Текст книги "Ключи к измерениям - Дрей Прескот (сборник)"

Автор книги: Генри Балмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 106 страниц)

– Останови их, Фезий! – прогремел великан. – Сару скоро совсем затопчут!

– Оффа, фигляр ты этакий, а я что, во имя Амры, по-твоему делаю!

– Нечего тебе с ними разговоры разговаривать! Клянусь Маком Черным, я нескольких уложу, пока...

– САРА! – возопил Редферн. – Вы хотите сказать... Сара?

Коренастый коротышка глянул на него так, будто Редферн только что вылез из какой-нибудь грязевой ямы.

– Уши у этого олуха есть, только он не умеет ими пользоваться, – и тут же изменил направление мыслей, быстрый, как ртуть. – Что тебе известно о моей Саре?

– А Дэвид Маклин здесь? И Алек?

– Ха! Этот парень всех знает!

– Вот эта девушка – это Вал – она тоже Проводница! – прокричал Редферн сквозь царящий грохот. – Она может помочь Саре... Я должен расправиться с инфальгонскими боевыми машинами...

– Еще одна девушка, обладающая силой! Клянусь Амрой, это здорово! – Затем до Фезия полностью дошло сказанное Редферном. Он нахмурился, так что его лицо стало похоже на горгулью с водостока. – Сражаться собираешься! У них есть оружие страшной силы...

– А у меня есть вот это! – прокричал Редферн, размахивая панеко.

Он вспомнил, что Маклин говорил с Сарой там, на той платформе в ветвях мирцинийского дерева, о Фезии и Оффе. Значит, Маклин прислал за ним своих друзей! Он не забыл его! Сознание этого согревало душу Редферна. Он повернулся и бросился бежать обратно, против потока беженцев. Не успел он достигнуть стен, как его нагнали Фезий и Оффа, побежав по бокам. Редферн почувствовал себя совершенно в своей тарелке.

Фезий проворчал:

– Мы тебя как раз ищем, Скоби Редферн. Дэвид все себя винил, что ты тогда угодил в руки Монтиверчи. Они тогда едва унесли ноги, но ты вообще пропал. Можно было догадаться – куда. Мы шли по твоему следу... а потом угодили в этот приятный маленький скандальчик с инфальгонами. Они добрались до стен. Тут и там в них зияли проломы.

Редферн взглянул на травяное море.

К городу катили массивные гусеничные машины. Многие уже уткнулись в стены и пробивали их. Другие, наезжая на них сверху, переваливали через зубцы парапета. Намного превышающие размерами самые большие из земных танков, эти машины двигались с грозной тяжеловесной медлительностью, заставляя замирать сердце безжалостной неостановимостью своего продвижения. Над ними вертелось несколько стаек кристаллов и даже на таком расстоянии Редферн ощутил волны ненависти, но машинам она ничуть не мешала.

– Да, вот уж черное порождение Амры, – проворчал Фезий.

– Даже сенчурийские излучатели эмоций их не могут остановить.

– Да. Но вот это сможет.

Редферн навел панеко и вновь в воздухе возникло это невещественное силовое дрожание, сгущавшееся в черноту. Боевые машины таяли в ней, распадаясь пылью, и воздух гремел, заполняя вакуум. Редферн повел оружием вдоль стены, пробивая полосы и пустоты в рядах машин, старательно выцеливая каждую и ожидая, когда же они начнут реагировать. Сопровождаемый по бокам двумя венудайнцами, Редферн взялся за обход стен. Он устроил инфальгонским боевым машинам победоносную бойню; он не оставил даже признака того, что они когда-то существовали.

Реакция врагов, когда она последовала, далеко не могла сравниться с разрушительной мощью панеко. Теперь Редферн чувствовал облегчение, что второе оружие осталось у Вал. Он оставил его при ней совершенно преднамеренно, поскольку знал, что наличие панеко неизмеримо увеличивает ее шансы выжить.

Боевые машины изрыгнули языки пламени. Один из метательных снарядов ударился о зубец и разорвался пенным фонтаном. Трое отскочили от парапета. Редерн уловил носом вонь кислоты и захихикал.

– Им следовало придумать что-нибудь получше!

С помощью негативной когерации он отправил в небытие оставшиеся машины.

– Волшебники испробовали на них свои зеленые силовые лучи, – веселясь, заметил Фезий. – Бесполезно. Но это твое оружие, Скоби – это поистине король-оружие!

– Оно мне кое-чего и стоило, – сухо ответил Редферн.

Когда все инфальгонские боевые машины были уничтожены и усталость навалилась на Редферна, что показалось ему до странности успокаивающим, Скоби спустился со стен. Фезий и Оффа последовали за ним. Они нашли Сару и Вал, все еще переправляющих людей сквозь Врата, находившиеся за Рубиновыми Воротами.

– Куда они ведут? – догадался спросить Редферн.

Вокруг толкались люди, не совсем понимающие, что случилось и несколько сожалеющие, что после объяснений Редферна с двумя девушками переход сквозь Врата прекратился.

– Вы теперь в безопасности! – заорал Фезий голосом, хлещущим, как кнут – только такой и можно ясно расслышать, когда он раздается со спины грифа. – Идите домой. Мы вернем ваших друзей обратно...

– Откуда?

Вал устало засмеялась и откинула со лба прядь каштановых волос.

– Сара молодчина, – серьезно сказала она. – Я понятия не имею, куда мы посылали этих людей. Сара, психоделическое платье которой оставалось безупречно чистым, захихикала в ответ. Она по-особому посмотрела на Фезия, когда этот динамичный сгусток энергии подошел поближе.

– Неважно куда, важно, что мы отправляли их в безопасное место, а теперь они могут вернуться обратно. Ну, это измерение под названием Шоcунат. – Сара с намеком посмотрела на Редферна. – И, насколько я помню, оттуда имеется прямая связь с Землей.

Вивасьян, взъерошенный, но сохранивший чувство собственного достоинства, тяжело дышал.

К ним присоединились Галт и Мина. Первым побуждением Редферна было повернуться к бородатому философу-арланианцу спиной, но потом он решил – что прошло, то прошло. Он рассказал им, что случилось с Тони и Нили и на мгновение наступила скорбная тишина. Затем в нее жизнерадостно вмешался несгибаемый Фезий, заявив:

– Раз у них с собой парочка этих панеко, я бы особенно не беспокоился. Мы их вытащим.

– Конечно, – подтвердила Сара. Она улыбалась Редферну.

– Дэвид и Алек вернулись в Нью-Йорк. У нас есть новости.

Графиня...

Редферн рассказал ей про графиню.

Сара скорчила рожу.

– Эта сучка, право слово, становится слишком утомительной. Скоро нам придется по-настоящему заняться Пердитой!

– Мне она показалась очень славной женщиной, – проворчал Оффа.

Фезий, помянув некоего фигляра и олуха, отметил, что любая соплячка легко обведет Оффу вокруг мизинца, а Оффа, в свою очередь, помянул Мака Черного и возразил, что Фезием-то точно любая ведьмочка способна командовать и что... Вивасьян с обступившими его людьми от имени всех Волшебников Сенчурии поблагодарил Вал, Редферна и их друзей.

Редферн хитровато ответил:

– Все это надо рассматривать исключительно как сделку, Вивасьян. Принципиальность и деловая хватка. Ты сам назначал правила. Я тебе дам знать, чего мы хотим взамен.

– Может дороговато выйти, – вставил Фезий, неспособный не вмешиваться.

Редферн вспомнил Тони и Нили, вспомнил свой поход по разноцветному лесу, суслинков, гара'хеков и доилку эмоций у себя на голове и кивнул. Он, конечно, приобрел некоторое понятие о том, как высшие причины иногда заставляют применять к людям давление, но это нисколько не помогло ему давление полюбить.

– Мне кажется, однако, я знаю, чего мы хотим в первую очередь, – сказала Сара. – Я за то, чтобы отправляться домой.

– Я тоже, – согласился Оффа. – Вы теперь с Фезием можете, как обычно, посвариться из-за того, где именно у вас дом.

– Домой, – подтвердил Редферн. – На Землю.

– Домой, – подхватила Вал. – В Монтрадо.

Ну, можно и им посвариться из-за этого тоже, однако Редферн не сомневался, что уж эту-то проблему ничто в мире – во всех его измерениях – им не помешает решить.

Кеннет Балмер
Корабли Дуросторума
(Ключи к измерениям – 5)

Глава 1

Все Валкини встали, когда Графиня вошла в высокий конференц-зал. Страх, с которым они относились к ней, проявлялся в их нервных жестах, слишком ярких льстивых улыбках, в лоснящихся от пота лба, сверкавших в флюоресцентном освещении. Сам зал с узкими окнами с черными шторами и золочеными стенами, завешанными длинными коралловыми драпировками, дышал атмосферой утонченной жестокости. Графиня не соизволила замечать Валкини, пока не села во главе стола в резное золотое кресло. Валкини нервно расселись на деревянные стулья.

Графиня оглядела их и осталась недовольна – Итак, произошел еще один несчастный случай в моих шахтах.

Ее тихий сладкий голос пробежал рябью страха по нервам людей. Они вытерли вспотевшие руки.

– Несчастный случай нельзя было предотвратить, Графиня… – начал седой Валкини, сидящий по правую руку от нее. Его мясистое лицо застыло в напряжении, губы посинели от страха.

– Нельзя было предотвратить?! Почему, вы думаете, я позволяю вам жить? Зачем вы, Валкини, живете и наживаетесь за мой счет? Я делаю это из любви к вам? Никто не ответил.

Белое лицо Графини было гладким и породистым, с большими соблазнительными фиолетовыми глазами, алыми губами, слишком мягкими и заманчивыми. Она со слащавой злобой оглядела сидевших за столом людей. В белом шелковом платье, обнажавшем плечи, с темными волосами, уложенными в высокую прическу и сверкавшими драгоценными геммами, она доминировала в зале, где собрались свирепые и жестокие люди. Она дернула цепочку, прикрепленную к браслету на ее запястье.

– Мы счастливы служить вам, Графиня, – льстиво проговорил старший Валкини.

– Надеюсь, что так, Доултор. Ради вас самих.

– Несчастный случай произошел в новых разработках – Доултор сделал неопределенный жест. – Мы, Валкини, наслаждаемся работой на шахтах, а эта работа иногда не интеллигентная…

– Иногда!

Вместе с ее презрительным восклицанием последовал сильный рывок за цепочку на запястье, после чего раздался крик существа, прикрепленного за шею на другом конце цепочки. Его красный вельветовый костюм придавал его призрачно-пародийный вид на обезьяну. Его огромная куполообразная голова, была частично покрыта голубой вельветовой шапочкой с пером, нелепо выглядевшей на массивном черепе.

– Тихо, Соломон! – Ее сахарный голос стал твердым. – Приведите сюда ответственного инженера. Двойные бронзовые двери с лязгом открылись. Стражники хонши втолкнули в зал человека в серой тунике. От него исходил запах грязи и крови. Хонши подтолкнули его остриями копия, прошипев: «Хошоо! Хошоо!»

– Так это и есть несчастный специалист… Гляди на меня, мерзавец!

Инженер, чье загорелое лицо казалось серым от ужаса и отчаяния, поднял взгляд и облизнул растрескавшиеся губы. Одна рука его была сломана и безвольно висела. Он застонал.

– Пинчон, не так ли? – продолжала Графиня. – Главный инженер Пинчон? На моей шахте произошел еще один несчастный случай, Пинчон. Рабы мертвы, Пинчон, рабы, которых не дешево привозить из измерений. Потеряно много недель работы, Пинчон. И что ты скажешь мне, Пинчон, обо всем этом?

– Я… сожалею… Графиня.

– Сожалеешь. Понятно. И что дальше?

– Инструменты плохие, Графиня. Только Эринелды знают по-настоящему шахтерское дело. Рабы не желают…

– У тебя есть плети и стражники. Я слышала, что пласт, который ты разрабатывал, сделал поворот, а ты не заметил этого, повел разработку в песчанике и все кончилось обвалом. Инженер уронил голову.

– Я не хочу быть жестокой с тобой, Пинчон. Мои люди говорят, что я беспричинно жестока, но это не так. Я буду добра с тобой, Пинчон. – Она сделала знак ближайшему стражнику хонши. – Сейчас же убей его!

Короткий взмах меча, хлынула красная кровь.

Пинчон изогнулся в конвульсии и упал ничком. Стражники хонши в шлемах, с острых вершин которых свисали пучки человеческих волос с кожей, унесли тело и навели порядок. Женщина в белом не глядела на это. Она сидела, сжав кулаки, погрузившись в размышления Затем она обвела ледяным взглядом ждущих Валкини.

– Я графиня Пердита Франческа Каммачия ди Монтиверчи, – произнесла она с гордостью и высокомерием. – Здесь, в Ируниуме, любое мое желание является законом. Прилизанные, лоснящиеся головы поспешно кивнули.

– Я найду другого инженера. Но на сей раз это будет действительно инженер из измерения, где разбираются в подобных вещах, из Сликитера или, возможно, с Земли. С ним будут обращаться с уважением, потому что его работа важна для меня. Разумеется, он неизбежно кончит так же, как эта падаль, но этого следует ожидать от несовершенных орудий.

– Да, Графиня.

– Он не сразу увидит рабов в шахтах, и я не хочу, чтобы с ним обращались, как с рабом. Понятно?

– Да, Графиня.

Она встала и дернула серебряную цепочку. Соломон зашипел и поскакал за ней, как приученная собака.

– Отлично. Мои шахты должны продолжать выдавать драгоценности, необходимые для торговли в измерениях. Для этого нужен инженер, так что я найду его. – Она обвела всех сверкающим взглядом. – Я возьму с собой стражника и… Чернока. – А где лучше искать инженера, как не в шахте?

Глава 2

Когда вой сирен разорвал ночное небо над Хадсоном, Дж. Т. Уилки и не подумал испугаться, хотя его положение было весьма неудобным.

Наверху пожарные, врачи, спасательные команды уже мчатся сквозь холод канадской ночи к Олд Смоки, где пожар разбрасывает адские цветы. Наверху разыграется вся драма главной шахты.

Здесь же, внизу, Дж. Т. Уилки пытался выбраться из узкого трека, в котором застряла его голова, хватаясь руками за теплый металл рельс и заваленный углем пол. Угольная пыль и дым забивали глаза, уши, нос и рот, в голове звенели колокола. Облака пыли были подняты взрывной волной, этот взрыв и поставил Дж. Т. в нынешнее нелепое и опасное положение. Он знал, что бояться нет времени. Если он не вытащит голову, то вскоре будет мертв. Последним ужасным усилием, чуть не оторвав себе уши, он вырвался и ударился о противоположную стену.

Его окружала абсолютная темнота. Где-то кричал человек, но крики вскоре затихли.

Он чувствовал себя так, словно под веки насыпали гравий величиной с добрый орех. Он нащупал на поясе фонарик и заморгал, когда белый луч света прорезал окружающую темноту. Он прокашлялся и сплюнул черную слюну. И тут он почувствовал чье-то присутствие.

– Это вы, Дж. Т.?

От звука голоса с потолка штрека сорвались куски угля.

Уилки рванулся через поднявшуюся пыль.

– Полак? Это вы, Полак?

– Да.

Груда угля поднялась и осыпалась с вымазанного черным крепкого человека, выпуская его на свободу. Дж. Т. схватил толстую руку и помог ему выбраться.

– Я должен был угадать… – Он закашлялся, слезы текли у него по лицу, прорезая в угольной пыли светлые дорожки. – Одного взрыва на шахте мало, чтобы убить вас, Полак.

– Вы правы, черт побери! Кто-нибудь еще…

Уилки покачал головой в свете фонарика.

– Фрейда нет.

Полак отряхнулся, затем включил свой фонарик на каске.

Все главные лампы вдоль дороги погасли, когда рухнул потолок.

– Мы здесь отрезаны, Полак, – внес ясность Уилки. – Я думаю, взрывная волна обрушила десятую дорогу. Мы попали в зазор. – Проворчал он в яростном негодовании. – Это должно научить меня встретиться с…

– Вы всегда были слишком нетерпеливы, – прогромыхал Полак. – У вас нет настоящего шахтерского чутья. Ваши гражданские инженеры и расчудесные машины…

– Болтай, болтай, – огрызнулся Уилки, огляделся и тяжело опустился на неподвижную вагонетку. Все многочисленные механизмы теперь долго еще будут бездействовать. – Вини во всем шахтерскую технику. Если бы ты работал лопатой и кайлой, как ты рассказывал, этого бы не произошло, верно?

– Несчастные случаи бывали и в старые времена. Черт побери, Дж. Т., мы же находимся в аду!

– Но из него иногда выбираются. Далеко ли мы можем пройти назад?

Фонари тут же дали ответ. В двух направлениях показались через пыль стены. В третьем дорога была завалена до потолка обрушившимся углем. Когда пыль осела, фонари засверкали более жутко.

Полак прокашлялся и сплюнул.

– Мы должны попробовать конвейер.

– Бесполезно. Он погребен под этими кучами.

Они попались здесь, в этом маленьком помещении с разбитым оборудованием и неподвижными вагонетками. Полак проковылял в жутком свете к отвесной стене. Он поднял лом, согнутый под углом в сорок пять градусов, и ударим им в стену. Подождал, затем ударил снова. У Дж. Т. от контузии ужасно болела голова.

Наконец, Полак с отвращением отбросил лом.

– Ни малейшего писка…

– Нас найдут. Они прокопаются сюда… Меня только беспокоит воздух.

– Вы же инженер, если вообще чему-нибудь учились, – хмыкнул Полак.

– Я горный инженер, – запротестовал уязвленный Уилки. – Я могу доказать это. У меня есть диплом…

– Конечно. Кусок бумаги. Так взмахните же им и вызволите нас отсюда.

– А-а…

Прошел долгий период ожидания, в течении которого Полак время от времени стучал по стене. Каждый раз они прислушивались в ожидании ответного стука, и каждый раз ответом была лишь тишина.

Струйка воды, которую нашел Полак, только мучила их – она была такой крошечной, что не позволяла ни смыть пыль, ни утолить как следует жажду. Уилки начал думать, что вот сейчас он должен бы по-настоящему испугаться. Все дело в том, снова и снова повторял он себе, что мне вообще не было нужды спускаться сюда. В эту субботнюю ночь у него должна была состояться долгожданная встреча с Меджи, и все было уже организовано. Как бесполезный молодой горный инженер, готовый погнаться за любой девушкой, он чувствовал сильное увлечение Меджи. Она не походила на Шейлу, Тони или Мари. Он был здесь на хорошем счету, потому что Полак, грузный шахтер, встал на его сторону в глупых ссорах, когда он только что приехал в Хадсон – драки в баре из-за женщин здесь были неизбежны, – и Уилки решил провести последнюю проверку во время смены Полака. Затем они собирались хорошенько повеселиться в Хадсоне.

Но вместо этого…

Вместо этого он был здесь, попавший в ловушку после бедствия в главной шахте. То, чему его научили, достаточно красноречиво говорило, что этот прорыв был большим. Вероятно, погибло много людей. Они же оказались в маленьком забое, отрезанном от основных разработок.

– По-моему, наступило затишье, – пытаясь скрыть горечь, сказал Уилки.

– Вы говорили, что нас услышат и спасут, – грубо проговорил Полак. – Забудьте об этом, Дж. Т. Они сидели в темноте. Полак экономил батарейку фонаря на каске – каска Уилки была разбита во время обвала, – ведь он не протянет долго, если будет все время светить.

– Если бы я знал, что это случится, я бы никогда не приехал в Канаду, – немного погодя проворчал Полак. Но большую часть времени они сидели молча в темноте, иногда стуча по стенам в надежде услышать ответный сигнал. Воздух начал становиться спертым, и в этом не была виновата угольная пыль. Ее облака давно уже улеглись. Внезапно раздался какой-то звук, от которого по спине Уилки прошла дрожь.

– Потолок! – Он подпрыгнул и опустился на острый кусок угля, вскочил на ноги и сплюнул.

– Еще держится. – Полак прошел вперед и включил фонарь, осветивший его лицо. Почти вся пыль осела.

Внезапно кусок угля с шумом обрушился с потолка. а ним еще один. Оба мужчины отпрянули.

– Это они! – с внезапной горячностью закричал Полак.

– Но каким образом? – спросил Уилки.

Прежде чем они успели сказать что-либо еще, с оглушительным шумом обрушился целый пласт. Полетели уголь и камни, поднялась пыль. Возникло теплое желтое зарево, нехотя пробивающееся сквозь трещину в угольном пласте. Потрясенные, чуть не спятившие от радости, они прикрыли руками глаза от яркого света.

Стену угольного пласта перед ними расколола трещина.

Края ее ярко светились. Полетели осколки. Затем – Дж. Т. не поверил своим глазам – из трещины показался приземистый коричневый нагой человек с ярко-красной повязкой вокруг лысой головы. Он расчищал себе дорогу маленькой кайлой. Его лицо лоснилось от пота. Он выглядел испуганно, однако, все же продвигался вперед. Его глаза выкатились, когда он сфокусировал их на двух шахтерах.

– Кто вы, черт побери? – завопил Полак.

Приземистый человек что-то проскрипел на непонятном языке. Возвещенный новым потоком угля, в щель протиснулся еще один приземистый коричневый нагой человек. Они стояли, как близнецы, глядя на Уилки и Полака.

– Они прошли через забой! – сказал Уилки и повторил:

– Через забой! Но они же не могли. Вокруг толстый угольный пласт.

– Они не могли, мой мальчик, но прошли, – проворчал Полак.

Оба коричневых человека, стряхнув с себя угольную пыль, покрывшую их кожу, как татуировка, кивнули.

– Они… Они хотят повести нас туда.

Полак пригнулся вперед.

– Ну, конечно. Назад пути нет… А эти парни должны же откуда-то прийти.

– Но…

– У вас есть лучшая идея, Дж. Т.?

Дж. Т. Уилки сглотнул. Во рту был привкус угольной пыли и страха.

– К сожалению, нет.

С помощью проворных коричневых людей Полак и Дж. Т. протиснулись в трещину в угольном пласте и стали пробираться вперед, к источнику желтого света.

Дж. Т. Уилки никогда не приходилось забивать голову ничем другим, кроме как ухаживанием за девочками и изучением горного дела. Две эти страсти были чем-то близки для него. Он выглядел моложе своего возраста. Когда они достигли противоположного конца трещины, он взглянул на громадного Полака, прежде чем осмелился поглядеть, куда они попали, и увидел, что его товарищ принимает все это за естественный ход вещей. В чем Дж. Т. не был так уверен.

Они стояли в маленьком овальном помещении, совсем не похожем на те, что выдалбливают в угле шахтеры. Впереди виднелось открытое устье прохода, зазубренное, неправильной формы, откуда струился мягкий желтый свет, ничем не напоминающий яркое белое освещение шахтерских ламп.

– Ну… – сказал мне Полак.

– У меня мурашки ползают по спине, – признался Дж. Т.

– Если вы думаете, юный Дж. Т., что мы умерли и попали в ад, или что эти странные шахтеры… как вы их называете… тролли, то выкиньте это из головы. Вы прекрасно знаете, что в канадских шахтах работают люди любых национальностей.

– Да, знаю… – Ответ Дж. Т. прозвучал неожиданно гулко в странном помещении.

Поторапливаемые своими спасителями, они нырнули в туннель. Они шли в сильном потоке желтого света, отражающегося от сверкающего угля. Со всеми своими недавно приобретенными инженерными знаниями, Уилки еще не выработал в себе чувство направления и расстояния, какими интуитивно обладал Полак.

Уилки хотел лишь очутиться в кабине лифта с кнопкой:

«Скоростной подъем».

Воздух становился прохладнее.

– Мы вроде бы не поднимаемся, – пробормотал он.

– К тому же этот проклятый туннель достаточно велик для человека, – проворчал Полак и тут же ударился головой о выступающий край угольного пласта, после чего посыпались куски угля и ругательства.

Пройдя еще немного, они увидели целый отряд похожих на гномов коротышек, толпившихся в дальнем конце туннеля… Очевидно, их штрек открылся в этот короткий неровный туннель, приведший их к попавшим в ловушку шахтерам, а теперь они собирались вернуться на поверхность.

На полу и стенах за ними корежились тени Источником желтого света оказался луч, бьющий из рваной дыры в полу. Коротышки один за другим прыгали вниз в этот столб света.

Сглотнув, игриво подталкиваемый Полаком, Уилки последовал за ними.

Он неуклюже упал на глиняный пол. Что-то шевелилось на границе видимости. В пещере корчились тени. Чьи-то руки помогли Уилки подняться. Он сощурился от света, лившегося из огромного кристалла – теперь, вблизи, можно было заметить, что тот пульсирует, – и заморгал.

Он все еще не мог поверить в то, что видел. Позади сияющего кристалла открывалась широкая пещера со множеством колонн, как в кафедральном соборе. Коротышки собрались на свободном пространстве в ее начале. Омытая ярким светом, на Уилки сверху вниз загадочно, словно икона, глядела женщина в белом.

Уилки увидел тонкое белое платье, черные волосы, уложенные в высокую, усыпанную драгоценностями прическу, нежное белое лицо с розовыми губами, а также неизвестное обезьяноподобное существо, прыгающее и ухмыляющееся, прикованное серебряной цепочкой к ее запястью. Он увидел все это, но не мог поверить своим глазам.

– Я знаю тебя, Дж. Т. Уилки, – заговорила женщина сладким, как сироп, голосом, – но не знаю второго. Добро пожаловать, Дж. Т. Уилки. Я спасла тебя из обвалившейся шахты, и ты обязан мне жизнью.

И ЭТО – в угольной шахте?

ЭТО – глубоко под землей?

Нет, – Уилки содрогнулся, – нет, я просто ударился головой и вижу кошмары или галлюцинации, или… я умер.