Текст книги "Клуб любителей фантастики 21"

Автор книги: Гарри Гаррисон

Соавторы: Роберт Шекли,Джек Холбрук Вэнс,Д. Бойд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

Глава 27

Приказ подниматься «девушки» встретили стонами и воплями протеста.

– Тихо! – прикрикнул я на них. – У нас жесткий график. Если хотите выбраться отсюда живыми, слушайте меня. Когда я скажу «лягушка» – прыгайте. Ясно?

Я подождал, пока утихнет веселое кваканье, и добавил:

– Ехать нам еще примерно полчаса. И чем стонать, поглядите лучше на милых, нежных девушек, которые ради вас рискуют жизнью. Они не стонут, а ведь им еще возвращаться в город кружным путем. Давайте же поблагодарим их!

В многоголосом «Спасибо!», грянувшим за этим призывом, я различил звуки нескольких поцелуев. Пришлось громко свистнуть, чтобы привлечь к себе внимание.

– Скоро приедем на фабрику. От нее идет железнодорожный путь. Сразу после нашего прибытия по нему отправится на север товарный состав. На нем мы поедем в далекие края. А теперь – по коням!

Ехали мы в тишине – моих галантных попутчиков одолевала усталость. Когда над нами пролетел вертолет, они изрядно струхнули. Я приказал парням опустить головы, а девушкам – махать руками и улыбаться. Это подействовало – больше над нами не летали Подъезжая к фабрике, мы услышали гудок поезда. Состав только что вывели на путь.

– Открывайте двери вагонов! – приказал я. – И залезайте побыстрее, пока нет вертолетов. Берите с собой велосипеды – вам зачтут их стоимость в банке. Поцелуйте девушек на прощанье. Через минуту отправляемся.

Я поискал глазами Ниби – загорелую рыжеволосую красотку, президента клуба велосипедисток. Передав флаг помощнице, она подъехала ко мне с улыбкой, от которой чуть не задымились шины моего велосипеда.

– Можно мне сопровождать тебя, инопланетник Джим? Умоляю – не отказывай.

– Глуше…

– Надо думать, это означает согласие. – Она забралась в вагон, втащила свой велосипед и уселась на тюк сена. – Ты очень добр. Я еще вчера училась в школе, ко сегодня мы все покидаем Беллегаррик. Моя родина – на севере, там у моей семьи небольшая ферма в селе, которое называется Линг. Я говорила с отцом, матерью, братьями и сестрами – они будут очень рады, если ты поживешь у нас, сколько пожелаешь.

Увидев, как позеленел Мортон, я понял, что он все слышал.

– Сочту за честь. Это просто замечательная идея.

Ниби улыбнулась, но улыбку как ветром сдуло, когда она взглянула на Мортона.

– Твой друг не заболел?

– Нет. – Меня переполняла щедрость. – Просто ему некуда ехать, и он надеется, что ты и его пригласишь.

– О чем разговор.

Мортон тут же порозовел и глуповато заулыбался.

– С благодарностью принимаю твое приглашение. Но надолго я у вас остаться не смогу. Как только Шарла, моя приятельница, даст о себе знать, – сразу уеду.

– Так ты ее не забыл? – с притворным удивлением спросил я, и он вонзил в меня такой взгляд, что Ниби отвернулась.

Путь был нам не в тягость – поезд шел быстро, вагон не трясло. Уже через час мы перестали бояться вертолетов, зная, что удалились от города на приличное расстояние. Бывшие «девушки» спали на сене, подложив под головы ватные груди. В сумерках поезд сделал первую остановку. В вагоны загрузили корзины с едой и бутылки с напитками.

Наевшись и напившись, я заснул, а проснулся от прикосновения к плечу чьей-то мягкой ладони.

– Приехали, – сказала Ниби. – Буди своего друга.

Дверь вагона была открыта, снаружи медленно проплывали огни. Вскоре поезд остановился. Мы спрыгнули на перрон, взяли свои велосипеды и, попрощавшись с парнями, спустились на шоссе и поехали вслед за Ниби. Дорога была превосходная, ночь – теплая. Над головами раскинулась на полнеба величественная туманность, и мы, казалось, плыли в ее холодном, белом сиянии.

– Ни за что не вернусь на Невенкебла, – пропыхтел Мортон.

– Но у тебя там родные.

– Попав в армию, я их потерял.

– Ты прав, – кивнул я. – Ну, на этой планете нет ничего общего с тем, что мы видели в армии. Хотя, честно говоря, я не совсем понимаю, как смог индивидуальный мютюэлизм привести общество к такому благополучию Впрочем, благополучие – слишком сильно сказано. Не надо забывать о Зенноре.

– А как бы хотелось забыть!

Наутро мы добрались до фермы. Встретило нас все семейство. Видели бы вы, какой стол накрыла хозяйка к нашему приезду. И мы сделали все, чтобы ее не обидеть. Наконец, отдуваясь, встали из-за стола. Семья помаленьку разошлась на работу.

– А здесь здорово! – согласился я,

– Стоимость еды вычтена из твоего счета. – Улыбаясь, Ниби вернула мне виррдиск. – Половина будет возмещена за счет Мортона, когда у него появятся вирры.

– Непостижимая все-таки это штука – индивидуальный мютюэлизм, – сказал я. – Мне бы хотелось побольше узнать о вашей жизни.

– Буду рада ответить на любые вопросы, – заверила меня Ниби, с улыбкой, от которой у меня потеплело в груди. Но улыбка через секунду увяла. – Давай поговорим об этом позже. Я бы хотела, чтобы вы сейчас посмотрели телевизор. Мы записали утренние новости.

«Наверняка эти новости связаны с Зеннором, – мрачно подумал я. – А значит, они наверняка дурные».

Экран засветился, грянул бравурный марш. По дороге шагала пехота, ехали танки. Стреляли пушки. «Запись» – сразу понял я, узнав базу Мортстерторо. Видимо, это зрелище должно было вселить ужас в сердца непокорных туземцев. Но я уже достаточно хорошо знал жителей Чоджеки и не сомневался, что их изумляет напрасная трата средств, и только. Я выключил звук и подождал, пока уедет последний танк. Затем появился Зеннор.

– Мы могущественны, мы несокрушимы, и мы победим! – заявил он ледяным тоном. – Жители Чоджеки, до сих пор я был добр к вам. Даже готов был пощадить сбежавших солдат. Но теперь я вижу, что по хорошему с вами нельзя. Ну что ж, вы получите небольшой урок. Я научу вас уважать нашу армию.

Вы помогли скрыться дезертирам, которые заслуживают смертной казни. Это не вызывает у нас сомнений. Как иначе объяснить, что ни один из них не воспользовался амнистией? Что ни один из них не найден? Без вашей помощи они не смогли бы выбраться из города. Следовательно, население Беллегаррика виновно в измене, в содействии предателям-дезертирам, и будет сурово наказано. Я обращаюсь к населению всей планеты. Жители Беллегаррика сознают свою вину и пытаются избежать наказания. Словно трусливые черви – каковыми они и являются, – эти негодяи спешат расползтись в разные стороны. Город совершенно опустел, но не всем удалось скрыться. Мы захватили сотни и сотни предателей. Однажды мы брали заложников, и это привело к желаемым результатам. В тот раз я пожалел их и отпустил целыми и невредимыми, но на сей раз не ждите от меня пощады.

Слушайте меня, жители планеты. Во-первых, все дезертиры должны быть немедленно возвращены в город. Я обещаю помиловать их и заменить смертную казнь службой в штрафных батальонах. Я уже говорил, что у меня доброе сердце.

Во-вторых, я требую восстановить снабжение города всем необходимым и открыть рынки. Пусть те, от кого это зависит, сегодня не вернутся в город. Беллегаррик должен жить нормальной жизнью, как до нашего прибытия.

Он сделал драматическую паузу, потом ткнул пальцем прямо в объектив камеры.

– И эти требования будут выполнены, иначе через сутки я расстреляю десять заложников. Впрочем, я все равно их расстреляю, подчинитесь вы или нет. Это и будет уроком, который я вам обещал. Если вы не подчинитесь, я ежедневно буду казнить по десять человек. Как только эта мера окажет нужное воздействие, казни прекратятся. Но я прикажу их возобновить, когда сочту необходимым.

Экран потемнел, и я обнаружил, что смотрю, не мигая, на Мортона.

– Редкий случай психопатологии, – заметила Ниби. – Не услеженное врачами изменение генетического кода. Ведь он сумасшедший, правда? По-моему, он бредил. Разве нормальный человек может убивать людей?

Краснея от стыда за человеческую расу, я промолчал. Ответил Мортон, кипевший от гнева:

– Зеннор это может. Я родился и вырос в стране, где власть в руках таких, как он. Поверь, он выполнит свою угрозу.

– Надо его остановить. Как это сделать?

– Это очень сложный вопрос. Ведь вы не заставите дезертиров вернуться. Насколько я вас знаю, даже просить их об этом не станете. А они вряд ли захотят вернуться сами. Будь у вас правительство, оно бы, наверное, вступило с Зеннором в переговоры и сумело найти компромиссное решение. Но он все еще не верит, что у вас нет правительства Даже подумать страшно о том, что нас ждет в будущем.

– Но подумать надо, – с мрачной решимостью, какой прежде я за ним не замечал, сказал Мортон. – Зеннора необходимо убить. Иного выхода у нас нет.

– Убить?! – воскликнула Ниби. – Но это ужасно!

– А что ты предлагаешь?

– Увы, мне нечего предложить. Решить эту проблему мог бы только гениальный Марк Четвертый.

– Может быть, – пробормотал я. – Но мне кажется, это и ему не по плечу.

– Для Марка Четвертого нет неразрешимых задач, – тихо и твердо произнесла она.

Я разозлился – они слишком высокого мнения о своем божестве.

– Слова, слова. Извини, но это больше смахивает на слепую веру, чем на здравый смысл. Нет, Ниби, нам самим придется выкручиваться, поскольку твой Марк Четвертый давным-давно превратился в ржавчину. Нам он уже не поможет.

– Он мог бы нам помочь, – упорствовала Ниби. – Но мы, к сожалению, не должны его просить о помощи. В этом – суть индивидуального мютюэлизма.

Мы сами должны решать свои проблемы. Он дал нам свои труды – и этого достаточно.

– Можете попросить, но не станете? Нет, милая. Не станете просить, потому что не можете. Марка Четвертого давным-давно нет.

– Неправда! – воскликнула она, затем, расценив мою реплику как неудавшуюся шутку, улыбнулась. – Марк Четвертый в Беллегаррике. Он никогда не покидал города.

Я беспомощно посмотрел на Мортона. Если в тот момент у меня было такое же выражение лица, как у него, значит, я выглядел полным идиотом. Ниби нетерпеливо ждала, пока к нам вернется дар речи. Ко мне он вернулся чуть раньше.

– Марка Четвертого… Не стало… тысячи лет назад…

– Почему? Что мешает искусственному разуму существовать вечно? Ведь приходящие в негодность детали можно заменять на новые безо всякого ущерба для интеллекта. Мы надеемся, что он доволен тем, как мы строим свою жизнь. Но никто и никогда не попросит его о помощи.

– Ошибаешься. Я попрошу, – сказал я, поднимаясь. – Причем ни секунды не колеблясь. Ведь это из-за него сотням заложников грозит расстрел. Пускай этот умник как следует пошевелит своими искусственными извилинами, чтобы их спасти.

– Но тебе придется вернуться в Беллегаррик, – сказал Мортон.

Я хмуро кивнул.

– Да, Морт, да, дружище. Надо разыскать логово этого великого электронного философа Надеюсь, мои вопросы не вызовут у него короткого замыкания.

Глава 28

– Тебе известно, где находится Марк Четвертый? – обратился я к Ниби. Она отрицательно покачала головой.

– Увы! Но я точно знаю, что Марк прилетел сюда вместе с нами и помогал нам строить Беллегаррик. И с тех пор он не покидал города.

– Надеюсь, кто-нибудь мне подскажет, где его искать. – Я надолго задумался, потом щелкнул пальцами. – Наш старый друг Стирнер – вот кто! Он – крупнейший специалист по электричеству. Если даже он не знает, где Марк, то наверняка сведет меня с тем, кто знает. Не подскажешь, как с ним связаться?

– Видеофон к твоим услугам.

– Благодарю, Ниби. Но у меня нет номера Стирнера, как и представления о том, где он находится.

– Номера нет ни у кого. И где твой друг, тоже неважно. Вызови ЦС и попроси, чтобы тебя с ним соединили.

– ЦС?

– Центральную Станцию. Ладно, я сама вызову.

Она нажала несколько клавиш, и на экране высветились слова: «ПОЖАЛУЙСТА, ИМЯ». Как умно и вежливо! Я мысленно снял шляпу перед человеком, составившим эту программу.

Потом на экране появилось слово «ВЫЗОВ». Когда светящиеся буквы померкли, я увидел мрачное лицо Стирнера. Он вымученно улыбнулся, и я сразу понял, что он тоже смотрел новости.

– А, мой добрый инопланетный друг Джим. Надеюсь, ты в добром здравии. Могу я чем-нибудь помочь?

– Конечно, можешь. Мне бы хотелось потолковать с вашим полубогом, Марком Четвертым.

– Странное слово. Я никогда не считал его полу…

– Ладно, не считал – и не считай. Ты знаешь, где он?

– Разумеется.

– Сможешь меня к нему провести?

– А вот это – вопрос непростой. Помнится, я читал, что после постройки города к Марку нередко обращались за советами и консультациями. Но это было сотни лет назад. Пожалуй, я смогу тебя туда отвести, хотя сам бы ни за что не пошел.

– Я собираюсь вернуться в город.

– Советую быть осторожным. У нас тут беспокойно. Движение поездов остановлено, кто пытается выбраться, того арестовывают. Насколько мне известно, никто из арестованных еще не выпущен.

– Ничего, что-нибудь придумаю. Не отходи от видеофона, я сегодня приеду. Мне надо поговорить с Марком Четвертым, пока Зеннор не натворил беды.

– Что-нибудь посоветуешь? – спросил я у Мортона.

– Разве что вернуться под видом раскаявшегося дезертира.

– Я уже обдумал эту идею. И тоже отверг. Меня попросту расстреляют.

– А я могу дать совет? – спросила Ниби.

– Ну, разумеется.

– Поехали в город вдвоем. У нас тут театральная труппа, с превосходными гримерами и костюмерами. Загримируем тебя под старика, а я буду твоей дочерью и водителем.

– Превосходно! – и в порыве энтузиазма я вскочил на ноги, обнял Ниби и поцеловал.

– Мой брат отведет тебя в театр, а я позабочусь о транспорте. Просто нет слов, как я рада, что могу тебе помочь! Это так здорово! Гораздо интересней, чем в школе.

– А что ты там изучала?

– Вулканологию. Я без ума от магмы и шлаков. Когда спускаешься в кратер…

– Отлично. С удовольствием тебя послушаю, но позже. Ладно?

– Ладно… А вот и мой брат.

Поезд, которым я возвращался в Беллегаррик, состоял из двух вагонов и предназначался, по-видимому, специально для меня. Мортон, провожавший меня, выглядел виноватым, но не мог скрыть радости, что остается. Попрощавшись с ним, я с кряхтеньем поднялся в тамбур, опираясь на трость – ведь я был убеленным сединами старцем, а в подобный образ необходимо вжиться. Седая борода, слезящиеся красные глаза, морщины, как на пшенице старого сапога – иными словами, в лингском театре работали профессионалы. Специальная упряжь под одеждой сгибала меня в три погибели.

Поезд мчался быстро и без остановок, и довольно скоро мы прибыли к месту назначения. На платформе нас ожидал черный автомобиль. Водитель вышел и распахнул перед нами дверцу.

– Вам приходлось водить такую машину? – спросил он.

Ниби кивнула.

– Отличная модель.

– Вы правы. – Он показал, где находится электрогенератор, а где – двигатель. – Экологически чистый, – добавил водитель.

Ниби уселась за руль, и меня вдавило в спинку сиденья многократной перегрузкой. Мы пулей понеслись по пустой дороге.

– Перед заставой я приторможу. Правда, здорово? Давай выжмем предельную скорость, а?

– Н-не… не надо! – прохрипел я. – Хоть я и глубокий старик, мне еще не охота сводить счеты с жизнью.

Расхохотавшись, Ниби сбросила скорость примерно до звуковой. Она неплохо знала дорогу – наверное, благодаря велогонкам. Внезапно она нажала на тормоза. Мы потихоньку свернули за угол, где путь преграждали барьеры.

– О шалопаи! – воззвал я к военным, грозно потрясая тростью. – Зачем вы перегородили дорогу?

Ко мне неторопливо подошел толстый капитан, что-то выковыривая из зубов. Наверное, остатки саморазогревающейся колбасы.

– Не ори, старая задница. Куда прешь?

– О, неужели ты такой дурак, каким выглядишь, или ты не слышал, что приказал твой самый главный начальник? Городские служащие должны вернуться в город Я – инженер-электрик, и если тебе нужен свет в уборной и холод в холодильнике, немедленно пропусти меня’

– Побереги глотку, папаша, – проворчал офицер. Тем не менее, он отошел и жестом велел двум сержантам отодвинуть барьер. Рядовых я поблизости не заметил и мысленно пожелал сержантам, чтобы перемена деятельности пошла им на пользу.

Мы поехали дальше, и, когда застава скрылась из виду, остановились возле видеофонной будки. Я выбрался из машины и, ковыляя, как заправский ревматик, вошел в будку.

– Ты уже в городе? – спросил Стирнер.

– Только что прибыл.

– Очень хорошо. Встретимся у входа.

– У входа? А где он?

– На площади Марка Четвертого, разумеется. Где еще, по-твоему, он может находиться?

Хороший вопрос. А мне-то показалось, что там только статуя Мне и невдомек было, что Марк – это резиденция Марка.

Пока мы туда добирались, я избавился от всего, в чем уже не было нужды, – начиная с упряжи. Бороду, правда, оставил – на тот случай, если по пути нам встретятся патрульные. И они встретились.

– Притормози, – велел я Ниби. – Не стоит привлекать к себе внимание. Сержант, возглавлявший патруль, устремил на нас пылающий взгляд.

Я игнорировал его, зато с любопытством посмотрел на его подчиненных. Когда патруль сворачивал за угол, последние двое солдат отделились и метнулись в открытую дверь здания. И исчезли. Выходит, дезертиры не только не возвращаются – их число растет!

Отлично! Если так пойдет и дальше, в армии Зеннора скоро останутся только офицеры и сержанты, а с таким контингентом войну не выигрывают.

На площади я сорвал бороду и избавился от морщин, тем самым сбросив лет сорок. Стирнер уже ждал возле статуи.

– Хотел бы я пойти с тобой, – сказал он.

– И я, – подхватила Ниби. – Наверное, потолковать с Марком было бы просто здорово. Но идти к нему непрошенными нам нельзя.

– Как туда войти?

Стирнер показал на маленькую бронзовую дверцу в пьедестале.

– Сюда?

– А ключ?

Стирнер и Ниби в изумлении уставились на меня:

– Какой еще ключ? Не заперто!

– А, ну, конечно, – пробормотал я. Подумать только! Сотни, нет, тысячи лет эта дверь открыта, и никто не удосужился войти!

Я толкнул дверь, и она тихонько заскрипела. За ней оказалась лестница, ведущая вниз. Пыльные ступеньки привели меня к тускло освещенной двери в стене. На двери красовалась надпись: «Пожалуйста, вытирайте ноги». Над ней – бессмертные слова, выложенные бриллиантами: «Я СУЩЕСТВУЮ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, Я МЫСЛЮ». Под дверью лежал коврик. Я вытер нога, глубоко вздохнул и взялся за ручку, изготовленную из цельного рубина

Дверь бесшумно отворилась (похоже, петли были недавно смазаны), и я вошел в просторное помещение. Там было сухо, гудел кондиционер. Посреди комнаты стоял Марк Четвертый. В точности такой, как на портретах. С той лишь разницей, что от него к множеству стоящих поблизости аппаратов шли провода. В одном из аппаратов я узнал телекамеру. Встав напротив нее, я отвесил поклон. Интересно, поняла ли разумная машина, что это – жест вежливости?

Марк Четвертый молчал, и мне становилось все неуютней. Я кашлянул.

– Я полагаю, вы – Марк Четвертый?

– Разумеется. А кого еще вы ожидали здесь грррк…

Голос сменился жутким скрежетом. На передней панели отскочила крышка, и из отверстия повалил дым. Я разозлился.

– Отлично! Просто замечательно! Сотни лет этот электронный всезнайка бездельничает в склепе, храня в ячейках памяти мудрость веков, а стоит мне войти и задать один-единственный вопрос, он взрывается и издыхает…

За спиной у меня загудело, и я отскочил, повернулся и принял защитную стойку. Но это оказался всего-навсего робот-ремонтник на колесиках. Он подъехал к Марку Четвертому и сунул в отверстие клешнеобразный манипулятор. С хрустом выдрав оттуда перегоревшую деталь, робот бросил ее на пол, вставил новую и убрался восвояси.

– Нет, – глубоким, звучным голосом ответил Марк Четвертый. – Я не взорвался и не издох. Это случилось с блоком имитации голоса. Я слишком давно им не пользовался. Ты – инопланетник Джим ди Гриз.

– Совершенно верно, Марк. Для машины, давным-давно не вылезавшей из склепа, ты неплохо осведомлен.

– А зачем мне вылезать, Джим? Я же компьютер. Какая разница, где расположен мой главный процессор?

– Правильно, я об этом как-то не подумал – Я уступил место роботу-уборщику, подобравшему с пола негодную деталь. – Ладно, Марк. Если ты знаешь, кто я такой, то тебе, наверное, известно, что творится в городе.

– Разумеется, известно.

– Ты смотрел выступление Зеннора по телевизору, ты знаешь, что происходит. Этот кровожадный дебил собирается расстрелять завтра поутру десять твоих приверженцев. Что ты намерен предпринять?

– Ничего.

– Ничего?! – Придя в бешенство, я ударил ногой по панели. – Ты… Ты придумал индивидуальный мютюэлизм! Ты распространил свое учение по Галактике! Ты привел сюда верующих – и теперь, когда им грозит гибель, решил остаться в стороне?

– Пошел ты в кагал, Джим, – добродушно сказал он. – Я опубликовал политико-философский трактат. Только и всего. Люди его прочли, вдохновились и прилетели сюда, захватив меня с собой. У них своя голова на плечах. Так что остынь, детка, и не позволяй эмоциям возобладать над логикой.

Я снова уступил место роботу-уборщику. Приблизившись к Марку Четвертому, он мокрой тряпкой стер с панели отметину от моего ботинка.

– Послушай, завтра на этой самой площади погибнут люди. Неужели ты ничем им не поможешь?

– А чем я могу помочь? Советом? Так любой совет можно найти в моих книгах. Люди ровно столько знают об индивидуальном мютюэлизме, сколько и я.

– И ты будешь равнодушно смотреть, как их убивают?

– Люди и раньше умирали за убеждения.

– Чудесно. А вот я не считаю, что это правильно. И кое-что предприму, в отличие от тебя.

– Что ты предпримешь?

– Еще не знаю. Посоветуй что-нибудь.

– Что?

– Как спасти людей. Как сорвать экзекуцию и уничтожить Зеннора…

И тут меня осенило. Дискутировать с Марком не имело смысла – надо было попросту воспользоваться его разумом. Если в его ячейках хранится информация, накопленная за тысячи лет, то наверняка там имеются сведения, которые мне нужны. Ведь у меня есть птица-шпион!

– Ладно, Марк. Ты все равно поможешь мне, дружище. Мне нужна кое-какая информация.

– Ну, о чем разговор.

– Тебе известны координаты этой звездной системы и этой планеты?

– Конечно.

– Ага! Дай-ка мне распечаточку, да побыстрее! Я пошлю сигнал на ССВ, позову на помощь флот Лиги.

– Не вижу в этом смысла. Я взорвался.

– Не видишь смысла?! Ах ты, идиотская машина! Я тебя прошу поделиться информацией, а ты не видишь смысла в том, чтобы спасти людям жизнь…

– Джим, друг ты мой инопланетный! Не выходи из себя, от этого повышается кровяное давление. Дослушай до конца. Я хотел добавить, что координаты нашей планеты тебе ни к чему. Ты уже послал сигнал на ССВ, когда включил замаскированный под птицу передатчик.