Текст книги "Газета Завтра 312 (47 1999)"

Евгений Нефёдов УКРАИНСКИЙ ФРОНТ ПЕТРА СИМОНЕНКО (Портрет лидера украинцев, сказавших на выборах Кучме “Нет!”)

Помня Петра Симоненко по комсомольской донбасской юности – энергичного, устремленного к делу, толкового в слове, да и с виду крепко, надежно скроенного, – всегда с интересом вглядываюсь в события, с которыми связано его имя. «У неправедной власти – неправедна и „победа“ на выборах. Не я, Симоненко, тут проиграл – в поражение и унижение снова ввергнута Украина». Сегодня – тем более, поскольку теперь уже это имя все тверже становится в один ряд, и даже на слух не случайно имеет созвучие, с такими ярчайшими деятелями в политике наших дней, как Лукашенко, Кондратенко или Наздратенко... Больше того – логично и правомерно представленный славный ряд продолжает. Но если Украина знает о Симоненко все – он руководитель Компартии, глава фракции коммунистов в Верховной Раде, несомненный лидер оппозиции правящему режиму, убежденный политический противник президента и его главный соперник на прошедших выборах – то нам в России это лишь и известно, причем только в самых общих чертах. Поэтому «Завтра» находит необходимым представить подробнее в этом номере стремительно восходящую в политической жизни фигуру нового славянского лидера. Конечно, речь пойдет и о только что завершившихся выборах, но сначала – знакомство как таковое.

– Петр Николаевич, для тех, кому в России все больше и больше интересен Симоненко, – пожалуйста, несколько строк биографии.

– Биография обыкновенная. Родился и рос в Донецке, тогдашнем Сталино, куда отец с мамой приехали из Запорожской области, чтобы найти работу, как многие после войны. Жили мы на окраине, там был совхоз, отец не слезал с трактора, мама работала в полеводческой бригаде. Трудились тогда все много, с полной отдачей сил и здоровья, иначе прожить было тяжко любой семье. А глядя на труд родителей, дети старались им в чем-то помочь, доставить меньше забот и хлопот. Во всяком случае, в нашем семействе сложилось именно так: в школу ходили не для отсидки, а чтобы как следует выучиться, иметь знания, стать опорой родителям и вообще быть такими, чтоб люди нас уважали. Думаю, моему поколению, чьи родители в полной мере хлебнули горя войны, сама жизнь велела их почитать, уважать и считать примером. Сегодня отца и матери уже нет на свете, но я им навек признателен за науку жизни.

Что было дальше? В школе тянулся к спорту, всерьез занимался плаваньем, но и с учебой тоже все было в порядке. Так что в политехнический поступил без проблем, специальность выбрал, конечно, горную – как сотни тысяч парней в Донбассе. Защитился с отличием и по распределению Минуглепрома попал в институт «Донгипроуглемаш». Работа нравилась, шахтное дело влекло, специалисты рядом были отличные – народ и опытный, и заслуженный. Легко сошелся и с молодежью, как-то естественно влился в ее актив, в дела комсомольские. Благ от этого не искал, да их тогда, пожалуй, и не было, а было желание всюду успеть, все осилить, иметь побольше друзей и хороших дел – такое вот состояние души! О-ох, знать бы в ту пору, как далеко оно заведет... Сразу и началось: райком комсомола, горком, дальше – обком, потом уже, целых шесть лет – секретарь ЦК ЛКСМ Украины. Не знаю, что там сейчас говорят о нас «новые историки» – хотя, впрочем, знаю и очень неплохо... – но скажу без рисовки: мы делали доброе и нужное дело. Плохой ли, хороший, но у нас был союз, было единение молодежи – а что у юности есть теперь? Кто отстоит права молодых рабочих? Кто издаст молодых писателей? Кто соберет молодежный съезд всей республики? Да что говорить, ты и сам все помнишь, знаешь и видишь...

К концу 80-х я был уже на партийной работе: сперва Мариуполь, потом Донецк, второй секретарь обкома. Горбачев раскручивал «перестройку», партию поливали кто как хотел, а я счел это несправедливым и выступил против огульного шельмования нашей истории. Август 91-го все прояснил, партию запретили, «То, что они вытворяли с душой и умом народа, напоминало как 96-й в России, так и 41-42-й в оккупированной фашистами Украине...» нас разогнали, попытки протестовать назывались «пособничеством ГКЧП», чем я вполне горжусь. Устроился в «Укруглемаш», горное дело помнил, но этого дела там уже как бы и не было. Все на глазах разваливалось, растаскивалось, хирело и погибало. Как будто враг пришел к нам опять... Бить врага надлежит на фронте, но фронта и армии не было – значит, их следовало создавать! Незаметно, но кропотливо, от низовых ячеек, восстанавливали парторганизации, образовали группу по подготовке съезда на Украине, в 94-м его провели, и я был избран первым секретарем ЦК. Тогда же стал депутатом Верховной Рады, возглавил в ней фракцию коммунистов. Это был уже совсем иной уровень работы, иное ее содержание, иные условия... Прежним осталось главное – желание вести бой за правду и справедливость. Мое подспорье – единомышленники и друзья, а главная опора во всем – Светлана и дети. Жену мне когда-то в буквальном смысле слова послало Провидение (она, дочь военного, родилась в Бухте Провидения на Чукотке, а встретились мы в Донецке), один сын работает, второй еще учится, внук пока ходит под стол пешком... У них должна быть достойная человека жизнь – и я буду делать для этого все, что смогу и что должен делать.

Симоненко рассказывает спокойно и обстоятельно – так говорит любой человек, убежденный в истинности пути, который он выбрал для себя в жизни. Но на какой-то фразе, словно привычно отстаивая свою убежденность перед невидимым сейчас оппонентом, он жестко рубит ладонью воздух, четко прочерчивает в блокноте какую-то цифру, слово, черту – будто исходные доказательства очень трудной, но важной теоремы. Это закономерно: приверженец точных наук, он и работу с людьми – общественную, партийную, депутатскую – никогда не строил на болтовне, а уж все последние годы особенно страстно подводит общественное сознание к своей правоте, доказывая на фактах, в какую пропасть катится Украина, простодушно поверившая «реформаторам». И сколько уже он людей сумел переубедить – миллионы! Живое тому подтверждение – даже эти итоги выборов, с какой бы нечистоплотностью ни провели их власть предержащие...

– Как же все это было, Петр Николаевич? Как относиться к украинским выборам, насколько достоин доверия объявленный результат?

– Думаю, воспринимать итоги следует так же, как и саму предвыборную кампанию, как и весь ход голосования в целом. Кучма, как известно, вышел вперед, но дорогу ему проложили, по сути, теми же средствами, что и три с половиной года назад в России для Ельцина. По-моему, даже у нас переплюнули – шантаж, клевета по адресу конкурентов, прямой обман избирателей пустыми обещаниями, насилие над личностью путем тотального запугивания с телеэкранов, по радио и в газетах были беспрецедентны. И в этом смысле нет неожиданности: у неправедной власти – неправедна и «победа» на выборах. Не я, Симоненко, тут проиграл: в поражение и унижение снова ввергнута Украина. Страх – вот что поставил режим во главу угла, влияя своей пропагандой и агитацией на совесть и на сознание человека. Все, что происходило у нас при Советской власти, преподносилось только как абсолютное зло, как политика уничтожения человека и государства, как жуткая, со звериным обличьем реальность, единственным борцом с которой и выступает спаситель страны и благодетель всей нации Кучма...

Господи, как же все это было постыдно, низко и подло! Не хочу говорить о той грязи, что выливалась на меня лично и заставляла меня и близких сносить унижения и терпеть страдания: увы, такова теперь «политическая борьба», а я ведь – ее добровольный участник. Но в чем провинились люди? То, что мои соперники вытворяли с душой и умом народа, напоминало как 96-й в России, так и 41-42-й в оккупированной фашистами Украине. Но технологии, ясно, использовались поновее. Оказалось, что даже текст за кадром документального фильма четырехлетней давности можно прочесть совершенно иной, чем был у оригинала! Дают, например, в телевидении кадры избиения милицией граждан при захоронении в Киеве митрополита, это у всех на памяти. Нет, комментарий уже иной: смотрите, как коммунисты во все годы своей власти били дубинками верующих, запрещая религиозные отправления!.. Или покажут «интеллигента», творенья которого не издавались-де при Советах, а ныне он наконец получил свободу... И ни слова о том, что при этой «свободе» прекрасные наши писатели не имеют средств к изданию книг, живут и умирают в забвении и нищете, тогда как «проклятый тоталитаризм» уважал и ценил их труд и талант. Предпринимателям нашим кучмисты внушали, что если те изберут Симоненко, всех их ждут полная экспроприация и тюрьма, а у граждан, приватизировавших жилье, оно тотчас будет отобрано. В международной политике снова повесят «железный занавес», разлучат родственников, запретят выезжать за границу... Не знаю, в каком положении нашей программы нашли они всю эту глупость, но то, как ныне разделены «демократами» родные люди в бывшем Союзе, известно, увы, любому из нас...

Одной из самых отвратительных гнусностей показалась мне провокация в адрес матерей будущих солдат. В почтовые ящики им опускали повестки военкоматов за подписью Симоненко (!) с приказом в такой-то срок прибыть на призывной пункт для отправки в Чечню. «Обделенность политической волей – не только беда самого Кучмы, но и трагедия для страны: Украины просто не станет – и ныне эта опасность вполне реальна». Люди добрые, что тогда называть запределом, если не вот такое?

Запугивая простых людей, кликушествовали, конечно, и вокруг роста цен, исчезновения продуктов, возврата очередей, карточек – это уже по накатанным схемам. Но все вместе взятое, к сожалению, не могло не сыграть своей пагубной роли: до 30 процентов населения вообще не пошли на голосование, не зная, кому же верить или кого бояться? Да-да, у нас на отрывных талонах были напечатаны номера, и граждан запугивали открыто: посмотрим, как ты голосовал, и по номеру быстро отыщем и разберемся... А молодой сотрудник милиции в Винницкой области честно мне рассказал, что имеется даже приказ министра: ходить по квартирам непроголосовавших и, угрожая, велеть им идти на участки и поддержать только «ныне действующего».

Всего 27 миллионов человек пришли к избирательным урнам, около 15 из них поддержали Кучму, более 12 – меня, это официальные цифры. О том же, как все было в реальности, можно судить хотя бы по фактам вылавливания у речных берегов целых мешков с бюллетенями, где значился выбор не в пользу Кучмы… А в четыре часа дня провели колоссальный вброс «нужных» бюллетеней, даже особо и не скрывая того, что делали. По рассказам, если такого молодчика с пачкой бумаг в руке пытались схватить с поличным, он попросту кулаком выбивал дыру в крышке урны и швырял туда эти фальшивки под молчание представителей правоохранительных органов. По нашим данным, в таких «процедурах» задействовались отпетые уголовники, и здесь опять же не следует удивляться, поскольку вся их предвыборная кампания отличалась спайкой способностей криминального мира с возможностями официальной власти. Которая, кстати сказать, от этого криминала сегодня очень и очень зависит. По крайней мере, в моем родном трудовом Донецке был избран как раз очень близкий к этому путь. Я победил в десяти областях, среди них и Луганск, и Крым, и Запорожье, так что все решали Донецк и Харьков. В последнем голоса разделились поровну, а земляки, увы, подкачали. Впрочем, опять же, кто там и как подсчитывал голоса? Знаю лишь то, что 15 ноября на многих заводах, в вузах, больницах там объявили рабочий день, превратили производство в избирательные участки и в административном порядке заставили «отдать голоса» как положено.

Всего не расскажешь... Наблюдатели ОБСЕ и Парламентской Ассамблеи Европы официально признали, что выборы в Украине прошли недемократично, даже радио «Свобода» отметило этот факт, правда, лишь пожелав нарушителям закона о выборах больше «не повторять допущенных ошибок». Ну что ж, посмотрим, как поведет себя власть в отношении тех же глав администраций областей – ведь после первого тура трое из них, руководивших регионами, где поддержали меня, уже наутро вылетели с работы! Я пытался прорваться на телевидение, чтобы сказать об этих репрессиях, но, разумеется, слова не получил. Информблокада стала информтеррором: некоторые теле– и радиостудии на местах предоставили мне экран и эфир – и тут же были закрыты. Ни одно из официальных печатных изданий не опубликовало мою программу, в Киеве, сколько ни требовал, так и не разрешили прямой диалог с Кучмой, а московское ОРТ устами Доренко, гражданина другого государства, в присущей ему манере доноса вылило на меня ушаты помоев. Вот такая была вокруг обстановка, если сказать о ней коротко, очень бегло.

Что говорить, картина знакомая... Разве не так же у нас в 96-м чубайсовский штаб не только лишил Зюганова права общаться с народом по телеканалам, но и у всех на виду выгораживал тех, кто коробками нес «зеленые» на подкормку ельцинских подпевал? Разве не так же фальсифицировали потом итоги голосования? Конечно, мы возмущались, но удивления, ясно, не было: Березовский, Гусинский, Черномырдин и иже с ними – враги без грима и масок, чем они нас могли поразить? Кучма же здесь до того, как сместить Кравчука, считался «красным директором», не отрекался от коммунистов, был наделен доверием и надеждой обманутого народа. В ту пору на первой странице «Завтра» мы с такой же надеждой и гордостью поздравляли с победой и Лукашенко в Минске, и Кучму в Киеве! Теперь белорусы живут и здравствуют, а украинцам не мил белый свет... Оказалось, что Симоненко тоже запомнил ту публикацию – время от времени среди множества газет он читает и нашу. И сейчас мы думаем вместе: как же могло в столь короткое время произойти абсолютное перерождение человека?

– В самом деле, Петр Николаевич, чем объяснить это страшное, загадочное и, к несчастью, нередкое в наши дни явление, простое название коего – предательство и измена?

«Они разграбили государство, раскололи народ, растоптали историю, разгромили партию —мы все восстанавливаем и создаем заново. За ними – шкурные выборы, за нами – исторический выбор».

– Да ведь это вопрос, над которым во все века размышляли люди! Что заставило тогда Иуду стать предателем? Что заставляет сегодня нормальных вроде людей становиться Иудами? Причина, наверное, в каждом случае разная. Но в нашей конкретной ситуации лично я формулирую ее так: отсутствие политической воли. Когда человек – руководитель пусть даже крупнейшего завода, такую ущербность в нем можно и не заметить. Получил распоряжение сверху, отдал приказы дальше по предприятию, выполнил план, отчитался в срок – ну как в нем увидишь что-то дурное? Наоборот, достойный человек, знает свое дело, умеет работать с людьми, исполнителен, скромен... Таким мы и знали директора «Тяжмаша» Кучму в тот момент, когда Кравчук уже был нетерпим во всей Украине. Программу его соперника мы тогда поддержали: Кучма в ней выглядел и патриотом, и государственником, и экономистом. Ну, а политиком его сделает жизнь, решили в ту пору его сторонники, довольные уже тем, что Кравчук потерпел поражение. Как оказалось в дальнейшем – увы, проиграл не один Кравчук... Сегодня обделенность политической волей – не только беда самого Кучмы, но и трагедия для страны: Украины просто не станет – и ныне эта опасность вполне реальна. Турция вон уже прямо, в открытую заявляет о притязаниях на Крым! И это не осуждается, не отвергается властью. Мы – протестуем, но нас как будто не слышат. Порою невольно думаешь: почему же в России, даже при нынешнем ее режиме, такое невозможно, сколько бы ни старались те же японцы, как бы далеко ни простирался аппетит НАТО? Ядерный фактор? Не только. В России патриотизм, национальный протест – как говорится, и “красный”, и “белый”, общенародный, и власть его просто боится. У нас же всегда национализм умели обуржуазить: борюсь, мол, за то, что мне лично выгодно, а во всем остальном “моя хата с краю”. Ну как же такой местечковый дух может противоречить компрадорской власти – у них одна суть! И выборы ярко продемонстрировали, какой им “батька” для этого нужен.

Я наблюдал президента и в личных встречах, и во многих иных коллизиях, и уверен в своей правоте. Политическая воля – это жесткая и принципиальная ответственность перед народом за свои слова и деяния. Есть ли она у Кучмы, когда на любых переговорах с той же Россией он в Москве говорит одно, а возвратясь в Киев, как правило, разворачивается на 180 градусов? Есть ли эта воля у человека, которым управляют как куклой на ниточках, а он даже не противится этому! Я ему говорил не раз: разгоните своих опричников, это же варвары, а не политики! Когда Пустовойтенко спустил весь рыболовецкий флот в оффшорную зону, я выразился еще крепче: один политический мерзавец, Кравчук, сдал ядерное оружие, уничтожил Одесско-Черноморское пароходство, другой сегодня оставил страну без флота – как же можно на это смотреть спокойно, так безвольно себя вести?.. В ответ, разумеется, демагогия, да и та под диктовку близкого окружения. Когда-то мы видели, как с ним пришли во власть «желторотики», но очень скоро они во всю мощь открыли уже не рты, а ненасытные пасти. Пошла торговля по-крупному, и его обложили, как кому было выгодно. Пустившись во все тяжкие, безвольный и беспринципный глава государства позволил втянуть себя в аферу «Балто-Черноморской дуги», перечеркивающую и Ялтинское, и Потсдамское соглашения, формирующую новую карту Европы. Он отвернулся от Лукашенко – что можно говорить дальше о его политическом устремлении? Зато будет рваться в НАТО – ценой предательства Белоруссии и России, ценой предательства и самой Украины.

Понимает ли он это просто как человек, как гражданин – я, право, даже не знаю... Порою мне кажется, что, оставшись наедине с собою, он должен в ужасе думать о неизбежном возмездии, но вряд ли хватает воли и здесь. Тем паче сейчас – эйфория, «победа», раздача кусков пирога всем, кто опять привел его к власти. Но сомневаюсь, что они, вкусив угощения, удовлетворятся лишь этим. Начнется борьба за места в правительстве, за право стоять у трона, влиять на политику и финансы. И раздерут Украину еще больше! А ведь мы – не Россия, ресурсов нет, раньше хоть уголь таким считался, а теперь его зольность – 70 процентов, его не обогащают, в топки идет порода. Значит, и в энергетике крах, и металла не будет, и станков тоже. С чем же выйти на рынок, где взять средства для обещанного подъема уровня жизни? Транши? Интересно, в обмен на что? Опять же – на прыжок в объятия НАТО.