Текст книги "Русские оружейники"
Автор книги: Герман Нагаев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)
Ответ на нужды армии
До изобретения своего знаменитого ручного пулемета Василий Алексеевич, в силу природной скромности, стеснялся и не решался браться за самостоятельную работу по конструированию ряда образцов вооружения, хотя и чувствовал, что эта работа ему по плечу.
Огромный успех в армии созданного им пулемета «ДП» заставил Дегтярева окончательно увериться в своих силах и способностях, придал смелость его замыслам. С этого момента начался бурный подъем его творческой деятельности. Новые типы оружия, разрабатываемые Дегтяревым и его ближайшими сотрудниками, создавались один за другим.
«Дегтярев пехотный», «Дегтярев авиационный», «Дегтярев танковый» и многие образцы автоматических винтовок не исчерпывают списка его изобретений этих лет.
Василий Алексеевич обладал ценнейшим качеством – он никогда не успокаивался на достигнутом, неустанно улучшал сделанное, стремясь добиться еще большего совершенства в своих системах.
Ведя обширную переписку с бойцами, командирами и политработниками армии, он получал много ценных замечаний по своим образцам, но, не удовлетворяясь этим, сам бывал в воинских частях и на маневрах, чтобы собственными глазами увидеть достоинства и недостатки созданного им оружия. Иногда ему как конструктору удавалось увидеть многое такое, что было незаметно для стрелков. В другой раз, наоборот, рядовой красноармеец ему указывал на недочеты, которых не мог заметить ни он, ни другие работники конструкторского бюро.
Строгая самокритичность, стремление довести до совершенства каждую систему заставляли Дегтярева все время работать уже над одобренными и принятыми на вооружение образцами.
Создав в 1928 году лучший в мире авиационный пулемет, он решил, что это оружие можно еще улучшить, и стал работать над его усовершенствованием. Он поставил перед собой задачу увеличить боеспособность пулемета и справился с ней удачно. В 1930 году на вооружение Советского Военно-Воздушного Флота была принята разработанная им спаренная система авиационных пулеметов с учащенным темпом стрельбы.
В эти же годы по системе Дегтярева разрабатываются зенитные орудия калибром 25–40 миллиметров…
Неустанно думая о нуждах армии и отдавая все свои силы и способности укреплению ее боевой мощи, Дегтярев болезненно переживал жалобы бойцов и командиров на тот или иной тип оружия.
Однажды, вернувшись из воинской части, он сказал Федорову:
– Владимир Григорьевич, бойцы жалуются на «максима», говорят, устарел он и страшно тяжел, мешает быстрому маневру.
– Наш, русский «максим» значительно лучше английского, но все же бойцы правы.
– Я им сказал, что постараюсь сделать советский станковый пулемет по системе ручного.
– Это правильная мысль. Я буду горячо поддерживать ваше начинание, такой пулемет крайне нужен армии…
Разговор этот происходил в начале 1929 года, когда Дегтярев работал над автоматической винтовкой и спаренной установкой авиационных пулеметов, когда по его системе и под его наблюдением разрабатывался танковый пулемет и зенитные орудия.
И все же, считая работу важной и неотложной, Дегтярев решил приступать к ней немедленно.
Дегтярев понимал, что потрудиться придется много, что новые требования повлекут за собой существенную переделку всей системы, но не боялся этого. В создании станкового пулемета были и заманчивые стороны. Во-первых, прочный станок позволял надеяться достичь еще большей кучности. А увеличение веса пулемета позволяло сделать детали более массивными и тем добиться наибольшей прочности и надежности всей конструкции; но самое главное, Дегтярев мечтал увеличить практическую скорострельность и боеспособность нового пулемета.
Работа над пулеметом началась в начале 1929 года и первое время шла довольно быстро, хотя Дегтярев должен был беспрестанно отвлекаться от нее, чтобы дорабатывать другие системы.
К лету, когда был сделан и испытан первый опытный образец «ДС» («Дегтярев станковый»), выяснилось, что система ненадежна и над ней предстоит еще много работать.
Пулемет при стрельбе сильно перегревался, и, чтобы вести наблюдения за работой механизма, на него то и дело приходилось лить холодную воду. Особенно сильно нагревался патронник, и это внушало опасение, что патроны взорвутся и в результате пулемет будет разрушен.
Был обнаружен и еще один серьезный дефект. Пружина, расположенная в подствольной части, тоже при стрельбе нагревалась и теряла свою упругость – пулемет переставал работать.
Шпагин, принимавший живое участие в изготовлении опытного образца, предложил перенести пружину из-под ствола в заднюю часть.
– Я тоже думал над этим, – сказал Василий Алексеевич. – Хоть и велика работа, но, должно быть, без нее не обойтись. Федоров тоже настаивал на переносе пружины.
Поразмыслив, Дегтярев решил, что другого выхода нет, и взялся за переделку механизма…
В конце лета Дегтярева пригласили на большие маневры Красной Армии. Для него это было радостным событием, так как предстояло увидеть изобретенное им оружие в обстановке, приближенной к боевой, услышать ценные советы бойцов и командиров…
После маневров Дегтярев был приглашен к наркому обороны.
Нарком, поздравив конструктора с успехами в разработке ручного, авиационного и танкового пулеметов, попросил рассказать о своей работе и планах на будущее.
В этой беседе народный комиссар отметил все возрастающее значение для обороны страны авиации и танков и указал на необходимость создания крупнокалиберного пулемета.
Дегтярев задумался. Он воспринял слова наркома как боевое задание…
Это дело ему представлялось еще более сложным, чем создание «ДС». Тут нужно было почти вдвое увеличить калибр оружия, от этого должно возрасти давление пороховых газов; следовательно, нельзя было механически увеличивать детали конструкции. Требовались новые технические расчеты.
Приехав домой, он рассказал о полученном задании Федорову и поделился с ним своими мыслями.
– Да, – сказал Федоров, – это дело серьезное. Я предлагаю разработку нового пулемета поставить на строго техническую основу – разработать схему проектирования, сделать точные расчеты, составить рабочие чертежи – и лишь тогда приступать к изготовлению модели.
– Правильно, – согласился Дегтярев, – надо составить расчеты и разработать чертежи, беря за основу «ДП», но я очень прошу…
– Понимаю вас, Василий Алексеевич, я никому не передоверю этого дела. Все работы по расчетам и проектированию будут вестись под моим руководством, при вашем ближайшем участии…
В январе 1930 года, когда работы по крупнокалиберному пулемету шли полным ходом, Дегтярева неожиданно пригласили в партийный комитет.
«Зачем это они меня? – думал он по дороге в партком. – Может, опять выступить где-нибудь?.. Если выступать – откажусь… это для меня хуже наказания…»
– А, Василий Алексеевич, садитесь, садитесь, – приветствовал его секретарь парткома. – Мы вас вот почему побеспокоили: руководство завода, рабочие, инженерно-технические работники, – вообще весь наш коллектив решил торжественно отметить ваше пятидесятилетие.
– Что вы, зачем… я этого не заслужил, да и вообще не надо…
– Нет, нет, Василий Алексеевич, это решено, ваше чествование – большой праздник для всего коллектива. Приглашаю вас завтра в клуб в семь часов вечера.
– Опять мне надо говорить?
– Неплохо бы рассказать о своем жизненном пути – : это пример для всех нас, особенно для молодежи.
– Я, право, не знаю, – смутился Дегтярев.
– Не беспокойтесь и не волнуйтесь, все будет хорошо, я за вами заеду.
…Василий Алексеевич сидел в президиуме и чувствовал себя очень неловко.
Когда ему дали слово, он прослезился и, не выходя на трибуну, сказал:
– Все знают, я говорить не умею. Я только и хочу сказать, что мою работу, мой труд оценило Советское правительство и партия большевиков. Они меня поставили на ноги, они дали мне возможность работать и изобретать. За это им душевное спасибо. А образцы, о которых тут говорили, я не смог бы сделать, если бы мне не помогали все сотрудники нашего бюро и мастерской, от рядового рабочего до руководителя бюро, моего учителя Владимира Григорьевича Федорова. Всем им большое спасибо.
Его слова заглушили аплодисменты. Под их оглушительный гром на сцену неслышно въехал легковой автомобиль и остановился у стола президиума.
– Товарищи! – громко заговорил секретарь парткома. – Этот автомобиль – подарок нашему дорогому Василию Алексеевичу от народного комиссара обороны.
«ДШК»
До разработки крупнокалиберного пулемета, несмотря на существование конструкторского бюро, где имелись хорошие конструкторы, расчетчики и чертежники, Василий Алексеевич редко обращался к их помощи, стремясь сам сделать задуманное им оружие.
После всестороннего обдумывания своей системы в целом, то есть в смысле автоматики, он тщательно продумывал важнейшие узлы: запирания, ударного механизма, подачу патронов.
Затем он приступал к изготовлению макета, или модели образца. Работа начиналась обычно с самого важного – узла запирания.
Излюбленным приемом Василия Алексеевича в начале работ было составление простой схемы этой части с нанесением главных размеров. Затем при помощи штангенциркуля, зубила и молотка он переносил размеры на заготовленный брусок и, став к станку, начинал работу.
Так же делались и другие узлы. Создав главные части механизма, было уже легче компоновать последующие, составляя отдельные схемки и производя разметку.
Потом приходилось заниматься отладкой всего механизма, затем вести испытания стрельбой, при которой многие детали ломались, что подчас влекло за собой существенную переделку всей системы.
Этот полукустарный метод проектирования, когда схема и чертежи на всю машину составлялись лишь после изготовления ее главного механизма, резко осуждался Федоровым, но Василию Алексеевичу, в силу старой привычки, было трудно от него отказаться.
Предварительное составление рабочих чертежей до изготовления опытных образцов было впервые применено при разработке крупнокалиберного пулемета. Пулемет разрабатывался под патрон калибра 12,7 миллиметра, вместо существующего патрона калибра 7,62 миллиметра, под который был сделан «ДП».
Теперь основная тяжесть работ по проектированию новых образцов должна была лечь на весь коллектив конструкторского бюро, и, главным образом, на конструкторов-чертежников, которые сделались ближайшими помощниками Дегтярева.
По его указаниям и наброскам, а также и на основе «ДП» они взялись за составление чертежей.
По этим чертежам коллектив мастерской изготовил опытный образец нового пулемета, избавив Василия Алексеевича от тяжелого и длительного труда.
Разработка крупнокалиберного пулемета положила начало в конструкторском бюро новому, коллективному методу проектирования под руководством Дегтярева как главного конструктора.
Этот метод сулил огромные преимущества, так как по нему к разработке образца привлекались различные специалисты, в совершенстве знающие свое дело, а разработка и изготовление образца производились намного быстрее.
Когда первый образец крупнокалиберного пулемета Дегтярева был собран, начались испытания его стрельбой. Они показали непрочность многих его деталей, даже отдельных частей, которые при стрельбе давали трещины и даже ломались. В этом меньше всего были виноваты специалисты, делавшие расчеты. Причина неудач крылась в плохом качестве металла.
Василию Алексеевичу приходилось на ходу вносить конструктивные изменения в модели, делать новые, более прочные детали, заменять целые части. Но неудачи продолжали преследовать его. Ему особенно хотелось в эти дни поговорить с Федоровым, но Владимир Григорьевич был отозван в Москву на научную работу.
Некоторые мастера – свидетели многих неудач с испытаниями крупнокалиберного пулемета – начали сомневаться в достоинствах создаваемой системы. Но Василий Алексеевич ни на минуту не терял веры в окончательную победу. Да теперь и трудно было ему обмануться: многолетний опыт по разработке многочисленных образцов оружия убеждал его в том, что работы ведутся правильно и что неудачи будут побеждены.
Он предложил сделать еще одну модель .крупнокалиберного пулемета и внес в нее конструктивные изменения с учетом обнаруженных недостатков.
Когда новая модель была доставлена на стрельбище, Василий Алексеевич пригласил туда не только конструкторов, но и мастеров, которые трудились над ее созданием.
Он обратился к ним с просьбой критиковать новый образец со всей суровостью, подмечать его малейшие недостатки и высказывать свои пожелания и советы.
Новая модель оказалась лучше прежней, но работала она неровно, с заеданиями, не было уверенности в том, что она окажется достаточно прочной, чтобы выдержать несколько десятков тысяч выстрелов.
Как-то во время стрельбы к Василию Алексеевичу подошел Шпагин и, отозвав его в сторонку, сказал:
– Василий Алексеевич, у меня есть предложение по улучшению живучести и боеспособности пулемета.
– Так чего же ты молчишь? – удивился Василий Алексеевич.
– Да, может, вы и сами об этом не раз думали, только я предлагаю сделать вот так, – и Шпагин начал излагать свои соображения.
– Дельно, дельно… очень дельно, – говорил Василий Алексеевич. – Я думал об этом, но думал по-другому. Твое предложение проще… и, думаю, лучше. Так вот что, Семеныч, давай-ка, брат, будем вдвоем доделывать этот пулемет.
Длительное время Дегтярев и его ученик Георгий Шпагин работали в тесном сотрудничестве, и это дало хорошие плоды. Крупнокалиберный пулемет был закончен и представлен в Москву в 1938 году. Его испытывали в присутствии Наркома обороны. Пулемет отлично выдержал испытания и был принят на вооружение.
Скоро на нем как символ творческого содружества двух советских конструкторов стояли три буквы «ДШК» («Дегтярев – Шпагин крупнокалиберный»).
Завершение десятилетнего труда
Несмотря на мягкий характер, редкое радушие к людям, любовь к животным и птицам, Василий Алексеевич был человеком непреклонной воли и каждое начатое дело доводил до конца. Его не могли смутить или испугать препятствия и неудачи.
Неудачи скорее вдохновляли его, нежели расхолаживали. Чем больше было препятствий, тем настойчивее стремился он завершить начатое дело.
Приступив к работе над пулеметом «ДС» в 1929 году, он не прекращал этой работы даже в самые напряженные месяцы разработки «ДШК». Если не хватало дня, он работал ночью, но никогда не забывал о «ДС», как мать, лелея одного ребенка, никогда не забывает о другом.
Он работал над «ДС» не из упрямства, не ради спортивного интереса – им руководило и его влекло на трудовой подвиг высокое чувство долга перед Родиной.
Работая вместе со Шпагиным над «ДШК», Василий Алексеевич нередко обсуждал с ним и капризы механизма «ДС». Хотя Василий Алексеевич был тончайшим знатоком оружия и оружейной автоматики, все же он внимательно прислушивался к замечаниям сотрудников мастерской, особенно Шпагина, работавшего с ним рука об руку.
Бывало, внесет в модель новые изменения и скажет:
– А ну-ка, Семеныч, взгляни теперь, каково… Говорят, со стороны-то виднее!..
Однажды Шпагин посоветовал ему вместо дискового магазина сконструировать ленточный приемник для патронов и даже сделал набросок схемы.
Василий Алексеевич задумался. Ленточный приемник не был новостью, он применялся в пулемете Максима и в других системах, но там устройство по подаче патронов было громоздкое и сильно утяжеляло пулемет. Шпагин предлагал это сделать экономнее и проще.
– Давай, Семеныч, сделаем образчик, испытаем. Если окажется лучше, заменим дисковый магазин, лентой.
По наброску Шпагина один из конструкторов разработал схему ленточного приемника, который был быстро изготовлен и при испытаниях показал хорошие результаты.
Применение ленточного приемника натолкнуло Василия Алексеевича на мысль об изменении некоторых других деталей.
Итак, постепенно совершенствуя часть за частью, деталь за деталью, он проработал над станковым пулеметом десять лет, больше, чем над «ДШК».
Но Дегтярев знал, что хорошие изобретения не создаются мгновенно. Мосин проработал над своей винтовкой тоже десять лет. Десять же лет затратили они с Федоровым на создание автоматической винтовки. А конструктор Ф. В. Токарев трудился над своей автоматической винтовкой больше двадцати лет.
Обидно, когда многолетний труд не приносит желаемых результатов. Но Дегтярев был счастлив тем, что его упорные старания не пропали даром: в 1939 году его станковый пулемет приняли на вооружение Красной Армии.
Создание автомата
Международная обстановка с каждым днем становилась напряженнее. В Европе уже вспыхнуло пламя новой мировой войны.
Советские оружейники понимали, что огонь войны, раздуваемый фашистами, может быть в любое время перенесен с Запада на Восток.
Они старательно изучали опыт войны на Западе и прилагали все усилия к тому, чтоб вооружить Красную Армию новейшим оружием.
Дегтяреву было хорошо известно, что фашистские войска широко применяют ружья-пулеметы облегченного типа, называемые пистолетами-пулеметами, или автоматами.
Для него этот тип оружия не являлся новинкой, так как в России малокалиберный автомат был создан еще 23 года назад. Это был автомат Федорова, сделанный руками Дегтярева в 1916 году.
За два десятилетия, прошедших с тех пор, оружейная техника сделала большой шаг вперед, и, чтобы идти в ногу с ней, следовало автомат делать заново.
Располагая большим опытом и знаниями в этом деле, Дегтярев все же, прежде чем взяться за создание нового автомата, тщательно изучил известные образцы последнего времени и учел требования, выявленные войной на Западе.
Он решил разработать новый образец по тому же излюбленному им и испытанному на многих системах принципу неподвижного ствола с отводом пороховых газов, но сделать его не под винтовочный, а под пистолетный патрон.
Так как пистолетный патрон создает меньшее давление пороховых газов в сравнении с винтовочным, Дегтярев поручил специалистам бюро сделать новые расчеты прочности, которые бы позволили добиться предельной легкости автомата.
Разработка образца автомата, как и «ДШК», велась в плановом порядке с привлечением конструкторов, расчетчиков, чертежников, слесарей и станочников под руководством самого Василия Алексеевича. Это позволило все работы закончить в предельно короткий срок. К концу 1939 года, когда разразилась война с белофиннами, новый образец советского автомата «ППД» (пистолет-пулемет Дегтярева) был готов.
* * *
В конце декабря, когда стояли особенно лютые морозы, Дегтярева неожиданно вызвали в Москву. Он собрался и выехал немедленно. «Раз вызывают, значит, что-то срочное, – думал Дегтярев, – ведь на Карельском перешейке идут жестокие бои…»
Одно смущало, почему вызывают его в Артиллерийскую академию имени Ф. Э. Дзержинского, да еще на совместное заседание кафедры стрелкового оружия и ученого совета…
Может быть, ученые нашли недостатки в его новом образце и теперь будут их обсуждать на заседании кафедры в его присутствии? Но ведь об этом можно было бы сказать и так… Нет, тут, очевидно, что-то другое…
Но вот машина подъехала к зданию академии; Василий Алексеевич, быстро раздевшись, поспешил в зал.
– Здравствуйте, здравствуйте, Василий Алексеевич, – приветствовал его старый знакомый, профессор Анатолий Аркадьевич Благонравов. – Пойдемте, пожалуйста, мы вас ждем.
– Я, собственно, и не знаю, зачем меня вызывали.
– Как, разве вам не сообщили причину вашего приглашения? Кафедра стрелкового вооружения академии возбудила ходатайство перед ученым советом о присуждении вам ученой степени доктора технических наук без защиты диссертации.
– Что вы, что вы, Анатолий Аркадьевич! – взволнованно заговорил Дегтярев. – Тут какое-то недоразумение. Я человек неученый, даже совсем неученый, как же можно мне присваивать столь высокое ученое звание?
– Чтобы ответить на этот вопрос, разрешите вас пригласить вот в тот зал, – указал профессор и взял Дегтярева под руку.
Огромный зал, куда они вошли, был обставлен красивыми витринами и стендами из полированного дуба, где были выставлены различные образцы автоматического оружия.
– Узнаете, Василий Алексеевич, эти системы? – спросил Благонравов.
– Как же не узнать, Анатолий Аркадьевич, собственными руками делал.
– Вот, вот, вы очень хорошо сказали: все это оружие сконструировано и сделано вами, вашими золотыми руками. Вы сделали больше того, что в состоянии сделать простой ученый. Вы свои замыслы, достойные большого ученого, воплотили в металл. Многие образцы созданного вами оружия доселе не имеют себе равных. По ним учатся слушатели нашей академии, молодые конструкторы и курсанты ряда других учебных заведений. Вот почему кафедра стрелкового оружия и подняла вопрос о присуждении вам ученой степени доктора технических наук.
Дегтярев не знал, что сказать профессору, и потому молча последовал за ним.
Собравшиеся в зале заседаний ученые дружными аплодисментами приветствовали смущенного конструктора.
Председатель зачитал представление кафедры, и опять раздались аплодисменты.
– А теперь разрешите огласить отзыв о работах Василия Алексеевича Дегтярева, представленный старейшим оружейным конструктором и ученым Владимиром Григорьевичем Федоровым.
Василий Алексеевич прислушался.
– «Нет ни одной отрасли, ни одной разновидности стрелкового вооружения, к которой не приложил бы Василий Алексеевич своего таланта и своих дарований, – читал председатель. И чем дольше он читал, тем тише, торжественнее становилось в зале. – Во всей истории ручного огнестрельного оружия нет ни одного оружейного конструктора, ни одного оружейного изобретателя, многогранная талантливость которого дала бы столько разнообразных образцов, как это было выполнено Василием Алексеевичем. Работы Дегтярева, – звучал четкий голос председателя, – являются в этом отношении непревзойденными. Не превзойденными нигде и никогда!»
В зале раздались громкие аплодисменты.
– «Характерными качествами образцов, разработанных Василием Алексеевичем, – продолжал председатель, выждав тишину, – являются: простота устройства, прочность деталей, надежность и безотказность действия механизма, простота сборки и разборки и малый вес системы.
Колоссальной выгодой является и то обстоятельство, что все эти образцы имеют одинаковый принцип устройства, что значительно упрощает обучение бойцов Красной Армии.
Для создания этих образцов, помимо исключительных дарований и талантливости, необходимы были фундаментальные знания оснований устройства автоматического оружия, знания условий службы и общих требований, предъявляемых в настоящее время к разнообразным типам вооружения от пистолета-пулемета и автоматической винтовки до зенитного орудия, а также знаний работы отдельных механизмов и агрегатов их конструкций. Всеми этими знаниями, безусловно, располагает наш замечательный конструктор.
На основании всего изложенного необходимо признать, – подчеркнуто громко продолжал председатель, – что конструктор Василий Алексеевич Дегтярев, согласно пункту четырнадцатому Положения об ученых степенях и званиях, безусловно, заслуживает присуждения ему степени доктора технических наук без защиты диссертации».
Бурные, долго не смолкающие аплодисменты были единодушным выражением воли ученых.
К Василию Алексеевичу подошел профессор Благонравов и, крепко пожав его руку, сказал:
– Поздравляю вас, Василий Алексеевич. Отныне вы доктор технических наук. Своим многолетним творческим трудом вы заслужили это почетное и высокое звание.