Текст книги "Легенда (СИ)"

Автор книги: Гайя Антонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

   Глава 10

  Разве все в этом мире не сводится к любви к женщинам?

   Дэймон Сальваторе

  Ubi tu Gaius, ibi ego Gaia. Где ты, Гай, там и я – Гайя.

  Многим Адамам Ева вышла боком.

   У. Зыбура

 
  Устав скучать у края ямы и держаться в седле,
  Я озверел от неумелых атак;
  Я по следам бегу упрямо, припадая к земле -
  Ищу тебя, о мой единственный враг!
   Канцлер Ги
 

   Когда я переоделась и смыла с лица тональный крем и румяна, не тронув глаза, то обнаружила, что Ваня, радостный и веселый, вытащил по моей просьбе из холодильника еду и носит ее в зал. На нем была та же одежда, в которой я его видела в последний раз.

   – Гайя, если бы ты знала, как я рад, что ты вернулась так рано. Я боялся, что засну возле твоей двери. Тут постоянно шастали какие-то люди, мне пришлось даже гипнотизировать какого-то алкаша, который начал цепляться ко мне... – тараторил мальчик, выкручивая из шампанского пробку.

   – Господи! И как, вышло?

   – Вышло, и это здорово, у меня раньше плохо получалось.

   – Вань, но позволь, – я приостановила поток его речи, – расскажи, что с тобой было все эти дни?

   Он приуныл и рассказал мне, как провел время без меня.

   Фэнел сначала велел закрыть его в подвале "Голубой Крови", потом, спустя пару дней, его перевезли в дом Адольфа и заперли в подвале уже там.

   – И не кормили ни фига, – сообщил он обиженно.

   – Не били?

   – Нет, один раз только Фэнел врезал.

   – За что?

   – Он расспрашивал меня о тебе, а я не смог ничего особо рассказать.

   – Обо мне спрашивал? А что именно?

   – Да все. Кто ты, кто твои родители, чем занималась и занимаешься. Ну, я честно рассказал все, что знал. Что твой отец – историк, что мама умерла много лет назад. Что ты пишешь, любишь красное вино, любишь вертеться на стуле, красный лак для ногтей, выщипывать брови, мыть ванную, хрустеть пальцами, носить белые трусы...

   – Иван!

   – Ну правда же, нет? Когда наклонялась, из джинсов выглядывали чаще всего именно белые труселя...

   Я покраснела.

   – Ну вот, я ему все вообще рассказал, что знал о тебе. А он разозлился и ударил меня.

   – Конечно, ты же просто издевался над ним.

   – Издевался. Он заслужил.

   – Не шибко ты умный.

   – Да не!.. Я понял, что он меня не убьет, а остальное – фигня.

   – Он мог тебя лишить еды и запереть надолго...

   – Так он так и сделал! Я только сегодня поел.

   – И кого же?

   Иван улыбнулся широко и хитро.

   – Да того алкаша, что выходил из соседней квартиры.

   Я в ужасе прикрыла лицо рукой.

   – Это же мой сосед, – сообщила я Ивану.

   – Он заслужил.

   – Ох какие мы стали справедливые...

   – На чьей стороне сила – на той и справедливость.

   – Не буду спорить. Но в следующий раз ищи себе хавчик подальше от моего дома, ладно?

   – Хорошо. Просто я боялся на улице кого-то искать...

   – Так что, ты сидел все это время в подвале? Бедняга...

   Ваня налил мне еще шампанского. Лицо его помрачнело.

   – Да лучше б я и дальше там сидел...

   Оказалось, что сегодня вечером, часов в 11, дверь в подвал открылась и на пороге возник Адольф.

   – М-мать! – я в ужасе уронила креветку с вилки на колено.

   – Он прям за стены держался, страшный весь, высохший... Да, я тоже так себе выглядел, но он... о-ох.

   Я, замерев, ожидала дальнейших событий. Плохие предчувствия теснили грудь.

   – Он начал орать мне, что он меня убьет, сначала трахнет, а потом убьет, что я конченая б...дь, что он меня заставит дерьмо жрать... Ну, все в его духе, – пожал плечом Иван, опрокидывая в себя рюмку водки. – Во-от.

   – И? – поторопила я его.

   – И сил он не рассчитал, вялый весь, едва не сдохший и не жравши долго. Он кинулся на меня, а я ушел в сторону и выбежал из подвала. Запер его там и убежал к тебе. Еще денег взял, – Ваня достал из кармана своего свитшота пачку долларов. – Вот, я тебе хотел отдать деньги...

   – Ваня, – я в шоке подняла ладони вверх, – воровать – плохо...

   – Воровать? Да он мне по гроб жизни должен за то, что... за моральный ущерб, – Иван отсчитал десять сотенных бумажек. – Это тебе.

   – Я не возьму! Вань, он будет в еще большей ярости, когда его выпустят!

   – Я знаю. Поэтому я пришел к единственному человеку, который меня впустил. Тут они меня не достанут, а я придумаю что-нибудь позже. Ты же не выгонишь меня?

   Я посмотрела в голубые глаза мальчика.

   – Конечно, но...

   Эй, Гайя, крикнул мне кто-то в голове, да что же это – тебя этот долбаный вампир уже так надрессировал, что ты стала трусливой заинькой? А ведь всегда была храброй заинькой.

   – Конечно, – уже тверже заверила его я. – Только есть одно "но". Сюда также может входить Мана.

   Иван в ужасе закрыл глаза.

   – Только не он... Он конченый. Его все там боятся.

   – Почему?

   – А хрен его знает? Я вот не знаю. Только все перед ним на задних лапках ходят...

   – Ладно, Вань. Он может и не оказаться проблемой, – "когда я его убью", – добавила я мысленно. Не стоит пока мальчику знать.

   Хотя его сила может мне пригодиться. Двух зайцев убьем сразу – и единственного, кто кроме Вани может входить в квартиру, и моего мучителя... Вспомнились его сладкие поцелуи. Нет, не думать, глупая баба, не думать об этом. Проклятое тело и проклятое сердце. Я всегда хотела быть по-мужски жесткой, но получалось это редко.

   – Пока побуду у тебя, а завтра посмотрим. Может, у тебя тут есть какая-нибудь одинокая тетка, которой я мог бы пригодиться в хозяйстве? – и он с надеждой глянул на меня.

   Я хотела было возмутиться, но подумала, что это не такая уж и плохая идея. Вспомнила, как Иришка сетовала, что муж все время по командировкам ездит. Оно и видно – Иришка вечно озабочена по поводу куда податься и кому отдаться. И Иван ей приглянулся... И, кажется, у нее есть квартирка, доставшаяся от бабушки, где-то в нижних тюлюлях, за "Красным Хутором" или где-то там. Вздохнув, я подумала, что это может быть вариантом.

   – Ладно, пока так пусть будет. У меня есть подруга – помнишь, за кровью приходила? Ты ей понравился, может, что и выйдет. Но кусать ее нельзя.

   – Это почему же?

   – Больно. Не надо делать ей больно.

   – Не больно, а очень даже здорово.

   Я вспомнила, что бывает и так. Надо же, постоянно забываю... И с чего бы, горько усмехнулась я себе.

   – А тебя кто укусил? – спросил Ваня, указывая на мои руки и шею.

   – Мана.

   – Ого... А почему так сильно?

   Я залилась краской.

   – Воспитывал.

   Иван перестал есть и посмотрел на меня печально.

   – Сочувствую.

   Мне стало не по себе.

   – Не стоит, Ванечка, не стоит. Я не несчастная жертва и не надо меня жалеть.

   – Ты из-за меня во все это ввязалась. Я виноват.

   – Не из-за тебя, нет. Только по своей воле, понял? И не надо, чувство вины – худшее, что ты можешь для меня сделать.

   – Если бы я мог сделать что-то лучшее, то сделал бы.

   – Погоди, еще не вечер.

   Потом мы смотрели телевизор, какую-то новогоднюю чушь с Киркоровым, Лазаревым, Сосо Павлиашвили, что-то о том, как звезды застряли из-за снегопада в какой-то глуши и праздновали с местными жителями Новый год. Незатейливая фигня подействовала на меня успокаивающе, я устроилась на диване, накрывшись покрывалом. Рядом прилег Ваня, положив голову мне под мышку. Мы попивали шампанское, болтали, смеялись, обсуждали происходящее на экране. Незаметно для себя я уснула.

   Меня разбудил звонок моего мобильного. Трубка лежала на столе возле салатницы. Я глянула на Ивана – он спал. За окнами было светло.

   – Алло, – прохрипела я, размыкая слипшиеся губы.

   – Гайя, это Фэнел.

   – Доброе утро, с Новым годом, – равнодушно ответила я, хоть сердце и забилось с силой.

   Они поняли, где сейчас Ваня...

   – Да-да, и тебе того же, – спешно проронил Фэнел. – У меня есть для тебя дело.

   – Слушаю.

   – Сегодня в 11 вечера ты должна быть по следующему адресу, – и Фэнел продиктовал мне адрес. – Это офисное здание. Тебе необходимо будет подняться на последний этаж, там пустое помещение.

   – И?

   – Придет человек и передаст тебе кое-что. Или не передаст и не придет, но твое дело быть там в 11 и ждать. Ясно?

   – Ясно. Это опасно?

   – Не имею понятия, – равнодушно сказал вампирский мастер. – Не должно.

   – А что за человек и что передаст?

   – Один из наших людей, внедренных в организацию медиков, – сообщил Фэнел. – Что передаст – не твое дело.

   Я испугалась. Медики... Сердце пропустило два удара. Только к вампирам привыкла, а тут новые невиданные зверушки, еще более опасные и свихнутые. А я на стороне вампиров... Мне вдруг отчаянно захотелось послать Фэнела в женский половой орган.

   – Почему не послать кого-то из вампиров?

   – Он плохо на нас реагирует. Гайя, давай, это приказ. Заберешь посылочку и свободна.

   Я нехотя сказала:

   – Да, – и повесила трубку.

   На часах было без малого два. Ничего себе, проспала до обеда... Перевернув Ваню на спину, я сложила ему руки на груди для прикола. От мертвого его сейчас не отличишь.

   Голова гудела слегка, во рту было гадко. Я потратила два часа на то, чтобы привести себя в порядок и более-менее нормальное состояние духа. Я решила, что Ваня мне сегодня пригодится. Возьму его с собой, пусть будет рядом на случай непредвиденных неприятностей. Возьму также пистолет, кастет и нож.

   Когда Иван продрал глаза, я обрадовала его перспективой приключений.

   – Черт, опять этот хитрожопый что-то мутит, – проворчал мальчик.

   Я вспомнила слова Джейми: "Е...ные молдаване". Конечно, расизм – отстой, но не согласиться с американцем сейчас я не могла.

   – Ты слышал о том, что есть внедренные в организацию медиков ваши люди? – спросила я Ивана.

   – Дык откуда? Передо мной никто не отчитывался. Это секрет, наверное.

   – А тебе Адольф рассказывал что-то важное или интересное о вампирах?

   – Не-а. Они, как я понял, не любят смертным что-то о себе говорить.

   – Да, я заметила. Ну, что-то все же рассказывал?

   – Всякую чушь о том, сколько он снимал, где, какие награды получал и кого е...л. И какой он очешуительный фраер. Рассказывал, какой я замечательный и как он меня звездой сделает.

   – Вань, ближе к телу.

   – А!.. Я спрашивал его, откуда вообще вампиры взялись. Сказал, что этого никто не знает. Сказал только, что с седой древности существовали. Адольф сказал, что думал об этом много. Сказал, что есть ученые, которые этим вопросом занимаются, они тоже вампиры, но чего-то конкретного не находят. Адольф рассуждал о том, биология ли виновата в том, что мы существуем или магия. В книге какой-то он читал об этом. Никто ничего не знает.

   – Биология или магия?..

   – Ну да. С точки зрения биологии если глянуть – есть такие хищники, которые привлекают жертву свечением, голосом, внешним каким-то видом. Человек – вроде как гусеница, из которой получается бабочка-вампир...

   – Спасибо отдельное за гусеницу.

   – Да, согласен, как-то паршиво, вроде вампиры – высшая ветвь эволюции. И вообще, ты, живая, мне нравишься больше всяких там вампирш. Ты теплая. И пахнешь здорово.

   – Да, я заметила, что это замкнутый круг. Вампиры тащатся от людей, а люди без ума от вампиров. Вы такие красивые, а мы такие вкусные...

   – Не-не. В вас есть жизнь. Я тоже начал это чувствовать. А в нас, если взять магическую гипотезу, магия, что может привлекать вас. Магия нетления и нестарения, неразрушимости – для смертных и хрупких людей привлекательна может быть.

   Я вспомнила, что мне говорила что-то такое Саша. "Магия или природа, никто не знает. В нас меняется что-то внутри, но возвращение после смерти – это очень похоже на действие потусторонних сил".

   Мы с Иваном готовились выйти на дело, и постепенно разговоры смолкали. Уже в напряженном молчании Ваня наскоро вымылся и переоделся в свои чистые вещи, что оставались у меня. Я надела джинсы, ботинки на низком каблуке, блекло-красную тунику и желтое пальто. Рассовала оружие по карманам так, чтобы удобно было его доставать.

   – Что тебе делать, помнишь? – спросила я у Вани.

   – Идти за тобой, молчать и слушаться.

   – Все верно. Но если я потеряю контроль над ситуацией, разрешаю действовать самостоятельно.

   – Ну уж, конечно, кому-то же надо будет твою попку спасать, – Ваня ухмыльнулся.

   – Ты знаешь, что медики сильнее обычного человека?

   – Знаю.

   – А что они равны по силе вампирам?

   – Вампир вампиру рознь, – заметил Ваня.

   – Иван, я тебя прошу – нельзя никого недооценивать. Это может стоить тебе жизни.

   – Хорошо, я буду внимателен и серьезен.

   Я недовольно зыркнула на него. Надеюсь, ничего такого не будет, и Ивану не придется меня спасать.

   Мы сели в машину и поехали искать место встречи с засланным казачком.

   Офисное здание, этажей пятнадцать, находилось в небольшом проулке недалеко от станции метро "Сырец".

   – Б...дь, и в этой жопе построили офисный центр? – изумился Ваня. – Да кто тут будет помещения снимать?

   – Почему бы и нет, наверное, недорого...

   Я припарковала машину за углом здания. Во дворе жилого дома напротив у подъезда тусовалась какая-то шумная компания, не хотелось бы найти машину без колес или с разбитыми стеклами. Первое января, вечер – это когда на старые дрожжи, оставшиеся после новогодней пьянки, обычно добавляют с друзьями. Результаты могут быть впечатляющими.

   В здании слабо светились лишь окошки лестничных пролетов. Я подергала ручку большой двустворчатой двери. Открыто.

   – Стремное место, – сказал Ваня. – Странно, что тут открыто.

   – Это, наверное, Фэнел позаботился.

   Проход в здание преграждал электронный турникет, тут же была и будка для охраны. Она пустовала.

   – Охотно верю, что тут мог поработать Фэнел, – сказала я шепотом Ивану.

   Он оглядывался беспокойно, идя за моей спиной.

   Мы перелезли через турникет и вошли в лифт. Последним был 16-ый этаж. Выше была еще одна кнопка.

   – Может, Фэнел имел в виду этот этаж? – предположила я, нажимая на самую нижнюю кнопку.

   Однако ничего не произошло. Оставалось только ехать на 16-ый этаж. Иван переминался нервно с ноги на ногу. Его нервозность передалась и мне. Все это казалось странным. Черт, надеюсь, мы не влипнем в историю? Хорошо, что Иван со мной. Одной мне было бы страшнее.

   Когда лифт остановился, я пришла в полную уверенность в том, что приехать сюда хоть бы и по поручению Фэнела было весьма опрометчиво.

   – Ладно, давай сделаем это, и свалим отсюда, – скомандовала я тихо Ване.

   – Ага.

   Лифт открылся. Справа было окно, слева были ступени и прозрачная дверь, за которой было темно. Наверное, там нам и следовало ждать.

   – Может, тут постоим? – предложил шепотом Ваня. – Я не знаю, где там включатель света.

   – Вань, я что говорила? – так же прошептала я. – Тебе надо спрятаться и наблюдать. В темноте там где-нибудь притаишься, чтоб видеть меня.

   – Ладно.

   – Ты же хорошо видишь и без света, верно?

   Он кивнул, подходя к двери.

   – Идем.

   Он вошел первым, я за ним. Ваня сразу же стал, как вкопанный. Я ударилась о него носом.

   – Что... – начала я, но не договорила.

   – Мы не одни, – услышала я фразу Ивана, когда что-то зашуршало справа от меня, дверь за спиной захлопнулась, а меня чьи-то очень сильные руки схватили за шиворот и швырнули куда-то. С воплем я покатилась по полу кубарем, потом просто скользила на спине по гладкому мрамору. Остановилась, врезавшись во что-то. Я услышала сухой хлопок выстрела и вскрик Ивана не очень далеко от меня. И лишь собралась позвать его и встать на ноги, как свет зажегся и ослепил меня.

   И, лежа на спине я увидела, что нахожусь в абсолютно пустом зале. И лежу у чьих-то ног. Подняв глаза, я увидела над собой человека в белом пальто с занесенным сверкающим клинком примерно метровой длины. Он смотрел на меня яркими зелеными глазами. То был Мана.

   Сказать, что я была шокирована – значит, ничего не сказать. Однако самое интересное ждало впереди.

   – Давай, Мана, – услышала я голос Фэнела, доносящийся из другого конца зала. – Ты должен ранить ее, но не убивать. А ты, Гайя, лежи и не дергайся, будто умерла, ясно?

   Я в ужасе подняла голову. В противоположном углу, справа от входа, стояли Фэнел, Флорин, Киву, Дойна и еще человека три, которых я не увидела достаточно хорошо, чтобы узнать. Также я узнала огромную глыбу, высящуюся над головами товарищей – то был Эмиль. Все они отчего-то тулились к стене позади Фэнела, который, в свою очередь, прижимался к ним спиной.

   – Ты слышишь меня, Эмануэл?! Делай, что я тебе велю! – голос Фэнела то и дело истерически срывался. – И не смотри сюда, б...дь!

   – Я не стану этого делать. Такой договоренности не было, – сказал спокойно Мана, глядя на меня.

   – Станешь! Иначе отсюда не выйдешь, понял?

   Я увидела, как Флорин достал из кармана куртки пистолет. Я тихо начала отползать от ног Маны к стене, противоположной той, у которой стояли Фэнел и его ребята.

   – Там серебро, – сказал Фэнел. – В пистолете – серебро, и ты получишь все 18 пуль, будь уверен.

   Я поискала глазами Ивана. Вон он, скорчился у стены, что напротив дверей. Далеко же его зашвырнули...

   – Слышишь, Иван, а ты сиди ровно, иначе еще пулю получишь, – Фэнел не забыл и о нем.

   Мальчик кивнул, жмурясь. Ему было очень, очень больно, он сучил ногами, шумно втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Это в него стреляли, выходит.

   – Мана, ты присягал мне! – заорал нечеловеческим голосом Фэнел. – Я приказываю тебе – ткни ее куда-то в руку или поцарапай ребро, приказываю!!!

   Я в ужасе прижалась спиной к стене, пытаясь подняться на ноги. Справа от меня была колонна, за которой можно спрятаться. Но как успеть достать пистолет?.. Я вдруг поняла, что он заряжен серебряными пулями, и мне стало так хорошо оттого, что я забыла заменить их обычными. Я медленно поднялась на ноги, не сводя глаз с Маны. Он не поменял позы и тоже глядел на меня. Как же ему шел этот меч... сабля... хрен его, как называется. Похоже на саблю, с плоской ручкой без гарды. Вот что он носил под пальто, осенило меня.

   И тут я увидела, что Мана показывает мне глазами в сторону колонны.

   – Я тебе приказываю!!! – завизжал Фэнел так, что мне стало страшно.

   – Прости меня, Гайя, – сказал Мана.

   Я подумала о том, успею ли достать пистолет. От колонны меня отделяли где-то два метра. Я бросилась к ней. Успею ли достать пистолет?.. Не успела.

   Я почувствовала, что через один шаг меня подхватили под руку и с силой швырнули за колонну. Раздались один за другим два выстрела, и яростный разочарованный вопль Фэнела. Я рухнула, не удержавшись на ногах, в зазор между колонной и стеной. Рядом сел на корточки и прижался к колонне спиной Мана. Я сразу же достала свой пистолет.

   – Вырубай свет, слышишь? – заорал мастер Левобережья кому-то.

   – Бросу, алё? – голос Флорина. – Выключай свет! Алё! Он бросил трубку!

   Поднялся небывалый гвалт. Тут Мана рассмеялся.

   – Черт, я прожил почти 350 лет, – вдруг сказал он с иронией, – но никогда бы не подумал, что сложу голову вот так, да еще и защищая смертную, – и он поднял глаза к небесам, как бы поражаясь шутке, которую они с ним сыграли.

   Я уставилась на него, изумленная.

   – Гайя, я выйду туда, но сперва скажу, – он обратил ко мне свое печальное и ироничное лицо. Такого выражения у Маны я еще не видела. – С того дня, как я тебя увидел, я хотел лишь двух вещей – хотел тебя защитить и хотел тебя. Прости. Я пытался защитить тебя.

   И он потянулся ко мне и запечатлел на моих губах самый отчаянный, самый сладкий и самый короткий поцелуй из тех, что когда-либо кто-либо дарил кому-либо с момента сотворения мира.

   Я офигела, но быстро произнесла:

   – Пистолет.

   – Поможет, как же...

   За колонной раздавались вопли:

   – Б...дь, звоните ему еще! Пусть вырубит на х... этот е...ный свет!

   – В нем серебро, – сказала я.

   Лицо Маны перекосилось от изумления.

   – Но откуда?..

   – Я хотела тебя убить.

   Он замер на миг, пытаясь понять, не шучу ли я.

   – Но не выстрелила ни разу, – сказал он.

   – Шанса не было.

   – Ты прикроешь меня? – спросил он.

   – Несомненно. Только постарайся отойти к Ване, чтоб я тебя не задела...

   Он провел рукой по моему лицу, изумленно качая головой. Но он был рад тому, что у меня есть пистолет.

   – Они стоят в "мертвой" для камер зоне, – сказал он, – звуки не записываются, только картинка идет. Как только они выключат свет, я выйду отсюда.

   – Но зачем они?..

   – Долго объяснять. Фэнел хотел меня подставить, обвинив в твоей смерти.

   – Но зачем?..

   – Гайя, клянусь, я все объясню тебе, если выживу.

   – Прошу, – я вцепилась в его руку, только сейчас осознав, что все не так просто, как я думала, осознав, что единственным, пожалуй, неравнодушным ко мне все это время был именно Мана. – Прошу, выживи. Не поэтому. Просто выживи.

   Он взял мою руку, поцеловал в ладонь и поднялся на ноги. Я встала тоже, прислоняясь к колонне. Мана был наготове. Он уперся правой ногой в пол, занес над плечом свой страшный блестящий обоюдоострый клинок. Я косила глазом на своего вампира.

   – Будь готова, – сказал он.

   И я взвела курок. Мана взглянул на меня коротко, словно запоминая. И в следующую секунду свет погас. Я почувствовала лишь как Мана вылетел из-за колонны, выставила обе руки с пистолетом и начала палить в ту сторону, где, по моим предположениям, должны были находиться враги. Я успела сделать лишь три выстрела. Сердце стучало с бешеной скоростью, адреналин зашкаливал. Зал был полон страшных звуков битвы. Чьи-то крики; жуткий вопль, похожий на предсмертный, врезался в мои уши. Я чуть выползла из-за колонны, ничего не видя в кромешной темноте, моля Бога о том, чтобы он дал моим человеческим глазам зрение вампира. Кто-то пронесся мимо меня, меня схватили за шиворот и снова швырнули куда-то, снова подхватили чьи-то руки, шмякнули о стену, потому что кто-то заставил выпустить меня. Я ударилась о стену и едва не выронила пистолет.

   В этот миг снова зажегся свет. И я увидела следующую картину маслом.

   Я лежала уже возле Ивана, в двух шагах. Он корчился, правда, уже не так страшно, с трудом регенерируя. На его свитере в районе солнечного сплетения расползлось бордовое пятно.

   В шаге от меня стоял Фэнел. Стоял на цыпочках, так как Мана прижимал его горло к стене своим клинком. По лезвию растекались капли темной крови мастера Левобережья. В дверях стояли знакомые мне вампиры: Кимура, Бирсен, Эдгар. Саша. Еще несколько ребят с огнестрельным и холодным оружием в руках, направленным на противников. Флорина держал на мушке дробовика Джейми.

   Дойна лежала на полу недалеко от Маны в луже крови, хрипя. Ей перерезали горло. Остальные ребята Фэнела стояли там же, у стены, перепуганные и тихие.

   Среди вампиров, пришедших с Кимурой, я увидела тоже испуганную Николу. Она куталась в шаль и с ужасом взирала на весь этот бардак. А во главе пришедших, впереди всех стоял Волк. В белой рубашке, белых брюках и белом же жилете.

   – Всем стоять.

   Откровенно недобрый голос Волка заставил застыть не только ребят Фэнела, но и всех остальных. Честно, я ни за что бы не стала перечить ему, ни за какие коврижки. Волк оглядел зал и вампиров. Все мы напоминали игру "Море волнуется раз". Ну, помните: "Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура, на месте замри". Волк прошел среди замерших, взглянул на истекающую кровью Дойну.

   – Эмиль! – заорал Фэнел, скашивая глаза. – Помоги мне!

   Эмилике, доселе стоявший недалеко от Дойны, с утробным рычанием бросился к Мане. В руках у гиганта был меч.

   Никто не успел ничего сделать. Мы лишь увидели, как Мана, оторвав лезвие от шеи своего мастера, в прыжке описал клинком круг – и голова Эмиля покатилась к ногам Волка. Тот остановил ее, поставив на нее ступню. А оружие Маны в секунду вернулось к кровоточащей шее Фэнела.

   – Я сказал, – тяжелый голос Волка снова разрезал мертвую тишь, – всем стоять.

   Я почувствовала, как дрожат руки, держащие пистолет на изготовке. Я лежала на левом боку, опираясь на локоть. И тут смогла расслабить руки и упасть.

   – Что ж, – сказал Волк, – старейшие. Я призываю вас к ответу. Остальные – опуститесь на четыре этажа ниже и дождитесь нас там. Бирсен, Джейми, Степан, проследите за этим. Эристав, помоги им держать наших коллег из Левобережного септа под контролем.

   Я увидела кавказца, стоявшего за спиной Волка.

   – Да, мастер, – сказал он.

   – Мастер, – раздался дрожащий голос одного из вампиров. Он пришел с Николой и сейчас стоял, держа ее под руку.

   Я увидела молодого вампира с каштановыми волосами. Его немного старили седые пряди на висках. Он был похож на Ди Каприо времен "Титаника". Я узнала его – это был Адольф Нидерер.

   – Позволь мне остаться с Иваном.

   – Я позову вас всех в свое время.

   Адольф кивнул. Интересно, как он выполз из подвала?..

   Эристав и дети Кимуры принялись выводить из зала людей Фэнела. Те не сопротивлялись. Бирсен подняла с пола Дойну и почти понесла ее к выходу. Ступни вампирши в синих угги волочились по полу. Дойна оставляла на мраморе темный след своей крови.

   В зале остались я, Иван, Мана с Фэнелом, Ким, Никола, Саша и Волк.

   – Мастер, – перепуганная Никола приблизилась к нему.

   Подошел и Кимура. И тут я поняла: этот светловолосый, которого я окрестила Волком, и был Мастером Киева и Украины. Я вспомнила – его звали Ингемаром.

   – Саша, – прозвучал голос Мастера, – подойди, пожалуйста, и подыми Гайю и Ивана.

   – Слушаюсь, Мастер, – услышала я нежный голос девушки.

   Она моментально сгребла с пола меня и Ваню, словно две кучи грязного белья, его практически взвалила на себя, меня обхватила за талию. Не успела я и опомниться, как стояла у двери, рядом с Кимурой.

   – Будь столь добра, Саша, присмотреть за ними.

   – Конечно, мастер Ингемар.

   Ингемар неспеша вышел на середину зала, заложив руки за спину. Он выдерживал паузу, подумалось мне. Чем больше актер – тем больше пауза, говорил кто-то из великих. Ингемар был великолепным актером. Первой тишину нарушила Никола.

   – Ингемар... Ты призвал нас к ответу. Но в чем дело?

   – Да, Николетта. Трое старейших этого города...

   Надо же, Никола из старейших. Наверное, это у них звание такое. Почетное. А, может, старейшие – вроде совета или правления у них...

   – Кимура, Николетта, Штефан – ответьте своему мастеру, неужели ни один из вас не увидел того, кем является эта девушка? – и он указал рукой на меня.

   Я оторопела. Это как же понимать?..

   – Не понимаю, о чем ты, – сказала Никола после общего продолжительного молчания.

   – То есть, ты не увидела ее сути?

   – А было, что видеть?

   Ингемар приблизился к Николе. Та чуть подалась назад. Она боялась мастера, но, очевидно, не лгала.

   – Ким, – мастер Киева повернулся к нему, – ну а ты?

   – Я, кажется, догадываюсь, о чем ты, – ответил азиат, – но я этого не видел. Клянусь. Я чуял в Гайе что-то, но решил, что она из тех смертных, которые обладают способностями. Экстрасенс или ведьма.

   Я открыла рот. Должна признать, я вообще не понимала, о чем сейчас идет разговор. У меня способности?.. Или что там еще?..

   – Ты сразу же увидел это в Саше.

   – Я полюбил Сашу, – сухо ответил Кимура, – а когда заговорил с ней, то увидел. Ты знаешь это, я же звонил тебе с просьбой дать мне экстренное право обращения...

   – Я помню, Кимура. Мне нужно было лишь услышать твои слова.

   – Я понял.

   – Теперь я знаю, что ты не лжешь.

   Ингемар обернулся к Фэнелу.

   – Штефан, – в голосе мастера Киева было нечто весьма многозначительное.

   Я ощущала тревожность, висевшую в воздухе, почти физически. И Ким, и Никола, и Ваня – они все были напряжены сверх всякой меры. На Фэнела и Ману было страшно смотреть. Застывший камнем Мана и едва удерживающийся на цыпочках Фэнел со странно потемневшим лицом. Кажется, было что-то не так с клинком Маны. Я вспомнила кровь, хлеставшую из незаживающей раны Дойны. А ведь вампиры так быстро регенерируют... Серебро! Я взглянула на Ваню. Тот выглядел получше, но рана еще не затянулась. Наверное, сабля Маны сделана из серебра.

   – Ингемар, я...

   – Ты единственный из старейших увидел то, кем является Гайя Антонин.

   – Мастер, я не...

   – Лгать мастеру нельзя, – сказал Мана. Он был вроде спокоен, но я знала, что может скрываться за его спокойствием.

   – Ты присягал мне! – завизжал Фэнел. Очевидно, на Ману у него была особая реакция.

   – Я присягал Мастеру Киева, – процедил сквозь зубы Мана.

   – Довольно.

   Ингемар подошел поближе к двоим, напоминающим скульптурную композицию, мужчинам.

   – Штефан, ты увидел, кто такая Гайя?

   – Нет, Ингемар...

   – Тогда зачем ты хотел инсценировать ее смерть, а затем шлепнуть меня и показать Ингемару пленку, где я убиваю девушку, а ты в ответ убиваешь меня? – спросил Мана.

   – Знаешь, у меня есть очень много вопросов к Штефану, – Ингемар потер переносицу пальцами, – к примеру, почему так мало твоих людей гибло от рук медиков, в то время, как число жертв среди детей Кимуры зашкаливало? Почему когда Мана сел в тюрьму, был вырезан под корень Орден Триариев, а затем заполнен вновь сплошь твоими людьми? Почему бывший мастер Левобережья так странно попал в руки милиции и почему вышел на свободу, лишь присягнув тебе?

   Я не ослышалась? Мана был мастером Левобережья?!

   – Я знаю, что ты говорил всем своим людям, что рано или поздно займешь мое место...

   – Ингемар, – несмело отозвалась Никола, – прости, что вмешиваюсь, но Фэнел говорил об этом с тех пор, как мы приехали в Украину в 1929 году... Мы все так привыкли к его трепу, что перестали обращать на это внимание. Любой из наших может подтвердить мои слова. Мы даже не подозревали, что он собирается открыто выступить против тебя или умыкнуть девушку и убить Ману...

   – Да, в самом деле, – сказал Мана, – Фэнел много и пространно мечтал о звании Мастера Северного Рима.

   – Штефан.

   Мастер Левобережья засучил ногами, не удерживаясь и сползая вниз, застонал, потому что лезвие сабли впивалось в его шею все глубже.

   – Ингемар, клянусь! Это все ошибка!

   – Зачем тебе нужна была Гайя тогда, если ты не знал, кто она? – Ингемар усмехнулся. – Если бы не эта девушка – я бы еще долго искал повод поймать тебя за руку, будь уверен. Ты копал под меня 18 лет без малого. И погорел на таком. Штефан, Штефан...

   – Он погорел еще в 1997 году, когда я вышел из тюрьмы и узнал, что это Фэнел меня подставил, – сказал Мана.

   – Мана. Какова твоя роль во всем этом? – Ингемар склонил голову, глядя на него. – Если бы ты не написал мне СМС, нас бы сейчас тут не было.

   – Фэнел сказал, что сегодня у Ордена будет работа. Будто бы выследили шайку медиков. Но мы не взяли даже Дениса, не говоря уже об Эриставе. Пошли не самые мощные ребята из Ордена. Зато почему-то Фэнел вызвался с нами. Раньше он такого не делал. И взял с собой Эмиля. Мы с мастером никогда не любили друг друга, – в голосе Маны проскользнул сарказм. – Я почувствовал неладное, написал тебе и Киму одинаковое сообщение.