Текст книги "Тайна реки Семужьей"

Автор книги: Георгий Кубанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава четвертая
СЛЕД

Сжатый крутыми берегами ручей вился меж крупными валунами, с громким шипением пробирался через завалы гальки. Идти по густо заросшему берегу становилось все труднее. Приходилось двигаться руслом ручья, осторожно ступая по гладким, отшлифованным течением камням, а то и прямо по воде.

Головным по-прежнему шел Федя. Плотный, даже несколько грузный, он шагал уверенно и легко. Туго набитый рюкзак за его плечами казался невесомым. В трудных местах Федя помогал Наташе перебираться через глубину. А Петьку он без церемоний брал под мышку, переносил через быстрину и ставил на ноги. Мальчуган по-петушиному встряхивался, кричал «спасибо» и продолжал скакать с камня на камень – маленький, верткий, неутомимый, как чертенок. Случалось, он даже обгонял своих взрослых спутников и скрывался из виду. Потом Петька легко взбирался на высокое место и, сложив руки рупором, кричал громко, на весь ручей:

– Э-эй! Отстали-и!

– Экий ты, парень, шумный! – останавливала разошедшегося мальчишку Наташа. – Любишь покричать.

– А я для Васьки кричу, – не терялся Петька. – Может, он тут близко. Услышит – голос подаст.

…Ручей казался бесконечным. Снова и снова он сворачивал, огибая встречные валуны и скалы, удлиняя утомительный путь. Случалось, шумный поток разливался в широкую тихую заводь, окаймленную грязноватой серой пеной. Приходилось пробираться, прижимаясь к берегу, хватаясь за нависшие над водой ветви – тонкие, гибкие и необычайно крепкие.

– Ой! – взвизгнула Наташа.

– Что с тобой? – остановился Володя.

– Воды в голенище зачерпнула.

– У нас без этого нельзя, – спокойно сказал Петька.

– У тебя тоже ноги мокрые? – спросила Наташа.

– У меня сапоги с дырками, – ответил Петька. – Голенищем зачерпну – через дырки выльется. Хорошо!

Время тянулось все медленнее. Не желая признаться в усталости, Наташа и Петька часто останавливались и старательно свистели, кричали. А потом они подолгу стояли, отдыхая, и прислушивались: не слышен ли ответный свист или голос пропавшего Васьки Калабухова…

Володя взглянул на остановившуюся Наташу, достал карманные часы:

– Одиннадцать часов вечера! Вот это мы!..

И все, кроме Петьки, невольно посмотрели на синее ясное небо. Солнце опустилось на видневшийся за леском невысокий, крутой горный кряж, но светило по-прежнему ярко. В зарослях стало тихо. Ни птичьего щебета, ни шороха. Даже листья застыли в воздухе, словно и они заснули.

Пора было позаботиться о ночлеге. Как на беду, по берегу тянулись однообразные густые заросли. Нигде ни прогалинки. Так и шли путники, с надеждой посматривая на каждый новый поворот ручья: не видно ли за ним открытого места, пригодного для ночлега…

– Привал налево! – Федя показал на небольшую поляну, поросшую мелкой травой.

Первой выбралась на открытый от кустарнику крутой бережок Наташа. Сбросила с натруженных плеч рюкзак, казавшийся сейчас необычно тяжелым. За ней поднялся Федя. Снял с ремня туристский топорик и отправился за топливом для костра.

Нарубить дров оказалось не просто. Тонкие узловатые стволы сухих березок были настолько крепки, что острый топорик с трудом врубался в плотную желтоватую древесину. Федя даже недоверчиво попробовал на ноготь лезвие топора.

– Да-а! – озадаченно протянул он. – Вот это дровишки!

– Федя-а! – кричала с полянки усталая и голодная Наташа. – Давай быстрей.

Она сердилась. Горячий ужин казался ей ненужной затеей. Если б они были на прогулке – тогда иное дело. А сейчас можно было поесть всухомятку и не тратить дорогое время на стряпню.

Но Федя был неумолим. Строгий режим в пути он считал обязательным и не шел ни на какие уступки. Сбросив теплую лыжную куртку, он, широко взмахивая топориком, подсекал крепкие неровные стволы, валил сухие деревца. Рубить приходилось, вкладывая в каждый удар не только сноровку, но и силу.

Нарубленные дрова относил на полянку Петька. Там Володя натягивал на колья плащ-палатку, а бурлящая от негодования Наташа готовила походный ужин.

Скоро в котелке глухо забулькала каша. Все достали ложки и чинно расселись вокруг костра, посматривая голодными глазами на вкусно пахнущую кашу со свиной тушенкой. Один лишь Петька растерянно оглядывался на своих спутников: ложки у него не было.

– Эх ты, путешественник! – насмешливо бросил в сторону притихшего мальчугана Федя.

Выручая Петьку, он на скорую руку вырезал небольшую лопаточку. Для густой каши странный инструмент оказался вполне подходящим. Голодный Петька загребал своей лопаткой кашу так, что за ним и с ложками не могли угнаться.

С ужином дружная артель справилась быстро. Еще вкуснее показался чай. Был он с каким-то особым лесным привкусом. Федя, не обращая внимания на укоризненные, а потом уже и сердитые взгляды Наташи, неторопливо выпил две кружки чая и, выплеснув остатки в костер, удовлетворенно сказал:

– Вот теперь… можно и на боковую.

Наташа поднялась от угасающего костра первой. Достала из рюкзака синее байковое одеяло.

– Куда ты? – остановил ее Федя. – Земля сырая. Надо наломать вереска.

Девушка пренебрежительно поморщилась и тряхнула головой, будто отбрасывая нависшую на глаза прядку. Возмущение ее все росло.

Надо же так заботиться об удобствах! Подумаешь – сырая земля!..

На этот раз Федя не уступил ей, хотя и не стал спорить. Не обращаясь ни к кому за помощью, он принялся ломать сизоватый вереск.

Володя переглянулся с Наташей. По старому опыту они знали, что пока земля не будет покрыта толстым слоем сухих мелких веток, Федя сам не ляжет спать и другим не даст отдохнуть. Пришлось и им рвать жесткий, режущий ладони вереск.

– Чем это вы занялись? – удивился вышедший из кустов Петька. – Да разве ж на вересу спят? Поглядите-ка на мою перину.

И он с трудом вытащил из кустов ловко скатанный пласт сухого ягеля.

– Вот это перина! – похвастался Петька. – Пошли. Там его много, ягеля-то!

Продираясь через густые заросли, он провел Федю и Володю к не видной с полянки огромной каменной плите, покрытой серебристым, жестковатым на ощупь ягелем. Мальчуган достал из самодельных клеенчатых ножен острый кухонный нож, ловко надрезал широкий толстый пласт мха и принялся скатывать его, как ковер.

Спустя немного времени под натянутой на кольях плащ-палаткой лежал толстый слой сухого ягеля. Спать на нем оказалось не только мягко, но и тепло.

– Не верили мне! – ворчал Петька, – забираясь под краешек Фединого одеяла. – Смеялись, когда я сказал вам: со мной не пропадете!..

…Разбудил Володю птичий писк и шорох в кустах. Нехотя приоткрыл он глаза и принялся бездумно рассматривать провисшее полотнище плащ-палатки. Серая пичужка, шурхнув крылышками, села на ближнюю иву. Покачиваясь на тонкой гибкой ветке, она искоса посматривала на Володю круглым черным глазом. И вдруг пичужка, приседая от усердия, тоненько запищала:

– «Спи-ишь! Спи-ишь! Спи-ишь!»

– Нет, не сплю, – ответил ей Володя. – Встаю, птица.

Утро выдалось ясное, холодное. Невысокая трава стала матовой от росы. Крепкие, чуть сморщенные листья березок влажно блестели. В утренней тиши отчетливо звучал бодрый говорок недалекого ручья.

Свежий воздух, полный острых лесных запахов – березового листа, влаги, вереска и чуть-чуть прели, – был приятен. Хотелось вот так лежать, дышать полной грудью и слушать птичий гомон, шелест листвы.

Но Володя недолго поддавался соблазну. Решительно откинув одеяло, он вскочил на ноги:

– Подъем!

Первой высунулась из-под одеяла взлохмаченная голова Наташи. Девушка старательно протерла кулаком сонные глаза и села. Зябко поеживаясь, она натянула на ноги холодные сапоги, схватила приготовленные еще с вечера полотенце, мыльницу и побежала к ручью.

Зато Федя ровно и спокойно всхрапывал, будто спал он не в заполярном лесу, а в серпуховском домике матери.

– Вставай! – Володя потряс округлое крепкое плечо товарища. – Слышишь?

Федя широко раскрыл глаза и четким, совсем не сонным голосом произнес:

– Я не сплю.

Володя слишком хорошо знал друга, чтобы попасться на старую уловку.

– Поднимайся! – произнес он как можно строже. – Наташа уже завтрак готовит.

Но и Федя, в свою очередь, так же хорошо знал уловки Володи. Не впервые слышал он, что «Наташа уже завтрак готовит».

– Встаю, – ответил он и посмотрел на Володю такими ясными глазами, будто давно уже проснулся и не помышлял о сне. – Потянусь только. Минуточку!

– Знаю я твои минутки! – не отступал Володя. – Учен уже. Вставай!

Федя сел в постели и кротко произнес:

– Вот я и встал.

И вдруг он плавно скользнул с головой под одеяло и неожиданно громко захрапел.

– Окатить бы этого барсука! – рассердился Володя. – Воды нет под рукой. Не на ручей же бежать!

Володя осмотрелся. Деловито снял с рогульки угол плащ-палатки, откинул его в сторону. Все так же осторожно отвернул край одеяла с головы Феди, пригнул к спящему густую ветвь и мазнул влажной холодной зеленью по оголенному плечу и лицу товарища. Тот живо вскочил на ноги, взъерошил пятерней короткие волосы и чуть сиповатым со сна баском кротко произнес:

– Ну вот… Видишь? Сам встал. Нечего было и будить меня.

Не вступая в бесполезный спор, Володя обернулся к Петьке. Мальчуган крепко спал, укрывшись с головой краем Фединого одеяла. Он не слышал ни голосов, ни возни возле себя.

– Еще и тебя будить! – рассердился Володя. – Ну нет! С тобой-то попроще, чем с твоим напарником по одеялу.

Он подхватил мальчишку под мышки, поднял его и хотел поставить на ноги. Но Петькины ноги подогнулись, как тряпичные, и мальчишка грузно повис на руках у Володи.

– Вот это да-а! – удивленно протянул Володя. – Этот, пожалуй, самого Федю переспит. – Он тряхнул Петьку и крикнул: – Вставай! Ваську нашли!

Петька раскрыл сонные глаза и невнятно промычал:

– Ладно… заливать… Ваську нашли!

– Товарищ Д’Артаньян! – тряс его Володя. – Королева Франции подарила вам перстень не для того, чтобы вы спали под плащ-палаткой. Кардинал Ришелье, желая погубить королеву, устраивает бал, на котором она должна появиться с бриллиантовыми подвязками, подаренными ей королем. А королева подарила их герцогу Букингемскому. Скачите же, дорогой Д’Артаньян, в Англию, скачите к герцогу за подвязками…

Петька вильнул плечом, стараясь вырваться из крепких рук Володи, и буркнул:

– Дай доспать, сам, небось…

Перебила его Наташа. Она подбежала, запыхавшаяся, взволнованная.

– Вот!.. – Наташа показала мокрый и грязный носовой платок. – В ручье нашла.

Все посерьезнели. Даже Петька проснулся окончательно. Молча взял он у девушки платок. Чувствуя на себе напряженные, ожидающие взгляды окружающих, мальчуган внимательно осмотрел его и веско произнес лишь одно слово:

– Васькин.

Мокрый платок, захватанный мальчишескими руками, внимательно осматривали все по очереди. Будто можно было по платку узнать, что же произошло с Васькой Калабуховым. Первым опомнился Володя.

– Мальчишка где-то здесь, – сказал он. – Недалеко.

– По этому случаю горячий завтрак сегодня отменяется, – живо подхватила Наташа. – Надо выяснить, где может быть мальчишка, и немедленно идти за ним.

Желая осмотреть место, где Наташа нашла Васькин платок, вся компания направилась к ручью.

– Моюсь я, – рассказывала по пути Наташа. – Потом оглянулась. Вижу… белеет что-то в тиховодинке. Подхожу – платок! Меня как в сердце кто толкнул. Откуда, думаю, тут платок?..

Федя с Петькой внимательно осмотрели небольшую заводь, огороженную с одной стороны кроной палого деревца. Спутавшиеся ветви задерживали плывущие сверху сухие листья, ветки, клочья мха. Вместе с ними задержался в сучьях и платок пропавшего паренька.

Петька не ограничился осмотром места, где была обнаружена находка. Стоя на берегу, он бросил в ручей несколько сухих веток и клочков бумаги. Быстрое течение принесло их к естественной запруде.

– Мальчишка выше нас по течению ручья, – сказал Володя, внимательно следивший за тем, что делал Петька. – А нам-то поручили осмотреть ручей только до той скалы.

Он показал на видневшуюся невдалеке округлую зеленоватую скалу, похожую на стог сена. На вершине ее вытянулась высокая и узкая елка с настолько плотными ветвями, что стройное темно-зеленое деревцо походило на обелиск.

– Нам поручили найти Ваську Калабухова, – горячо поправила Наташа товарища. – Если мальчишка выше нас по течению, так зачем же нам возвращаться и осматривать лес? Мы же знаем, что никого в нем не найдем.

– Точно! – поддержал ее Федя.

– Вверх по ручью места пойдут вовсе дикие, – щегольнул своими познаниями Петька. – Чащоба такая!.. Местами зайчишка и тот не продерется.

– Тем более, – сказала Наташа. – Там и надо искать Ваську.

Завтрак прошел почти в полном молчании. Все ели торопливо, берегли каждую минуту. Где-то тут, быть может, за ближними деревьями, бродил изголодавшийся и промерзший за ночь мальчишка. Вчера никто из друзей-новоселов не верил, что им удастся найти беглеца, а сейчас уже никто не сомневался в удаче поисков. Хотелось поскорее найти Ваську, обогреть его, доставить домой, где мальчишку ждет плачущая мать, товарищи, а быть может и заслуженный нагоняй. А где-то в глубине сознания у каждого из сидевших за наскоро разведенным костром теплилось гордое чувство: «Вот какие мы, новоселы! Местные жители искали и не нашли. А нам – только дай след!»

Как ни торопилась Наташа, как ни рвалась в дорогу, Федя задержал всю группу на добрых десять минут – он заставил товарищей уложить получше рюкзаки. Только после того как Федя осмотрел их и убедился, что груз равномерно ложится на спину и лямки не оттягивают плечи, он подал команду:

– Пошли!

Глава пятая
ПОИСКИ ИЛИ ПОГОНЯ?

С утра маленькая группа шла по руслу ручья с такой торопливостью, что вскоре ее движение уже стало походить не на поиски, а на погоню. Беспокоили друзей-новоселов самые противоречивые мысли. С одной стороны, им повезло. След мальчишки найден. Васька не мог уйти далеко. Но завтра уже понедельник. Три рабочих места на комбинате будут пустовать. Оставить поиски и вернуться в Пушозеро, если мальчуган где-то здесь, близко?

Смущало новоселов и другое. Утром они нашли платок. Полдня спешили по горячему следу, но так и не нагнали Ваську, хотя дважды видели его следы – примятую траву, обломанный кустарник, где он, видимо, отдыхал. Выходит, мальчуган с каким-то непонятным упорством и стремительностью двигался на северо-восток. Зачем? Что тянуло его туда? Быть может, друзья прошли мимо него и он остался где-то позади? Но ведь двигались они шумно, в пути свистели, кричали…

На коротком привале Наташа не выдержала и поделилась своими сомнениями с товарищами. Оказалось, что и Федя и Володя думали о том же.

– Не знаете вы его! – горячо вступился за друга Петька. – Вам тут трудно ходить. А Васька привычный. Места эти знает. Угнаться за ним не просто.

Замечание Петьки; что им тут трудно ходить, было принято как вполне естественное проявление мальчишеской самоуверенности. Никто из новоселов не счел нужным возразить ему. Но, слушая Петьку, они удивлялись все больше. Мальчуган настолько верил в своего друга, что готов был идти за ним хоть на край света. Он рассказывал все новые и новые подробности о Ваське, о его смелости и смекалке, любви к родному краю. В его рассказах Васька непрерывно рос, поднимался все выше. Вскоре он уже выглядел настоящим героем…

Перебил разболтавшегося мальчишку отошедший в сторону Федя.

– Хлопцы! – Он сорвал с головы вязаную шапочку и, поторапливая друзей, замахал ею. – Сюда, хлопцы!

Володя с Наташей подбежали к нему.

– Видите? – Федя показал на проложенную в зарослях неровную дорогу.

– Вот не ожидала! – Наташа удивленно приподняла плечи. – Людей не видно – и вдруг… просека появилась.

– Не просека, а зимник, – сказал вынырнувший из кустов Петька. – По нему саамы ездят зимой на станцию. Прямиком. Никуда не заезжая.

– А где же живут саамы? – поинтересовался Володя. – В поселке их не видно.

– Не любят они проезжать поселком, – объяснил Петька. – Собаки наши бросаются на олешек, пугают так, что те несутся, как бешеные. Потому саамы и объезжают поселок торной дорогой. Пастбища оленей за теми вон горами. Там и саамы живут.

– Зимой саамы ездят… – задумалась Наташа. – А летом тут мог и Васька пройти?

– Свободно! – живо согласился с ней всезнающий Петька. – Ясно, что зимником прошел. Кто же станет путаться в такой чащобе, когда рядом дорога!

– Но ты ведь не знаешь, куда спешит твой Васька? – одернул мальчишку Володя.

– Не знаю! – усмехнулся Петька. – А ты послушай-ка… Он показал рукой в сторону незаметного за леском ручья. – Вверх по течению далеко не уйдешь.

Все замолкли и обернулись, куда показывал мальчуган. Прислушались. Оттуда доносился гулкий, рокочущий шум.

– Водопад? – догадался Федя.

– И здоровый! – блеснул глазами Петька. – Кто же полезет на водопад, если тут дорога хорошая?

Как всегда, спор решил немногословный Федя:

– Пошли.

И направился по зимнику. За ним двинулись остальные.

Сделав несколько шагов, Федя заметил впереди клочок синей бумаги. На затертом в кармане обрывке тетрадной обложки было старательно выведено крупным почерком:

ТЕТРАДЬ ПО БИОЛОГИИ

УЧЕНИКА 6-го КЛАССА «Б»

ВАСИЛИЯ КАЛАБУХОВА

– Он прошел тут совсем недавно! – возбужденно воскликнула Наташа. – Бумага сухая. А лежала она на сырой земле.

– Прибавим шагу? – живо отозвался Володя.

– Шагу, шагу! – весело поддержала его Наташа.

Идти зимником было куда легче, чем руслом ручья. Первым по-прежнему широко шагал Федя. Володя с Петькой почти не отставали от него. Наташа держалась последней. Шла она бодро, но все время оглядывалась. Ей казалось, что вот-вот из зелени выглянет измученная физиономия заблудившегося мальчонки.

Скоро в зарослях появились просветы. Постепенно промятый оленьими упряжками зимник расплылся в редеющем березняке. За ним виднелась низина в серебристых пятнах ягеля и каких-то кустиках, торчащих из кочек бурыми метелками. За низиной поднимался невысокий, но крутой горный кряж.

Володя остановился и удрученно оперся на посох.

– Приехали! – буркнул он, избегая встречаться взглядом с товарищами.

– Быстро ты паникуешь! – одернул его Федя.

– Паникуешь! – невесело усмехнулся Володя. – Погляди. Отсюда видно до самой горы. Если б Васька вышел здесь час – два назад, мы бы увидели его на равнине.

– Возможно, мы обогнали его, – неуверенно заметила Наташа. – Мог же он остаться позади?

– Позади! – хмуро бросил Володя. – Был бы он в лесу, так давно откликнулся. Всю дорогу пели, кричали. Только из пушек не палили.

– А как же платок? – вмешался неунывающий Петька. – Обложка от Васькиной тетради?

– Может, он заснул в кустах? – сказал Володя и выразительно посмотрел в сторону Феди и Петьки. – Спят же некоторые!..

– А ну, ребята, свистим! – подала команду Наташа, не любившая попусту терять время. – Три-четыре!

На опушке поднялся такой свист и крик! На добрый километр кругом испуганно затихли птицы. Пеструшки пугливо попрятались в норки. Дремавший в укрытой зеленью яме зайчишка сорвался с места. Прижав уши к спине, он пушистым серым комочком покатился в низину. А вслед ему засвистели, заулюлюкали еще громче…

Глава шестая
УЧАСТКОВЫЙ САЗОНОВ

Накричались путники до хрипоты и замолкли.

– Что ж теперь делать? – спросила Наташа. – Неужели так и вернемся ни с чем?

Никто не ответил ей.

– Мы не имеем права бросить сейчас поиски и возвращаться в поселок! – горячо продолжала Наташа. Девушка не замечала, что, обращаясь к товарищам, она старалась и себя убедить в своей правоте. – Что мы там скажем? Напали на след? Хорошо! Принесем платок и обрывок бумаги. Прекрасно! А нас спросят: «Почему вы бросили след? Кому нужен этот платок и клочок обертки от тетради?»

– Никому не нужен, – подтвердил Федя. – А если…

Он не договорил и быстрым движением руки остановил Наташу. Вдалеке, за редкими деревцами, замаячила одинокая фигура.

– Он! – крикнула Наташа. – Васька!

И побежала навстречу. За ней припустились остальные. Последним неторопливой рысцой трусил Петька.

– Сюда, сюда! – кричала Наташа. – Э-эй!

Первым замедлил шаг и остановился Володя.

– Что за черт! – растерянно пробормотал он.

– Да-а! – разочарованно протянула Наташа. – Разбежались!

Теперь и она заметила на встречном голубой околыш милицейской фуражки.

Один лишь Петька отнесся к неожиданному появлению милиционера по-своему.

– Ну, мне-то вовсе не хочется с тобой разговаривать, – буркнул он и свернул в кусты. Скоро его маленькая юркая фигурка пропала в зелени.

Огорченные друзья не заметили исчезновения Петьки. Сейчас их мысли были заняты другим. В подходившем милиционере, они узнали участкового Сазонова.

Сазонов был в поселке человеком заметным. За глаза его ласково называли Ваней. Но, встречаясь с ним, уважительно величали Иваном Захаровичем. Привлекало симпатии пушозерцев широкое открытое лицо человека, всегда готового помочь каждому, прямой, честный взгляд. Вызывала доверие и крепкая, по-армейски подтянутая фигура милиционера. Наташе почему-то особенно запомнилась спина Сазонова – широкая, чуть сутулая – и несколько отведенные в сторону локти, отчего казалось, будто он готовится прыгнуть.

– Здравствуйте, товарищи! – Сазонов вытер большим клетчатым платком жилистую влажную шею. – Как вы сюда попали?

Наташа обрадовалась встрече с опытным человеком. Вот кто мог посоветовать, что делать дальше. Волнуясь и бросая строгие взгляды на поправляющего ее Володю, рассказала она о поисках Васьки, встрече с Петькой, о найденных в пути следах пропавшего мальчугана.

Сазонов слушал ее, слегка склонив голову, со скучающим лицом человека, которому давно известно то, о чем ему рассказывают. Внимательно осмотрел он Васькин платок, клочок тетрадной обертки и спросил:

– А где же Петька Жужукин?

– Отстал, наверно, – оглянулась Наташа. – Мы бежали к вам во весь дух.

– Отстал! – благодушно бросил Сазонов. – Знаем, как он отстал! Путаются чертенята под ногами. В субботу пришлось четверых мальчишек отправить обратно в поселок. И Петька ваш был с ними. Так нет – опять пошел в лес! Ладно. Некогда мне тут с ним возжаться. Глядите и вы! Мальчонку от себя не отпускайте. Не то придется еще и его искать.

– Парнишка хороший, – заступилась Наташа за Петьку.

– Хороший! – усмехнулся Сазонов. – Болтун! Послушайте его… Он наговорит! В мешке не снесешь. Знаю я мальчишек наших. С каждым приходилось беседовать.

Он достал из никелированного портсигара папиросу. Закурил. Лицо участкового изменилось, поскучнело, как у человека, вынужденного выполнять нужную, но неприятную обязанность.

– А теперь… насчет вас скажу. – Сазонов осуждающе посмотрел на Наташу, потом на Володю с Федей. – Недисциплинированный вы народ, молодежь. Ломаете график розыска.

– Ломаем? – искренне удивился Володя. – Мы?

– Именно. Сами признаете, что вам поручили осмотреть ручей до большого камня с елкой. Стало быть, знаете свой участок поиска. А вы куда забрались? Ушли от ручья на добрых десять километров в сторону. А если считать от камня с елкой – и того больше. Как это назвать? – Сазонов нахмурился, давая понять, что возражать ему бесполезно да и не станет он ничего слушать. – Немедленно возвращайтесь к ручью! Осмотрите свой сектор.

– Зачем нам идти к ручью! – перебила его Наташа. – Следы ведут сюда.

– Возвращайтесь к ручью! – внушительно повторил Сазонов, не отвечая Наташе. – Делайте, что вам поручено. Если у ручья никого не найдете, можете следовать в Пушозеро. Ваша задача будет выполнена полностью.

И, подчеркивая, что сказанное им не просьба и даже не совет, а приказание, он четко вскинул руку к тулье фуражки. Потом все так же сухо простился с растерявшимися новоселами и неторопливо направился дальше по опушке. Скоро его плотная фигура скрылась в зелени.

– Чепуха какая-то! – запальчиво бросил Володя. – Следы ведут сюда. А нас, в самой вежливой форме, отправляют к сатане за блинами. На черта нам график розыска? Васька нам нужен, а не сектор!

– Короче. – Наташа посмотрела в разгоряченное лицо Володи. – Что ты предлагаешь?

– Искать, – подсказал Федя.

– Золотое слово! – подхватил Володя. – Идти вперед. Не отступать!

– Куда вперед? – поспешила охладить его Наташа, успевшая уже немного успокоиться. – В тундру?

– Только не в тундру, – ответил Володя.

– И не к ручью, – добавил Федя.

– Нечего Ваське делать у ручья, – поддержал Федю незаметно появившийся возле него Петька. Мальчуган убедился, что Сазонов ушел, и теперь держался по-прежнему уверенно. – Нечего!

– Не в тундру и не к ручью, – повторил Володя. – А скажи-ка ты нам, отважный Д’Артаньян, где, по твоему просвещенному мнению, может быть Васька Калабухов?

– За этой горой.

– Что же заманчивого нашел твой Васька за горой, с которой еще и снег-то не совсем сошел?

– Река там. Семужья.

– Семужья? – переспросил Володя, осторожно докапываясь до истины. – Судя по названию, в ней должна водиться семга.

– Есть, – кивнул Петька.

– Все понятно, – нетерпеливо вмешалась Наташа. – Чудак-Рыбак отправился на рыбалку.

– На рыбалку! – насмешливо повторил Петька. – Скажете! Да разве ж Ваське или, скажем, мне под силу вытащить семгу? Она знаешь как бьется! А сюда доходит самая крупная семга. Меньше десяти кило не встретишь. На пятнадцать-двадцать – запросто. С таким поросенком вот кому только справиться. – Петька показал на Федю. – И то если сумеет выводить рыбину. А главное… Семужья – закрытая река.

– Закрытая река? – переспросила Наташа.

– Точно, – подтвердил Петька. – Ловить семгу в ней запрещено.

– В реке запрещено ловить рыбу? – удивилась Наташа.

– А ты думала! Не только ловить. Увидят в тех местах кого со спиннингом – затаскают! А то и засудить могут.

– Увидят! – отмахнулся Володя. – Кто тут увидит? Второй день бродим – и встретили одного Сазонова. Сюда можно не только со спиннингом… с сетями прийти. И никто не увидит.

– Увидят! – не отступал Петька. – Домой пойдешь – нарвешься на милицию. А то и без милиции любой вправе спросить: «Зачем семгу поймал?» Да тот же Васька наш спросит.

– Подумаешь! Васька твой… фигура!

– Васька? Да он… член охраны природы.

– Кто? – не понял Володя.

– Есть у нас в школе кружок «Охраняй родную природу». Васька в нем состоит.

– И как же он охраняет, – заинтересовался Володя, – родную природу?

– А запросто. Увидит, кто из ребят зорит птичьи гнезда, и нашвыряет ему по шее.

– Гм! – Володя деланно нахмурился. – Это у вас уставом кружка предусмотрено: швырять по шее?

– А чего? – взъерошился Петька. – В уставе сказано: «Всячески воздействовать на нарушителей». Всячески. Понял? А как по шее надают… Знаешь, как это воздействует! Хорошо!

– Скажи-ка лучше, – вмешалась Наташа, – куда ты делся, когда к нам подошел милиционер? Куда ты так незаметно исчез?

– Ягоды в кустах приметил. – Петька кивнул в сторону зарослей. И для большей убедительности добавил: – Во-он там!

– Ягоды? – недоверчиво переспросила Наташа. – Не рановато ли у тебя ягоды созрели?

– А чего рановато? – обиженно запротестовал Петька. – Клюква там. Прошлогодняя.

– Ты нам клюкву не разводи! – одернул его Володя. – Увидел милиционера – и в кусты.

– Боялся я милиционера! – буркнул Петька баском.

– Расскажи-ка лучше, что ты натворил? – не отставала от него Наташа.

– Ничего не натворил…

– И не удирал от Сазонова?

– Удирал? – Петька изобразил на лице самое неподдельное изумление, а затем и негодование. – Да я полную неделю его не видел! Больше даже. И нечего ему выдумывать. Удирал!..

– Чем же ты ему так не понравился? – продолжала допрашивать Наташа. – Не понравился так, что он даже «выдумывает» на тебя.

– Не понравился… – Петька помолчал, обдумывая, как бы ответить поубедительнее. – А вы не верьте Сазонову. Кривой он человек!

– Кривой?

– Точно.

– Почему же он кривой?

– Потому…

– Тайна?

– Тайна.

Решительный тон Петьки обескуражил Наташу. Заметив это, Володя поспешил к ней на выручку.

– Между друзьями, товарищ Д’Артаньян, тайн не бывает, – сказал он. – И потом, вы нарушаете добрые правила мушкетеров. Отважный Д’Артаньян бесстрашно дрался со шпионами кардинала Ришелье и с гвардейцами Карла Первого. Но он никогда не ссорился с доблестной советской милицией.

Петька понял из речи Володи о достоинствах Д’Артаньяна очень немногое, но зато самое главное: нельзя скрывать тайну от друзей.

– Если б моя была тайна! – хмуро обронил он и испытующе посмотрел на новоселов: как они отнесутся к его словам.

– А чья же? – не отставал Володя.

– Васькина.

– А мы кого ищем? – уточнила Наташа. – Ваську. Значит, нам надо знать его тайну. Может, тогда скорее найдем твоего друга. – Она заметила, что Петька колеблется, и настойчиво продолжала: – Кроме нас троих, никто о Васькиной тайне не узнает.

– Никто?

– Никто.

– И смеяться не будете? Над тайной?

– Не будем, – торжественно обещала Наташа.

– Говори!

– Честное комсомольское!

Петька все еще недоверчиво смотрел на обступивших его новоселов. Подумал. Честное комсомольское дают! Нельзя не верить. Да кто их знает! Потом скажут: не тебе, пионеру, брать с нас честное комсомольское слово. А тайной можно задеть их любопытство не больше одного раза.

В глазах Петьки неожиданно вспыхнула знакомая лукавинка.

– Дайте мне еще честное пионерское! – выпалил он.

– Зачем же тебе еще и честное пионерское? – удивилась Наташа.

– Дайте, – уперся Петька. – Хуже не будет.

– Ну как? – Наташа обернулась к друзьям. – Дадим?

– Даем, – бухнул баском Федя.

– Честное пионерское! – серьезно произнес Володя.

И все трое хорошо знакомым движением подняли над головой руку, салютуя Петьке.

– А теперь садись, рассказывай, – сказал Володя.

Он сбросил со спины рюкзак и опустился на подвернувшийся камень, разминая затекшие плечи. За ним и остальные устроились поудобнее в кружок, приготовились слушать.