплются, но вот что я хочу тебе сказать, Сэм: то, как она живет и как себя ведет, мне это никогда не нравилось. Вот и теперь с ней опять все то же самое, как всегда, с этим ее Джемом Ричардсом. Теперь она ему сто лет не нужна, но, знаешь, Сэм, она ведь по большому счету сама во всем виновата. Нет-нет, Сэм, как она себя с ним все это время вела, мне это никогда не нравилось, и потом, Сэм, она же и понятия не имеет, как такие вещи по-настоящему делать, то есть, по-честному. Она же никогда настоящей правды никому не скажет, Сэм, как у нее и что с ней. Мне с ней теперь вообще даже и говорить неохота насчет того, что и как она делает. Каждый раз, каждый раз с ней одно и то же: да, Роз, как ты скажешь, так я все и сделаю, а потом, Сэм, все равно делает все по-своему. Она, конечно, добрая и милая, наша Меланкта, Сэм, и все такое, и если кто меня спросит, то я первая всегда скажу, что она для другого человека просто горы свернет, и это чистая правда, вот только, Сэм, живет она не по-правильному, Сэм, и, если хочешь знать, даже не всегда и по правде. А еще Сэм до меня иногда доходят слухи о том, какие страшные вещи она вытворяла, тут некоторые девушки знают насчет этого, и иногда они мне такое про нее рассказывают, что просто жуть берет, и, знаешь, Сэм, чем дальше все это тянется, тем больше мне кажется, что добром Меланкта не кончит. А еще, Сэм, ты же сам слышишь, как она иногда начинает говорить про то, как ей грустно, и какая у нее тоска, такая, что просто руки на себя хочется наложить, и все, и, согласись, Сэм, порядочной девушке даже и в голову не должны приходить такие мысли. Я знаю, Сэм, что говорю, и вот увидишь, как я была права. Так что ты с ней поосторожней, Сэм, слышишь, что я тебе говорю, ты с ней держи ухо востро, а я тебе и говорю, что чем больше я Меланкту знаю, тем больше мне кажется, что девушка она не очень честная. Так что будь с ней поосторожнее, Сэм, и слушай, что я тебе говорю, потому что я знаю, что говорю, слышишь, Сэм, что я тебе говорю, потому что если я что-то такое говорю, то всегда знаю, что говорю.

Поначалу Сэм даже пытался как-то защищать Меланкту, и всегда к ней со всей душой и даже с какой-то нежностью, и вообще Сэму нравилось, что она с ним такая тихая, и всегда его слушает, как будто запоминает, что он ей говорит, когда он что-нибудь такое ей рассказывает или объясняет, и еще Сэму нравилось, что она вообще для него все что хочешь готова сделать; но Сэму никогда не нравилось ни с кем ссориться, а Роз, конечно, лучше про Меланкту знала, и, к тому же, Сэму до этой Меланкты никогда особого дела и не было. И вся ее загадочность никогда не производила на Сэма особого впечатления. Сэму нравилось, что она всегда с ним такая ласковая и всегда готова сделать все, что Роз попросит, но Меланкта в его жизни никогда особо много не значила. Единственное, чего Сэму всегда хотелось, так это чтобы у него был хорошенький такой домик, куда можно будет приходить после работы, когда совсем устанешь, и маленький такой ребенок, свой собственный, которого можно будет баловать, так что Сэму, конечно, было жаль Меланкту, она такая милая и добрая, и к ним обоим со всей душой, а Джем Ричардс, конечно, по-свински с ней обошелся, но, в конце-то концов, если девушки связываются с такими вот прощелыгами, для них обычно именно так все и кончается. И вообще, Меланкта – она подружка Роз, а Сэм никогда и близко старался не вникать во всякие женские истории, которые бывают от того, что бегают они за мужиками, которые даже и понятия не имеют, что значит порядочно и по-людски себя вести со своими женщинами.

Так что Сэм почти совсем перестал говорить с Роз о Меланкте. Сэм всегда был рад ее видеть, вот только видел он ее теперь все реже и реже. Вскоре Меланкта вообще перестала приходить к ним в дом в гости к Роз, а Сэм у Роз про нее больше и не спрашивал.

Теперь Меланкта Херберт все реже и реже приходила в гости домой к Роз Джонсон. А выходило так потому, что Меланкта все меньше и меньше была нужна Роз, и Роз больше не хотела, чтобы Меланкта помогала ей по хозяйству. Меланкта всегда вела себя с ней очень робко и всячески старалась ей угодить. А Роз все равно говорила ей, не надо, она лучше сама все сделает так, как считает нужным. Оно, конечно, очень мило со стороны Меланкты, что она тратит столько времени на то, чтобы ей помогать, но у Роз такое впечатление, что лучше бы шла себе Меланкта домой, Роз никакие помощники не нужны, чувствует она теперь себя вполне нормально, не то что после всех этих неприятностей с ребеночком, и Сэм, когда приходит вечером с работы, так ему нравится, чтобы Роз была дома одна и накрыла ему стол. Сэм теперь вечно так устает, так устает, летом оно всегда так бывает, столько народу на пароходе, и столько от них всякой работы, что Сэм теперь и правда очень устает и ничего не хочет, кроме как поужинать как следует, и чтобы никаких лишних людей в доме не было, он и так намотался за день.

С каждым днем теперь Роз обращалась с Меланктой все хуже и хуже, так, словно хотела, чтобы Меланкта совсем перестала к ней ходить. Меланкта даже не решалась спросить, почему она с ней так обращается. Меланкте Роз очень была нужна, как поддержка в жизни. Меланкте очень хотелось хоть за кого-то зацепиться, а Роз всегда была такая устойчивая, как настоящая для нее опора. Меланкта даже не решалась спросить у Роз, неужели та и впрямь больше не хочет, чтобы Меланкта приходила в гости к ней в дом.

Сэм только-только начал относиться к Меланкте очень по-доброму и со всей душой, так и его теперь Меланкта совсем перестала видеть. Роз теперь всегда отсылала Меланкту прочь раньше того времени, как должен был вернуться Сэм. Однажды Меланкта задержалась на подольше, потому что Роз была добрая и разрешила ей начать делать какую-то работу. А когда Меланкта выходила от нее, то столкнулась на улице с Сэмом, который остановился на минутку и очень душевно с ней поговорил.

На следующий день Роз даже на порог Меланкту не пустила. Роз вышла на крылечко и прямо оттуда сказала Меланкте все, что теперь о ней думает.

– Мне кажется, Меланкта, не стоит тебе больше сюда приходить, просто так, ко мне в гости. Я больше не хочу тебя утруждать, Меланкта, совсем не хочу. У меня такое впечатление, что у меня все лучше будет получаться у самой, если в доме все время не будет никого навроде тебя, помощников всяких, и Сэм тоже сейчас неплохо зарабатывает и платит одной маленькой девочке, чтобы она ходила сюда каждый день мне помогать. И сдается мне, Меланкта, что я больше не хочу, чтобы ты сюда ко мне ходила в гости, в дом.

– Господи, Роз, да что я тебе такого сделала, мне кажется, очень нехорошо с твоей стороны так дурно со мной поступать.

– Вот уж не кажется мне, Меланкта Херберт, что ты вправе жаловаться на то, как я все это время к тебе относилась. Вот уж не кажется мне, Меланкта Херберт, слышишь ты меня, что найдется еще одна такая дура, которая станет столько времени тебя терпеть, вот только в последнее время, Меланкта, я столько всяких гадостей про тебя наслушалась, и все мне говорят какой ты жизнью жила и что вытворяла, а ты даже и понятия не имеешь, что значит по-честному с другим человеком и что значит ему доверять. Нет, Меланкта, я, конечно, не такой человек, чтобы желать тебе чего дурного, пускай все у тебя образуется, и может быть когда-нибудь ты и вправду научишься вести себя, как подобает порядочной девушке, но больно уж мне не нравится все то, что люди про тебя рассказывают. Нет, Меланкта, нет у меня тебе больше веры. Мне, конечно, очень жаль, что мы никогда больше с тобой не увидимся, но по-другому у нас с тобой больше никак не получится. Вот и все, Меланкта, что я тебе хотела сказать.

– Постой, Роз, погоди; я и правда понятия не имею, вот с места мне с этого не сойти, что я такого сделала, чтобы ты себя так со мной вела. Если кто-то что-то такое тебе про меня говорит, Роз, то врут они все, врут и не краснеют, Роз, нет, правда. Я правда никогда ничего такого не делала, что мне стыдно было бы тебе рассказать. Почему ты так со мной поступаешь, Роз? Вот и Сэм тебе то же самое скажет, он ко мне не как ты, и еще, Роз, я же всегда со всей душой, и помочь, и еще чего.

– Без толку тут стоять и болтать всякую чушь, Меланкта Херберт. Это я тебе прямо скажу, а Сэм, он просто не знает ничего про женщин, какие они бывают и что у них на уме. Мне, конечно, очень жаль, Меланкта, что приходится так вот с тобой расставаться, но по-другому я с тобой поступить не могу, раз ты такие гадости делаешь, и люди про тебя такое говорят. И нечего тут стоять и говорить, что это все не так, Меланкта, без толку. Если я что говорю, то знаю, что говорю, Меланкта Херберт, и всегда оказываюсь права. Нет, Меланкта, все дело в том, что ты просто никогда понятия не имела, как должна себя вести порядочная девушка, чтобы по-правильному, а я просто весь язык измолотила, тебе все это объяснять, Меланкта Херберт, вот только никакого толку от таких объяснений не бывает, объясняй человеку, не объясняй, он все равно станет делать по-своему, если нет в нем понятия о том, что правильно, а что нет, а ты, если уж на то пошло, Меланкта, никогда даже и понятия об этом не имела, и я тебе, конечно, зла-то не желаю, Меланкта Херберт, но и видеть тебя здесь тоже больше не желаю. Я тебе прямо говорю, как всегда тебе все говорила, прямо в лицо, ты вообще понятия не имеешь, как порядочная девушка должна себя вести, ну так и вот, Меланкта Херберт, мы с Сэмом больше не хотим, чтобы ты даже и близко к нашему дому подходила, так я тебе и говорю, этими самыми словами. А теперь иди-ка ты подобру-поздорову, Меланкта Херберт, отсюда куда подальше, слышишь, что я говорю, а зла я тебе никакого не желаю.

Роз Джонсон зашла в дом и закрыла за собой дверь. Меланкта стояла, как в воду опущенная, и не знала, что ей теперь делать, потому что этот удар чуть вообще не убил ее насмерть. Потом она медленно пошла прочь и даже ни разу не обернулась.

У Меланкты было такое чувство, как будто ее всю избили изнутри до синяков и до крови. Меланкте нужна была Роз, и чтобы она в нее верила, Меланкте нужна была Роз, чтобы было за кого уцепиться, Меланкте просто позарез нужен был хоть кто-нибудь, от кого внутри возникнет чувство защищенности, а теперь вот и Роз совсем ее прогнала. Роз теперь нужна была Меланкте так, как никто другой никогда не был нужен. Роз всегда была такая простая, правильная и надежная, сама по себе. А теперь Роз взяла и прогнала ее прочь. Меланкта совсем потерялась, и весь мир пустился вокруг нее в жуткую безумную пляску.

Меланкта Херберт никогда не ощущала в себе сил, чтобы поддерживать внутри это чувство защищенности, когда была одна. А теперь Роз Джонсон прогнала ее прочь, и вернуться к ней у Меланкты не было уже совсем никакой возможности. Теперь Меланкта Херберт поняла, где-то глубоко внутри себя, что совсем потерялась, и больше ей надеяться не на что.

В тот вечер Меланкта пошла на свидание с Джемом Ричардсом, который обещал прийти на их старое место, чтобы с ней встретиться. Он пришел, но вид у него, как обычно, был какой-то отсутствующий. Мало-помалу он начал ей рассказывать о том, как поедет в другой город, довольно скоро, чтобы посмотреть, а вдруг там ему повезет, на тамошних скачках. Меланкту изнутри била дрожь: а вдруг и Джем ее тоже бросит. Джем Ричардс еще немного с ней поговорил, о том, как ему не везет в последнее время и что надо, наверное, поскорее куда-нибудь уехать, чтобы посмотреть, а вдруг там что-нибудь да получится.

Потом Джем вдруг остановился и пристально посмотрел на Меланкту.

– Скажи мне, Меланкта, только правду скажи, я ведь совсем тебе больше не нужен, да, Меланкта? – спросил он.

– Почему ты меня об этом спрашиваешь, Джем Ричардс? – переспросила у него в ответ Меланкта.

– Почему я тебя об этом спрашиваю, Меланкта? Да господи ты боже мой, да просто потому, что ты-то мне просто на фиг больше не нужна. Вот поэтому и спрашиваю.

Меланкта так и не нашлась, что ему на это ответить. Джем Ричардс подождал немного, а потом ушел и оставил ее одну.

Меланкта больше никогда не видела Джема Ричардса. Меланкта больше никогда не видела Роз Джонсон, и вот это Меланкте вынести оказалось труднее всего. Как-то так получилось, что Роз Джонсон оказалось самой сильной из всех ее привязанностей.

– Нет, я теперь с Меланктой Херберт совсем больше не вижусь, – говорила Роз, если кто-нибудь ее об этом спрашивал. – Нет. Меланкта, она больше совсем сюда не ходит, после всех этих неприятностей, когда она так себя вела, так себя вела, и мужчин тоже умела себе находить тех еще, и очень уж ей это дело нравилось. До добра ее, Меланкту Херберт, это никак не доведет, и мы с Сэмом видеть ее здесь больше не желаем. Я ей сколько раз говорила, а ей хоть кол на голове теши. Ничего хорошего к ней не прививается, а я ей всегда говорила, если не будешь вести себя, ну, вроде как, поскромнее, как положено, я тебя к себе в дом больше и на порог не пущу и видеть тебя не желаю. Я, конечно, считаю, что любая девушка имеет полное право жить так, как ей нравится, и развлекаться тоже, как ей бог на душу положит, но всему же есть предел. Сдается мне, что в один прекрасный день Меланкта просто возьмет, да и покончит с собой, когда выкинет какую-нибудь очередную глупость в своем роде, и опять ее после этого возьмет тоска. Меланкта, она, между прочим, всегда говорила, что это для нее самый простой и единственный выход. Нет, мне Меланкту, конечно, очень жаль, она всегда была не какая-нибудь там простая черномазая, но только никогда она даже близко понять не хотела, а я ей, между прочим, все время талдычила, а она ни в какую, как порядочная девушка должна себя держать. Я, конечно, зла ей не желаю, и дай ей бог здоровья, но только сильно мне сдается, что когда-нибудь она себя точно возьмет и убьет, сама же говорила, что ей это раз плюнуть. А я никогда не видела человека, которого бы так тоска забирала, как ее.

Но Меланкта Херберт так и не покончила с собой от тоски и печали, хотя ей часто приходило в голову, что это для нее был бы наилучший выход. Меланкта так и не покончила с собой, просто однажды она свалилась со страшной горячкой, ее увезли в больницу, и очень хорошо там о ней заботились, и вылечили ее.

Когда Меланкта поправилась, она подыскала себе место и стала работать и жить размеренной и тихой жизнью. Потом Меланкта опять тяжело заболела, начала кашлять, и вся в поту, и такая слабость во всем теле, что работать было уже никак невозможно.

Меланкта вернулась в больницу, и там доктор сказал ей, что у нее чахотка и что протянет она недолго. Ее отправили в одно место, где люди заботились о таких как она, в приют для бедных чахоточных, вот там Меланкта и жила, пока не умерла.