Текст книги "Гладиаторы «Спартака»"

Автор книги: Георгий Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

ГЛАВА 3
ОХОТНИК ЗА «НОЧНЫМИ БАБОЧКАМИ»

Когда впервые в окрестностях спартаковской базы в Тарасовке нашли труп молодой женщины, дело было возбуждено райпрокуратурой. Женщина была изнасилована, по мнению судмедэксперта, несколькими мужчинами, после чего ей было нанесено двадцать восемь колото-резаных ран острыми предметами – ножами или заточками. Исследовав место вокруг оврага, в котором был обнаружен труп молодой женщины, следственная группа однозначно пришла к выводу, что изнасилование и убийство произошли не здесь.

Возможно, весь ход дальнейшего расследования, а в какой-то степени и этого сюжета пошел бы по иному пути, если бы не журналисты.

Молодой следователь райпрокуратуры не смог избежать соблазна славой, когда корреспонденты известных центральных газет стали осаждать его с просьбами об интервью. И хотя он знал о рекомендации нового Генерального: быть крайне деликатными с интервью о не законченных расследованиях, желание мелькнуть на телеэкранах пересилило осторожность.

– Преступление, по всей видимости, совершено группой молодых людей, – стараясь повернуться к камерам в фас, а не в профиль, поскольку, по мнению жены, профиль у него был слабоват, рассказывал молодой следователь; при этом ко всем четырем камерам четырех каналов сразу фасом повернуться не удавалось, следователь явно нервничал. – Тот факт, что женщина была перед смертью неоднократно изнасилована, причем есть предположение, что каждый из насильников сделал это по меньшей мере дважды, говорит о том, что это молодые, спортивные ребята.

– А тот факт, что неподалеку находится спортивная база...

– Этот факт еще ни о чем не говорит. – Важно прервал следователь. – Есть такое в юриспруденции, как вы, вероятно, знаете, понятие презумпции невиновности. Так что мы ничего не утверждаем. Пока. Но будем изучать все версии.

– В том числе и версию криминального «субботника»? – спросил иронично, потирая короткую щетинку, популярный криминальный обозреватель НТВ.

– В том числе и эту версию. Хотя, честно говоря, я сомневаюсь в ней.

– Почему?

– Дело в том, что мой опыт (при этом молодой следователь внутренне напрягся, прикидывая, не переборщил ли) говорит: множественные ножевые ранения бывают на теле жертвы, во-первых, если убийство совершила банда молодых отморозков – нужно заставить каждого участвовать в преступлении, чтобы повязать банду кровью, во-вторых, если убийство coвершено в состоянии аффекта. Здесь же что-то другое. Анализ спермы свидетельствует, что насильники и, скорее всего, они же убийцы, – это взрослые мужчины. Ну и, – тут следователь иронично усмехнулся, – о каком аффекте можно говорить, если эти подонки ее вначале изнасиловали, причем неоднократно, было время подумать.

– Вы не исключаете, что это могли сделать мужчины, долгое время находившиеся вдали от женщины, не имевшие возможность поддерживать постоянные половые контакты с лицами противоположного пола? – холодея от столь крутого своего вопроса спросила юная журналистка с третьего канала.

– Допускаю. И, возможно, первое же подозрение пало бы на спортсменов соседней спартаковской базы или на солдат подразделения стройбата, расквартированного в лесу в пяти километрах от места убийства.

– Что же мешает сделать такое предположение?

– Алиби, мой друг, алиби! – рассмеялся молодой следователь с чуть скошенным подбородком и острым носиком. – Стройбат был расформирован месяц назад, военнослужащие уволены в запас, ушли в отставку, переведены в другие места службы. А спартаковцы в это время были на матче в Эдинбурге. Полное алиби...

...Вечером жена и теща долго хвалили молодого следователя райпрокуратуры за его выступление по телевидению. До позднего вечера не смолкали телефонные звонки. Позвонили даже первый муж тещи из Сыктывкара и школьная учительница следователя из деревни Сысоевка.

Все сошлись во мнении, что выступал он по телевизору не хуже Жириновского. Это был большой комплимент в их кругу.

– Пинкертон ты мой дорогой, – шептала в эту ночь жена, обнимая его за тощую шею.

«Пинкертон хренов», – подумал Патрикеев, отмечая во время показа сюжета из Тарасовки, прошедшего по всем каналам, как много лишнего сказал районный следователь.

«О, Пинкертон! Все расставил по полочкам. Учтем», – сказал сам себе Саша Хумек, отвечавший за систему охраны в фирме «Ночные бабочки».

У фирмы в последнее время появились проблемы. Девчонки все чаще болели. Конечно, если пользоваться презервативами, можно общаться и с заболевшими девочками. Но не все клиенты любили «резинку». И тогда... Хорошо, если предъявляли материальный счет за схваченный «ночной насморк», пару раз подхватившие во время «субботников» триппер менты или бандиты пытались поставить хозяина на «перо», требуя такие «отступные», что бизнес начал хиреть на глазах. Добровольно из фирмы заболевшие девчонки уходить в так и не ставшую им родной ночную Москву не хотели. Деться им действительно было некуда, – приехавшие из небольших городков России и Украины, Молдавии и Белоруссии, они угробили в фирме «Ночные бабочки» молодость, красоту и здоровье и тоже требовали «сатисфакции».

– Легче убить, чем прокормить, – жаловался владелец фирмы Иван Митрофанович Коромыслов своему начальнику охраны.

– Так о чем разговор? – спросил Саша. – Сколько прокормить, а сколько убить? Калькуляция какая будет?

Договорились быстро. Поскольку дело становилось на поток, то девчонок, у которых обнаруживался туберкулез или гонорея, вначале выставляли на субботники к бандам молодых, начинающих, которые и не сообразят, где, что, когда... Ментам такую подлянку подкидывать – себе дороже. А в сложившуюся банду подкинуть триппер – себя под нож подставить. Так что с молодых и счета нет, и гонорар напоследок кое-какой.

После «субботника» тех, кто по данным Саши «списывался», он забирал сам на своем старом «жигуле», а остальные уезжали на хату на микроавтобусе «мерседес». Приговоренную Саша сажал в свою видавшую виды тачку и уговаривал ее обслужить одного очень выгодного «сазана» – богатого человека – в Подмосковье.

Под Тарасовкой у Саши жила тетка, к которой он по осени частенько ездил за картошкой и кабачками. Кабачки у нее урождались чудовищно большие, только на машине и вывезешь. И хотя зарабатывал Саша неплохо, от халявных овощей отказаться не мог.

Совмещая приятное с полезным, Саша увозил девок в лесок неподалеку, под предлогом любовного томления раздевал даму и получал на халяву то, за что другие платили. После чего хладнокровно убивал, стараясь варьировать количество нанесенных колото-резаных ран.

И возвращался домой, очень собой довольный. Поскольку кроме денег от хозяина он получал еще и кое-какие золотые украшения с убитых «бабочек». Подаренные сварливой жене Насте, они сильно смягчали ее злостный характер.

И все бы хорошо, и бизнес этот мог бы продолжаться далее, если бы не тот факт, что первое же описанное в газетах и показанное по телевидению его преступление не попало на глаза некоему господину. Имея в своем распоряжении достаточно много денег и кое-какой штат, этот господин значительно быстрее райпрокуратуры вышел на след Саши Хумека, разыскал его и поставил перед выбором. То есть, как Саша понял, как раз выбора-то у него и не было.

Теперь Саша должен был продолжать свой душегубский промысел, но, во-первых, увеличить число жертв, во-вторых, точно следить за расписанием игр и тренировок «Спартака», чтобы, не дай Бог, очередное поруганное тело «ночной бабочки» не оказалось в овраге под Тарасовкой в то время, когда команда «Спартак» находилась на выезде.

Потом Саша получил от своего нового работодателя, платившего, кстати, регулярно и в валюте, еще и «пальчики».

Сотрудник работодателя на протяжении нескольких дней повсюду преследовал спартаковскую команду, вымаливая у игроков автографы, – у раздевалки, у выхода со стадиона, у автобуса при погрузке в Тарасовке, во время поездок домой к семьям. При этом, как потом рассказали сами спартаковцы, вспомнившие странного болельщика, – каждый раз для автографа протягивал им какую-то грязную, или промасленную бумажку.

При наличии «пальчиков», полученных на автографах, сделать их копии не представляло труда в раскрученных лабораториях, к которым имел доступ новый работодатель Саши Хумека.

Теперь на теле жертв, на ручках ножей и заточек стали появляться характерные следы пальцев, которые, в свою очередь, накапливались в досье молодого следователя райпрокуратуры.

А когда убийства с изнасилованием стали с точностью хронометра совпадать с временем пребывания спартаковцев на своей базе, ему хватило ума попытаться сравнить «пальчики». Правда, чуть не вышел скандал, – Романцев категорически отказался от этой унизительной процедуры накануне важного матча. Но облпрокурор дал санкцию. Пришлось согласиться.

Когда же «пальчики» совпали с отпечатками шести спартаковцев, речь пошла уже о санкции на арест.

Романцев позвонил Петру Зрелову, тот Егору Патрикееву, тот – Генеральному прокурору, и инцидент временно был исчерпан, – спартаковцам была изменена мера пресечения под подписку о невыезде.

Но о какой «подписке о невыезде» можно было говорить в ситуации, когда «Спартак» как танк шел к победе в розыгрыше Кубка «ЕвроТОТО».

Егор добился, чтобы расследование дела о серийных убийствах в районе села Тарасовка было поручено старшему следователю по особо важным делам при прокуроре города Москвы Михаилу Васильевичу Аверьянову.

Тот привез в Тарасовку одного из лучших судмедэкспертов России Пал Палыча – сразу, как получил дело, – на свежий труп. И снова были аккуратные «пальчики», совпавшие с «пальчиками» пяти спартаковцев. Но поколдовав в своей походной лаборатории, Пал Палыч сразу высказал версию:

«Пальчики»-то – накладные. Был у меня похожий случай в Кинешме. Был ограблен ювелирный магазин. На сейфе – «пальчики» завотделением магазина. И на ключе от сейфа, и на коробочках, которые были грабителем выброшены тут же, а их содержимое украдено. Технологию свою открывать не буду, только научился я отличать «теплые пальчики» от «холодных». Например, если человека убили, а потом его указательным пальчиком на курок нажали, – то определю я сей факт. И тут то же, – конечно, в cтационарной лаборатории будет более уверенный ответ, но и сейчас могу сказать.

– А что по ножевым ранениям? – спросил Аверьянов, осторожно поворачивая труп девушки так, чтобы Пал Палычу были видны следы от ножа на спине, животе, предплечьях, ногах...

– Удары наносились с разных мест, как будто убийц было много или как если бы убийца ходил вокруг тела и наносил удары ножом в разные места. К этой второй версии я и склонен отнести эти колото-резаные раны. Под разными углами ножевое полотно входило в ткани, но характерная черта есть у каждого удара ножом. Эту женщину убивал один человек. Скорее всего, мужчина, человек достаточной физической силы, полагаю, что полный, роста не выше метр семьдесят пять. Живот ему мешал и короткие руки. Ну, и что еще, – конечно, это не удары в состоянии аффекта и не «показательные» удары, когда человек колет жертву по принуждению, как бывает при «круговых поруках». Это, я бы сказал, «деловые» удары. Продуманные.

– Михаил Васильевич, – встрял в разговор приданный бригаде Аверьянова Митя Колычев, следователь из Перми. – Я обследовал все вокруг на десятки метров. Никаких следов того, что убийство было совершено здесь. Есть, сказал бы так, следы попытки инсценирования места преступления, что, как я понимаю, корреспондируется с предположениями Пал Палыча...

– А попроще, Митя, можешь?

– Могу, Михаил Васильевич. – Тело привезли сюда уже мертвым, не было следов борьбы, изнасилования, топотания массы насильников вокруг... Так, декоративно разбросанные листья, ветки, обрывки пачек сигарет.

– А ты как, Пал Палыч, считаешь?

– Обследование места, земли, травы, на которых лежало тело молодой женщины, свидетельствует о том, что она была убита здесь. Но, возможно, уже была в невменяемом состоянии. Может быть, снотворное. Об этом скажу позже, после лабораторных анализов. Хотя нет, погоди, – едва заметная странгуляционная борозда есть. У барышни явно со щитовидкой нелады, шея в толстых складках. В одной из них – след проволочки, тонкой, стальной. Лицо от природы припухлое. Не думаю, что он ее задушил, но как бы придушил, чтобы картину смазать.

– Он, а не они?

– Не вижу следов нескольких убийц, как и Митя не нашел следов нескольких насильников.

– А если, как и в прошлые разы, стационарная экспертиза покажет, что в ней сперма от нескольких мужчин?

– И о чем это говорит? Типичная разборка после бандитского «субботника».

– А при чем тут тогда спартаковцы?

– В том-то и дело, что совершенно ни при чем. Я уж не говорю о том, что этим красавцам, вполне обеспеченным материально, нет нужды, даже если у них нет жен или приятельниц, пользоваться услугами дешевых проституток.

– А ты полагаешь, что она была дешевой?

– Я насмотрелся за последние годы на трупы «ночных бабочек». По лицу, фигуре, запаху духов, остаткам одежды безошибочно до доллара могу назвать цену.

– Михаил Васильевич, а что, если исследовать в лаборатории окурки и взять запаховые пробы с пустых пачек сигарет, разбросанных вокруг тела? – спросил задумчиво стажер Костя Вилков. – Вдруг да это следы убийцы. Ведь какой он ни умный, а где-то да ошибется. Опять же «пальчики».

– "Пальчики" могут опять оказаться спартаковские, – рассудительно возразил Аверьянов. – Не фокус под видом сбора фанатских сувениров найти или выменять, купить...

– Да вы что, спортсмены ж не курят. Как курить, если дыхалки должно на весь матч хватить? Они же профи, – обиженно возразил Костя.

Аверьянов смущенно откашлялся.

– Шустр ты больно.

– Разве ж это плохо? Так как?

– Собирай весь мусор вокруг, и потом – Пал Палычу.

На обрывках сигаретных пачек «Мальборо» нашлись вполне годные для идентификации «пальчики». Грязный комочек, оказавшийся скомканным носовым платком, дал базу для попытки генетической экспертизы.

Да и запах владельца сохранил. А уж окурки сигарет оказались просто находкой, – тут и характерный прикус, – у курившего была небольшая щербинка на переднем зубе, и микрочастицы слюны.

– Ну все, Михаил Васильевич, – заявил назавтра Пал Палыч, – спешил как мог, сам спартаковский болельщик, – все тут, в справке.

Прочитав справку, Михаил Васильевич Аверьянов вызвал к себе Митю Колычева:

– Твое мнение?

– Перебрал по вашей догадке всех начальников службы охраны всех крупных агентств «ночных бабочек». Если никого из них не выберем, перейду на мелкие.

– По внешнему виду, по образу жизни, по мелочам, кто больше всего подходит?

– Александр Хумек. Агентство так и называется «Ночные бабочки».

– Основания?

– Ну, во-первых, он внешне подходит под «портрет» Пал Палыча.

– Уже хорошо.

– Во-вторых, курит «Мальборо».

– Ну, у нас курят «Мальборо» миллионы. Хотя Минздрав и предупреждает.

– Я за ним понаблюдал, – он мусолит фильтр так же, как наш убийца.

– Это уже что-то.

– В-третьих...

В эту минуту в кабинет ворвался стажер Костя Вилков и торжествующе провозгласил:

– В-третьих, товарищи старшие товарищи, единственный из всех подозреваемых, имеющий дом или дачу поблизости, – это Александр Хумек из агентства специфических услуг «Ночные бабочки». У него тетка живет в деревне рядом со спартаковской базой. И у него кроме джипа «лендровер» есть еще и старый «москвичок». И опережая ваш вопрос, Михаил Bacильевич, я снял слепки с его машины, – она стоит возле дома тетки, и отдал только что Пал Палычу в лабораторию. Там у него такими экспертизами занимается, между прочим, столь прелестная молодая особа, что...

– Погоди ты про особу, эх, молодость, везде ему на первое особу подавай!

Аверьянов набрал номер лаборатории:

– Это Аверьянов. Можете что-нибудь сказать по сданному вам только что слепку? Понимаю, что только что сдали. Понимаю, что слепок некачественный, – тут Михаил Васильевич свирепо посмотрел на стажера. – Но дело, можно сказать, государственной важности. Да... Совпадает? Большое спасибо.

Аверьянов вытер потный лоб, устало обвел подчиненных глазами, в глубине которых читалось торжество.

– Ну, все. Ты, Митя, – к прокурору города за ордерами – на арест, обыск. Ты, Костя, – в лабораторию, не выходи от них, пока не дадут бумагу. Нам не словами, экспертизами надо этого шустрого Сашу Хумека поскорее поприжать.

– А чего теперь уж спешить? Дело ясное, – радостно рассмеялся Костя.

– Дело ясное, что дело темное, – остановил его радость Аверьянов.

– А надо поскорее позвонить, чтобы отменили санкцию? Чтобы спартаковцы могли выехать на матч?

– И это. И еще одно. Ну, возьмем мы сегодня Сашу Хумека? Это не фокус. Нам надо взять, кто эту операцию придумал, организовал. И выяснить у него, зачем это ему было нужно.

– Неужели такая хитроумная операция, четыре убитые проститутки – и все ради того, чтобы помешать спартаковцам выиграть Кубок?

– Скорее всего, в данном случае просто совпадение нескольких интересов. Экспертиза показала, что все девушки были больны: туберкулез, сифилис, гонорея... Возможно, фирма и так постаралась бы от них избавиться. Я даже допускаю, что первый случай – чистое совпадение, что убитая оказалась в окрестностях спартаковской спортивной базы. А потом некто, кто был заинтересован в компрометации «Спартака», в создании ситуации, когда он не смог бы выехать на матч и ему автоматически было бы защитано поражение, рассчитал, что может использовать этого упыря в своих целях.

– Михаил Васильевич, а они успеют?

– Кто они?

– Спартаковцы? Матч-то завтра.

– Мы главное успели. А теперь все пойдет быстро. Вылетят в срок. Билеты есть. Физические кондиции отличные. Психологически, конечно, это не могло не сказаться на команде, но...

– Но теперь они даже злее будут, – подытожил Костя Вилков.

– А ты еще здесь? – деланно удивился Аверьянов. – Марш в лабораторию. И помни, от твоей скорости зависит спортивный престиж России. Одна нога здесь, другая там.

Костя, вдвойне счастливый от того, что «Спартак» вне подозрений и что сейчас будет повод переговорить с новой лаборанткой, умчался.

– А ты, Митя, – заметил сурово Аверьянов Колычеву, – бросай курить. Видишь, как легко найти курящего преступника.

ГЛАВА 4
В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА

– Ты бросай курить, Михал Николаич, – усмехнулся Кардашов, слушая кашель начальника одного из управлений ФСБ Кожеватова. – Знаешь сам, как легко найти преступника по окурку.

– Так то преступника, – наконец прокашлялся Кожеватов. – Это, во-первых, а во-вторых, мы давненько не встречались, я за это время курить бросить раза три пытался. И с третьей попытки удалось.

– А чего кашляешь?

– Так какого-то можжевелового духа ты там на камни подбросил, – нюхать его приятственно, а горло дерет.

– Да, парок у нас тут знатный. А ты не хотел в наш пансионат «Истра» ехать.

– Так не ради пару, поверил, что АТС-1 прослушивается, у нас тоже есть основания этот факт иметь в виду. Хотя ребята из ФАПСИ все проверяли по несколько раз – линии, колодцы... Может, все-таки жучков понаставили?

– У нас теперь есть новая аппаратура, – каждый день с утра все кабинеты, где обсуждаются оперативные вопросы, проверяем на прослушку. Нет, полагаю, все-таки международный криминал заплатил большие деньги, допускаю даже, что ради такого дела скооперировались и нашли возможность прослушивать АТС-1.

– Ну, мы-то тоже, как сам понимаешь, не лаптем щи хлебаем, – тоже исключаем «жучков» и «клопов» в своих кабинетах.

– А предателей? Исключаешь?

– От этого ни мы, ни вы не застрахованы. Ты давай к делу, не первый год знаем друг друга, доверяем.

– Добро. Тогда слушай меня внимательно.

– А может, в джакузи перейдем, тут уж больно парок крепкий?

– Зато здесь уж точно гарантия, что «жучка» нет. Итак, несколько лет назад, задолго до всей этой криминальной истории вокруг «Спартака», когда и речи не было, что когда-нибудь он начнет выступать в коммерческом турнире «ЕвроТОТО» и даже будет реально угрожать лучшим клубам Европы, случилась со «Спартаком» странная история.

Собственно, «Спартак» в этой истории был как бы с боку припеку. Он хорошо играл во внутреннем первенстве и наверняка выигрывал чемпионат России. И вдруг на рынки многих городов страны выбросили большие партии различных спортивных изделий – клюшек, вообще хоккейного обмундирования, баскетбольных мячей и кроссовок, футбольных мячей, бутсов, спортивной формы и прочее с эмблематикой «Спартака».

– Да сейчас многие команды, чтобы поддержать клуб материально, занимаются коммерцией.

– Да, и в самом факте не было ничего криминального. Но проверила эту продукцию вначале торговая инспекция, – оказалось очень далеко от ГОСТА, крайне низкое качество. Это в одной партии, в одном городе. Проверили уже с приглашением сотрудников милиции, с санкции прокуратуры все склады и торговые точки фирм, торгующих этим снаряжением. Все подтвердилось – продукция идет из одного источника, не соответствует ГОСТам. Проверили документы – дела ведет некий холдинг «Спартак». И даже среди учредителей – президент клуба «Спартак» П. Зрелов и «коч» «Спартака» футбольного О. Романцев. Но тут уж прокуратура повнимательнее вгрызлась в это дело – все подделка.

– Товар поддельный?

– И товар и документы. Подключили налоговую инспекцию, оказалось, и по их части преступлений вагон и маленькая тележка. Подключили Таможенный комитет, чтоб узнать, откуда ноги растут.

– И откуда ж они росли?

– Ноги были в одной соседней азиатской стране, там была создана целая сеть предприятий, производящих спортивное снаряжение, оборудование, одежду с эмблематикой «Спартака», как правило, нелегально или за взятки на таможне это все переправлялось в Россию и здесь продавалось с нарушением правил торговли.

– То есть?

– То есть налогов не платили, деньги конвертировали, перебрасывали в офшорные зоны, и там прибыль фирм оседала в банках. Всей операцией руководила прокуратура, но мы давали, естественно, поручения и МВД, налоговой инспекции и полиции, и вам. Все с нашими поручениями справлялись, что особенно приятно, учитывая, что в ходе расследования были вскрыты факты взяточничества, халатности, разгильдяйства в их конторе.

– А мы там в каком качестве задействованы?

– Во всех делах фальшивой фирмы «Спартак» участвовали и иностранцы, граждане некоей азиатской страны организовали производство и поставки в Россию низкокачественной продукции, а граждане двух европейских стран помогали в конвертации и переброске денег через отделения их банков в России в банки офшорных зон.

– Кто у нас этим делом занимался?

– Подполковник Феклистов Иван Сидорович.

– Так, помню. За срыв сроков выполнения вашего поручения ему было поставлено на вид. Помню, помню... Странная была история. В остальном очень квалифицированный специалист. Причем старательный, даже угодливый, не только в срок задание выполнит, но и спешит отчитаться как можно скорее. Карьерист. Но я-то считаю, что в хорошем плане все офицеры должны быть карьеристами. Ну, да я не о том. Помню. Да... А тут – задержки сроков. Это направление я тогда не курировал, но курирование кадрами было за мной. И помню, я даже вызывал его. Есть у меня такое правило – наказывают сотрудника или поощряют, я люблю с ним лично встретиться и пояснить – за что, чтоб не было обид, недоговоренности.

– И как же он тебе объяснил свою нерасторопность?

– Вначале пытался свалить все на объективные обстоятельства. А потом вдруг спрашивает: «А вы-то сами, товарищ генерал, за какую команду болеете?»

– А ты что ответил?

– Правду, естественно: как болел за «Динамо», так и болею.

– А он?

– Он и говорит: «Вот видите, вы, как и я, за „Динамо“ болеете, что ж мы с вами будем нашим постоянным соперникам подыгрывать?» Я ему говорю: «Ты соображаешь, что говоришь? Где суп, а где мухи? Одно дело, за кого болеть, другое – служба, да и мы ж с тобой, когда спартаковцы за сборную страны играют, тоже за них болеем. Как ты мог? Так ты, значит, потому и волынил с этим делом, что спартаковцам хотел насолить?»

– Повинился?

– Какое там. Упрямо так на своем стоял. Говорит: «Еще неизвестно, может, на этой низкопробной продукции и Клуб „Спартак“ наживался».

– Ну, это-то полная ерунда. Мы все проверили. Вообще «Спартак» – ни Клуб, ни команды, ни одна из коммерческих структур, официально сотрудничающих с Фондом «Спартак», не имели никакого отношения к этой банальной уголовщине.

– Так и я ему сказал. Ну, выволочку как дисциплинированный офицер принял, но в убеждении остался прежнем. Однако за волокиту получил замечание, а за дурость мышления у нас сразу не наказывают.

– А жаль... Это мы оба по преступникам знаем, – если не наказали за первое преступление, он обязательно на второе пойдет. Главное, как мы говорим, не суровость наказания, а его неотвратимость.

– Что на Феклистова имеешь?

– Имею, друже, имею. На этот раз дело, пожалуй, более серьезное и наказывать его придется суровее. Хотя, опять же, допускаю, и на этот раз им руководила не корысть или преступный умысел, а все та же глупость болельщика... Опять твой Феклистов попытался насолить «Спартаку».

– Давай подробности.

– Ты знаешь, что в ряде случаев мы даем поручения ФСБ, особенно если дела как-то связаны с иностранными фирмами, гражданами других стран.

Вот две недели назад, после матча «Спартака» на первенство России, после выхода со стадиона группа молодых людей, одетая в одежду со спартаковской эмблематикой, устроила драку с болельщиками команды противника. В ходе драки ряд молодых людей получили гематомы, перебитые носы, даже колото-резаные раны, не представляющие угрозы для жизни. И в суматохе был тяжело ранен сотрудник одной из зарубежных фирм, гражданин этой страны. Через два часа в больнице он от полученного ножевого ранения скончался.

– Случайность?

– Думаю, закономерность. Точнее, запланированная случайность. Слишком много странностей: опрошенные сотрудниками милиции (им мы тоже, возбудив уголовное дело, дали поручение по оперативно-розыскным мероприятиям) спартаковские болельщики предъявленных им молодых людей не знали. «Старшина» спартаковских фанов, который вообще лично и внешне знает почти всех своих подопечных, – тоже показал: «Они не наши».

– Интересно. Чьи же?

– А ты слушай. Еще одна деталь – обычно у спартаковских фанов эмблематика их – шапочки, шарфы, уж извини, давно приобретенные, старенькие и не всегда чистые.

– Что еще не имеет криминального оттенка.

– А вот тут ты не прав. В данном случае эта маленькая деталь вызвала естественный вопрос: почему у всех фанов в этот день все было старое, ношеное, грязненькое, а у тех, что инициировали драку и вначале частично, а потом, после быстрого опроса в отделении милиции и «поимки момента истины» дали признательные показания, все – oдeжoнкa, шарфы, шапочки, знамена были словно только что в магазине куплены. Тебе это ни о чем не говорит?

– Я бы задумался.

– Вот и наши коллеги в милиции задумались и попытались раскрутить это дело с пойманной точки. И точно – оказались парнишки не из фанов «Спартака».

– Значит, просто кто-то вновь пытался бросить тень на команду?

– Если бы одну тень. Выяснилось: их просто нанял некий мужик, дав задаток по полсотни долларов и пообещав дать еще столько же по окончании драки.

– Нашли мужика?

– Смеешься? Пока парнишек раскрутили, рванули к тому углу, где он обещал расплатиться, – а там уж давно пусто. Да я вообще сильно сомневаюсь, что он собирался отдавать должок.

– Да, типичная туфта. Но неужели заказ сделал представитель или болельщик другой команды?

– А вот тут второй интересный эпизод. Стали со слов парней создавать фоторобот. Получился вполне даже симпатичный человек лет пятидесяти, с седой бородой и в усах, в очках в крупной оправе, когда берет снимал, выяснилось, что у него курчавая седая шевелюра. Говорит с чуть заметной шепелявостью. Часто употребляет слово-паразит «скыть», то есть «так сказать».

– Ну и что эти все подробности дали?

– Нулевой результат.

– Почему?

– Потому что фоторобот, и «скыть», и шепелявость – все совпало с одним из администраторов команды «Спартак».

– Но зачем «Спартаку» было организовывать эту драку?

– Конечно, не за чем. Он этого, естественно, и не делал. Да ты и сам догадался: парик, имитация речи, накладные усы и борода...

– Как выяснили?

– Элементарно. Устроили, во-первых, очную ставку ребятишек-буянов и спартаковского администратора. Все подробности они за ним признали, но вот в целом как-то неуверенно шли на опознание. Мы ведь им привели и посадили (милиция на этом этапе дело вела, но присутствовал наш сотрудник) шестерых усатых, бородатых, пышношевелюрных, в беретах и дубленках. Как ты думаешь, на кого в первую очередь они показали и на кого в последнюю?

– Я думаю, на реального администратора показали в последнюю.

– Точно. Потому что все люди в париках и накладных усах-бороде чуть-чуть похожи друг на друга. А потом, когда, как говорится, победой «Спартака» закончилось и это состязание, один парнишка припомнил, что заметил странность в усах и бороде заказчика. Этот парнишка в драмкружке участвует при клубе «Машиностроитель», так он увидел характерную границу между накладными волосами и кожей, со сцены она не видна, а вблизи-то актеры ее замечают. Так что сняли мы обвинение со спартаковского администратора.

– А наш-то Феклистов при чем?

– А при том, что, как я уже говорил, в драке был ранен и умер в больнице гражданин иностранного государства. Дали мы поручение ФСБ. Там его списали на подполковника Феклистова. И такая вот странность: твой карьерист Феклистов, которому уже во сне виделась третья, полковничья звезда, стал дело тянуть, мытарить. Милиция со своей стороны, я так считаю, наше поручение выполнила. Все парни единогласно показали: драку по заказу устроили, но убивать никого не убивали, не полные же придурки. Когда им предъявили фотографию иностранца, ни один не вспомнил его.

– Ну, тут им большой веры нет...

– Не скажи. Обычные пацаны. Раскололись быстро, перепугались до смерти. И потом – мы к расследованию дела подключили нашего следователя, ты его знаешь, Михаила Васильевича Аверьянова из Мосгорпрокуратуры. У него бригада хорошая. А криминалист – просто классный. Пал Палыч зовут. И этот Пал Палыч, исследуя в лаборатории одежду иностранца, нашел следы крови, ему не принадлежащей.

– Так может...

– Не может, генерал. Конечно же Аверьянов распорядился сверить кровь всех пацанов-драчунов с полученной пробой. Ничего похожего.

– Мог ли сам заказчик нанести смертельное ранение в суматохе драки?

– Теоретически. Но никто его там близко не видел. Да и ни к чему ему было лишний раз светиться. Думаю, тут другое: кроме группы пацанов, был нанят и профессиональный киллер, который должен был убить кого-то из возвращавшихся с матча. Расчет был на громкий скандал вокруг «Спартака». Если заказчика могли бы в драке опознать пацаны, то киллера среди дравшихся мог никто из них и не заметить.