Текст книги "Русские оружейники"

Автор книги: Герман Нагаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

Второе испытание

Осенью 1926 года было получено предписание из Москвы – представить новую модель пулемета Дегтярева на полигонные испытания.

На этот раз к испытаниям подготовились более тщательно: Федоров, выезжавший в Москву вместе с Дегтяревым, приказал взять с собой наиболее ломкие запасные части: бойки, пружины и ящик с инструментами.

– Я больше вас верю в успех предстоящих испытаний, – сказал он Дегтяреву, – но предусмотрительность никогда не мешает…

Федоров еще до испытаний в Москве дал новой модели высокую оценку и прочил ей большое будущее.

– Необходимо отметить, – говорил он сотрудникам мастерской, спрашивавшим, выдержит ли новая модель испытания, – что в пулемете Дегтярева выполнена совершенно оригинальная конструкция механизма с применением всех новых идей, известных как в литературе, так и в последних образцах автоматического оружия.

В чем же преимущества дегтяревской системы?

– Прежде всего, – говорил Федоров, – малый вес, затем простота устройства и, наконец, хорошая кучность пуль.

Действительно, в отношении малого веса пулемета Дегтяреву удалось установить непревзойденный рекорд: его пулемет с сошками весил всего 8,5 килограмма, то есть был почти на 5 килограммов легче английского «льюиса» и чуть ли не вдвое легче немецкого ручного «максима».

Пулемет поражал простотой устройства и удобством в стрельбе.

Было в пулемете Дегтярева и еще одно, чрезвычайно важное достоинство, о котором знали все сотрудники мастерской: он при малом весе обладал удивительной прочностью механизма.

На заводских испытаниях пулемет без единой поломки отбил 10 тысяч выстрелов.

Однако как только Федоров и Дегтярев приехали в Москву, им объявили: новому образцу предстоит соревнование с серьезными «противниками».

На полигоне стояли готовый к испытаниям новый пулемет конструктора Токарева и последняя модель немецкого пулемета системы Драйзе, который должен был испытываться для сравнения.

Как и в прошлые испытания, Дегтяреву указали отведенное для него место в одной линии с другими образцами, и он стал готовиться к «бою».

На этот раз Василий Алексеевич чувствовал себя совсем иначе. Он разговаривал с Федоровым, шутил со стрелками и, казалось, был полон уверенности в победе.

– А как же вы насчет «драйзе»? – спросил Федоров. – Ведь это не старый «максим».

– Побью! – решительно заявил Дегтярев и лег к пулемету.

Федоров никогда не видел в Дегтяреве такой решительности, это ему понравилось.

Члены комиссии осмотрели все пулеметы и приказали приготовиться к стрельбе.

Стрельба началась по команде из всех пулеметов одновременно и велась с маленькими перерывами для перезарядки и смены мишеней. Это был первый этап испытаний на кучность и рассеивание пуль. Он принес Дегтяреву большую радость. Его пулемет показал наибольшую кучность стрельбы.

Следующим этапом были испытания на живучесть.

К каждому пулемету поставили специальных наблюдателей и счетчиков. Они должны были подсчитывать количество задержек и регистрировать число выстрелов.

Из-за одновременной трескотни трех пулеметов невозможно было расслышать слова команды, и наблюдатели с членами комиссии больше обменивались жестами.

Дегтярев так увлекся стрельбой, что не заметил, как смолкли его соседи, и был остановлен наблюдателем, тоже не расслышавшим команду, лишь после того, как его пулемет сделал 580 выстрелов.

К нему подошли члены комиссии, осмотрели, потрогали пулемет.

– Пятьсот восемьдесят, говорите?

– Так точно, пятьсот восемьдесят! – доложил наблюдатель.

– Это же почти двойную норму отбухал без охлаждения, – удивился председатель комиссии.

– Любопытно проверить, сколько он простреляет без смазки?

– А смазка когда полагается? – спросил Дегтярев.

– После шестисот выстрелов.

Опять возобновилась стрельба.

Теперь члены комиссии стояли около Дегтярева, внимательно наблюдая за поведением его пулемета.

– Тысяча… тысяча двести… тысяча четыреста, – докладывал наблюдатель.

– Нагрелся?

– Не особенно, товарищ командир.

– Продолжайте стрельбу.

– Есть продолжать!..

Пулемет трещал и трещал, уж мишень была разорвана в клочья, а Дегтярев упрямо бил по щиту.

– Тысяча восемьсот… тысяча девятьсот… две тысячи, – докладывал наблюдатель.

Вот замолчал пулемет Токарева. Изобретатель склонился над ним, и вскоре пулемет опять заработал.

«А как же «драйзе»? – думал Дегтярев. – Ведь у него уже были две задержки, неужели он окажется лучше пулемета Токарева?»

– Две тысячи сто… две тысячи двести…

Дегтярев взглянул влево, ему послышалось, что дребезжащий стук «драйзе» вдруг оборвался. Сердце радостно застучало: «Неужели хваленый «драйзе» сдал?.. Так и есть, его исправляют…»

– Две тысячи триста… две тысячи триста пятьдесят… – кричит наблюдатель.

Вдруг Дегтярев слышит лишь голос своего пулемета. Он оглядывается в сторону Токарева: «И у него заело…» И опять бьет и бьет. Потом смотрит налево: около «драйзе» механик безнадежно машет рукой. Дегтярев трогает нагревшуюся коробку и опять продолжает стрельбу.

– Стоп, отставить! – раздается команда, и дюжие руки наблюдателя хватают его за плечи.

– Довольно!

– Сколько? – спрашивает председатель комиссии.

– Две тысячи шестьсот сорок шесть выстрелов, – доложил наблюдатель.

– Это великолепно! История пулеметного дела еще не знала таких рекордов. Поздравляю вас, товарищ Дегтярев, начало хорошее!..

И действительно, этот успех был лишь началом испытаний.

Дав пулеметам короткий отдых и исправив повреждение, их облили водой и вновь открыли из них огонь.

Пулеметы Дегтярева и Токарева работали исправно. «Драйзе» то и дело заедал и в конце концов был совершенно снят с испытаний.

Но вот сделали перерыв. Пулеметы поставили на смазку, вытряхнули пыльные мешки.

– Стрельба продолжается! – раздалась команда.

И снова Дегтярев и Токарев ударили по щитам…

Уже побиты все рекорды по живучести, но оба пулемета продолжают работать.

Наконец их снова искусственно засоряют. Пулемет Токарева на этот раз начинает сдавать. У него все чаще появляются задержки, а пулемет Дегтярева работает, несмотря на пыль и засорение.

Но вот председатель комиссии приказывает прекратить стрельбу.

Федоров подходит к Дегтяреву и крепко, радостно трясет его руку.

– Василий Алексеевич, поздравляю вас! Победа, большая победа! Ваш пулемет сделал более двадцати тысяч выстрелов без единой поломки. Мне никогда не доводилось наблюдать такой стрельбы!..

Победа русской мысли

Успех пулемета Дегтярева на комиссионных испытаниях в Москве еще нельзя было считать окончательной победой конструктора.

По существующему положению пулемет должен был пройти полигонные и войсковые испытания. На полигонных испытаниях из пулемета стреляет не сам конструктор, хорошо знающий его капризы, а специальные стрелки-испытатели. Кроме того, там обычно испытывалась не одна, а несколько моделей одновременно.

Войсковые испытания оружия производились непосредственно в воинских частях самими стрелками в условиях, приближенных к фронтовым. С пулеметом делали перебежки, оставляли его под дождем, не чистили от пыли, брали водные и другие препятствия.

Все эти испытания неминуемо должно было пройти вооружение любого типа, прежде чем будет дан заказ на его массовое производство.

Пулемет Дегтярева блестяще выдержал все положенные испытания и в феврале 1927 года был принят на вооружение Красной Армии.

Перед Федоровым и Дегтяревым была поставлена задача организовать массовое производство пулеметов «ДП» («Дегтярев пехотный»).

Для успеха организации производства нового пулемета необходимо было изготовить приспособления, инструменты и калибры.

В период организации производства пулемета Дегтярева оба конструктора опять были втянуты в работу.

И дни и вечера Дегтярев проводил на заводе. Он был занят обучением рабочих изготовлению наиболее ответственных деталей.

Его можно было видеть то в одном, то в другом цехе: он становился к станкам, показывал, как легче обработать ту или иную деталь.

Он был счастлив, что теперь, при Советской власти, получил возможность не только изобретать, но и налаживать производство своего изобретения. Ему никто не может запретить усовершенствовать станки и механизмы, а это облегчит труд рабочих.

Он жил одними интересами с рабочими, мастерами, инженерами, чувствовал себя нужным на заводе, ощущал кровную связь с заводом и его коллективом.

Завод для него, как и для всех рабочих, стал родным, близким. Здесь они были равноправными хозяевами.

Прошло не более года, и войска получили новый пулемет марки «ДП».

Пулемет Дегтярева благодаря легкости, прочности, простоте устройства и безотказности в работе очень быстро завоевал признание в армии и сделался любимым оружием советских бойцов.

Негласный поединок, длившийся много лет между советскими конструкторами-оружейниками и конструкторами Запада закончился победой русской технической мысли.

Пулемет Дегтярева оказался непревзойденным оружием, с ним не могли соперничать даже самые новейшие немецкие пулеметы.

Новое задание

Прежде чем рассказать о новом задании правительства, скажем о том, что Дегтярев одновременно с изготовлением пулемета «ДП» работал над конкурсными образцами автоматических винтовок по системе своего карабина.

Несмотря на огромный опыт использования разных типов оружия во время империалистической и гражданской войн, вопрос, какому оружию отдать предпочтение, долгие годы не был разрешен.

Автоматические винтовки, которые к концу империалистической войны во многих государствах почти не использовались (их повсеместно заменяли ручными пулеметами), постепенно стали опять рассматриваться как массовое, а может быть, и главное оружие пехоты.

Главное артиллерийское управление еще в 1924 году объявило конкурс советских конструкторов на лучшую автоматическую винтовку под существующий патрон.

Конкурс заканчивался в январе 1926 года. Срок был жестким, и это удручало Дегтярева, так как он мог заниматься разработкой винтовки лишь в вечерние часы и воскресные дни.

«Ну что же, – решил Дегтярев, – мне к этому не привыкать, ведь сделал же я карабин во внеурочное время, а теперь условия работы совсем другие…»

Испытание винтовок было очень серьезным и продолжалось несколько дней. Дегтярев по сравнению с Федоровым и Токаревым добился наибольших успехов. Только его винтовка выдержала 10 тысяч выстрелов и была признана наиболее прочной.

В июне 1928 года состоялись новые испытания улучшенных образцов винтовок.

На этот раз победу одержал Токарев. Его винтовка показала лучшие результаты стрельбы и дала меньшее число задержек. Однако система с неподвижным стволом (винтовка Дегтярева) была признана наиболее надежной, и комиссия постановила заказать 500 экземпляров его винтовок для более широких войсковых испытаний.

* * *

Успех пулемета «ДП» в воинских частях рос с каждым месяцем. Увеличивалось и количество писем, которые получал Дегтярев от пехотинцев. Эти письма Василий Алексеевич читал с большим вниманием, так как в них, помимо теплых слов благодарности, было немало ценных советов и пожеланий, которые могли пригодиться для дальнейшего улучшения системы пулемета. Дегтярев привык к письмам пехотинцев и охотно на них отвечал. Но однажды он получил необычное письмо; его написали не пехотинцы, а летчики. Они просили приспособить пехотный пулемет для авиации взамен устаревшего «льюиса».

Дегтярев пошел с этим письмом к Федорову.

– А я только что получил указание от директора завода срочно заняться переделкой «ДП» в авиационный пулемет, – сказал Федоров. – Полученное вами письмо как раз подтверждает срочную необходимость такой работы.

– Так как же быть, Владимир Григорьевич? – спросил Дегтярев.

– Я полагаю, что вначале нужно подробно ознакомиться с условиями предстоящей работы и с требованиями, которые теперь предъявляются к авиационному пулемету. Ведь с тех пор как вы разрабатывали для авиации мой автомат, прошло порядочно времени, появились новые самолеты…

– Выходит, что надо ехать на аэродром.

– Безусловно, надо начинать с этого. Пройдемте сейчас к директору завода, он нам поможет попасть на аэродром.

В тот же день они были на аэродроме. Василий Алексеевич, тщательно осмотрев кабины самолетов, убедился, что приспособление его пулемета для авиации потребует серьезной переделки.

Прежде всего следовало изменить его габариты: убрать приклад, широкий круглый диск и даже наствольный короб, так как приток свежего воздуха при полете будет хорошо охлаждать ствол.

Необходимо было разработать легкое и прочное устройство для крепления пулемета к турели самолета, кольцо для авиационного прицела, специальную мушку и другое.

Дегтярев тщательно измерил кабину самолета и определил, на какую площадь он может рассчитывать при разработке нового типа оружия.

Когда возвращались домой, директор говорил о все возрастающем значении военной авиации. Вооружение самолетов мощным оружием сейчас выдвигалось как первостепенная задача.

– Мы эту задачу выполним, – твердо сказал Дегтярев.

– Надо, чтобы это важное задание было выполнено срочно, – подчеркнул директор.

– Тогда поступим так, – сказал Федоров, – с сегодняшнего дня вы, Василий Алексеевич, будете освобождены от забот о винтовке и немедленно приступите к разработке авиационного пулемета.

– Хорошо, Владимир Григорьевич, у меня уже сейчас готовы главные предложения.

– Ну вот и отлично. Сделайте набросок схемки, обсудим его, и сразу за дело!..

В этой работе Дегтяреву чрезвычайно пригодился опыт, накопленный в результате разработки различных типов оружия по системе федоровского автомата. Особенно ценной была практическая работа по созданию одиночной, а также спаренной и строенной моделей авиационного пулемета из автоматов Федорова, которые делал Дегтярев в двадцатые годы.

Благодаря этому Дегтярев без особого труда разработал оригинальное и прочное крепление пулемета к турели, убрал приклад, заменив его двумя рукоятями: одна для удобства обращения была загнута вверх, другая вниз. Кожух снял, а на дульной части ствола укрепил флюгер-мушку.

Разработка и изготовление всех этих приспособлений проходила быстро, без всяких помех и задержек, но в изготовлении нового магазина Дегтярев столкнулся с серьезными трудностями.

Широкий круглый магазин для патронов решительно не годился. Создание прямоугольного магазина, где бы патроны разместились в два – три яруса, требовало сложных приспособлений для подачи патронов.

Применить пулеметную ленту в самолете не позволяли специфические условия стрельбы.

После долгих раздумий Дегтярев остановился на круглом диске, но решил почти вдвое уменьшить его диаметр, а патроны разместить в три яруса.

Был сделан пробный макет. Такой диск подходил по габаритам и имел еще одно важное преимущество: в нем размещалось не 49, а 65 патронов. Сложность состояла лишь в том, чтобы избежать заклинивания патронов при поступлении из магазина в приемник. Но и это затруднение удалось устранить. Магазин работал безотказно.

Испытания на заводе дали хорошие результаты, тогда Дегтярев вместе с директором завода отправился с пулеметом в авиационное подразделение. Пулемет установили на турели самолета, и в присутствии летчиков дали очередь. Гильзы со звоном посыпались в кабину.

Летчики с недоумением переглянулись. Гильзы могли попасть в механизм управления, а это при полете грозило катастрофой.

Дегтярев, заметив их взгляды, сказал:

– Не беспокойтесь, мы гильзы упрячем в мешок, нам важно сейчас определить лишь, как работает пулемет, подошел ли он по размеру, а о гильзах не беспокойтесь, завтра же будет мешок.

Пулемет был горячо одобрен летчиками. Они от души поздравляли конструктора и, прощаясь с ним, просили не забыть о мешке – без него невозможно!..

Вернувшись на завод, Дегтярев попросил Федорова помочь сделать чертеж мешка.

Мешок сшили, снабдили у горловины металлической рамкой и прикрепили к пулемету. Попробовали в стрельбе. И вот тут-то выяснились непредвиденные трудности. При стрельбе гильзы застревали в горловине мешка, и, чтобы продолжать стрельбу, мешок то и дело приходилось встряхивать.

– Давайте сделаем жесткий каркас, – предложил Дегтярев.

Федоров согласился.

На другой день, вставив в мешок проволочный каркас, снова отправились на стрельбище.

Дегтярев сам влез в станок, где был укреплен пулемет, и дал короткую очередь.

Гильзы, звеня, полетели в мешок и упали на самое дно.

– Хорошо пока идет, – улыбнулся Дегтярев.

– А вы попробуйте длинную очередь, – посоветовал Фёдоров.

Дегтярев нажал на спусковой крючок и вдруг почувствовал, что гильзы, перемешавшись, стали дыбом и забили горловину мешка.

– Надо придать каркасу форму воображаемой линии полета гильз, – сказал Федоров.

Каркас согнули в дугу, но гильзы по-прежнему застревали. Пробовали мешку придавать десятки различных изгибов. Пробыли на стрельбище до позднего вечера и ничего не добились.

На другой, на третий и на четвертый день продолжались те же безуспешные эксперименты. Сшили мешки большего размера и все-таки не добились желаемых результатов – гильзы продолжали застревать.

Было обидно, что пулемет, так горячо одобренный летчиками и показавший прекрасные боевые качества, нельзя было применить в авиации из-за какого-то мешка.

Дегтярев приходил с завода хмурый, расстроенный, за обедом молчал, поглощенный своими думами.

– Папа, пойдем сегодня в кино, – пригласили как-то сыновья, – немножко рассеешься, отдохнешь.

– Ну что же, пожалуй, схожу, – согласился он, – хотя и не до кино мне.

Перед картиной показывали спортивный журнал: соревнования конькобежцев и лыжников.

Дегтярев, любивший спорт, с удовольствием смотрел журнал. Вдруг его внимание привлекли медленно идущие лыжники, так медленно и плавно, что можно было проследить каждое движение. Дегтярев прочел надпись: «Тайна хода мастеров лыжного спорта».

– Как это достигнуто? – шепотом спросил он у сыновей.

– Ускоренной съемкой.

– Может, так и гильзы можно заснять?

– Очевидно, можно…

– Ну вот что, ребята, вы тут смотрите, а я пойду домой, мысль мне одна явилась… Уж вы не сердитесь, как-нибудь еще схожу с вами… – И он, согнувшись, чтобы никому не помешать, вышел из зала и быстро направился домой.

В ту же ночь ему удалось дозвониться до Москвы и вызвать кинооператора.

Заснятая ускоренной съемкой, работа пулемета через несколько дней была показана на экране. Это помогло открыть тайну полета гильз и придать мешку необходимый изгиб.

2 марта 1928 года авиационный пулемет Дегтярева был принят к серийному производству и заменил в советских самолетах слабые в боевом отношении английские пулеметы Льюиса.

Танки вооружаются пулеметом Дегтярева

Вскоре после принятия «ДА» («Дегтярев авиационный») конструкторское бюро, где Василий Алексеевич был теперь главным конструктором, получило задание – создать по системе «ДП» танковый пулемет, необходимый для вооружения советских танков.

Дегтяреву шел пятидесятый год, но он был бодр и неутомим в работе.

Однако начальник конструкторского бюро Федоров, получив новое задание, задумался. Дегтярев был занят срочной и важной работой – он готовил образцы автоматических винтовок для третьего конкурса: новое задание могло повлиять на успех этих работ.

У него явилась мысль поручить разработку нового типа оружия талантливому молодому конструктору Шпагину, так хорошо в свое время разработавшему танковый пулемет по системе Федорова и сделавшего шаговую установку. Но Федоров не знал, как отнесется к этому Дегтярев. Согласится ли он доверить свою систему другому изобретателю с тем, чтобы тот разрабатывал для нее приспособления?..

– Думаю, что согласится, – размышлял Федоров. – Да нет, тут не может быть никаких сомнений. Вся жизнь Василия Алексеевича подтверждает это, интересы государства для него превыше всего!..

Новое задание Василий Алексеевич, как всегда, принял с радостью.

– Я с большой охотой возьмусь за это дело, – сказал он Федорову, – только не знаю, как быть с винтовкой.

– Я думал об этом, Василий Алексеевич. Мне кажется, довести винтовку до совершенства труднее, чем переделать один тип пулемета в другой. Вы это сами отлично знаете по опыту унификации моего автомата.

– Это правильно, Владимир Григорьевич, – согласился Дегтярев, – а вы помните, как тогда приспособил для танка ваш автомат Шпагин?

– Очень хорошо, я бы сказал, талантливо.

– Так почему бы ему не поручить работу с моим пулеметом?

Федоров просиял. Он не ожидал, что Дегтярев сам примет такое решение…

Дегтярев без колебаний передал в руки другого конструктора свое изобретение, принесшее ему большую славу, предоставив тому право на основе своей системы создавать новый тип оружия.

Дегтярева совсем не волновал вопрос личной славы, он думал лишь о том, чтобы сделать для армии новый тип оружия без ущерба для другой работы и как можно быстрее. А кто сделает этот пулемет, кто получит благодарность – он, Шпагин или кто другой – это было для него делом второстепенным. Он был уверен, что Шпагин не подведет, и Шпагин блестяще оправдал надежду Дегтярева.

Новый пулемет был доставлен на танкодром, установлен в танке, и из него произвели по различным целям около 50 тысяч выстрелов.

«ДТ» («Дегтярев танковый») проявил себя с лучшей стороны и на официальных испытаниях и в том же 1929 году был принят на вооружение Красной Армии.