Текст книги "Жизнь двенадцати цезарей"

Автор книги: Гай Светоний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Книга пятая
БОЖЕСТВЕННЫЙ КЛАВДИЙ

1. Отцом Клавдия Цезаря был Друз, сначала носивший имя Децима, а потом – Нерона[1]  1. Сначала носивший имя…– в эту пору в знатных родах начинают вместо обычных личных имен (Гай, Марк и т.п.) давать детям имена, которые раньше были родовыми прозвищами (Нерон, Друз и т.п.).


[Закрыть]. Ливия была им беременна, когда выходила замуж за Августа, и родила его три месяца спустя: поэтому было подозрение, что прижит он от прелюбодеяния с отчимом. Во всяком случае, об этом тотчас был пущен стишок:

 
Везучие родят на третьем месяце.
 

(2) Этот Друз в сане квестора и претора[2]  2. Квестором был Друз около 16 г., претором в 11 г. до н. э.


[Закрыть], был полководцем в ретийской и потом в германской войне, первым из римских военачальников совершил плаванье по северному Океану и прорыл за Рейном каналы для кораблей – огромное сооружение, до сих пор носящее его имя[3]  3. Друз провел канал от Рейна к озеру Флево (ныне Зейдер-зе; по-видимому, каналом послужило очищенное и расширенное русло Исселя), чтобы сократить опасный путь по Северному морю, в 11 г. вышел в море из Флево и достиг устья Везера, а в следующие годы по суше дошел до Эльбы; здесь, по Диону (55. 1), и явился ему призрак со словами: «Доколе, ненасытный Друз…?» и т. д.


[Закрыть]. Врага он разгромил во многих битвах, оттеснил в самую дальнюю глушь, и лишь тогда остановил свой натиск, когда призрак варварской женщины, выше человеческого роста, на латинском языке запретил победителю двигаться далее. (3) За свои подвиги он был удостоен овации и триумфальных украшений. А после претуры он тотчас получил консульство и возобновил войну; но тут он умер от болезни[4]  4. Болезнь Друза была вызвана падением с лошади и сложным переломом бедра.


[Закрыть] в летнем лагере, который с тех пор называется «Проклятым». Тело его несли в Рим знатнейшие граждане муниципиев и колоний, от них его приняли вышедшие им навстречу декурии писцов[5]  5. Писцы (одна декурия «эдильских» и три декурии «квесторских», т.е. казначейских писцов) были привилегированной частью римского чиновничества: служба приравнивала их к всадникам.


[Закрыть]и погребено оно было на Марсовом поле. Войско в честь его насыпало курган, вокруг которого каждый год в установленный день солдаты устраивали погребальный бег[6]  6. Погребальный бег в оружии как часть воинских надгробных игр упоминается еще в «Энеиде» (XI. 188 сл.).


[Закрыть], и перед которым галльские общины совершали всенародные молебствия, а сенат среди многих других почестей постановил воздвигнуть арку с трофеями на Аппиевой дороге и присвоить прозвище «Германик» ему и его потомкам.

(4) Говорят, он равно любил и воинскую славу и гражданскую свободу: не раз в победах над врагом он добывал знатнейшую добычу[7]  7. Знатнейшая добыча (opima spolia) – так принято было называть доспех, снятый с побежденного в единоборстве неприятельского вождя; за все время царей и республики римские полководцы лишь трижды достигали этой славы. О республиканских взглядах Друза ср.: Тиб. 50.


[Закрыть] с великой опасностью гоняясь за германскими вождями сквозь гущу боя, и всегда открыто говорил о своем намерении при первой возможности восстановить прежний государственный строй. Потому-то, я думаю, и сообщают некоторые, будто Август стал его подозревать, отозвал из провинции, и так как тот медлил, отравил его ядом. (5) Но этот слух я упоминаю лишь затем, чтобы ничего не пропустить, а не оттого, будто считаю его истинным или правдоподобным: ведь Август и при жизни так его любил, что всегда назначал сонаследником сыновьям, о чем сам однажды заявлял в сенате, и после его смерти так восхвалял его перед народом, что даже молил богов, чтобы молодые Цезари[8]  8. Молодые Цезари — Гай и Луций.


[Закрыть] были во всем ему подобны, и чтобы сам он мог умереть так же достойно, как умер Друз. И не довольствуясь этой похвалою, гробницу его он украсил стихами своего сочинения, а о жизни его написал воспоминания в прозе.

(6) От Антонии Младшей у него было много детей, но пережили его только трое: Германик, Ливилла и Клавдий.

2. Клавдий родился в консульство Юла Антония и Фабия Африкана, в календы августа[9]  9. Клавдий родился 1 августа 10 г. до н.э.


[Закрыть], в Лугдуне, в тот самый день, когда там впервые был освящен жертвенник Августу. Назван он был Тиберий Клавдий Друз; потом, когда его старший брат был усыновлен в семействе Юлиев, он принял и прозвище «Германик». В младенчестве он потерял отца, в течение всего детства и юности страдал долгими и затяжными болезнями, от которых так ослабел умом и телом, что в совершенных летах считался неспособным ни к каким общественным или частным делам. (2) Даже после того, как он вышел из-под опеки[10]  10. Вышел из-под опеки, т. е. достиг совершеннолетия.


[Закрыть], он еще долго оставался в чужой власти и под присмотром дядьки: и он потом жаловался в одной своей книге, что дядькой к нему нарочно приставили варвара, бывшего конюшего, чтобы он его жестоко наказывал по любому поводу. Из-за того же нездоровья он и на гладиаторских играх, которые давал вместе с братом[11]  11. С братом — с Германиком, в 6 г. н.э.


[Закрыть] в память отца, сидел на распорядительском месте в шапке[12]  12. В шапке — palliolum, род чепца, защищавшего уши и горло от простуды: носить его считалось приличным лишь при болезни.


[Закрыть], чего никогда не водилось, и в день совершеннолетия был доставлен на Капитолий в носилках, среди ночи, и без всякой обычной торжественности. 3. Правда, в благородных науках он с юных лет обнаруживал незаурядное усердие и не раз даже издавал свои опыты в той или иной области; но и этим не мог он ни добиться уважения, ни внушить надежды на лучшее свое будущее.

(2) Мать его Антония говорила, что он урод среди людей, что природа начала его и не кончила, и, желая укорить кого-нибудь в тупоумии, говорила: «глупей моего Клавдия». Бабка его Августа[13]  13. Августа — т.е. Ливия.


[Закрыть] всегда относилась к нему с глубочайшим презрением, говорила с ним очень редко, и даже замечания ему делала или в записках, коротких и резких, или через рабов. Сестра его Ливилла, услыхав, что ему суждено быть императором, громко и при всех проклинала эту несчастную и недостойную участь римского народа, А что хорошего и что плохого находил в нем Август, его внучатый дядя[14]  14. Внучатным дядей Клавдию Август приходился как брат Октавии, его бабки по матери.


[Закрыть], о том я для ясности приведу отрывки из его собственных писем[15]  15. В отрывках из писем Августа замечательна чересполосица латинского языка и греческого, к которому Август всякий раз прибегает для деликатного обозначения слабоумия Клавдия.


[Закрыть].

4. «По твоей просьбе, дорогая Ливия, я беседовал с Тиберием о том, что нам делать с твоим внуком Тиберием на Марсовых играх[16]  16. Марсовы игры справлялись в Риме дважды в год, в мае и в августе.


[Закрыть]. И оба мы согласились, что надо раз навсегда установить, какого отношения к нему держаться. Если он человек, так сказать, полноценный и у него все на месте, то почему бы ему не пройти ступень за ступенью тот же путь, какой прошел его брат? (2) Если же мы чувствуем, что он поврежден и телом и душой, то и не следует давать повод для насмешек над ним и над нами тем людям, которые привыкли хихикать и потешаться над вещами такого рода. Нам придется вечно ломать себе голову, если мы будем думать о каждом шаге отдельно и не решим заранее, допускать его к должности или нет. (3) В данном же случае – отвечаю на твой вопрос – я не возражаю, чтобы на Марсовых играх он устраивал угощение для жрецов[17]  17. Угощение для жрецов устраивалось после религиозных церемоний специальной коллегией эпулонов, к которой принадлежал, между прочим, упоминаемый далее Плавтий Сильван.


[Закрыть], если только он согласится слушаться Сильванова сына, своего родственника[18]  18. Родственника — так как Клавдий был женат на сестре «Сильванова сына», Плавтии Ургуланилле.


[Закрыть], чтобы ничем не привлечь внимания и насмешек. Но смотреть на скачки в цирке со священного ложа[19]  19. О священном ложе см.: Авг. 45.


[Закрыть] ему незачем – сидя впереди всех, он будет только обращать на себя внимание. Незачем ему и идти на Альбанскую гору, и вообще оставаться в Риме на Латинские игры: коли он может сопровождать брата на гору, то почему бы ему не быть и префектом Рима[20]  20. О Латинских играх см.: Авг. Примеч. 187. На краткое время отсутствия консулов для управления Римом назначался знатный молодой человек с почетным званием префекта, но Август считает Клавдия и к этому неспособным.


[Закрыть]? (4) Вот тебе мое мнение, дорогая Ливия: нам надо обо всем этом принять решение раз и навсегда, чтобы вечно не трястись между надеждой и страхом. Если хочешь, можешь эту часть письма дать прочесть нашей Антонии».

И в другом письме: (5) «Юного Тиберия, пока тебя нет, я буду каждый день звать к обеду, чтобы он не обедал один со своими Сульпицием и Афинодором. Хотелось бы, чтобы он осмотрительней и не столь рассеянно выбирал себе образец для подражания и в повадках, и в платье, и в походке. Бедняжке не везет: ведь в предметах важных, когда ум его тверд, он достаточно обнаруживает благородство души своей ».

И в третьем письме: (6) «Хоть убей, я сам изумлен, дорогая Ливия, что декламация твоего внука Тиберия мне понравилась. Понять не могу, как он мог, декламируя, говорить все, что нужно, и так связно, когда обычно говорит столь бессвязно»[21]  21. О декларациях см.: Гр. 25; «связно» – «бессвязно», — вариант перевода: «внятно – невнятно» (ср. Апоколокинтосис. 5: «ни одна земная тварь, одни лишь морские чудовища ревут таким ладом»).


[Закрыть].

(7) После всего этого в решении Августа не приходится сомневаться: он отстранил его от всех должностей, кроме лишь авгурства, и даже наследником его оставил только в третью очередь[22]  22. В третью очередь — ср.: Авг. 101.


[Закрыть], среди людей совсем посторонних, и только в шестой части, а в подарок отказал лишь восемьсот тысяч сестерциев. 5. А Тиберий, его дядя, в ответ на его просьбы о должности, предоставил ему только знаки консульского достоинства[23]  23. Знаки консульского достоинства — т. е. титул, ликторов и т. д.


[Закрыть]; когда же тот упорствовал, требуя настоящей должности, Тиберий коротко написал, что уже послал ему сорок золотых на Сатурналии и Сигилларии[24]  24. Сорок золотых, т. е. 4000 сестерциев. Сигилларии — двухдневный праздник, следовавший за Сатурналиями.


[Закрыть]. Тогда лишь он оставил всякую надежду на возвышение и удалился от всяких дел, укрываясь то в садах и загородном доме, то на кампанской вилле; и так он жил в обществе самых низких людей, усугубляя позор своего тупоумия дурной славой игрока и пьяницы.

Однако, несмотря на это, ни люди не отказывали ему в знаках внимания, ни государство в уважении. 6. Всадническое сословие дважды выбирало его главою посольства к консулам – один раз, прося дозволения на своих плечах перенести тело Августа в Рим, другой раз – принося поздравления после низвержения Сеяна; а когда он входил в театр, они всегда вставали и обнажали головы. (2) А сенат со своей стороны причислил его сверх счета к избранным по жребию жрецам Августа[25]  25. Жрецы Августа, избранные по жребию, составляли коллегию из 21 человека, и сверх счета к ним поименно были причислены четверо: Тиберий, Германик, Друз Младший и Клавдий (Тацит. Анн. I. 54).


[Закрыть], а потом постановил отстроить на государственный счет его дом, сгоревший во время пожара, и дать ему право голосовать в числе консуляров[26]  26. Консуляры при подаче голосов опрашивались в сенате первыми.


[Закрыть]. Впрочем, Тиберий отменил последнее постановление, сославшись на слабосилье Клавдия и обещав возместить ему убыток из собственных средств. Однако, умирая, он назначил его наследником в третью очередь и в третьей части, отказал ему в подарок два миллиона сестерциев и вдобавок особо указал на него войскам, сенату и народу римскому[27]  27. Указал на него… народу римскому — тем самым признав Клавдия членом императорского семейства, хотя он и не был усыновлен в роде Юлиев.


[Закрыть], перечисляя в завещании своих родственников.

7. Только в правление Гая, его племянника, когда тот по приходе к власти всяческими заискиваниями старался приобрести добрую славу, был он допущен к высоким должностям и два месяца разделял с ним консульство; и случилось так, что когда он впервые вступал на форум с консульскими фасками, то на правое плечо ему опустился пролетавший мимо орел. Назначено ему было и второе консульство, по жребию[28]  28. По жребию — т. е. Гай, составляя списки консулов на будущие годы и колеблясь между Клавдием и каким-то другим кандидатом, жребием решил дело в пользу Клавдия (Смилда).


[Закрыть], через три года. Несколько раз он заменял Гая, распоряжаясь на зрелищах, и народ приветствовал его криками: «Да здравствует дядя императора» и «Да здравствует брат Германика!»

8. Но и это не избавляло его от оскорблений. Так, если он опаздывал на обед к назначенному часу, то он находил себе место не сразу, да и то разве обойдя всю палату. А когда, наевшись, начинал дремать – это с ним бывало частенько, – то шуты бросали в него косточками фиников или маслин, а иной раз, словно в шутку, будили хлыстом или прутьями[29]  29. Ср.: Апоколокинтосис. 15: «Вдруг появляется Гай Цезарь и требует Клавдия себе в рабство, ссылаясь на свидетелей, которые видели, как Клавдий принимал от него побои и хлыстом, и кулаком, и розгою…»


[Закрыть]; любили они также, пока он храпел, надевать ему на руки сандалии, чтобы он, внезапно разбуженный, тер себе ими лицо.

9. Не миновал он и настоящих опасностей. Прежде всего, в самое свое консульство он едва не лишился должности за то, что недостаточно быстро распорядился приготовить и поставить статуи Нерона и Друза, братьев Цезаря. Потом его не оставляли в покое разные доносы, не только от людей посторонних, но даже от собственных слуг. А когда после раскрытия заговора Германика он с другими посланцами поехал в Германию поздравить императора, то едва не погиб: Гай был в диком негодовании и ярости, оттого что к нему нарочно прислали его дядю, словно к мальчишке для надзора, и некоторые даже сообщают, будто его, как он был, в дорожной одежде, бросили в реку. (2) И с тех пор в сенате он всегда подавал голос последним из консуляров, так как в знак бесчестия его спрашивали позже всех. Даже одно завещание, на котором стояла и его подпись, было принято к обжалованию как подложное. Наконец, его заставили заплатить восемь миллионов сестерциев за новый жреческий сан[30]  30. Сан жреца Калигулы-Юпитера, по Диону, стоил Клавдию даже 10 миллионов сестерциев; чтобы заплатить их, Клавдий занял деньги в казне под залог своего имущества, но не смог вернуть долг, и его имущество было предложено к торгам, сперва на льготных условиях, а потом и безоговорочно, vacuum (толкование Смилды).


[Закрыть], и это так подорвало его средства, что он не мог вернуть свой долг государственной казне, и по указу префектов казначейства его имущество было предложено к продаже с торгов безоговорочно, согласно закону о налогах.

10. В таких и подобных обстоятельствах прожил он большую часть жизни, как вдруг поистине удивительным случаем достиг императорской власти. Когда, готовясь напасть на Гая, заговорщики оттесняли от него толпу, будто император желал остаться один, Клавдий был вытолкнут вместе с остальными и скрылся в комнату, называемую Гермесовой; оттуда при первом слухе об убийстве он в испуге бросился в соседнюю солнечную галерею[31]  31. Солнечная галерея или терраса обычно располагалась на крыше дома.


[Закрыть] и спрятался за занавесью у дверей. (2) Какой-то солдат[32]  32. Солдата, открывшего Клавдия, звали Грат.


[Закрыть], пробегавший мимо, увидел его ноги, захотел проверить,кто там прячется, узнал его, вытащил, и когда тот в страхе припал к его ногам, приветствовал его императором и отвел к своим товарищам, которые попусту буйствовали, не зная, что делать дальше. Они посадили его на носилки, и так как носильщики разбежались, то сами, поочередно сменяясь, отнесли его к себе в лагерь[33]  33. Лагерь преторианцев находился за Коллинскими воротами (Тиб. 37).


[Закрыть], дрожащего от ужаса, а встречная толпа его жалела, словно это невинного тащили на казнь.

(3) Ночь он провел за лагерным валом, окруженный стражей, успокоившись за свою жизнь, но тревожась за будущее. Дело в том, что консулы, сенат и городские когорты[34]  34. Четыре городские когорты, подчиненные префекту Рима, были во вражде с преторианцамн и служили естественной опорой против них.


[Закрыть] заняли форум и Капитолий, в твердом намерении провозгласить всеобщую свободу. Его также приглашали через народных трибунов в курию, чтобы участвовать в совете, а он отвечал, что его удерживают сила и принуждение[35]  35. Подробнее описание событий 24-25 января 41 г. дает Иосиф Флавий (Указ. соч. XIX. 3-4). Разбежавшись из театра, сенаторы собрались на Капитолии, народ толпился на форуме. К Клавдию сенат направил трибунов Верання и Брокха: они призывали его подчиниться воле сената и грозили ему участью Гая; но, увидев массу войска, окружавшего Клавдия, стали просить его хотя бы принять власть из рук сената.


[Закрыть]. (4) Однако на следующий день, когда сенат, утомленный разноголосицей противоречивых мнений[36]  36. Разноголосица: в сенате начались споры за власть между Валерием Азиатиком и Марком Виницием, двумя вождями заговорщиков, народ в тревоге перед засильем аристократии стал требовать единовластного императора, городские когорты перешли на сторону Клавдия, и Херея не мог их удержать.


[Закрыть], медлил с выполнением своих замыслов, а толпа стояла кругом, требовала единого властителя и уже называла его имя, – тогда он принял на вооруженной сходке присягу от воинов и обещал каждому по пятнадцать тысяч сестерциев – первый среди цезарей, купивший за деньги преданность войска.

11. Утвердившись во власти, он раньше всего иного позаботился изгладить из памяти те два дня, когда под сомнением была прочность государственного устройства. Поэтому все, что было сказано и сделано в это время, он постановил простить и предать забвению, и постановление это выполнил: казнены были лишь несколько трибунов и центурионов[37]  37. Несколько трибунов и центурионов: Херее по его просьбе отрубили голову тем мечом, каким он убил Калигулу, Луп дрожал, подставляя голову, и погиб лишь после второго удара, Сабин сам бросился на меч (Иосиф Флавий. Указ. соч. XIX. 4-5).


[Закрыть] из участников заговора против Гая – как для примера, так и оттого, что они, как открылось, требовали умертвить и его. (2) Затем он воздал долг почтения родственникам. Имя Августа[38]  38. Имя Августа – Плиний пишет, что Клавдий даже приказал на двух картинах Апеллеса стереть лицо Александра Македонского и заменить его лицом Августа (Плиний, 35. 36. 94).


[Закрыть] стало у него самой священной и самой любимой клятвой. Бабке своей Ливии назначил он божеские почести и колесницу в цирковой процессии, запряженную четырьмя слонами[39]  39. Колесница… запряженная четырьмя слонами, назначенная сенатом изваянию божественного Августа сохранилась в изображении на монете.


[Закрыть], как у Августа. Родителям назначил всенародные поминальные жертвы, и вдобавок для матери – колесницу в цирке и имя Августы, отвергнутое ею при жизни. Память брата прославлял он при всяком удобном случае, а на состязаниях в Неаполе даже поставил в его честь греческую комедию[40]  40. Состязание в Неаполе, ср.: Авг. 98; греческая комедия, по мнению ряда комментаторов, могла быть из числа сочиненных самим Германиком (Кал. 3).


[Закрыть] и по приговору судей сам наградил за нее венком. (3) Даже Марка Антония не обошел он почетом и признательностью, упомянув однажды в эдикте, что день рождения отца своего Друза он тем более хочет отметить торжеством, оттого что это и день рождения деда его Антония[41]  41. «Дед мой Марк Антоний был ничуть не ниже своего победителя», – говаривал Клавдий (Сенека. Утешение к Полибию. 16).


[Закрыть]. Тиберию посвятил он мраморную арку близ театра Помпея, которую сенат когда-то постановил построить, но не построил. И хотя все постановления Гая он отменил, однако день его гибели и своего прихода к власти запретил считать праздником.

12. Сам он в своем возвышении держался скромно, как простой гражданин. Имя императора[42]  42. Имя «Император» вместо своего личного имени «Гай» впервые принял Август, потом Нерон, потом, начиная с Веспасиана, это делали все императоры.


[Закрыть] он отклонил, непомерные почести отверг, помолвку дочери и рождение внука[43]  43. Помолвку дочери — Октавии с Луцием Силаном в 41 г.; рождение внука – от Aнтонии и Фавста Суллы; по-видимому, он умер в детстве.


[Закрыть] отпраздновал обрядами без шума, и семейном кругу. Ни одного ссыльного он не возвратил без согласия сената. О том, чтобы ему позволено было вводить с собою в курию префекта преторианцев или войсковых трибунов[44]  44. В курию не дозволялось входить воинам: еще Тиберий должен был испрашивать особого дозволения для Макрона (Тацит. Анн. IV. 7).


[Закрыть], и чтобы утверждены были судебные решения его прокураторов[45]  45. Прокураторы — здесь: заведующие доходами императорской казны в провинциях.


[Закрыть], он просил как о милости. (2) На открытие рынка в собственных имениях он испрашивал дозволения консулов. При должностных лицах он сидел на судах простым советником; на зрелищах, ими устроенных, он вместе со всей толпой вставал и приветствовал их криками и рукоплесканиями. Когда однажды народные трибуны подошли к нему в суде, он попросил прощения, что из-за тесноты вынужден выслушивать их, не усадив.

(3) Всем этим он в недолгий срок снискал себе великую любовь и привязанность. Когда во время его поездки в Остию распространился слух, будто он попал в засаду и был убит, народ был в ужасе и осыпал страшными проклятиями и воинов, словно изменников, и сенаторов, словно отцеубийц, пока, наконец, магистраты не вывели на трибуну сперва одного вестника, потом другого, а потом и многих, которые подтвердили, что Клавдий жив, невредим и уже подъезжает к Риму.

13. Тем не менее, совершенно избежать покушений он не мог: ему угрожали и отдельные злоумышленники, и заговоры, и даже междоусобная война. Один человек из плебеев был схвачен с кинжалом возле его спальни среди ночи, а двое из всаднического сословия[46]  46. О покушениях всадников на Клавдия упоминается также в От. (1, 3), у Диона (60, 18) (под 43 г.) и у Тацита (Анн. XI, 22) (под 47 г.): какие из этих покушений тождественны между собой, неясно.


[Закрыть] – на улице, один с кинжалом в палке, другой с охотничьим ножом: первый подстерегал его у выхода из театра, второй хотел напасть во время жертвоприношения перед храмом Марса. (2) Заговор с целью государственного переворота составляли Азиний Галл и Статилий Корвин[47]  47. Азиний Галл, по словам Диона (60. 27), был обижен насмешками над своим малым ростом и безобразием; о Статилии Корвине Дион не упоминает.


[Закрыть], внуки ораторов Поллиона и Мессалы, с участием множества императорских отпущенников и рабов. Междоусобную войну начинал Фурий Камилл Скрибониан, далматский легат, но через четыре дня он был убит легионерами, которых чудо заставило раскаяться в нарушении присяги: то ли случайно, то ли божественной волей[48]  48. То ли случайно…— при варианте casu quodam ас divinitus перевод был бы «божественным случаем…»


[Закрыть], когда приказано было выступать на помощь новому императору, они никак не могли ни увенчать своих орлов[49]  49. Серебряные орлы были знаменем легиона, им поклонялись, венчали их венками и умащали благовониями.


[Закрыть], ни вырвать из земли и сдвинуть с места свои значки.

14. Консулом он был, не считая прежнего, четыре раза – сперва два года подряд и потом через каждые четыре года: в последний раз – в течение полугода, в остальные – по два месяца, причем в третий раз[50]  50. Консульства Клавдия: 42, 43, 47 и 51 гг. В третий раз – т. о. в 43 г. (считая от консульства 37 г.).


[Закрыть] он замещал в этой должности умершего предшественника, чего еще ни один правитель не делал.

Суд он правил и в консульство и вне консульства с величайшим усердием[51]  51. Увлечение Клавдия судопроизводством осмеивается и в «Апоколокиптосисе» (7 и 12).


[Закрыть], даже в дни своих и семейных торжеств, а иногда и в древние праздники и в заповедные дни. Не всегда он следовал букве законов и часто по впечатлению от дела умерял их суровость или снисходительность милосердием и справедливостью. Так, если кто в гражданском суде проигрывал дело из-за чрезмерных требований, тем он позволял возобновлять иск; если же кто был уличен в тягчайших преступлениях, тех он, превышая законную кару, приказывал бросать диким зверям.

15. Когда же он сам разбирал и решал дела, то вел себя с удивительным непостоянством: иногда он поступал осмотрительно и умно, иногда безрассудно и опрометчиво, а порой нелепо до безумия. Проверяя списки судей, он за страсть к сутяжничеству уволил человека, который мог получить отпуск как отец семейства[52]  52. Как отец семейства — одна из льгот по lex lulia de maritandis ordinibus; какое количество детей давало на нее право, неясно.


[Закрыть] и промолчал об этом. Другому судье, который был обвинен перед ним по частному делу и жаловался, что дело это подлежит не императорскому, а простому суду, он велел тут же при нем защищаться, чтобы своим поведением в собственном деле показать, хорошо ли он будет судить в чужих делах. (2). Одна женщина отказывалась признать своего сына, но ни он, ни она не могли представить убедительных доказательств; Клавдий предложил ей выйти замуж за юношу и этим добился от нее признания. Когда одна сторона не являлась на суд, он без колебаний решал дело против нее, не разбирая, была ли причина отсутствия уважительной или неуважительной[53]  53. Практика осуждения in absentia восходила еще к законам XII таблиц и была лишь возобновлена Клавдием.


[Закрыть]. Однажды шла речь о подделке завещания, кто-то крикнул, что за это надо отрубать руки, а он тотчас и велел позвать палача с ножом и плахой. В другой раз шла речь о праве гражданства, и защитники завели пустой спор, выступать ли ответчику в плаще или в тоге[54]  54. В римской тоге — как будто он уже выиграл дело, в греческом плаще — как будто уже его проиграл.


[Закрыть]; а он, словно похваляясь своим беспристрастием, приказал ему все время менять платье, глядя по тому, обвинитель говорит или защитник. (3) Говорят, что по одному делу он заявил, и даже письменно: «Я поддерживаю тех, кто говорил правду».

Всем этим он настолько подорвал к себе уважение, что к нему сплошь и рядом стали относиться с открытым презрением. Кто-то, извиняясь перед ним за свидетеля, который не приехал на вызов из провинции, долго говорил, что тот никак не мог, но не говорил, почему не мог; и только после долгих расспросов произнес: «У него уважительная причина: он помер». Другой, пылко благодаря его за то, что он позволил ответчику защищаться, добавил: «впрочем, так ведь всегда и делается!» Я даже слышал от стариков, будто сутяги так злоупотребляли его терпением, что когда он хотел сойти с судейского кресла, они не только призывали его вернуться, но и удерживали его, хватая за край тоги, а то и за ноги. (4) И этому не приходится удивляться, если даже какой-то грек в судебных прениях крикнул ему «А ты и старик и дурак!» А один римский всадник, как известно, будучи обвинен по безосновательным наговорам врагов в распутной жизни и увидев, что в качестве свидетелей против него вызывают и выслушивают самых непотребных женщин, разразился на Клавдия бранью за его глупость и грубость и так швырнул ему в лицо грифель и дощечки, что сильно поцарапал щеку.

16. Был он и цензором – должность, которую никто не занимал уже давно, со времени цензоров Планка и Павла[55]  55. После Планка и Павла в 22 г. до н.э. цензорские обязанности время от времени принимали на себя сами императоры, официально же цензоры не назначались.


[Закрыть]. Но и здесь обнаружил он непостоянство и неустойчивость, как в намереньях, так и в поступках. Во время смотра всадников[56]  56. О смотре всадников см.: Авг. Примеч. 106.


[Закрыть] он отпустил без порицания одного юношу, запятнанного всеми пороками, так как отец его уверял, что сыном он совершенно доволен; «у него есть свой цензор», – сказал он. Другому юноше, слывшему обольстителем и развратником, он посоветовал быть в своих вожделениях сдержанней или хотя бы осторожней: «Зачем мне знать, кто твоя любовница?» – прибавил он. Стерев по просьбе друзей пометку при чьем-то имени, он сказал: «А след пусть все-таки останется». (2) Виднейшего мужа, первого во всей греческой провинции, он вычеркнул из списка судей и даже лишил римского гражданства за то, что тот не знал латинского языка, так как давать отчет о своей жизни разрешал он только собственными словами, без помощи защитника. Порицания объявлял он многим, подчас неожиданно и по небывалым поводам: некоторым – за то, что они без его ведома и позволения[57]  57. Без его… позволения, ср. гл. 23. 2.


[Закрыть] уезжали из Италии, а одному – за то, что он сопровождал царя по провинции; при этом он напомнил, что во времена предков даже Рабирий Постум был обвинен в оскорблении величия римского народа[58]  58. О деле Рабирия Постума сохранилась речь Цицерона, но обвинение в оскорблении величества римского народа в ней не упоминается.


[Закрыть] за то, что сопровождал в Александрию царя Птолемея, чтобы получить с него долг. (3) Он пытался и еще чаще налагать взыскания, но по небрежности следствия и к его великому позору почти все заподозренные оказались невинными: кого он упрекал в безбрачии, в бездетности, в бедности, те доказали, что они и женаты, и отцы, и состоятельны, а тот, о ком говорили, будто он мечом хотел лишить себя жизни, откинул одежду и показал тело без единого шрама[59]  59. Покушение на самоубийство обычно не считалось у римлян позором: по-видимому, и это было новшеством Клавдия.


[Закрыть]. (4) Цензорство его было замечательно еще и тем, что серебряную колесницу богатой работы, выставленную на продажу в Сигиллариях[60]  60. Сигилларии – улица или квартал (не праздник, как в гл. 51).


[Закрыть], он приказал купить и изрубить у себя на глазах, и что однажды за один день он издал двадцать эдиктов, в том числе такие два, из которых в одном предлагал получше смолить бочки для обильного сбора винограда, а в другом сообщал, что против змеиного укуса нет ничего лучше, чем тиссовый сок.

17. Поход он совершил только один, да и тот незначительный[61]  61. Незначительный – по участию в нем Клавдия вообще же поход был задуман широко: в нем участвовали 4 легиона, а со вспомогательными войсками – более 40 000 человек.


[Закрыть]. Сенат даровал ему триумфальные украшения[62]  62. Триумфальные, украшения – в 41 г. за подавление мятежа в Мавритании.


[Закрыть], но он посчитал их почестью, недостойной императорского величия, и стал искать почетного повода для настоящего триумфа. Остановил свой выбор он на Британии, на которую после Юлия Цезаря никто не посягал и которая в это время волновалась, не получая от римлян своих перебежчиков[63]  63. Перебежчики – Админий (см.: Кал. 44. 2) и Берик (Дион, 60. 19).


[Закрыть]. (2) Он отплыл туда из Остии, но из-за бурных северо-западных ветров[64]  64. Северо-западный ветер (Цирций, ныне мистраль) отличался особенной силой в южной Галлии и прилегающей части Средиземного моря; галлы молились ему. Август посвятил ему в Галлии храм (Плиний. 2. 46. 121; Сенека. Естественные вопросы. V. 17. 5).


[Закрыть] два раза едва не утонул – один раз у берегов Лигурии, другой раз близ Стойхадских островов[65]  65. Стойхады — ныне Йерские острова близ Марселя.


[Закрыть]. Поэтому от Массилии до Гезориака[66]  66. Гезориак — ныне Булонь.


[Закрыть] он следовал по суше; а затем, совершив переправу, он за несколько дней подчинил себе часть острова[67]  67. Несколько дней — по Диону, 16 дней; часть острова — до Темзы и Эвона; средняя Британия была завоевана уже позже Авлом Плавтием и Осторием Скапулой.


[Закрыть] без единого боя или кровопролития, через несколько месяцев после отъезда возвратился в Рим и с великой пышностью отпраздновал триумф. (3) Посмотреть на это зрелище он пригласил в столицу не только наместников провинций, но даже некоторых изгнанников. На крышу своего палатинского дворца он среди остальной вражеской добычи повесил и морской венок рядом с гражданским[68]  68. Морской венок — золотой, с украшениями в виде носов кораблей; о гражданском дубовом, см.: Тиб. Примеч. 65.


[Закрыть] в знак того, что он пересек и как бы покорил Океан. За его колесницей следовала жена его Мессалина в крытой двуколке, следовали и те, кто в этой войне получили триумфальные украшения, все пешком и в сенаторских тогах – только Марк Красc Фруги, удостоенный этой почести вторично, ехал на разубранном коне в тунике, расшитой пальмовыми ветками.

18. Благоустройство и снабжение города было для него всегда предметом величайшей заботы. Когда в Эмилиевом предместье случился затяжной пожар, он двое суток подряд ночевал в дирибитории[69]  69. Дирибиторий — здание на Марсовом поле для подсчета голосов на выборах и раздачи жалованья солдатам; Эмилиево поместье, по—видимому, находилось, в том же северо-западном конце Рима.


[Закрыть]; так как не хватало ни солдат, ни рабов, он через старост[70]  70. Старост — см.: Авг. 30.


[Закрыть] созывал для тушения народ со всех улиц и, поставив перед собой мешки, полные денег, тут же награждал за помощь каждого по заслугам. (2) А когда со снабжением начались трудности из-за непрерывных неурожаев, и однажды его самого среди форума толпа осыпала бранью и объедками хлеба, так что ему едва удалось черным ходом спастись во дворец, – с тех пор он ни перед чем не останавливался, чтобы наладить подвоз продовольствия даже к зимнюю пору. Торговцам он обеспечил твердую прибыль, обещав, если кто пострадает от бури, брать убыток на себя; а за постройку торговых кораблей предоставил большие выгоды для лиц всякого состояния: [19.] гражданам – свободу от закона Папия-Поппея, латинам – гражданское право[71]  71. Ср. «По эдикту Клавдия латину предоставляется гражданское право, если он построит морской корабль, способный вместить не менее 10 000 модиев зерна и на этом или на заменяющем его корабле в течение 6 лет будет возить в Рим зерно…» (Гай. I. 3. 2).


[Закрыть], женщинам – право четырех детей[72]  72. По праву четырех детей вольноотпущенницы получали освобождение от покровительства патрона.


[Закрыть]. Эти установления в силе и до сих пор.

20. Постройки он создал не столько многочисленные, сколько значительные и необходимые[73]  73. Начало главы переведено по конъектуре Има.


[Закрыть]. Главнейшие из них – водопровод[74]  74. О водопроводе см.: Кал. 21; его длина была 59 км, суточный объем воды – 191200 кубометров, стоимость – 55,5 млн. сестерциев; «нет ничего более достойного восхищения в целом мире», – писал о нем Плиний (36. 15. 123)


[Закрыть], начатый Гаем, а затем – водосток из Фуцинского озера и гавань в Остии, хоть он и знал, что первое из этих предприятий было отвергнуто Августом по неотступным просьбам марсов, а второе не раз обдумывалось божественным Юлием, но было оставлено из-за трудностей. По водопроводу Клавдия он провел в город воду из обильных и свежих источников Церулейского, Курциева и Альбудигна, а по новым каменным аркам – из реки Аниена, и распределил ее по множеству пышно украшенных водоемов. (2) За Фуцинское озеро[75]  75. Спуск Фуцинского озера был произведен по подземному каналу в реку Лирис: «невозможно вообразить его, не видев, и невозможно рассказать о нем человеческим языком», – говорит Плиний об этом сооружении (36. 15. 124); но по небрежности Нарцисса, заведовавшего стройкой, канал скоро пришел в негодность: Траяну и Адриану пришлось вновь его отстраивать.


[Закрыть] он взялся в надежде не только на славу, но и на прибыль, так как были люди, обещавшие взять расходы по осушению на себя, чтобы получить за это осушенные поля. Местами перекопав, местами просверлив гору, он соорудил водосток в три мили длиной за одиннадцать лет, хотя тридцать тысяч работников трудились над ним без перерыва. (3) Гавань[76]  76. Гавань в Остии была освящена уже Нероном.


[Закрыть] в Остии он построил, выведя в море валы слева и справа, а при входе поставив на глубоком месте волнолом: чтобы утвердить его, он затопил на этом месте тот корабль, на котором был из Египта привезен огромный обелиск[77]  77. Обелиск («огромный» в отличие от двух меньших, воздвигнутых Августом) был привезен из Египта при Калигуле и поставлен в цирке на Ватикане; ныне он стоит перед собором св. Петра. Корабль, специально построенный для его перевозки, был чудом античной техники: по описанию Плиния, он вмещал 120000 мер балласта, и мачта его была в четыре охвата.


[Закрыть], укрепил его множеством свай и на них возвел высочайшую башню по образу александрийского Фароса[78]  78. Фарос — см.: Кал. Примеч. 126.


[Закрыть], чтобы но ночам на ее огонь держали путь корабли.

21. Раздачи народу он устраивал очень часто, зрелища показывал большие и многочисленные, и не только обычные и в обычных местах: он придумывал новые, возобновлял древние и представлял их там, где никто до него. При освящении Помпеева театра, отстроенного им после пожара, он открывал игры с трибуны посреди орхестры, куда спустился после молебствия в верхнем храме[79]  79. Верхний храм Венеры Победительницы был построен над зрительными местами Помпеева театра.


[Закрыть] через безмолвные ряды сидящих зрителей. (2) Отпраздновал он и столетние игры, под тем предлогом, будто Август справил их раньше времени, не дождавшись положенного срока, – хотя в своей «Истории» он сам заявляет, что Август после долгого перерыва восстановил их точный срок, тщательно расчислив все протекшие годы[80]  80. Об «Истории» Клавдия см. гл. 41. Так как точный срок священного «века» был спорным, а до Августа одно из празднований было пропущено, то пересчет Клавдия мог быть вполне оправдан. Кроме того, срок, избранный Клавдием (апрель 47 г.), совпадал с 800-летней годовщиной легендарного основания Рима.


[Закрыть]. Поэтому немало смеялись над тем, как глашатай по торжественному обычаю созывал всех на праздник, какого никто не видел и не увидит, – ведь еще были в живых видавшие его, и некоторые актеры[81]  81. Некоторые актеры — в том числе Стефанион, комический актер, упоминаемый в Авг. 45. 4 ( Плиний, 7. 78. 159).


[Закрыть], выступавшие в то время, выступали и в этот раз.

Цирковые игры он нередко устраивал даже на Ватикане, иногда показывая после каждых пяти заездов[82]  82. Заездов в цирке обычно бывало по 10 в день, но при Клавдии это число доходило до 24.


[Закрыть] травлю зверей. (3) В Большом Цирке он поставил мраморные загородки и вызолоченные поворотные столбы – раньше те и другие были из туфа и из дерева – и выделил особые места для сенаторов, которые раньше сидели вместе со всеми. Здесь, кроме колесничных состязаний, он представлял и троянские игры и африканские травли с участием отряда преторианских всадников во главе с трибунами и самим префектом, а также выводил фессалийских[83]  83. Фессалийских быкобойцев в римском цирке впервые показал Юлий Цезарь (Плиний. 8. 70. 182).


[Закрыть] конников с дикими быками, которых они гоняют по всему цирку, вскакивают обессиленным на спину и за рога швыряют их на землю

(4) Гладиаторские битвы показывал он много раз и во многих местах. В свою годовщину давал он их в преторианском лагере – но без диких дверей и богатого убранства, и в септе – полностью и обычным образом. Там же давалось и внеочередное представление, короткое и немногодневное, которому он дал название «Закуска»[84]  84. «Закуска» (sportula, буквально «корзинка») – так называлось угощение, выдаваемое патроном каждому из клиентов.


[Закрыть], потому что объявляя о нем в первый раз, он пригласил народ эдиктом «как бы к угощению неожиданному и неподготовленному». (5) На играх такого рода держался он всего доступней и проще: даже когда победителю отсчитывали золотые монеты, он вытягивал левую руку и вместе с толпою громко, по пальцам, вел им счет. Много раз он приглашал и призывал зрителей веселиться, то и дело называя их «хозяевами» и отпуская натянутые и деланные шутки: например, когда у него требовали вольной для гладиатора Голубя, он сказал, что даст, «если его изловят». Впрочем, однажды поступил он и уместно и хорошо: одному колесничному гладиатору он дал почетную отставку[85]  85. Почетную отставку — rudis, деревянный меч, знак гладиаторской выслуги.


[Закрыть] по просьбе его четверых сыновей и под шумное одобрение всех зрителей, а потом тут же вывесил объявление, указывая народу, как хорошо иметь детей, если даже гладиатор, как можно видеть, находит в них защитников и заступников.

(6) На Марсовом поле он дал военное представление, изображавшее взятие и разграбление города, а потом покорение британских царей, и сам распоряжался, сидя в плаще полководца. Даже перед спуском Фуцинского озера он устроил на нем морское сражение. Но когда бойцы прокричали ему: «Здравствуй, император, идущие на смерть приветствуют тебя!» – он им ответил: «А может, и нет»[86]  86. «А может, и нет» (aut non): поздние рукописи дают avete et vos «здравствуйте и вы» – попытка переписчиков исправить неуклюжую шутку императора.


[Закрыть] – и, увидев в этих словах помилование, все они отказались сражаться. Клавдий долго колебался, не расправиться ли с ними огнем и мечом, но потом вскочил и, противно ковыляя, припустился вдоль берега с угрозами и уговорами, пока не заставил их выйти на бой. Сражались в этом бою сицилийский и родосский флот, по двенадцати трирем каждый[87]  87. Сицилийский и родосский флот, ср.: Юл. 39; по 12 трирем — кроме трирем, выступали квадрирсмы, и всего сражалось 19 000 человек и 100 кораблей (Тацит, Анн. XII. 56; Дион. 60. 33): по—видимому, в тексте лакуна.


[Закрыть], а знак подавал трубою серебряный тритон, с помощью машины поднимаясь из воды.

22. В священных обычаях, в гражданских и военных порядках, в отношении всех сословий, как в Риме, так и в провинции, он сделал много изменений, восстановил забытое и даже ввел новое.

В коллегиях жрецов, предлагая к принятию новых членов, он при всяком имени непременно приносил клятву; тщательно следил, чтобы при малейшем землетрясении в Риме претор созывал собрание и приостанавливал дела, а при появлении над Капитолием зловещей птицы устраивалось молебствие; и на правах великого понтифика сам возглавлял его перед народом с ростральной трибуны, удалив заранее толпу служителей и рабов[88]  88. Служители и рабы, как неграждане, не имели права участвовать во всенародных молебствиях.


[Закрыть].

23. Судопроизводство, разделенное ранее на летнее и зимнее полугодия, он сделал непрерывным. Дела о посмертной доверенности[89]  89. О посмертной доверенности — de fidei commissis.


[Закрыть], которые обычно поручались должностным лицам на каждый год и только в Риме, он стал поручать надолго и даже провинциальным властям. В законе Папия-Поппея он отметил добавленную Тиберием статью о том, что шестидесятилетний человек к произведению потомства уже не способен. (2) Он постановил, чтобы опекуны сиротам назначались вне очереди консулами[90]  90. Консулами — до того назначением опекунов занимались преторы и трибуны.


[Закрыть], и чтобы лица, высланные магистратами из провинций, не допускались также в Италию и Рим. Ввел он также новый род ссылки, запретив некоторым лицам отлучаться из города дальше, чем на три мили.