Текст книги "Икона, или Острова смерти"

Автор книги: Гэри Ван Хаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19

Я ужинал в одиночестве в маленькой тихой таверне у моря, наблюдая за тем, как лодки, качаясь на волнах, возвращаются в порт. Яхта Майснера, похожая на круизный лайнер в миниатюре, стояла у причала, на капитанском мостике празднично горели огни. Сделка с Майснером должна была принести мне деньги, с помощью которых предстояло расплатиться с долгами в Саусалито. К концу лета я мог изрядно поправить свое финансовое положение.

Неторопливо прогуливаясь по берегу, я наслаждался вечерней прохладой. Главная улица была не так переполнена, как обычно. Солнце садилось, на темнеющем небе горели звезды. Я повернул обратно в городок, пробираясь по переулкам мимо маленьких часовен, и вышел на улочку, сотрясаемую сиплыми звуками тяжелого рока.

Бар «Петрос» дрожал от музыки и ярких вспышек света. Это было весьма популярное место, где всегда толклась толпа стильно одетых гомосексуалистов со всего света – любителей блеска и активного отдыха. Я не удержался и взглянул на представление. Парень на сцене весьма убедительно имитировал Мадонну. Публика награждала его взрывами аплодисментов. Я протиснулся за переполненные столики и встал в темной нише, откуда можно было наблюдать, оставаясь незамеченным.

Когда софиты погасли, «Мадонна» ушла, и на сцене появился следующий участник. На этот раз это была «Шер». Танцпол осветился, огни бешено замигали, и люди начали двигаться по кругу под ритмы диско. Весь бар превратился в сплошную сцену, каждый гость – в актера. Их костюмы были, как обычно, вызывающими и невероятно стильными.

Возле бара я заметил высокую фигуру с растрепанной прической, похожей на кошмарный парик, – человек смотрел в мою сторону. Волосы у него были взбиты и в свете неоновых огней имели оранжевый оттенок. Он (или она), видимо, изображал что-то вроде дикой «королевы» для любителей садомазохистских развлечений. Макияж напомнил мне театральную рок-звезду: белые румяна, безумные глаза, обведенные черным и зеленым. Загримированное лицо, похожее на карнавальную маску; лицо за ней могло принадлежать как мужчине, так и женщине. Черный кожаный корсет и юбка с заклепками и свешивающимися цепями довершали наряд.

За столиком прямо передо мной сидел сгорбленный, похожий на гнома, мужчина. Это был Ричард Брайан – одинокий и печальный. Он разглядывал бутылку шампанского, стоящую в ведерке со льдом, и полупустой бокал. «Королева» приблизилась к его столику, он быстро взглянул на нее с выражением испуга на лице. Я изумленно наблюдал за ним. Брайан сочетал в себе знатока искусства и любителя странностей.

Он поздоровался с «королевой» и жестом предложил присоединиться к нему. Вместо этого она продолжала стоять над ним, загадочно ухмыляясь. В блеске огней ее накрашенное лицо было призрачным и пугающим.

Я на секунду отвлекся, когда на сцену вышел белокурый трансвестит в черном кружевном одеянии, посылая публике воздушные поцелуи. Раздался оглушительный рев восторга и хохот. Брайан энергично аплодировал, не обращая никакого внимания на «королеву», которая опустилась на колени рядом с ним. Лампы вновь замигали, когда человек на сцене начал свой номер: он изображал низкопробную стриптизершу.

Что-то за столиком Брайана привлекло мое внимание – странное выражение его лица, а вслед за тем яркий отблеск металла. В пульсирующем свете ламп трудно было что-то разглядеть – все мерцало и двигалось в безумном ритме. Потом я увидел, как сверкнула металлическая пряжка ремня Брайана. «Королева» делала ему минет. Ее голова поднималась и опускалась все быстрее и быстрее, пока Брайан не откинулся назад, дрожа как будто от боли.

Зрители, завороженные происходящим на сцене, загораживали мне обзор. Брайан, как мне показалось, неуклюже упал на спинку стула, а «королева» что-то отшвырнула прочь и начала расталкивать тех, кто стоял у нее на пути. Я снова взглянул на них: Брайан какой-то нелепой грудой лежал на стуле, и его белые брюки спереди были залиты кровью.

Раздался громкий, душераздирающий вопль. Я попытался перехватить убегавшего трансвестита, но, когда мне удалось добраться до двери, тот исчез. Я вылетел на темную улицу, но сразу же потерял его в лабиринте аллей.

В баре началось черт знает что. Посетители отчаянно прокладывали себе дорогу и толкались в дверях, пытаясь выбраться на улицу. Меня тоже охватила паника, оказаться причастным к убийству не входило в мои планы. Я не мог рисковать тем, что откроются мои нелегальные заработки, и потому немедленно оставил место преступления и побежал домой.

Глава 20

На следующее утро остров гудел от новостей. Атмосфера беззаботного веселья, царившая на улицах Миконоса, испарилась; добираясь до кафе, я услышал как минимум десять различных версий случившегося. В Греции сплетня – это национальное увеселение. Сплетнями на Миконосе обмениваются, словно монетами на рынке, их покупают и продают, и убийство Брайана послужило новой пищей для болтунов. Теперь было о чем поговорить за чашечкой кофе; историю жевали и пережевывали, словно кусок жесткого мяса.

Я держал рот на замке, даже когда ко мне подсел Ян Холл, готовый поделиться жуткими подробностями.

Глаза его возбужденно блестели, как у клубного репортера, наткнувшегося на сенсацию. Он всегда держал ухо востро и, как правило, скрупулезно освещал факты. В ходе своей карьеры он прошел целый ряд войн и политических переворотов, и по части всяких пикантных деталей на него всегда можно было рассчитывать.

– Говорят, произошла ссора, – начал разговор Ян, – представь себе, старик поругался с трансвеститом. Он называл парня своим «сокровищем».

Репортер смятым носовым платком промокнул пот с румяного лица, снял очки в роговой оправе и тщательно протер их бумажной салфеткой.

Я изобразил удивление:

– Ты имеешь в виду смазливого парнишку, с которым он повсюду таскался? Гиацинта или как его там?

– Да-да. Копы его ищут. – Ян наклонился ко мне, словно собираясь поделиться каким-то страшным секретом. – Он откусил старику член, ей-богу. Невероятно.

Официант принес нам две чашки кофе и начал крутиться поблизости, точь-в-точь как ребенок, ожидающий сказку на ночь. Я отослал его прочь и снова обернулся к Яну.

– Этот парень не похож на человека, который способен выкинуть такую штуку, – выдавил я. Мозг у меня бешено работал; я пытался припомнить детали. Трансвестит, которого я видел, был выше и крепче Гиацинта, гибкого и стройного, как девушка. Я предположил, что растрепанные крашеные волосы могли быть париком; под гротескным макияжем невозможно было различить лицо. Это мог быть кто угодно. Но Гиацинт? Никто бы не доказал, что это он, особенно если у парня есть алиби.

– Скоро его поймают, – уверил меня Ян. – На островах негде спрятаться.

– Знаешь, я не уверен, что искать следует именно этого мальчишку, – сказал я. – Все знали, что Брайан любит хорошеньких мальчиков. Поэтому было как минимум пять человек, которые…

– Возможно, – кивнув, перебил меня Ян, – возможно, ты прав. Брайан, конечно, нажил много врагов.

Ян допил кофе, встал и хитро улыбнулся:

– Кстати, старина, как у тебя дела с Линдой?

– Хорошо. – Я не был готов излагать ему подробности. – Все хорошо.

– И она снова куда-то отчалила загадочным образом, э?

– Да. А откуда ты знаешь?

– Она уже не в первый раз так делает. Едет сниматься в Париж, в Нью-Йорк, куда угодно… Если верить Ролстону, – Ян заговорил негромко и медленно, совсем как британец, – он познакомился с Линдой на показе мод в Афинах. Естественно, тут же в нее влюбился и пригласил в свою студию на Миконосе. Конечно, он пытался с ней переспать, но у него так ничего и не вышло. – Ян заговорщицки подмигнул. – А у тебя?

Я тоже подмигнул и встал, собираясь уходить.

– Не твое дело.

Спустившись в гавань, нашел там Юджина и Димитри. Они красили каик. Юджин был с ног до головы в белой краске. Меня все еще беспокоило убийство Брайана; я рассказал об этом Юджину, но он, видимо, не расстроился.

– Два педика поругались, и один из них окочурился. И что? Не впервой. Преступление на почве страсти. Так это называется? Гомики всегда истеричны сверх меры, особенно когда изображают разнополую пару. Старый извращенец, видимо, получил по заслугам.

– Мне кажется, это нечто большее, чем размолвка любовников.

Я прокручивал всю сцену в голове снова и снова. Жизнь на Миконосе напоминала карнавал и была полна обмана. Но маски постепенно исчезали; занавеси, заслонявшие мне обзор, приподнимались. Я вспомнил то, чему стал свидетелем на вилле «Мимоза»: явное соперничество между двумя юношами и манипуляции, с помощью которых Брайан сохранял власть над Фредериксом.

– Когда я ушел с яхты Майснера, – сказал я, – он ждал гостей к обеду. Потом я увидел, как Брайан со своей компанией катит в «роллс-ройсе» по направлению к пристани. Скорее всего это была всего лишь поездка по городу, но я задумался…

Юджин равнодушно пожал плечами:

– И что? Никаких особенных совпадений я не вижу. Возможно, у Майснера были с ними дела. Брайан и Фредерикс – тоже коллекционеры. – Он игриво ткнул меня в плечо. – Остынь, приятель. Мне кажется, это просто смешно. Возьми себя в руки. Давай лучше сходим на пляж и найдем девочку. Согласен?

Он уже начал спускаться по трапу, когда Димитри высунул голову из люка.

– Эй, босс. Сегодня нет времени для девочек. Нужно покрасить каик.

– О Господи… – проворчал Юджин. – Мы только и делаем, что работаем, работаем и работаем.

– И зарабатываем, – напомнил Димитри, грозя ему пальцем.

Я взял швабру и начал драить палубу.

Был уже почти полдень, и солнце стояло высоко над водой, ярко сияя в безоблачном небе. Ветер гнал белые барашки по поверхности моря. Несколько маленьких лодок возвращались в порт. Вдоль горизонта, от острова к острову, плыл паром.

Потом я увидел яхту. Она держалась подветренной стороны и рассекала волны, так что над бушпритом вихрем взлетали брызги. Димитри тоже ее заметил и начал возбужденно махать руками.

– Смотрите, яхта Майснера!

Мы наблюдали за ней, пока она не скрылась за мысом.

– Майснер решил отправиться в круиз по островам? – спросил Юджин. Димитри пожал плечами с типично греческим легкомыслием.

– Не знаю, – ответил я, глядя на Юджина. – Не такой он человек.

– Плевать, – отозвался Димитри, встречавший беду с неизменным стоицизмом.

– Что значит «плевать»? А я говорю тебе, что мы за ним проследим. Ну же, заводите этот чертов мотор!

Яхта Майснера спокойно шла против ветра и легко разрезала волны, так что во все стороны от нее, по всей длине, разлеталась пена. Похожая на грациозного белого лебедя, яхта двигалась на полной скорости, огибая мыс. Наш каик тащился сзади и напоминал старый буксир, преследующий океанский лайнер.

Море штормило, поднялся сильный ветер – наше деревянное суденышко валяло по волнам, как бутылку. Мотор пыхтел и стонал; временами казалось, что мы едва движемся. Коварное встречное течение волновало и пенило воду. Яхта скрылась за мысом. Я подумал, что мы ее потеряли.

– Может, пойдем назад, босс? – крикнул Димитри, отворачиваясь от ветра.

– Черт!.. Нет, – сказал я. – Мы обогнем мыс – а если ее там нет, тогда вернемся.

Нос каика прорезал гигантскую волну, и вода окатила палубу. Димитри крайне позабавило то, что Юджин промок. Грек был рожден для этой жизни и наслаждался ею; на море он чувствовал себя в своей тарелке – точь-в-точь как дельфин, несущийся по волнам.

С каждой волной мой желудок как будто подступал к горлу. Мы обогнули мыс и вошли в укромный пролив между Миконосом и Делосом. Здесь было тише.

– Вон она! – гаркнул Юджин, заметив яхту. – Она идет с попутным ветром, прямо на Делос. За ней!

Каик набрал скорость, когда мы вошли в спокойные воды. Димитри знал каждую отмель и с легкостью маневрировал в проливе. Огромная яхта остановилась и бросила якорь. Прежде чем каик приблизился, мы с Юджином нырнули в трюм, Скрывшись от любопытных глаз.

Димитри стоял у штурвала старого каика, словно на капитанском мостике океанского лайнера. Он подбирался все ближе и ближе, с выражением злобной радости на лице, так что, в конце концов, мы смогли разглядеть стоящих на палубе людей. Майснера, в его белой фуражке и льняном пиджаке, было легко узнать. Рядом с ним стоял высокий, бородатый темноволосый мужчина в солнечных очках, просто одетый в джинсы и шерстяной свитер. Был там и третий, смутно мне знакомый, – в шортах, смуглый, с обнаженной грудью. Его светлые волосы развевались на ветру, точно львиная грива. Я быстро вспомнил его имя. Эрик.

В это мгновение раздался выстрел, а потом свист пули и удар. Боковой иллюминатор разлетелся. Мы рухнули на пол.

– Сваливаем отсюда к чертовой матери! – крикнул Юджин.

Послышались еще два выстрела. На яхте включили мотор, и она двинулась прочь. Нас захватил поток, отбрасываемый ее винтами; Димитри отчаянно пытался развернуть каик и уйти под защиту скал.

– Какого хрена это было? – спросил я. – И какие у Эрика дела с Майснером?

Юджин испуганно рассматривал разбитый иллюминатор.

– Не знаю. Но мы, черт возьми, это выясним.

Глава 21

Наша лодка стояла на якоре в тихой маленькой бухте, пока мы не убедились, что яхта Майснера ушла. Мы старались не показывать виду, но всех трясло после случившегося. Даже показная бравада Юджина испарилась без следа, когда до него дошло, что нас могли убить.

Вернувшись в гавань Миконоса за полдень, Димитри пришвартовал каик, и мы, точно усталые солдаты после боя, двинулись, чтобы подкрепиться в кафе.

Ян Холл сидел за столиком с полупустой бутылкой бренди. Я с благодарностью принял у него стакан и надеялся успокоить нервы выпивкой.

– А ты чем-то расстроен, приятель, – сказал Ян. – Что-то случилось?

– Ничего, – ответил я, делая огромный глоток бренди. – Небольшие проблемы с лодкой.

– Наверное, ты слышал, что дело об убийстве закрыто?

Отхлебнув бренди, я взглянул на него.

– Дело об убийстве Ричарда Брайана. Убийцу нашли.

Бармен наполнил мой стакан.

– И кого они обвиняют?

– Обвиняют? В общем, уже никого, старик. Дело закрыто потому, что главный подозреваемый мертв. Говорят, самоубийство. Тело выбросило на скалы. Полиция все еще не знает, что именно послужило причиной смерти – сломанная шея или утопление. Должно быть, парень бросился с утеса. – Ян грустно пощелкал языком. – Жаль, честное слово. Такой молодой и талантливый.

Я потерял дар речи. Гиацинт мертв? Но Ян меня абсолютно не убедил; переодетый человек, которого я видел, совершенно точно не был Гиацинтом. Я допил бренди, извинился и отправился к себе. События развивались слишком быстро и в неожиданном для меня направлении.

Я принялся размышлять, не следует ли мне использовать свою часть денег от продажи амфор для того, чтобы откупиться от Рика Андерсена и отменить сделку. Но потом я задумался, не окажется ли Андерсен столь же опасен, как Майснер? Если учесть, что в его сумке был пистолет… Андерсен не тот человек, который позволит себя дурачить. Он владеет оружием и обладает стальной волей, так что придется смириться. Я оказался инструментом в его руках, и каковы бы ни были мотивы, по которым он хотел получить копию иконы, мне не следовало задавать вопросов. Меня наняли, заплатили, и я должен был работать.

Преисполнившись решимости, я сказал себе, что настало время ехать за некоторыми принадлежностями, необходимыми для работы над иконой. Что касается Линды, то я могу увидеться с ней в Афинах во время показа мод. Самолеты летают с Миконоса в Афины каждые два часа, и если я постараюсь, то вернусь в отель «Хилтон» к обеду целым и невредимым.

Нужно было собрать кое-какие вещи и составить список покупок, необходимых для успешного завершения работы. Я решил провести вечер в Афинах, чтобы воспрянуть духом, – а если повезет, возможно, пригласить Линду на романтический ужин в одном из ресторанчиков в Плаке.

Глава 22

Яркое горячее солнце накалило афинский асфальт. Печально знаменитый nefos – смог, состоящий из автомобильных выхлопов и прочих газов, – висел серым облаком над городом.

Я пробирался по забитым улицам, проклиная все причины, заставившие меня покинуть Миконос. Мое нетерпение достигло апогея, когда наконец перед кофейным магазином «Зонар» я обнаружил столик в тени. Я заказал кофе со льдом и устроился поудобнее, размышляя о том, что если я возьмусь за дело с толком, то проведу в этом безумном городе всего лишь один день. Потом я смогу вернуться на Миконос, овеваемый с моря прохладными чистыми ветрами.

Я просмотрел экземпляр «Интернэшнл геральд трибюн». Обычные новости: споры по поводу общеевропейского рынка, Запад и Восток обмениваются политической похвальбой и смутными угрозами; джихад; загрязнение окружающей среды; СПИД; глобальное потепление и экологические катастрофы.

Мое внимание привлекла статья на второй полосе. Репортеры утверждали, что Ватикан причастен к таинственному исчезновению Эссенского свитка трехтысячелетней давности, привезенного крестоносцами из Святой земли. В статье говорилось, что «коллекционер и специалист по истории Средневековья Ганс Майснер также обвиняет израильскую сторону в сговоре с Ватиканом с целью скрыть содержание древних манускриптов. Представители Ватикана отказались от комментариев».

Я был удивлен и заинтригован. Майснер казался вездесущим. Он бросил вызов сильным мира сего, обвинив Ватикан и Израиль в совместном заговоре?

В следующем абзаце речь шла о том, что историки жалуются на ограниченный доступ к древним свиткам и документам Ватикана. Несмотря на все это, тем не менее я не думал, что Майснер способен творить добрые дела. Встреча с ним не создала у меня впечатления, что передо мной филантроп, противостоящий заговорщикам.

Я решил повидаться с Майснером, надеясь, что он уже вернулся в город.

Такси остановилось перед особняком Майснера, и шофер согласился подождать. Железные ворота оказались запертыми; судя по всему, дом уже какое-то время пустовал. На прилегающей территории я не видел никаких живых существ, даже птицы как будто покинули сад. Вилла определенно была безлюдна. Латунная табличка исчезла со столба.

Я приказал таксисту вернуться в «Хилтон» и позвонил на Миконос, в «Дублинер».

Мне повезло. Юджин только что пришел.

– Где ты, Гарт, черт возьми? Мог бы по крайней мере оставить мне записку.

– Слушай, старик. Приезжай в Афины, как только сможешь. Нужна твоя помощь.

Я рассказал ему о статье в газете и о том, что особняк Майснера закрыт.

– Ух! Он бросил вызов Ватикану? Ну и тип. Кстати, ни за что не угадаешь, о чем теперь сплетничает весь Миконос. А ты говоришь – детективы… Да этот остров ими кишит. Похоже, Рэндольф Фредерикс арестован.

– Фредерикс? – Я не верил своим ушам. – А как насчет того парня, который покончил с собой?

– Слушай меня. Фредерикса обвинили в незаконном владении антиквариатом. Если быть точным – у него нашли амфору примерно пятого века до нашей эры. Он говорит, что выложил за нее «неизвестному» пятнадцать тысяч. Твердит, что его подставили. Копы больше ничего из него не выжали, но прошел слух, что они с Брайаном занимались мошенничеством в международных масштабах… Эй, ты меня слушаешь?

– Что? – недоверчиво переспросил я.

– Вот так, приятель. Разразился скандал. Полагаю, нам лучше залечь на дно.

Я старался сохранять спокойствие.

– Когда ты приедешь?

Он пропустил мой вопрос мимо ушей и возбужденно тараторил:

– Это еще не все. Сегодня утром тебе пришло письмо. Твой шеф, Рик, требует, чтобы ты немедленно предъявил ему результаты своей работы. Что скажешь?

Я почувствовал себя как человек, оказавшийся на пути лавины, и попытался собраться с мыслями.

Юджин подождал, а потом заявил:

– Мне, пожалуй, лучше скрыться… Гарт, ты меня слышишь?

– Юджин, приезжай сюда как можно скорее.

Он, должно быть, понял, что дело серьезное, и заверил:

– Ладно. Примчусь в понедельник утром.

Я повесил трубку и попробовал привести мысли в порядок.

Линда сказала, что у нее съемки в «Интерконтинентале». Я поспешил в отель и справился в регистратуре, числится ли она среди клиентов.

Дежурный был краток и деловит:

– Да, сэр, мисс Линда Геллер живет в номере двести пять, но сейчас ее нет. Желаете оставить сообщение?

Я хотел уточнить насчет показа мод, и меня направили в справочную. Девушка за столиком очаровательно улыбнулась.

– Простите, мисс. Я правильно понял, что здесь проходит показ мод?

– Показ мод? Нет. – Она покачала головой. Ее обаяние тут же сменилось холодной деловитостью, когда она принялась возиться с бумагами. У нее зазвонил телефон.

– Не подскажете, показ перенесли? – спросил я, вклиниваясь в разговор.

Девушка тупо уставилась на меня, пожала плечами и прикусила губу, что у греков недвусмысленно означает следующее: она понятия не имеет, и вообще – может быть, я позволю ей заниматься своими делами?

В другой части города, в гараже на полутемной афинской улице, высокий и стройный темноволосый мужчина в черном мотоциклетном костюме и шлеме заводил мотор грязно-красной «ямахи». Прежде чем открыть дверь гаража, он полез в сумку на багажнике и переложил в нагрудный карман маленький металлический предмет…