Текст книги "Стреляющие горы"

Автор книги: Геннадий Ананьев

Соавторы: Юрий Бойко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Вот, наконец, въехали в небольшое селение, сразу же за которым – военный городок армейского полка. За высоким забором видны крыши домов. Пограничников здесь ждали. Лишь только подъехали, охрана сразу же отворила массивные ворота. Генерал и сопровождавший его офицер – заместитель начальника отряда – сразу же обратили внимание на ловко устроенную оборону городка: по всему периметру забора виднелись входы в дзоты.

– Здорово придумали, – одобрил генерал. – С внешней стороны амбразур совсем не видно. Замечательная маскировка. Перенять стоит.

Штаб полка размещался в массивном кирпичном здании. За ним – пеналы казарм, дальше – крытые ангары для техники, складские помещения. Перед каждой казармой – батальонный плац и по несколько спортивных городков, для каждой роты – свой. Кроме этого был и большой плац для построения всего полка. Поодаль от него, но не слишком близко к забору – несколько офицерских домов. Все построено из кирпича, основательно и с размахом. И в то же время городок выглядел очень уютно.

Командир полка ожидал генерала на крыльце штаба.

– Неплохо живете, – похвалил генерал после обмена приветствиями.

– Наследство наших предшественников. Теперь только поддерживаем в порядке.

– А перспективы какие? Останетесь здесь?

– Не знаю. Решается вопрос. А с меня, вполне возможно, снимут папаху.

– За ракеты по перевалу?

– За них. Если грузины поднимут шум, собрав осколки от ракет. Ракеты-то точно по перевалу пущены, но осколки могли и на ту сторону улететь.

– Может, не осмелятся шуметь. От них же шли боевики. А за огневую поддержку низкий тебе поклон. Иначе погибли бы все.

– Не стоит об этом. Я только свой солдатский долг выполнил.

– И все же…

– Да ладно. Будем считать, что этот вопрос исчерпан, а прежде чем обсудить другие, предлагаю отведать нашей солдатской каши.

С этими словами командир полка провел гостей в офицерскую столовую, расположенную в здании штаба. Чистота и уют. На столах – белоснежные скатерти, в фигурно обрезанных гильзах от малокалиберных снарядов – салфетки. Аккуратно разложены столовые приборы: ложки, вилки, ножи. Разместились за столом, на котором стояли хлебница с кусками пышного белого хлеба, супница и стаканы с компотом из консервированных персиков.

– Не обессудьте, рассольник из консервов, – извинился хозяин. – Свежего у нас ничего нет, только на консервах живем.

– У нас то же самое – давно перестали снабжать по местным разнарядкам. А об охоте по лицензиям, как прежде, даже не заикаемся.

За рассольником и гречневой кашей с тушенкой обсудили то, ради чего приехали пограничники. Протасов был откровенен:

– Хотелось бы условиться о взаимодействии, по-соседски, не дожидаясь, пока наше высшее начальство договорится между собой. Положение на участке крайне тяжелое, и хотелось бы рассчитывать на вашу помощь. Злоупотреблять просьбами не станем. Только когда совсем невмоготу будет.

– Не получится. Строжайший приказ.

– Понимаю. Нарушать приказ нельзя, это неоспоримо. Найти, однако, лазейку всегда можно. Обходной, так сказать, маневр. Речь же идет о солдатских жизнях.

– Я об этом и сам много думал. Горстка против сотен. Да каких сотен. Обученных, натренированных, зрелых мужчин. Одурманенных, а потому бесстрашных до безрассудства. А я повязан, хотя ходу отсюда до перевала часа три всего.

– И все же, если сможешь, когда понадобится, взвод-другой на бэтээрах послать, то выручишь нас. Ракетами вы здорово помогли, но ведь и наших поранило. Особенно досталось заместителю начальника заставы – мы с ним вместе еще в Афгане воевали, старшиной в моем подразделении был. Еще сержанта сильно зацепило. Они ведь огонь на себя вызвали!

– Ну, если у вас такие герои служат… Похоже, развеяли вы мои сомнения. Буду действовать на свой страх и риск: по вашему сигналу стану высылать взвод разведроты на бронемашинах. Больше не смогу – скажут, войну затеял. Но взвод – в любой час. Выкручусь, если что. Если и пришлют проверку, думаю, поймут меня. Конечно, если проверяющие будут из тех, кто тянул армейскую лямку от взводного.

– Не перевелись еще у нас настоящие офицеры, – поднявшись, генерал крепко пожал руку командиру полка. – А взвод в бою – хорошее подспорье. Порядок связи обговорим и – в обратный путь.

– С парой бронетранспортеров. Иначе не отпущу.

– Не перестраховка ли?

– Нет. Пока мы здесь разговоры разговаривали, где-нибудь на лесном участке могли и фугас заложить. Видели вашу машину, уверены, что обратно поедете. Береженого Бог бережет. Мы несколько солдат поначалу потеряли. Отпустили в село, а они как в воду канули. А вроде бы – мирные селяне.

– Они и есть мирные. Но боевики в ежовых рукавицах людей держат.

Немного помолчав, генерал согласился:

– Ладно. Пусть будет сопровождение.

5

Застава. Капитан Джабиев, получив распоряжение об отправке жены Меркульева на перевал, положил трубку полевого телефона, приказал старшине:

– Готовь усиленный наряд. Пять человек. Лично его возглавишь. Олю к перевалу проводите. Жив старший лейтенант. Жив. В Москву, в госпиталь уже отправлен. Я – к Ольге. С женой вместе поможем побыстрей собраться.

Начальник заставы поспешил к командирской сакле, зашел сначала в свою комнату.

– Зина, Пров тяжело ранен. Олю хотят к нему отправить.

– О, Господи! А остальные как?!

– Из наших двое убитых. Еще трое – отрядные. Почти все, кроме связиста, ранены. Сильнее всех Пров и Равиль Османов. Их в Москву самолетом отправили.

– Как же об этом Оле сказать?

– Подумай, ты же – женщина.

Оля сидела на табуретке за столиком, положив голову на руки. Встрепенулась, когда отворилась дверь:

– Что случилось?!

Зина обняла подругу:

– Жив твой Провушка. Слава Богу, жив. Ранен только.

Ойкнув, Ольга прижала руки к груди, глаза ее наполнились слезами.

– Тебе бы радоваться, а не печалиться, – принялась успокаивать ее Зинаида Карловна. – Из такого боя, да живой. А раны подживут. В Москву он уже летит. Тебя тоже к нему отправят.

– Чувствовало мое сердце беду. Места я себе не находила. Ой, что же теперь будет?!

– Хватит причитать, собираться надо, да побыстрей! – Зинаида Карловна старалась выглядеть спокойной и решительной, хотя у самой сердце сжималось от внезапно нагрянувшей беды.

– До перевала, где шел бой, пойдем пешком, – пояснил Джабиев. – Оттуда на машине в отряд. Там тебя будет ждать генерал Протасов. С ним дальше вертолетом полетите.

– Да возьми ты себя в руки, – строго произнесла Зинаида Карловна. – Ты же жена пограничника. Понимала, небось, за кого выходила. Негоже перед солдатиками в таком виде показываться. Ты ведь тоже должна для них примером служить.

– Я постараюсь.

– Вот и хорошо.

Быстро собрали пару рюкзаков. Особенно бережно сворачивала Ольга китель и брюки мужа. Натолкала газет в фуражку. Ольгины платья укладывала во второй рюкзак Зинаида Карловна, подсказывала:

– Самое необходимое возьми. За остальным мы здесь приглядим до вашего возвращения.

– На ноги лучше всего кроссовки, – посоветовал Джабиев. – Десять километров по горной тропе в туфлях не пройдешь. Есть кроссовки?

– Вот они. Их и надену.

– А ты выйди, недогадливый, – подсказала мужу Зинаида Карловна. – Дай человеку переодеться.

Выйдя из сакли, капитан направился к месту заряжания оружия, где старшина проверял снаряжение бойцов, которые должны были проводить Ольгу к перевалу.

– Рацию бы, – вздохнул старшина. – Да она у ребят на перевале. Хотя и нет смысла там торчать. Не пойдут боевики в ближайшее время.

– Верно, – согласился капитан. – На обратном пути связиста обязательно с собой возьми.

И, после того как старшина доложил о готовности, предупредил пограничников:

– Смотрите в оба. Остерегайтесь засады. Чтобы жену моего заместителя проводить до перевала живой и здоровой!

– Что мы, без понятия что ль? – с явной обидой отозвался один из пограничников. – Хватит того, что батя наш ранен.

– Не дуй губы, а слушай, что старшие говорят, – Джабиев примирительно хлопнул бойца по плечу. – Выполняйте приказ!

На крыльце сакли появились женщины с рюкзаками в руках. Старшина, позвав с собой самого плотного солдата, поспешил забрать ношу и распределил ее между пограничниками.

Зинаида Карловна поцеловала Ольгу.

– Пиши сразу же, как с Провом повидаешься. Ну, и держись. Ты же – пограничница.

Старшина протянул Ольге приготовленный для нее автомат, и группа двинулась в путь. По дороге Ольга казалась спокойной, но каких усилий стоило ей держать себя в руках, знала только она сама.

А когда вышли на дорогу недалеко от перевала, едва не разрыдалась. Там ее уже ожидали «уазик» и два бронетранспортера. Подошел старший группы сопровождения:

– Мы готовы к отъезду. Можете садиться в машину.

– Подождите, – вмешался старшина, – здесь же ее муж воевал. Пусть посмотрит, где он с бойцами насмерть стоял.

В сопровождении старшины Ольга стала подниматься по дороге вверх. Раздалась команда, и группа пограничников из отряда, все еще остававшаяся на перевале, заняла свои огневые точки за валунами.

– Молодцы, – похвалил старшина действие группы. – Подстраховаться никогда не бывает лишним.

Откуда-то сверху неожиданно появился связист, подал Ольге руку.

– Здравствуйте. Беритесь за мою руку, я помогу вам подняться. Я вот здесь укрывался с рацией. Пров Дмитриевич не велел мне в бой вступать. Твое дело, говорил, связь и только связь. Прав был, без связи мы бы все погибли. Когда мины полетели и его в ноги осколками ранило, он продолжал вести огонь. Полез я к нему, распорол штанины и – вот, – связист достал из бокового кармана довольно крупный осколок и протянул его Ольге. – В ноге у него торчал.

Ольга взяла осколок, на котором была видна запекшаяся кровь, и бережно завернула его в носовой платочек. А связист продолжал без умолку:

– Боевиков тьма-тьмущая. На перевале уже. Батя кричит мне: вызывай огонь на себя. Всем командует вниз отступить, а сам продолжает стрелять, чтобы, значит, отступление прикрыть. В упор бандитов расстреливал. Спас он нас.

Смысл слов связиста плохо доходил до Ольги. Она увидела под ногами окровавленный камушек, подняла его и завернула в платочек вместе с осколком; Связист одобрил:

– Память на всю жизнь. А что жив он остался, так в рубашке родился. Передайте ему: мы им гордимся и ждем его. Ой, заговорился. Вам же, наверное, уже пора ехать.

Ольга покорно оперлась на руку связиста, и они начали спускаться вниз.

У боевиков свои заботы. Хотя и понесли они ощутимые потери, все же основная их часть просочилась через границу, по тропам, небольшими группами. Встретились, как и условились, на высокогорной поляне, окруженной густым лесом. Хасан собрал десятка два командиров, чтобы дать им указания.

– Расходитесь по своим родным местам. В селения входить тайно. Наши единоверцы укрываются сейчас в пещерах. Пока в тех, которые успели оборудовать. За месяц надо подготовить еще пять или даже шесть. Как резерв. Нужно также заготовить продукты и боеприпасы. Должен быть запас не меньше, чем на месяц. Денег на это хватит. Мое местонахождение никому не будет известно. Приказы будете получать через моих посланцев. Исполнять без обсуждений. Себе устройте надежные подземелья под своими домами. Если нужно, захватывайте для этого кафиров и мунафиков, отступивших от пути Аллаха. После завершения работ – убивайте. Свидетели нам не нужны. И ждите моего слова. А теперь расходитесь.

Через некоторое время цепочки боевиков потянулись по горным тропам. К Хасану, отделившись от своей группы советников и телохранителей, подходит Турок.

– Ты, уважаемый, решил, где устроить мое пристанище? Мне нужно обосноваться вблизи от границы.

– Ваша воля, шейх, закон для нас. Пусть подальше отойдут мои люди, тогда тронемся и мы. Есть для вас хороший дом. На окраине большого аула.

Протягивает видеокамеру погибшего иностранного кинорепортера.

– Аллах свидетель, сам он подставил свою голову под пули. Но кое-что успел заснять. Может, пригодится.

Прошло около часа, прежде чем Хасан определил: пора в путь. Впереди – два парных дозора. По бокам тоже выставлены охранения, по пять человек в каждом. В центре основного ядра идут Хасан и Турок. Идут молча и спокойно. Молчание прервал Турок:

– Мы уходим от границы. А я должен…

– Не уходим. Вдоль нее идем. До горного аула осталось всего ничего. От него в Грузию – хорошие горные тропы через хребет. Я оставлю тебе знающего эти тропы провожатого. Он покажет их твоим людям.

– Соглядатай твой мне не нужен.

– Мы здесь ради одного великого дела, ради создания всемирного халифата. И нам ли не доверять друг другу? Не обижай меня, Али Хусейн.

Историческая справка

В начале VII века нашей эры под знаменем народившейся новой исламской религии, отпочковавшейся, как и Христианство от Иудаизма, Аравия, считавшаяся в те времена задворками мировой цивилизации, совершенно неожиданно начала великие завоевательные войны. В результате за очень короткий исторический срок было создано огромное исламское государство – Арабский халифат, столица которого позднее была перенесена в Богдат, а халифат получил название Богдатского.

«Меч ислама» покорил Ближний и Средний Восток, Саудовскую Аравию, Северную Африку, Испанию. На территории, значительно превышающей Великую Римскую империю, ислам стал государственной религией.

Более двух веков халифы, сменяя друг друга в жестокой борьбе за личную власть, управляли огромной державой, вроде бы единой, но раздираемой внутренними межнациональными распрями и духовными противоречиями, особенно между суннитами и шиитами. В начале X века от халифата отпали Северная Африка, Испания, Ирак, завоеванная прежде часть Индии. Рождается новое государство в Средней Азии – Хорезм. В середине X века под ударами горцев с побережья Каспийского моря халифат прекратил свое существование.

Идея возрождения Всемирного халифата возникла в конце XX века при явном участии США и Англии. Особенно активно она стала подпитываться после распада Советского Союза. Америка сразу же объявила Кавказ зоной своих стратегических интересов. В ЦРУ был создан специальный отдел, который отслеживает внутреннюю и внешнюю политику СНГ и России на Кавказе. Он же разрабатывает предложения по вытеснению России с Северного Кавказа. Распространению этих идей способствуют созданные американцами по рекомендациям ЦРУ так называемые неправительственные общественные организации и фонды. К их числу относятся «Американский национальный институт», «Лига защиты матери и ребенка», фонды Сороса, «Партнерство», «Двух святынь», «Лашкар Тайба» и другие.

Вспомнили даже, что Дагестан в прошлые века был бастионом халифата на Северном Кавказе, его влияние ощущалось как на Ближнем Востоке, так и на всем Кавказе и даже в Поволжье. Еще в XIX веке под влиянием Англии и при ее поддержке было поднято восстание под руководством пяти имамов, выходцев из горного Дагестана. Имам Шамиль был родом из тех же мест. Поэтому не случайно в 1999 году в Дагестан из Чечни вторглись банды Хаттаба и Басаева, захватившие села Карамахи и Чабан-махи. Расчет делался на то, что Дагестан присоединится к джихаду во имя Всемирного халифата.

К счастью для дагестанского народа и народов России, надежды аналитиков спецслужб США и Англии не оправдались, и деньги, особенно щедро выделенные на ту авантюру Саудовской Аравией, не окупились. Однако это не остепенило авантюристов. Цели создания единого исламского государства недвусмысленно озвучил в передовой статье журнал Всемирной исламской лиги: «Восстановление халифата – жизненно важный вопрос. Грядущие поколения никогда не простят нам того, что мы не смогли найти соответствующих путей для достижения наших целей».

– Не называй никогда меня моим именем. Я – Турок. Для всех. И для тебя тоже.

– Но под этим именем ты – представитель фонда «Всех святых». Не станешь же ты из этого делать тайну?

– Это тоже тайна для всех, меня окружающих. Те, кому нужно, меня найдут.

– Хорошо. Да будет так.

Тропа вывела их на опушку леса, к крупному горному аулу, поднимавшемуся вверх по широкому ущелью с бегущей посредине бурной речкой. Хасан остановился, вглядываясь в знакомые с детства места.

– Здесь я родился и вырос. Здесь, по воле Аллаха, вступил в ряды борцов с теми, кто не идет прямым путем Аллаха. Я же твердо прошел этим путем при Дудаеве, мир праху его, поэтому Аллах предопределил мне стать тем, кем я стал.

Турок хмыкнул.

– Мы оба хорошо знаем, кто предопределил наши пути. Без настоящей поддержки и без денег любое священное начинание ничего не стоит.

– Конечно, правоверные ваххабиты не оставят без помощи своего амира.

– Может быть, – в голосе Турка чувствовалась ирония.

– Позволь, шейх, распорядиться? – попросил Хасан и позвал главу своих телохранителей.

Подошел дородный мужчина с суровым лицом, окаймленным густой черной бородой.

– Слушаю.

– Возьми с собой нескольких человек и пойди в дом Нуралиевых. Знаешь, где?

– Да. Вон, крайний, у самого подножия горы.

– Приведи старика со старухой сюда.

– Но что я им скажу? Как я понимаю, лишнего шума не нужно.

– Верно мыслишь. Скажи, от сына весть. Его посланец ждет в лесу.

– А если у них кто-то есть, с теми как?

– Тоже сюда.

Боевики остались ждать на опушке.

Глава телохранителей по-хозяйски вошел во двор, прошагал к террасе, увитой виноградником. По карнизу террасы – гнезда ласточек, весело щебечущих в саду и винограднике. Старики сидели за столиком на террасе и пили чай. С ними – их внучка, девочка лет двенадцати.

– Салям алейкум, – поприветствовал хозяев дома боевик.

– Алейкум ассалям, – приложив руку к сердцу, ответил белый как лунь старик. – Проходи в дом, гостем будешь.

– Нет времени, почтенный. Ваш сын Керим прислал вестника.

– Зови и его сюда. И он будет нашим дорогим гостем.

– Он не хочет, чтобы его видели в ауле. Ваш сын служит у федералов, а значит, он противник правоверных.

– О, Аллах! Как всё перепуталось. Люди Писания – не враги правоверных. Еще великий улема Беха-Улла писал в «Китабе Акдес», что религия нужна как объединяющее начало. Если же она является причиной раздора, то гораздо лучше ее не иметь. Еще один великий улема Саид Ахмад-хан и его последователь Гулам Ахмад Кадиани проповедовали сближение исламистов с почитающими Писание.

– Не живи прошлым, старик. Сегодня джихад. Как сказано в Коране, особенно в мединских сурах: «Сражайтесь с ними, пока не будет искушения, и религия вся будет принадлежать Аллаху». А еще: «Когда вы встретили тех, которые не веровали, то – удар мечом по шее, а когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы».

– Ты говоришь языком ваххабитов. Они подменили борьбу с многобожниками на борьбу с людьми Писания.

– Я говорю так, зная, что в этом ауле многие разделяют учение ваххабизма. Они, узнав, что здесь посланец отступившего, могут схватить его и умертвить. Меня с ним вместе. Мы этого не желаем. Ответь мне, согласен ли ты пойти на встречу с посланником твоего сына в лес?

– Да. Возьму только посох.

– Я тоже с тобой, – заявила его жена. – Я тоже хочу слышать слово от посланца моего сына.

– Хорошо, пойдем вместе.

– Можно и мне с вами? – попросилась внучка.

– Ладно. Поможешь бабушке, возьмешь ее под руку.

Шли спокойно. Боевики не показывались, и ничто старика не настораживало. Но когда вышли на поляну, где их ждали Хасан с Турком, старик набычился. Сжал морщинистой ладонью посох и плюнул в сторону Хасана.

– Это ты, вонючий шакал?! Мой сын отомстит тебе.

– Верно, это – я. Я пришел, чтобы вершить суд над отступившими от прямого пути Аллаха.

Подозвал командира телохранителей:

– Уведите дальше в горы и отрежьте им головы, как баранам. Оставьте на съедение шакалам и воронам.

– Подождите, – остановил Турок боевиков, грубо схвативших обреченных. – Эта козочка останется у меня. Я успел соскучиться по женским ласкам.

Глава телохранителей вопросительно посмотрел на Хасана, ожидая его распоряжений. Не подчиняться же тому, кого он знал как рядового боевика.

– Поступите так, как он сказал.

Девочка стала сопротивляться, укусила руку одному из пытавшихся схватить ее, но получила удар по голове и упала. Ее понесли в дом на руках.

Хасан заверил Турка:

– Теперь строптивица не станет сопротивляться. Пока она будет без памяти, ты успеешь овладеть ее невинностью. Но думаю, твоим телохранителям стоит поискать более покладистых юных красавиц.

– Я воспользуюсь твоим советом.

– Прими еще один совет, шейх. Под домом устрой бункер. И вырой тайный выход вон в ту расселину. Рабов я тебе пришлю, сколько нужно. Как закончат работу, перережь всем неверным глотки.

– Мне нравится твой совет. Так и сделаю. Но еще раз предупреждаю: со мной никакой связи, кроме личных встреч. Никаких посланников. Нам не нужны глупые провалы из-за неосторожности.

– Да будет так, – Хасан покорно склонил голову, прижав руку к сердцу. Затем кивнул на прощание и пошагал со своими головорезами в сторону нового пристанища.

Турок же в сопровождении своих советников и телохранителей направился к дому казненных хозяев. Дом оказался довольно просторным, в пять комнат. Но он не был, как принято, разделенным на две половины – женскую и мужскую. Из террасы вовнутрь вела только одна дверь. В одну из комнат уже внесли девочку и уложили на тахту. Турок, заглянув к ней, продолжил осмотр помещений. Одновременно распределял комнаты.

– Вот эта – моя. Та, где моя первая наложница, и рядом с ней – для тех наложниц, которых вы мне доставите в ближайшее время. А вот эти две – для вас. Пока не сделаем просторную пристройку, где вы сможете сами разместиться и держать своих наложниц. Под пристройкой будет бункер с тайным выходом за пределы двора. И еще: нужно установить «тарелку» для космической связи, завезти телевизоры и видеомагнитофоны. Рабов пришлет нам Хасан, но и вы не должны сидеть сложа руки. В Панкисси пока ходить не нужно. Остальные задания получите после того, как я посещу строптивую.

Оказалось, что девочка пришла в сознание. Увидев Турка, она вскочила и закричала:

– Не подходи!

Турок закрыл ей рот ладонью, но она продолжала вырываться. Тогда он сдавил ей горло, и только когда она стала затихать, немного ослабил пальцы. Девочка с жадностью начала глотать воздух.

– Я задушу тебя, если ты не пожелаешь стать моей любимой наложницей. Лучше самой сделать выбор.

– Нет! Нет!

Он вновь сдавил ей горло. Так продолжалось несколько раз, пока она не обессилела.

Тем временем Хасан, уведя телохранителей (их было человек двадцать) подальше от своего родового аула, остановился на небольшой поляне.

– Мы идем в Священную пещеру. Она подготовлена для меня. Запасов в ней хватит на год, а то и больше. Свежее мясо станем добывать охотой. Никто, кроме вас, не должен знать, где я нахожусь. Так угодно Аллаху. Жилище горного амира – тайна для всех.

Помолчав, жестом подозвал одного из боевиков. Внимательно всмотрелся в него, словно видел впервые.

– Тебе известен путь в Священную пещеру?

– Да.

Хасан махнул рукой, и все телохранители отошли подальше, чтобы не слышать тайного разговора.

– Твое место – в твоем городе, в районном центре. Встретишься с сыном принесенных в жертву Аллаху. Отступивших от прямого пути, им предопределенным. Скажешь ему, что живы его родители и дочь и что будут жить, если он станет верно служить мне. Он – из начальства районного отдела милиции. Он и сам знает много, но пусть наберет себе в помощь полезных осведомителей. О каждом из них ты должен знать всё. Кого заподозришь в двойной игре, тому отсечешь голову. Но это – в крайнем случае. Когда будешь твердо уверен в измене или возникнет опасность разоблачения. Для себя тоже заведи осведомителей. Для контроля. Исполнив все это, придешь в пещеру и получишь новое задание. Я благословляю тебя именем Аллаха.

– Я сделаю все, что ты велишь.

– В свой дом возвращайся тайно. Готовь подземелье – для склада оружия, боеприпасов и взрывчатки. Привлекай родичей для захвата рабов. Этим ты свяжешь их с джихадом. Они станут не только нашими помощниками, но и участниками всех наших последующих боевых действий.

– Всё так и сделаю.

– Да благословит тебя Аллах!

6

На вертолетной площадке, к которой подъехали «уазик» и бронетранспортеры сопровождения, Ольгу поджидал генерал Протасов.

– Вроде бы, Оля, мне положено утешать тебя, но я скажу иные слова. Твой муж – настоящий герой. Благодари судьбу за то, что он остался жив. И гордись им. Вы с ним обязательно будете счастливы.

– Тревожно мне, Алексей Михайлович. Ведь мне рассказал связист заставы, что весь изранен Пров. Живого места на нем нет.

– Раны действительно тяжелые. Только доктор доложил мне, что ни один жизненно важный орган серьезно не задет. Не только жить будет герой, но и в строй вернется.

– Об этом еще подумаем.

– Действительно, сейчас не время об этом. Вот подлечится Пров, соберемся у меня дома и обо всем поговорим. А сейчас прошу в вертолет.

Ожили лопасти вертолета. Сначала медленно, словно спросонок, сделали несколько оборотов и, взбодрившись, взвыли в привычной, стремительной круговерти. Вертолет взлетел. Ольга и генерал с сопровождавшими его офицерами сидели молча – при таком шуме если и захочешь, не поговоришь. Протасов только прокричал Ольге:

– Полюбуйся в иллюминатор.

Она прильнула к стеклу.

Потрясающая картина. Вроде бы, вот она, гора, ощетинившаяся колючими елями, – рукой подать. Казалось, чуть ошибется пилот, и лопасти начнут косить вершины деревьев. Обходя гору, вертолет наклонился на правый борт и заложил довольно крутой вираж. И в этот момент сумрак ущелья разрезала трассирующая пулеметная очередь. Генерал резко оттолкнул Ольгу от иллюминатора.

Вертолет взмыл вверх и, заложив обратный вираж, развернулся и ответил длинной очередью из крупнокалиберного пулемета. Вернувшись на прежний курс, дальше летели без происшествий. Когда приземлились на вертолетной площадке и стали ожидать прибытия машин, Ольга, рассматривая пробоину над иллюминатором, заметила со вздохом:

– Не только в бою можно погибнуть.

– Да, – отозвался Протасов. – Пограничник рискует на каждом шагу. Он постоянно в боевой обстановке. Но, если не мы, то кто еще…

– Но ведь Пров достаточно рисковал, пролил кровь. Ему не в чем себя упрекнуть… если даже он снимет пограничную фуражку.

Генерал понимал настроение Ольги, но все же осторожно возразил:

– Плохо ты, Оля, знаешь своего мужа.

– Может быть. Зато я хорошо знаю себя.

– Ты же по любви, а не на зависть подружкам выходила замуж за красавца лейтенанта. А значит, суждено вам с ним рука об руку идти по жизни.

– И все же…

– Ладно, поживем – увидим. А сейчас поедем ко мне домой. У меня побудешь, пока билет тебе на Москву выправят. В гостиницу не пущу.

– Да я и не возражаю.

– С моей женой поболтаете. Может, поведает она о секретах нашей с ней жизни. Вспомнит, как по заставам кочевали, в клетушках ютились, сколько бессонных ночей она провела. Эх, вернуть бы то счастливое время!

Подрулили две черные «Волги». В первую сели генерал с Ольгой, во вторую – офицеры. Быстро проскочив по улицам города, остановились в сквере возле пятиэтажного панельного дома. Металлическую дверь в квартиру на третьем этаже открыла немолодая, но сохранившая красоту статная женщина, аккуратно причесанная и опрятно одетая.

– Ты снова открыла, не спросив кто за дверью. Я сколько раз тебя предупреждал? – выговорил жене Алексей Михайлович.

– Но кто, кроме тебя, два раза звонит. Да я и сердцем чувствую, что это ты.

– Не подлизывайся, – с деланным недовольством буркнул генерал и пропустил Ольгу вперед.

– Это – Оля. Жена Прова Меркульева. Помнишь его? Да, да, того самого, что спас меня от смерти в Афганистане. Он там сначала по призыву служил, а затем несколько лет был у меня старшиной-сверхсрочником. Принимай дорогую гостью.

Хозяйка радушно улыбнулась:

– Проходи, Оленька. Проголодались, должно быть?

– Не должно быть, а на самом деле, – уточнил Алексей Михайлович. – Только мне не до обеда. Вы уж тут разносольничайте без меня.

– Для чего же я всё готовила? Вот так всегда, – пожаловалась она Ольге. – Стараешься, стараешься… Руки опускаются.

– Руки у тебя золотые, – генерал нежно поцеловал жену. – Постараюсь поскорей управиться, тогда и отдам должное твоему кулинарному искусству.

– Тоже мастер подлизываться. Поезжай, поезжай.

Слушая их шутливые пререкания, Ольга впервые за последние сутки почувствовала, как немного отступила щемящая душу тревога за Прова и появилась уверенность, что всё будет хорошо.

Проводив мужа, хозяйка снова принялась жаловаться:

– Всю жизнь, почитай, вот так: граница дороже дома. Но я привыкла к этому. Ворчу для порядка, а то вовсе о доме забудет.

– Я тоже начинаю привыкать.

– А что нам остается делать? Такая уж судьба наша пограничная! Ну, да ладно, соловья баснями не кормят. Пошли на кухню.

Хозяйка начала накрывать на стол. Ольга попыталась было ей помочь, но та усадила ее в уголок.

– Передохни немного с дороги. Да и тесновато здесь, вдвоем мы друг другу только мешать станем.

7

Милицейская машина остановилась у подъезда жилого многоэтажного дома. Из нее вылез плотный мужчина – подполковник Керим Нуралиев, заместитель начальника райотдела милиции. Он не принял дудаевского переворота, всегда был в рядах его противников и горой стоял за единство с Россией. Несколько раз на него покушались, но безуспешно. Нуралиев привычно осмотрелся, нет ли опасности, и только после этого вошел в подъезд. Снова остановился, прислушался. Поднявшись на второй этаж, позвонил в свою квартиру. За дверью послышался приглушенный голос:

– Керим?

– Да, я.

Женщина была взволнована.

– Тебя просили прийти в дом четырнадцать на улице Ленина. Приходил мальчик.

– Четырнадцатый дом? Постой-постой. Его хозяин – Абдурашид Зарипов, он же дудаевец. Был ранен, в Панкисси лечился. Полтора года с тех пор прошло. Вернулся, значит. Не боится?

– Возможно, хочет сдать оружие. По амнистии.

– Может быть. Иначе побоялся бы. Поужинаю и пойду.

Несколько раз жена пыталась возобновить разговор о неожиданном приглашении, но Керим отмахивался:

– Из воды каймак не получится, сколько ее не сбивай. Вот схожу – тогда всё и узнаем.

Отужинав, Керим пристегнул к ремню кобуру с пистолетом и вышел из дома. Уже совсем стемнело. Осмотревшись, пошагал в ту часть города, где были частные дома, огороженные заборами. Уверенно остановился возле нужной калитки, постучал кольцом о медную пластину под ним. Калитка тут же приоткрылась, и высунувшаяся головка мальчишки вполне строго спросила:

– Никого с вами, почтеннейший, нет?

– Меня пригласили, я пришел.

– Входите.

По дорожке, окаймленной живой изгородью из роз и пионов, прошли к террасе. На ней никого не было. Мальчик указал на дверь в мужскую половину:

– Вам сюда. Входите.

Нуралиев был удивлен таким явным негостеприимством. Пожав плечами, спросил: