Текст книги "Темное, кривое зеркало. Том 2 : Смерть плоти, смерть мечтаний.(ЛП)"
Автор книги: Гарэт Д. Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)
– А… остальной флот? – осторожно спросил он.
– Часть кораблей дракхов была уничтожена, но «Коринфянину» и «Утренней Звезде» необходим только мелкий ремонт. Флот задержан, но не остановлен. Они ещё отплатят Минбару. Нас ничто не остановит. Ничто!
– Как скажете, мистер президент, – безупречным тоном сказал Шеридан. Уэллс и Бестер выразили подобные же чувства.
Кларк посмотрел на них, своё ближайшее окружение. – Мистер Бестер, мистер Уэллс… мне жаль, что наша встреча оказалось столь короткой, но эти новые… события вызывают необходимость переговорить с послом Шериданом. Я уверен, вы меня понимаете?
Бестер встал и кивнул. – Мистер президент, – сказал он в знак уважения и вышел.
Не успел он отойти от двери и на два шага, как его догнал мистер Уэллс. – В мой офис, – сказал Уэллс. – Прямо сейчас.
– Боюсь, у меня есть неотложные дела…
– В мой офис, немедленно… или я арестую вашего очаровательного атташе за многочисленные убийства, а вам лично я предъявлю самые различные обвинения, начиная с измены и… о, да. И ещё кое–что.
– Я расскажу президенту все, что знаю о Г'Каре и ваших с ним деловых отношениях, о присутствии аномальных судов во время Битвы на Втором Рубеже.
– Вы согласны, мистер Бестер?
Бестер широко развёл руки. – Похоже, вы можете заполучить меня везде, где пожелаете, мистер Уэллс.
– Разумное решение. Вы, конечно, знаете дорогу. Пойдёмте.
* * *
– Это… это неправильно. Даже вредно. Мм.… да, это вредно. – Гизинер колебался, не решаясь подняться с колен. После ухода из Зала он обсудил сложившуюся ситуацию с Чардхеем и решил, что Чардхей будет заниматься „эвакуацией“ в то время как он сам будет иметь дело с… другими материями.
Тишина.
– Вы должны видеть это. В конце концов, это просто земляне с кучкой приспешников Теней. Я считаю… они не могут представлять для нас угрозу, особенно с вашей помощью…
Тишина.
– Вы, по крайней мере… мм… обдумаете это?
Тишина.
– Синевал… он… ну, неуравновешенный, может быть. Все воины… но он особенно. Я думаю… – голос Гизинера понизился почти до шёпота. – Он даже привёл сюда охотников за душами… он не может быть правильным человеком, чтобы вести нас. Разве вы не согласны?
На последнее ворлонец ответил.
<Возможно.>
Гизинер замолчал, понимая, что это максимум того, что он сможет добиться. Возможно, этого будет достаточно… но возможно и нет.
* * *
– Итак, как ты чувствуешь себя сегодня?
Сьюзен Иванова некоторое время рассматривала вопрос, затем улыбнулась и коротко кивнула. – Лучше… намного… я… о, чёрт. Думаю, я должна поблагодарить тебя… как я понимаю последние несколько дней были… тяжёлыми… и… о, почему это так трудно?
Лорел Такашима улыбнулась. – Потому что ты человек с врождённым упрямством, который считает любую форму благодарности невероятно тяжёлой и оскорбительной для своей упрямой и молчаливой российской души?
Сьюзен рассмеялась. – А… да, что вроде этого. Ох… ты иногда бываешь очень злой.
– Я? Не знаю, как вы могли такое подумать, но единственный злой человек в этой комнате – это ты, моя дорогая мисс Иванова.
Сьюзен фыркнула. – Должна тебя уведомить, что я очень хороший и приятный человек. Не знаю, кто распускает обо мне такие слухи, но…
– Слухи? Ты хотела сказать – факты.
– Ха! Я – ласковое, невинное…
Вспышка.Он не издал ни звука, когда её жезл, пробил его ребра и разорвал его сердце и легкие. Он умер почти мгновенно, даже не успев понять, что с ним случилось. Она застыла на мгновение, удивившись тому, что только что сделала, а потом… она так и не поняла, чей это был крик, Литы или её.
Сьюзен отдёрнулась, её пробила дрожь. И почти сразу она почувствовала на теле руки Лорел, удерживающие её. Она хотела кричать, но не смогла. Она не смогла бы даже заговорить. Все, что она могла делать, это снова и снова вспоминать образ умирающего Маркуса Коула.
– Я… я… – Она попыталась сделать вдох, но он застрял в горле. Её шатало. Даже ощущение рук Лорел в её волосах или дыхание Лорел на её щеке не могли её освободить.
– О, Боже! – закричала она, когда к ней, наконец, вернулась способность говорить. – Мне жаль… это… это было…
– Это был самый ужасный припадок из тех, что я у тебя видела, – сказала Лорел. – Ты должна сходить к доктору.
– И что может сделать доктор? Ты знаешь, последнее, что я от него услышала – то, что они не могут стирать прошлое. Они не могут… Лорел, я любила его. На самом деле. И Анна… она была… она была моим другом. Кем я была для них? Кем я была для… Все, что я хотела для них, чтобы они были счастливы… но…
– Я знаю, Сьюзен. Я знаю. – Лорел отступила, и Сьюзен могла видеть, как она пристально смотрит глубоко в её глаза. Больной глаз, плакал гноем, болел, чесался и едва видел… он видел лучше, чем другой, и он сказал Сьюзен Ивановой то, что она не желала слышать. Лорел Такашима любила её, и Сьюзен была слишком напугана, чтобы ответить на это чувство.
Лорел наклонилась и поцеловала Сьюзен в губы. – Веришь ты этому или нет, Сьюзен Иванова, в этом мире есть люди, которые беспокоятся о тебе, идёт? Некоторые из нас… Никогда не забывай этого.
– Я… я… я знаю. Мне жаль. Я сейчас просто куча проблем, так ведь?
– Не больше, чем обычно.
Сьюзен рассмеялась. – Ах… спасибо. Я… я так в этом нуждалась.
– Не говори так. – Лицо Сьюзен стало мертвенно белым. – Пожалуйста… никогда больше так не говори. Н… н… Не гово…
И снова в её голове звучал крик, крик, который никогда не уйдёт, который всегда будет звучать в её ушах.
Вы обещали, я буду в безопасности!
* * *
Огромный космический ковчег по имени «Собор» не был приятным местом и в лучшие свои времена, даже для его обитателей. Для людей же он был ещё менее приспособлен. Однако, подумал Синевал, входя в комнату, что стала его клеткой, если люди играют в игры с политикой, они должны познать цену неудачи.
– Вы сказали, что среди ворлонцов есть фракции… различные идеологии, конкурирующие за власть. Однако я всё ещё не уверен, какую фракцию представляете вы. На что направлена лояльность вашего посла на Минбаре. Впрочем, он пока может и подождать. Вы не можете.
– Возвращайтесь к ворлонцам и передайте им это сообщение. Минбарцы только мои. Если я когда–либо снова увижу ворлонца рядом с кем–нибудь из моего народа, я разобью его броню, вскрою её и разорву его самого на части.
– Весьма комично… Раздражать ворлонцев, это редко оказывается хорошей идеей.
– Увидим, но я не нахожу в данной ситуации ничего забавного. Я узнал от вас, всё, что смог… так что вы можете уйти. О возращении же может даже и не думать.
– Всего хорошего… – Морден улетел, и Синевал сомневался, что когда–либо увидит этого человека ещё раз. Почему ему так показалось, это его не волновало. У него были другие причины для беспокойства.
Первый из них вела его к Примасу Majestus et Conclavus. Он не удивился, обнаружив Примаса на Большом Столбе, стоящем на вершине высоченного скального шпиля, голографического дисплея, отображавшего космическое пространство вокруг корабля.
– Минбар, – сказал он задумчиво. – Я никогда не бывал там. За мои более чем двенадцать столетий, Минбар был единственным местом, где мне хотелось побывать чаще всего. Какими странными путями Судьба ведёт нас к нашим желаниям, не так ли?
Синевал встал рядом, молча рассматривая вилы своего родного мира. Он не был рожден на Минбаре, но всё же… это было место красоты, эпохи, традиции. Вид этих пейзажей вид почти остановил его сердце.
– Как идет эвакуация?
– Не достаточно быстро. Если не сказать – хуже. Мы не можем спасти всех, но мы сделаем всё, что возможно. Мы должны будем купить ещё время…
– А… – Примас улыбнулся.
– Орудия «Собора». Насколько они мощные?
– Достаточно мощные, чтобы продержаться против… говорят… минбарского крейсера. Одного, возможно двух. Против целого флота… я не знаю. Дракхи уже сталкивались с нами, и они имеют очень длинные воспоминания. Я сказал бы, что мы можем удерживать их на расстоянии… некоторое время.
– Это все, что нам нужно.
Примас посмотрел на Синевала, а затем внезапно рассмеялся. – Это то, что мне нравится в вас… Вы делаете жизнь старика более интересной.
– Мы прокляты жить в интересное время. Никак иначе это я объяснить не могу.
– Нет, – решил Примас. – Я так не думаю.
Глава 5
Мир так и остался бы безымянным, тихим, всеми забытым, если бы не тихий шёпот легенд… Он действительно был забыт, но не более. Мир, где Вален принёс Свет во Тьму, за последние несколько лет стал домом для трёх групп изгнанников и беженцев. Сначала были виндризи, что надеялись сохранить здесь свои хранилища воспоминаний, образов минувших тысячелетий и потерянных времен, надеялись сохранить их целыми и неискажёнными, убегая от появившихся на горизонте признаков бури.
Вторым пришёл Дархан, один из лучших воинов своего времени. Он прибыл сюда, чтобы ждать исполнения пророчества, так как был уверен, что это свершится уже на его веку, а где лучше всего ждать? Он предоставил свои навыки и умения виндризи, охраняя их убежище, до тех пор, пока не появится более искусный воин.
И теперь… в этот безымянный мир бежали минбарцы. Эвакуируясь из своего родного мира, они искали место, где могли бы передохнуть от войны, которую они породили, войны, которая угрожала теперь полностью их истребить, что, вероятно, в конце концов, и случится.
Они пришли… первыми – каста мастеров, получившие приоритет при эвакуации, маленькая, чисто символическая плата за геноцид. Но не только мастера. Прибывали и воины – большей частью раненые, малодушные или слишком старые – и религиозная каста – главным образом поддавшиеся страху, целители или лидеры.
Сеч Дархан, один из величайших воинов своего времени, смотреть на прибывающие корабли, которые окружала аура страха, высокомерия, печали, боли, потери…
– Ох, Синевал, – прошептал он, вновь думая о человеке, которому обязался служить. Синевал, Избранный, Примас Nominus et Corpus, энтил'за… человек, чья ярость могла поколебать солнце и луну, и звёзды. Человек, решивший силой изменить вселенную.
Человек во власти рока…
Так что минбарцы были обречены.
Дархан как никто хорошо знал ситуацию. Синевал находился с ним в постоянном контакте, и оба они имели доступ практически ко всей информации с начала времён и до наших дней – Синевал через охотников за душами, Дархан через виндризи. Они оба понимали сложившуюся ситуацию.
Минбар был обречен. Как раз сейчас корабли землян и союзных им древних рас двигались к их родному миру в неистовом желании отомстить. Они потеряли свой родной мир и хотели отплатить тем же.
Дархан знал, что видит закат минбарской федерации. Он был воином, он прожил длинную насыщенную жизнь…
Но иногда он жалел, что не умер до того, как смог его увидеть.
* * *
– Чтобы тебе жить в интересное время.
– Прошу прощения?
Капитан Шеридан обернулся. – О, извините. – Он посмотрел на своего заместителя, командора Дэвида Корвина, и поразился тому, каким… старым выглядел Корвин. Он был минимум на пятнадцать лет моложе Шеридана, – он не должен выглядеть настолько старым. Но тогда, на сколько лет должен выглядеть сам Шеридан?
– Это, э… это такое проклятие. Чтобы тебе жить в интересное время.
– Можно сказать, что на сей раз достаточно интересно, не так ли? – Шеридан кивнул. – И всё же, – продолжил Корвин, – это время очень подходит, чтобы жить в нём… видеть всё это… видеть… всё, что происходит вокруг нас, смену государств и звёзд. Оно выковывает людей.
– Ты действительно веришь в это?
– Иногда. Не всегда. Бывает, я думаю насколько здорово должно быть это рассказывать своим внуками, рассказывать, как я боролся на Втором Рубеже, как я делал это и делал то… и они будут смотреть на меня со страхом в глазах, а моя жена сказала бы мне не надоедать им старыми военными историями, но… Ну да ладно, если это и случится, то ещё очень и очень не скоро, и сколько ещё всего случится со мной за это время.
– Люди умирают, – ответил Шеридан. – Всегда… люди умирают.
– Их задание было простым и ясным. Задержать продвижение людей к Минбару. Не сталкиваться со всем флотом, а только задержать его. Достаточно, чтобы минбарцы смогли навести хоть какой–то порядок. Согласно Г'Кару на Минбаре имела место своего рода революция, очевидно закончившаяся приходом к власти „правильных“ людей. Всё, что Шеридан со своим «Парменионом» и Бен Зайн со своим «Озимандиасом» должны были сделать, – это задержать флот настолько, чтобы дать этой фракции время навести хоть какой–то порядок.
О, сначала всё шло как по маслу. Первое нападение „из–за угла“ прошло удачно. Похоже, у Бестера или Г'Кара были агенты на борту некоторых земных кораблей, кто–то из них сделал кое–что, чтобы вывести из строя «Вавилон». Увидев временную остановку, Шеридан и Бена Зайн выскочили, сбили несколько дракхов, повредили несколько земных кораблей, а затем вновь скрылись в гиперпространстве. Безупречно.
Вторая попытка прошла не так хорошо, и «Парменион» понёс потенциально серьезные потери от целой орды кораблей дракхов. Третье нападение было почти гибельным, «Озимандиас» был почти разрушен и едва смог уйти. Однако Бен Зайн отказался возвращаться для ремонта в Приют. Он и его экипаж сделали то немногое, что смогли, и вместе с «Парменионом» направились к месту следующей встречи.
Сейчас было тихо, но это было затишье между штормами. Шеридан чувствовал, что балансирует на остром лезвии, неудобном, неприятном. Он не любил думать о необходимости сражаться со своими собственными кораблями, и ещё меньше о спасении минбарцев. Он не знал, почему… нет, это ложь. Он знал почему.
Деленн. Проклятье! Кто бы мог подумать, что в завершении всего он влюбится в минбарку?
– Вы когда–нибудь думаете о будущем? – спросил Корвин.
– Нет, действительно не думал. – Это была ложь. Шеридан постоянно думал о будущем, о будущем, каким оно могло бы стать… с Анной, и Элизабет, и мамой, и папой, и Лиззи. Он думал о будущем в вооруженных силах Земли, униформу которых, он был бы горд носить, работе на правительство, которому он был бы горд служить…
Мечты о прошлом, или мечты о будущем… Он не знал.
– Знаете, – сказал Корвин, – если мы делаем всё правильно, мы могли бы стать героями. Я представляю… Капитан Джон Шеридан, Старкиллер… герой галактики. Командор Корвин, спаситель народов… победитель злого… гм…
– Железного человека? – шутливо предложил Шеридан. – Скажите честно, как вы всё это придумываете?
– Просто… размышляю. Герой, а? Это понравилось бы внукам.
– У тебя нет внуков.
– Но могут быть. Рано или поздно.
Шеридан поднял бровь. – Ого. Дела с доктором Киркиш продвигаются, а? Так, ты уже спросил её?
– Что? Это уже вторжение в личную жизнь, не так ли?
– Ну, я твой капитан… я могу спрашивать тебя обо всём, что вздумаю.
– Я не обязан тебе рассказывать.
– Расскажешь, если я прикажу.
Корвин внезапно засмеялся. – Ну, хорошо… Нет, я не спрашивал. Я даже не видел её уже много месяцев. Знаешь, я только… представлял, как это будет… Только… я не знаю. Я сказал ей, что должен спасти галактику прежде, чем смогу что–нибудь ей гарантировать.
– И что она ответила?
– Она рассмеялась и сказала, что на приготовление пончиков требуется гораздо меньше времени.
Шеридан с сожалением покачал головой. – Послушай меня, Дэвид… если ты думаешь, что у тебя будет что–то хорошее… тогда бери это. Выброси из головы, что весь мир в хаосе, или что галактика разваливается… если ты любишь её, и она любит тебя… тогда бери это. Никогда не знаешь, как долго, это сможешь иметь.
– Да? Тогда есть что–либо, что ты не сообщил мне относительно леди Деленн?
– Леди Деленн?
Корвин пожал плечами. – Она, кажется, заслуживает какого–нибудь титула, и это единственное, что я смог придумать. Ну и что?
– Что, ну и что?
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Я… ну… это… я… ну хорошо. – Коммпульт Шеридана засигналил. – Тебя спас только звонок.
– Но мы не закончили.
Шеридан встал и пошёл к пульту связи. – Закончили.
– Ну, нет.
– Да, мы… – Он активировал панель, – …закончил. – Появилось лицо Г'Кара. Он выглядел очень серьезным.
– Капитан… боюсь, я должен изменить ваш приказ. Вам это не понравится…
Чтоб мне жить в интересное время, – пробормотал Шеридан.
* * *
– Почему?
Тишина.
– Почему?
И вновь тишина. Капитан Декстер Смит, КЗС «Вавилон», смотрел в лицо сидевшей перед ним женщины и хотел кричать, орать, бушевать. Конечно, он этого не делал, но он не знал почему.
Видит бог, у него было для этого достаточно причин. Лейтенант Стоунер – он всё ещё не знал её имени, только, что оно начиналось с буквы T, – была членом расчета мостика с самого начала, начиная с первого „нового“ боя с минбарцами. Её рекомендовало командование, и она превосходно выполняла свои обязанности.
Так, почему она организовала диверсию на «Вавилоне», вывела его из сражения, что должно было ознаменовать самую большую победу человечества? Смит и его корабль были теперь на пути назад на Проксиму-3, нуждаясь в большом ремонте, вместо того, чтобы двигаться на Минбар с остальной частью флота. И это было её ошибкой.
– Почему?
О да, и ещё кое–что. Она была телепатом. В этом он был уверен. Этого не было видно из её личного дела, из истории её семьи, из её прежней службы… там не было ничего. И всё–таки она – телепат.
Он посмотрел на неё. Она сидела на своей койке. Высокая, рафинированная, утончённая, чертовски привлекательная. В выражении её лица были видны признаки некоторой внутренней уязвимости, но было также и что–то, что смог бы полностью понять лишь кто–то более проницательный, чем Смит. Намёки на кое–что другое… незаметные движения, признаки… выдававшие в ней телепата.
– Почему? – Смит спросил в последний раз. Она не ответила, фактически за последнее время она не сказала ни слова.
Издав глухое рычание, он ушёл. У неё будет достаточно времени, чтобы ответить на любые вопросы. Он только надеялся, что она понимает, Уэллс и его сотрудники не будут с ней так вежливы.
* * *
– Древнее место, известное ещё до Валена, до Серого Совета, со времен, когда минбарцы ещё воевали с минбарцами. Это был своеобразный способ разрешения конфликтов, такой, что требовалась смерть лишь одного или двоих, а не сотен тысяч, но как всегда… идеи работают не так хорошо, как предполагали её авторы. Вспомните, в конце концов, трагедию Тузанора…
Синевал вспомнил слова, что когда–то давно были сказаны его учителем истории и политики. Сеч Варан, по мнению его матери Вармейн, был мудрейшим из лучших. Сеч Варан, – очевидно по воле его матери, – учил Синевала всему, что знал сам об истории, политике, культуре… всему, что было Минбаром.
Но его обучение никогда не готовило Синевала к этому.
Он подумал рассеянно, где был теперь Варан. Он всё ещё должен быть жив, если конечно не ушел в море, пока Синевал был… далеко. Закончил ли он свою жизнь подобно яркой вспышке в небе или он ушёл в иной мир, став частью космической пыли?
Синевал с отвращением обнаружил, что в действительности это его совершенно не волнует. Всё обучение Варана не смогло подготовить его к этому. Никакое обучение не смогло бы этого сделать. Он собирался ступить на неизвестную землю.
Вокруг царила тишина, глубокая как безмолвие пустоты. Колесо Звёздного Пламени, где лидеры умирали и оставались жить, где Маррэйн бросил вызов Валену и потерпел неудачу, где Вален выжил в Пламени… здесь было тихо. Наследие древних забытых времён.
Времён, к которым Синевал скоро вернёт свой народ.
Он задумался о том, как проходит эвакуация. Козорр, Катс и Дархан могли бы сами разрешить большую часть возникающих проблем, но слишком многие вещи развивались неправильно – преждевременное прибытие землян, действия Калейна или Соновара, трение между минбарцами и шаг–тотами… слишком многие.
Но это было важно. Синевал просто не мог допустить здесь неудач.
Слабый шум за спиной насторожил его, и он обернулся. Его бдительные стражи из охотников за душами прошуршали в тени. Для них так было гораздо удобнее, чем стоять рядом с Синевалом.
Улькеш Наранек, ворлонский посол на Минбаре, прошествовал вперёд.
Синевал тщательно изучал приближающуюся к нему фигуру, подавляя внезапные позывы к рвоте. Он не переваривал ворлонцев, и так было всегда, насколько он мог вспомнить. В них было что–то… дурной запашок. Они скрывались от всех под своими костюмами, оставались в тени, появляясь только тогда, когда им было нужно, помогая только тогда, когда им было нужно, говорили загадками, туманными намеками и головоломными парадоксами.
Однако они были силой в галактике. Значительной силой. Теперь, когда Синевал сам стал силой, он собирался подвести ворлонцев очень близко к их… новым взаимоотношениям.
Ворлонец остановился рядом с Синевалом и приветствовал его, качнув шлемом подобно марионетке, которую дёрнули за нити.
Конечно же, ворлонец не проронил ни слова. Они говорили очень редко. – Я правлю здесь теперь, – категорично сказал Синевал. Порождающий бурю был полностью раскрыт, и он небрежно держал его в руке. Ворлонец не мог не заметить его.
– Вы покинете Минбар. Планета в любом случае скоро будет разрушена, но вы уйдёте, потому что я вам так приказываю, и вы не никогда не вернётесь. Ни один из вашей расы больше не подойдёт близко к моим людям. Мы будем сражаться с Врагом самостоятельно… без вас. – Синевал сделал паузу. Он ожидал… какой–нибудь реакции. Чего–нибудь. Он сделал вздох, и выпрямился, глядя ворлонцу прямо в глаза.
– Мы не нуждаемся в вас больше. Вы понимаете?
Ворлонец издал странный звук. Если бы Синевал не знал его лучше, он мог бы назвать это хихиканьем. Ворлонец отвернулся.
– <Дерзкий,>– сказал он, как можно было подумать, с удивлением. – <Ребенок.>
Слабая улыбка пересекла лицо Синевала. Он ждал этого. Он ждал, когда ворлонец повернётся спиной. Он поднял Порождающего бурю…
Жезл ударил в спину ворлонца, пробив его костюм. Лучи света исторглись из пробитого отверстия. Порождающий бурю, казалось, взвыл. Ворлонец обернулся.
– <Непослушный,>– проскрежетал он.
Синевал отдёрнул жезл и вновь ударил. Шлем разрушился, глазные отверстия провалились внутрь. Гул Порождающего бурю усилился. Улькеш, казалось, пошатнулся. Свет всё сильнее лился через повреждённую броню.
– Уходи, – спокойно сказал Синевал. – Наша судьба теперь только наша. Вы больше не часть её. Уходи!
Ворлонец казался поколебленным, он почти дрожал. Гул Порождающего бурю стал настолько сильным, что Синевал уже почти ничего не слышал. Он пристально глядел на ворлонца, каждая частица его силы, его веры, его дарованной Валеном уверенности… всё это соединилось в его взгляде.
Ворлонец вздрогнул и отодвинулся в сторону.
Синевал позволил себе рассмеяться. – Я знал это! – Кричал он, глядя на свой жезл. Теперь это снова был просто металл, просто оружие, но на мгновение он…
Нет, просто оружие.
Два Охотника за душами выступили из темноты. – Уходите, – приказал Синевал. – Мы не будем убивать, это не лучший путь.
А неподалёку в тени прятался и дрожал Калейн, наблюдавший за конфронтацией с самыми противоречивыми чувствами.
– Избранный Валеном, – прошептал он. – Покажи мне свой свет, покажи мне путь. Избранный Валеном, покажите мне свой свет, покажите мне путь. Избранный Валеном…
Хуже всего было то, что он не знал, адресовал ли он эти слова Синевалу… или ворлонцу.
* * *
Для большинства центаврианских аристократов паранойя была неотъемлемой чертой. В конце концов, в обществе, где наиболее лёгким способом продвижения по службе были чьи–либо похороны, не слишком задумывались, как освободить желаемое место. Любой, кто не считает подозрительным, когда, например, смертельный враг предлагает вам выпить рюмочку чего–то странного цвета, в действительности не проживёт достаточно долго, чтобы передать по наследству гены наивности и невинности. Хотя за последние пятьдесят лет или около того ситуация несколько упростилась, недавние… неприятности вернули Центавр к прежним временам.
Если не сказать, к ещё более худшим.
Тимов, дочь Алгула, первая (и самая беспокойная) жена Лондо Моллари, была параноиком даже по стандартам центаврианской аристократии. Женщина, постоянно живущая рядом с двумя другими сёстрами по замужеству [4], которые только и мечтают разорвать её, выросшая рядом с отцом, никчёмным мечтателем, и матерью, что была просто–напросто злой ведьмой, и унаследовавшая скверное едкое остроумие своей матери, старалась произвести впечатление человека с добротой, состраданием и сентиментальность юпитерианского слизня.
Однако такое было сейчас время…
К большому своему удивлению она обнаружила за последние месяцы, что ей не хватает её идиота, мужа, и не только потому, что его состояние теперь пришлось разделить с Мэриел и Даггер. Ей не хватало словесных поединков, непреднамеренных оскорблений, даже его пьяного бреда.
Независимо от того, как часто она напоминала себе, что это была её идея – объявить его мертвым, она всё ещё проклинала его за такой дурацкий план.
Однако она должна была продолжать играть свою роль, несмотря на все неприятности со стороны Даггер и Мэриел.
Только она закончила разговор с одним из своих агентов при императорском дворе, маленькой обходительной служанкой Эльризии по имени Адира, как экран связи вновь засветился. Узнав идентифицирующий сигнал, – и разразившись целой серией нелицеприятных эпитетов в адрес Лондо, – она ответила.
– Что случилось, дорогая Тимов, – сказала Даггер, выглядевшая глубокой ночью такой же свежей, словно стоял полдень. Тимов лениво задумалась, сколько времени понадобится утром Даггер, чтобы привести своё лицо в порядок. – Я весь день пыталась связаться с тобой, но тебя или не было или ты говорила с кем–то ещё. Надеюсь, ты не завела себе воздыхателя… не так скоро после смерти дорогого Лондо. Это был бы скандал!
Тимов изобразила свою лучшую лживую маску. Даггер, что и говори, была ещё та штучка! Она уже несколько месяцев увивалась вокруг министра Джарно (и его жена была не слишком этим довольна), а сплетни о шалостях Мэриел с гвардейцами уже не вызывали ни удивления, ни интереса.
– Нет, дорогая, – ответила Тимов, так снисходительно, как только смогла. – Я просто… работала, вот и всё.
– О, работа. Иногда я думаю, что это все, на что ты тратишь своё время. А вот я никогда не забивала свою голову такими пустяками. Именно поэтому я провожу так много времени здесь, где кипят страсти. Впрочем, я думаю от тебя нельзя ждать больших познаний в том, что волнует сейчас наше общество. Тебе просто нужно заниматься тем, что лучше получается, дорогая.
Тимов вздохнула. – У тебя была причина искать меня, или ты просто хотела потрепаться о столичных новостях? – Личное поместье Лондо было довольно далеко от столицы, – факт, который полностью устраивал Тимов, но отнюдь не Мэриел и Даггер.
– Нет никаких причин быть такой раздражительной, дорогая. Я только хотела сообщить, премьер–министр Джарно считает, что мы должны внести свой вклад в укрепление армии. Этот новый… чрезвычайный… налог. Это всё ради нашей обороны конечно. Так или иначе, я сказала ему, что это неправильно, но он настаивает. В общем, он сказал, что пришлёт завтра своего представителя, чтобы изучить дела. Пожалуйста, приготовь для него всю документы, хорошо?
Тимов надела приятную маску. Новый налог, выдуманный Центаурумом для „укрепления армии“. У Даггер просто не хватало мозгов, чтобы разобраться в цифрах, но Тимов были хорошо видны всевозможные лазейки для растрат, формулировка инструкций оставляла достаточно дыр, в которые мог бы пролететь целый крейсер, и она сомневалась, что хотя бы десятая часть средств действительно пойдёт на военные расходы. Премьер–министр Джарно похоже имел в столице очень сильное лобби.
– Я сделаю всё, что смогу, Даггер, – сказала она в ответ. – Ты уверена, что уделяешь достаточно времени сну? Ты выглядишь очень… изнурённой.
Даггер начала возражать. – Я чувствую себя прекрасно! – мгновенно ответила она. – Почему… почему я не должна чувствовать себя прекрасно?
– О, совсем нет, в самом деле. Доброй ночи, Даггер.
Тимов выключила коммуникатор, испытывая сильнейшее желание закричать. С тех пор, как Лондо „умер“, она управляла его имуществом до возвращения его племянника Карна, или до того, как брат Карна, Марн, достигнет требуемого возраста. Заниматься этим было достаточно тяжело и без Даггер с Мэриел, отщипывавшими куски то справа, то слева, а тут ещё премьер–министр Джарно со своим проклятым „чрезвычайным налогом“. Тимов уже пришлось уволить большую часть своих слуг.
А где был Лондо? Она не получала от него никаких известий больше шести месяцев.
С этого дурака станется убить самого себя, – пробормотала она, направляясь в спальню. Было уже очень поздно, документам придётся подождать. Кроме того, она и так уже подкорректировала их, чтобы не привлечь внимание Мэриел и Даггер к… „несанкционированным расходам“.
Каким удивительно пустым казался сейчас дом. Почти никаких слуг, никакой Мэриел или Даггер, – слава Великому Создателю! – и никакого Лондо. Казалось…
Она замолчала, почувствовав покалывание в задней части шеи. Здесь кто–то был… Она остановилась, глядя на дверь, справа от неё. Это был личный кабинет Лондо. Не место занятий, но место, где он уходил… ну, в общем, где Лондо мог спрятаться от всего мира. Он был полон его личных безделушек, сувениров, медалей, бутылок этого отвратительного бревари. В общем, место Лондо для… Лондо. Тимов, Мэриел и Даггер никогда туда не допускались, и даже слуги заходили туда очень редко и только, чтобы прибраться.
Там кто–то был. Дверь была слегка приоткрыта, и через щель пробивался тусклый свет. Медленно Тимов подкралась к двери и прижала к ней ухо. Она не чувствовала страха. По некоторым причинам… она чувствовала себя в безопасности.
Она смогла расслышать только приглушенное бормотание, но не то, что говорилось. Она подвинулась ближе к двери, чтобы попробовать разобрать…
Внезапно дверь открылась, и она ввалилась внутрь, споткнулась, отчаянно пыталась сохранить равновесие. Чьи–то руки схватили её, и тут она вдруг нашла, что весь воздух покинул её легкие.
В буквальном смысле.
– А! Тимов! – воскликнул Лондо.
Лондо! Здесь!
– Рад видеть Вас! О, ты не представляешь, насколько я рад…
На мгновение она почувствовала, что разум покинул её, но она быстро пришла в себя. – Опусти меня… вниз, ты – варвар, – она задыхалась, всё ещё барахтаясь в медвежьей хватке рук Лондо.
– Опусти… меня… – Он отпустил её, и она поняла, что её дыхание всё ещё не восстановилось, а чувство равновесия весьма сомнительно. Настолько сомнительно, что ей пришлось уцепиться за него, чтобы не упасть.
– Ты грубое… животное, – с трудом выдохнула она. – Клянусь, ты сломал мне несколько рёбер.
– Тебе меня не хватало, – сказал Лондо с удивлением. – Надо же. Тебе, в самом деле, меня не хватало… Ха!
