Текст книги "Энгельс – теоретик"

Автор книги: Георгий Багатурия

Соавторы: Александр Малыш,Бонифатий Кедров,Лев Гольман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Работая вместе с Марксом над «Немецкой идеологией», Энгельс принял участие в создании материалистической концепции происхождения средневековых городов. В противоположность типичному для буржуазной историографии перенесению истоков их возникновения в правовую сферу (образование «городского права»), в этом произведении были вскрыты экономические и социальные причины, которые привели к их образованию: отделение ремесла от земледелия и концентрация ремесленного производства в особых центрах, роль беглого крепостного населения в образовании городов и т.д. Здесь же получило научное объяснение происхождение цеховой организации средневекового ремесла, цехового строя и их характер. С тех пор Энгельсом в ряде его работ было сделано очень много для выяснения социальной структуры и исторической эволюции феодального города, для раскрытия его места в общественном развитии, значения борьбы его с феодальными сеньорами, союза с королевской властью. Показал Энгельс и основные черты внутренней истории феодальных городов, тех внутренних классовых конфликтов между различными слоями городского населения, которыми была заполнена городская жизнь средневековья[499]499
  Марксистско-ленинская историография, опираясь на труды основоположников марксизма, достигла значительных успехов в разработке этой области социально-экономической истории средневековья. Созданы фундаментальные труды по истории города и городского ремесла на Руси (Н.М. Тихомирова, Б.А. Рыбакова и др.), а также в Западной Европе (В.В. Стоклицкой-Терешкович и др.). Об уровне, достигнутом советской медиевистикой в разработке этих проблем применительно к истории Западной Европы, см. Я.А. Левицкий. Некоторые проблемы истории западноевропейского города периода развитого феодализма. «Вопросы истории», 1969, № 9.


[Закрыть].

Значителен был вклад Энгельса в исследование сложной классовой структуры средневекового общества, имевшей свои особенности не только в разные периоды, но и в разных странах. Анализ эволюции различных феодальных классов и сословий, от периода расцвета феодализма до начала XVI века, который Энгельс дал в работе «Крестьянская война в Германии», выходит за рамки характеристики классовой стратификации одной только Германии. Наблюдения и выводы Энгельса имеют значительно более широкое, универсальное значение, тем более, что и в самой работе он постоянно сравнивает судьбы тех или иных классов и сословий Германии с судьбами соответствующих социальных категорий в других частях Западной и Восточной Европы (например, сопоставление немецкого и польского дворянско-рыцарского сословия, немецкого бюргерства и зарождавшейся буржуазии во Франции и Англии). По своей четкости и высокому уровню обобщения эти выводы представляют собой ярчайший образец глубокой социологической характеристики весьма сложных общественных явлений. Энгельс как бы воспроизвел профильный разрез структуры развитого феодального общества и одновременно выяснил главные черты его социальной динамики. Он показал процесс эволюции различных слоев светских феодалов, духовенства, городского сословия, выяснил тенденции развития и высших и низших классов: крестьянства, городского плебса, зарождавшегося предпролетариата.

Энгельс сумел не только показать роль классовой борьбы как основной пружины исторического развития также и в средние века, но и раскрыть ее специфическое проявление в эпоху феодализма. Его труд «Крестьянская война в Германии» содержит классическую характеристику одной из величайших классовых битв, которыми был отмечен период позднего средневековья и перехода к новому времени. В этом произведении содержатся также ключевые положения, необходимые для понимания сущности крестьянских и плебейских движений феодальной эпохи в целом, их места в истории, их причин и последствий, уровня сознания их участников[500]500
  См. С.Д. Сказкин и В.М. Лавровский. Ф. Энгельс как историк крестьянской войны в Германии 1525 г. «Доклады и сообщения Исторического факультета МГУ», вып. 5. М., 1947; М.М. Смирин. Ф. Энгельс о значении Крестьянской войны 1524 – 1525 гг. в истории Германии. «Средние века», вып. XXI. М., 1962.


[Закрыть]. В поле зрения Энгельса вошли и другие формы классовых конфликтов средневекового общества: борьба городов с духовными и светскими феодалами, столкновения внутри городов между ремесленными цехами и патрициатом, участие плебейских, в том числе нецеховых, элементов в народных движениях и т.д. Не прошел он и мимо проблем внутрифеодальной борьбы, в частности, борьбы рыцарства против средних и крупных феодалов.

Внимание Энгельса привлекали идеологические формы, в которые облекалась оппозиция феодальному строю и одной из его главных опор – католической церкви. Он чрезвычайно метко охарактеризовал существо самого средневекового религиозно-теологического мировоззрения в целом (см., например, его высказывания в работе «Юридический социализм»[501]501
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 495 – 496.


[Закрыть]). Обстоятельно осветил он характер и классовые основы средневековых еретических течений, направленных против официальной церкви. Энгельс различал два направления в средневековых ересях – бюргерское, отражавшее недовольство бюргерства привилегиями, которыми пользовались высшее духовенство и феодальная знать, и более радикальное, плебейское, выразившее в религиозно-фантастической форме враждебность всему феодальному строю. Этот вывод был основан на изучении многих еретических течений средневековья: альбигойцев Южной Франции, лоллардов и последователей Уиклифа в Англии, таборитов и каликстинцев в Чехии[502]502
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 360 – 363.


[Закрыть]. Выяснил Энгельс и идейные истоки ранних социалистических идей, связав их в социальном плане с формированием предпролетариата.

Глубоко была раскрыта Энгельсом сущность реформационного движения и его различных форм (учение Гуса, лютеранство, кальвинизм и т.д.)[503]503
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 307 – 308.


[Закрыть]. В работе «К истории первоначального христианства» Энгельс высказал весьма проницательные мысли о религиозной борьбе внутри мусульманства как отражении племенных и классовых противоречий средневекового арабского Востока[504]504
  См. там же, стр. 468.


[Закрыть].

В связи с анализом политических институтов феодального общества, прежде всего феодального государства Энгельс проследил основные стадии его эволюции, начиная от раннефеодальных монархий, сохранивших еще черты архаической военной демократии и складывавшихся либо в процессе завоевания германцами Римской империи, либо непосредственно в результате разложения первобытнообщинного строя (Ирландия и некоторые другие страны Европы)[505]505
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 516 – 520; т. 19, стр. 505 – 518.


[Закрыть]. Проблемы феодального государства в период развитого феодализма Энгельс изучил в значительной мере в аспекте выяснения роли королевской власти в преодолении той децентрализации и политической раздробленности, которая была в целом свойственна этому периоду. Энгельс признавал прогрессивность централизаторских функций, которые выполняла феодальная монархия на этой стадии. В общем хаосе и феодальной анархии, писал он в работе «О разложении феодализма и образовании национальных государств», королевская власть «была представительницей порядка в беспорядке»[506]506
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 411.


[Закрыть]. Целиком сохраняя свою эксплуататорскую сущность, являясь орудием подавления угнетенных, прежде всего крестьянских масс в интересах класса феодалов, феодальная монархия в то же время, по мнению Энгельса, была в этот период выразительницей исторически прогрессивных тенденций к национальной консолидации, к объединению раздробленных земель. Прогрессивен был и союз королевской власти с городским бюргерством, хотя он не носил характера прочного блока, часто нарушался и осложнялся различными конфликтами.

На стадии разложения феодализма преобладающей формой государства сделалась абсолютная монархия. Энгельс показал исторические причины, которые вызвали возникновение и развитие абсолютизма: углубление классовых конфликтов в условиях распада феодальной системы, всеобщее социальное брожение вследствие ломки феодальных отношений и зарождения буржуазных, разложение старых сословий, рост плебейских и деклассированных элементов, усиление сопротивления крестьянства в ответ на попытки феодалов поправить свои дела за счет сельского населения. Широкий простор в этой обстановке получили децентрализаторские, сепаратистские тенденции, в том числе и среди городов, хотя города в целом поддерживали централизаторскую политику королевской власти. Это также вызвало потребность в сильной монархической власти, в абсолютной монархии «как в силе, скрепляющей национальности»[507]507
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 417.


[Закрыть].

На определенной стадии развития и в определенных условиях абсолютная монархия, отмечал Энгельс, играла прогрессивную роль. Она способствовала завершению процесса национальной консолидации и концентрации, начавшегося в ряде стран еще в предыдущий период, осуществляла во внешней и внутренней политике меры, до известной степени отвечавшие потребностям формировавшейся буржуазии (пресечение внутренних феодальных смут, мешавших торговле, поощрение развития мануфактуры, протекционизм и т.д.). Однако Энгельс постоянно указывал на то, что феодальная природа государства в период абсолютизма не изменилась. Устои феодального общества – феодальное землевладение, сословные привилегии – не были ни в малейшей степени поколеблены. Энгельс считал поэтому, что абсолютистское государство следует «обозначать скорее как сословную монархию (все еще феодальную, но разлагающуюся феодальную и в зародыше буржуазную)»[508]508
  Там же.


[Закрыть]. Прогрессивность абсолютизма, подчеркивал он, была весьма относительна и исторически оказалась исчерпанной довольно быстро с развитием капиталистического способа производства. Абсолютная монархия, как и вся феодальная система в целом, стала величайшей преградой на пути утверждения этого способа производства и была сметена буржуазными революциями[509]509
  См. С.Д. Сказкин. К. Маркс и Ф. Энгельс о западноевропейском абсолютизме. «Ученые записки Московского городского педагогического института», т III. Кафедра истории феодализма, вып. 1. М., 1941. О взглядах Маркса и Энгельса на абсолютную монархию см. также А.М. Сахаров. Образование и развитие русского государства в XIV – XVII вв. М., 1969, стр. 5 – 17.


[Закрыть].

Обращал внимание Энгельс и на другие формы феодального государства: городскую республику разного типа (во главе с узкоолигархическим патрицианским управлением или во главе с представителями торгово-ремесленной цеховой верхушки), дворянскую республику с избираемым королем (средневековая Польша). Он считал, что феодальная государственность отличалась значительным многообразием в зависимости от условий места и времени. Типичным, однако, было преобладание монархического начала.

С образованием централизованной монархии был тесно связан процесс складывания наций. Энгельс внес существенный вклад в разработку марксистской теории происхождения наций. Основную предпосылку национальной консолидации и последующего национального развития он видел прежде всего в росте и укреплении экономических связей, в зарождении и подъеме буржуазии – главной распространительницы этих связей. Этот процесс лежал в основе политического объединения. «С конца средних веков, – писал Энгельс в работе „Роль насилия в истории“, – история ведет к образованию в Европе крупных национальных государств. Только такие государства и представляют нормальную политическую организацию господствующей европейской буржуазии и являются вместе с тем необходимой предпосылкой для установления гармонического интернационального сотрудничества народов, без которого невозможно господство пролетариата»[510]510
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 421 – 422.


[Закрыть]. Хотя решающее значение в процессе формирования наций имел генезис капиталистических отношений, самый процесс этот, как показал Энгельс, начался задолго до капиталистической эры на основе происходившего еще в недрах феодального общества развития производства, экономических связей, торгового обмена, складывания территориальной, культурной и языковой общности[511]511
  См. там же, стр. 409 – 410.


[Закрыть]. Важнейшую роль в образовании наций играли народные массы. Их трудом были созданы экономические предпосылки национального развития; народные обычаи, язык, нравы служили главным источником становления национального языка и культуры[512]512
  См. К. Иванов. Ф. Энгельс о роли народных масс в формировании наций. «Новая и новейшая история», 1969, № 5.


[Закрыть].

Процесс возникновения наций и особенно национальных государств мог, по мнению Энгельса, ускоряться или замедляться действием ряда исторических факторов надстроечного порядка. Преграды для централизации, писал Энгельс в «Заметках о Германии», нередко преодолевались неэкономическим путем, политическими средствами даже в тех случаях, когда экономические условия для этого еще недостаточно созрели. «Во Франции и Испании, – писал Энгельс об образовании в XV веке в этих странах „национально оформленных государств“, – тоже существовала экономическая раздробленность, но там она была преодолена с помощью насилия»[513]513
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18, стр. 572.


[Закрыть]. В большой мере национальной консолидации способствовала, подчеркивал Энгельс, необходимость отпора иноземным захватчикам. Одной из главных причин сохранения феодальной раздробленности Германии, по мнению Энгельса, было то обстоятельство, что в период, когда в Европе повсеместно происходило образование национальных государств, эта страна была избавлена от иноземных вторжений и в ней «не ощущалось вследствие этого такой сильной потребности в национальном единстве, как во Франции (Столетняя война), в Испании, которая только что была отвоевана у мавров, в России, недавно изгнавшей татар…»[514]514
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 418.


[Закрыть]. Главной силой, дававшей отпор захватчикам, были народные массы. И в этом смысле им принадлежала решающая роль в форсировании процесса национального объединения.

Среди разрабатывавшихся Энгельсом проблем средневековой истории заметное место занимает проблема феодальной колонизации. Средневековье изобиловало примерами колонизационных движений, завоевательных войн, основания феодальных колоний на захваченной территории. Достаточно вспомнить набеги норманнов, крестовые походы и основание крестоносцами феодальных княжеств на Ближнем Востоке, «Drang nach Osten» («Натиск на Восток») немецких рыцарей, завоевание ими земель полабских славян и Прибалтики, колониальную политику итальянских городских республик – Венеции и Генуи. Энгельс уделял внимание многим из этих исторических событий. Но особенно детально исследовал он указанную проблему на примере завоевания Ирландии англо-нормандскими феодалами и истории английской средневековой колонии в этой стране (так называемого Пейла), просуществовавшей с 70-х годов XII века до 30-х годов XVI века и сыгравшей роль форпоста в дальнейшем колониальном подчинении всего «Зеленого острова» Англией.

Результаты этого исследования, имеющие большое значение для понимания важных сторон истории феодализма, запечатлены в составленной Энгельсом «Хронологии Ирландии», а также в его замечаниях к выпискам из различных источников и исторических работ, в частности, из сочинений участника завоевательных походов XII века Гиральда Камбрийского, английских авторов XVI и начала XVII века В. Кэмдена, Эд. Спенсера, Дж. Дэвиса и др., английских и ирландских историков Дж. Гордона, Т. Мура, Н. Мэрфи, Г. Смита, Дж. Прендергаста[515]515
  См. «Архив Маркса и Энгельса», т. X, стр. 100 – 140; ЦПА ИМЛ, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 2515, 2540, 2541, 2549, 2553, 2672.


[Закрыть]. Анализируя историю вторжения англо-нормандских баронов и их многолетней борьбы с населением независимой части Ирландии, а также восстаний коренных ирландцев в самой английской колонии, Энгельс выяснил некоторые общие черты феодальной экспансии. Ее основной причиной была жажда захвата новых земель и ограбление коренных жителей, методы носили, как правило, кровавый и расистский характер (истребительные войны, закрепощение местного населения, грубые меры расовой дискриминации по отношению к покоренным, третирование обычаев «туземцев», запрещение браков с ними и т.д.).

В то же время Энгельс подчеркивал, что феодальное общество не располагало внутренними ресурсами, достаточными для того, чтобы осуществить колониальные захваты в масштабах, в которых они совершались в эпоху капитализма. Несмотря на всю суровость колониальной политики того времени, она не могла идти ни в какое сравнение по размаху и интенсивности колониального грабежа, расхищения природных ресурсов покоренных стран и эксплуатации населения с колониальными «подвигами» капиталистической эры. Даже превосходство в военной технике не позволило английским средневековым завоевателям овладеть всем «Зеленым островом», несмотря на все их многочисленные попытки. Английская колония охватывала лишь сравнительно узкую полосу юго-восточной Ирландии, основная часть страны вплоть до XVI века оставалась под властью местных клановых вождей, лишь номинально подчиненных английской короне. Только с наступлением эпохи первоначального накопления англичане сумели покорить всю Ирландию и произвести массовую экспроприацию ирландских кланов.

Анализ истории капитализма

Еще в своей ранней экономической работе «Наброски к критике политической экономии» (1844 г.) Энгельс, разумеется, еще в несовершенных формулировках, поставил задачу выяснения возникновения капиталистической частной собственности – основы капиталистического производства, рассматривая ее как историческую категорию. Он видел контуры самой проблемы: изучение обстоятельств, приведших к концентрации средств производства в руках определенных владельцев, появление класса капиталистов, с одной стороны, и класса лишившихся этих средств производства наемных рабочих – с другой. Генезис капитализма трактовался им как процесс «первоначального отделения капитала от труда» и «завершающего это отделение раскола человечества на капиталистов и рабочих»[516]516
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 558.


[Закрыть]. В зародышевом виде Энгельсом, таким образом, было схвачено существо того переходного этапа от феодализма к капитализму, который позднее был всесторонне охарактеризован Марксом в «Критике политической экономии» (1857 – 1858 гг.) и в «Капитале» как период первоначального накопления капитала. Учение Маркса о первоначальном накоплении как историческом процессе, призванном подготовить превращение зарождавшихся капиталистических отношений в универсальные и господствующие экономические отношения, дало руководящую нить к решению всей проблемы генезиса капитализма, хотя отдельные аспекты ее и до сих пор нуждаются в исследовании и осмыслении[517]517
  См. сборник «Теоретические и историографические проблемы генезиса капитализма. Материалы научной сессии 11 – 13 мая 1966 г.». Под редакцией С.Д. Сказкина, С.А. Никитина, А.В. Чистозвонова и др. М., 1969, а также Л.В. Милов. О некоторых вопросах первоначального накопления и генезиса капитализма. «Вопросы истории», 1969, № 7; А.Д. Эпштейн. К итогам обсуждения генезиса капитализма в странах Западной Европы. «Средние века», вып. 32. М., 1969.


[Закрыть].

После 1844 г. разработкой теории первоначального накопления Энгельс не занимался. Но своими историческими исследованиями он пролил значительный свет на отдельные стороны этого процесса. В упоминавшихся работах, посвященных проблемам разложения феодализма в XV – XVI веках, он дал общую характеристику эпохи рождения капиталистического общества, в ярких штрихах отобразил ее колорит. Для этой эпохи, подчеркивал он, были характерны атмосфера всеобщей неустойчивости и брожения, повсеместное появление в массовых масштабах деклассированных элементов, пауперов – одного из источников формирования пролетариата, охватившая господствующие классы жажда обогащения. «Золото искали португальцы на африканском берегу, в Индии, на всем Дальнем Востоке; золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото – вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег»[518]518
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 408.


[Закрыть].

На примере установления английского владычества в Ирландии в XVI – XVII веках Энгельс показал, как одним из средств хищнического накопления богатств в руках английской буржуазии и обуржуазившегося «нового дворянства» становился колониальный грабеж. Особенно наглядно этот процесс раскрыт в рукописи Энгельса «Заметки к истории ирландских конфискаций»[519]519
  «Архив Маркса и Энгельса», т. X, стр. 249 – 263.


[Закрыть].

Процесс первоначального накопления создавал экономические предпосылки для утверждения капиталистического способа производства. Но на его пути стояли еще многочисленные социальные, политические, юридические преграды в виде сохранившихся феодальных форм собственности и привилегий, феодального по своей природе абсолютистского режима и т.д. Уничтожить эти препятствия была призвана буржуазная революция. В своих ранних формах в наиболее передовых странах она исторически более или менее совпала с периодом первоначального накопления.

Проблема буржуазных революций стоит в центре изучения закономерностей перехода от феодализма к капитализму. В творчестве Энгельса она получила самое широкое отображение. Он затрагивал историю и ранних буржуазных революций, начиная от «революции № 1», как он характеризовал Реформацию в Германии и в ряде других стран[520]520
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 417.


[Закрыть], и классической великой французской буржуазной революции XVIII века, и буржуазных революций XIX века: 1848 – 1849 гг. в Германии и Австрии, а также во Франции, Италии, Венгрии, 1868 – 1874 гг. в Испании, Гражданской войны в США 1861 – 1865 гг., польских восстаний 1830 – 1831 и 1863 – 1864 гг., революционной кампании Гарибальди в Сицилии и Южной Италии 1860 г. и других революционных событий аналогичного характера. Марксом и Энгельсом были по существу заложены основы научного толкования истории буржуазных революций на разных исторических ступенях смены феодального общества капиталистическим, создан методологический фундамент для исследования этой важной и сложной проблемы и даны образцы ее конкретного изучения. Изучая различные революционные события, происходившие в разное время, Энгельс наметил контуры типологии буржуазных революций и буржуазных революционных движений.

Энгельс рассматривал буржуазные революции не изолированно, а как звенья единого революционного процесса. Центры его перемещались в разные страны, однако каждый новый этап – при всех неизбежных неудачах революционного движения, «зигзагах истории» и т.д. – наносил мощный удар феодальной системе и приближал победу капитализма. Еще до XIX века длительная борьба европейской буржуазии против феодализма, отмечал Энгельс во введении к английскому изданию брошюры «Развитие социализма от утопии к науке», достигала своей кульминации в разное время в трех крупных восстаниях: Реформации, потерпевшей – в той форме, в какой она отвечала интересам зарождавшейся буржуазии, – поражение в Германии, но зато в ряде стран, в частности в Голландии, победившей уже в XVI веке в форме кальвинизма, английской буржуазной революции середины XVII века и французской буржуазной революции конца XVIII века. Преемственная связь между этими событиями для Энгельса совершенно ясна. Он их рассматривает как важные вехи и ступени единого процесса становления капиталистического общества[521]521
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 307 – 312.


[Закрыть]. При этом Энгельс указывал и на различия между французской революцией и предшествовавшими ей революциями. Речь здесь шла отнюдь не о выяснении национальных особенностей той или иной революции, что, кстати сказать, сам Энгельс постоянно учитывал и считал важным при историческом изучении. В данном случае различие проводилось, если так можно выразиться, в стадиально-историческом аспекте. Каждая из трех великих битв буржуазии, подчеркивал Энгельс, отражала определенную степень зрелости как самой буржуазии, так и тех социальных и классовых условий, которые порождали конфликт ее с феодальной системой. Энгельс по существу поставил проблему особенностей ранних буржуазных революций, их отличия от буржуазных революций, совершившихся в условиях более развитых капиталистических отношений и более зрелой и четкой расстановки классовых сил.

Ранние буржуазные революции – Реформация и Крестьянская война в Германии, а также нидерландская революция 1566 – 1609 гг., отчасти английская революция середины XVII века – носили на себе, показывает Энгельс, еще отпечаток средневековья, отличались известной непоследовательностью, неполнотой социальных и политических результатов, сравнительно ограниченным влиянием на мировое развитие. Незрелость этих революций нашла выражение и в религиозном характере идеологии движения. Лишь во время великой французской революции, гораздо более радикальной и масштабной по своим историческим последствиям, религиозные идеологические одежды были сброшены. Мировоззрение передового класса – буржуазии – не облеклось в форму более рациональной, чем средневековое католичество, религии (лютеранство, кальвинизм), а выступило в форме передовых философских и политических идей.

Важнейший вывод Энгельса, раскрывающий закономерности буржуазных революций, касался роли в них народных масс. Крестьянство и плебейские элементы городов, подчеркивал Энгельс, являлись подлинными движущими силами этих революций. Там, где этим силам удавалось оказать значительное влияние на общественный процесс, продвинуть дело ломки отживших феодальных учреждений дальше тех целей, которые ставила сама буржуазия, там буржуазная революция приобретала буржуазно-демократический характер. Революционные преобразования в этих случаях оказывались настолько прочными и глубокими, что никакое попятное движение «отрезвевшей» буржуазии, никакие политические реставрации не могли уже вернуть к жизни прежние социальные порядки[522]522
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 308 – 309.


[Закрыть]. Только активное вмешательство народных масс «способно серьезно двигать вперед буржуазную революцию», – передавал мысль Энгельса В.И. Ленин, раскрывая и другую сторону этой мысли, а именно, что «революцию надо довести значительно дальше ее непосредственных, ближайших, созревших уже вполне буржуазных целей, для того, чтобы действительно осуществить эти цели, чтобы бесповоротно закрепить минимальные буржуазные завоевания»[523]523
  В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, стр. 47.


[Закрыть].

Для всех буржуазных революций Энгельс считал характерным внутреннюю борьбу различных течений, отражавшую расстановку классовых сил в ходе революционных событий. Наиболее радикальные течения (сторонники Томаса Мюнцера в период Крестьянской войны в Германии, «истинные левеллеры» в английской революции, эбертисты, «бешеные» и бабувисты во французской революции) представляли интересы плебейских масс и нередко выражали их далеко выходящие за рамки буржуазного миропорядка утопическо-коммунистические чаяния. Остальные группировки выступали как представители радикальных и умеренных элементов буржуазии. Чем больший перевес получали левые силы, тем глубже и радикальнее осуществлялись буржуазно-демократические преобразования. Наоборот, преобладание умеренных и правых означало установление господства крупной буржуазии, открывало простор ее реставраторским поползновениям, стремлениям к антинародному сговору с контрреволюционными классами. «В „Долгом парламенте“, – писал Энгельс еще в 1844 г. о закономерной смене разных этапов в английской и французской буржуазных революциях в зависимости от перевеса тех или других течений, – легко различить три ступени, которым во Франции соответствовали Учредительное собрание, Законодательное собрание и Национальный конвент; переход от конституционной монархии к демократии, военному деспотизму, реставрации и революции juste-milieu резко выражен в английской революции. Кромвель совмещает в одном лице Робеспьера и Наполеона; Жиронде, Горе и эбертистам с бабувистами соответствуют пресвитериане, индепенденты и левеллеры…»[524]524
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 602; juste-milieu – золотая середина.


[Закрыть].

При этом Энгельс видел не только аналогию, но и несходство между английской и французской революциями. Блок левых сил в последней был прочнее и действеннее, чем соглашение индепендентов и левеллеров во время гражданской войны с роялистами в Англии. Якобинская диктатура, опиравшаяся на народные массы, явилась вообще венцом революционности буржуазии. Она пользовалась плебейскими методами в борьбе с феодализмом, гораздо радикальнее, чем в Англии, решила аграрный вопрос, была в целом свободна от тех колонизаторских притязаний, которые обнаружили Кромвель и его соратники, в частности, в отношении Ирландии. В своих выписках из «Истории Ирландии» ирландского историка и поэта Томаса Мура Энгельс следующими словами охарактеризовал эти различные черты революций XVII века в Англии и XVIII века во Франции: «Французская революция конфисковала земли дворянства в пользу народа! Англичане упразднили право земельной собственности как дворян, так и крестьян [речь идет об ирландцах. – Ред.], искоренив как тех, так и других, и создали новое дворянство. Франция во всяком случае не приобрела колоний и не удержала своей власти над теми, какие у нее были. Только после 18-го брюмера была направлена экспедиция на Сан-Доминго»[525]525
  ЦПА ИМЛ, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 2515.


[Закрыть].

Значительно повлияли на изменение расстановки сил в буржуазных революциях перемены, происшедшие в исторической обстановке XIX века, прежде всего сдвиги в классовой структуре общества. За спиной буржуазии, писал Энгельс в начале 1848 г., во многих странах стоял уже формировавшийся пролетариат, обнаруживавший стремление не только довести до конца буржуазную революцию, но использовать ее плоды для борьбы против капиталистического строя[526]526
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 469 – 470.


[Закрыть]. Классовые антагонизмы между буржуазией и пролетариатом, в более или менее зародышевых формах проявлявшиеся и в прежних буржуазных революциях, достигли теперь большой остроты. Это способствовало все большему переходу буржуазии на контрреволюционные позиции, утрате ею способности претворить в жизнь нерешенные задачи буржуазно-демократических преобразований. Общественные тенденции вели к тому, что эти преобразования, включая освобождение угнетенных наций, превращались в составную часть программы пролетарского движения. Если раньше пролетарские, социалистические требования являлись как бы побочным продуктом буржуазных революций, то теперь решение ее оставшихся невыполненными задач становилось попутным делом пролетарской революции. Такова диалектика истории, подмеченная Энгельсом.

Изменившаяся роль различных классов в буржуазных революциях XIX века по сравнению с революциями предшествующих столетий; переориентация буржуазии на компромиссное решение ее споров с силами старого режима и ее сползание на контрреволюционные позиции наложили отпечаток и на самый ход революционных событий. Если в прошлых столетиях развитие буржуазных революций происходило по восходящей линии, каждый новый этап знаменовал собой ее углубление и рост ее интенсивности, то для революций XIX века стало характерным, наоборот, развитие по линии нисходящей. Кульминационный пункт в демократических преобразованиях достигался не по мере развертывания революционных событий, как это было в прошлом, а в самый начальный период, после чего начиналась сдача завоеванных народом позиций одна за другой, переход власти с каждым поворотом в руки все более правых партий. Энгельс отчетливо показал это на примере буржуазно-демократической революции 1848 – 1849 гг. в Германии, особенно в Пруссии. Маркс с полным основанием увидел наиболее классический образец развития революции по нисходящей линии во Франции периода Второй республики (1848 – 1851 гг.).

Однако эту выясненную ими общую закономерность буржуазных революций XIX века Маркс и Энгельс отнюдь не рассматривали как некий непреложный фактор, действующий при всех обстоятельствах с неизменной силой. Они видели в этом определенную тенденцию, которая могла в отдельных случаях и не получать развития в силу местных, национальных особенностей и других исторических причин. Так, например, в ходе событий испанской буржуазной революции 1868 – 1874 гг. Энгельс никак не усматривал аналогию с угасающей кривой, а скорее, наоборот, считал, что кульминации революционные события достигли лишь с провозглашением республики в феврале 1873 г. и переходом власти в руки левых республиканцев летом этого года, т.е. не на начальном, а на заключительном этапе[527]527
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18, стр. 459 – 462; т. 22, стр. 436 – 437.


[Закрыть].

Буржуазные революции расчищали дорогу капиталистическому способу производства, а позднее устраняли с его пути сохранившиеся в разных областях пережитки феодализма. Но сам капиталистический способ производства прошел с XVI века в своем внутреннем развитии через два периода: мануфактурный и машинный. Переход от одного к другому носил глубоко революционный характер. Энгельс был не только первым ученым, изучившим эту промышленную революцию с новых, материалистических и диалектических позиций, но и вообще одним из первых исследователей этой проблемы как таковой в исторической и экономической науке. Еще в середине 40-х годов в своих работах об Англии, особенно в своем труде «Положение рабочего класса в Англии», он на классическом английском примере показал, что эта промышленная революция имела отнюдь не только технический аспект (изобретение машин, коренные перемены в технологии и организации производства, переход от мануфактуры к фабричной системе), но прежде всего социальное значение. Переход от мануфактуры к фабрике повлек за собой, показывал Энгельс, глубокие структурные изменения в обществе. Крупное машинное производство составило подлинную материально-техническую базу для капиталистических отношений. Внедрение его привело к окончательному вытеснению докапиталистических форм труда, к разорению мелких производителей: ремесленников и значительной части крестьянства (в Англии крестьяне-собственники исчезли по существу полностью). С формированием современного промышленного пролетариата четко обозначилось деление общества на два главных класса: буржуазию и наемных рабочих. Крупная промышленность становилась одновременно материальной основой для концентрации рабочего класса и для его организации, для развертывания его борьбы за более прогрессивный строй – социализм.