Текст книги "Сестра невесты"
Автор книги: Генриетта Рейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Не знаю, – вяло ответил он. – Боюсь, я им там, в интернате, не понравлюсь.
– Почему ты так думаешь, Родни?
– Меня и здесь в школе никто не любит, – нахмурившись, признался он.
– Все потому, что ты нарочно ведешь себя плохо, – строго заметила я.
– Неправда, это не так! – запротестовал он с неожиданной горячностью.
– Миссис Макалистер говорит, что у тебя скоро день рождения. Почему ты сам мне не напомнил?
– А какой день рождения без гостей?
– На этот раз праздник будет, и ты можешь позвать мальчиков из школы, – твердо сказала я.
– Правда?! Можно?! – вскричал Родни, его щеки порозовели от возбуждения, лицо озарилось надеждой. – Можно я приглашу Филлипса?
– Конечно, всех, кого захочешь.
Мальчик спрыгнул с ворот.
– Побегу расскажу миссис Макалистер, пусть приготовит торт и желе! – Он буквально кричал от восторга.
– Не торопись, надо немного подождать.
Но Родни уже мчался к дому, на бегу испуская дикие радостные вопли. Я медленно последовала за ним. Внезапно я почувствовала себя страшно одинокой. Этот аккуратненький, чистенький домик, утопавший в бело-розовой пене цветущих деревьев, не имел ко мне никакого отношения. Я здесь чужая и скоро навсегда покину эти места. Черри-Коттедж и поместье превратятся для меня лишь в воспоминание. Я поежилась как в ознобе. Холодный порыв ветра пронесся надо мной, взметнув опавшие лепестки, раскачав лиловые кисти сирени. И вдруг мне до боли захотелось обрести надежный приют в этом тихом домике. А все остальное совершенно не важно!
Вэнс отбыл, в Лондон, преследуя свои тайные интересы. Чем меньше я буду его видеть, тем лучше. Почему же тоскливо сжимается сердце? Какие предчувствия теснят грудь?
Глава 6
Прошло несколько дней. И я разглядывала открытку от Эверил. Размашистый, неровный, почти детский почерк вполне соответствовал ее экспансивной натуре: «Встретила потрясающего мужчину. Но Вэнсу он и в подметки не годится. Надеюсь, ты ладишь с Родни».
Я понимала, что сестру мало заботили мои взаимоотношения с племянником. В настоящее время она была целиком поглощена «потрясающим мужчиной».
Взяв корзинку, я оправилась в сад. Скоро лето вступит в свои права. Все вокруг пестрело сочными, яркими красками. Я нарвала букет золотисто-коричневых желтофиолей и огромную охапку белой и лиловой сирени.
Я расставила цветы по всей гостиной, и вскоре воздух наполнился чудесным медвяным ароматом.
– Ах, как хорошо! – искренне похвалила мою работу миссис Макалистер. – Я обожаю сирень. А вот миссис Этертон цветы вообще не интересовали, все вазы обычно пылились в шкафу.
– В саду образцовый порядок, – заметила я. – Видимо, кто-то за ним ухаживает.
Экономка кивнула:
– Мистер Вэнс отдал распоряжение одному из своих садовников, и тот раз в неделю работает здесь. Представляете, я ни разу не видела, чтобы миссис Этертон сорвала хотя бы ромашку…
Естественно. Эверил любит украшать только саму себя. В юности она часами сидела у себя в комнате перед туалетным столиком, экспериментируя с косметикой и совершенно не замечая пыли на мебели и кип грязного белья.
– Ну, я побегу, – заторопилась миссис Макалистер. – Хотите верьте, хотите нет, но к вам до заката придет гость.
Ее слова прозвучали как заклинание – я не могла скрыть своего изумления.
– Только не говорите мне, миссис Макалистер, что вы наделены от своих шотландских предков даром ясновидения.
– Боже мой, конечно нет. Такими делами пусть занимаются великие горцы. Я же жительница долины. Я сама не очень-то верю во все эти предсказания, глупости все это!
– А откуда же вы знаете, что ко мне кто-то придет?
– Вчера я была у миссис Вильсон и слышала, что мистер Вильсон собирается зайти в Черри-Коттедж во второй половине дня.
– А кто это? – удивилась я.
– Архитектор, это его красные виллы стоят за городом.
– О! – протянула я, моему разочарованию не было предела.
Все-таки Вэнс намерен осуществить свой план! У меня упало сердце: этот бездарный архитектор точно изуродует милую красоту Черри-Коттедж.
– Хозяин хочет расширить площадь дома по просьбе Эверил. Пожалуй, это и неплохо. Родни сможет играть в новой комнате, смотреть телик, у него будет больше свободы, его будут меньше шпынять… А уборка станет сплошным удовольствием: окна во всю стену, современная мебель, никаких ловушек для пыли, – объяснила она, потом собрала свою сумку и вскоре ушла.
Во второй половине дня действительно объявился Вэнс в сопровождении нервного и суетливого архитектора. После церемонии знакомства мистер Вильсон стал производить замеры и расчеты.
Вэнс заметил открытку и наверняка узнал своеобразный почерк Эверил.
– Я получила послание от Эверил, похоже, она отлично проводит время, – как ни в чем небывало сказала я. Интересно, как бы он среагировал на сообщение о «потрясающем мужчине»?
Вэнс неожиданно улыбнулся, черты лица разгладились, и во взгляде появилась какая-то мягкость.
– Я тоже получил от нее весточку. И не надо смотреть на меня такими виноватыми глазами, не беспокойтесь – я уже знаю об очаровательном «приобретении». По словам. Эверил, он полуиспанец, полуитальянец. Какое смертельно опасное сочетание!
Эверил поспешила сообщить Вэнсу о своем новом увлечении. Если ей хотелось возбудить в нем ревность, то ее попытка не удалась. Ни тени возмущения не уловила я в Вэнсе: он находил сложившуюся ситуацию чрезвычайно забавной. Я-то наивно полагала, что он взбесится, но Вэнс, догадавшись о моих дедуктивных просчетах, развеселился еще больше.
– Вы полагали, я буду сходить с ума от ревности и устрою дикую сцену? – спросил он с саркастической улыбкой. – Вы очень романтическое существо, Эстер!
Я задохнулась от возмущения. Этот надменный спесивец, по-моему, ни во что меня не ставит! Он, видимо, думает, я не знаю, что людям его круга положено скрывать свои эмоции. Досадно, но я почувствовала себя неотесанной деревенщиной.
– Это было глупо с моей стороны, – с горечью созналась я. – Я должна была догадаться, что такому человеку, как вы, безразлично, хранит его возлюбленная ему верность или нет.
Он задумчиво посмотрел на меня:
– Верность, преданность… Эстер, что это, по-вашему, такое?
Я была настороже: ни за что не буду раскрывать душу перед этим бессердечным человеком.
– Мое мнение вряд ли может вас заинтересовать, – четко проговорила я, гордо вскинув голову.
– О, вы ошибаетесь! Ваше мнение меня очень интересует.
– Не представляю почему, – продолжала упорствовать я, чувствуя, как почва потихоньку уходит у меня из-под ног.
– Потому что вы совершенно не похожи на тех девушек, с которыми мне приходилось общаться. Никому бы и в голову не пришло пощадить мое самолюбие и избавить меня от подробностей романтических похождений Эверил, наоборот, нашлись бы желающие немедленно информировать меня о столь прискорбном факте.
– Возможно. Но, в отличие от меня, они руководствовались бы иными соображениями.
– Любопытно, и какими же? – удивился он.
Боже мой, как же мне выкрутится, запаниковала я. Не стану же я объяснять мистеру Эшмору, что у меня нет намерения причинить вред Эверил. А вот сам он вызывает во мне массу негативных эмоций.
Дальнейшее выяснение отношений было прервано появлением мистера Вильсона. Мужчины отправились осматривать дом, архитектор все время услужливо вертелся около заказчика и подобострастно смотрел ему в рот. «Утилитарность и практичность» – таким мог бы быть девиз зодчего-бракодела, возводящего уродливые, безликие красные виллы.
И именно этот человек собирается «усовершенствовать» Черри-Коттедж? – с тоской подумала я.
Вскоре из школы вернулся Родни и по-детски обрадовался грядущим переменам.
– Когда все будет готово, как ты думаешь? – возбужденно спросил он. – А они успеют закончить до моего дня рождения? – Бедный малыш не мог думать ни о чем другом, кроме своего праздника, а идея провести его в новой пристройке показалась ему восхитительной.
– К сожалению, нет. На это требуется много времени. К концу строительства меня уже здесь не будет. – При этих слова у меня где-то глубоко внутри возникло ощущение пустоты, утраты. Я никак не могла понять, почему меня так волнует судьба Черри-Коттедж?
– Тебя здесь не будет? – Детские глазенки широко распахнулись.
– Нет, конечно нет! Мне придется уехать, когда твоя мама вернется.
– Я не думал об этом, – упавшим голосом признался мальчик, а потом спросил, с надеждой глядя на меня: – Но в день рождения ты еще будешь со мной?
– Да, мой хороший.
– Понимаешь, мамочка ни за что бы не разрешила устроить праздник, – честно признался он.
Да, вряд ли бы она одобрила шумную компанию неподходящих с ее точки зрения гостей. Внезапно мне стало не по себе, но менять планы было поздно. Мы с Родни все уже обсудили. Он даже составил список гостей, в котором под первым номером значился этот воинственный Филлипс.
Поговорив еще немного, мы разошлись по своим делам.
Решив починить кое-какое белье, я поднялась к себе в комнату за швейными принадлежностями. Вдруг с улицы раздался жалобный крик мальчика:
– Тетя Эстер!
Я выглянула на улицу и обомлела: вровень с окном, на самой верхушке старой, корявой груши, ветви которой царапали подоконник, торчал мой племянник.
– Господи, что ты там делаешь? Немедленно слезай вниз! – приказала я.
– Не могу, – трясущимся от страха голосом ответил он. – Я хотел достать котенка, а теперь…
– Какого котенка?
– Это котенок миссис Кларк, с фермы. Тут я разглядела крошечный желто-белый комочек, который Родни судорожно прижимал к груди. Страшненький-то какой, подумала я и раздраженно спросила:
– Как же мне тебе помочь?
– Ты могла бы принести лестницу из кладовки, – ответил он с обезоруживающим оптимизмом. – А как ты думаешь, миссис Кларк разрешит мне взять котика? – спросил Родни, видимо, забыв о своем плачевном положении, но как раз в этот момент сук под ним зловеще затрещал. Я ахнула от ужаса.
– Не двигайся, я бегу за лестницей! – закричала я.
Не знаю, как мне удалось притащить длинную неподъемную лестницу и прислонить ее к стволу груши. Слава богу, свидетелей этого кошмара не было! Хорошо, что ни Вэнс, ни мистер Вильсон не видели, как я карабкалась наверх, чтобы снять двух малышей.
Пока я продиралась сквозь ветви, Родни, осознав, что находится очень высоко над землей, буквально взвыл от ужаса.
– Тихо-тихо, не кричи, все в порядке, – успокаивала я его, протягивая к нему руки.
– Милая моя тетечка, – пискнул он, – по-моему, ветка сейчас обломится.
Через секунду Родни уже судорожно обнимал меня за шею.
Раздался страшный треск, Родни с котенком за пазухой мертвой хваткой вцепился в меня. От напряжения у меня потемнело в глазах. Как мы не свалились вниз, осталось для меня загадкой.
– Похоже, у вас там неприятности, – донесся снизу холодный, бесстрастный голос.
Я глянула вниз и встретилась глазами с Вэнсом, который, задрав голову, стоял под деревом.
– Мне показалось, вы уже покинули нас, – подлаживаясь под его тон, невозмутимо ответила я, балансируя на лестничной перекладине.
– Так и было. Но потом до меня донеслись душераздирающие вопли. Разве мог я спокойно удалиться? Надеюсь, это не вы издавали такие жуткие звуки?
– Нет, – был мой ответ, – не я.
– Я так и думал: совсем на вас не похоже. Ведь девушки с именем Эстер в трудных ситуациях не теряют над собой контроль! Я прав?
Вэнс поднялся по лестнице и, забрав у меня ребенка, благополучно спустился вниз.
– А к чему такие сложные акробатические упражнения? – осведомился он.
Задохнувшись от возмущения, я молча взирала на него с высоты.
– Котенок миссис Кларк залез на грушу, я пытался его спасти. Потом моя тетечка пыталась спасти меня. Можно я оставлю котенка себе? – скороговоркой протараторил Родни,
– Мне кажется, пора спасать тетю Эстер, – решительно заявил Вэнс.
Стоя у подножия лестницы, он призывно поднял ко мне руки. Даже не взглянув на него, я начала спускаться вниз, демонстрируя выдержку и невозмутимость. Но я не видела, что одна из нижних перекладин была еле-еле закреплена проволокой. Поскользнувшись, я рухнула прямо в объятия Вэнса. Оказавшись в стальном кольце его рук, я потеряла способность слышать, дышать, соображать.
– К сожалению, я оступилась…
– Не надо жалеть…
Загадочные бездонные глаза манили, завораживали, не отпускали. Я оказалась во власти беспокойного смятения. Отчего вдруг стеснило в груди, и слезы выступили на глазах, и пересохли губы?
Очнувшись, я резко высвободилась из плена его рук. Потрясенная новыми ощущениями, которые вызвал во мне этот человек, я застыла на месте, будто опоенная неведомым дурманом.
В этот миг котенок вырвался на свободу и исчез в густой траве. Родни с воплем отчаяния бросился на поиски беглеца.
– Представляете, малыш хочет оставить котенка себе, – сказала я первое, что пришло на ум.
Пропустив мои слова мимо ушей, Вэнс продолжал смотреть на меня с жадным, пристальным вниманием. Я занервничала.
– Да? В чем дело? – резко спросила я.
– Знаете, Эстер, – начал он задумчиво, не обращая внимания на мою холодность, – вы, как никто другой, подходите моей матери. Думаю, она рассказывала вам о благотворительной акции: наряды от Лакруа, брызги шампанского, свет софитов блестящее общество, длинноногие красавицы, журналисты… По-моему, вы прекрасно подходите на роль Жозефины. Я таки вижу вас в платье с высокой талией. Вы хрупкая, стройная, вы идеально сложены для демонстрации платьев наполеоновских времен.
– Но явно недостаточно красива для этого, – отрезала я, застигнутая врасплох неожиданным предложением. Неужели это тонкая, злая насмешка?
– Почему вы так подозрительно на меня смотрите, Эстер? – мягко улыбнулся Вэнс. – Я не шучу и не собираюсь мистифицировать вас.
– Почему вы так внезапно решили привлечь меня к участию в шоу? – недоверчиво осведомилась я. – В Уэрфильде наверняка найдется много красивых девушек, мечтающих о такой возможности.
– Да, конечно, но мало кому присуще такое благородное изящество и одухотворенность. Вы недооцениваете себя! Королевское платье до пола, немного косметики, локоны до плеч – и вы будете неотразимы!
– Вы рассуждаете со знанием дела, – заметила я, испытывая, однако, невероятное волнение и любопытство. – Откуда вам известны также специфические тонкости? Косметика, наряды…
Невероятно, Вэнс Эшмор проявлял живой интерес к событию, которое должно было бы вызвать у него лишь скуку и раздражение!
– Милая моя, а мне ничего другого не остается. Много месяцев подряд мать говорила только об этом костюмированном шоу, постоянно названивала Лакруа. Вообще-то она планировала, что Жозефиной будет Эверил.
– Я знаю, – уныло потупилась я.
– Но Эверил далеко. Если вы откажетесь от участия, матери придется подыскивать кого-нибудь среди юных дебютанток Уэрфильда.
– Ну, если вы полагаете, что миссис Эшмор одобрит вашу идею… – начала я нерешительно.
– Конечно, одобрит. Иначе я бы и не предлагал вам это.
Похоже, Вэнс не понимал, что его мать вряд ли смирится с моим непочтительным отношением к ее общественному статусу. Но может быть, мне не стоило все так усложнять. Вэнс все равно доведет задуманное до конца.
– Отлично, – оживился он. – Я передам матери, что вы согласны стать Жозефиной.
В своей ставшей для меня обычной властной манере он мгновенно отмел все возможные возражения. Я все еще пребывала в нерешительности, не зная, стоит ли поддаваться уговорам.
– Я сообщу матери, она свяжется с Лакруа. Он псих, конечно, ужасно темпераментный, но, по словам матери, гений.
Неожиданно я заметила над рощей яркие вспышки света, как будто кто-то пускал зеркалом солнечных зайчиков.
– А, это Эрик взялся за свои старые штучки, – помрачнел Вэнс. – Вспышки – это отражение солнца в линзах бинокля. Эрик сканирует пространство в поисках интересных сюжетов.
Наверняка Эрику удалось увидеть нечто крайне любопытное, огорчилась я, вспомнив свое падение с груши. Интересно, какую фантазию породит его извращенный мозг? Я была уверена, что он видел нас.
– Пусть странное времяпрепровождение моего брата не пугает вас, – равнодушно заявил Вэнс. – Что еще ему остается делать после того, что с ним случилось?
Черствость мистера Эшмора была вызывающей. Я вдруг увидела перед собой мужчину, который отнял у Эрика все, занял его место под солнцем. Злые языки утверждали, что Вэнс – фактический виновник трагедии. Все это отвратительно, подумала я, резко отвернувшись. Настроение окончательно упало.
– О, не уходите, – попросил Вэнс, схватив меня за руку. – Нам надо кое-что обсудить.
– Что именно? – В моем голосе сквозила ледяная холодность.
Он все еще не отпускал меня, но выражение его лица внезапно изменилось. Улыбка растаяла у него на губах, он испытующе взглянул на меня:
– Эстер, вы ведь не верите, что… – Он запнулся на полуслове: у нас за спиной раздался вопль Родни.
– Я могу оставить котенка?! – кричал мальчик, дрожа с головы до ног от волнения. Родни крепко прижимал к себе маленького зверька, который сопел и шипел, как миниатюрный тигр.
Вэнс отошел от меня на шаг и, возвращаясь к прерванному разговору, с деланым безразличием сказал:
– Вот важный вопрос: может ли Родни оставить себе этого ужасного котенка?
– Он не ужасный, – заспорил малыш, прижимаясь лицом к пушистой мордочке с розовым носом. – По цвету он как яблочный мармелад, я так и назову его: Мармелад.
– Но твоя тетя еще не дала своего согласия, – напомнил ему Вэнс.
– Вряд ли я могу решать такие проблемы, – сдержанно ответила я. – Котенок сбежал от миссис Кларк с вашей фермы, следовательно, его владелец – вы.
– Боже, какой неожиданный поворот! С таким складом ума в самый раз работать в брокерской фирме. А миссис Кларк я тоже владею? – Вопрос прозвучал крайне саркастически. – По-вашему, я – допотопный феодальный тиран?
– Некоторые таковым вас и считают, – кивнула я.
– Это кто же?
Я молчала. Нелестное определение принадлежало Бобу Причарду. Будто прочитав мои мысли, Вэнс заметил:
– Очень похоже на доктора Причарда! Но что бы он ни говорил, я все же не буду настаивать на своем праве собственности на миссис Кларк.
Вэнс был совершенно спокоен, ни тени раздражения не промелькнуло на его бесстрастном лице. Мистер Эшмор, видимо, считал, что из-за такого незначительного человека, как доктор Причард, не стоит расстраиваться.
– А вы, Эстер, как думаете, я действительно властный и деспотичный?
– Я ничего о вас не думаю, – уклончиво ответила я.
На самом деле я все время о нем думала и никак не могла понять, что это за человек. Казалось, он выстраивал свою жизнь в соответствии со своими желаниями и потребностями, не стесняясь шагать по головам тех, кто вставал на его пути. Но мой внутренний голос и интуиция сопротивлялись такой жесткой оценке.
– Хорошо! А как же котенок? Пусть вам нет дела до меня, но вы не можете оставаться равнодушной к судьбе несчастного котенка.
– А в чем проблема? – забеспокоилась я.
– Вы, конечно, догадываетесь, что таких маленьких уродцев на ферме пруд пруди.
– Точно, – вставил Родни.
– Миссис Кларк ненавидит таких рыже-коричневых кошек. Если вы вернете котенка на ферму, он будет обречен.
Услышав такое, Родни разразился бурными рыданиями и так крепко прижал к себе Мармелада, что тот сдавленно пискнул.
– Эстер, вы не можете быть такой бессердечной и вынести смертный приговор беспомощному существу.
Лишь из чувства противоречия я хотела настоять на возвращении котенка на ферму. Никому не позволю манипулировать собой!
– О, тетя Эстер, пожалуйста, разреши мне оставить котика! – умолял Родни.
– А что скажет твоя мама, обнаружив такое прибавление семейства?
– Да она его даже не заметит, – убежденно сказал племянник.
Да, дети бывают поразительно проницательными.
– Хорошо, но тебе придется самому за ним ухаживать, – сдалась я наконец.
Родни был в восторге. Прежде чем убежать в дом, он повернулся к Вэнсу и торжественно произнес:
– Вы должны прийти к нам на праздник. Миссис Макалистер испечет торт и глазурью напишет на нем мое имя. – Он засмеялся и с невероятной скоростью умчался в сторону дома.
– Что за праздник?
– У Родни будет день рождения. Он хочет пригласить друзей из школы.
– Серьезно? Даже не знаю, что делать. Чувствую, я буду несколько выделяться из общей массы гостей… В любом случае я знаю, чем можно порадовать малыша. У нас в доме где-то есть китайские фонарики. Их развешивали во время одного из матушкиных сборищ. Успех был колоссальный.
– Если вам так хочется, – неуверенно сказала я. – А где же мы их развесим?
– В вашем саду. Деревья в цвету, на ветках мерцают фонарики – по-моему, очень романтично.
– Да, мальчику понравится, – согласилась я.
– Вот и отлично, я все подготовлю. – И он удалился летящей пружинистой походкой.
Несколько разочарованная столь стремительным уходом, я медленно прошла к коттеджу. Я была как на иголках, меня не покидало странное напряжение, природу которого я не могла определить. Возможно, меня беспокоило любопытство Эрика и его страсть к инсинуациям. Даже если он видел меня в объятиях Вэнса – что в этом такого? Я просто упала, все произошло случайно, успокаивала я себя. В тот момент я не представляла, какую историю раздует Эрик из незначительного эпизода, какие коварные планы он вынашивает, желая разрушить мое идиллическое пребывание в Черри-Коттедж.
Незадолго до детского праздника я получила письмо от матери. К счастью, в нем не было ни скорбных жалоб на трудную, одинокую жизнь, ни перечисления бесконечных проблем, возникших в мое отсутствие. Казалось, она была в отличном настроении: «Твой кузен Джордж уехал за границу. Он получил там работу, а тетя Мэвис сейчас живет у меня. Мы прекрасно проводим время вдвоем. Надеюсь, она не будет спешить с отъездом. Она хорошо меня понимает, не смеется над моими фобиями, она очень приятный человек. Вот бы нам жить вместе!
Я смирилась с твоим отсутствием. Приезд Мэвис – спасение для меня. Одной мне было бы очень тревожно. Но в наши дни у молодежи нет сочувствия к пожилым родителям и родственникам (хотя какая разница, что я думаю).
Эверил наслаждается поездкой и, наверно, даже не представляет, сколько неудобств она мне доставила своим эгоистическим поступком. Однако нет худа без добра: может, они познакомится с каким-нибудь надежным человеком за границей, ведь в Уэрфильде она вряд ли…»
Я отложила письмо. Забавно, но именно в богом забытом Уэрфильде Эверил встретила своего суженого. Если бы она узнала об этом, то, я убеждена, владелец «Эшморской судоходной компании» вполне отвечал бы матушкиным представлениям об идеальном муже.
Эверил не упустит своего шанса на этот раз. Романтическая луна, обворожительные смуглые ухажеры – все будет забыто ради Эшмор-Хаус.
Мои размышления были прерваны появлением миссис Макалистер.
– Пора нам подумать о празднике, – провозгласила она. – Надеюсь, все пройдет благополучно, малыш мне уже сейчас проходу не дает.
– Да, я думаю, пора делать покупки, времени остается мало.
– Торт уже готов, осталось украсить его сахарной глазурью, – сказала экономка с чувством удовлетворения. Достав из кармана длинный список, она стала перечислять: – Желе, печенье, лимонад… маскарадные колпаки, шарики…
Тут в комнату ворвался Родни.
– А на торте будет надпись «С днем рождения, Родни!», да, миссис Макалистер? – спросил он.
– Да, мой хороший, розовой глазурью. А теперь помоги своей тете сделать покупки: у меня совершенно нет времени.
– Отправимся прямо сейчас, – сказала я решительно.
Погода стояла чудесная, солнце щедро дарило земле свое тепло. Купив все необходимое, мы с Родни медленно шли по сонному Уэрфильду. Я с восторгом вдыхала пряный, настоянный на цветах и травах воздух. Эверил вернется лишь через неделю, и мне хотелось сполна насладиться последними тихими, безмятежным денечками, не думая о скором возвращении домой и работе на фирме.
Среди покупок был голубой шелковый бант с колокольчиком для Мармелада. В этом праздничном наряде котенок будет принимать активное участие во всеобщем веселье. О, если бы я тогда знала, насколько активным окажется это участие…
Проголодавшись, мы решили заглянуть в маленькое кафе. Только мы расположились за столиком, как в дверях появился Боб Причард. Увидев нас, он воскликнул:
– Можно мне присоединиться к вам? У меня есть пара минут, вот и решил перекусить. Буду избавлен от необходимости нестись домой и выпрашивать у экономки корочку хлеба…
Я задумчиво посмотрела на доктора. Почему он не женится? Такой деловой, энергичный человек вряд ли станет долго мучиться от неразделенной любви. Если бы он захотел, то наверняка сразу бы нашел себе подходящую жену в Уэрфильде.
Боб заметил наши огромные корзины с провизией:
– Что это у вас затевается?
– У меня послезавтра день рождения, будет праздник, – гордо заявил Родни.
– А-а, вот как! Отлично, молодой человек, только не вздумай меня вызывать ночью, когда будет болеть живот от всего этого.
– Я же не один все это съем: ко мне придут друзья из школы, – усмехнулся мальчик.
Боб вопросительно на меня посмотрел:
– Эверил наложила бы вето на подобный проект.
Значит, доктору кажется, что я действую вразрез с ее пожеланиями и требованиями?
– Похоже, вы отлично знаете мою сестру.
Мое утверждение ничуть не смутило Боба.
– Да, одно время мы с ней были хорошими друзьями.
– Вы считаете, я делаю ошибку, устраивая мальчику праздник? – спросила я с вызовом в голосе.
Он покачал головой и спокойно заглянул мне в глаза:
– Наоборот, по-моему, это прекрасная идея. Меня всегда коробило отношение Эверил к местным жителям. Я не мог понять ее, а она не захотела понять меня. Ей казалась невероятной моя мечта осесть в Уэрфильде, быть простым деревенским врачом. Она смеялась надо мной, удивлялась, что такая перспектива не пугает меня. А что в этом такого? Меня такая жизнь вполне устраивает. Я никогда звезд с неба не хватал. Поняв, что не добьюсь блестящих научных результатов, решил идти по стопам отца. У него здесь была практика еще до моего рождения. Возможно, я немного старомоден, но мне хочется продолжить его дело.
Теперь мне стало понятно, почему моя сестра отвергла такого ухажера. Неужели он действительно полагал, что красивая, целеустремленная Эверил способна осесть в маленьком городке и превратиться в супругу сельского лекаря? Интересно, он был сильно влюблен? Ревновал ли он к Вэнсу?
Мы еще поболтали немного, и он откланялся. Уничтожив три огромных пирожных с кремом, Родни согласился вернуться домой.
Время пролетело незаметно, и наступил долгожданный день. Было тепло и солнечно. Я предполагала, что маленькие гости будут резвиться в основном на улице. В сумерках мы собирались зажечь китайские фонарики, доставленные из поместья.
Дождь сильно бы нарушил наши планы. Шесть непоседливых мальчуганов в тесной комнате – такое даже страшно себе представить!
Пока Родни был в школе, я сбегала в город и купила ему в подарок ролики, о которых он страстно мечтал. Потом мы с миссис Макалистер украсили комнату и накрыли стол. Потрудились мы на славу: везде гирлянды из разноцветных воздушных шариков, хлопушки, цветы. В центре стола – торт, кулинарный шедевр миссис Макалистер.
– Неплохо, правда? – спросила экономка с довольной улыбкой. – И ничего вредного, лучшие ингридиенты. Гарантирую, от торта животы болеть не будут. А вот и гости, – объявила экономка, глядя в окно. – И по-моему, там этот разбойник Филлипс.
– Точно, – засмеялась я. – Когда я его увидела в первый раз, он дрался с Родни. Я думала, они злейшие враги. Но Родни так хотел его пригласить! Поймешь этих мальчишек?
Миссис Макалистер отправилась открывать дверь, неодобрительно качая головой:
– Да он сущий бесенок, совершенно неподходящая компания для нашего мальчика. Его мать вдова, очень легкомысленная особа, позволяет сыну болтаться где попало. Ой, попомните мои слова – быть сегодня беде…
Я рассмеялась:
– Не надо быть такой пессимистичной, миссис Макалистер. Я уверена, не такое уж он чудовище. Я буду следить за ними, организую игры и соревнования на улице. Им будет куда израсходовать свою энергию.
Миссис Макалистер, не очень-то мне поверив, удалилась, поджав губы.
Родни вошел первым, горделиво возглавляя процессию из шести тихих, робких, дочиста отмытых мальчиков. Филлипс выглядел очень мило: огненно-рыжая шевелюра, курносый нос, тяжеловатая нижняя челюсть, мрачный взгляд. Мальчик, конечно, был некрасив, но внешность бывает обманчивой. Я поспешно отмахнулась от мрачных предсказаний экономки.
Застолье прошло без сучка и задоринки. Когда было съедено последнее желе и взорвана последняя хлопушка, мальчики радостно двинулись за мной в сад. И веселье забило ключом.
Внезапно небо потемнело, на землю упали первые капли дождя. Все с топотом бросились в дом. Что же я буду делать с этой оравой, с ужасом подумала я.
Мармелад, сладко дремавший у камина, испуганно вскочил и ощетинился. Комната наполнилась шумом и криками. Я чувствовала, как растет напряжение.
Филлипс в бумажном колпаке пирата надел ролики и лихо прокатился вокруг стола. Мальчишки стали раздвигать стулья. Прирожденный лидер, он своей энергией мгновенно зарядил всех остальных. Вскоре все как угорелые носились по гостиной. Фарфоровая посуда и хрустальные бокалы жалобно позвякивали на полках антикварного буфета.
Я безуспешно пыталась навести порядок, недооценив бунтарскую мощь Филлипса. Постепенно веселый праздник превращался прямо в оргию разрушения, которую я не была в состоянии остановить.
Между тем Филлипс, желая поразить зрителей своим мастерством, лихо кружил вокруг стола. Неожиданно ему под ноги бросился глупый Мармелад. Спасая котенка, мальчик резко свернул в сторону и прямиком угодил в буфет.
Мне показалось, в комнате разорвалась бомба. Треск деревянных панелей, звон разбитого стекла и посуды ознаменовали собой кончину антикварного предмета.
Воцарилась зловещая тишина. Дети молча взирали на результаты погрома. Побледневший Филлипс медленно поднялся на ноги. Потирая ушибленные места, он хлопал глазами, в которых стояли слезы, и не знал, что сказать. Зато я знала. Но не успела я раскрыть рот, как входная дверь распахнулась… На пороге стояла Эверил!
