Текст книги "Стреляющие горы"

Автор книги: Геннадий Ананьев

Соавторы: Юрий Бойко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Здесь вся строительная бригада помещается, – улыбается офицер и обращается к повару, который раскладывает столовые приборы и тарелки с салатами.

– Чем дорогих гостей кормить собираешься?

– На первое – борщ, на второе – плов, на третье – компот из вишен.

– Принимается.

Подождали, пока телевизионщики сложат аппаратуру, и уселись за стол.

– А где репортаж показывать будут? – интересуется Джабиев.

– В «Новостях» на Первом канале.

– А когда?

– Если удастся сегодня перегнать материал, – то завтра.

– Ну что ж, посмотрим.

12

Утром во дворе дома, захваченного Турком, собрались боевики, которым предстояло отправиться в засады. Те же, чья очередь наступала после обеда, лениво умывались, не обращая на сборы никакого внимания. Вскоре стали возвращаться моджахеды из ночных дозоров. Уставшие, молча разувались на террасе, отстегивали ремни с подсумками, вешали автоматы на гвозди, вбитые в стены сквозь ковры. Один из тех, кто сменил вчера вечером Рамзана с напарником, улучив момент, когда никого рядом не было, подозвал их.

– Поговорить надо. Идите в сад и ждите меня.

Встревоженные напарники, не медля, направились в сад. Рамзан высказал предположение:

– Похоже, он видел, как мы заходили к аксакалу?

– Скорей всего именно так. Плохи наши дела.

– Верно, не халва с орехами, но и бояться не стоит. Договорились же: отдавали деньги на хранение. На этом и будем стоять. Больше – ни слова.

Позвавший их на разговор боевик не заставил себя ждать. Подошел и сразу задал вопрос в лоб:

– Для чего вы заходили в дом кунака Нуралиева?

– Разве они кунаки?

– А то вы не знаете!

– Первый раз слышим. И к чему этот допрос? Ты что, Турок, что ли?

– Если мои подозрения верны, с вами будут говорить и амир, и шейх!

– Мы могли бы ответить и тебе, и им, что зашли попить козьего молока. Но тебе откроем правду: мы оставили аксакалу доллары на хранение с условием, что если с нами что-нибудь случится, он передаст их нашим семьям.

– Но вы же могли рассказать кунаку Нуралиева тайну Хасана и Турка!

– Могли. Только зачем нам это делать? О том, что в доме Нуралиевых живет новый хозяин, знает весь аул.

– Но аул не знает, что хозяева казнены, принесены в жертву.

– Что ты кощунствуешь! – возмутился Рамзан. – Они – заложники горного амира. Он держит их при себе, чтобы Керим не привел в аул омоновцев. Ты клевещешь на амира, который не может проливать кровь правоверных и не делает этого. Он только утверждает решение Высшего Шариатского Суда. Если Хасан узнает о твоей клевете, мы не позавидуем тебе, – и добавил более миролюбиво: – А отдать деньги на сохранение аксакалу мы советуем и тебе. Аллах предопределяет нашу судьбу, и нам не дано знать, что с нами будет завтра. Подумай над этим и посоветуй подумать всем остальным, с кем ты близок.

– Ладно. Я ничего не видел, вы ничего не слышали. А насчет денег – я приму ваш совет. В самом деле, мы не можем знать предопределенное нам Аллахом.

Когда боевик ушел, Рамзан облегченно вздохнул:

– Хорошо получилось. Теперь он нас станет бояться.

– Но бдительность терять не стоит. Вдруг он пойдет на подлость?

– Ты прав. Все может случиться. И все же, мне кажется, он тоже навестит аксакала и оставит у него деньги на хранение.

– Это, конечно, самое лучшее для нас. А если еще и другие, по его совету, понесут к аксакалу доллары, нам легче будет общаться с кунаком Нуралиева.

– Если даже случится так, – возразил Рамзан, – нам нельзя часто встречаться с аксакалом. Нужно продумать, как передавать нужные сведения через его внука.

– Согласен.

Дальше всё складывалось удачно. По пути к месту засады Рамзан с напарником условным сигналом дали знать аксакалу, что именно они будут в ближайшие часы находиться в дозоре. Минут через двадцать со двора вышел мальчик со школьным ранцем за спиной. Ему предстояло пройти более пяти километров по проселочной дороге, которая пролегала по мрачным лесистым расщелинам и между навевавшими на маленького путника не меньшую жуть голыми, зубастыми скалами. Но мальчик не выказывал охватившего его страха и бодро шагал, беспечно помахивая прутиком. Когда приблизился к асфальтированному шоссе, свернул в подлесок на обочине и, только убедившись, что оно пустынно, двинулся дальше, повернув направо, в сторону города. Дорога шла под уклон, и шагать стало легче. Мальчик то и дело оборачивался и, если замечал машину или до него только доносился шум двигателя, тут же нырял в кустарник. Таким образом он дошел до следующего перекрестка, рядом с которым находился другой большой аул. После этого он уже перестал таиться, остановился, пропустил промчавшуюся мимо легковушку и, завидев подъезжавший грузовик, проголосовал. Когда машина остановилась, залез в кабину.

– Дедушку с бабушкой навещал, наверное?

– Да, ходил узнать, здоровы ли.

До районного центра доехали быстро. Шофер предупредил:

– Высажу у базарной площади. Мог бы тебя до дому подбросить, но нет времени.

– Дойду. Не маленький.

От базара до дома Нуралиева всего ничего: прямиком по улице Ленина. Но мальчик помнил наказ деда: пройти надо так, чтобы никто не видел, к кому он направляется. Стало быть, следует подождать наступления темноты. Зашел на базар, но там долго побыть не удалось – торговцы уже убирали с прилавков фрукты и овощи, ларьки закрывались один за другим. Выйдя с базара, мальчик сначала пошагал в противоположную от улицы Ленина сторону и повернул обратно, только когда совсем стемнело.

Подъезд в пятиэтажном доме был открыт. Убедившись, что поблизости никого нет, юркнул вовнутрь, осмотрелся. На лестнице было тихо. Поднявшись на второй этаж, позвонил.

– Кто?

– Впустите, потом скажу.

Женщина за дверью, разглядев в глазок мальчика, все же уточнила:

– Ты один?

– Один.

Дверь приоткрылась, и мальчик проскользнул в прихожую. Вздохнул спокойно и, совсем как взрослый, произнес:

– Слава Аллаху!

Хозяйка квартиры невольно улыбнулась:

– Ты, мальчик, не ошибся?

– Если это квартира Керима Нуралиева, то нет.

– Да, это она. Но откуда ты?

– Из родового аула Керима.

– А сам ты чей?

– Я все расскажу только подполковнику. Когда он придет?

– Если у тебя такая тайна, то, может, пока расскажешь мне, как его родители и наша дочь, здоровы ли? Давно что-то от них вестей нет. Я беспокоиться начала, хочу, чтобы муж съездил туда, узнал, всё ли в порядке. Да и дочку пора привозить – скоро уже занятия в школе.

– Я всё расскажу. Только подполковнику лично. Так мне велел мой дедушка, и я дал ему слово его волю исполнить в точности. Слово джигита.

– А ты, джигит, не проголодался ли? Пойдем на кухню. Там и подождем Керима.

Потчуя мальчика, женщина больше ни о чем его не расспрашивала. Наконец раздался условный звонок в дверь: длинный, короткий, длинный. Хозяйка встрепенулась:

– Вот и Керим пришел.

На всякий случай, прежде чем открыть дверь, все же спросила:

– Ты, Керим?

– Да.

– К тебе гость. Из твоего аула.

– Кто?

– Мальчик.

– Странно. Я предполагал, что гость оттуда непременно будет, но не мальчик же.

– Он хочет разговаривать только с тобой. Говорит: тайна.

– Что же, сначала поужинаем, потом выслушаю его.

Поздоровавшись с мальчиком, подполковник поинтересовался:

– Как добрался?

– До асфальта пешком. Потом дошел до следующей развилки, к соседнему аулу, и там остановил грузовик. Дедушка предупредил, что никому не нужно знать, из какого я аула.

Наспех поужинав, Керим Нуралиев позвал мальчика в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь.

– Рассказывай.

– Ваши родители зарезаны, как жертвенные овцы. Ваша дочь – наложница человека, живущего в вашем доме. Его все зовут Турком.

Из груди Керима вырвался стон.

– Какой я осел – поверил посланцу жестокого охотника!

Немного совладав с собой, почти спокойно спросил:

– Ты не проговорился об этом моей жене?

– Я – не ребенок. Понимаю, – с обидой в голосе ответил мальчик.

– Да-да. Конечно, – рассеянно подтвердил Керим. – Жизнь заставляет детей становиться прежде времени взрослыми.

– К Турку уже два раза приходил Хасан. Сейчас он тоже у него. Но дедушка не велел тебе приводить ОМОН. Наверное, Хасан уйдет завтра. Шум без толку.

– Твой дедушка прав. Он мудрый аксакал. Месть, чтобы свершиться без промаха, должна быть умной. Скажи мне, кто приходил к дедушке?

– Он не велел говорить. Двое. Тоже хотят за что-то отомстить Турку с Хасаном. Они, как сказал дедушка, надежные люди. Нельзя, чтобы их заподозрили. Дедушка сказал, что мы придумаем, как нам вовремя получать от них нужные сведения.

– Передай дедушке, чтобы не рисковал. Никаких сведений мне не нужно – я и так многое знаю. Главное, сразу же известите меня, как только в следующий раз появится у Турка Хасан. Впрочем, мне нужно время, чтобы лучше обо всем подумать и решить, как будем держать связь. Завтра побудешь у меня, вечером всё и решим.

– Нет. Я должен уйти из вашего дома до рассвета.

– До рассвета, говоришь? Ладно, – подполковник задумался, но ненадолго. – Посиди немного, я сейчас.

В комнату Нуралиев вернулся действительно скоро, с мобильником в руках.

– Вот. Для связи со мной.

Объяснил, как вызвать его, как заряжать аккумулятор, чтобы телефон всегда был в рабочем состоянии.

– Все понял?

– Да.

– Отключи… Теперь включи и вызови меня.

Мальчик всё выполнил правильно, и мобильник Нуралиева зазвонил. После этого Керим объяснил, что следует делать дальше.

– Когда позвонишь, дождешься моего ответа и скажешь: я на месте. Больше ни слова. Сразу же выключай мобильник. Первый вызов сделай на отвилке дороги в наш аул. Через каждые полкилометра снова вызывай меня. Запомни хорошенько то место, откуда твой вызов дойдет до меня, и оставь на нем метку. Понял?

– Да.

– Когда к Турку пожалует Хасан, поспешишь на то место, откуда можно меня вызвать. Скажешь мне вот что: у нас всё хорошо, все в сборе. Но обязательно дождись, пока я не отвечу: хорошо. Ясно, ничего не перепутаешь?

– Всё понял. Не перепутаю.

– Повторяю: до этого ни в коем случае не вызывай меня. Ни в коем случае. Только следи, чтобы у мобильника не села батарея. А теперь – спать.

Спустя месяц после выписки Меркульева – теперь уже капитана – из госпиталя его пригласил на беседу начальник управления кадров погранслужбы. Он сразу же огорошил Прова заключением медкомиссии:

– Что будем делать? Медики определили: годен к службе вне линейной пограничной заставы. А вы проситесь на прежнюю?

– Я знаю о заключении, но я в корне не согласен с таким выводом. Я вполне годен к службе на переднем крае, непосредственно на границе, и я буду там служить.

– Я уважаю такое стремление, но перечить комиссии я не вправе.

– Маресьев летал без ног, а у меня и ноги при мне, и руки целы. Оружие держать могу. Ни зрения, ни слуха я не потерял.

– Тогда объясните, в чем сомневается медкомиссия?

– Врачи считают, что мышечной ткани на ногах недостаточно, и прежнего состояния мне обрести не удастся. А я уверен, что полностью смогу восстановить мышцы.

– Может быть, и так. Но на это необходимо время. Думаю, не один день и даже не один месяц, – стоял на своем хозяин кабинета.

– Это можно сделать и по ходу службы. Когда мне вручали Звезду Героя, я дал слово, что вернусь в строй.

– Мы же вас никуда не гоним. Вы остаетесь в строю. Вам предлагается выбор места службы: в Москве или в штабе Регионального пограничного управления. Имейте только в виду, что генерал Протасов хочет видеть вас у себя.

– Давая слово, я ясно говорил о переднем крае. О службе на границе.

– Но мы не можем идти против заключения медкомиссии.

Беседа пошла по замкнутому кругу, но Меркульев продолжал упорствовать:

– А я не готов к штабной работе. Я еще молод для этого. Пользы от меня там будет мало. У меня нет опыта ни аналитической, ни организаторской работы. Мне еще служить и служить в низовых звеньях. Академию нужно закончить. Вот тогда можно будет и потяжелей груз взваливать на мои плечи. Пока же – избавьте. Пока – только граница. Поймите, я не отступлюсь от своего.

– Да, крепкий орешек, – главный кадровик пограничной службы задумчиво постучал пальцами по столу. – Ну, ладно, поступим так: поедете в родной пограничный отряд. Начальником отдельной группы спецразведки.

– Согласен. Но только на полгода. Мне этого времени хватит, чтобы полностью восстановиться.

– Мы, товарищ капитан, не на восточном базаре. Назначаем вас на ответственный участок в надежде, что не подведете.

– Согласен, – отступил Меркульев. – Но есть маленькая просьба.

– Слушаю.

– Определите ко мне в группу сержанта Османова и ефрейтора Абдуллаева. Мы – кровные братья. Их согласие я гарантирую.

– Это выполнимо. Сегодня же будет подписан приказ. А завтра – в отпуск. В санаторий, к морю. И чтоб вернулся, как огурчик.

Глава третья

1

Ворота раздвинулись, и машина с Меркульевым и Ольгой въехала в пограничный городок. У крыльца управления отряда Пров попросил жену:

– Поскучай, пока я доложу о прибытии.

– Хорошо.

В просторном холле капитана Меркульева встретил дежурный.

– Значит, к нам? Не захотелось в мягкое кресло?

– Рано еще мне штаны в кресле протирать. Командир у себя?

– У себя.

Меркульев вошел в кабинет и вскинул было руку к козырьку, чтобы доложить о прибытии к новому месту службы, но недавно назначенный на должность начальника отряда полковник Котов Виктор Петрович поднялся ему навстречу и перебил:

– Молодцом. Похоже, полностью восстановился?

– Так точно!

– Не будешь жалеть, что опять в отряд попал?

– Так ведь сам напросился. Правда, хотел на заставу. Как там Джабиев, ребята?

– Заставу теперь не узнать. Там сейчас такие хоромы отстроили. Кстати, Джабиев тоже в стороне не стоял. Ведь новый комплекс строили рядом со старой заставой, так он, как выпадала свободная минута, – бегом на стройку. И подсказывал, и поправлял, если что-то не так.

– А Зинаида Карловна?

– Тоже на заставе. Как и положено образцовой жене – рядом с мужем. Завтра представлю тебя офицерам отряда, и поедешь на родную заставу. Вещи-то твои там до сих пор?

– Да.

– Можешь идти, устраивайся на новом месте. Но имей в виду, в квартире – только мебель. Жена не спасует?

– Нет, – улыбнулся Меркульев. – Она не избалована.

– Вот и хорошо. А квартиры у нас хорошие, слов нет. Думаю, и тебе понравится, и жена порадуется. До завтра.

Совершив переезд к новому многоквартирному дому, Пров с женой принялись освобождать багажник, а водитель тем временем оттаскивал вещи к лифту. Поднявшись на третий этаж, вошли, наконец, в свое новое жилище. Просторный холл с двумя креслами и журнальным столиком, ванная, кухня и целых три комнаты, каждая из которых вызывает у Ольги настоящий восторг: всё продумано, современная мебель, ничего лишнего. Не удержалась, поцеловала мужа:

– Вот теперь можно подумать о ребенке.

– О продолжателе династии.

– А если будет продолжательница?

– Значит, наследник попозже появится.

Заслышав звонок, Ольга поспешила к двери. На пороге – пышноволосая и довольно полная, приятная женщина.

– С приездом вас! Мы приглашаем вас на обед. Надо отметить пополнение нашей офицерской семьи. Меня зовут Татьяна. Я – жена командира.

Представившись, Ольга немного смутилась:

– Мы с радостью, только вот…

– Вещи разложить еще успеете. Пойдемте, нас ждут.

Идти пришлось недалеко, в квартиру, которая располагалась этажом ниже. В холле уже собралось несколько женщин и среди них – единственный мужчина в погонах подполковника. Он оказался начальником тыла.

– Начальник тыла. Я уже дал команду насчет ежемесячного пайка. Пока мы празднуем ваше прибытие, завскладом его вам доставит. Если что-то понадобится еще – магазин работает до двадцати одного ноль-ноль.

– Ну, расхвалился! – прервала подполковника хозяйка квартиры. – Все к столу!

Появилось шампанское, и стол оживился. Последовали тосты за приезд, за новые знакомства, за успешную службу и семейное счастье…

К концу обеда начальник тыла пообещал Меркульеву выделить на утро, после представления капитана офицерскому составу отряда, машину, чтобы тот съездил на заставу за вещами.

Однако поездка сорвалась.

На границе нельзя далеко загадывать. В то время, когда Меркульев с женой знакомились за праздничным столом со своими новыми соседями, в Управление ФСБ поступило короткое донесение агента Абрека: «Завтра прибывает курьер с валютой для Турка. Жигули номер Е 823 ХВ 77». Ознакомившись с ним, генерал Лоськов срочно собрал начальников отделов на совещание.

– Получены оперативные данные о прибытии из Москвы валюты для боевиков. Предстоит серьезная операция. Осечки допустить мы не должны, да и не имеем на это права. Задержать курьера с валютой нужно во что бы то ни стало. Но без лишнего шума. Лучше, на подъезде к городу. Следует учесть вероятность того, что он может внезапно изменить маршрут и конечную точку прибытия. Поэтому совместно с дорожно-патрульной службой МВД необходимо взять под контроль дороги и в другие населенные пункты.

– Хорошо бы взять курьера под контроль еще на трассе, – предложил один из начальников отделов.

– Это помогут нам сделать наши ставропольские коллеги. Кстати, работать придется и в пограничной зоне, так что нужно выходить на генерала Протасова. Давайте обсудим план наших действий.

Хотя многие офицеры отряда знали Прова лично по совместной службе, полковник Котов выполнил положенный при новых назначениях ритуал и представил его офицерам отряда:

– Капитан Меркульев прибыл к нам для дальнейшего прохождения службы после госпиталя.

Назначен начальником отдельной группы спецразведки пограничного отряда. Участок для него – новый, поэтому настоятельно прошу всячески помогать ему в работе. Вопросы есть? Тогда все по своим местам. Капитан Меркульев – со мной.

Когда начальник погранотряда собрал офицеров для представления Меркульева, он уже имел распоряжение принять участие в операции по задержанию курьера. Еще по пути в кабинет он сообщил Прову, что поездка на заставу временно откладывается. В кабинете же начал разговор со странного вроде бы вопроса:

– Как с памятью?

– Бог не обидел.

– Но лучше всё же делать пометки.

– Как прикажете.

– Это – совет. В моих правилах отдавать четкие распоряжения, затем контролировать их четкое исполнение. Без всяких скидок.

– Уставные требования.

– Да, уставные. А по поводу того, записывать или запоминать – твое право. Так вот. Получены оперативные данные о прибытии к нам из Москвы курьера с валютой для боевиков. Управление ФСБ готовит операцию по его задержанию. Наша задача – обеспечить успешное проведение операции на этапе «пограничная зона». Доверить это решил твоим, Пров Дмитриевич, бойцам.

– Ясно. Плохо только то, что я еще не готов определить самых подходящих бойцов для этого дела.

– Посоветуйся с офицерами и сержантами. А в должность тебя я введу лично. Сейчас и отправимся. Так что – с корабля и на бал. И вообще, хотел бы, чтобы ты с первых дней усвоил: скучать тебе не придется.

– Я тоже на это надеюсь.

Начальник отряда снял трубку и, выслушав рапорт дежурного офицера спецподразделения о том, что у них никаких происшествий не случилось, приказал:

– Передайте исполняющему обязанности командира приказ – построить весь личный состав. Я буду у вас через десять минут.

В точно назначенное время начальник отряда с капитаном Меркульевым вышли к строю. Короткое представление и столь же короткий приказ новому командиру:

– Действуйте оперативно.

Проводив начальника отряда, Меркульев прошел в канцелярию, где собрались офицеры отдельной группы спецразведки – капитан и двое старших лейтенантов. Расположившись за командирским столом, разъяснил задачу, поставленную перед подразделением:

– Нам приказано выделить в помощь дорожно-постовой службе бойцов для проведения совместной операции. Отобрать надо тех, кто не только может действовать решительно и смело в любой обстановке, но способен еще и верно оценить поведение экипажа ДПС. Не исключается возможность нахождения среди патрульных осведомителя боевиков.

Первыми без колебания названы контрактники – ефрейторы Александрович и Бабиков.

– Крепкие ребята, надежные. Отличные стрелки. Награждены медалями «За отличие в охране государственной границы».

После обсуждения, тщательного взвешивания всех «за» и «против» определили всех, кто будет задействован в операции. Меркульев подвел итог:

– Будем считать, отобраны лучшие. Но с окончательными оценками спешить не будем. Поступим следующим образом. Сейчас поднимем личный состав по тревоге. Бойцы расслаблены, не ждут ничего подобного – вот и посмотрим, готовы ли они к внезапной вводной?

Позвонил дежурному:

– Подайте команду «В ружье!»

Зычный голос, усиленный динамиками, разнесся по коридору.

– В ружье!

Не прошло и минуты, как весь личный состав стоял в строю в полной боевой готовности. Меркульев обошел строй, внимательно всматриваясь в лица. Выслушал доклады офицеров. Вроде бы никто не замешкался. Как вдруг…

– В строю отсутствуют ефрейторы Александрович и Бабиков. Причина пока не выяснена.

– Выясним. – И, обращаясь к строю, скомандовал: – Сейчас разойдитесь к своим комнатам, но в них не входить. Ждать меня.

Прошел по комнатам. Почти никаких причин для замечаний – везде чисто, все на своих местах. А вот и комната ефрейторов. Из нее доносится звук работающего телевизора. Постучав, вошел. Ефрейторы встали и представились, не проявив ни малейшего беспокойства. Скорее наоборот: всем своим видом они демонстрировали уверенность и полную независимость. Капитан окинул взглядом комнату: кровати заправлены небрежно, в ногах – камуфлированные куртки, у порога разбросана обувь.

– Почему не заняли свое место в строю по тревоге? – вполне миролюбиво задал вопрос Меркульев, чем весьма удивил сопровождавшего его офицера и даже самих провинившихся, ожидавших, казалось бы, неминуемого разноса.

– Мы не слышали команду, – ответил Бабиков. – Телевизор работал.

– Ясно. Для начала отстраняю вас от предстоящей операции. Разбор происшествия – после ее окончания.

– Допрыгались, – вздохнул Бабиков, когда начальство вышло из комнаты. – Вставят нам теперь фитиля.

– Не боись, – успокоил его Александрович. – Мы – лучшие в подразделении. Не посмеют. Кто еще так стреляет? По пальцам пересчитать. Самому новоиспеченному командиру на стрельбище нос утрем. А в самбо кто с нами может потягаться?

– Да что ты заладил: стрельба, самбо… После нашего сегодняшнего залета об этом никто и не вспомнит.

– И всё же такими, как мы, не разбрасываются. Да и мягкий он, новый командир. Голоса не повысил.

– Мягко стелет… Ты что, не понял, как он нас обломал? Любуйтесь, мол, кривляющимися бабками в ящике. А мы пока дела будем делать.

– Не хнычь. Все образумится. Нутром чую.

2

«Жигули» аккуратно двигались по трассе, не превышая скорости, не обгоняя на подъемах перегруженные фуры. Человек за рулем был совершенно спокоен – не замечал, что его уже давно «ведут». Стоило ему перед городом свернуть на местную дорогу, как последовал доклад генералу Лоськову:

– Объект свернул с трассы.

– Проведите задержание. Постарайтесь, чтоб без свидетелей.

«Жигули» подъехали к блокпосту, установленному рядом с дорогой. Здесь вместе с традиционно дежурившими армейскими солдатами – пограничники. Машину остановили.

– Пограничный наряд, прошу предъявить документы, – прикладывает руку к головному убору сержант Османов, едва водитель опустил стекло.

– Командир, а что погранцы стали охранять границы районов? – съехидничал водитель.

– Вы въезжаете в пограничную зону, и я вправе проверить ваши документы.

– А с каких пор здесь проходит граница пограничной зоны?

– С недавних.

– Первый раз слышу. Но раз такой порядок…

Водитель вышел из машины и протянул сержанту документы К «Жигулям» подъехала легковушка с оперативниками. Они дружно вышли из машины, окружили водителя «Жигуленка» и увели его в помещение блокпоста.

Генералу Лоськову поступило очередное донесение:

– Задание выполнено. Без единого выстрела. И без свидетелей. Погранцы хорошо сработали.

– Задержанного ко мне. Машину курьера во двор управления. Номера на всякий случай снимите или основательно запачкайте. Машину доставить без досмотра.

Положил трубку, снял другую. Услышав на другом конце ответ, изложил просьбу:

– Я к тебе, как к начальнику информационного центра, с поклоном. Дай срочно в СМИ информацию об автоаварии на нашей дороге, с гибелью водителя, личность которого устанавливается. Подчеркни: в машине обнаружена крупная сумма денег в долларах США. Такую же информацию дай на радио. Снимки? Что за вопрос! Поручи своим орлам, они тебе любые изготовят. Цвет машины? Серый. Условились? Вот и ладушки.

Затем Лоськов позвонил генералу Протасову и попросил объявить благодарность всем пограничникам, принимавшим участие в операции.

Первый блин не оказался комом. Меркульев собрал весь личный состав в комнате для совещаний.

– Подводя итоги участия наших военнослужащих в операции по задержанию, хочу передать вам оценку управления ФСБ: работа сделана на «отлично». Так будем держать и впредь. Но в бочке меда оказалась большая ложка дегтя. Я имею в виду невыход по тревоге в строй ефрейторов Александровича и Бабикова. Они считались лучшими, на них рекомендовали равняться, а как они показали себя? Наплевали на тревогу – мол, мы сами с усами. Наделили себя правом оценивать нужность и важность приказа командира. Они забыли, что мы – спецразведка. А можно ли идти в разведку с такими людьми? Поднимите руку, кто не согласен со мной.

Никто не шелохнулся. Гнетущую тишину нарушил одинокий голос:

– Избавляться от таких нужно.

– Я тоже такого же мнения. Меня особенно возмутило их вранье: не слышали, дескать, команды – телевизор громко работал. Я уже обратился в нашу пограничную газету, чтобы она по этому факту подготовила материал и вынесла его на обсуждение всего личного состава.

– К позорному столбу, значит? – растерянно спросил Бабиков.

– Верно замечено: к позорному столбу. А точнее – для окончательного решения, как поступить с вами в дальнейшем. Если мнение сослуживцев для вас окажется полезным, с вами не будут расторгнуты контракты. Если же затаите обиду, то с вами никто в разведку больше не пойдет. Всё будет зависеть только от вас. Если у кого есть иное мнение, я готов выслушать его.

– Не сомневайтесь, товарищ капитан. Ваше решение очень правильное, – поднялся сержант-контрактник. – Зазнайство и пренебрежительное отношение к товарищам до добра не доводят. Это дело на корню надо пресекать. Не поможет – пинком под зад таких. А мы со своей стороны тоже примем меры.

– Какие? – поинтересовался Меркульев.

Пограничник замялся.

– Внушение, ну и…

– Так вот – без всяких «ну и…» Покажите лучше личным примером, как надо относиться к службе. Никакого проявления дедовщины я не потерплю. Вот за нее без всякого разговора – пинком под зад. Вы все, наверное, видели фильм «В бой идут одни старики». Вот такая дедовщина для нас, подразделения спецразведки, приемлема. Только такая. Кто не согласен с этим, того мы, офицеры, готовы выслушать в личных беседах. И последнее: ефрейтора Бабикова аттестовали на сержанта и на должность командира отделения. Это ходатайство я пока приостановил. Вакантную должность командира отделения займет сержант Османов. В это же отделение переводятся ефрейторы Александрович и Бабиков. Если нет вопросов, все на плановые занятия. По расписанию: приемы самбо. С ефрейторами Александровичем и Бабиковым я их сам буду отрабатывать.

– Нападай! – приказывает Меркульев Александровичу.

Тот идет вперед и пытается применить прием, но неожиданно оказывается лежащим на ковре. Александрович входит в раж, но снова терпит неудачу.

– А теперь – вдвоем.

Но и с помощью Бабикова одолеть Меркульева не удалось. Немного отдышавшись, капитан советует:

– Тренируйтесь, братцы. Как положено – до седьмого пота. А я изредка буду проверять, как у вас идут дела. Мне ведь тоже форму нельзя терять.

3

В кабинет генерала Лоськова ввели задержанного курьера. Тот поначалу держался невозмутимо, даже с некоторой долей наглости:

– На каком основании я арестован? Я не нарушал правил дорожного движения. Ничего запретного в моей машине не было. Ни оружия, ни взрывчатки.

– Кроме крупной суммы долларов… Не стоит рядиться в овечью шкуру. К тому же вы не задержанный, а погибший в автокатастрофе, личность которого уточняется.

Лоськов протянул задержанному вырезку из газеты. Курьер взял ее нехотя, а прочитав, изменился в лице.

– Подобная информация прошла и по Интернету. Прозвучала она и по радио. По всем, можно сказать, каналам. Ваши хозяева не могли ее пропустить. Наше предложение такое: вы выкладываете начистоту все ваши связи, все дальнейшие планы и появляетесь в мире под другой фамилией в любом районе нашей страны, какой выберете. Продержим мы вас только до тех пор, пока убедимся в правдивости ваших показаний. Даю день, максимум – два, на раздумья.

– Я привык принимать быстрые решения. Как я понимаю, у меня выбор ограничен. Если я откажусь от сотрудничества с вами, вы сделаете так, что я окажусь в руках моих боссов. А у них разговор… сами знаете, какой. Все жилы вытянут, чтобы узнать, не проговорился ли я.

– Ход ваших мыслей не лишен логики.

– Тогда дайте мне бумагу и ручку. Мне понадобится часа два. Сейчас скажу только одно: на этой неделе ожидается поступление героина. Передача состоится на Каспии. Подпольный цех расфасует его по банкам, маркированным как импортная икра. За товаром прибудет или уже прибыл приемщик с документами помощника депутата, в сопровождении которого в Москву отправится рефрижератор. Номера не знаю. Место подпольного цеха мне тоже не известно. Знаю только, что документы по таможенному досмотру будут оформлены по всем правилам. Да и удостоверение помощника депутата – вещь серьезная. Спустя десять дней планировалась моя очередная поездка в Москву за деньгами.

– Хорошо, мы проверим вашу информацию. А остальные планы и все ваши связи изложите в письменном виде.

После того как задержанного увели, Лоськов просидел несколько минут в задумчивости, затем позвонил по ВЧ генералу Протасову.

– Алексей Михайлович, у меня важные сведения, которые дают основания для проведения крупной операции. Без пограничников никак не обойтись.

– Нет проблем.

– Я сегодня высылаю оперативного работника в Каспийск. Там понадобится и ваш оперативник. Их совместные действия мы согласуем, а детали они обсудят на месте, по обстановке.

– Понял, будет сделано.

Теперь многое зависело от того, как сработает застава на берегу Каспийского моря. В помещении с приборами наблюдения и связи вместе с операторами дежурили сотрудник УФСБ и представитель регионального пограничного управления. Вот от причала отошло рыболовное судно, досмотренное пограничниками. Оно сразу же берется под наблюдение. Во второй половине дня в море ушел еще один траулер. Всё в норме, ничего подозрительного. Но вот в поле зрения пограничников появилась новая цель – быстроходный катер.