Текст книги "Клуб любителей фантастики 21"

Автор книги: Гарри Гаррисон

Соавторы: Роберт Шекли,Джек Холбрук Вэнс,Д. Бойд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Глава тринадцатая

– Наш город, Марстон Мидоуз, расположен в устье реки Редстон. Население сорок пять тысяч человек. Самая развитая промышленность, университет. Поскольку ближайшее поселение – горняцкий поселок у медного карьера в двухстах милях выше по реке, сами можете судить, немногого мы добились. Но мы взяли себе за основной принцип библейскую заповедь: «Плодитесь и размножайтесь». Поскольку зимы здесь долгие, а телевидения нет, на естественный прирост населения мы не жалуемся.

Жизнь в городе здорово разнообразит университетская братия. Среди них встречаются забавные оригиналы Например, декан факультета экономии, во всем остальном нормальный человек, утверждает, что Земля и Ад сольются когда-нибудь в последнем синтезе тезы и антитезы.

У нас много чудесных пляжей… Уверен, появление вашей жены на пляже в купальном костюме вызовет большое оживление!

– А местные жители тоже называют планету Адом? – перебил его Халдан.

– Да, из уважения к Файрватеру-I. Кстати, Ад по-немецки означает свет.

– Несмотря на то что он обрек на изгнание собственного сына?

– Файрватер-II, по молодости своей, был несколько неуравновешен, вот отец и выслал его сюда, чтобы спасти ему жизнь. Потом он сконструировал Папу, чтобы тот поставлял сыну хороших партнеров для бриджа… Вы умеете плавать, Хиликс?

– Это мой любимый вид спорта

– Тогда вам понравится в Марстон Мидоуз, да и нам будет приятно видеть вас. Женщины, родившиеся на планете, в большинстве приземисты и широковаты в бедрах. Фигурой напоминают ос. Не хочу сказать, что они безобразны, просто одни женщины красивее других, и вы наверняка окажетесь в числе двух процентов самых красивых.

– Значит, создав Папу, Файрватер сыграл злую шутку с системой?

– Да… Хиликс, вам понравятся наши магазины. Здесь женщины одеваются более вызывающе, чем на Земле.

– Я мечтаю об отливающем, элегантном платье! Даже не могу…

– А я проклинал Папу!

– Как и все мы. – Хагуд снова обернулся к Хиликс. – Брак по папскому декрету вовсе не означает, что вы должны хранить друг другу верность до конца жизни…

– Орбита Ада имеет форму эллипса, не так ли? – вновь прервал его Халдан.

– Да, у нас четыре месяца зимы, по три месяца весны и осени и по два месяца лета на каждые полгода… Мы не успеваем заметить, как проходит лето, а зимой сами ищем себе развлечений.

– Какова ваша специальность? – поинтересовался Халдан.

Хагуд рассмеялся.

– Назвать специалистом кого-нибудь из местных жителей все равно, что назвать его «сукиным сыном».

– А что означает «сукин сын»?

Теперь рассмеялась Хиликс.

– Это такое старинное выражение. Подразумевается, что чья-то мать была собакой.

Юноша задумался. Этот термин действительно имел некую своеобразную силу и мог больно задеть человека, испытывающего к матери нежные чувства.

– Как бы там ни было, – продолжал Хагуд, – на Земле я был гинекологом…

– Это объясняет ваш повышенный интерес к некоторым вещам, – снова перебил его Халдан.

– Однако здесь я расширил поле деятельности. Играю на виолончели в городском оркестре, состою членом городской управы и преподаю в университете.

На нашей планете никто не считает себя специалистом. У меня восемь детей от моей жены и семь от чужих, по одному этому можно судить, какой из меня специалист. Хотя по земным меркам пятнадцать – огромная цифра. – Он на минуту задумался. – Но зимы здесь действительно очень долгие!

– А как к этому относится ваша жена? – спросила Хиликс.

– У нее самой двенадцать детей.

– Почему астронавты не сообщили на Землю, что климат на планете не такой уж холодный?

– Разведывательная экспедиция прибыла сюда в средине зимы и решила, что планета мало пригодна для обитания. Файрватер-I, проверяя расчеты, нашел ошибку и составил расписание полетов кораблей скорби так, что они всегда прибывают сюда зимой.

Сани миновали первое жилье – одноэтажную избу, едва заметную в свете шоссейных фонарей. Изба была построена из бревен. Ее остроконечную крышу накрывала снежная шапка, а свет в окнах показался юноше до боли уютным.

Когда конские копыта гулко застучали по настилу моста через широкий ручей, показались еще несколько домов, а острый запах дыма приятно дразнил ноздри.

Хиликс крепко сжала руку юноши.

– Прямо как в Англии восемнадцатого века!

Позади осталась каменная церквушка: огни над притвором освещали висящий над порталом призыв «Бог есть любовь».

Халдан обратил внимание Хагуда на надпись.

– Значит, вы считаете, что бог – это любовь, а не справедливость?

– Совершенно верно, – ответил Хагуд, – хотя само понятие «любовь» мы интерпретируем довольно свободно… Если уж об этом зашла речь, наверное, Папа не без оснований связал вас супружескими узами. Когда вам понадобится гинеколог…

– Мы поговорим об этом в другой раз, – оборвал его Халдан.

– У вашей жены еще ничего не заметно.

– Я добровольно пошла на приостановку жизненных процессов, в ожидании пока моего любимого приговорят к ссылке. – Она бросила взгляд на Халдана. – В свое время, молодой человек, вам придется дать мне кое-какие объяснения.

– Мне?! – изумился Халдан, искренне убежденный, что это она должна ему многое объяснить.

– Сейчас не время и не место. Однако к месту мы уже приближаемся, а времени у нас хватит.

Похоже, он никогда не поймет, какими капризами руководствуется эта девушка. Однажды, еще на Земле, он испугался, что будет не в состоянии постичь все ее бесчисленные настроения. Теперь в нем возродились прежние опасения. И хотя сама эта мысль приводила юношу в бешенство, в одном он мог быть уверен: если он так и не сумеет понять Хиликс, добрый доктор Хагуд с удовольствием его заменит.

Однако Хагуд смотрел на Хиликс с таким неподдельным восхищением, что его трудно было подозревать в одной плотской страсти к девушке. Он отеческим тоном давал Хиликс какие-то медицинские советы.

– На этой ранней стадии беременность не будет вам помехой. Можете смело начинать свой медовый месяц.

– Что такое медовый месяц? – спросил Халдан.

– Период, когда молодожены знакомятся ближе. Это старинный земной обычай, который мы возродили.

– Мне казалось, наш медовый месяц позади, – призналась Хиликс, – но потом убедилась, что совершенно не знаю своего мужа… Посмотрите, магазины еще открыты!

– Вот мы и в городе. Извините за отсутствие небоскребов, но нам они просто не нужны.

Лишь несколько стоявших в куче зданий с ярко освещенными витринами были выше двух этажей. Редкие тепло одетые прохожие делали поздние покупки. На Халдана большое впечатление произвел вид огней и товаров в витринах, но больше всего ему пришлась по душе непринужденность людей, гуляющих без видимой цели. Здесь никто не ходил деловитым, размеренным шагом, характерным для обитателей Сан-Франциско.

Хагуд направил лошадь в узкий тупичок, упиравшийся во двор одноэтажного здания. Увидев множество освещенных окон, юноша догадался, что это гостиница. В ту же минуту тучи разошлись, и лунный свет залил дома по обе стороны тупичка и заснеженный двор, придавая сцене почти средневековый вид.

– Кажется, проясняется. – Хагуд подогнал сани к дверям гостиницы.

Из дома выскочил мальчишка лет четырнадцати и поймал поводья, брошенные ему Хагудом.

– Добрый вечер, доктор! – приветствовал он.

– Привет, Томми. Если у тебя есть время, почисти лошадь, ладно?

– Но, док, я вычистил эту бестию до самых костей еще утром!

– Ну хорошо, Томми, – покорно согласился Хагуд, – отложим до завтра.

Мальчишка за узду повел лошадь в конюшню, а гости направились к дверям гостиницы.

– А здесь что, даже простой конюх может отказаться выполнять распоряжение специалиста? – удивился Халдан.

– Этого конюха зовут Томми Файрватер. А специалистов, как класс, у нас вообще не существует.

– Файрватер перевернулся бы в гробу, узнай, что его внук работает на конюшне.

– Весь университет был бы удивлен, случись такое, потому что никто не слышал о смерти Файрватера… Ну а теперь, дорогие мои, отдадим дань последней традиции. Повернитесь!

Они стояли в пустом вестибюле гостиницы. Просьба Хагуда подействовала на Халдана, как приказ. Он без слов повернулся.

Юноша почувствовал, как проводник срывает со спины нашитую букву, о которой он совсем забыл.

– Вот и покончено с вашей земной классификацией, – сообщил Хагуд. – Мы не пользуемся динамическими номерами. Только имена и фамилии, как в старину. Вашу жену теперь зовут Хиликс Халдан. А вам придется подыскать имя.

– Дон Жуан, – предложила Хиликс.

Халдану было не до имени. Он обернулся к Хагуду:

– Вы хотите сказать, что Файрватер-II до сих пор жив?

– Конечно. Ему всего сто восемьдесят лет.

– Сколько же живут люди на этой планете?

– Сколько пожелают. Мы располагаем возможностью останавливать старение клеток. На Земле тоже могут это делать, но из-за перенаселения не пользуются. Зато у нас продолжение жизни чуть ли не обязанность.

Хагуд помог девушке снять куртку. Халдан снял свою сам и отдал доктору, который отнес одежду в гардероб.

– Скоро четырнадцать часов, и Хильду – администратора мы скорей всего найдем за стойкой.

Через открытые двери Халдан увидел большой обеденный зал, а на противоположном краю – ярко полыхающий камин. Он обернулся к Хиликс:

– Ты слышала? Файрватер жив!

– Да нет. Он давно умер… Но до чего прекрасен живой огонь! Хиликс стояла как загипнотизированная, мечтательным взглядом уставившись на огонь.

– Хагуд сказал, он жив!

– Жив Файрватер-II.

– Да я его и имею в виду! Ведь за мое сходство с ним меня вышвырнули с Земли!

Хиликс очнулась от транса.

– Конечно, дорогой. Но мы с тобой занимались Файрватером-I. Я думала, ты говоришь о нем.

Вернулся Хагуд и повел их в ресторан. Справа от входа был бар, а слева – лестница на галерею, тянущуюся вдоль стен вокруг зала. Источниками света служили небольшие лампы под абажурами на каждом столике. Рядом с камином находился второй бар, по-видимому не используемый, и свободное от столиков пространство.

Хагуд проводил гостей к стойке.

– Хильда, позвольте представить вам чету Халданов, – обратился он к барменше. – Дон и Хиликс только что прибыли с Земли. Дай им номер для молодоженов.

– Добро пожаловать на Ад. – Барменша улыбнулась и сняла с таблички один из ключей.

Это была высокая худая женщина с запавшими щеками. Бедра и талия находились у нее почти на одной линии, но она так смотрела на Халдана, будто хотела проглотить его живьем. Хотя груди у нее висели полупустыми мешками, а две тощие косицы припорошила седина, ее голодный взгляд возбудил в Халдане желание. Юноша понял, что если бы с ним не было Хиликс, он весь вечер не отходил бы от стойки.

Хильда небрежно, но без наглости бросила ключ на стойку.

– Комната двести четыре, наверху. – Она повернулась к Хагуду:

– Да, сегодня вы привезли мужчину что надо! Да еще такого молоденького!

Следующие ее слова были адресованы Хиликс:

– Большинству изгнанников далеко за сорок, когда они сюда попадают. Вы отхватили лакомый кусочек. Он, правда, не такой здоровенный, как местные мужчины, но для землянина не маленький. И скроен ладно. Если он надоест вам сегодня ночью, пришлите его ко мне… Забавно, – барменша перегнулась через стойку и, понизив голос, доверительно обратилась к Хиликс, – но иногда как раз мелкие, застенчивые мужчины оказываются в постели на высоте. Видимость часто обманчива.

Она немного отодвинулась и, обращаясь ко всем троим, спросила:

– Что закажете? Сегодня можете заказывать бесплатно.

– Три пива, – ответил за всех Хагуд, – и не подумайте, что Хильда делает широкий жест. Ссыльные не платят.

– Вечно вы все испортите. Мне так хотелось выглядеть филантропкой!

– Я нарочно заказал пива, – объяснил Хагуд. – Хочу, чтобы вы убедились, какое оно вкусное. У нас все лучше, чем на Земле.

Хагуд пустился в рассуждения по поводу качества напитков и блюд на планете, утверждая, что все это благодаря почве. Поскольку он направил весь свой пыл на Хиликс, у Халдана появилась возможность присмотреться к окружающим.

Ближе всех сидел темноволосый худой мужчина, который сосредоточенно потягивал из стакана какой-то напиток, украдкой бросая взгляды на зеркальное отражение Хиликс. Несколько поодаль развалился гигант в моряцком берете и высоких ботинках. Рот его был широко открыт, а рыжая борода торчала во все стороны, словно наэлектризованная вожделением. Юноша убедился в этом, когда увидел глаза мужчины – самые выразительные глаза, какие ему доводилось видеть. Эти глаза откровенно раздевали Хиликс, и Халдан насчитал в них тридцать шесть вариаций одного и того же мотива.

Юноша резко повернулся к Хагуду:

– Сядем за столик.

– Одну минуту. – Проводник, опершись о стойку, позвал темноволосого мужчину, не перестававшего строить глазки Хиликс:

– Галанов, будьте добры приготовить ужин на восемь персон, хорошо?

– Нет проблем, доктор! Когда будут остальные гости?

– Сейчас появятся.

Хагуд, Халдан и Хиликс взяли свои бокалы и направились к одному из столиков. В ресторане находилось несколько пар, и, хотя мужчины сидели в обществе женщин, когда Хиликс проходила через зал, раздались негромкие свистки одобрения.

Халдана охватил гнев, который почему-то сконцентрировался на Хиликс. Девушка догадывалась и его чувствах, покраснела и, забыв о своей дивной походке, засеменила мелкими шажками, Она явно кокетничала.

Его любимая, молодая, беременная жена радовалась этим свисткам!

Однако его гнев тут же рассеялся.

Проходя мимо одного из столиков, юноша увидел необыкновенной, красоты рыжеволосую женщину, чьи высокие скулы и безупречная осанка придавали ей царственное великолепие, подчеркнутое двадцатью сантиметрами обнаженного бюста над глубоким декольте платья. От красоты этой женщины перехватывало дыхание, ее бюст был произведением природы, а ее природное обаяние создавало такое сильное магнетическое поле, что Халдан непроизвольно направился в ее сторону.

Женщина прервала беседу со своим спутником, подняла, голову и, поймав взгляд Халдана, одарила его лучезарной улыбкой.

Эта опасная перемена не ускользнула от внимания Хиликс, и она послала сопернице такой испепеляющий взгляд, что магнетическое поле окружающее женщину, куда-то исчезло, а к юноше вернулась способность соображать. Хиликс остановилась, схватила его за руку и потянула за собой.

– Она тебе понравилась! – зашипела девушка.

– Ты тоже не жалуешься на отсутствие внимания!

Хагуд выбрал столик поближе к камину.

Юноша поинтересовался, для чего служит пустое пространство в центре зала.

– В основном для танцев. Но, к сожалению, не всегда. Мы воскресили массовые танцы, они действуют возбуждающе.

– Неужели здесь нужно кого-нибудь возбуждать?! – не удержался Халдан.

Хагуд рассмеялся.

– Пришельцам с Земли это кажется неправдоподобным. Ад на самом деле может стать адом для некоторых мужчин, но несчастная женщина здесь редкость. Каждая чувствует, что ее здесь любят и ценят – именно ценят. Ибо все женщины привлекательны, только некоторые привлекательнее других.

Он бросил взгляд на Хиликс.

Халдан сидел над своим пивом, погрузившись в размышления. Он не замечал за собой ложной скромности, но и не горел желанием охранять свою жену всякий раз, когда она отправится за покупками. Юноша собирался быстро подняться по служебной лестнице местной иерархии, и в его планы не входило забивать себе голову защитой собственных тылов, скорее… тыла своей жены.

– Каков уровень развития местной технологии?

– Она удовлетворяет наши потребности, а природные ресурсы у нас огромные.

– Реально здесь создать космический корабль?

– Я плохо в этом разбираюсь, но мне кажется – да. У нас лучшие умы Земли. А почему вы спрашиваете?

– Я хочу создать корабль, который будет способен преодолеть одновременность… Он будет лететь намного быстрее кораблей скорби. У вас есть с собой карандаш?

– Хочешь вернуться на Землю? – спросила Хиликс.

– Да, но не на ту, с которой мы прилетели.

Он взял у Хагуда карандаш и принялся чертить на салфетке эскиз.

– Вот так выглядит лазерный двигатель. Свет фокусируется в этой точке, а вот тут происходит усиление пучка. Как видите, здесь скорость многократно превышает скорость света, точнее, скорость, которую мы так называем, но толщина луча, как вам известно, зависит от расстояния между источником и выходом.

– Послушайте, Дон, я же гинеколог!

– В свою очередь этот знак – символ одновремености, идеальная величина сохранения параллельности. В действительности она недостижима. Например, полет до созвездия Лебедя, которое находится от нас на расстоянии четырех миллионов световых лет, продолжался бы полгода по палубному времени, когда максимальная величина функции приближена к 0,987643, при пяти к одному.

– Но я гинеколог!

– У меня родилась идея; вот тут, по периметру, разместить вогнутые зеркала, которые усилят начальный импульс потока, который в свою очередь усилит уже усиленный лазерный пучок. Цепная реакция… Понимаете?

– Нет.

– Ну, в любом случае я убежден, что все правильно, и некоторые свидетельства на моем процессе утвердили меня в этой мысли.

– Я совсем запутался в ваших объяснениях, Дон. Слишком заумно для меня.

– Извините, доктор. Я должен был помнить, что ваши интересы лежат в иной области… Но скажите, какая здесь форма государственного управления?

– Мы называем это «демократией». Само слово греческое, но для меня это все равно китайская грамота. Я не способен мыслить настолько абстрактно. Чтобы что-нибудь понять, я должен это пощупать. Каждые шесть лет мы выбираем президента, а он набирает себе штат помощников.

– А как кандидат добивается популярности?

– Вонг Ли получил пост, обещая избирателям сократить число полицейских. У нас слишком много людей арестовывают за нарушение общественного порядка… Хиликс, при проектировании дома следует непременно позаботиться о дополнительных спальнях…

Халдан снова выключился из разговора и погрузился в мысли.

Если на этой планете ключом к государственной власти были обещания, ему придется подробнее узнать о чаяниях местных жителей. Юноше пришла в голову мысль открыть здесь публичные дома с гарантированным профессиональным обслуживанием, но он тут же отбросил этот проект. Такие стерильные удовольствия никогда не найдут признания среди людей, для которых естественный прирост населения имел жизненно важное значение.

– Доктор, – донесся до него голос Хиликс, – в данную минуту меня больше всего мучает вопрос одежды. Я ничего с собой не захватила.

– Завтра отправимся за покупками.

– Но ни мне, ни мужу не в чем спать!

– Но у вас же брачная ночь!

«Можно было бы обещать государственную премию за рождение детей. Неплохая мысль! Единственная сложность при этом – установление отцовства».

Стали появляться и остальные ссыльные со своими проводниками. Они входили в ресторан и, угостившись у стойки, занимали свободные столики. На их лицах уже не было страха. Харлан-V и Марта на минуту задержались возле столика Халдана, чтобы поделиться первыми впечатлениями.

Мужское общество в ресторане устроило Марте тот же прием, что и Хиликс, правда чуть менее восторженный. Спокойная сдержанность Марты сменилась радостью и оживлением, чего нельзя было сказать о ее муже. Его лицо выражало оскорбленное достоинство. Халдан пришел к выводу, что, скорее всего, Харлан не выдержит здешней конкуренции.

Галанова, взявшегося за дело, не надо было подгонять. Должно быть, среди его предков затесался какой-нибудь веселый хохол, потому что галушки удались на славу. Лицо Галанова расплылось от удовольствия, когда Хиликс похвалила его стряпню.

– А на аккордеоне он играет еще лучше, – принялся нахваливать Галанова Хагуд, но его слова заглушил внезапный шум.

Халдан оглянулся и увидел бородатого гиганта, который минуту назад спокойно сидел за столиком, а теперь вышел на середину зала и, задрав голову, словно по барабану бил себя в грудь громадными кулачищами, извлекая глухие звуки.

– Я – Джон Вайтвотер, полуконь, полуаллигатор! Я могу босиком ходить по колючей проволоке и высекать пятками искры. Здесь родились мои деды, и, едва появившись на свет, я выцарапал у рыси глаза и отгрыз хвост. Я стремительный, как молния, и сильный, как полярный медведь! От Марстоун Мидоуз до Пойнт оф Портэйдж передо мной не устояла ни одна баба, а перед моими кулаками ни один мужик! Все мои стрелы остры, и я никогда не бью мимо цели!

– Что это на него нашло? – спросил Халдан, даже не пытаясь перекричать рев бородача.

– Мы народ индивидуалистов, – ответил Хагуд, – но увы, некоторые из нас заходят слишком далеко. Этот человек любит тиранить тех, кто слабее, и сейчас поет свою брачную песню. Он целый месяц гоняет пароход между Марстоун Мидоуз и Пойнт оф Портэйдж, и только три дня проводит в городе. Вот он и торопится спустить пар: устроить какую-нибудь драку и найти себе женщину.

– И как на это смотрит полиция?

– На весь город у нас только девять полицейских. Если бы они попытались его задержать, он порядком бы их потрепал. Все равно пришлось бы его отпустить. Он у нас единственный штурман на реке.

Рычание бородача сильно мешало беседе, к тому же некоторые его бахвальства были небезынтересными. Сейчас он как раз хвастался тем, что на собственных плечах перенес пароход через песчаную отмель. Хагуд тронул юношу за рукав:

– В папский свадебный подарок входит бесплатное двухнедельное проживание в гостинице… и не забудьте, по обычаю, жених должен на руках перенести невесту через порог.

Халдан старался слушать внимательно, но этому мешал рев Джона Вайтвотера.

– Галанов, а ну бегом за аккордеоном. Сыграй нам что-нибудь, а то так врежу, что все веснушки поотлетают! Эти земные кобылки не умеют танцевать, но Джон Вайтвотер преподаст им урок! Ну, пошевеливайся!

Галанов бросился через зал в сторону бара и забрал у Хильды аккордеон. Халдана изумило, что угроза применения силы может принести такие быстрые плоды. Галанов выглядел не на шутку напуганным.

Хагуд тоже и пальцем не пошевелил, чтобы призвать бородача к порядку, когда тот, похотливо вытаращив глаза, принялся обходить всех женщин в зале, надолго задерживаясь перед только что прибывшими с Земли.

– Джон Вайтвотер желает танцевать, а когда он танцует, женщина тает в его руках! Те, кто еще не танцевал со мной, даже не представляют, какое это удовольствие!

Его развязная походка и наглые взгляды совершенно не гармонировали с народной украинской музыкой, которую дрожащими пальцами мастерски извлекал из инструмента перепуганный Галанов и красоту которой не могла бы передать ни одна фонограмма.

Моряк приблизился к столику, за которым сидел Хагуд со своими гостями, и, увидев Хиликс, зарычал:

– Доктор, зачем ты прячешь эту гнедую кобылку?! Пора выпускать ее из загона!

– Ты слишком много выпил, – попытался урезонить моряка Хагуд.

– Что, ты смеешь утверждать, что я пьян? Я могу одним глотком опорожнить целую бочку водки, закусить тобой, а рукой землянина выковырять из зубов твои остатки!

Он остановился и положил тяжелую лапу на плечо Хиликс. Его оглушительный рев перешел в глухой рокот:

– Мадам, я знаю, земные женщины не умеют танцевать, но вальс – это совсем не трудно. Разрешите дать вам первый урок…

Халдан, даже не замечаемый напыжившимся моряком, поднялся и вышел на танцевальную площадку, услышав конец фразы Джона:

– Я всего лишь провинциальный моряк и редко бываю в городе. Но я с удовольствием преподам вам урок… – Он повысил голос и рявкнул Галанову: – Играй вальс!

В наступившей тишине отчетливо прозвучал голос Халдана:

– Потанцуй со мной, ты, сукин сын!

Под влиянием неожиданного вдохновения, причину которого юноша никогда не смог бы объяснить, Халдану пришло в голову, что рыжий гигант, должно быть, горячо и искренне любит свою мамочку.

– Что ты сказал, заморыш?

По обиженному, недоверчивому тону вопроса Халдан догадался, что его выстрел удался. Юноша повторил свое предложение, выделив последние слова.

Выстрел был не просто удачным, он угодил в самую десятку. Неправдоподобная скорость, с какой пьяный моряк ринулся в атаку, лучше всего свидетельствовала, что со времени царя Эдипа ни один сын не любил свою мамочку так сильно, как Джон Вайтвотер.