Текст книги "Поймай меня, если сможешь! (СИ)"
Автор книги: Галина Милоградская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
– Она хотя бы звонит вам? – наудачу спросила она, но и тут получила лишь горькое:
– Да куда там! Нужна ей мать, как телеге пятое колесо. Деньги только присылает иногда, а я и понятия не имею, откуда взяла и чем заработала. Она точно ничего не натворила? Почему вы её ищете?
– Есть подозрения, что Карла действительно связалась не с тем мужчиной, – осторожно сказала Даниэлла. – Я ищу его, надеялась, что вы сможете помочь. Может, у неё были совместные фотографии? Я могу осмотреть её комнату?
– Смотрите на здоровье, только ничего вы там не найдёте.
Эстэлла оказалась права: в комнате Карлы можно было найти, кажется, всё, кроме того, что было действительно важно. Стены были заклеены плакатами с гоночными болидами, Мазератти и Альфа-Ромео, под кроватью в коробках лежали мелкие запчасти, там же обнаружился ящик с инструментами. В трёх толстых фотоальбомах множество фотографий, но и тут пусто – Эстэлла с удовольствием рассказала о каждом мужчине на фото, но все они были из прошлого, причём, довольно-таки далёкого. Даниэлла задумалась – есть ли Карла в сети? Не может быть, чтобы она не выкладывала ничего о своей жизни. Попрощавшись с Эстэллой, она побежала к машине, за несколько шагов успев вымокнуть до нитки. Следующим пунктом был авторынок. Здесь в субботу Карлу видели – несколько продавцов кивнули, посмотрев на фотографию её прав. Но лично её никто не знал. Или не хотел говорить, что знает, потому что, стоило Даниэлле отъехать, как один из них достал телефон и набрал сообщение.
«Детка, не знаю, что ты там натворила, но тебя ищет полиция»
Над Ливорно раскинулась радуга. Бледная, она упиралась одним концом в море, а другой терялся где-то над крышами. Даниэлла остановилась на светофоре и подняла глаза в небо, невольно залюбовавшись – на глазах краски померкли и растворились в воздухе. Было почти пять, когда она вошла в каморку Сантино, с горечью размышляя о том, что просто потеряла целый день на бесполезные разговоры. Вся надежда была на записи с камер, но и тут снова тупик. – Последний раз камера засекла её между Модэной и Пармой. Дальше данных нет. Машина где-то свернула, и неизвестно, куда делась. – Сантино выглядел крайне расстроенным, но его огорчение не шло ни в какое сравнение с опустошением, которое захватило Даниэллу. Машинально кивнув, она сделала пометку в блокноте и уставилась на Пежо, замерший на экране. Теперь, зная, как выглядит Карла, Даниэлла легко дорисовала себе её портрет из размытого образа, попавшего в объектив. Но как же этого было мало!
– Завтра приезжай в комиссариат, тебя взяли, – вспомнила она. – Возьми с собой документы, оформят на испытательный срок. О твоём переводе комиссар договорился. С трудом удержавшись от того, чтобы не поморщиться при проявлении бурного восторга, Даниэлла распрощалась с Сантино и всю дорогу до дома думала, что будет говорить Диего. Их разговоры по вечерам стали значительно короче и суше. Даниэлла намеренно избегала малейшего намёка на будущую встречу, а Диего словно не замечал этого. Или же делал вид, что не замечает.
– Значит, ничего найти тебе не удалось, – резюмировал он, когда Даниэлла рассказала обо всём, что прошло с пятницы до сегодняшнего вечера.
– Почему же ничего, – прохладно ответила она. – Я уверена, что Карла Боска – соучастница как минимум двух ограблений, всё, что мне надо – допросить её. А лучше – объявить купленный ею сегодня автомобиль в розыск.
– На основании чего? – скептично спросил Диего. – Во-первых, по документам машину купила другая женщина, во-вторых, машина не в угоне. Ты знаешь, что наши руки связаны. – Помолчав, он мягко сказал: – Дани, ты сделала всё, что могла. Проделала огромную работу, свела в одно дело несколько ограблений, которые давно висят мёртвым грузом. Нам остаётся только ждать. Они ещё проявят себя.
– Предлагаешь сидеть и ждать, когда они кого-то ограбят? – скептично хмыкнула Даниэлла. – А когда опять не оставят следов, ждать снова? И снова? Ты точно в полиции служишь, Диего?
– Я предлагаю тебе собрать вещи и возвращаться в Рим, – недовольно бросил он. – Ты сделала всё, что могла.
– Ты засунул меня в эту дыру, а теперь говоришь, что надо всё бросить и вернуться? Какого хрена, Диего? Если тебе с самого начала было неважно, смогу ли я раскрыть это дело, какого хрена ты меня сюда отправлял?! Или ты хотел создать видимость работы для своего «очень уважаемого человека»? Серьёзно? – Диего молчал, и Даниэлла, приложив ладонь к полыхающему лбу, раздельно произнесла: – Твою мать. Я права. Срать ты хотел на то, раскрою я что-то или нет. Ты с самого начала знал, что это висяк. – Дани, – Диего тяжело вздохнул. – Возвращайся в Рим.
– Да пошёл ты! – Даниэлла раздражённо выдохнула и уставилась в окно невидящим взглядом. – Я не собираюсь бросать всё на полпути, даже не надейся. Можешь считать, что я в отпуске, неиспользованных отгулов у меня достаточно.
– И что ты будешь делать? Колесить по Тоскане в поисках этого Пежо? Или, что мелочиться, может, и Болонью прихватишь, чтобы не скучать? Как ты их найдёшь?
– А это уже моё дело, – отрезала Даниэлла. – Скажи одно – я ещё в командировке, или уже в отпуске?
– В отпуске, – холодно и недовольно ответил Диего. – Управление не будет оплачивать командировку по официально закрытому делу. Отпускные получишь, когда вернёшься.
– Спасибо и на этом, – ядовито откликнулась Даниэлла. – Полагаю, необходимость в ежедневных отчётах тоже отпадает? Раз уж я официально на отдыхе.
– Поступай как знаешь. – Диего помолчал и добавил: – Если понадобится помощь, звони. Но с завтрашнего дня дело должно быть закрыто.
Даниэлла швырнула телефон на диван и прошлась по комнате, запустив руки в волосы. На глазах вскипели злые слёзы – она ненавидела чувствовать себя бессильной, беспомощной. А ещё было обидно осознавать, что её с самого начала использовали. Почему именно её? Или это тот случай, когда репутация сыграла против? Неизвестно, какие цели преследовал Диего, но теперь он был совершенно чист перед своим «нужным человеком» – тот наверняка проверил, как выполняется его просьба. Теперь можно с чистой совестью сказать, что в данный момент никаких зацепок нет, а полиция действительно сделала всё, что могла. Диего и не отказал, и показал, что отнёсся к просьбе серьёзно – смотрите, отправил своего лучшего следователя! И при этом никаких нареканий к работе: кто виноват, что преступники такие изворотливые?
Даниэлла фыркнула, нервно прикурила и подошла к окну. Снова начался дождь. Мелкий пока, он оставлял следы на стекле, разгоняя редких прохожих. На душе было пусто и как никогда одиноко. Затянувшись, Даниэлла подошла к раковине, стряхнула пепел и открыла холодильник. Початая бутылка вина, которую они не допили вчера, перекочевала на стол, следом из шкафа – бокал. Наполнив его наполовину, Даниэлла сделала глоток и, подумав, осушила до конца. Порой она позволяла себе провести вечер за бокалом-другим, но сегодня отчаянно хотелось не вечера наедине с собой и мыслями, а простого человеческого тепла. Прихватив бутылку и бокал, Даниэлла вернулась к дивану и, устроившись на нём с ногами, взяла телефон. Поначалу хотелось просто написать, но желание услышать живой, настоящий голос пересилило, заставив набрать номер.
***
Рико проснулся в десять и первое время долго лежал, пытаясь понять, который час. За окном было серо, обманчиво пасмурно, и только взгляд на часы заставил подняться. Дождь начался недавно, под деревьями ещё было сухо, но с моря заходили сизые тучи, неся на себе грозу. Опустив ноги с кровати, Рико облокотился о колени и сжал голову в ладонях, уставившись в пол. Спал он плохо, проще сказать, сколько минут из прошедшей ночи пришлось на сон. Он то ворочался, путаясь в одеяле и мыслях, то вставал и ходил по дому, пытаясь поймать ускользающий покой. То, смутное, что последние несколько дней шевелилось внутри, принимало отчётливые формы и пугало своими масштабами. Потому что вчера, уходя от Даниэллы, он понял, что больше всего на свете хочет остаться. И забыть обо всём: о деле, об ответственности перед Аллегрой, о Карле и её чувствах. Остаться рядом с невероятной, сводящей с ума женщиной. Рико был растерян, буквально растоптан теми эмоциями, что она в нём пробудила. От них хотелось бежать, спрятаться, скрыться. Вернуть себе контроль над самим собой. И в то же время они загорелись так ярко, что Рико только сейчас понял – раньше он не жил, существовал. И всё, что было до неё, – жалкое подобие того, что он чувствует сейчас.
А к утру пришло осознание, горькое, как похмелье. Того, что никакого будущего у них нет и не будет, просто потому, что он не в силах изменить своё прошлое. И дальше они пойдут совершенно разными дорогами. Если всё сложится, они больше никогда не пересекутся с Даниэллой. Рико подумал о Карле и о том, что после этого дела им предстоит серьёзный и болезненный разговор: в том, что он будет тяжёлым, сомнений не было никаких. Только теперь Рико понял, что именно Карла вкладывала в три простых слова, которые повторяла ему снова и снова. А ещё понял, что не хочет жить так – наполовину, с хорошей, но нелюбимой. Он забылся сном только на рассвете и проснулся с тяжёлой головой.
Чашка кофе, серость за окном и в душе – ещё полчаса прошли в неясных мыслях и глухой тоске, но деятельная натура всё же взяла своё, заставляя задвинуть переживания в дальний угол и запереть на замок. Рико набрал Марио, не переставая смотреть в окно, за которым уже разбушевался настоящий тропический шторм.
– Я всё ждал, когда ты наберёшь, – после приветствия, ответил Марио. – Во сколько тебя ждать?
– Сегодня не жди – у нас тут апокалипсис местного разлива. Я до вас не доберусь, утону по дороге.
– Я смотрю, Ливорно не хочет тебя отпускать. – Марио хмыкнул.
– Ты о чём? Завтра приеду, сказал же. Ты что-нибудь нашёл?
– Хотелось бы рассказать и показать на карте лично, но раз ты у нас пока невыездной, просто скажу: второй этаж, северное крыло, рядом с библиотекой. Уверен на девяносто девять процентов.
Рико зашуршал чертежами, водя пальцем по плану, и наконец удовлетворённо хмыкнул.
– Сходится. Похоже, ты прав.
– Обижаешь, – засопел Марио, но тут же стал серьёзным. – Слушай, у меня к тебе разговор один есть. Не телефонный, естественно. Ты завтра точно вернёшься?
– Куда я денусь? Если дождь не прекратится, на автобусе приеду. Что-то случилось? С Аллегрой всё в порядке?
– Конечно, – поспешно откликнулся Марио. – Почему ты спрашиваешь?
– Не знаю. Она не звонила с субботы.
– Я её вчера видел. Всё хорошо, готовится к экзаменам. Не хочешь спросить, как дела у Карлы?
– Уверен, что всё хорошо. – Рико невольно вздохнул и потёр покрасневшие от недосыпа глаза. – Так о чём ты хочешь поговорить?
– При встрече скажу, – заверил Марио.
– Тогда готовьтесь. Карла прислала мне фотографии машины, вроде неплохая. Тебе как?
– Карла никогда с выбором не ошибается. Вместительная и юркая машинка, тебе понравится.
– Ладно, раз ехать сегодня никуда не надо, поработаю над планом. Кстати, передай Аллегре, чтобы ещё раз внимательно изучила систему охраны и просчитала время, которое у нас будет в запасе.
– Аллегра не маленькая, знает, что искать, – невольно возразил Марио.
– Ты записался в её защитники? – Рико хмыкнул. – Я и не говорю, что она глупая, просто пусть всё ещё раз перепроверит.
– Есть, кэп! Ждём вас завтра на планёрку!
Дождь усилился, когда Рико с сожалением посмотрел на пустую пачку и подумал, что придётся выйти за сигаретами. Раньше у него не было такой тяги к курению: заработавшись, он мог вообще не курить. Но теперь сам процесс невольно ассоциировался с Даниэллой, и каждая затяжка воскрешала её образ в голове.
Дурная привычка к сигаретам. Дурная привычка к ней.
Выйдя на улицу, Рико несколько секунд стоял под козырьком, прокладывая путь до ближайшего магазина, видневшегося в паре десятков метров. Быстро пробежав туда и обратно, Рико занёс было ногу на ступеньку, но поскользнулся, и телефон выпал из кармана прямо в лужу. Чертыхнувшись, Рико быстро поднял его, встряхнул и раздражённо цокнул – экран покрылся трещинами. Дома, разобрав телефон, он разложил его на столе, чтобы просох, и собрал только к вечеру, надеясь на чудо. Чуда не произошло – экран светился лишь наполовину, остальная часть оставалась серой. Не то, чтобы там хранилось множество нужной информации, но сейчас связь была необходима, хорошо, что хоть с Марио успел поговорить с утра. Вдруг телефон издал невнятный звук, булькнул и противно запищал – Рико не сразу понял, что кто-то звонит. С трудом приняв вызов, он услышал тихий голос Даниэллы.
– Ты в городе? – дождавшись его односложного «да», она сказала: – Может, заглянешь ко мне?
14. Мысли в темноте
Пока Рико ехал, Даниэлла успела допить остатки вина и теперь находилась в лихорадочно-возбуждённом состоянии, но виной тому был не столько алкоголь, сколько нервное напряжение сегодняшнего дня, ожидание, которое так и не стало реальностью. Она то принималась расхаживать по квартире, ероша волосы; то доставала блокнот и делала пометки; то замирала посреди комнаты, уперев руки в бока, и смотрела в одну точку, пока в голове стремительно проносились обрывки десятков мыслей.
В жизни Даниэллы каждое действие подвергалось тщательному анализу и следовало логике. В работе только чётко выверенный алгоритм всегда приводил к успеху, и до нынешнего дела эта тактика осечки не давала. Но здесь ни методичная обработка данных, ни привычные следственные действия, ни опрос окружения не дали ровным счётом ничего. Даниэлла признавала, что именно эта пустота сбила с толку, буквально вышибла почву из-под ног. Впервые за три года работы следователем она на себе прочувствовала, что значит выражение «зайти в тупик». Сейчас она стояла в этом тупике, билась головой о стену и вполне могла расшибить лоб.
Она ждала поддержки от Диего. Только после разговора с ним поняла, как на самом деле её ждала, как сильно в ней нуждалась. И это открытие вызывало досаду – всё же заводить отношения с начальником было тактической ошибкой. Привыкнув, что он постоянно на её стороне, Даниэлла не заметила, как привычка сменилась самоуверенностью, которая, как оказалось, была основана на пустоте. Диего всегда поступал лишь так, как выгодно ему, и Даниэлла восхищалась этим его качеством, но, когда оно коснулось её, в душе осел горький осадок. Она сама загнала себя в ловушку, думая, что поддержка начальства, подкреплённая сексом, сможет помочь. Стратегия оказалась проигрышной, и сейчас у неё было два выхода: возвращаться домой и делать вид, что всё в порядке, задвинув гордость в дальний угол, либо остаться и попытаться всё-таки докопаться до правды, чтобы потом с холодной улыбкой протянуть Диего закрытое дело. Закрытое, потому что преступники пойманы, а не потому что недостало улик.
Попранная гордость, жгучая обида, возмущение смешивались внутри в дикий коктейль, от которого кружилась голова. Руки заледенели, пальцы слегка подрагивали, зато внутри всё полыхало огнём, как бывает при высокой температуре. Может, она и впрямь поднялась. Сердце стучало с перебоями, а обычно холодный, расчётливый мозг работал с лихорадочной быстротой, заставляя мысли сменять друг друга как в сошедшем с ума калейдоскопе. Когда в дверь позвонили, Даниэлла даже не сразу поняла, откуда исходит звук, и лишь когда звонок повторился, бросилась к двери и нажала на кнопку, впуская Рико. Пока он поднимался, она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и встретила с небрежной улыбкой, так не вязавшейся с сухими блестящими глазами.
– Не думал увидеть тебя так скоро, – начал было Рико, заходя и протягивая бутылку вина, но Даниэлла, одной рукой захлопнув дверь, приникла к нему, жадно целуя. Машинально обняв её, Рико ответил, чувствуя на губах вкус сигарет и вина, успевший стать необходимым. Вопрос с чем связано неожиданное желание увидеться сегодня, был забыт, а тело послушно откликнулось на поспешные движения чужих рук, нырнувших под майку. Вслепую нашарив стол, Рико поставил бутылку и толкнул Даниэллу вглубь квартиры, на ходу нетерпеливо сбрасывая куртку и помогая стянуть с себя майку.
Взгляд Даниэллы в полумраке квартиры, освещённой одним торшером, горел безумием. Оно отражалось в его глазах, вспыхивало яркими искрами, заставляя сердце рвано стучать, а кровь – воспламеняться. Повозившись с ремнём, Даниэлла стянула с него джинсы с боксерами, переступила через собственные трусики и толкнула на диван, тут же садясь сверху. Рико потянул наверх объёмную футболку, в которой она его встретила, и обхватил губами острый сосок, в то время как его ладони накрыли её ягодицы и сжали, опуская на себя. Даниэлла запрокинула голову, тонко выдохнула и упёрлась в его плечи, тут же беря быстрый, жёсткий темп. Рико откинулся на спинку дивана, не сводя с неё потемневших глаз, впитывая каждую деталь, каждую мелочь, любуясь, пока разум окончательно не покинул, уступая место оглушительной страсти. Обвив руками тонкую талию, Рико сжал Даниэллу в объятиях, не давая сдвинуться с места, и начал вбиваться в неё, заставляя коротко вскрикивать. Она прижалась к его груди, жарко дыша на ухо, задрожала всем телом, вжимаясь в него, и Рико протяжно застонал, чувствуя, как сокращаются её мышцы.
Переведя дух, он ткнулся лбом в её лоб, поцеловал в приоткрытые губы и сипло проговорил:
– Это было самое потрясающее «здравствуй» в моей жизни.
Даниэлла беззвучно хмыкнула и прихватила губами его губу, слегка оттягивая. Это было именно то, что ей нужно – никаких мыслей и сомнений, только инстинкты, не оставляющие места для самокопания. Рико охотно откликнулся, неспешно касаясь её языка своим, расслабленно целуя, поглаживая влажную спину, но вскоре остановился, с сожалением выпуская их кольца своих рук.
– Пойдём в душ. – Он ссадил её на пол и поднялся следом, протягивая руку. Даниэлла не хотела разговаривать, и это тревожило, но так же Рико понимал, что пытаться вытянуть, что именно произошло, сейчас не получится, надо просто дать ей время. Поэтому в душе молчал, протягивая губку или забирая гель, не произнёс ни слова, когда Даниэлла, смыв пену, вышла, только проследил взглядом, пока она, обернувшись в полотенце, направилась в комнату. Её поведение вызывало дискомфорт, пугая тем сильнее, что он понятия не имел, чем именно оно вызвано. Если бы она догадалась обо всём, навряд ли его ждала бы подобная встреча. Значит, дело в другом, но в чём?
Когда Рико вышел из душа, Даниэлла успела поставить на стол сырную тарелку и теперь открывала вино. Молча отобрав у неё бутылку, Рико вытащил пробку и, дождавшись, когда Даниэлла сядет, наполнил бокалы. Она рассеянно взяла свой, покрутила его в руках – рубиновая жидкость поймала блики света, отразилась на тонком запястье. Тихо вздохнув, Рико серьёзно посмотрел на неё и спросил:
– Может, теперь расскажешь, что случилось?
– Это так заметно? – нервно улыбнулась Даниэлла, глядя поверх его плеча в окно. Дождь усилился и теперь тихо шелестел по стеклу, смазывая свет уличных фонарей.
– Я почти не знаю тебя, Дани, но поверь, когда девушка звонит и просит приехать, а потом набрасывается с порога, хотя вы расстались несколько часов назад, значит, что-то произошло. Хотелось бы верить, что так ты хотела показать, как соскучилась, но я реалист. Так что случилось?
– Тебе бы точно следователем работать, – усмехнулась Даниэлла, делая глоток. – С причинно-следственными связями у тебя всё в порядке.
Рико не стал отвечать, просто молчал и смотрел, как она собирается с мыслями, кусая губу, и в сердце снова шевельнулась тревога.
– Меня отзывают обратно, – наконец сказала она, впиваясь в него глазами, ища хоть какую-то реакцию на её слова.
– Понятно, – сухо кивнул Рико, хотя сердце тут же болезненно сжалось. – Но… – осторожно начал он, – это когда-нибудь должно было наступить. Ты завершила работу?
– Нет, – досадливо поморщилась Даниэлла. – В том и дело, что нет. Но моё начальство больше не видит смысла в том, чтобы я продолжала заниматься делом.
– Делом? – небрежно уточнил Рико. – Я думал, ты приехала, чтобы заниматься документацией.
– Я тебя обманула. – Она пожала плечами и в два глотка осушила бокал. – Я следователь, Рико.
Новый взгляд, пристальный, словно выжигающий дыру в душе, расшевелил раскаяние, которого, Рико знал это совершенно точно, он чувствовать не должен был.
– Тебя это пугает? – неверно истолковала она его молчание.
– Нет, – спокойно ответил он. – А должно?
– Не знаю. – Даниэлла горько улыбнулась. – Обычно мужчины боятся женщин, работающих в полиции. Знаешь, – она взмахнула пустым бокалом, – тех, кто не перекладывает бумажки с места на место, а занимается настоящими делами.
– Если тебя это беспокоит, то знай – мне всё равно, чем ты занимаешься. – Рико осторожно забрал у неё бокал и потянулся за бутылкой. – Так значит, тебе сказали возвращаться, потому что?..
– Дело, которым я занималась, зашло в тупик. Начальство считает, что пора закрывать его и возвращаться.
– Но ты так не думаешь? – тихо продолжил за неё Рико.
– Нет, – отрезала Даниэлла и потянулась за пачкой с сигаретами. Прикурив, она глубоко затянулась, выпустила в воздух сизую струю дыма и только тогда продолжила: – Я считаю, что могу раскрыть его. Понимаешь, чувствую, что на верном пути!
Рико похолодел, пристально глядя на неё, думая, что именно ей удалось узнать. Быстрый взгляд на ноутбук – он лежал нетронутый со вчерашнего вечера, значит, Даниэлла ещё не знает, что всем данным пришёл конец. Но что, если расслабляться рано? И что будет, если она поймёт, кого искала всё это время? В животе тоскливо заныло, словно кто-то засунул руку прямо во внутренности и теперь проворачивает их медленно и безжалостно.
– Ты решила остаться? – спросил он, надеясь, что голос звучит ровно.
– Да. – Даниэлла тряхнула головой и снова затянулась. – Сказала, что беру отпуск, так что теперь официально отстранена. Понимаешь, – она поморщилась, – им плевать на раскрываемость. Плевать на то, что преступники останутся безнаказанными. Всё, что волнует тех, кто сидит там, – Даниэлла подняла глаза наверх, – заводить как можно больше полезных знакомств, оказывая друг другу ничего не значащие услуги.
– А если у тебя не получится?
– У меня получится, – высокомерно ответила Даниэлла, и от её тона по спине Рико побежали мурашки. – А если нет, – добавила она обычным голосом, – я хотя бы буду уверена, что сделала всё от меня возможное. Знаешь… Меня даже не столько задел приказ закрывать дело, сколько то, что им действительно плевать на то, что происходит. То есть… Эта шайка может годами колесить по Италии, воровать и жить в своё удовольствие, а полиция так и будет разводить руками, не пытаясь поймать. Я жила в другом мире, каком-то… Идеальном, что ли. – Она криво улыбнулась, черты лица смягчились, даже глаза загорелись мечтательным светом. – Быть следователем для меня всегда значило – избавлять мир от преступности. Делать его чище. Лучше. Наивно, правда?
– Нет. – Рико мягко улыбнулся. – Просто не думал, что ты такая идеалистка.
– Такая идиотка, ты хотел сказать, – фыркнула Даниэлла, туша окурок в пепельнице. – В любом случае, все заблуждения имеют свойство рассеиваться. Просто сейчас я чувствую себя… – она пошевелила пальцами в воздухе, подбирая нужное слово, – брошенной. Как будто стою посреди пустой комнаты с множеством дверей и не знаю, куда идти дальше. И надо ли вообще куда-то идти.
– Так может, тебе действительно стоит закрыть это дело? – осторожно спросил Рико. – Остаться здесь на несколько дней. Всё обдумать.
– Может быть, – задумчиво протянула Даниэлла, отсалютовав бокалом. – В любом случае, за мой долгожданный, хоть и неожиданный, отпуск!
Стекло соприкоснулось с мелодичным звоном. Давая понять, что больше не намерена возвращаться к этой теме, Даниэлла спросила:
– Как прошёл твой день? Ты вроде собирался уезжать.
– Погода помешала – на мотоцикле по трассе не разгонишься. Надеюсь, получится завтра.
– Городу срочно требуется партия унитазов? – хихикнула Даниэлла.
– Вроде того, – вернул улыбку Рико. Вино давно закончилось, а в комнате, наполненной стонами и дыханием, воцарилась тишина. Взгляды пересеклись, и Даниэлла улыбнулась, облизнув пересохшие, искусанные губы. За окном глухо зарокотало – на город снова наступала гроза. Посмотрев на часы, Рико потянулся, подумав о том, что, когда доберётся до дома, успеет вымокнуть до нитки.
– Мне пора.
– Подожди. – Даниэлла приподнялась на локте и вдруг поймала его за руку. – Останься.
– Если ты одолжишь мне зонт, когда буду уходить. – Он погладил её запястье, нашёл тонкую ниточку вены, ловя пульс. Она серьёзно посмотрела на него и повторила:
– Останься.
Несколько секунд он молчал, пытаясь понять, правильно ли расслышал. Губы сами сложились в улыбку. Наверное, надо было как-то отреагировать, но всё, что Рико смог произнести:
– Хорошо.
Некоторое время они молчали, думая каждый о своём. Пальцы Даниэллы задумчиво перебирали ремешки на его браслете, проводя по кожаным полоскам.
– Ты никогда его не снимаешь?
– С тех пор как подарили – нет. – Рико поймал её руку и поднёс к губам, поочерёдно целуя кончики пальцев.
– Ты говорил, сестра купила его, да?
– Да, – в голосе Рико зазвучала нежность. – Аллегра верит в обереги, и здесь, – он провёл её пальцами по одному из ремешков, – сама завязала пять узелков, каждый – с молитвой святому. И знаешь, – тихо рассмеялся он, – она до сих пор не признаётся, к кому обращалась и о чём просила.
– Ты очень любишь её, – заметила Даниэлла.
– Разве может быть по-другому? Кроме неё у меня никого нет, родители умерли несколько лет назад.
– А я у родителей одна. Никогда не чувствовала себя одинокой в этом плане, но сейчас… Ты так говоришь о сестре, что я почти ей завидую. Едва ли в мире найдётся человек, способный сказать так же обо мне.
Рико промолчал, хотя хотел сказать многое. Слишком многое из того, что сейчас распирало грудь изнутри, ища выход. Глядя на её лицо, озаряемое синими всполохами молний, он принял решение, от которого на душе стало невероятно легко. Он признается ей. Не в том, что воровал, в том, что влюбился. И что готов ехать за ней хоть в Рим, хоть на край света – без разницы, куда пожелает. Она никогда не узнает, откуда у него появились деньги, он так и останется для неё простым менеджером по продаже и закупке сантехники из крохотного Ливорно. Кому станет плохо от этого обмана? Подавив вздох, Рико притянул Даниэллу к себе, укладывая на груди, и запустил пальцы в мягкие, ещё влажные после душа волосы.
– Завтра не прочешу, – пробормотала она, устраиваясь удобнее.
– Всегда есть вариант постричься налысо, – с улыбкой сказал Рико, подумав, что, если бы в этом была необходимость, её бы это точно не остановило.
Спустя несколько минут Даниэлла сонно заворочалась, развернулась спиной и поёрзала, устраиваясь удобнее. Обняв её, Рико подумал, что не заснёт до рассвета, но уснул под стук её сердца, бившегося прямо в его ладони. Его разбудил дразнящий аромат свежезаваренного кофе, а первое, что увидел – улыбку Даниэллы. Она сидела, скрестив ноги, на кровати и смотрела на него.
– Надеюсь, ты не против кофе?
– Не против. – Потянувшись, Рико сел, взглядом отыскивая источник запаха. Две чашки стояли на тумбочке у кровати, рядом – тарелка с криво нарезанными бутербродами. Перехватив его взгляд, Даниэлла пожала плечами.
– Повар из меня никакой, прости. А бежать в пекарню, чтобы порадовать своего мужчину завтраком – это не про меня.
– И хорошо, – ответил Рико, сгребая её в охапку и падая на подушки. – Сдоба по утрам вредна для фигуры.
Даниэлла довольно выдохнула, когда его губы прошлись по шее, но Рико тут же отстранился, внимательно посмотрев на неё.
– Ты сказала «своему мужчине»?
– А разве сейчас ты не мой? – улыбнулась она, запустив руку под одеяло и устроив ладонь на его члене. – Мой, целиком и полностью.
Приподняв бровь, Рико смотрел, как она прикусывает губу, не шевелясь, лишь её пальцы под одеялом продолжили своё движение.
– Это гораздо лучше рогаликов с джемом, – наконец произнёс он, подминая её под себя и нависая сверху.
– Я вернусь вечером. Будешь ждать? – спросил он спустя час, собираясь.
– Буду. – Даниэлла прохаживалась по комнате, дымя неизменной сигаретой. – Мне тоже надо заглянуть в комиссариат, сдать дело и посмотреть, может, я что-то упустила.
– Так и не избавилась от идеи довести всё до конца? – Рико качнул головой. – Не боишься, что разочаруешься ещё больше?
– Если я вчера проявила слабость, это не значит, что каждая неудача обычно повергает в депрессию, – с лёгкой прохладцей ответила Даниэлла, затушив сигарету и танцующей походкой подойдя к нему. – Но твоя забота приятна, правда.
– Может, я забочусь о тех несчастных, которых ты поймаешь и посадишь в тюрьму. Они даже не подозревают, что над ними уже навис неотвратимый топор правосудия.
– А ты у нас, значит, защитник преступников? – усмехнулась Даниэлла, обняв его. Не сразу найдясь, что ответить, Рико просто поцеловал её.
– Иди уже, – она легонько подтолкнула его к двери. – Биде сами себя не купят.
– Как я мог забыть о страждущих сделать ремонт в туалете, – шутливо воскликнул Рико, послушно отпуская её. – Тогда до вечера? И может, – он усмехнулся, – привезти что-нибудь поесть?
– Сделать заказ в ближайшем ресторане я смогу и сама, – вернула улыбку Даниэлла.
– Я вернусь очень голодным, – многообещающе поиграл бровями Рико, на что Даниэлла лишь фыркнула и взмахнула рукой.
– Иди уже, Казанова!
