Текст книги "S-T-I-K-S. Резак 2 (СИ)"

Автор книги: Герман Горшенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Я стоял около одного из экранов, спиной к кровати, вытирая пыль с полки и тихо бубня себе под нос, стараясь сделать голос тоном, как можно выше. На мне был халат и парик мамы. Девчонка поднялась с кровати, осматривая комнату, и спросила:

– Мама?

Я в одно движение подскочил, а она ещё не поняла где находиться, настолько реалистично экраны изображали комнату. Увидев перед собой в мамином халате мою рожу, она начала округлять глаза, но раньше, чем она испугалась моего появления, в моих руках очутился её нос, отрезанный Пальценожем.

– Съем тебя! – страшно прорычал я, демонстрируя в специально сделанное зеркало отражение её, лица с отрезанной сопелкой.

Девка завизжала! Вселенский ужас был её глазах. Она сидела на кровати, в истерике трясла руками и орала. Звук переходил в какие-то невероятные вопли летучий мыши, близкие к ультразвуку. Так мог вопить только человек на грани безумия. Меня окатило волной сработавшего сильнейшего умения. Я всегда чувствую, когда применяют сильные умения, и не важно какие. Волны умения накатывали одна на другую, а по всему моему телу забегали здоровенные мурашки.

Девчонка обмякла и откинулась на кровать, распрыскивая кровь, и растекаясь жёлтой лужицей не выдержавшего мочевого пузыря.

«Протокол два! Спасение члена экипажа», – прогудел у меня в ухе металлический голос искина.

Я пшыкнул кровеостанавливающим на рану младшей сестры, вколол спека и заклеил пластырем. В каюту вбежала Луиза:

– Резак! Ты! Ты! Ты дебил! Танк дал второй протокол спасения! Она сума сошла! Он ей полгода памяти выжег, что бы у неё сознание не порвалось! Ты её так напугал, что она чокнулась, у неё мозги не выдержали, если танк не успел мы больное на всю голову тело получили.

– А что, так можно мозги выправить? – удивился я, чем вызвал ещё один приступ гнева подруги.

– Резак! В твоём случае это не работает!

Луиза ещё что-то хотела сказать, когда все экраны в комнате на несколько секунд погасли, изображавшие комнату переключились на небо и искин отчитался: «Внимание, боевая готовность, код ноль». Экраны переключили изображение с комнаты на чёрное звёздное небо. В атмосферу входили тысячи шаров, поблёскивая золотыми боками. Оптические приборы новых людей давали потрясающее изображение. Шары раскалялись, входя в плотные слои атмосферы, образуя шлейф из расплавленного металла. Они падали вертикально.

Можно сказать, левой ногой запихали девчонку в медицинскую капсулу и понеслись галопом к своим командным ложементам. «Две минуты восемнадцать секунд, две минуты четыре секунды», – монотонно отчитывал голос. Какие единицы измерения какие я знал, синхронный переводчик сразу переводил в метры, аршины и локти, воспринимаемые моим недоразвитым мозгом не нового человека, а данные которые просто не существует в моём воображении он называл без перевода, вставляя мягкие певучие слова незнакомого мне языка. «Подлётное время одна минута восемь секунд», – звучало в моём ухе, когда да крышка командного гроба закрылась и мне снова прикрутили множество глаз по всему периметру головы.

Я посмотрел в небо. По всему пространству космоса неслись золотые шары. Их было бессчётное количество. Танк отчитывался о том, что перебросил всю энергию на верхние щиты. Машина приседала, ложась брюхом на землю и отключая всё возможное оборудование. Нелюди, получив возможность пробиться своим оружием через энергетическую защиту, яростно лупили по машине. Отчёты о потерях боевых постов и попаданиях заполняли край моего зрения сплошным потоком.

Шары были уже совсем близко. «Подлётное время двенадцать секунд», – отчитался танк, верный словно пёс и злобный как росомаха. Космические гостинцы попадали абсолютно вертикально. Они уже пронзили атмосферу, и сейчас было видно даже невооружённым взглядом тысячи солнц из перегретой плазмы, которые тянули свои длинные хвосты к поверхности Стикса. Часть шаров, расплавившись, разлеталась бесформенными кляксами и каплями металлического дождя.

Темнота! Удар! Страховочные ремни резанули по рукам, ногам и груди, впиваясь в тело и удерживая меня в командном ложементе. На чёрном фоне моего зрения вспыхнули сотни непонятных мне надписей. «Включение третьего контура, купольный щит один процент, два процента, четыре процента…», – говорил голос искина танка.

Я думал, что оглохну от визга Луизы. Если бы голос не транслировали прямо в голову, обходя череп, у меня бы из ушей точно потекла кровь, так она орала. Моё зрение начинало восстанавливаться. Понемногу открывались резервные механические веки машины, наполняя мою голову изображениями. Смотреть было на что.

Танк распрямлял лапы, поднимаясь из моря жидкого золота, раскинувшегося на всю долину. Порталов нелюдей уже не было, а сами немногие пришельцы, до сих пор выжившие каким-то чудом, бились в агонии сгорая в море жидкого метала. Золото стекало по корпусу танка и застывало, блестя на солнце. Порталы нелюдей продолжали открываться, чтобы через мгновение схлопнуться, отдав этому миру яркую вспышку. Золотые шары падали, расплёскивая облака брызг, лил дождь мелких капель и большие плюхи раскалённой жидкости хлюпали по поверхности. Прикрытый щитами, наш танк остывал, чего нельзя сказать об окружающем пространстве, шары продолжали падать и падать.

Луиза перестала орать и мы, затаив дыхание, наблюдали за устроенным нам беспределом, не зная что делать.

– Луиза, мы посреди жидкого золота, – осторожно сообщил я информацию непилот-капитану.

– И чему ты радуешься? Современные сплавы превосходит его по химической инертности и в разы по прочности. Если бы это была платина или палладий, тогда его можно использовать в катализаторах, а так, бесполезный метал. Это только у вас, в мире, наполненном торгашами ему цену придумали.

– Луиза, мы посреди жидкого золота! Твою мать! Посреди золота.

– Резак, ты дебил? Там чуть больше тысячи градусов, и если нас не прибило первой волной, когда шары по корпусу били, то нам вообще насрать, а под щитами у нас и пятисот нет. Весь корпус замызгали. А как ты думал танки выдерживают удары плазмы и лазеров? Эти машины делали чтобы высаживать на орбитальные крепости и давить колонии нелюдей на планетах. Здесь все основные узлы по тройному резервированию, а внешнее резервирование до восьми блоков. Танк был в бою и очень сильно пострадал, но нас так может обливать ещё пару раз, как минимум. Щиты выдержали первый удар, а дальше нам плевать.

Мне нечего ей было ответить. Как по мне, мы тут Армагеддон устроили, а оказывается нео регулярно на таких тачках забег по лужам с жидким золотом проводят и главное, чтобы целиковым шаром не долбануло.

Я заткнулся, и с удовольствием наблюдал за огненным ливнем, который шёл по всюду. Золото, остывшее на корпусе, зализало мелкие пробоины, и мы смотрелись как кабриолет Мазератти известного сутенёра, блестя на всю округу драгоценными боками.

Идиллия продолжалась недолго, пока подруга не завопила в очередной раз:

– Твою Мать! Она вошла в контакт с резонатором и качает умение через него! Золото будет лить вечно, если мы её не остановим. Твоя долбаная филологичка зальёт весь Стикс золотом!

– Прирезать?

– Нельзя! Это одна из причин, почему такие устройства перестали ставить, они запоминают команду и даже если нет источника, продолжают транслировать.

– А сила? Откуда сестра берёт силу?

– Это он берёт! Это резонатор. Это технологии Нальву! Они корабли заправляют, залетая в корону звёзд. Это Нальву.

– Луиза, так что нам надо делать? Может железяку сломать?

– Он не уничтожимый.

– Тогда ядерный заряд или в жерле вулкана утопить, там часто не ломаемые штуковины плавят.

Шутку не поняли, и обозвав ещё раз, сказали:

– Откачивать и успокаивать девчонку.

– Попробуем убедить, что я ей нос случайно отрезал?

– Резак! Ты дебил!

Луиза задумалась и начала бурчать:

– Если танк не ошибся в протоколе, то она не будет ничего помнить или будет помнить обрывки, только вот отрезанный нос. С ним что посоветуешь? А? Доктор хренов.

– Луиза, а у меня есть идея, – и я изложил.

Подруга слушала молча, внимательно, и не обозвала ни разу, что могу объяснить только усталостью.

Мой ложемент открылся и я, пока вылезал, получил от подруги несколько бодрящих тычков для ускорения. Мы вновь понеслись по коридорам.

Невозможно передать как ругалась Луиза, когда искин отказался отдавать нам сестру и открывать медицинскую капсулу. Согласно инструкции, первичная регенерация должна была идти ещё часа два, и до этого времени он не видел смысла вводить в строй раненого члена экипажа, при наличии достаточного количества для управления машиной здоровых бойцов.

Подруга, скрипя зубами села на пол и зло морщила лицо, я уселся рядом.

– Слушай, а как ты это всё знаешь? Танком вот управлять, технологии всякие. В нашем мире похотливые малолетки тупые до невозможности, а такое ощущение, что ты с детского сада высшую математику учишь.

– Я уже и не знаю сколько мне лет. Попав в Стикс меня сильно откинуло по возрасту. Я, наверное, уже лет сто пятьдесят не меняюсь. Это очень давняя история. У меня биологического возраста раза в четыре больше чем у тебя, даже с учётом того времени, что ты в Стиксе провёл. Я, Резак, древняя старуха и мне только пирожками шамкать да с молодыми мальчиками развлекаться, а вместо этого с тобой дебилом мир спасаю.

– Да ладно! Я вообще люблю женщин постарше, у вас такие затеи получаться, сам удивляюсь. Моя жена тоже старше меня будет и ничего, одни плюсы. А почему раньше не сказала?

– Зачем? Для твоего мозга и так было много информации.

– А сколько же тогда твоему папе лет?

– На сорок больше.

Я не стал больше любопытствовать, а просто сидел и молча ждал, пока медблок отдаст нам сестру, которую ещё предстояло утешать, а золотой ливень срывал с неба сотни тонн металла, не ослабевая ни на минуту.

Луиза общалась с танком посредствам мыслеобразов, а не как я, размахивая руками и показывая мимикой, что я хочу, поэтому мы получили белые халаты, маски и докторские шапки через минуту, вот только согласно инструкции, саму сестру через несколько часов. Так и сидели ряженым медперсоналом, ожидая пробуждения пациентки.

Девчонка приходила в себя. На носу было наклеено что-то вроде пластыря, под которым был специальный биогель стимулирующий рост и регенерацию тканей. Луиза присела на край открывающаяся медицинской капсулы. Больница она есть больница. Окажись ты на тысячу лет назад или на несколько тысячелетий вперёд, можешь не понять, что находишься в магазине, жилье или транспорте, но сапиенсы так устроены, что больницу мы чувствуем на подсознании и плевать что теперь вместо шуруповёртов которыми прикручивают оторванные ноги стоят массивные капсулы биорегенерации.

Девчонка, открыв глаза сразу поняла где она находится. Я стоял немножко дальше, стянув медицинскую маску на подбородок, накинув халат на плечи. Младшая сестра, мазнув взглядом по Луизе, испуганно посмотрела на меня. Подруга стянула с лица маску и приветливо улыбнулась:

– Привет. Очнулась? Ты в больнице. С тобой всё хорошо. У тебя была очень сильная травма лица, особенно пострадал нос.

Девчонка дёрнулась, пытаясь встать и тронуть руками лицо, но Луиза мягко, но сильно придержала её руку и надавив на грудь уложила обратно:

– Трогать нельзя. У тебя будет отличный красивый носик. Доктор Резак большой специалист, по подобным вопросам. Он отлично тебя прооперировал и очень скоро поправишься. Всё уже позади.

– Он мне хотел нос отрезать, – как-то неуверенно сказала девушка, глядя в мою сторону.

Луиза широко улыбнулась:

– Пока шла операция, ты несколько раз выходила из наркоза. Это очень больно и страшно. Пора забывать, всё уже позади. Доктор Резак оперируя тебя, сам себя превзошёл.

Девушка расслабилась, прикрыла глаза и прошептала:

– Спасибо.

Медкапсула по сигналу подруги дала снотворное и закрылась. Луиза повернулась ко мне:

– Доктор Резак, если вы не слышали, то вас поблагодарили.

– Не за что, обращайтесь если надо, – сказал я, привычно пожав плечами, но девчонка меня не услышала, транквилизаторы снова начали действовать, отправляя младшую сестру на длительное хранение.

Мы тут такое устроили, что новые люди скоро залезут в танк и расколдуют спящую красавицу, которую к тому времени, думаю, уже можно будет будить поцелуем в новый носик.

Я уже почувствовал, что древний кубик попустило и теперь он снижал накал страстей и постепенно успокаивался.

– Мать! Резак! Твою мать! – неожиданно заорала Луиза.

– Да что такое?

– Я! – завопила Луиза.

– Не понял. – ответил я.

– Я их вижу! Я их всех чувствую! Я сейчас всех чуть не убила!

Стоило посмотреть на мертвецки бледное, испуганное лицо подруги, чтобы понять, что что-то пошло совсем не так.

– Спокойно. Тихо. Что надо делать? – выставив успокаивающе ладони, и понижая интонацию вопросил я Луизу.

– Бежать! Сейчас, – и мы побежали.

Как только крышки ложементов закрылись, машина с места взяла бешеный галоп, разбрызгивая жидкий металл, понеслась в сторону нашей внешки.

Глава 23. Гром. Мощь древних воинов

После того как мы отбили атаку на индейцев, нелюди больше не нападали, а просто накапливали силы и продолжали обстреливать наши позиции. Они накапливали богомолов и пауков, решив нас прихлопнуть одним ударом. Если раньше нас атаковали до полусотни тварей, то сейчас их уже скопилось несколько тысяч. Никто не строил иллюзий что мы сможем удержать первую линию обороны, хотя и никто не строил иллюзий, что сможем удержать и вторую, но тут мы будем драться в узких проходах, под прикрытием черноты и тяжёлой техники. Автоматические турели Вуаннсы оставили впереди. Нелюди обязательно их снесут, а чтобы они не добрались до пацана мы залили ему бункер бетоном, соорудив сверху настоящий саркофаг из металла и бетона. Натаскали подростку целую груду регенеративных патронов воздуха, еды и воды. Этого ему хватит на несколько месяцев, а за это время либо всё захватят пришельцы, либо нам удастся что-то придумать.

Мы опять рыли окопы. Перепачканная грязью Зу взяла мою руку:

– Гром. У тебя очень сильное имя. Я хочу в другом мире родить тебе ребёнка, в этом мы уже не успеем.

Я просто в ответ сжал руку. Что-то говорить про победу, и то, что отчаиваться не надо, смысла не было. Все и так знали, что если ход войны и будет переломлен, то дальше, на следующей линии обороны, через несколько сотен километров, где новые люди готовили ещё один укрепрайон и от кого как мы долго тут проторчим зависит победа там. Зу сделала упрямое лицо и взялась за лопату, и я тоже. Я хочу быть с ней рядом, всегда, в этом и в том мире.

Закончить подготовку обороны не удаётся никогда, вопрос только на сколько много ты успел сделать. Мы успели много. Лопатами мы только дорабатывали траншеи, вырытые землеройной техникой. Помня про дикую подвижность богомолов, мы переложили проходы бетонными плитами и нарыли целую сеть узких лазов. Мы с Зу оборудовали себе огневые точки рядом, и помогали остальным, поглядывая в сторону продолжающих открываться порталов.

Нео не угадали с центром нашествия на несколько сотен километров, предполагая, что основная масса проходов будет открыта немного в стороне, но вышло даже лучше. Стикс решил для перехода пришельцам отдать место перед нашими позициями и не имея возможности через черноту протаскивать технику, насекомоподобные были вынуждены перебираться на несколько сотен километров в сторону, где новые люди нарыли котлованы ядерными бомбами. Несколько раз прилетали летающие машины нео, выжигая целые поля бомбами и огнём авиационных орудий, но почти сразу сбивались. Нелюди имели примерно равный уровень развития и ничем не уступали новому человечеству.

Неожиданно, в наушниках на общем канале заорал замурованный в бункере Вуаннса:

– Убийца Неверных! Это сам Убийца Неверных! Он пришёл к нам на помощь! Там он! Это древний танк! Первая модель ударных танков! Древние прислали его к нам на помощь!

Подросток восторженно орал, а мы бросились к прицелам. На том краю долины происходило странное. Я выкрутил увеличение до упора. Было очень далеко, но погода была прекрасная и с нашей возвышенности, расположенной около торгового центра, всё было прекрасно видно. Огромная машина шла по тому краю нашествия и палила в нелюдей из десятков орудий расположенных по всему корпусу. Пришельцы яростно отвечали, но почти бесполезно. Прикрытый светящимися многогранниками исполин плевать хотел на стрельбу перемещающихся вокруг корпуса врагов, а сосредотачивал огонь на переходах, закрывая их пачками. Затем двинулся в самую гущу порталов, выпуская сотни ракет.

Танк был громадный и убивал нелюдей сотнями и десятками закрывая порталы, но пришельцев было столько, что его появление уже ничего не решало. Пришельцы словно саранча открывали и открывали проходы, вываливались в этот мир тысячами. Это как с деревенскими мухами, облепившими свинарник, курятник и засидевшими весь потолок летней кухни пытаться бороться газетой.

Мы заворожённо смотрели, как раненная машина вела бой. Танк вступил в противостояние будучи уже сильно повреждён. Бог весть какие силы ему прошлось победить и с какими врагами он дрался, но по всему корпусу у него были вырваны дыры, почти половина лап потеряна, а корпус в нескольких местах имел громадные рваные прорехи, наспех закрытые латками, но боевая машина была настроена решительно и раскрыв светящиеся многоугольники защит бросилась в самую гущу событий.

Немного побродив по позициям пришельцев, танк поджал лапы и лёг на пузо, убрав светящиеся многоугольники с боков и ярко засветив сверху. На оставшиеся без защиты борта с восторгом набросились нелюди, пытаясь покончить с громадиной, наносившей колоссальный ущерб. В наушниках раздался восторженный вопль Вуаннсы:

– Он жертвует собой! Это оружие древних! Она навёл огонь на себя!

Подросток смотрел на мир глазами автоматических турелей нео и видел происходящее немного раньше нас, но через несколько секунд увидели и мы. Из глубины безоблачного неба на долину падали десятки тысяч светящихся метеоров. Многие распадались на части и словно вода, вылитая с многоэтажки, расплёскивались кляксами.

Тысячи метеоров ударили в поверхность равнины, огненной лавиной похоронив танк, и нелюдей со всеми порталами. Совсем немного переходов осталось по краям, но их было ничтожное количество, по сравнению утопленными в жидком металле. Зу заворожённо смотрела на расплёскивающиеся огнём росчерки. Я схватил подругу и толкнул на дно окопа. Ревущая волна огня прошла над нашим укрытием. Броня внешников зашипела сработавшей защитой дыхания, и запустила регенеративные патроны. Я не чувствовал жара, но травинки, торчащие их разрытых комков земли, свернулись, а на землю начали капать раскалённые капли металла от наступившего конца света. Я и моя скво осторожно высунули носы из окопа. Повсюду из укрытий начали показываться головы бойцов, а мы с Зу стояли и держались за руки наблюдая как на равнину продолжали падать метеоры, расплёскивая огненную жижу.

Где-то там, под слоем раскалённого ада похоронил себя раненый танк, убив сразу всех нелюдей. Общий канал вопил восторженными криками, а потом затих настороженным шёпотом: «Это золото! Это, вашу мать, жидкое золото! …» бубнили парни, сгребая и рассматривая остывшие дробинки, падавшие с неба. Я тоже глянул на металл. На броне, бруствере и стволе моего ружья были блестящие капли.

«Смотрите! Смотрите! Это он! Он жив! …», – орал общий канал. Из раскалённого моря, распрямляя лапы вставала древняя машина. Вспыхнул многоугольник защиты, затем ещё и ещё один, пока не отгородил машину от огня. Из расплавленного ада, блестя на солнце, вставал израненный, но не побеждённый золотой танк.

Я постучал Зу по шлему, и она переключилась на наш канал, который мы настроили только для себя.

– Зу, у нас будет время родить ребёнка ещё в этом мире.

Подруга бросилась ко мне в объятья. Мы так и стояли, не обращая внимание ни на что в этом мире, слушая в наушниках дыхание друг друга.

Танк стоял ещё несколько часов, замерев среди огня, затем золотой шквал начал понемногу стихать и стартовав с места, словно испуганная собака, он ускакал в сторону нашей внешки.

Сказать, что нео были удивлены – это ничего не сказать. Мало того, что танк был представителем первой модели и прародителем всех ударных танков, так ещё и снятым с вооружения несколько тысячелетий назад. Таким громадинам просто не находилось достойных целей. Мало того, что он был почли в полтора раза крупнее современных ударных танков, которые мы видели по дороге сюда, он ещё был приписан к какому-то легендарному линкору. Я точно не знаю эту историю, но вроде как этот корабль неожиданно для всех появился на краю галактики в маточной системе жуков и всех убил. Собственно говоря, с этого и начался перелом во второй войне с нелюдями. Это была самая страшная и самая кровавая война. После этого новые люди где уже никогда не отступали, и сейчас уже вели не знаю какую по счёту войну и отжимали у насекомых уже третью Галактику. И вот опять тот же самый корабль, вернее его бортовой ударный танк появился тут и жутким оружием древних прихлопнул сразу всех нелюдей, а затем сбежал в неизвестном направлении поблёскивая позолоченными боками.

Новые люди ничего не знали не о появлении танка, ни о древнем страшном оружии, заливающем расплавленным металлом сотни километров. Если бы сейчас появилась голая демонесса с огненными крыльями, зазубренным кривым мечом и собственноручно вырвала кишки и выела глаза нелюдям, но новые люди удивились бы меньше.

Золотой ливень из раскалённого металла лил ещё несколько дней, потом ещё две недели повсюду, среди жидкого золота открывались и схлопывались через долю мгновения порталы. Только по яркой вспышке было понятно, что там происходит. Жар был такой, что не выдерживала ни какое оборудование и никакая защита, и мы, бросив свои позиции переместились на несколько километров назад, расположившись в торговом центре, уютно приспособив под своё жильё промышленный холодильник. Агрегат пыхтел, гудел, яростно вращал вентиляторами, стараясь удержать заданную температуру и упорно не ломался.

Наш героический овраг с грязью и кольями залило жидкое золото. Метал подступал постепенно, нависая большой каплей, покрываясь коркой, а потом находил себе путь, ощутив неровность почвы, и быстрой тяжёлой густой струёй проливался на несколько десятков метров, чтобы вновь остановиться и набухать увесистый кляксой. Металл стал поступать уже под самые наши позиции, и, хотя окопы были на возвышении и жидкое золото растекалось вдоль, уходя по сторонам, жар был нестерпимый.

Казалось, всё население новых людей прибежало посмотреть на место, где грозная боевая машина древних одним ударом закрыла сотни тысяч порталов нелюдей и убила миллионы врагов. Нео организовали настоящее паломничество, а наши нагрудные переводчики, которые висели у каждого на шее, в пол голоса переводили шёпот новых человеков. Они представления не имели, что за жуткое оружие применил танк из глубокой древности и поражались мощи, которой обладали их предки, когда строили звёздные корабли в сотни километров длиной и такие исполинские машины.

Нео организовали целое паломничество к месту битвы. Приходили большими семьями и привозили целые стада карапузов, которые открыв рот смотрели на золотой дождь и залитую металлом равнину, а потом с диким восторгом бродили по нашему холодильнику, поедая мороженое и рыбные консервы килограммами.

Основную часть уцелевших в том бою индейцев представляли женщины, и почти все они были не связаны брачными узами, а после того как отгремела война, то оказались добры, даже щедры и совсем не заморачивались. Спиртное лилась реками и холодильник гудел весельем круглые сутки. Мы с Зу часто, заменив регенеративные патроны для дыхания, выходили на крышу торгового центра смотреть на затухающий золотой дождь. Где-то там, вдалеке, бродили танки нео, добивая остатки разбежавшихся нелюдей. Война была закончена, и мы строили планы куда отправимся дальше по странным дорогам Стикса, но обязательно вместе.