Текст книги "Пробуждение чародея"

Автор книги: Генри Кеннет Балмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

XI

Приветно светили огни моего подводного дома.

Ласты на ногах мягкими толчками вели меня сквозь зеленовато-прозрачную воду, такую теплую и добрую. Казалось, что проплывающие рыбы дружески улыбались мне… свет и тепло обнимали меня. Над головой простиралось серебристое небо – в непрерывном движении, – оно дрожит, волнуется, пузырится, рассыпается мозаикой; и я знаю, что в моем мире, в моей аквасфере все в порядке…

Впрочем, были же какие-то административные проблемы… кажется, снова эта проклятая стая акул-убийц? Ведь что-то заставило меня покинуть дом и спуститься в глубину. Но теперь-то я возвращался домой!.. Свободно скользя, не спеша пошевеливая ластами, я приближался к месту отдыха, где мир и покой… Но странно! Мягкий желтый свет моего дома стал меняться, слабеть, темнеть, превращаясь в зловещее фиолетовое сияние… оно растекалось, росло, близилось и наконец охватило меня целиком…

– Ты цел, Берт?

Знакомый голос – но он еще никогда не звучал в моем подводном доме…

Мои глаза закрыты; если их открыть, я увижу свой дом со статуями и струящимися лентами ламинарий – ручных рыб-сторожей, увижу ряд приветных огоньков вдоль террас. И я открыл глаза, сопротивляясь этому злому фиолетовому облаку… Надо мной склонилось озабоченное лицо Холла Бреннана.

Из-за его плеч на меня смотрели Джордж Помфрет, Фиб и Лотти, а над ними нависала безобразная маска Чарли с красноватым блеском глазных линз.

– Что за черт?.. – проговорил я.

– Он в порядке! – убежденно заявил Помфрет. – Способен ругаться.

– Да я тебя сейчас так обругаю, Джордж!.. – выкрикнул я в непонятном приступе гнева. – Помолчал бы!..

Бреннан отодвинулся, и я с трудом поднялся на ноги. Почувствовал боль, сильно саднило лоб. Поднял руку, чтобы потрогать голову, но Бреннан остановил меня:

– Не тронь, Берт! У тебя все в крови. Фиб свой лифчик отдала, чтоб тебя перевязать.

Мы стояли на стальном полу, окруженные кривизной стенок фиолетового пузыря. В тот момент, когда я встал, – пузырь задвигался, наклонился, мы схватились за руки.

Фиолетовая оболочка задрожала… и вот пузырь исчез. Мы стояли на гладкой мостовой – швы между каменными плитами почти не различались; за нашей спиной – кирпичная стена, перед нами – вечерние сумерки на банальной улице восточного города.

По дороге сновали автомашины, в воздухе – геликоптеры. Масса народу, кое-кто оборачивается и с немалым изумлением оглядывает нас, но тут же спешит мимо. Теплый воздух вечера дышал ароматом цветов. Огромные звезды уже загорались в темнеющем небе. Прохожие в большинстве своем носили вполне современную одежду Ближнего Востока, встречался, впрочем, и традиционный бурнус.

– Вот что сделал Камушкей Бессмертный!

– Моя одежда!

– Люди на нас пялятся – ну и видок же у нас! – такими понятными комментариями обменивались мои друзья.

Я показал рукой на геликоптер, который только что взлетел с плоской крыши – через улицу напротив нас:

– Это «Би-Эм-Си-Калифорния»! Модель пошла в ход в прошлом году. Точно помню.

– В прошлом году, – повторил Бреннан, усмехнувшись. – Вот вам и дата прибытия – не правда ли?

– Ты думаешь… – Фиб так сильно побледнела, что не стертые с лица пятна светлой грязи проступили еще отчетливей. – Думаешь, мы вернулись обратно?!

– Обратно, в наше собственное время?! – присоединилась к ней Лотти.

– Или чертовски близко к нему! – весело ответил ей Помфрет.

– И это – Багдад! – предложил я свою догадку.

– Проверим, – согласился Бреннан, рассматривая здание отеля на той стороне. – Мне тоже кажется. Центр города я хорошо знаю, а здесь, наверное, – какая-то окраина. Это нам подойдет, – указал он на отель.

Масса странных мыслей теснилась в моем уме, когда мы пересекали улицу на пути к отелю. Восточное гостеприимство вступило в действие с того самого мгновения, как мы вошли в холл через самораспахивающиеся двери, – и это несмотря на наш вид оборванных и грязных бродяг. Красные фески приветливо закивали нам, и их обладатели-роботы проводили нас в пять отдельных, но сообщающихся комнат. Краткий телефонный разговор Холла Бреннана с Багдадским отделением его банка подтвердил не только то, что он еще обладает в этом городе хорошим кредитом, но и гораздо более важную вещь: что мы вернулись точь-в-точь в наше собственное время. Только вчера мы вылетели из Стендстеда. И все наши жуткие приключения после этого вылета не заняли ни минуты, они произошли во временной петле! Мы выпадали из потока времени.

И это рождало во мне смутные подозрения.

Где-то слышалась жалобная мелодия скрипучих арабских флейт. Окружающая атмосфера города благоухала цветами и пряностями: совсем не похожа была она на ту вонь, что царила в таких городах еще не так давно, до реконструкции. Я вспомнил великолепную копию Ниневийских ворот, построенную в натуральную величину у входа в Национальный музей. М-да… теперь я совсем иначе буду смотреть на этих крылатых быков!..

И вот, несмотря на удобство нашего нынешнего положения, подобострастие роботов, ароматный пар ванн, яства и вина, кондиционированный воздух, все удовольствия и роскошества, к которым мы, цивилизованные люди, привыкли; несмотря на все это сибаритство – я все равно ощущал какое-то зудящее недоверие, некую беспокоящую неопределенность.

Нет, Камушкей Бессмертный наверняка не сдался!

Здесь и лежал, вероятно, ответ на мои сомнения. Он соблазнял нас исполнением простых человеческих желаний.

Мы сидели, отдохнувшие и посвежевшие, в новой чистой одежде из магазина-автомата; моя ссадина на лбу уже подсохла, перед нами расстилалась панорама города с его минаретами, куполами мечетей, современными блоками офисов, и я сказал Бреннану:

– Какая тишь, какая гладь! Мы с момента прибытия друг другу и слова поперек не сказали. Но…

– Снова мутишь воду, Берт? – недовольно фыркнула Фиб.

– Ему нельзя долго быть одному, – оторвался Помфрет от милой беседы с Лотти. – В старину сказали бы, что его мучает язва.

– Спасибо за сочувствие, Джордж, – ответил я, стараясь не показывать обиды. В самом деле – зачем нам ссориться? – Но все же что вы думаете: почему Камушкей Бессмертный выбросил нас обратно в наше время?

– Я сам не могу понять, – отвечал Бреннан, улыбнувшись Фиб. – Когда мы перемещались только во времени, как это было с нами в самолете, – у нас было ощущение головокружения, но совсем короткое; если бы мы спали, то ничего не заметили. И мы прибыли туда. Но когда вокруг нас формировались фиолетовые пузыри – мы перемещались не только во времени, но и в пространстве.

– А ведь верно, черт возьми! – удивленно воскликнул Помфрет.

– Раз так, то нечего удивляться, что мы здесь – в Багдаде.

– Я не об этом беспокоюсь, – печально вздохнул я. – Если Зверь Времени и может перебрасывать нас, то именно во времени. И я не думаю, что он хотел пригласить нас в свой склеп. Он вообразил, что раздавил нас, – и ведь ему это почти удалось. А когда он перевозил обратно своих тварей, этих железнообутых дьяволов, мы пристроились и прокатились зайцами. – Я оглядел своих товарищей, включая Чарли – он скромно стоял сзади, жужжа ниже порога слышимости. Все внимательно слушали мою речь.

– Мы попали в тот зал и… не берусь здесь все объяснить… но кажется мне, что тут Камушкей Бессмертный запаниковал. Понял, что сам привел чужих в свое царство, и среагировал инстинктивно. Выбросил нас оттуда.

– Но почему именно сюда?

– А ведь мы долго были без движения в фиолетовой сфере? – взглянул я на Бреннана. – Я еле пробился в эту штуку и получил нокаут. И только когда я пришел в себя – тогда нас вывалили здесь, в нашем собственном времени. Мне думается, Камушкей Бессмертный напряженно думал…

– И надумал?..

– Вывалить нас именно здесь. Посмотрите: мы гонимся за ним, и он это знает. Он пытается нас раздавить, но пока что это ему не удалось. Но нам пришлось тяжело. И вот тут он решил сказать нам: «Смотрите – я вернул вас в ваше время. И отстаньте от меня».

– Ты говоришь, – разгневалась Лотти, – он пытался нас подкупить?

– Да!

– Ну-ну, – протянул Бреннан.

– Это имеет смысл, – заметила практичная Фиб. – Конечно, для него это имеет смысл, черт возьми!

– Он мог вывалить нас в Борсуппаке. Но там-то мы точно от него не отстанем! А вот здесь – он рассчитывает, что мы бросим все и оставим его в покое…

Но я хорошо знал, что в цепи моих аргументов есть недостающее звено, что правда лежит где-то поблизости… А если точнее, то у нас теперь есть шанс вынырнуть из этого адского водоворота.

Как будто сговорившись, мы все обратили взоры к Холлу Бреннану.

Это была его идея. Ведь именно он ворвался в нашу жизнь с высокими словами и решимостью хоть сейчас погнаться за Камушкеем Бессмертным.

Если бы не Холл Бреннан, то никого из нас здесь бы и в помине не было.

– Ну-ну… – снова произнес он, видимо не желая выражаться более определенно и рассматривая рисунок ковра на балконе. У меня заныло внутри – я знал, что он думает, и догадывался, что он скажет.

– Да-а… нам пришлось туго… Право, нам здорово повезло, что мы здесь…

– Вот как?.. – удивился Помфрет и взглянул на меня. Но я промолчал. Пусть каждый решает за себя.

Холл Бреннан между тем продолжал:

– Фиб, – произнес он, взяв девушку за руку, и повернулся ко мне. – Думаю – я поставлю вечный шах Камушкею Бес…

– Какого дьявола! – взорвался Помфрет. Он разъярился не на шутку: – Я вижу, ты струсил, Холл?!

Бреннан не оскорбился. Он выглядел теперь совсем не тем суперменом, человеком пустынь, каким он ворвался в наши спокойные жизни. Нет, теперь он стал мягче, осторожней, обкатанней… Его усталость – мы ее понимали, ибо разделяли ее с ним, – обтесала первоначальную грубость, разгладила шероховатость. Он, можно сказать, совсем цивилизовался теперь…

– Я не боюсь Камушкея Бессмертного, Джордж. Ты должен это знать…

– Да ладно, к черту, Холл! Конечно, я знаю тебя!..

– Но я устал. И я вот что думаю: Зверю Времени не выбраться из его Склепа. Во всяком случае – очень долгое время. – Он не смотрел на нас, лишь сжимал руку Фиб в своих ладонях. – Знаете, я не уверен, что мои расчеты правильны на все семь тысяч лет. Ведь тот город, что мы нашли, – он мог и не быть таким древним, как мы думали. До Аккада был Шумер. Может, мы как раз…

– Да ничего не «может», Холл! – вспыхнула Фиб и вырвала свою руку. – Если ты обо мне беспокоишься, то не надо, сделай одолжение! Если мы ничего не сделаем с этим проклятым чудовищем, то будут страдать другие! – Она смотрела в глаза Бреннану, чуть не плача от волнения.

– Ну что ж, Фиб, – начал Бреннан в явном смущении.

– Кто-то будет страдать. И я скажу тебе, кто именно! Наши дети, вот кто! Наши ребята только подрастут и – хлоп! Камушкей вылезет из своего Склепа и раздавит все на свете! Трах! И ничего не останется! Ни души! И наших ребят тоже! – Она простерла руку к усыпанному звездами небу. – А ты здесь расселся и говоришь, что ничего не собираешься делать. Подумай о наших детях!

– Ну, Фиб… – совсем уж растерянный Бреннан не знал, что ей ответить.

Тут Лотти хихикнула.

Бреннан резко повернулся, готовый возмутиться, но Помфрет, обнимая Лотти левой рукой, важно объявил тоном председателя собрания:

– Фиб вполне права, Холл! Присутствующие, насколько я могу видеть, признают обоснованность ее иска. Мнение собрания таково: мы продолжаем.

– Но без девушек? – уточнил я. Нет, женщины давно уже не казались мне хрупкими статуэтками дрезденского фарфора, вроде тех, что украшали мой подводный дом; но я отнюдь не хотел снова затягивать девушек в наше опаснейшее предприятие. Достаточно того, что я помнил тот ужасный фрагмент временного потока, увиденный только Фиб и мною: несчастную Лотти, бегущую с криками по коридору галереи Ганнетов, а за ней – железнообутого монстра.

Этого надо избежать, если только возможно!

– Да! – жестко подтвердил Бреннан. – Без девушек.

Фиб открыла рот для возражений; но, заметив мою кривую улыбку, надулась и с обидой, как теннисистка, потерявшая подачу, проговорила:

– Что ж, я думаю – Лотти не надо идти.

– Как?! – возмутилась Лотти. Ее фигура являла восхитительное зрелище – длинное голубое вечернее платье и мягкая волна медно-золотистых волос. – Почему я? Что я такого сделала? – Ее жалобный тон заставил всех нас засмеяться.

Но ведь ни Фиб, ни я не могли объяснить, в чем дело.

Двое наших мужчин – коль скоро Фиб объявила о своем намерении продолжать борьбу – не видели причины для исключения Лотти. Я подумал – Бреннан должен знать; надо попросить Фиб как можно скорее проинформировать своего партнера. Это все, что я мог сделать. И пусть даже Лотти вовсе не будет ни в чем участвовать, – как мы сможем спасти ее от этой беды, которая уже произошла где-то в потоке времени? Или все-таки сможем? Действительно ли это произошло? Может быть, есть еще возможность предотвратить это?

Перед нами простирался славный город Гарун-аль-Рашида, под теми же самыми звездами, что светили, когда великий халиф, переодевшись, искал приключений в компании своего визиря. Те же звезды сейчас светили на нас, и нам предстояло такое приключение, перед которым померкла бы любая сказка Шахразады. Что же сможем сделать мы, пятеро людей и робот Чарли, вооруженные современной научной магией?..

Но Лотти выиграла свои очки:

– Если Фиб едет, – сказал Помфрет со всей серьезностью – и, как видно, его чувство к Лотти было именно таким, – то, я полагаю, мы не можем останавливать Лотти.

– Вот именно! – заявила та с торжеством.

И здесь произошло нечто… Не будь я закален предыдущим походом, я покрылся бы гусиной кожей от страха и чувствовал бы себя плачущим ребенком, бегущим спасаться в иллюзорную безопасность маминой спальни…

Ибо из ночной тьмы, вначале еле ощутимо, потом все сильней и гуще, полилась на нас, сидящих на балконе, волна какой-то грозной эманации – пагубной, неумолимой, ненасытной!.. Мы все ощутили эту волну. Помфрет, резко откинувшись в кресле, сломал его спинку своей массой. Фиб поднесла руку к губам, Лотти схватилась за грудь. Бреннан, хрипло выругавшись, встал и простер руку перед собой, пытаясь защититься.

Что за злой дух послал это наваждение? Нас будто с головой накрыло болотной грязью, и мы барахтались в ней, задыхаясь… Но, к счастью, полузадушив нас, подавив психику, ошеломив, волна схлынула и оставила нас потрясенными и больными…

– Камушкей Бессмертный! – пробормотал Бреннан, хлопая глазами так, словно вынырнул из грязной воды.

– Зверь Времени завозился в своем Склепе, – прошептала Фиб, содрогаясь.

Мы встали и вошли в комнату, оставив кресла и напитки на балконе; мы ушли от ночных звезд, от таинственных сил, что пронизывают темные ветреные пространства над спящим миром людей… Автоматика ощутила наше присутствие, зажгла лампы и отрегулировала яркость света; это приободрило нас.

Согрев свой желудок глотком крепкого виски и держа в руке новый стакан, я пытался оценить обстановку, освобождаясь от цепкой хватки презренного страха. Мне представлялось теперь несомненным, что Камушкей Бессмертный выслеживает и подслушивает нас. Как только Холл Бреннан собрал нас вместе в первый раз, – Зверь Времени навел на нашу компанию луч своего таинственного радара-пеленгатора; лишь один раз он дал маху: когда по оплошности затащил нас в волшебном пузыре прямо в страшный бестиарий своего Склепа Времени. Я не мог забыть, как прикасался к стальной стене в огромном зале и как в моих руках зашевелился чудовищный гибрид… Так. Значит, мы – под постоянным наблюдением, под колпаком.

– Предлагаю, – объявил я, – всем лечь в одной комнате.

На меня обратились четыре пары глаз.

– В моей комнате оказалось две кровати, – продолжал я. – Я могу поспать на полу, на матрасе. Я ничего не увижу и не услышу. Так вымотался, что смог бы выспаться и вися на бельевой веревке.

– Бедный ты болтун, – пожалел меня добряк Джордж, и его красная физиономия расплылась в широкой улыбке, – не накаркай, а то еще придется тебе в самом деле висеть.

– Может быть, – ответил я ему в тон. – Пожелаем друг другу приятных снов. Но «муй пронто»![1]1
  Быстрей! (испан.)


[Закрыть] – Я взял в соседней комнате матрас и пару простынь, бросил на пол. – Спокойной ночи!

Свет погас.

Что там делают в темноте мои товарищи на обеих кроватях – меня мало беспокоило. Я хотел одного – как следует выспаться.

Но на боковом столике заверещал телефон – словно стая чертенят с трещотками вырвалась из ада.

В ответ – испуганный женский вскрик, глухие мужские ругательства, хруст и скрип кроватных пружин. Я подождал, пока установится декорум. Все это время телефон трещал. Приоткрыв один глаз, я увидел обнаженную белую руку, берущую трубку, и услышал раздраженный голос Фиб:

– Алло?

Я спокойно слушал.

– Хорошо, я скажу ему… нет, нет! Конечно, нет! – Она швырнула трубку на рычаг видеотелефона, экран которого так и оставался темным; мы в беспокойстве напрягли четыре пары ушей. – Чертов гнусный похабник! Хотел узнать, кто я тебе, Берт: жена или любовница!

Я пропустил это мимо ушей. Мне давно уже было наплевать, что думают обо мне другие люди. Я лишь спросил:

– А в чем дело, Фиб?

– Полиция нас ждет для беседы. Они получили запрос от Интерпола. Всех нас ждут; позвонили сначала в твой номер, Холл, обзвонили всех и достали нас у Берта!..

– Конечно, – заметила Лотти с забавной серьезностью, – на их взгляд, мы – очень странная компания.

– Может, нам удастся отвертеться, если объявим себя какой-нибудь особой сектой со свальным браком, – посоветовал я ей. – Ты знаешь, есть такие группы, мульти-марьяж, все живут друг с другом вперемешку. Очень забавно, мне говорили.

Лотти внимательно слушала, но, поняв непристойный смысл, запустила в меня туфлей:

– Свинья!

Хорошая реакция моих друзей придала мне уверенности. Ведь в обычных условиях быть разбуженными полицией среди ночи – это страх, зловещие предчувствия, нервный припадок у женщин. А мы запросто шутим на разные темы. Право, для того, кто завязан на Камушкее Бессмертном, все бытовые проблемы и неприятности отступают далеко на задний план…

– Они в любой момент могут постучать, раз выяснили, в какой мы комнате, – решительно поднялся Бреннан. – Думаю, никто не хочет с ними беседовать в таком виде?

– Расползайтесь по своих комнатам, – сказал я. – Я задержу их, пока вы не будете готовы.

И когда раздался тяжелый удар в дверь – полисмены не захотели возиться с роботом-оповестителем, – я уже подготовился, пригласил их войти и встретил, сидя в постели с раздраженным и растерянным видом.

Беседа была убийственно краткой.

Я не спустил еще ног с кровати на пол, как оказался под арестом. Я настаивал на том, что в моей комнате не было никакой женщины. Бремя доказывания лежало на моих оппонентах, но они не стали затруднять себя. Я увидел противную торжествующую усмешку на лице инспектора, когда моих друзей под конвоем повели вниз по лестнице.

Полицейский «воронок» подъехал со скрипом, и мы стали в очередь перед его задней дверью.

– Не переживай, дорогая! – утешила Фиб многоопытная Лотти. – Представь себе, что это – рейд на наш притон, как в старину.

Фиб и вправду переживала ужас от первого в жизни ареста и вообще – общения с полицией; но дружеский совет Лотти подействовал на нее так, как, наверное, действует стакан лимонного сока, если выпить залпом. Она гордо выпрямила спину и ответила не без колкости:

– Спасибо, Лотти, милая, но я ведь совсем не знакома с теми кругами, где ты вращалась…

– Да не трусь, подружка! – злобно хихикнула Лотти.

Бреннан и Помфрет рассадили их подальше друг от друга.

Полицейские в своих красивых мундирах были, впрочем, безукоризненно вежливы. Можно было подумать, что мы – какие-то важные люди, чуть ли не свита короля, посещающего старый Багдад; только вот королевскую чековую книжку потеряли. Они не объяснили нам причины нашего ареста, и я чувствовал, что если б мы «возникли», то они и вовсе плюнули бы на нас. Но стоит ли без нужды вступать в конфронтацию с полисменами, пока не знаешь расклада? Кстати, нас не обыскали, и наши пушки остались при нас.

– В Ганнете, наверно, радуются, – промолвил Помфрет сквозь зевок, пытаясь вытянуть ноги в тесном пространстве. – Нашли-таки нас; а вот что они нам могут пришить, хотел бы я знать? – Он поудобней обнял Лотти, она же склонила голову ему на плечо с довольным мурлыканьем. – А ты, Чарли, приберег немножко виски в своей мехперсоне? Я ведь тебя просил.

– Конечно, босс, – безобразная рожа Чарли повернулась к хозяину, оторвавшись от внимательного наблюдения за наружным миром. – Самое лучшее, на ваш вкус!

– Добрая ты моя железяка, – ласково произнес Помфрет. – Не зря я всегда надеюсь на старого Чарли…

– Что увидел, Чарли? – спросил я.

– Обычный грузовик, сэр, переделанный в полиц-фургон. То, что вы называете «воронок». Если потребуется, я могу его без особого труда остановить, даже перевернуть.

– Ой, не надо Чарли! Спасибо за готовность, но еще рано, – возразил я.

Одно можно сказать о роботе-слуге наверняка: уж если вы благословили его на действия, то остановить его будет, пожалуй, не легче, чем памятное нам торнадо над Борсуппаком.

Колеса фургона заскрипели: с главной улицы мы поворачивали в один из боковых проулков этого чудом сохранившегося кусочка старого Багдада. Днем жгучее солнце яростно бьет своими лучами по глинобитным стенам домов, по аркадам и куполам, окрашивая все подряд в ровный горчичный цвет, делая все плоским и одинаковым, похожим на домики песчаных муравьев, только увеличенные во много раз. Истома и лень разливаются по городу волнами горячего желтого воздуха. Но теперь, ночью, в воздухе царили ароматы цветов, и негромкие звуки волшебных восточных инструментов поднимались в начинающее светлеть небо… Чудное сплетение музыки и запахов!..

«Воронок» вновь завернул.

– Подвинься, – пробормотала Фиб, теснее прижимаясь к Бреннану.

Я сидел напротив них и думал: ну, какого дьявола я впутался в эту историю? Ведь что я планировал: спокойно провести отпуск на суше; посетить добрых старых друзей; насладиться свежим воздухом и солнечным светом. А теперь… «Воронок» с визгом срезал еще один угол – так круто, что мы схватились за стенки и друг за друга.

Не впадающий в уныние Чарли объявил:

– Теперь мы движемся на юго-запад.

Я сразу понял, что он хочет сказать. Теперь наша проблема – не оторваться от Камушкея Бессмертного.

Я заговорил со всей серьезностью, что заставило друзей посмотреть на меня с новым вниманием:

– Все согласны продолжать погоню за Камушкеем Бессмертным? Мы действительно решились на это? – Я переводил взгляд с одного лица на другое. – Ну, как?

– Да! – сразу ответила Фиб. – Я думаю о своих детях.

– Это и ко мне относится! – кивнул Холл Бреннан.

– И Джордж, и я тоже поставили на это – ты же знаешь! – с жаром заявила Лотти.

– А Чарли, – подвел я итог, – пойдет с нами, на то он и Чарли!

«Воронок» вдруг затормозил. Мы уцепились за что попало и держались, пока колеса не замерли на месте с последним скрипом. Мотор заглох.

Мгновение стояла полная тишина. Потом мы услышали извне перебранку испуганных голосов. Засовы дверей дернулись.

– Неизвестно куда, – заметил спокойно Бреннан, – но мы прибыли.

Двери фургона начали открываться.