Текст книги "Крысы появляются ночью"

Автор книги: Ганс Эттинген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

III

Майор Батлер еще раз окинул взглядом подчиненных, сидевших полукругом перед его письменным столом.

Прямой как палка Перси уставился в воображаемую точку на противоположной стене. Рядом с ним, полусогнувшись в кресле, расположился невзрачный человек средних лет в штатском, его глаза беспокойно бегали по столу Батлера.

«Невыдержанный тип этот Мюллер», – с презрением подумал майор, переводя взгляд на сидящую в стороне единственную в группе женщину.

Эвелин была, как всегда, элегантна и холодна, лицо ее походило на маску.

«Хорошая актриса. И все же она такая же тварь, как и остальные. Для меня их черепные коробки прозрачны как стекло, – подумал про себя Батлер. – Я могу пускать их и останавливать, как шахматные часы. Я знаю, о чем они думают, что чувствуют. Знаю, как они ответят на то или иное мое слово или любое другое внешнее раздражение. Топливом для их «моторов» служит страх, это топливо они получают от меня. Все. Даже Перси. Все это очень просто».

Батлер выдвинул ящик стола и, вынув оттуда фото, протянул его молодой женщине.

– Пожалуйста, мисс Эвелин. Побеспокойтесь об этом молодом человеке. Его зовут Сид Паули. Чтобы познакомиться с ним поближе, мы дадим ему проверочное задание.

При этих словах он улыбнулся, но глаза его по-прежнему оставались холодными.

– Какое место вы предлагаете для встречи?

– Кафе «Бристоль». Какое будет у него задание?

– Мы ему скажем, что вы секретарь какого-нибудь видного деятеля, который интересует нас. Паули должен пристроиться к вам и попытаться выведать у вас по возможности все о вашей работе и шефе. Вам остается строить свои взаимоотношения с ним так, чтобы ему пришлось изрядно потрудиться, прежде чем он узнает от вас «кое-что». После этого вы представите полный отчет о том, как вел себя Паули. Насколько нас интересуют подробности, даже самые мелкие, вам, надеюсь, напоминать не придется.

– Ясно. Я еще нужна вам?

– Нет, – ответил Батлер, – благодарю вас, мисс Эвелин.

Она тут же встала и вышла из комнаты.

– Мюллер!

Маленький человек вздрогнул и боязливо посмотрел на майора.

– Вы примете Паули в свою группу. О деталях вам позже сообщит лейтенант Перси.

– Есть, сэр!

– Можете идти!..

– Если Паули хоть раз переспит с Эвелин, нам удастся проникнуть в его психический лабиринт, – сказал Батлер, обращаясь к лейтенанту Перси, когда они остались одни.

– А вдруг он не захочет? – возразил, иронически усмехаясь, Перси. – Возможно, она не тот тип женщин, который ему нравится.

– Можете спокойно предоставить все мисс Эвелин, – холодно произнес Батлер. – Впрочем, мы никогда не полагаемся на волю случая. Мы, к счастью, располагаем еще целым набором выдающихся средств фармацевтической промышленности.

– Понимаю: любовь в виде пилюли, – лейтенант откровенно насмехался.

– Чистая случайность!.. – буркнул Батлер.

– Простите, что вы сказали?

– Что вы впервые хоть что-то поняли.

Лейтенант оскорбленно замолчал. Он начинал ненавидеть этого неуклюжего борова, с которым приходится держать ухо востро. Он никогда не обнаруживает своих чувств. Мозг его работает с холодной, пугающей методичностью, логикой и быстротой. Перси помимо ненависти почувствовал еще и страх.

«Забавно! – думал он, злясь на самого себя. – Ведь этот тип глубоко штатский человек, даже когда он надевает форму майора. Он никогда не был на фронте, не встречался лицом к лицу с противником и смертью. Стрелять он может только из-за угла. Он только выносит приговоры, а приводить их в исполнение поручает другим. Но со мной ему не удастся обращаться как вздумается!»

– Ин-те-рес-но!.. – среди полной тишины протянул Батлер.

– Что интересно? – раздраженно откликнулся Перси.

– Интересно смотреть на ваши глаза. Я думаю, что вам дьявольски не везет в игре в покер.

Лейтенанта окончательно разозлило это замечание. Он действительно был неважным игроком в покер.

– Я играю довольно прилично, почти всегда выигрываю. Откуда вы взяли, что я плохой игрок?

: – В ваших глазах можно прочесть, какие карты вы держите в руках и о чем думаете.

– Так вам удалось это сделать? – усмехнулся Перси. – Тогда расскажите мне, о чем я думал.

Батлер снял темные очки.

Напрягая свои нервы до предела, лейтенант пытался выдержать взгляд холодных серых глаз Батлера.

– Всегда, когда вы думаете обо мне, – начал, недобро усмехаясь, майор, – не забывайте об одном: что у вас нет ни единого шанса выиграть у меня… Даже в покер…

Лейтенант с треском захлопнул папку. Все в порядке. Агенты хорошо знали свое дело и быстро откопали недостающие сведения. Полчаса назад Перси представил Батлеру заново составленный доклад и при этом узнал, как собираются использовать Паули, если он успешно пройдет первое испытание.

При мыслях о майоре Перси снова помрачнел. Он не мог простить Батлеру того унижения, которое он перенес на докладе. В который уже раз лейтенант клялся себе, что при первой же возможности достойно ответит на удар. Для этого нужно только быть предельно собранным и не падать духом. Его противник не обнаруживал слабостей. Он был скользким, как угорь, и таинственным, как пещера. На фронте, в открытом бою с противником, Перси мог рассчитать свои силы, здесь же он пасовал перед непроницаемостью майора.

«Проклятье! Никогда точно не знаешь, что творится в этой голове».

Перси вскочил со стула и беспокойно зашагал по комнате. На фронте приказы тоже приходилось выполнять не рассуждая. Но там ему почти всегда было ясно, что к чему. Он доказал тогда, что может прекрасно разбираться в обстановке – и в сорок четвертом, во время высадки в Нормандии, и позднее, в пятидесятом, в Корее. Теперешняя бумажная работа вызывала у него отвращение. Он не видел перед собой просвета, все выглядело таким неясным и запутанным. Шеф отдавал лейтенанту самые неожиданные распоряжения, никогда не открывая своих карт. Перси ненавидел этого старого штатского человека, который сделал из него свою марионетку.

Он с силой раздавил окурок сигареты, взял со стола папку и стал медленно спускаться по лестнице к кабинету Батлера.

Майор выслушал доклад спокойно и внешне безучастно, хотя результаты дополнительного расследования очень интересовали его.

Итак, Паули не имел ни одной опубликованной статьи, касающейся политики. С необходимыми мерами предосторожности его можно было устроить на постоянное место в восточной зоне. Компрометирующих его материалов на той стороне нет. Напротив, можно с успехом использовать репутацию его отца.

Батлер взял из рук Перси бумаги и внимательно просмотрел их. Все правильно! Доктор Артур Паули – после конца второй мировой войны профессор прикладной физики в Гамбурге; ранее ассистент в Гёттингене; потом доцент и профессор в Мюнхене.

– Подготовьте все необходимое, мы зашлем Паули к профессору Арендту в Восточный Берлин.

Батлер говорил кратко и решительно. Он не допускал ни возражений, ни преждевременных вопросов.

– Я уже давно ожидал такого человека, которого мы могли бы послать на это важное дело. Паули как раз подходит для этого. Арендт должен знать имя видного старого физика. Это существенно облегчит выполнение нашего плана. Мы пошлем Паули к профессору, и от имени отца он пригласит его на встречу известных ученых в Западном Берлине, – продолжал Батлер.

Он снова потянулся за бумагами и стал читать их. Внезапно остановился.

– В своем отчете вы забыли одну подробность, Перси, одну неприятную деталь.

Он подвинул папку лейтенанту и ткнул пальцем в одну из строчек.

– Это же глупо, – произнес обескураженный лейтенант.

– Естественно, глупо, – по лицу Батлера промелькнула досада, затем оно снова замкнулось. – Прошло уже четыре недели. Надо полагать, что Арендт еще ничего не знает о случившемся. Все же порекомендуйте этому Паули быть очень осторожным. Надо во что бы то ни стало заманить профессора в Западный Берлин.

– Где мы его и схватим? – подсказал Перси, радуясь тому, что майор больше не задерживается на ошибке в его плане.

– Это, вероятно, в вашем духе. Не так ли? – явно издеваясь, произнес Батлер. – Бред сумасшедшего!

– А как же иначе? Если мы задержим его здесь, он не сможет заниматься своими исследованиями там, – защищался лейтенант. – Ведь в этом все дело.

Батлер откусил кончик сигары.

– Вы должны еще многому учиться. Работать, лейтенант, надо элегантно, всегда элегантно. Еще раз вдумайтесь: Арендт – один из выдающихся химиков на Востоке. Он пользуется там неограниченным доверием. Для экономики восточной зоны его работы имеют неоценимое значение. Если нам удастся пригласить его в Западный Берлин, якобы для встречи с учеными Запада, мы позаботимся, чтобы среди избранных членов научного мира оказались один-два господина, которых Арендт не знает, но которые помечены тремя звездочками на карточках розыска восточных органов госбезопасности. В течение вечера мы выберем такой момент, когда Арендт будет разговаривать с этими господами, и сфотографируем его, – разумеется, так, чтобы он этого не заметил. Если служба госбезопасности красных увидит этот фотоснимок, какой, по вашему мнению, будет результат?

Перси недоуменно посмотрел на Батлера.

– Арендта, видимо, арестовали бы.

– Неверно! – перебил Батлер. – Там тоже не дураки. Арест такого профессора вызвал бы бурю протестов в иностранной прессе.

– Зато была бы сорвана его исследовательская деятельность.

– Главное не это, – рассердился Батлер. – Нам нужен человек, и мы заставим его перейти к нам добровольно.

– Добровольно? – удивился Перси. – Тогда нам придется долго его ждать.

– Это случится быстро. Как только служащие госбезопасности увидят на снимке Арендта, разговаривающего с нашими агентами, которых они хорошо знают, профессора под каким-нибудь предлогом устранят от работы над темой. Этим самым задержится выпуск нужной зоне продукции. Теперь слушайте внимательно! Представьте себя на месте профессора: он лишается возможности работать в прежней области, чувствует недоверие со стороны властей, у него появляются обида и сомнение в правильности нового режима, а может быть, и ненависть к нему. Мы, со своей стороны, тоже примем меры. В анонимных письмах можно дать ему парочку хороших советов.

Батлер откинулся на спинку кресла.

– В один прекрасный день Арендт будет готов. Он добровольно перейдет на Запад, а мы позаботимся о том, чтобы он обратился именно к нам, а не к немцам. Мы выведаем у него все, что нужно. И намекнем ему, что он, пожалуй, мог бы работать у нас. Как вы считаете, обрадуются в наших химических концернах, если им представится возможность дешево купить такого человека, как Арендт?

– Все это звучит слишком гладко; – произнес Перси. – А вдруг его пригласят и покажут снимок?

Батлер кивнул головой.

– Это не исключено. Но Арендт не поверит, что люди на фотоснимке – агенты. Он посчитает все это трюком службы госбезопасности, которая старается приписать ему несуществующие связи и оклеветать его.

– Вполне возможно. – Перси был разозлен, что снова допустил промах и теперь вынужден выслушивать целую лекцию.

– Так и будет, – заверил Батлер. – Этим верным способом, не действуя напролом, мы уже выудили оттуда несколько знаменитостей. Кстати, дело Арендта дает еще и дополнительный эффект. На фотоснимок попадут и несколько западных ученых. Естественно, они, так же как и Арендт, не имеют понятия обо всей этой игре. Но служба госбезопасности красных возьмет на заметку и их имена, и эти ученые уже не получат приглашений на съезды и конгрессы в восточную зону или в другие страны восточного блока. Это нас как раз устраивает. Лишние контакты Запада с Востоком ни к чему. Ведь некоторые вещи не поддаются нашему контролю. Отказ в визах даст сенсационный материал для нашей прессы.

– Я понял, сэр, – проговорил Перси, – но не проще ли было бы предложить Арендту заманчивую финансовую сделку, чтобы он остался у нас? То есть попросту купить его? Доллары всегда привлекают. А если пойдет на это Арендт, то пойдут и другие. Переговоры можно спокойно вести через посредников.

– Вы ребенок! – с насмешкой произнес Батлер. – Разумеется, проще было бы предложить деньги. Вы считаете, что мы об этом не думали? Но этот ход редко бывает удачным. С Арендтом, например, этот номер не пройдет, точно так же, Как и с большинством его коллег. Эти люди работают не из-за денег.

– За деньги можно купить все, – упрямо стоял на своем лейтенант.

– Вас – да, – иронически усмехнувшись, бросил Батлер.

IV

Сид задумчиво водил пальцем по письменному столу и пытался припомнить все детали последнего разговора с американским офицером. Но ему было трудно сосредоточиться. Мысли его перескакивали с предмета на предмет, путались.

На столе, рядом с латунным чернильным прибором, в небольшой рамке стоял портрет отца. Профессор был сфотографирован с манускриптом в руке у забитых книгами полок своей библиотеки. Даже после разрыва с ним Сид никогда не думал о том, чтобы убрать эту фотографию со стола.

Сид хотел уловить взгляд отца, но ему это не удалось. Глаза старого доктора Паули смотрели мимо напряженно ищущих глаз сына.

«Поздно, – подумал Сид. – А сейчас мне так нужен твой совет. Мы оба погорячились и наделали ошибок. Почему бы тебе и не полюбить под старость эту женщину? И кто дал мне право осуждать тебя? Мы вполне могли бы договориться. Без всяких обид. И все пошло бы по-другому».

Сид тяжело вздохнул.

«Нет, едва ли отец понял бы, почему я согласился на предложение американца. Ведь все это дело неясное и несерьезное. Но ведь я работаю для американской армии. Отец гордился мной во время войны, особенно когда я получил первую награду и потом, когда я стал офицером. А чем американская армия хуже вермахта Гитлера? Мы должны поддерживать тех, кто после войны помог нам».

Сид снова взглянул на портрет, но профессор по-прежнему смотрел мимо.

«А лейтенант Перси оказался все же симпатичным парнем». – И Сид вспомнил тот вечер, на котором он познакомился с американцем.

Это было в пресс-клубе.

Как обычно, Сид уселся у стойки бара и перекинулся несколькими словами с миксером. Чарли всегда знал, где можно устроиться на работу, хотя бы временно. Но сейчас и он не мог порадовать Паули.

Сид угрюмо уставился в свой бокал. Из противоположного конца бара долетал шлагер, добытый очередной монетой из музыкального ящика. Все происходящее вокруг интересовало Сида так же мало, как и других. Каждый был занят собой.

Вдруг подсевший к нему мужчина предложил сыграть в кости. Сид сразу заметил американский акцент говорившего – в этом не было ничего особенного: в пресс-клуб часто заходили американские корреспонденты; иногда они искали недостающего игрока в покер.

В тот вечер он сыграл со своим партнером несколько раз и поехал домой.

Каждый вечер после этого, когда Сид забегал в клуб, чтобы узнать у Чарли о работе, американец уже ждал его в баре, радостно улыбаясь и потряхивая кожаным стаканчиком, в котором глухо звякали игральные кости.

Перси – так звали нового знакомого Сида – был ужасным неудачником, ему постоянно не везло в игре. Зато он здорово острил. Его шуткам и анекдотам, казалось, не было конца. Сиду это нравилось.

– Так вы действительно ищете себе место? – обратился он как-то к Сиду.

– Да. А что, у вас есть что-нибудь на примете?

– Как сказать?.. Знаете, пойдемте сядем за столик. Я бы с удовольствием чего-нибудь поел.

Этот прилично одетый тип с характерным американским ежиком волос на голове заинтриговал Сида.

«Возможно, этот парень работает в Юнайтэд или Ассошиэйтэд, – подумал он. – Иногда им бывают нужны немецкие журналисты».

– Потерпел неудачу? – спросил Перси.

Сид рассказал ему все.

Американец, покончив с едой, ковырял в зубах.

– Ваш бывший хозяин оказался негодяем, но довольно-таки ловким, – подытожил он. И стал засыпать Сида вопросами.

Тот умолк. Раньше он принимал Перси за благожелательно настроенного к нему остряка-журналиста. Его вопросы заставили Сида насторожиться. Он уловил в них хорошо продуманную, даже жесткую систему. Их вначале безобидная беседа теперь стала похожа на допрос.

– Вы хотите знать слишком много, – через некоторое время произнес Сид. – Судя по вашим вопросам, вы работаете или в Си-Ай-Си или в другой подобной организации.

– А вы бы не хотели? – Перси мило улыбнулся.

Сид пожал плечами.

– В принципе – нет. Мне что-то не хочется иметь дело со всем этим.

– С чем?

– Ну, со шпионажем и вообще.

– Между нами говоря, кому охота заниматься этим? – доверительно склонился к нему Перси, стараясь не потерять возникшего между ними контакта. – Но я могу вас успокоить. Я служу офицером прессы при штабе американских войск. Мой отдел не занимается вербовкой агентов. Каждый день мы получаем из печатных органов информацию по различным областям экономики и науки. Мы обрабатываем их и складываем из этих многочисленных кусочков мозаики одно целое. Этакую общую картину. Этим занимаются лучшие специалисты. Как раз сейчас нам недостает экономиста. Вы ведь были редактором и имели дело с экономической тематикой, да?..

– С таким делом я бы справился, – сказал, все еще колеблясь, Сид.

– Ваша деятельность у нас, – продолжал американец, – едва ли будет отличаться от прежней работы в редакции. Вы собираете сведения, обобщаете их, редактируете – только не для открытой печати, а для нас.

– Сбор данных тоже будет относиться к моей деятельности? – заинтересовавшись, спросил Сид.

– В некотором роде – да, – небрежно кивнул Перси. – Как журналист, вы же занимались этим.

– Но тогда я знал, у кого и для чего…

Перси прикурил сигарету.

– Заниматься активной агентурной деятельностью вам не придется. Для этого вы слишком стары.

– Мне тридцать семь. Это вы называете старостью?

– Для активного агента – да!

– Так, значит, вы все-таки из Си-Ай-Си? – Сид попытался поймать на слове лейтенанта.

Перси уклонился от прямого ответа.

– Если вы соглашаетесь работать у нас, то вы будете работать на американскую армию. Естественно, что у нас есть с ними контакт, но от случая к случаю.

Американец поднялся из-за стола, хотя Сиду хотелось подробнее расспросить его.

– Обдумайте мое предложение. Завтра вечером скажете о своем решении. Мы предлагаем вам тысячу марок ежемесячно и оплату накладных расходов. Без вычетов, так как вы будете работать в армии. Пока!..

Он небрежно бросил монету на стол и вышел из клуба.

Сид подошел к стойке.

– Кто это такой? – справился он у миксера.

Чарли старательно вытирал бокалы.

– Он часто сидит здесь. Судя по удостоверению, работает в американской прессе и знает кучу людей.

– Си-Ай-Си? – спросил Сид.

– Это можно только предполагать, – ответил миксер, покончив с бокалом. – Кто из ами-журналистов не работает на Си-Ай-Си? Они все связаны одной ниточкой. Это неважно. Главное, что они за выпивку платят наличными.

– Да, конечно, – согласился Сид. – Само собой. Можно еще одну рюмку «Тома Коллинза»?

Пока Чарли возился с бутылками, Сид продолжал размышлять над словами американца. Сколько дней уже он бегает из редакции в редакцию, из издательства в издательство! И ничего. Вначале он еще на что-то надеялся. Сейчас уже нет. Отказаться от подвернувшегося предложения? Но ведь это единственная возможность устроиться. В конце концов, американская армия – не такая уж плохая фирма. По крайней мере, она обанкротится не так скоро, как то карликовое агентство, в котором он работал до сих пор.

В принципе, не все ли равно, куда пойдет его труд, – в газету или в досье лейтенанта Перси? В немецких редакциях время от времени появлялись чиновники из Федерального ведомства по охране конституции, их интересовали некоторые материалы – и никого это не шокировало.

Сид решил принять предложение.

Перси оказался человеком весьма пунктуальным. На следующий день после полудня он появился на пороге пресс-клуба и дружески помахал рукой Сиду.

– Отвратительная погода. Как насчет рюмочки «Тома»?

Сид, намереваясь поговорить о деле, утвердительно кивнул. Он решил согласиться, но прежде хотел уточнить некоторые детали и на всякий случай обеспечить себе отход.

– Если я приму ваше предложение, – начал он, – то я могу в любое время уйти от вас, не так ли?

– Конечно, – ответил лейтенант. – От вас требуется сейчас бумага, в которой вы дадите обещание старательно выполнять свои обязанности и сохранять в полной тайне все, что узнаете. Надеюсь, это понятно. В конце концов, вы ведь будете работать в армии, а армия – это не воскресный листок и не редакция детского журнала.

– Понятно, – произнес Сид. – Когда я могу приступить к работе?

– Прямо сейчас, – коротко ответил американец.

Одним махом опустошив свой стакан, он слез с высокого сиденья у стойки. Сид последовал за ним к маленькому столику в углу, напротив стойки.

– Мы можем все легко уладить, – проговорил американец, вытаскивая из кармана бланк.

– Как?.. Здесь? – удивился Сид. – Разве у вас нет специального бюро или отдела кадров, куда бы я мог прийти?

– Зачем разводить церемонии? – отмахнулся Перси. – Мы стараемся работать рационально.

– Собственно, я так и не знаю, кто вы такой, – растерянно пробормотал журналист.

Американец достал и бросил на стол запечатанную пачку банкнот.

– Но в том, что это тысяча марок, вы не сомневаетесь? – спросил он.

Сид не решался больше спрашивать…

Перси придвинул к нему деньги:

– Распишитесь.

Это произошло неделю назад. Сиду уже несколько раз казалось, что все это ему приснилось, но тысяча марок, полученная от Перси, была вполне осязаемой.

Когда он вспоминал об американце, ему становилось не по себе. Зато ведь уладилось с работой. Правда, он почти не сомневался, что ему придется сотрудничать в Си-Ай-Си. Перси запретил ему говорить Дорис о своей новой работе. Дорис никогда бы не одобрила этого шага. Она скорее бы отказалась от денег, чем согласилась на его связь с американской разведкой.

Сид механически перебирал бумаги на своем рабочем столе. Вдруг он вспомнил, что американец так и не предъявил ему никакого удостоверения своей личности и в свою очередь не спросил адреса Сида. После того как бланк был подписан, Перси вдруг заторопился и покинул клуб. Ему надо было срочно с кем-то встретиться.

«Ах да что там! Тысяча марок и бланк с обязательством – тоже немалое подтверждение. Тем более что у этой братии все равно никогда не увидишь настоящего удостоверения. А если я им понадоблюсь, они сразу найдут меня, об этом можно не беспокоиться».

Он оторвался от своего занятия, когда Дорис, войдя из кухни, села на софу напротив него. Она выглядела такой юной в этом коротком платье с крупными цветами. Он улыбнулся ей с нежностью. Лицо ее раскраснелось от плиты, темные волосы падали на лоб, и она то и дело откидывала их назад.

– Сид, – начала она, – мне нужно с тобой поговорить. Подожди рыться в этих бумагах.

– А что случилось? – Он бросил в ящик стола только что отобранные свои старые рукописи.

Она немного помедлила, потом тихо произнесла:

– Ты знаешь, у нас будет ребенок.

Он застыл в кресле и медленно повторил:

– Ре-бе-нок?..

– Да. Ты не рад? Ведь ты раньше очень хотел…

– Рад, – сказал он, – конечно, рад… Только понимаешь…

Лицо ее напряглось. На глаза навернулись слезы.

– Ты не рад, я чувствую это. Только потому, что ты сейчас остался без постоянной работы?

– Успокойся, милая, – пробормотал Сид. – Все будет хорошо.

Он даже оживился.

– Черт возьми! Сам бог велел выпить по этому поводу.

Он вскочил и направился в кухню. Потом вернулся с бутылкой шампанского. Достал из шкафа два высоких узких бокала и торжественным жестом поставил их на стол.

– А ты все-таки мот.

– Бедность щедра, – нашелся он и стал открывать бутылку.

– Ой, не хлопай!

– Боишься?

– Н-не за себя.

– Не за себя? – переспросил он понимающе. – А как мы его назовем?.. Выпьем за него! – произнес Сид и отпил глоток вина.

На письменном столе зазвонил телефон. Сид не обратил на него внимания. В одной руке он держал бутылку, в другой – бокал.

– Это шампанское я берег для особо выдающегося случая…

Снова раздался звонок телефона.

– Ты слышишь, звонят? – спросила Дорис.

– Сейчас нам не до этого. У нас семейный праздник. Кого там черт дернул позвонить сейчас!

– А если что-нибудь важное? – встревожилась Дорис.

Сид встал и поднял трубку.

– Да, это я… Мюллер?.. Нет, я действительно вас не знаю… Ах, понимаю… Как, простите?.. Кафе «Бристоль». Когда?.. Сейчас?.. Не могу. Мне очень жаль… А, хорошо… Я понял.

– Ты должен идти?

– Это очень важно. Возможно, у этого человека есть для меня работа. Это было бы сейчас очень кстати. Нужно встретиться с ним.

Он ласково поцеловал ее.