Текст книги "Идущие на смерть"

Автор книги: Георгий Лопатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Бой за позиции прекратился почти внезапно. То ли русских всех поубивали, то ли уцелевшие сумели незаметно скрыться по тайным ходам. Но это не важно, главное, что позиции за которые столько пролито крови наконец взяты.

– Хонг...

– Что?

– Почему у меня вместо радости очень поганое ощущение?

– Не знаю может...

То что хотел сказать Хонг потонуло в жутком грохоте взрывов.

***

От роты "местных" капитана Нанкина в двести десять человек после взятия высоты и подрыва уничтожившего больше половины захвативших высоту солдат, осталось всего семнадцать солдат, причем половина из них оказались ранены в той или иной степени. Общие потери штурмовавших высоту подразделений до сих пор подсчитывались, но и так было ясно что они в среднем достигали семидесяти процентов. Оставалось только порадоваться, что это была не ядерная бомба и даже не химическая атака. Иначе можно было бы вообще не считать, а списывать в расход всех скопом по номиналу.

Но все эти неприятности не могли остановить победное продвижение китайской армии, начавшей захват столь необходимого для дальнейшего успешного наступления плацдарма на левом берегу реки Енисей.

Сразу как только стало ясно что проход есть, под прикрытием истребителей прилетели грузовые самолеты и начали сбрасывать отдельные сегменты понтонных мостов. Специальные подразделения инженерных войск также десантировавшихся на побережье быстро навели переправу сразу в несколько линий и новые только что подошедшие полки стали быстро переправляться на другой берег. Русские не успели стянуть к месту прорыва достаточно сил, чтобы надежно локализовать прорыв и китайская армия с боями продолжала расширять плацдарм.

На третий день своим ходом подошли колонны новейших танков с электромагнитными пушками, против которых бессильна любая броня, и они начали плотной колонной переправляться чтобы окончательно раздавить русских на данном направлении кое-как сумевших задержать продвижение КНА. Танки рассекут и раздавят любую преграду что возвели русские.

Капитан Нанкин с выжившими солдатами не участвовал в развивающемся сражении по расширению захваченного плацдарма на левом берегу. Они все это время сидели на захваченной высоте. Часть выживших солдат избежавших ранений, от которых проку в сражениях все равно немного, переквалифицировались в похоронную команду и хоронила мертвых в многочисленных воронках.

– Кажется все, – сказал Хонг, вслушиваясь в доносящиеся раскаты взрывов. – Осталось прорвать оборону русских еще в двух-трех местах и можно развивать полноценное наступление. Нас уже не остановить. Дальше будет легче. С такими танками, пехота перестанет быть ударной силой взламывающей укрепления, теперь уже не придется грудью на амбразуры кидаться. Дальше мы будем только подчищать то что пропустит железный кулак.

Уси несколько рассеянно кивнул. Его и сейчас занимали совсем другие мысли, довольно неожиданные даже для него.

– Ну захватим мы Россию, а дальше что? – произнес он.

– Как что? – изумился Хонг. – Жить будем! Теперь все это будет наше!

– Наше ли?..

– Ты чего капитан? – нахмурился Хонг.

– Помнишь старшего полковника?

– Ну да, видел пару раз... странный тип. Больной наверное...

– Если бы больной... Представь себе целую армию таких серолицых... а еще лучше много-много армий...

– Уси... я что-то не понимаю к чему ты клонишь. О каких армиях серолицых ты говоришь?

– Ладно, забудь, – встряхнулся Нанкин, подумав что не стоит болтать об этом даже с лучшим другом. А то еще он в свою очередь начнет болтать и странные разговоры достигнут совсем ненужных ушей в контрразведке и что с ним случится дальше лучше не думать.

На смерть капитана никто не обратит особого внимания. Мало ли их погибло и еще погибнет? Война как-никак идет...

– Посмотри Уси, – после тяжелой паузы указал Хонг на юг по руслу реки с которой явно что-то происходило. – Что это такое?

– Вот блин, – по-русски ругнулся Нанкин и сплюнул. – Сейчас сам все увидишь.

Уси несколько раз перевел непонимающий взгляд с Нанкина на реку и обратно.

Русло реки стремительно расширялось, а уровень воды быстро волнообразно поднимался. Похоже, это заметили и на переправе. Люди заметались, кто ринулся вперед, кто назад, в результате образовалась неконтролируемая мечущаяся толпа. С техникой еще хуже, она шла сплошным потоком и не обладала вообще никакой мобильностью, ни быстрее вперед, ни тем более назад.

Понтонные мосты качнулись, раз другой, потом стали прогибаться под усиливающимся течением и различным мусором что смыла вода с берегов. Образовалась своеобразная запруда и понтонную переправу стало подтапливать, что еще больше усилило давление воды, а потом когда ее уровень резко поднялся их просто сорвало с якорей, разбило на отдельные сегменты и разворачивая понесло прочь. Некоторые сегменты перевернулись и все что на них находилось: грузовики, танки, люди пошло на дно.

– Они что же, плотину рванули?! – ужаснулся Хонг.

– Не думаю... Судя по скорости и напору, скорее всего устроили максимально большой слив воды. Пустили вхолостую турбины и верхние заслонки опустили.

– Понятно...

Разрушение понтонных переправ стало не самым страшным. Людей и техники потонуло не так уж и много... Хуже, много хуже то, что всю низменность левого берега реки, и узкую полоску правого, стало затапливать. Кажется что не очень-то и быстро, и не так уж высоко, но людям просто некуда деться из зоны затопления. Они забирались на технику, на возвышенности, но этих островков в пределах досягаемости немного, площадь их невелика и всем места естественно не хватило.

Через час вода поднялась в среднем на метр, никто даже не утонул, но это не важно, потому как очень скоро все эти солдаты много часов простоявших в ледяной воде сильно заболеют. А кокой солдат из человека жестоко страдающего ОРЗ и тем более воспалением легких?

Успевшие перебраться на левый берег Енисея китайские войска, без связи с правым, без подмоги и пополнения боеприпасами, оказались в естественном мешке окружения. Потребовалось всего два дня ожесточенных боев, чтобы ликвидировать эту группировку лишившейся всякой поддержки со стороны основной армии. Установка повторной переправы в условиях нестабильного течения оказалось делом невозможным.

В итоге все жертвы что были принесены на алтарь прорыва оказались напрасными. Как следствие высоты захваченные с таким трудом пришлось оставить без единого выстрела, потому как закрепиться на них не представлялось возможным под постоянным обстрелом, а все высвободившиеся войска бросить на новый фронт, на новую попытку прорыва.

Свое следующее назначение Уси Нанкин получал ни много ни мало как в штабе фронта. Ему снова дали роту "местных", а также подразделение ренегатов – аборигенов из числа малых народов России монголоидной расы решивших в добровольно-принудительном порядке воевать за Великий Китай.

В штабе он оказался свидетелем не слишком красивой истории, если это можно так назвать. Точнее он просто слышал, как этот еще один серолицый старший полковник, буквально кричал на генералов, не заботясь о звукоизоляции:

– Мы должны взять этот город, во что бы то ни стало и развить наступление! Вы слышите?! Месяц! У нас максимум месяц чтобы его взять и начать переправу войск!

"А чего мы так торопимся? – подумал Уси. – Как известно, кто спешит, тот людей смешит. Что же вас так припекло-то?.."

Глава 4

Началось ежедневное собрание Генерального Штаба в ставке верховного главнокомандующего.

– Можете меня чем-нибудь порадовать? – начал президент Владимир Орлов слегка фривольной фразой, чтобы хоть немного развеять то гнетущее ощущение, что оставалось от хмурых лиц генералов, ключевых министров и глав спецслужб.

Никто не ответил, более того, отвели глаза, стараясь не встречаться взглядами даже друг с другом. Значит дела совсем плохи.

– Ясно. Что ж, докладывайте...

– Докладывать особо и нечего товарищ верховный главнокомандующий, – взял слово министр обороны. – Обстановка на фронтах остается без особых изменений. Прорыв районе Атаманово локализован и противник, отступив, собирает силы для нового удара.

– Потери?

– Перевалили за пятьдесят тысяч, товарищ верховный главнокомандующий. Бои были очень тяжелые. Китайцы дрались до последнего, видимо надеясь на подкрепление.

Президент закрыл глаза. Самые большие единовременные потери с начала войны. А всего, они уже давно перевалили за полмиллиона. Если будет продолжаться такими темпами, то очень скоро перевалит за миллион.

"А что у китайцев? – подумал президент. – Мы накрошили их уже в двадцать раз больше, а им все хоть бы хны. Подумаешь, десять миллионов, у них армия в двадцать раз больше..."

– И где китайцы нанесут этот удар?

– Генштаб считает, что удар будет наноситься по Красноярску.

– Почему?

– Они решат пройти по высокогорью, чтобы их не смыло, как то случилось с ними сейчас, даже в том случае если мы все же решим рвануть ГЭС. В городе легче построить такую переправу.

– Ясно. И каковы шансы что они пройдут?

– Высокие, – не стал отрицать министр. – Особенно если учесть, что мы начинаем испытывать сильнейшую нехватку боеприпасов. Нам нужны ракеты, много ракет к установкам залпового огня. Снаряды, гранаты, мины, патроны наконец!

– Заводы и так перешли на круглосуточный режим работы производства вооружения и боевой техники...

– Этого мало, товарищ верховный главнокомандующий. Нужно много больше.

– Ну а я что могу сделать?! – начал терять терпение президент. – Родить что ли?! У меня нет Рога Изобилия и волшебной палочки тоже нет и щук с золотыми рыбками нет!

– Вообще-то есть...

– Что? – удивился Влидимир Орлов. – О чем вы?

– Есть такие пушки стреляющие ядерными снарядами мощностью до полкилотонны. По крайней мере я надеюсь что запасов боеприпасов к ним хватит до того времени когда заводы выйдут на необходимый объем выпуска обычного вооружения. Нужно закрыть эту брешь дефицита хоть чем-то. Потому я прошу дать разрешение на их применение.

– Даю... – со вздохом махнул рукой президент Орлов. – Раз уж дал разрешение на применение реальных бомб, то это просто пустяк...

– Спасибо.

– Но потомки нас осудят.

– Пускай, – легко согласился министр. – Главное чтобы было кому осуждать.

– Тоже верно. Но этот город должен стать для китайцев сродни Сталинграду для фашистов. Вы меня понимаете?

– Именно это мы им и хотим устроить товарищ верховный главнокомандующий.

Заседание продолжилось, различные службы и ведомства утрясали различные вопросы и трения возникающие между ними при помощи президента его волевыми решениями, когда сами они между собой договориться не могли. Ресурсы требовались везде и всем их естественно не хватало.

– Товарищ президент, – вмешался министр иностранных дел под конец заседания, после того как получил записку от своего помощника.

– Что у вас?

– Посол США просит встречи.

– Вот как? И что же он хочет обсудить?

– Международную обстановку.

– Да уж, очень конкретно, – устало усмехнулся Владимир Орлов. – Впрочем и так ясно о чем именно он хочет поговорить. Хорошо, назначьте встречу. Можно прямо по окончании заседания.

– Хорошо.

Решив все вопросы, скопившиеся на этот день, собравшиеся стали расходиться. Лишь глава Главного разведывательного управления на секунду замялся у стула.

– Что у вас Тимофей Якович?

– Да даже не знаю, товарищ президент, информация сама по себе пустяковая, даже пустая, но, есть в ней что-то такое...

– Говорите, – устало кивнул Владимир Орлов. – Сегодня и так было много пустой болтовни. Еще пару байт никчемной информации погоды не сделают.

– Слушаюсь. Собственно информация заключается в том, что с началом ядерных взрывов погодная установка китайцев в пустыне Алашань прекращает работать.

– И что? Что в этом чего-то такого?

– Вот товарищ президент.

Глава ГРУ Гвоздин положил перед Орловым пачку не очень качественных фотографий.

– Сделаны с низко и быстролетящих спутников, – пояснил он.

– И что? – рассмотрев фотографии, поднял непонимающий взгляд президент.

– После ядерных взрывов установка не работает по нескольку дней. А после целой серии взрывов она бездействовала почти месяц и облачный покров в центральной области, прямо над самой установкой как вы можете видеть, рассеивается.

– Ну, рассеивается и что? – начал терять терпение президент.

– Все бы ничего, но почему установка перестала работать? Это раз. И два, посмотрите на многочисленные четкие следы вокруг самой установки. Земля буквально изрыта ими.

– И что? – в который раз повторил президент. – Я ничего не понимаю...

– В аналитическом отделе тоже ничего не понимают, – кивнул глава ГРУ.

– А что они должны были понять?

– Почему так много следов, товарищ президент. Следы плохо видны, нельзя с абсолютной уверенностью сказать чем они оставлены, но в то же время они очень четкие, глубокие, что говорит о частом использовании тяжелой техники. По сути, о колоннах тяжелой техники...

– Вот как?!

– Так точно? И вопрос в том, как увязать погодную установку с этими следами. Это же чисто научная установка, если верить китайцам, а если не верить, и установка имеет какое-то отношение к военным разработкам, (опять же, какого плана?) то все рано непонятно такое интенсивное использование дорог тяжелой техникой.

– Ну, Тимофей Якович загрузили вы мне мозги... – через минуту сказал президент.

– Простите, но вы должны были это знать.

– Ясно. И что, у ваших у аналитиков совсем никаких догадок?

– Абсолютный ноль.

– Что ж, спасибо, я принял вашу информацию к сведению. Хотя она действительно пустая без дополнительных данных.

– Мы над эти работаем, товарищ президент. Поскольку здесь явно скрывается какая-то опасность, я переключил на эту проблему значительные ресурсы своего ведомства. Что-нибудь да нароем.

– Хорошо, можете быть свободны.

– До свидания.

Не успел президент сколько-нибудь расслабиться, как наступил час встречи с послом США.

Президент устал и потому отбросив все дипломатические протоколы, просто указав послу на стул, сказал:

– Чего нужно США от нас и что оно хочет предложить? Давайте по существу и без резины, у меня сегодня был тяжелый день и завтрашний будет ничуть не легче. Итак, я вас внимательно слушаю, посол.

Посол явно не ожидавший такой грубой встречи, немного стушевался, но взяв в себя в руки, с некоторой надменностью в голосе и даже позе, излишне вальяжно сказал:

– Я постараюсь господин президент... Правительство и президент США уполномочило меня передать вам некоторые предложения касаемо вашей войны с Китаем.

– Вот как?! И в чем же они заключаются?

– Мы могли бы оказать вам посильную помощь.

– Все интересней и интересней! – язвительно произнес президент Орлов. – И что же это за помощь? Поставка техники по ленд-лизу как тогда, сто лет назад?

– В том числе... – кивнул посол. – Она вам явно не помешала бы. Но и как тогда, сто лет назад, мы могли бы открыть второй фронт.

– О! Даже так?! – действительно немало удивился президент. Такого предложения от США он явно не ожидал. – А вот это уже действительно сенсация. Но помощь никогда не бывает бесплатной. Что же вы хотите за свое вмешательство? Говорите. Не изображайте мне здесь оскорбленную невинность как монашка, которой член показали и сказали что его сейчас будут использовать с ней по назначению. Что вы хотите?

– Экономический протекторат над частью экономической зоны России. Но никакой территориальной аннексии.

– Я так понимаю, господин посол, что имеется ввиду северные моря, а точнее их недра?

– Да, – кивнул посол. – Ну и...

– Говорите.

– Северные районы Сибири. Заполярье.

– Вот как? Странно. Если мне не соврали мои разведчики то вы и так это получите, кроме заполярья, в случае победы Китая за одно только неучастие в каких либо союзах с нами. А тут такие жертвы. Ведь это действительно будут большие жертвы, десятки, сотни тысяч солдат, ваших американских избирателей. Их смерть ради нефти и газа вряд ли понравятся другим избирателям, знаем, проходили. Как вы будете оправдываться перед своими гражданами? Ведь возможны даже ядерные удары со стороны Китая по территории США... Нас-то они атомом не трогают, чтобы не тревожить остальной мир, не провоцировать его ну и потом они тут сами хотят жить, зачем им тотальное заражение земли которую они уже считают своей. А вы сами лезете в драку. Так что можете получить сполна. Или вы надеетесь на свое ПРО? Мои генералы о ней не самого высокого мнения, так что можете огрести по полной. Так зачем вам такой геморрой? Или все дело как раз в заполярье? А-а... – протянул президент. – Я понял, боитесь, что китайцы не отдадут обещанного, все себе оставят?

– И это тоже.

– А также вам не нужен настолько сильный Китай.

– И это тоже. – Повторил посол.

– Что ж, признаюсь, ваше предложение очень заманчиво. Очень.

– Собственно других возможностей победить и сохранить территорию у вас нет.

– Вы настолько уверены в себе? В своей силе?

– Уверены.

– Что ж, возможно вы правы. Возможно вы действительно наш шанс на победу. И время вы со своим предложением выбрали как нельзя удачнее, когда вот-вот произойдет перелом...

– Так вы согласны? – спросил посол.

– С кондачка такие вопросы не решаются, вам ли не знать, господин посол. Вы можете быть свободны.

– До встречи господин президент. Надеюсь, вы примете разумное решение.

– Можете не сомневаться, господин посол. Оно будет разумным.

Посол встал, откланялся и покинул президента.

– Шакалы... – прошептал Орлов, когда захлопнулась дверь за американцем. – Обложили как медведя в берлоге. И ведь действительно, ничего другого не остается. Не на чудо же надеяться...

Загорелась лампочка на аппарате связи.

– В чем дело? – спросил президент, ответив на вызов.

– Владимир Дмитриевич, срочной аудиенции просит Ферсов Сергей Евгеньевич.

– Что ему нужно? Только что ведь совещание прошло...

Президент подумал что раз глава ФСБ просит срочно, значит это действительно срочно. По пустякам его дергать точно никто не станет.

– Хорошо. Пусть проходит...

Глава ФСБ вошел в кабинет стремительно, немного запыхавшись.

– Что случилось?

– Крысы бегут с корабля... – буквально выплюнул Ферсов, столько было в его голосе негодования и презрения.

– О чем вы?

– Вот, товарищ президент, – протянул глава ФСБ дискету. – ОДКБ больше нет, все его члены разбежались как тараканы. Здесь заявления глав участников... Завтра они озвучат их официально.

– Что ж, этого следовало ожидать... – устало кивнул Орлов. – Впрочем, мы ничего особо не потеряли. Помощи от них все равно как от козла молока... Эта организация изначально была фикцией, формальностью. Даже удивительно что они так долго тянули с выходом.

– Я знаю. Но это только полбеды. Хуже то, что кавказские республики объявили от отделении и провозгласили о создании Кавказкой Конфедерации.

– А вот это уже действительно серьезно, – подобрался президент. Внешнюю вялость как рукой сняло.

Президент вставил диск в терминал и просмотрел содержимое. Главы кавказках республик, а также калмыки заявили об отделении и образовании Кавказкой Конфедерации. Главы республик так же требовали отправить домой своих граждан призванных на службу в Армию РФ в связи с мобилизацией, а также всех контрактников кто желает вернуться в свои республики.

Пока президент смотрел ролик, в кабинет протиснулись министр иностранных дел и глава ГРУ, как выяснилось с той же информацией, что уже донес до Орлова Ферсов.

Министра обороны пришлось вызывать. Он такой информации получить не мог, не та сфера деятельности.

– Такая синхронность, навевает на мысль о китайской руке, – пробормотал президент.

Собравшиеся почти одновременно согласно кивнули.

– Это не удивительно и уже неважно. Вопрос в том, что мы можем реально с этим поделать? – спросил Владимир Орлов. – Я о Кавказе.

– Ничего, – безапелляционно ответил министр обороны. – У нас сейчас просто нет сил восстанавливать на Кавказе Конституционный порядок. Все войска на фронте. А второй фронт нам совершенно ни к чему.

– Еще есть какие мнения?

Собравшиеся промолчали, соглашаясь с выводами министра обороны.

– Ясно. Ну и черт с ними. А вот что касается возвращения мобилизованных и контрактников уроженцев Кавказа, то вам следует постараться этого не допустить, они должны и дальше сражаться на фронте. Если уж они хотят независимость, то пусть заплатят за это свою цену. Вы меня поняли?

– Так точно. Так или иначе, но они исполнят свой долг, – заверил министр обороны.

– Вот и отлично.

Глава 5

Штрафной батальон Заречного, получив дополнительных людей и став полноценным батальоном, достигнув численности в шестьсот тридцать человек, скорым маршем двигался на восток, втягиваясь в горы.

Впрочем далеко идти не надо, линия фронта находилась всего в десяти километрах от окраины Красноярска. Вперед уехали грузовики с боеприпасами, но это не значит, что штрафники шли налегке. Нет, каждый из них, подтверждая истину, что оружия и боеприпасов никогда не бывает много, тащил на себе по тридцать килограмм различного вооружения. Это нелегко.

Вадим невольно пожалел об отсутствии экзоскелета, тогда эти тридцать килограмм превратились бы в сущий пустяк, и скорость на порядок возросла. Но кто даст штрафникам экзоскелеты, если их даже для благонадежных солдат катастрофически не хватает?

Батальон шедший по распадку рассредоточился насколько это возможно по всей ее площади, часть людей двигались по склонам. Самолеты противника бывало прорывались сквозь линию фронта, что надо сказать случалось все чаще и чаще, и вряд ли пилоты устоят перед соблазном поработать по колонне солдат из пушек и пулеметов, а то и вовсе сбросить на них то что не получилось сбросить непосредственно на укрепления.

– Подтянись, – оглянувшись, уже в который раз приказал своим бойцам Куликов. – Не отставать...

Бойцы в его отделении подобрались еще те. Помимо Бурого, считавшего себя несправедливо обделенного командирской должностью (ну как же, ведь он в свое время был главой целой банды, и даже Куликову предлагал к себе пойти), имевших боевой опыт более не имелось.

Все остальные были выдернуты из гражданской жизни сразу брошены в штрафбат, поскольку не имели никакой ценности. Так в отделении имелось четыре урки осужденные за грабежи и разбои выдернутые из зоны. Двое уклонистов, один из которых косил под психа (может и впрямь псих потому как не оставлял попыток убедить окружающих в своей психической неполноценности даже в штрафбате) и якобы слепой (может действительно слабовидящий, кто знает?). А также три наркомана, уже давно страдающих от отсутствии дозы, они-то болезные сильнее всего стопорили движение.

И почти весь взвод состоял из таких прости господи солдат: уклонистов-симулянтов, зэков, алкашей и нарков. Взводный Болото не отличался разборчивостью, как большинство других взводных, разобравших себе бойцов поздоровее. Но ему было просто все равно. Как следствие взвод плелся в самом хвосте колонны, хоть и шел по самому ровному участку.

– Может их чем-нибудь уколоть? – предложил Бурый.

– Чем?

– Обезболивающим.

– Ставлю миллион к одному, что эти торчки уже скололи себе свое обезболивающее.

– Согласен, но может...

– Свое отдашь? – усмехнулся Вадим. – Вот уж не думал что ты такой самаритянин.

Вот еще, отдавать свои дозы этим торчкам! А если, не приведи, конечно, господи, мне самому понадобится?!

– То-то и оно.

Над головами в очередной раз с грохотом пронеслись ракеты от какой-то РСЗО и ушли дальше на восток. Никто даже голов не поднял. Привыкли. А зря...

Одна из ракет вдруг сошла с курса и ударилась в склон в двух километрах спереди от колонны. Мощный взрыв ракеты и череда мелких врывчиов кассетных зарядов перекрыл дорогу батальону.

Все тут же попадали на землю, даже обычно "тормозящие" с выполнением команд нарки.

– Вот же блин... – пробурчал Бурый, вставая и отряхивая с бушлата грязный снег. – Случись поломка на мгновение раньше и...

– И никаких китайцев не надо, – закончил за замолчавшего, чтобы сглотнуть возникший в горле ком Бурого, Вадим.

– Верно... Все бы тут полегли. По крайней мере большинство.

Куликов согласно кивнул.

– Подъем немочь! Чего разлеглись?! Рано еще в землю закапываться! – прозвучал насмешливый голос ротного и штрафники с трудом начали подниматься на ноги.

Большинству из них пришлось помогать, иначе бы не встали, придавленные тяжелым грузом, переносить который ни у кого не было ни малейшего опыта и силенок.

– Я не пойду! Оставьте меня! – забился в истерике "слепой", получивший соответствующее погоняло.

"А если он и вправду слепой? – подумал Вадим. – Только боеприпасы будет в белый свет как в копеечку засаживать..."

Но это уже не важно. Раз он здесь, то должен быть как все. По крайней мере грузы потаскает.

– Вставай! – приказал ему Вадим.

– Нет!

– Что тут у тебя? – раздраженно спросил Болото, что вынужден был вернуться на шум.

– Да вот...

– Ясно.

Взводный достал пистолет.

– Боишься умереть Слепой?

Симулянт не ответил, но и так видно, что боится, это как говорится, увидел бы даже слепой.

– Вот это видишь, Слепой?

Болото поднес к глазам бойца пистолет и повертел у него перед носом.

– Вижу что видишь... Так вот, если сейчас не встанешь, то ты уже не встанешь никогда. В бою, если повезет, ты еще может и не умрешь, а сейчас, если не встанешь, точно сдохнешь, потому что я тебе мозги вышибу. Усек? А ну живо встал падаль! – без перехода закричал Болото. – Ноги в руки и вперед!!! Считаю до трех! Раз! Два!

Взводный звонко взвел пистолет и упер его в лоб симулянта.

Слепой с круглыми от ужаса глазами, стал активно, но без особого успеха, шевелиться, как перевернутая на спину черепаха, пытаясь встать. Он видел, что Болото не шутит и действительно сейчас пристрелит его. Там где люди погибают десятками в одно мгновение, количество бойцов в подразделении на одного больше, одного меньше – роли не играет.

Симулянту помогли встать сразу двое, подхватив его за руки.

– Учись, – бросил Болото Вадиму. – Надеюсь, в следующий раз мне не придется вмешиваться самому. В конце-концов ты командир отделения или где?

Куликов кивнул, показывая, что, если что, второго вмешательства взводного не потребуется.

Штрафники снова двинулись в путь. Там впереди продолжали громыхать взрывы, в небо поднимались черные облака. Иногда, у самого горизонта если подняться чуть повыше на гору, можно было увидеть стремительно вырастающие грибки от мини ядерных взрывов.

"Слава богу, что хоть снаряды от "Больших Матрон" падают, не где попало из-за дефектов в производстве, а согласно баллистической науке", – невольно подумал Куликов, представив, чтобы от них осталось, упади сюда ядерный снаряд. Да ничего. Даже горстку пепла и ту бы развеяло.

***

Вот и цепочка высот, тот участок, что предстояло оборонять стоя насмерть штрафному батальону Заречного. Комбат еще на подходе раздал приказы ротным, те – взводным и каждое подразделение двинулось на свои позиции. На один участок двинулось сразу рота в двести человек, на другой всего взвод в сорок бойцов.

Как раз взводу Болото досталась высота, которую предстояло защищать столь малыми силами. Но это объяснимо, проходы между этой высотой и соседними, что справа, что слева хорошо простреливались и много сил там не требовалось, да и не разместить там больше, точнее можно, но тогда создастся ощущение толпы на пятачке. Китайцам даже не особо целиться придется чтобы в кого-то попасть.

Штрафники подошли как раз в период затишья и снаряды на позициях с протяжным свистом падения рвались не так часто. Китайцы стреляли больше для острастки, чем прицельно. По крайней мере в пользу этого говорила точность попадания, а она хромала на обе ноги: то недолет полсотни метров, то такой же перелет, хотя и по укреплениям тоже попадали.

– Наша задача, продержаться на высотах до подхода подмоги, – разъяснил уже своим подчиненным взводный Болото. – Основные силы сейчас отражают атаки противника на других участках фронта... Мы должны обеспечить всем отступившим и понесшим серьезные потери подразделениям время для перегруппировки и усиления. А теперь сменитесь с отходящими и разузнайте что к чему, что следует опасаться и откуда. Все ясно? Тогда пошли. Партизан, давай на левый фланг...

Вадим кивнул и махнув своему отделению повел их на южную сторону высоты.

– Мн-да, весело у них тут было, – произнес Бурый, оглядев разрушения.

Повсюду воронки, стреляные гильзы, осколки и... трупы. Много трупов: китайцев безуспешно шедших на штурм высоты и трупы защитников разорванных в клочья, придавленные бетонными плитами и балками, просто убитые и даже не оттащенные в сторонку. Видимо под конец уже стало не до того чтобы трупы таскать как вначале в укромные места, потому как уже нет ни сил, ни желания, а вид мертвых товарищей уже давно приелся и не вызывал никаких чувств, как не вызывает никаких чувств вид какого-нибудь булыжника. Хорошо что на дворе властвует зима и вся эта куча мяса еще не начала гнить источая тошнотворный аромат.

– А станет еще веселее, – сказал Вадим.

– Верно.

Бурый огляделся и поежился как от холода, хотя все вспотели пока взобрались на высоту и затащили боеприпасы на своем горбу.

– Чувствую себя как на тарелке...

Куликов согласно кивнул. У него тоже появилось схожее ощущение.

Столь малое количество защитников стратегической высоты создавало неприятное ощущение будто стоишь голым посреди улицы, а на тебя все пялятся, ржут и пальцами тыкают. Ощущение усиливалось тем что укрепления уже изрядно разрушены в прошедших боях и не могли полноценно защитить защитников.

Окопы осыпались, так что они теперь больше походили на какой-то пологий овраг. Бетонные балки, защищающие переходы также покосились, раздвинулись, упали, открывая путь напалму и газу. Чтобы попасть из одной части окопа в другой приходилось изворачиваться ужом, а то и вовсе ползти на пузе, а кое-где так и вовсе выходить на поверхность, а значит подставляться под пули и прочие поражающие средства врага, что он обрушивал и еще не раз обрушит в моменты штурма.

По этим разрушенным галереям иногда пригибаясь, когда где-то рядом раздавался взрыв, дрожала земля и на головы осыпалась земля, отделение Куликова добралось до своей позиции на левом фланге. Тут, в укрепленном блиндаже, он увидел старшину сидящего к нему спиной и его подчиненных, чумазых от грязи и пороха, перебинтованных тут и там, и смертельно усталых на вид, что неудивительно, не на курорте...

– Смена...

Старшина обернулся и вся флегматичность слетела с его лица. Вадим тоже немало удивился встрече.

– Демон? Ты ли это? – медленно вставая, все еще видимо не веря своим глазам, прошептал Юрий Бардов.

– Я, – невольно смутился своему штрафному статусу Куликов.