Текст книги "Сказки"

Автор книги: Георгий Почепцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава седьмая
РАЗВЕДКА

Краткое содержание

Противник ничего не делал. Он дремал после шахматной партии, которую волшебник всегда играл сам с собой. Он пока еще не нашел равного себе игрока.

А второй противник докармливал своих хвостатых друзей. Обед шел к концу, и Ирэн, отхватив две порции мяса, отправилась к повелительнице.

Глава восьмая
НОЧНЫЕ СТРАСТИ

– Ага, и в ус не дуют, – обрадовалась Феонила, выслушав сообщение своего агента. – Тогда сегодня ночью вы получите. Всю вашу башню изрежу на мелкие кусочки. Или закопаю поглубже. Или… Или…

И так, повторяя все «или» да «или», Феонила до самого вечера ходила из угла в угол. Картины мести будоражили ее и не давали успокоиться. Казалось, что наступил последний час Мокулая и Василая.

Вечером Феонила снова стала паковать Ирэн и сафьяновую книжицу в сумку. Теперь Феонила не забыла и о фонаре. Она даже взяла не фонарик, а большой фонарь, словно снятый с уличного столба, но на батарейках. Большое дело, большие планы требовали большого фонаря. Тут фонариком не обойдешься. И когда она зажигала его в воздухе, то казалось, что над городом летит ракета.

Вскоре она спланировала к скверику и башне. Подошла поближе, все напряженно вынюхивая и прислушиваясь, так как ожидала подвоха со стороны волшебника. Но кругом было тихо.

Она села на скамейку и притаилась, поглаживая Ирэн. Ни одна ветка вокруг не шелохнулась, не слышалось ни одного вздоха. Феонила немного повеселела. Она была один на один с башней.

Усевшись на лужайке, она зажгла фонарь, чтобы почитать заклинания из своей сафьяновой книжицы. Феонила мечтала, как ласково-преласково будет читать свой приговор бюро добрых услуг. И как при ее словах начнет он рушиться и исчезать. Было очень приятно.

Феонила еще раз щелкнула выключателем. Что такое? Фонарь почему-то не зажигался. Она затрясла его изо всех сил, как маленький ребенок копилку. Внутренности фонаря перемешались, но он все равно не горел. Что случилось? Забеспокоилась и Ирэн, которая всего и всегда боялась больше Феонилы.

Феонила схватила сумку с Ирэн, бросила фонарь и побежала к свету, чтобы наколдовать себе другой.

– Фонарь, какой-то фонарь мне мешает. Я наколдую себе пять фонарей, тогда посмотрим.

Она раскрыла книжку и торопливо забегала глазами по строчкам. И появилось ровно пять фонарей, один другого больше и краше. Феонила поочередно зажигала их и облегченно вздыхала. Загорелся первый, второй и наконец пятый.

Феонила с трудом захватила все фонари и потащила к башне. Но как только она к ней приблизилась, фонари, как по команде, потухли. Она защелкала выключателями, затопала по ним ногами, но бесполезно. Тогда Феонила отнесла один фонарь в сторону, и вдалеке от башни он снова исправно замигал. Возле башни фонарь столь же внезапно потух. Можно было нащупать невидимую черту, за которой фонарь отказывался работать.

И Феонила все поняла. Это волшебник провел тайную границу, за которой фонари не светились. Он окружил этой чертой свое бюро добрых услуг и теперь спокойно смотрел сны, так как знал, что без фонаря Феонила уже не колдунья, а просто злая старушка.

Феонила затопала ногами от возмущения. Ее провели, ее старательно разработанные планы рушились, так и не успев воплотиться в жизнь. Так она бы топала и мучила себя до утра, если бы ей на ум не пришла спасительная мысль.

– Если я не могу ничего сделать колдовством, я разворочу тут все сама. Я сама поработаю!

И она потрясла сразу двумя кулаками вместе.

– Ирэн! – приказала она. – Пойдем рушить башню.

Феонила поприседала, чтобы проверить крепость ног, подоткнула юбку и побежала на таран.

Вуух! По башне пробежала волна ее гнева. Но башня устояла. Тогда Феонила попыталась обхватить ее руками и затрясти, как грушу. Но башня устояла и против этого маленького землетрясения.

Волшебная башня не поддавалась усилиям рук и ног злой старушки. И Феонила вскоре это поняла, получив несколько шишек на память.

– Я лучше сделаю себе какой-нибудь инструмент. Поострее, – обрадовалась Феонила новой спасительной мысли и побежала обратно к свету.

Там она наколдовала себе лопату. Лопата вышла такой большой, что из нее можно было сделать складной гараж для «Жигулей». Поэтому она Феониле очень понравилась. Феонила, кряхтя, попыталась потащить эту лопатку к башне. Но чуть не погибла под ней.

Отдышавшись и прийдя в себя, Феонила наколдовала себе лопату поменьше, но все равно больше обычной. И потащилась с ней в темноту.

Сначала Феонила хотела выкопать башню вовсе, как кактус, чтобы пересадить ее в другое место. Но потом, вспомнив, что против волшебной вещи ей своими силами не совладать, она в корне поменяла лопатоплан.

– Я сделаю ловушку, как для тигров или этих, с хоботом – слонов, бормотала она. – Вырою яму и прикрою этими – лианами. Или теми бананами. Они бац туда – и все кости переломают. А я буду сидеть на краю и болтать ногами…

Ирэн слушала про эти банановые лианы и боялась подать голос против. Действительно, ведь бананы у нас не растут, а только продаются. Кто поверит такой ловушке? Но разве Феониле, которая наконец нашла применение своим силам, можно такое сказать? Поэтому Ирэн предпочитала молчать.

Феонила не слышала голоса разума и упрямо копала. Нога соскальзывала с лопаты. Она роняла лопату, падала сама в грязь и вставала снова. Она соскальзывала в свою же яму, но вылезала, хватаясь за липкую землю. Потому что пошел дождь: он тоже защищал доброго волшебника.

Феонила рыла и рыла и все удивлялась, почему ей никак не удается углубиться больше, чем на длину колена. Ведь целый час она уже роет и падает, падает и снова роет. А глубина временами становилась даже меньше, а потом снова больше, потом меньше.

Ничего не понять. Неужели волшебник заколдовал и землю?

Под утро, так и не увидев конца своим трудам, вся исцарапанная о колючки роз, Феонила улетела, проклиная все на свете. По земле за ней тянулась дорожка из грязи.

Грязные следы вели по подъезду к ее квартире. Так что предстоял еще и разговор с дворничихой. Но хуже всего было то, что дома ей пришлось на два часа залезть в ванну, чтобы смыть грязь. Не раздеваясь, она два часа простояла под душем, чтобы не стирать одежды. А потом отправилась сушиться. Но на душе было все равно грязно.

И вот наступил новый день. Новый год мы встречаем, а новый день забываем. А это так же приятно. Сначала солнце позолотило самые-самые верхушки, выше которых ничего не было в городе. Телевизионную башню и подъемные краны, высотные дома и деревья, которые по высоте могут обогнать и дома. Все они первыми грелись на солнышке. И среди них башня. Ведь в ней были все двадцать пять этажей.

Солнце поднималось все выше и постепенно будило всех. Первыми открывали глаза птицы. Они спешили раньше всех поздороваться с солнцем, так как могли подняться выше всех. И оттуда своими песнями поднимали зверей.

Раз солнце встало, то пора вставать и всем остальным. И даже волшебникам, не говоря уже о котах. Мокулай и Василай принялись делать зарядку. Мокулай мог нагнуться ниже всех на свете, даже ниже кота. А Василай мог подпрыгнуть выше всех, даже выше волшебника. Они побрызгали друг на друга водой, сбегали за молоком и вышли на работу.

Они весело шли к бюро добрых услуг, здороваясь налево и направо. Вильнула хвостом собака, белка выглянула из дупла, над головой кружились птицы. А полевые мышки лишь провожали их бусинками глаз, так как трусили сказать: «Доброе утро».

Они подошли к башне и изумленно остановились. Перед ними была странная картина. Вся земля перед башней была изрыта непонятными каналами. А может, это траншеи маленьких солдат, которые почему-то не выросли выше колена?

Непонятно было, кто и зачем мог выкопать такую кривулю. Очевидно, Феонила, падая в свою собственную яму, продолжала ее рыть уже в другую сторону. И так без конца она рыла и сама того не замечала, что все время уходит куда-то, кружит вокруг да около. Поэтому и траншея была у нее не глубже колена.

Василай и Мокулай помрачнели, увидев все это. И хотя Мокулай легким движением руки возвратил лужайке прежний цветущий вид, он рассердился:

– Опять поработала наша старая знакомая. Не хочет нас слушать по-хорошему. Что ж, придется сделать по-другому. – А потом, не выдержав столь строгого тона, он добавил: – Но все же напишем ей еще раз. Самый последний.

И они тут же на лавочке сели писать свое второе письмо.

– Только посердитее, – попросил Василай, подглядывая из-за плеча.

Теперь даже не возникало мысли о «дорогая» или «целуем». Они писали просто и прямо:

ФЕОНИЛА!

ЕСЛИ СУНЕШЬСЯ ЕЩЕ РАЗ,

ТО БУДЕТ УЖЕ ПО-ПЛОХОМУ.

МОКУЛАЙ И ВАСИЛАЙ.

И письмо ласточкой взлетело в воздух. Если кто и замечал его, то думал, что ветер поднял с асфальта какую-то бумажку. Полетает и упадет. И тут бы он не ошибся, потому что, полетав пятнадцать минут, бумажка упала на стол Феонилы. Форточка была открыта, и бумажка, как дрессированная, влетела и улеглась на столик.

Она улеглась в ожидании своего часа. Но Феонила и не посмотрела в ее сторону. Она сидела посреди комнаты и сушилась. Вокруг нее вовсю краснели сорок пять электрических каминов, а один раскачивался даже наверху, вместо люстры. Комнату застилал пар, как в бане. Поэтому Феонила вовсе не заметила письма в клубах пара.

– Не пожар ли? – волновались прохожие, заметив клубящийся пар. Но вскоре толпа успокоилась, так как Феонила высохла после дождя и купания. Исчезли и сорок пять каминов, унося за собой пар.

– А сейчас бы поспать, – размечталась Феонила. И тут она наконец заметила письмо. Феонила жадно развернула его. И пока читала, ни один мускул на лице не выдал ее волнения.

– Нахалы! – только пробурчала она себе под нос.

И задумалась. Так в задумчивости она принялась рвать письмо на самые мелкие кусочки, на которые только могла. Она делала их такими микроскопическими, что вскоре из одного листика ей удалось нарвать целую кучу бумажек, которые забелели горкой посреди комнаты.

За это время ее лицо успело и погоревать, и посмеяться. Самые разные мысли и планы пробежали по нему, как волны по морю.

Вскоре наступил штиль – Феонила приняла свое самое главное решение. Оно было важным, и потому Феонила побоялась сказать его вслух Ирэн. А по лицу его не прочтешь. Только мысли витали вокруг ее головы.

Глава девятая
ПО-ПЛОХОМУ

Тикали часы. Феонила сидела в кресле, как памятник. Наступила ночь. Но и тут каменным оставалось ее лицо.

Ирэн бегала вокруг, стараясь поймать взгляд хозяйки. Что же происходит? Почему мы не выступаем, ведь уже ночь? Почему? Не заснула ли Феонила?

Феонила не спала. В ее голове роились планы, время которых еще не наступило. Ночь все темнее обволакивала город, а Феонила только ухмылялась. Пусть ждут…

Она встала и подошла к окну. Ирэн вскочила с дивана и, как верный пес, заспешила за ней, боясь, что ее оставят дома. Но Феонила только изучала темноту.

– Вы ждете меня сейчас, а не дождетесь, – колотилось ее сердце в такт этим мыслям. Феонила со злостью захлопнула окно и снова отправилась в кресло. Спать было нельзя – она ждала своего часа.

Так без движения они просидели и два часа, и три часа, и четыре часа. Ничего не двигалось в этой комнате, кроме стрелок часов. Время от времени Феонила поглядывала на них, но от этого они не шли быстрее.

Где-то около пяти часов она внезапно вскочила, начала собираться. Нервно забросила в сумку Ирэн и свой сафьян. Прикрыла дверь квартиры.

Феонила безмолвно и тихо полетела. Ничто ее не интересовало внизу и ничто не могло отвлечь ее от главной цели. Ей даже было не до подглядываний в окна домов, что бы там ни делалось. Она все увеличивала скорость. Воздух мягкой преградой сопротивлялся изо всех своих прозрачных сил. Но Феонилины силы были сильнее, и она разрезала его со свистом, как самолет, как метеорит. Ирэн закрыла глаза от страха, но ни словом не возражала. Феонила была в таком настроении, что запросто могла бы выбросить Ирэн из сумки на асфальт.

Еще заранее она начала понемногу снижаться, потихоньку сбрасывала скорость. Вскоре они полетели над проспектом на уровне крыш, стали спускаться, равняясь на этажи. Девятый, восьмой, седьмой… первый.

Она вошла в скверик и заспешила к башне.

До восхода солнца оставались секунды. День выгонял остатки ночи из разных уголков, где они успели спрятаться. Но и самые укромные уголки видны дню. Для дня нет тайн. Он может заглянуть повсюду. Сделать светлым темный сарай. Заглянуть под лопухи. Если тени и остаются на улице, то только потому, что день добрый и не прогоняет ночь отовсюду.

Только в эти последние секунды ночи Феонила решила посвятить Ирэн в свои планы. Ведь теперь уже никто не мог их подслушать и помешать. Оставались секунды. А за секунды можно только услышать, а не помешать.

– Все их игры с фонариками рассчитаны на ночь. И ждут меня только ночью. Я же обману всех и все сделаю сейчас, когда взойдет солнце. Я смогу легко прочесть любое заклинание и так же легко уничтожу эту ненавистную башню.

Секунды темноты убегали. Потом с каждым мгновением мир начал становиться все больше и больше. Ведь когда темно, он кажется тесным, потому что кругом стена темноты. А теперь, куда ни бросишь взгляд, всюду был он. И не черный, ночной, а зеленый и красный, желтый и синий всякий-всякий. Без конца и без края. Могли глаза устать смотреть, а мир бы еще не кончился.

Солнце не только раскрашивало мир в разные цвета, оно рождало и новые звуки. Первыми, как всегда, защебетали птицы. Этих звуков испугалась Феонила и ринулась в атаку. Ей нужно было ночное безмолвие, когда ни один глаз, ни один свидетель не мог ее увидеть, когда ничья рука не могла ее остановить. Ее мечтой был мертвый мир. Мир без движения и без звука. Только она имела бы право в нем жить.

И по мере того как солнце освещало перед ней лужайку, ее удивлению не было предела. Вы думаете, исчезло бюро добрых услуг? Нет, оно было на месте. К удивлению Феонилы, перед башней стояло несколько небольших башенок. Точно таких же, только маленьких. Не больше человеческого роста. Но на каждой снова было двадцать пять окошек. Теперь бюро добрых услуг было не одно.

– Они и новые еще строят! Одного мало… – возмутилась Феонила, задохнувшись от злобы. Она крушила эти маленькие башенки налево и направо, как лесоруб-передовик. Башни кренились-кренились и ломались пополам.

Феонила радостно осмотрела результаты атаки и двинулась к своей главной цели. Но ее остановил какой-то новый звук.

Феонила повернула голову и обомлела.

У-у-у-у! – гудели растревоженные маленькие башни, и из них в воздух поднимался странный дым. Этот дым почему-то гудел, сгущался и строился в целые полки.

– Кто? Что? Пчелы?! – узнала Феонила, когда над ней закружился рой.

Феонила изо всех сил размахивала сумкой, пытаясь отогнать пчел.

Одним махом сумки она откидывала наступающие эскадрильи. Но лавина была сильнее, и десятки маленьких шпаг вонзились в нее со всех сторон. Отведав Феонилы, они падали замертво.

– Ага, вот вам, – радовалась Феонила, глядя на их барахтанье в пыли. Но и ее волдыри мешали ей действовать и даже смотреть.

А с неба заходила новая эскадрилья. Целый рой эскадрилий. Феонила прицелилась и, не подумав, «выстрелила» в них сумкой с Ирэн. Сумка разбила вражеский строй и рухнула в зеленую траву с визгом.

Но новый летающий враг заходил и слева, и справа. Бормоча проклятия, Феонила огляделась вокруг в поисках спасения. И бросилась к фонтану. Она нырнула в бассейн к золотым рыбкам, которые недовольно бросились в разные стороны, путаясь в ее юбке.

Под водой Феонила радостно хмыкнула. Она хотела что-то прокричать своим врагам, но забыла, где находится, и чуть не захлебнулась.

Но ничего, сейчас она придет в себя и им покажет. Всем. Она под водой подплыла к другому бортику и высунула голову. Оглянулась, набрала полные легкие воздуха и снова спряталась под воду, унося с собой десяток храбрецов, которые успели вцепиться в ее нос.

– Книжка… Где моя книжка? – волновалась Феонила.

Она поплавала-поплавала, чтобы запутать преследователей, и вынырнула посреди фонтана, как статуя. Статуя, не успев хоть немного подсохнуть, закричала во все стороны:

– Ирэн! Книжку!! Скорее!!

И тут же нырнула, унося за собой шлейф пузырьков.

Ирэн вздрогнула.

Она думала отсидеться в сумке, но приходилось повиноваться. Она схватила в зубы книжку и высунула голову.

Жужжание слышалось от фонтана. Из водной глади то тут, то там выныривала Феонилина голова и с душераздирающим криком звала Ирэн. Других слов она не успевала произнести, так как сразу туча пчел облепляла ее лицо. Феонила ахала, ныряла и плыла под водой, пытаясь запутать противника и хоть частично его утопить, унося с собой под воду.

Ирэн содрогнулась. Но идти нужно. И она, пригибаясь, начала красться. В одно из своих выныриваний Феонила заметила крадущуюся Ирэн и очень обрадовалась. Ядовитые пчелиные раны уже не жгли так больно. Сейчас она покажет всем пчелам мира, всем волшебникам и всем золотым рыбкам, которые нахально мешали ей нырять и плавать.

И Ирэн оправдала ее надежды.

Выждав момент, она вспрыгнула на бортик и стала ждать.

Сейчас появится голова Феонилы. Сейчас…

Голова снова появилась, но она искала Ирэн совсем в другой стороне. Секунды – и сотни пчел впились в этот островок.

– Ирэн, где же ты? – закричала Феонила страшным голосом. Ирэн, которая находилась в полуметре от нее, не выдержала.

– Вот же я! – буркнула она и выпустила изо рта книжицу, как ворона сыр. Сафьяновая книжка плавно стала опускаться на дно.

– А! – схватилась за голову Феонила при виде такого злодейства. Она, не набрав воздуха, сразу нырнула за ней. Только протянула руку, но красная книжка вдруг взмахнула хвостом и рванулась в сторону. Красная рыбка, а не книжка – вот незадача.

– Растяпа, – пробулькала Феонила и ринулась наверх за воздухом.

Ирэн никак не могла прийти в себя. Пчелы атаковали Ирэн, которая, как изваяние, не обращала на них никакого внимания. Рушилось все. Ирэн смотрела и смотрела и не могла оторвать взгляда от одной-единственной точки на дне.

Это было ужасно: оттуда вовсю вился чернильный дымок.

Феонила появилась снова. Она нырнула в прозрачный бассейн, а вынырнула в фиолетовом. Чернильные капли струились по ее лицу и капали в воду.

Пчелы очень удивились перемене, даже не стали больше нападать.

Феонила лихорадочно залистала книжку, сидя в бассейне. Но ей открывались все новые и новые чистые странички. Здесь было заклинание, превращающее в ворону, – теперь ничего. Здесь уменьшающее-увеличивающее – пусто. Там, где когда-то все было исписано бисерным почерком, теперь не было ничего. Все раскисло, размокло и исчезло навсегда.

Феонила смотрела на сафьяновую книжицу и плакала. Ирэн задрожала, увидев бессилие своей повелительницы. Это было для нее ужасно.

А день разгорался. Феонила вылезла из бассейна и пешком пошла домой. Следом засеменила Ирэн…

Пчелы все еще не оставляли их. Они летели на расстоянии, потихоньку жужжа. Потом сделали прощальный круг и исчезли в воздухе солнечного утра, которое золотило все вокруг, и золотые брюшки пчел купались в его лучах.

А по утреннему асфальту шлепали мокрые ноги. Феонила оставляла за собой фиолетовые следы, как будто кто-то пронес над городом гигантскую авторучку. Следом бежала Ирэн.

Феонила последний раз оглянулась, и дрожь пробежала по ее телу. Она потеряла в бою свою главную драгоценность, свою силу. А одной злостью никого не победишь.

По асфальту шла мокрая одинокая старушка с собакой.

Эпилог
ПРИХОДИТЕ И ПРИЛЕТАЙТЕ

Это последние наши страницы. Все плохое уже позади, а значит, впереди только хорошее.

Мокулай и Василай стояли, поеживаясь, на утреннем ветерке. Над ними кружились пчелы.

– Молодцы, – похвалил их Мокулай. – Теперь можете лететь домой. А то вас, наверное, ищут.

И пчелы радостно зажужжали в ответ.

Мокулай поднял обе руки над головой и широко раздвинул пальцы. Пчелиные полки улетали, и каждая пчелка терлась на прощание о руку Мокулая.

– Ага! Мы победили! – не удержался от победного крика Василай.

И отправился на свой самый главный пост, где доброта и радость соседи. Доброта и радость наших друзей. А значит, и наша радость. Ведь друзья могут быть разными. С крыльями или хвостом тоже. Они просто не умеют говорить по-человечески. Но им больно, когда кидают камнем. Им голодно, когда нечего есть. Им плохо, когда никто не пожалеет.

Распахнем пошире окна и двери. Приходите и прилетайте. Но еще лучше распахнем наши сердца. И пошире.