Текст книги "Сестра невесты"
Автор книги: Генриетта Рейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава 7
Цепкий взгляд холодных голубых глаз скользнул по лицам гостей, по столу с остатками разноцветных яств, по обломкам буфета…
– Господи, что тут у вас происходит?! Все немедленно вон! – Лицо Эверил потемнело от гнева.
Я стала суетливо выпроваживать мальчиков, которые и сами были рады сбежать как можно быстрее.
– Вэнс, хочешь посмотреть, во что моя сестра превратила твой дом? – манерно закатив глаза, умирающим голосом спросила Эверил.
Из темноты выступил мистер Эшмор. Только его здесь не хватало, подумала я.
Родни, отчаянно рыдая, убежал к себе в комнату.
Эверил швырнула на диван жакет и метнулась ко мне:
– Ты пригласила этих несносных детей втайне от меня! Ты же знаешь, я не хочу, чтобы Родни водился с ними, особенно с этим отвратительным рыжим Филлипсом!
– Ну что ты, Эверил, не такой уж он отвратительный. Немного сумасбродный, а так ничего… Родни, пожалуй, было бы полезно научиться общаться с людьми, – миролюбиво заметил Вэнс и добавил: – Да, натворили они тут дел… Но Эстер трудно винить в этом, она же не знала, чем все это может закончиться…
– Она должна была знать! – отрезала Эверил, бросившись в кресло. – Любой, кто обладает хоть каплей разума, мог догадаться, что Филлипс, во-первых, распущенный дикарь, во-вторых, почти беспризорник: его матери вечно нет дома, у нее дурная репутация.
Я заметила, как Вэнс саркастически улыбнулся:
– Ты вроде не моралистка…
– Ах, Вэнс, перестань, пожалуйста, – перебила его Эверил раздраженно. – Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать.
– Да, понимаю. Тебя не очень-то волнует моральный облик миссис Филлипс, просто это люди не твоего круга. Но Эстер, я уверен, меньше всего волновало социальное происхождение мальчуганов. Возможно, она решила, что Родни пора взрослеть.
– Ты ее выгораживаешь?! – Эверил зло прищурила глаза.
– Успокойся, – сказал Вэнс. – Ты же не думаешь, что наша Эстер, такая благонравная и рассудительная, могла пригласить в твой дом безнадежно испорченного человека? Она воплощение порядочности и…
– Все, достаточно, – перебила я мистера Эшмора. Я была в недоумении: он нарочно пытается еще больше осложнить ситуацию?
– С другой стороны, Эстер точно лишена снобизма, – как ни в чем не бывало рассуждал Вэнс.
– Ты считаешь, снобизм свойственен мне? Что ж, ты попал в точку, – возбужденно заявила Эверил. – Я отношусь к выбору знакомых так же ответственно, как и к выбору нарядов или еды. Не все подходит малышке Эверил. Кстати, в саду висят фонарики. Эстер, ты предполагала, что праздник продлится до ночи, или ты пригласила этих хулиганов на весь уикенд?
– Эверил, по-моему, ты появилась в самый неподходящий момент. Дети бы сейчас во всю веселились, в том числе и Филлипс, который вызывает в тебе столько отрицательных эмоций. – В голосе Вэнса появилось нечто жесткое.
Эверил подозрительно на него посмотрела, очевидно, до нее только что дошло, что Вэнс оказался здесь неслучайно.
– Боже мой, Вэнс! – театрально вскричала она. – Ты пришел на детский праздник?!
– Да, если хочешь знать, – с вызовом ответил он. – Жалею, что не появился здесь немного раньше: мальчики в моем присутствии вели бы себя спокойнее, а Эстер была бы избавлена от твоих воплей. И нечего удивляться, – сказал он, заметив, что у Эверил широко распахнулись глаза. – Да, мне хотелось пообщаться не только с детьми, меня тянуло сюда и по другой причине. – Он медленно повернулся и в упор посмотрел на меня.
Я покраснела до слез. Но тут же нашла подходящее объяснение такому странному поведению мистера Эшмора: он злился на Эверил и решил использовать меня, чтобы вызвать у нее ревность и наказать ее за фривольное поведение во время путешествия. Какое коварство! Моя гордость была уязвлена! Но тут мне стало совсем плохо, когда я поняла: с приездом сестры пришел конец моим мало-помалу возникшим отношениям с Вэнсом. Я с горечью осознала, что ревность в данный момент терзала уже и меня, а не только Эверил.
Не справившись с напряжением, я взорвалась:
– Откуда ты взялась так рано?! Твой корабль еще далеко от Англии.
– Я вернулась самолетом, – ответила Эверил. – И кажется, вовремя, судя по тому, что здесь происходит… но мы поговорим об этом позже. – Ее глаза метались от меня к Вэнсу.
– Что это ты имеешь в виду? – спокойно спросил Вэнс.
Он медленно подошел к столу, на котором в беспорядке валялись недоеденные сладости и один большой кусок торта, на котором сохранилось несколько букв из бело-розовой глазури: «С днем» – все, что осталось от былого великолепия.
– Я имею в виду… – начала Эверил и запнулась. – Это все Эстер: приглашает всякий сброд и позволяет негодникам разнести мой прекрасный дом!
Вэнс отрезал себе кусочек торта и отправил его в рот.
– О, торт на мое восьмилетие был точно такого же вкуса! И выглядел так же, только буквы были не розовые, а шоколадные.
Эверил неприятно засмеялась:
– Какая у тебя хорошая память, Вэнс. Вот уж никогда не думала, что ты не чужд сентиментальности.
Вэнс задумчиво проглотил еще один кусочек торта.
– А ты меня вообще плохо знаешь, Эверил.
Та растерянно смотрела на Вэнса, не зная, что сказать. Наконец, взяв себя в руки, Эверил изобразила обольстительную улыбку, которую считала неотразимой. Она была очень хороша в тот миг: от волнения щеки покрылись румянцем, глаза сверкали, как сапфиры.
– Я думаю, милый Вэнс, – промурлыкала она, – что знаю все самое необходимое.
Мужчина и женщина в упор смотрели друг на друга. Тень набежала на суровое лицо Вэнса. Эверил, казалось, ничего не заметила.
– Пойду-ка я, пожалуй, – буркнул Вэнс.
– Разве тебе пора? – разочарованно протянула Эверил. – Мне надо многое тебе рассказать. Я так здорово развлекалась.
– А почему же ты так рано вернулась? – спросил он.
Губы сильфиды сжались, и она посмотрела на меня с плохо скрываемой злостью:
– Предположим, у меня были на то свои причины.
Судя по гневным взглядам Эверил в мою сторону, именно я каким-то образом повлияла на изменение ее планов. Но выяснять со мной отношения в присутствии Вэнса она не собиралась. Мне стало не по себе от такого открытия, я терялась в догадках.
– Зато я успела к показу живых картин, – весело проговорила она. – О, мне не терпится примерить это божественное платье! – Эверил уже видела себя в прекрасном наряде наполеоновских времен.
– Боюсь, тебя исключили из состава участниц.
– Что?! – Эверил, побледнев как полотно, уставилась на Вэнса.
– Когда ты отправилась путешествовать, тебя не волновало, что будет с представлением.
– Но я же вернулась. Какая теперь разница? – настаивала Эверил.
– Разница в том, что я нашел тебе замену. А ты на что рассчитывала? Ты думала, моя мать будет сидеть сложа руки и ждать, когда все окончательно развалится лишь потому, что ты на всех наплевала, нарушила свое обещание. Все уже подготовлено. Благотворительная акция в поддержку детского центра должна состояться. Для меня это очень важно.
– Я все это знаю. Я буду Жозефиной! – выпалила Эверил.
– Но я же тебе объяснил, планы изменились. Другая займет твое место.
Повисла пауза. Последняя фраза звучала вполне однозначно. Эверил не сдавалась.
– Неужели это будет Сибил Вильсон, неуклюжая тупица с бесформенным лицом и отвратительными амурными поползновениями, – усмехнулась Эверил с иронией. – Она с ума по тебе сходит и готова на любую глупость ради тебя… О, как же она втиснется в мое платье?! Кошмар!
– Сибил – умная девушка и достаточно трезво оценивает себя, она незаменимый помощник и отличный организатор. – Вэнс с любопытством посматривал на Эверил, кипевшую гневом. Его мягкая улыбка подлила масла в огонь.
– Кто же это? И перестань так глупо ухмыляться, а не то я в тебя что-нибудь швырну! – Охваченная яростью, она стала озираться в поисках пригодного для метания предмета.
– А тебе не кажется, что на сегодня разрушений достаточно? – спокойно осведомился Вэнс. – В любом случае не советую тебе делать подобную глупость – получишь сдачи.
– Это означает, что ты не собираешься мне сообщить, кто она? Ну, все равно рано или поздно узнаю, – сбавила тон Эверил.
– Да я сам горю желанием тебе все поведать, – заявил Вэнс.
– Так кого ты выбрал мне на замену?
– Эстер.
– Эстер?! Этого не может быть! – почта завизжала сестра.
– Почему нет?
– Потому что… потому что… она не тот тип. Какая из нее Жозефина? Ужас! – Эверил задумалась. – Я все поняла, Вэнс. Ты нарочно это делаешь, чтобы расквитаться со мной. Ты ревнуешь к мужчине, которого я встретила в круизе. Какой подлый способ ты избрал, чтобы отплатить мне!
– Моя дорогая, ты будешь удивлена, но я выбрал Эстер потому, что у нее идеальная фигура для платьев в стиле ампир. У нее воздушная фигура, прекрасная осанка, тонкие черты лица.
– А у меня, значит, нет, – гневно бросила Эверил.
Улыбка тронула губы Вэнса.
– Скажем, ты, судя по всему, не осталась равнодушна к изыскам корабельной кухни.
Эверил бросилась к зеркалу. Теперь и я заметила: она немного поправилась. Но как ни странно, несколько лишних килограммов лишь оттенили ее красоту, подчеркнули особую стройность талии, смягчили линию бедер.
– Лжец! – крикнула она. – Ты просто свихнулся от ревности. Между прочим, Лакруа создал платье лично для меня! Я сама завтра пойду к твоей матери и все улажу.
– Не трать понапрасну время, Эверил, я все уже решил, – медленно произнес Вэнс.
Эверил с выражением смиренной покорности на лице бродила по гостиной, изредка подбирая какие-то вещи. По ее щеке скатилась скупая слеза,
Я слишком хорошо знала свою сестру, чтобы понять – начался новый акт хорошо продуманного моноспектакля. Эверил – автор и исполнитель в одном лице.
Вэнса ничуть не тронул разыгранный эпизод, уходя, он обратился ко мне:
– Эстер, не забудьте, вы дали слово. И не позволяйте другим людям манипулировать собой.
Я кивнула, жалея, что он опять коснулся больной темы. А вдруг Эверил попала в точку и Вэнс действительно хочет наказать ее, используя меня? Мне неожиданно захотелось все бросить и выйти из игры. Но все-таки я не могла поступиться своими интересами и принципами. Вэнс решит, что я трусливо капитулировала под натиском сестры. Мой отказ участвовать в этом спектакле будет означать мою полную несостоятельность.
Я так мечтала обрести веру в себя, в свои силы, почувствовать радость бытия. Это шоу должно стать для меня символом освобождения, избавления от ничтожного и унылого прошлого, первой ступенькой в новую, полную событий и приключений жизнь.
Когда Вэнс наконец ушел, Эверил медленно-медленно повернулась ко мне:
– Эрик оказался прав! Я только не догадывалась, что все зашло так далеко.
– Что ты имеешь в виду?
Дрожа от гнева, Эверил выхватила из сумочки лист бумаги и помахала им у меня перед глазами.
– На, прочти, и ты поймешь, почему я поспешила вернуться домой, – процедила она сквозь зубы.
Это была телеграмма: «Эстер и Вэнс славно проводят время. Домой не торопись. Эрик».
– Что все это значит? – поразилась я и тут же обмерла, вспомнив события последних дней.
– Ну?! – потребовала сестра у меня объяснений. – Не стой с невинным видом. И ты еще имеешь наглость спрашивать, что все это значит. Ты даром времени не теряла, да?
– Не говори глупостей, Эверил, – взволнованно сказала я. – Ты же знаешь, какой Эрик злобный человек. Он не упустит возможности раздуть скандал.
– Может быть, – отрезала Эверил. – Но факт остается фактом: Вэнс хочет, чтобы в платье Жозефины выступила именно ты, а это, согласись, о чем-то говорит. – Она сердито запихнула листок в сумочку. – Я должна была предвидеть нечто подобное. Вполне естественно, ты мечтаешь урвать себе мужа. Но в случае с Вэнсом ты, пожалуй, дала маху. – Она смерила меня презрительным взглядом с головы до ног. – Не обижайся, но кто-нибудь из твоей конторы тебе подошел бы больше. Ты действительно надеешься, что у тебя может что-то выгореть с таким человеком, как Вэнс? Ты – хозяйка Эшмор-Хаус?! – Сестра рассмеялась мне прямо в лицо.
– Послушай, Эверил, – сказала я спокойно, – тебе это покажется странным, но у меня нет ни малейшего желания заполучить Вэнса. Он меня не интересует ни в каком качестве. Он мне вообще не нравится.
– Я такое слышала много раз, – усмехнулась Эверил. – Девушки всегда так говорят, когда влюбляются.
– Я не влюбилась, – заспорила я, но слова сестры отозвались какой-то нервной дрожью у меня глубоко внутри. Кто-то из нас заблуждается, но кто?
– Ладно, какая разница, я думаю, все еще можно уладить. Скажешь Вэнсу, что тебе не по душе вся эта затея. Тебе он поверит. Пойми, для такой девушки, как ты, не так просто оказаться перед толпой зрителей, перед камерами, журналистами… Тебя же выбрали случайно…
– Классический пример: дублерша получает роль звезды.
Эверил широко открыла глаза:
– Что ты такое говоришь?
Я сама не поняла, откуда у меня взялись слова:
– Я не намерена обманывать Вэнса. Я собираюсь выступить в платье Жозефины. Лакруа потрясающий модельер, я и не мечтала, что смогу примерить такой наряд. Шоу станет целым событием в моей жизни, которое я буду помнить всегда, даже если выйду замуж за кого-нибудь из конторы. Нет, Эверил, ты не имеешь права лишать меня всего этого. Я не отступлюсь. Все эти годы ты была в центре внимания, я оставалась в тени. Хватит, в этот вечер в лучах славы купаться буду я. И не надейся, я не передумаю.
Эверил была потрясена моей тирадой до глубины души.
– Боже, что это на тебя нашло? – робким голосом спросила она. – Ты никогда прежде так со мной не разговаривала.
– Просто прежняя жизнь кончилась. Ты младше и красивее меня, но это не значит, что ты всегда должна выигрывать. Будет праздник и на моей улице.
– Так ты ревнуешь, – презрительно скривилась Эверил. – И не пытайся объяснить свои чувства разговорчиками о новой жизни. Знаешь, ты совершенно не подходишь для красочного праздника. Представляешь, как ты будешь выглядеть в прекрасном наряде а-ля ампир? У тебя ничего не получится, но ты слишком упрямая, чтобы признать это.
– Может быть, но ты забываешь, что Жозефина тоже была дурнушкой, – парировала я. – Так что я очень подхожу для этой роли.
– Значит, ты продолжаешь упорствовать. Мне казалось, я ясно выразила свою мысль. Но видимо, ты настолько глупа, что не понимаешь намеков. Объясняю последний раз: я хочу, чтобы ты уехала отсюда. Я вернулась домой, и у тебя нет причин здесь оставаться. Да и матери ты, наверно, нужна.
Такого резкого поворота я не ожидала. Я растерялась:
– С мамой теперь живет тетя Мэвис. Наш кузен Джордж уехал работать за границу.
– Мне плевать на кузена и его работу. Тетушка забывает, что он не в состоянии удержаться на одном месте больше двух месяцев. Даю гарантию, через несколько недель этот Джордж прибудет обратно в Англию и его мамочка сразу помчится к нему.
Да, прогноз весьма реалистичный, сестра права.
– Но это не важно, – продолжила Эверил. – Ты хотела вернуться на работу, так? Ну вперед! Я тебя больше не задерживаю. На самом деле я считаю: чем быстрее ты уедешь, тем лучше.
Чтобы скрыть свое расстройство, я взяла поднос и начала собирать посуду. Почему же возникло такое отчаяние, спрашивала я саму себя. Все ведь было известно заранее. Что же на меня так удручающе подействовало?
– Когда же мне лучше уехать? – спросила я, не узнавая собственный голос.
– Может быть, завтра? – предложила Эверил. – Утром есть поезд. Лично я после завтрака побегу в Эшмор-Хаус и надеюсь, к моему возвращению тебя уже не будет. По-моему, так будет лучше.
– Ты понимаешь, что говоришь? – спросила я, потрясенная враждебностью сестры.
– Я сказала именно то, что хотела: я не желаю тебя больше видеть, Эстер, ясно?
На верхней площадке лестницы раздался подозрительный скрип.
– Родни, это ты? – рявкнула Эверил. – Ты что там делаешь? Ты не имеешь права подслушивать.
Мальчик свесил через перила голову и сдавленным голосом спросил:
– Почему тетя Эстер должна уехать?
– Мы с твоей тетей обсудили кое-что и решили, что ей лучше вернуться к себе домой. Ты же не думал, что она останется у нас навсегда.
Родни ничего не ответил, он знал: спорить с матерью бесполезно.
Эверил повернулась ко мне:
– Переночуешь в третьей спальне. Я что-то устала, забери поскорее свои вещи из моей комнаты. – Она зевнула.
Так она давала мне понять, что беседа окончена. Приговор принят, обжалованию не подлежит. Мое душевное состояние и попранная гордость не в счет.
Я отнесла посуду на кухню, подмела осколки стекла, более-менее привела гостиную в порядок. Скрыть до конца последствия дебоша было все равно невозможно. Ну и ладно, зато миссис Макалистер получит информацию к размышлению. Ее пессимистические прогнозы полностью оправдались, так что ей будет чем занять голову и руки.
Я перенесла свои вещи в уютную спальню со старинной мебелью и милыми безделушками на полках. Но ничто меня не радовало: ведь это моя последняя ночь в Черри-Коттедж.
Постепенно в доме воцарилась тишина. Я лежала без сна, ночь дышала в окно ароматами цветов и трав. В призрачном лунном свете муслиновые занавески трепетали, как крылья бабочки. На сердце мое легла печаль.
Нет, меня не пугала перспектива вновь оказаться за своим рабочим столом в конторе – я ведь с самого начала знала, что рано или поздно мне придется именно этим и заняться. И невозможность участия в шоу не трогала меня.
По небу проносились облака и туманили загадочный лик ночного светила. Внезапно меня озарило: я влюблена, влюблена в Вэнса! Мне было тоскливо, тяжко и больно оттого, что я никогда его больше не увижу!
Ну и пусть, храбрилась я, зато его насмешливый взгляд не будет бередить мне душу.
Сквозь пелену слез луна казалась расплывчатым пятном.
С улицы донесся скрип калитки. Безумная надежда вспыхнула у меня в душе: Вэнс вернулся! Но голос разума отрезвил меня. Если бы каким-то чудом Вэнс узнал о моем изгнании из Черри-Коттедж, неужели он, как рыцарь на белом коне, примчался бы спасать меня? Вэнс мог появиться в доме в столь поздний час лишь с одной целью: тайком увидеться с Эверил.
Отчаяние и сомнение терзали меня. Как я могла полюбить такого человека, спрашивала я себя, точно зная, что не любить его я уже не могла… Изнывая в сладкой предсмертной муке, я замирала от ужаса и томления.
Я подошла к окну и увидела, как через калитку на улицу выскользнула маленькая мальчишеская фигурка. Я остолбенела: Родни! Ошибиться было невозможно.
В халате и тапочках я на цыпочках выбралась из дому и в мгновение ока очутилась у ворот, но Родни уже и след простыл. Куда это он отправился? Я бросилась вдогонку: надо найти его как можно быстрее. О себе я думала меньше всего. Но наверняка это было любопытное зрелище: глубокой ночью по деревне бежит молодая женщина в меховых тапочках и развевающемся голубом халатике. Как говорится, без комментариев.
Подбегая к шоссе, я увидела, как Родни садится в какую-то машину. Буквально пролетев последние метры, я мертвой хваткой вцепилась в ручку автомобиля. Неожиданно раздался голос Боба Причарда:
– Что это с вами обоими происходит? Бегаете ночью как угорелые…
На его лице было написано такое неподдельное изумление, что я не выдержала и засмеялась.
Ситуацию смог прояснить Родни, забившийся в угол на заднем сиденье:
– Я не хочу, чтобы тетя Эстер завтра уезжала, вот я и придумал убежать из дома. Ей бы пришлось остаться и искать меня. А потом, может быть, она всегда будет со мной… Я хотел спрятаться на ферме и сидеть там, пока не уедет этот дурацкий поезд…
Боб, пропустив мимо ушей последние фразы, озабоченно спросил:
– Вы завтра уезжаете, Эстер?
Я не знала, что ответить, тогда он быстро приказал:
– Садитесь скорее, я отвезу вас в коттедж. Не бросать же вас посреди ночи одних на дороге.
Когда Боб свернул на подъездную дорогу, в лобовом зеркале я поймала его взгляд.
– Почему ты завтра уезжаешь, Эстер? – снова спросил он.
– Ну, рано или поздно мне все равно пришлось бы уехать, а тут как раз Эверил вернулась, – уклончиво ответила я.
– Что-то рано она приехала, по моим подсчетам, она должна была наслаждаться тропическим солнцем и романтической луной еще целую неделю.
– Она решила сократить свои каникулы, – объяснила я.
Боб остановил машину у ворот коттеджа. Положив руки на руль, он внимательно посмотрел на меня:
– Сдается мне, дело серьезное. Она так рвалась в этот круиз и не стала бы возвращаться раньше срока из-за какой-нибудь ерунды.
– Родни, беги в дом, – поспешно велела я племяннику, у которого слипались глаза. – И постарайся не шуметь, чтобы не разбудить маму.
– Лишь одно могло заставить ее вернуться в такой спешке, – продолжил Боб. – Страх потерять Вэнса. Ну как, диагноз верен?
Я отвела глаза в сторону, вспомнив, как сестра обвинила меня в посягательстве на ее избранника.
– Эстер, давай начистоту, – снова заговорил Боб. – Не потому, что я страдаю излишним любопытством. Так получилось, что я хорошо знаю Эверил. Я долго надеялся, что она выйдет за меня замуж. Оглядываясь назад, я вижу, что был очень наивен, полагая, что такая женщина, как твоя сестра, захочет осесть в глухом захолустье. Но влюбленный мужчина порой бывает слеп и не желает мириться с очевидным. Ей, наверно, льстило, как быстро я потерял голову, некоторое время мое поклонение развлекало ее, потом стало раздражать. Я же был настроен весьма серьезно. А когда Эверил поняла, что такой страстный обожатель, как я, может стать помехой в ее отношениях с Вэнсом, она быстро поставила меня на места
Он горько рассмеялся и невидящим взглядом уставился в темноту.
– Она поставила вопрос о моей отставке ребром и не стеснялась в выражениях. Да и зачем ей было утруждать себя? Эверил считала меня слабаком, бесперспективным лекарем-неудачником, который не может ей ничего предложить, кроме уродливой красной виллы.
Зачем он мне все это рассказал, недоумевала я, понимая, что такой человек, как Боб, не станет просто так раскрывать свою душу. Сидя в тесном салоне автомобиля, я внезапно ощутила приступ клаустрофобии. Казалось, мы отрезаны от всего остального мира, два одиноких страдающих человека…
Боб оказался очень проницательным человеком.
– Наверняка ты не понимаешь, зачем я тебе все это рассказал. Ты не хочешь объяснять причину своего отъезда, но я-то ее знаю. Кто-то настучал Эверил, что Вэнс не на шутку тобой увлекся. Теперь она, естественно, взъелась на тебя и выпроваживает сестренку вон.
Не дождавшись от меня ни звука, Боб продолжил:
– Не важно, почему ты уезжаешь. Ты уже приняла решение. Но послушай, что я хочу тебе сказать. Мне уже давно нужен секретарь. Изредка мне помогает моя экономка, но это не выход. Не хотела бы ты у меня поработать? Я подыщу тебе в Уэрфильде жилье. А позже, если я буду тебе хоть чуть-чуть по душе и, как говорится в старых книгах, наша дружба перерастет во что-то большее, мы… – Боб запнулся. – Знаю, это звучит неромантично, но мы с тобой, в сущности, очень похожи. Мы с тобой здравомыслящие люди, не витаем в облаках. Пусть у нас не будет безумной любви, но мы могли бы неплохо жить вместе.
Смущенная, удивленная, я не знала, что сказать. Слова Боба потрясли меня.
Благоразумная Эстер могла в один прекрасный день превратиться в благоразумную миссис Причард, которая днем будет успокаивать в приемной истеричных мамаш и их малышей, а вечером сидеть в одиночестве над тарелками с остывшим ужином… Было что-то очень обидное в том, с какой легкостью Боб зачислил меня в категорию людей с обыденными, приземленными мыслями и стремлениями.
– Спасибо, Боб, – сказала я подавленно. – Спасибо, но за первое предложение. Насчет второго… что-то мне подсказывает, с этим ничего не выйдет.
Он похлопал меня по руке.
– Будь что будет. Ты ведь подумаешь о работе? Я не просто так предлагаю тебе это место, мне действительно нужен надежный человек, который может все хорошо организовать. У тебя есть опыт работы в офисе, и ты справишься. Обещаю тебе быть чудесным боссом.
Я выбралась из машины, возбуждение от мысли, что я могу остаться в Уэрфильде, улеглось. В глубине души я точно знала, что никогда не выйду за Боба. Интересно, что сказала бы моя мамочка по поводу моего нежелания в очередной раз удачно устроить свою жизнь. Не блестящий вариант, сказала бы она, но лучше, чем жить забытой на полке в старом шкафу.
– Обдумай все как следует, – крикнул мне вдогонку Боб, – и сообщи мне завтра о своем решении, чтобы я успел все подготовить. Было бы лучше всего, если бы ты поселилась в моем доме, но миссис Первис, страшная пуританка, взбесится, если ты проведешь хоть одну ночь под моей крышей.
Вот так дело! Я получила деловое предложение с видом на брак. Но почему-то обоюдного ликования не наблюдается. Если бы на моем месте была Эверил, доктор вел бы себя по-другому. Я – второсортная замена. А наше супружество было бы второсортным супружеством. Но мне больше незачем себя обманывать: я без ума от Вэнса. И ничего с этим неподелаешь.
Что принесет мне новый день? Страшно представить!
Я тихо поднялась по лестнице, надеясь, что Эверил безмятежно спит. Заглянула в детскую: Родни посапывал, у него в ногах свернулся клубком Мармелад. В коридоре я наткнулась на Эверил, закутанную в светло-зеленый пеньюар, и залюбовалась ею: золотистые волосы волнами падают на плечи, огромные глаза таинственно мерцают. Я подумала: доктор Причард, конечно, может обижаться на эту женщину, но разве способен он разлюбить ее?
– Что случилось? Я слышала, как от дома отъехала машина, – недовольно спросила она.
Мне не хотелось, чтобы Эверил узнала о приключениях сына. То, что мальчик решился на побег из дома ради меня, вряд ли может вызвать сочувствие у матери.
– Это был Боб Причард, – ответила я. – Он возвращался домой с экстренного вызова.
Эверил, окончательно проснувшись, затянула потуже пояс и сказала:
– И заехал в Черри-Коттедж просто так, на чай с печеньем… Эстер, ты за кого меня принимаешь? Я смотрю, без меня ты тут совсем от рук отбилась. Пожалуй, я вернулась вовремя: а не то скоро все мужское население Уэрфильда начнет заглядывать к тебе по ночам на огонек. Знаешь, надо быть более осмотрительной. Миссис Макалистер, жуткая сплетница, все косточки тебе перемоет, пойдут суды да пересуды. Хорошо, что ты уезжаешь.
Я отвернулась: спорить с сестрой не имело смысла. Я так устала, у меня не было ни сил, ни желания в чем-то ее переубеждать
– Надеюсь, ты уедешь? – нервничала Эверил. – Боб ведь никакую глупость тебе не предлагал?
– А если и предлагал, тебе-то какое дело?
Мой вопрос застиг Эверил врасплох.
– Никакого. Ты вправе делать что хочешь. Но тебе все-таки лучше уехать и разом со всем покончить. Глупо тянуть время и изводить себя, когда и так все ясно.
– Я тоже так думаю. Не беспокойся, я завтра уеду из Уэрфильда навсегда.
