Текст книги "Легенда (СИ)"

Автор книги: Гайя Антонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

   Глава 6

   О кровь, как ты странно-пленительна, кровь!

    К. Бальмонт

 
   Меня всесильем при рожденьи Господь Бог отравил,
   А я страдаю как последний дурак;
   Я умираю в пустоте неразделенной любви -
   Я жду тебя, о мой возлюбленный враг!
   Канцлер Ги
 

   В последующие дни я старалась не думать о том, что произошло ночью пятницы, 17 декабря. Я пыталась писать, но руки опускались. Моя героиня почему-то поняла, что ее тошнит от вампиров и встречаться далее со своим вампиром-изгнанником отказывалась. Ранее она сломя голову неслась выручать или врачевать любимого, теперь же она все чаще задумывалась о том, а не нужно ли будет когда-то врачевать ее саму от последствий встреч с кровососом.

   В отчаянии я принялась писать другую вещицу, на сей раз фэнтези о маге-аристократе и простой незнатной девушке. Эта задумка существовала ранее в том ключе, что высокородный маг влюбляется в простолюдинку, да еще и без капли магических сил. Совершенно бесполезный набросок. Однако я села и принялась переосмысливать все заново, вдохновившись своим совершенно убитым состоянием. Теперь маг, в горе от трагедий личной жизни, подбирает девушку-простолюдинку во время дождя, очаровывает, привозит в свой дом и от души мстит ей за всех женщин, которые его предавали. " – А теперь можешь начинать кричать, – сказал он. И я закричала". Естественно, он остается безнаказанным. Героиня исчезает, чтобы явиться в момент свадьбы героя и преподнести ему и его семье несколько малоприятных сюрпризов...

   Я порадовалась тому, что хоть что-то сделала.

   Несколько дней я писала все подряд, все, что находилось. Три раза напилась до беспамятства. Один раз вышла на улицу. Четыре раза отказалась погулять с друзьями. Раз двести поела. Ни разу не вымыла голову. След на шее заживал быстро. Тело болело, синяки, правда, сходили хорошо. Сенсею позвонила и наврала про страшную болезнь с осложнениями по женской части. Ничего лучшего мой мозг придумать не смог. Сенсей испугался и не стал расспрашивать.

   И мне снились тяжелые, дурные сны. Будто я каким-то образом попала под огромный ковш, а между ковшом и землей такая маленькая щель, что я никак не смогу пролезть. Со мной отчего-то девочка лет 11-12. Также мне виделось, будто я бегу по огромному зданию от преследователей, прячусь от них под какую-то скамью в стене, а они меня находят и почти в упор расстреливают из автомата. Во сне я чувствовала боль.

   Еще снились мутные воды, в которых я плыла, боясь задохнуться, но свободно дышала под водой.

   А потом как-то мне приснился Иван. И меня обожгло одной шокирующей мыслью, от которой я проснулась.

   – Ксеня! – крикнула я, соскакивая с кровати.

   Пока я металась по квартире в поисках какого-нибудь чистого свитера и вчерашних старых джинсов, набирала номер глупой девчонки. Конечно же, такого номера не существовало. Меня мутило от легкого похмелья, я материла эту малолетнюю сволочь на чем свет стоит.

   Наконец, одевшись кое-как, я схватила телефон, ключи от машины и деньги, а потом выскочила из квартиры едва не забыв запереть ее.

   Была среда, 22 декабря, значит, милые детки еще не отправились на каникулы. Я потерпела фиаско в своих попытках прощимиться в школу. Пришлось ждать напротив входа.

   На большой перемене дети высыпали во двор школы. Охранник поглядывал на меня с подозрением, поэтому я не решилась подходить к Ксене, пока она не зарулила с подругами за угол школы. Тогда я пошла следом.

   Я успела как раз вовремя, чтобы не дать Ксене передать сигарету после затяжки другой девочке. Мысленно я взвыла, стараясь не думать о том, какая страшная эпидемия может охватить эту школу.

   Сказать, что она не была рада меня видеть – значит, ничего не сказать.

   – Ну что вам еще надо? – раздраженно спросила она, когда я подошла к ним.

   Девочки с интересом уже наблюдали за нами, не вмешиваясь. Даже альфа молчала.

   – Отойдем-ка, – я схватила ее за локоть и оттащила подальше от девчонок.

   – Да что случилось?! – она вырвала свою руку из моей, когда решила, что мы достаточно удалены и нас не услышат.

   – Ксюша, у того мальчика, с которым ты общалась... – я так не хотела быть горевестницей, что слова попросту не хотели срываться с моих губ. – В общем, у него нашли сифилис...

   Надо было видеть ее лицо. Я испугалась, что она упадет. И без того малокровное дитя стало еще бледнее. Ксеня начала хватать ртом воздух, пытаясь что-то сказать.

   – Давай-ка, уходи с уроков, – не выдержала я. После случая с Иваном мне не следовало бы пытаться помочь еще кому-то. – Я отвезу тебя в больницу.

   Пока Ксюша договаривалась с подругами, я стояла у своего "Паджеро". Ивана лечила, теперь вот эту, тоскливо подумалось мне. Заделалась Флоренс Найтингейл. А это подумалось уже с улыбкой. Моя мачеха сказала бы: "Детей тебе пора заводить, Гайя. И семью. Когда мы увидим внуков?" Будто бы им с отцом четырех внучков возрастом от 2 до 15 не хватает...

   Ксюша беспокойно ерзала всю дорогу до больницы, где работала такая полезная мне Иришка Костенко. Я видела, как девочка тревожно прислушивается к своим ощущениям, пытаясь уловить движение заразы по венам, что ли... Я решила отвлечь ее от хмурых мыслей, только было открыв рот, но она опередила меня:

   – Где он?

   Я призадумалась, захлопнув пасть.

   – Он в порядке.

   Я едва сдержалась, чтобы не добавить "Надеюсь".

   – Где он? Я хочу его увидеть.

   "Я тоже хочу", – подумала я. Сердце заныло.

   – Иван пока вернулся в приют, а оттуда его отправили на лечение.

   – А куда? Я хочу его навестить.

   – Боюсь, что не могу говорить тебе этого.

   – Это почему же?! – неожиданно вызверилась она на меня.

   Я вздрогнула.

   – Не повышай на меня голос, – отрезала я. – Или пойдешь вон из машины.

   – Извините...

   Она отвернулась и уставилась в окно. Я сжала зубы. Ну зачем, зачем я ей помогаю?..

   В больнице Ира посмотрела на меня выразительно. На вопрос – кем я прихожусь ей, я ответила:

   – Я ее крестная.

   – Это ж сколько тебе лет?

   – А мы ее только пять лет назад покрестили, – пояснила я, злясь.

   – Гайка, это не шутка...

   – Ира, просто моя дура, – я нервно дернула Ксюшу за руку, – связалась с мальчишкой одним. Представляешь, она от него ушла, а он начал ей названивать и говорить, что болен сифилисом, что она теперь больна тоже. Ну будь другом, сделай анализ...

   Пришлось поупрашивать Иру, но она, в конце концов, согласилась. Анализ оказался отрицательным.

   – Еще через месяц придешь и сдашь, – велела врач Ксюше, – и думай головой в следующий раз. Трахаться вы взрослые, а предохраняться...

   Я совершенно искренне поддержала Ирину.

   – Слушай, как же обещанная текила? – спросила она, когда мы с Ксеней уже надевали свои пальто в ее кабинете.

   – Ой, я совсем забыла!.. – я лгала. Мне пару дней назад звонила Катя Жарких, наша общая подруга, предлагала устроить девичник, но я отказалась.

   Теперь же из-за Ксюши я перенесла легкий стресс, который вернул меня к жизни. Я чувствовала себя куда лучше, чем накануне. Посему мы договорились о регламенте девичника, разделили девочек, которых обзвоним. Встречу назначили на субботу.

   – А как там твой красавчик-племяшка, эээ... Ваня? – лукаво спросила Ира, когда мы уже прощались.

   Видно, она давно хотела это спросить. Я улыбнулась:

   – В норме, спасибо. Учится.

   – Я думала, он еще гостит у тебя.

   – Нет, в общагу вернулся. Говорит: "У тебя шикарная хата, но в общаге больше девок", – соврала я вдохновенно.

   – Жаль... – протянула Ириша.

   – Ир, ты же вроде счастливо замужем? – засмеялась я.

   – Конечно, счастливо, – и Иришка рассказала мне очень пошлый анекдот о соскАх и сОске.

   Он был несмешным, поэтому, похихикав деликатно, я поспешила свалить из кабинета Ирины.

   Ксеня шла впереди меня довольно быстрым шагом, даже пришлось прибавлять в темпе, чтоб догнать ее. Мы пересекли порог больницы.

   – Ну вот, – я устала, и голос мой звучал устало, – ты вроде здорова. Придешь к Ирине через месяц, сдашь кровь еще раз...

   Девочка, до того летевшая ракетой, остановилась и обернулась ко мне так резко, что я едва не врезалась в нее. Взгляд у Ксюши был волчьим, я даже опешила, что она так может.

   – Племяшка! – заорала она, отскакивая от меня на шаг и сжимая кулаки. – Племяшка Ваня! Он у тебя живет!

   Уразумев, о чем она, я сказала:

   – Не живет, а жил. У него же нет дома, ты знаешь это...

   – Не ищи его, он в приюте, он болен, – передразнила она меня. – Так и скажи, что он тебе понравился, ты его решила у себя оставить!..

   – Он что, зверек домашний, чтоб я его у себя оставляла?! И не ори на меня!

   – Он сам, наверное, захотел остаться, потому что ты богатая и красивая и одеваешься хорошо, – заныла – именно заныла, давно уже я такого не слышала! – Ксеня, – а ты боишься, что он будет от тебя сбегать ко мне, как сбегал от своего предыдущего хозяина...

   Мне захотелось сплюнуть, но я удержалась.

   – Вот ты и ссышь, что он убегит...

   Я внимательно посмотрела в глаза девочке. Меня за последние несколько дней три раза побили и много раз напугали и унизили. А теперь эта малолетняя шлюха стоит тут и оскорбляет меня.

   И я позволила себе маленькое удовольствие. Правда, если вспомнить последний раз, когда я себе его позволяла, то лучше бы я этого не делала. Но на этот раз я не удержалась.

   Я толкнула ее в лицо ладонью так, что девочка упала.

   – Не забудь еще раз сдать кровь, свекуслявка, – с таким напутствием я села в машину и уехала.

   Выпив к вечеру полбутылки вермута, что завалялся с моего дня рождения, с 11 ноября, я от отчаяния и тоски едва не написала смс-ку своему бывшему. Вовремя взяв себя в руки, я решила пройтись в магазин, подышать, проветриться и заодно купить себе какую-нибудь конфету, а то весь запас сладкого был уже подъеден.

   И кое-что странное случилось в тот вечер. Я смутно помню, от морозного воздуха меня развезло еще больше.

   Я шла по дворам, иногда спотыкаясь, несла в руках пакетик с конфетами "Джек". Мне осталось пройти буквально метров пятьдесят до дома, как от тени арки, что в доме по пути, отделился силуэт.

   – Девушка, а скажите, это дом 15-а?

   Я собралась было остановиться и растолковать незадачливому прохожему, что у нас тут отродясь никаких 15-ых домов не было, однако сразу почувствовала опасность, даже пьяным мозгом. Следом за этим из тени вылупились еще три силуэта. Я развернулась и просто побежала. Однако бежала я недолго, упала и порвала теплые колготки на колене. От боли хотелось выть, я заплакала, пытаясь встать. Пакет с конфетами болтался у меня на запястье. Я похромала дальше, боясь оглянуться. Но за мной никто не шел и не гнался. Я решилась оглянуться почти у подъезда. Все пространство между домами заливало светом фонарей, и там не было никого. Ни души. Я рванула к подъезду и обнаружила, что ключи, которые я достала загодя, скорее всего, остались на земле там, где я упала.

   Прячась за кусты и зоркими пьяными глазами высматривая врага, я приползла до того места, где ебаквакнулась минутой ранее. Вот они, мои ключики!.. Лежат себе смирно, никого не трогают – точно помню, как подумала тогда и умилилась тому, какие они у меня славные. В двух шагах от меня что-то лежало. Честно говоря, я уже не помню, что это было – мужской шарф, шапка или перчатка, помню лишь, что вещь была мужская. Из моей памяти напрочь вылетело все, кроме того, что этот предмет одежды был мокрым. И в морозном воздухе я чуяла металлический запах. Завизжав, я ринулась к дому.

   Наутро все стало казаться сном, только пораненные коленки саднило да еще на серых нитяных перчатках бурели пятна, очень похожие на кровавые. Я не знала, что думать. Утром, пойдя на место своего падения, я не нашла там никаких предметов одежды, вообще никаких следов. Возможно, перчатки просто испачкались в земле. Я стала так считать и перестала думать об этом.

   Всю пятницу я прибирала квартиру и звонила родственникам и подругам, лечила колени и ладони, делала маски для лица и волос, завезла в химчистку желтое пальто с коротким рукавом, в ателье – серое платье, которое надо было починить (порвалось, когда я зацепилась им на вечеринке за шипастый пояс своего последнего любовника). Потом заехала на автомойку, вымыла машину и заправилась под завязку. Хотелось купить какую-нибудь вещь для настроения, но радостные светлые моллы, полные людей, – это не лучшее место для меня сейчас.

   Домой я вернулась в семь, поела купленного в кулинарии супермаркета салата с курицей и ананасом.

   А потом пила пиво, курила, писала... В девять вечера по одному из каналов, по QTV, крутили пятничный реслинг. И я с замиранием сердца смотрела его, потому что он напоминал мне об Иване. Тогда все еще было хорошо. И мне впервые за долгое время не было одиноко...

   В субботу с утра, забрав вещи из ателье и химчистки, я заехала в салон красоты к своей мастерице Тиночке. Подозреваю, что худощавую рыжую сверхгламурную Тину на самом деле звать Валюхой, но не всем же, ха-ха, снобская ты баба, рождаться на свет с такими вычурными и дикими именами как у тебя.

   – Господи, что с твоими волосами, – порадовала меня Тина. Она очень хорошо "чувствовала" волосы. – У тебя стрессы, депрессия? Или ты приболела.

   – Да, – вяло отозвалась я, – стресс, да еще антибиотики пила...

   Тина в ужасе выронила щетку для волос.

   Она хлопотала над моей головой – я попросила слегка подстричь и выровнять мне волосы утюжком – и рассказывала последние сплетни из жизни киевской богемы. В этом салоне стриглись несколько телезвезд, певичек, масса актрисулек и жен и любовниц деятелей культуры и искусства Украины – продюсеров там всяких и т.д. Через Тину я узнавала об их сплетнях.

   – Представляешь, Адольф Нидерер серьезно заболел, – поведала мне стилистка, – говорят, что он даже не принимает никого. Еще говорят, что все настолько серьезно, что он даже из дома не выходит, хотя, возможно, все еще серьезнее, и он улетел в Израиль или Германию лечиться.

   "Если бы", – с досадой подумала я.

   – Смотри, давай обработаем волосы этим, это новое средство для блеска темных волос, – предложила мне, наконец, Тина.

   Я согласилась на все, лишь бы отвлечь ее от темы Адольфа Нидерера. А заодно отвлечь и себя.

   Вернувшись домой, я включила погромче музыку – сборник хард-рока и хэви-метала. Я красилась, красила свои короткие ногти, подпевала и пританцовывала. И постепенно мое настроение становилось все лучше и лучше. На девичнике помимо Кати и Ирины должны были быть наша с Катей одногруппница Кристина – сейчас она ведет свою колонку в новом гламурном журнале с раздутым бюджетом, их с Ирой подруга детства Настя, хозяйка какого-то сверхэлитнейшего салона расписных тканей. Кроме того, собиралась прийти младшая сестра Кати, Алина, студентка КИМУ, и девушка лучшего друга Ирины – манекенщица и модель Алия.

   Предвкушая веселье, я без задних мыслей сняла трубку зазвонившего телефона. Номер был незнакомым.

   – Слушаю.

   – Здравствуй, Гайя.

   Я выронила из рук гладкий бежевый бюстгальтер, который несла в корзину для белья. Это был голос Маны.

   – Добрый день.

   – Как поживаешь?

   – Э... нормально. Чем обязана?

   – Фэнел хочет видеть тебя сегодня вечером, после восьми.

   – Сегодня вечером у меня планы – я иду на девичник с подругами.

   – И куда вы идете?

   – В "Барски".

   – Фу... Приводи подруг в "Голубую Кровь".

   – Нет.

   – Тогда приходи одна. Еще вопросы?..

   – Я не собираюсь пропускать девичник!

   – Гайя.

   Я молчала. Когда его не было рядом – не было и так страшно. Но я подумала о том моменте, когда он окажется рядом.

   – Ясно.

   – До встречи, Гайя.

   Я подобрала лифчик и отнесла его, наконец, в ванную. Предстояло обзвонить девочек и попробовать переменить место встречи.

   – "Blue Blood"? Он где-то возле Мариинского парка находится? – спросила Катя.

   – Ага.

   – Ну хорошо, я тогда попробую Настю и Алину на это соблазнить. А с чего такая перестановка, а?

   – Ох, потом объясню, это долгая история... Я имею кое-какие дела с хозяином клуба...

   Потом я позвонила Иришке.

   – О, отличный клуб, мы там с Женькой были на дне рождения его сотрудника, – сказала докторша. – Я сейчас тогда Алии сообщу...

   Кристина тоже была не против.

   Спустя полчаса я знала, что остальные девочки согласились на "Голубую Кровь", причем все три были в восторге, потому что в клубе жесткий фейс-контроль и кого-то из них даже однажды не пустили туда. Ну, а мое знакомство с руководством клуба все меняло.

   Около восьми я вызвала такси. На девичник я надела свое серое платье – то самое, в котором имела в последний раз секс, ну, я упоминала уже об этом. Помнится, я порвала платье о ремень проходившего мимо парня. Мы познакомились, когда я с ребятами из школы карате праздновала 15-летие школы. Мы побеседовали с ним, он назвался Данилой, выпили по коктейлю за его счет. Потом я велела ждать меня на стоянке. Я была пьяна, хоть и не слишком. Короткий секс в моей машине – ребятам я сказала, что возьму из машины пальто, чтоб никто не видел дырку на платье. До этого у меня не было секса три месяца – с тех пор как ушел мой последний парень, Костя.

   Итак, значит, Данила случился в мае. Выходит, уже семь месяцев у меня не было секса. Надеюсь, сегодня в "Голубой Крови" я не прерву свой вынужденный целибат. Не любительница одноразовых перепихонов с чужими мне мужчинами.

   Поверх серого гладкого платья с рукавом а-ля Юля Тимошенко и серых же митенок я надела свое желтое пальто, обула серые сапожки со свободным голенищем. Выпрямленные волосы я разложила крыльями по плечам – почти черные, они красиво контрастируют с ярко-желтым цветом. Не знаю, почему, но на девичники я всегда собираюсь тщательнее, чем на свидания. Может, потому что в самом деле одеваюсь и крашусь для себя в таких случаях?..

   На такси я прибыла к "Голубой Крови". Я хотела зайти к Фэнелу перед девичником, но на тротуаре, залитом голубым неоном, уже стояли Иришка и Алия. Ира в своей норковой шубке поверх короткого бежевого платья, Алия в меховом рыжем жакете, узких джинсах и коричневых сапогах. Алия была потрясающе красивой представительницей какого-то кавказского народа, со всем чувством собственного достоинства, присущим этим женщинам. Длинные, длиннее моих, смоляные волосы густой волной накрывали ее плечи и спину, большие шоколадные глаза смотрели на мужчин из-под ресниц с ленцой. На мужчин только, потому что с нами, девочками, Алия была веселой, простой и пошлой, чем и заслужила постоянное место на наших девичниках.

   – Гаечка! – девочки были, судя по всему, под той девичниковой эйфорией, которой я лишилась после звонка Маны.

   Они обняли меня одновременно.

   Вскоре из такси пестрой стайкой выпорхнули остальные участницы нашего мероприятия. Глядя на шагающих к нам гордой походкой Катю, Кристину, Алину и Настю, я подумала одно: "Пантеры на охоте". Как дивно преображает девушек возможность покрасоваться вдали от работы и законных спутников жизни...

   Пока мы шумно приветствовали друг друга, возле клуба затормозила красивая черная спортивная машина, "Ниссан GTR". Из нее выскочил Мана в черном пальто, хлопнул дверью, на ходу щелкая кнопкой сигнализации, и пулей влетел в клуб. На нас он даже не глянул, хотя возле клуба еще было сравнительно пусто.

   – Ну что, идем? – я направилась ко входу.

   – Глядите, это же Федя Ревин, – сказала Алия, – он одевает кучу звезд бомонда.

   Мы воззрились на мелкого рыжеватого гея, который с двумя парнями и девушкой как раз входил в клуб, милостиво кивая охране.

   – Простите, сегодня вход по приглашениям, – остановил нас один из секьюрити.

   Я сказала:

   – Я к господину Фэнелу, а это мои гостьи.

   – Простите, – вежливо, но твердо ответил он. – Только по приглашениям.

   – ..., – сказала совсем не гламурно юная белокурая Алина в фиолетовом коктейльном платье и черном пальто.

   – Аля, – недовольно сказала Катя.

   Я достала телефон, набрала номер Маны.

   – Алло, Мана, – быстро сказала я, когда он поднял трубку, – мы у входа, но нас не пускают.

   – Ага.

   Через полминуты (девочки даже не успели высказать мне свое "фи") на выходе появился Флорин. Видимо, он еще помнил, как я проткнула его ножом, потому как, угрюмо зыркнув на меня, он сделал охраннику знак впустить нас. Тот извинился и посторонился.

   Мы заняли стол напротив барной стойки. Негромко звучала музыка небольшого блюзового коллектива, расположившегося на сцене.

   – Я слышала, что в этом клубе любит тусить Вероника Дейнека, – сказала Алина, устраиваясь на диванчике и снимая пальто.

   – Это нынешняя Мисс Украина? – переспросила в священном ужасе Кристина, также снимая песцовый полушубок и оставаясь в маленьком красном платье.

   – Да! – Аля жеманно закатила глаза. – Гаечка, как ты ухитрилась связаться с хозяином этого клуба?

   – О, да я для него, наверное, буду писать книжку с рекламным уклоном, – на ходу придумала я.

   – Бабла у него, видать, немерено, – заметила Алия. – Ну что, девоньки, закажем выпить?

   – Текилу, – хором сказали мы с Иришкой и рассмеялись.

   – Ну, текилу – так текилу, – Алия, подкуривая сигарету, махнула рукой официантке.

   Вечер потек размеренно. Мы выпили по рюмке текилы, выслушали рассказ Кристины о ее главном редакторе, о том, какая он тупая сволочь, рассказ Насти о ее размолвке с парнем, будущим мужем, рассказ Алины о козле-профессоре, не желающем принимать зачеты, Алии – о сучке из ее модельного агентства. В общем, обычный девичниковый треп. Выпивая третью рюмку текилы, я подумала о том, что неплохо было бы все же поскорее сходить к Фэнелу и узнать, что он хочет от меня.

   Однако я не успела.

   Я сплетничала с Кристиной и Ириной о девушке, которая была с нами на одном из последних девичников и плохо себя зарекомендовала. Алии кто-то позвонил, и она отошла, остальные девочки тоже куда-то разбежались минуту назад.

   – И я ж у Кати спрашиваю: "А где наша принцесса"? – рассказывала Ира. – А Катя мне говорит... – внезапно она замолчала и уставилась на что-то за моей спиной.

   Я сидела на краю дивана, ближе всех к проходу.

   Передо мной на стол поставили бокал с красной жидкостью. "Клятва на крови". Мана. Я перепугалась вдруг, поняв, что мне давно стоило поговорить с Фэнелом. Сидящая напротив меня Ира с интересом взирала на стоящего за спиной. Сука, любитель пафосных появлений. Сердце ушло куда-то глубоко-глубоко, я непроизвольно закрыла глаза. Что, если я его разозлила?..

   – Поднимись к Фэнелу через десять минут, – услышала я его спокойный голос.

   Открыла глаза. Он сидел возле Иришки, положив ладони на стол. Глаза не светятся, и то хорошо. Я ожила и сказала:

   – Я выпила уже три стопки текилы, и мешать с коктейлем не хочу.

   – Судя по составу твоей крови, эта доза у тебя даже сушняка не вызовет, – сообщил мне Мана, – так что пей, я сказал.

   Рядом со мной заерзала Кристина. Она тоже с любопытством пялилась на парня.

   – А вы в медицине работаете? – оживилась Иришка.

   – Да, – сказал вампир, наблюдая, как я отпиваю от коктейля.

   – Надо же, я тоже! А в какой области вы специалист?

   – В гематологии, – ответил он, после чего поднялся. – Фэнел ждет, Гайя.

   И покинул наш столик, где прозвучали сразу два разочарованных вздоха. Допив коктейль и выслушав восторги подруг по поводу Маны, я решила, что десять минут уже прошли.

   На входе в зал на третьем этаже я попыталась обойти шрамированного громилу. При втором взгляде на него я обнаружила, что у того, видимо, какое-то умственное отклонение. Низкий нависающий лоб, сидящие почти на носу глаза, безо всякого выражения смотрящие на меня.

   Он преградил мне дорогу.

   – Обыск, – сказал он мне ужасающим басом. Странно, в прошлый раз я даже не слышала его голос. Здорово же я перепудилась тогда, раз не обратила внимания на это чудовище.

   – Я к Фэнелу.

   – Обыск, потом – к Фэнелу.

   – Ты же не думаешь, что я позволю тебе меня обыскивать? – дружелюбно спросила я и попятилась.

   Из зала выглянул кудрявый Бросу.

   – Эмилике, это своя, – почти заискивающе сказал он гиганту.

   Тот медленно повернул голову в его сторону. Бросу съежился и испарился. Милый Эмилике повернул буйволиных размеров голову ко мне. Интересно, она у него на 360 градусов может провернуться?.. Ох, ну он же вампир, наверное, может... Да уж, вампир – это страшно само по себе, ну а такой...

   Пока я предавалась раздумьям, а Эмилике смотрел на меня, видимо, намереваясь сломать мне хребет, если я рискну еще раз пробраться мимо него, пришел Мана.

   – Эмиль, эту девушку не нужно обыскивать. Не запрещай ей проходить никогда.

   Спокойный вкрадчивый голос. Интересно, послушает его эта глыба?..

   Эмиль с полминуты таращился на Ману.

   – Ты расслышал, что я сказал, Эмиль? – в голосе вампира появились рокочущие нотки.

   – Да.

   – И что же я сказал?

   – Эту девушку надо всегда пропускать, не обыскивать, – мне или показалось, или Эмиль ненавидел Ману. И Мана еще был цел и невредим.

   – Верно, молодец. Идем, Гайя.

   Я шла следом за вампиром, размышляя о том, какими же методами он смог запугать Эмиля. Ползя позади штатного палача Фэнела, я спросила:

   – Он – твой ребенок?

   Я не была уверена в правильности термина, поэтому поспешила пояснить:

   – В смысле, ты его обратил? Такие вопросы можно задавать?

   – Нет, он ребенок Фэнела.

   Интересно, у вампиров бывают дети?

   – Можно еще один вопрос? – робко спросила я.

   – Да.

   Надо же, как благосклонно... Мы стали у дверей кабинета Фэнела. Мана повернулся ко мне, ожидая вопроса.

   – Побыстрее, – сказал он.

   – Вампиры могут иметь детей? Беременеть... и так далее?

   Мана нахмурился, глядя на меня. Я закусила губу. Боже, до чего непросто с ним, раздраженно подумала я. Так бы и треснула по уху.

   – Гайя... эээ... – он запнулся, задумался. – Да, могут иметь детей. Только редко очень. И лишь мужчины. Женщины-вампиры – только если были обращены беременными. Это происходит крайне редко. По крайней мере... Ладно, тебе пора, – он положил руку на дверь. – Помни, что я тебе говорил. Фэнел там не один.

   И он толкнул дверь кабинета, приглашая войти.

   При моем появлении разговор, который вел Фэнел с мужчиной, сидящим в кресле напротив его стола, оборвался.

   – Почему не стучим? Руки отсохли? – нервно и зло бросил мне Фэнел.

   – Простите, – равнодушно сказала я, останавливаясь на пороге.

   Мастер указал мне на своего гостя. Я повернулась к нему лицом.

   – Имею честь представить тебя Киму. Ким, это Гайя.

   Из кресла поднялся довольно высокий молодой мужчина лет 27-30. Он принадлежал к какому-то восточном народу, сложно сказать, к какому. Очевидно, он был полукровкой. И так красив, что я даже немного растерялась, глазея на совершенные черты его лица, точеные, идеальные, лаконичные, словно песня, которую пели веками. Вампир, вне всякого сомнения. В свои ряды они привлекают исключительно красивых.

   Ким шагнул ко мне и протянул руку. Я в еще большем изумлении пожала ее. Он дружелюбно улыбался, но темные глаза его внимательно изучали меня.

   – Рад знакомству, – сказал он. Его акцент был столь незаметен, словно простая особенность речи.

   – Взаимно, – пробормотала я.

   На Киме были черные джинсы с ремнем, легкая блеклая рубашка из денима поверх футболки, небрежно заправленная одним концом в джинсы, замшевые черные ботинки и черная шапка, в простонародье – "пи...орка". Однако это слово показалось мне таким неуместным и грубым по отношению к Киму. Впрочем, спохватилась я, Мана тоже сначала казался воплощением такта.

   Стильный и красивый, как и все вампиры, Ким производил впечатление мягкого и приятного человека. Он подвинул мне легкое кресло, чем заслужил недовольный и кислый взгляд Фэнела.

   – А чем ты, Гайя, занимаешься? – спросил Ким у меня, опережая открывшего рот Фэнела.

   – Я пишу книг... книжки, – мне стало неловко в присутствии этого по-королевски величавого человека называть свою писанину "книгами".

   – А о чем ты пишешь?

   – О... вампирах, – сказала я и покраснела.

   – Вот как. Значит, у нас где-то должны быть твои книги, – сказал парень. – Ребята любят читать о вампирах, – и Ким усмехнулся. Улыбка его была не уничижительной и не обидной, и я немного расслабилась.

   – В общем, Ким, если я что-то придумаю, то перезвоню тебе, – сказал Фэнел, видимо, горя желанием побыстрее выпроводить гостя.

   Ким Фэнелу не нравился, но он его побаивался, это было видно невооруженным глазом.

   – Послушай, Штефан, – Ким оживленно обернулся к мастеру, – дай мне эту девушку. Я вижу, она человек и слышал, что сильна физически.

   Я вздрогнула.

   – Это же откуда ты такое слышал? – спросил Фэнел тоном, не предвещающим ничего хорошего.

   – Кому-то из моих ребят кто-то из твоих сказал. Гайя, ты ведь занимаешься боевыми искусствами, не так ли?

   – Да... я...

   – Да полно тебе, Ким, – Фэнел бледно улыбнулся, – по-моему, она вообще не подходит.

   – Я слышал, она избила ребят, которых ты послал к ней, – Ким, похоже, откровенно подтрунивал над вампирским мастером.

   – Прям уж избила, – мастер пытался улыбаться и дальше. – Повезло просто.

   – Словом, будь добр, одолжи мне ее. Буквально на пару раз, обещаю, что с ней все будет в порядке. Она справится, – это было сказано Кимом уже серьезным тоном.

   Фэнел смотрел на азиата ТАК... Я впервые видела, чтоб на лице мастера отражалось столько эмоций. Он очень хотел отказать Киму, но не мог. Я крепко призадумалась над тем, сколько всего странного в этих ребятках, даже если не брать во внимание то, что сам факт их существования странен... Почему мастер вампиров глядит так несчастно, не в силах отказать, на этого Кима? Почему Ким так мягко и терпеливо смотрит на него чуть исподлобья, удивляясь словно бы, что еще не получил положительного ответа? Почему они готовы были убить заболевшего Ивана, но позволили Фэнелу оставить при себе явно психически нездоровую гору мышц по имени Эмиль? Почему дитя Фэнела слушает Ману? Что вообще я тут делаю, в конце концов?..

   – Ладно, – выдавил Фэнел, вернув меня к действительности, – она твоя.

   – Чудесно! – обрадовался Ким. – Спасибо, Штефан, огромное спасибо.

   Я робко заикнулась:

   – Простите...

   Азиат царственно обернулся ко мне.

   – Да?

   – А могу я узнать, что, собственно...

   – Конечно, – Ким поднялся, протягивая мне визитку. – Приезжай, пожалуйста, завтра по этому адресу часам к пяти, я тебе все объясню. Меня, если не сложно, называть на "ты", договорились?

   – Договорились... Ким, – я кивнула, улыбаясь.