Текст книги "Поймай меня, если сможешь! (СИ)"
Автор книги: Галина Милоградская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
21. Прощание с мечтами
В ушах звенело, перед глазами плыли чёрные точки, а от нехватки воздуха обжигало лёгкие. Рико выскочил из подъезда, взлетел на байк и заревел мотором, срываясь с места. Сердце разбивалось о рёбра, с каждым новым ударом становясь всё больше и больше, пока не заняло всю грудную клетку, лишив возможности нормально дышать. Широко раскрывая рот, Рико пытался поймать воздух, не обращая внимания на пелену, застилавшую глаза. В голове было пусто, все мысли кончились, остался только шум крови в ушах, боль, скручивающая внутренности. Рико казалось, он сам закончился, перестал существовать, рассыпался под ноги Даниэллы множеством крохотных осколков, и теперь никогда не станет целым.
Рука дрогнула, руль повело вправо, резкий звук клаксона резанул по нервам – Рико едва успел выправить байк, в последнюю секунду избежав столкновения. Мимо промчался пикап, обдал горячей волной воздуха. Съехав на обочину, Рико остановился и потянул шлем с головы. Руки дрожали, тело покрылось ледяным липким потом. Оглядевшись, Рико попытался понять, где он, но несколько секунд просто не мог сообразить, снова и снова пробегая взглядом по серебристым оливам, густо разросшимся вдоль дороги. Солнце уже село, на небе начали появляться первые звёзды, в кустах просыпались ночные птицы, а ещё – пахло приближающимся летом. Прогретым на солнце разнотравьем. Жизнью. Жизнь продолжалась, ей не было никакого дела до Рико и его переживаний, из-за которых он сейчас едва с этой самой жизнью не расстался.
Глубоко вздохнув, он снова надел шлем и вырулил на дорогу – до дома оставалось меньше часа. Оглушительное осознание потери уже не вышибало дух, стало чем-то ровным, болезненно-тянущим. Тем, что будет теперь с ним всегда. Рико хотел повернуть время вспять и всё изменить, но раз за разом прокручивая все события, приведшие к сегодняшнему разговору с Дани, он начал понимать – не было ни одной возможности всё исправить. Даже если бы он нашёл свой «Делориан» и вернулся назад. Всё было предопределено и неизбежно. И его внезапно вспыхнувшее чувство, и боль, которую оно причинило. Даниэлла нашла бы его в любом случае, как он мог быть настолько слеп, чтобы не понять этого? Как мог так её недооценивать?
Злость на себя поднималась изнутри, душила, разливалась ядом по венам, выкручивала кости, ввинчиваясь стальными штифтами в позвоночник. Самоуверенный, самовлюблённый, эгоистичный – Дани во всём была права, он думал только о себе, настолько погрузился в игру, что упустил момент, когда она стала реальностью, которая теперь ударила наотмашь, выбив почву из-под ног. Сейчас он ненавидел себя с такой силой, что буквально захлёбывался от этой ненависти. Насколько жалким и никчёмным он выглядел в её глазах? Насколько жалким выглядел в глазах Карлы?
Въехав в Станьо, он заглушил мотор и слез с байка, медленно покатил к дому. Отдышаться бы, лечь и уснуть, а проснуться в новом мире. В новой жизни, с новым собой. Мысли, слова, хаотично мельтешащие перед внутренним взором картинки недавнего прошлого, когда казалось, что весь мир вот-вот ляжет к его ногам – Рико почувствовал, что сходит с ума. Не медленно – стремительно и необратимо. Его бросало то в жар, то в холод, трясло мелкой, противной дрожью, а в висках пульсировало с такой силой, словно вены сейчас лопнут, разорвутся. Как в полусне, он закатил байк во двор, пошатываясь, вошёл на кухню и тяжело опёрся о стол, пытаясь перевести дух. Отстранённо подумал, что наконец добрался до дома. С трудом передвигая ноги, поднялся наверх и собирался было толкнуть дверь в спальню, когда до слуха донёсся приглушённый, но вполне отчётливый стон.
Рико нахмурился, медленно оборачиваясь, и застыл, прирос к месту. Дверь в комнату Аллегры была распахнута настежь, в изголовье кровати горели свечи, а на самой кровати… Кроваво-красная пелена упала на глаза, заставляя сорваться с места.
– Подонок! – взревел он, хватая Марио за плечи и отшвыривая от Аллегры. Она взвизгнула, прикрывая обнажённую грудь, потянулась к простыне, завернулась в неё, слетела с постели.
– Мразь! – кулак влетел в скулу, Марио клацнул зубами и отлетел к окну. – Ты спишь с моей сестрой, тварь?! Она же ещё ребёнок!
– Рико! – взвизгнула Аллегра, повисая на его плече и пытаясь оттянуть от Марио. – Остановись! Хватит!
Но Рико не слышал. Тяжело дыша, он с ненавистью смотрел на друга, а в следующую секунду снова бросился на него, едва Марио попытался встать. Но первое потрясение от внезапного появления прошло, и тот ответил коротким хуком под дых, заставляя согнуться пополам. Налетел, сбивая с ног, прижал к полу и закричал на ухо:
– Успокойся! Слышишь?! Успокойся!
Несколько раз рванувшись, Рико затих, тяжело дыша. Потом повёл плечом, давая понять, что в порядке. Марио тут же скатился с него, сел на пол рядом, обменялся с Аллегрой коротким взглядом. Рико медленно встал, пошатываясь, и вышел из комнаты.
– Ну вот, луковка, мы и поговорили, – невесело хмыкнул Марио, оглядываясь в поисках джинсов.
Они и подумать не могли, что он вернётся. Наконец поддавшись уговорам, Марио остался на ночь, которая должна была стать для них первой и самой особенной. Свечи, вино, цветы, нежные, неторопливые ласки – им было некуда спешить. Если бы Рико объявился на полчаса позже… Марио тяжело вздохнул, посмотрел на футболку, валявшуюся на полу, махнул рукой и босиком, в одних джинсах вышел из спальни. Аллегра прикусила губу, провожая его взглядом, обняла себя руками. Таким она видела брата впервые, его глаза горели такой чистой, незамутнённой яростью, что ей стало по-настоящему страшно.
Рико нашёлся на заднем дворе – сидел на крыльце, облокотившись на колени и сжав руки в замок на затылке. Марио бесшумно опустился рядом, покосился на него и тихо выдохнул:
– Я люблю её.
– Лучше заткнись, – вяло огрызнулся Рико, не поднимая голову.
– Она взрослая девочка, может сама решать, с кем быть.
– А ты и рад был оказаться рядом, да? – Рико выпрямился, по-прежнему не глядя в его сторону, повёл головой, разминая затёкшую шею.
– Я люблю её уже давно. Год, может, больше, не знаю. И ты имеешь все права злиться на то, что молчал, но спрашивать твоего благословения мы не будем. Или прими, или смирись.
– И как давно?.. – Он наконец повернулся, глаза ярко блеснули в темноте.
– Недавно, – тихо ответил Марио. – Когда ты уехал в Ливорно. Но у нас ничего пока не было, я хотел сначала поговорить с тобой, но ты был так занят, что…
– Ливорно, – горько выплюнул Рико, опуская глаза. – Зачем я вообще туда поехал, ничего бы не изменилось… – Повернулся к Марио: – Сильно болит?
– Что? – Марио не сразу понял, о чём он – казалось, что Рико сейчас находится слишком далеко отсюда. – А, ты про скулу? Зуб не выбил, и на том спасибо. Сам как?
– Жить буду. Прости. Я не должен был так реагировать. Просто… – он повёл пальцами в воздухе, но не нашёлся, как объяснить собственной состояние, и рука безвольно мазнула воздух.
– Ты отреагировал как любой нормальный старший брат, – весело фыркнул Марио, но тут же осёкся – Рико опять ушёл в себя. – Что случилось?
– А? – Почему ты примчался домой среди ночи? Что случилось?
Рико улыбнулся короткой, жалкой улыбкой.
– Она нас раскрыла.
За спиной ахнула Аллегра, всё это время стоявшая в темноте кухни, чтобы вмешаться, если разговор выйдет из-под контроля.
– Нет, не бойся, у неё нет доказательств. Если бы были, поверь, мы бы здесь не сидели. – Слова давались через силу, цепляясь за горло, царапая его. – Она просто дала понять, что ей всё известно.
– И как она на это отреагировала? Ну, на то, что ты…
– А ты как думаешь?
– Вы в своём уме? Нас раскрыли, а вы обсуждаете неизвестно что! – Аллегра толкнула Марио в плечо. – Ты уже был уверен, что у неё нет доказательств! Сейчас эта уверенность такая же? Что изменилось?
Рико ответил не сразу. Вдохнул, заполняя лёгкие воздухом до последнего предела, пока не заболело горло, так же медленно выдохнул и только потом сказал:
– Просто знаю.
Поднялся, прошёл мимо Аллегры и Марио и уже на входе в кухню обернулся и бросил:
– Пойдём. Расскажу.
Спустя полчаса за столом повисла тишина. Марио тихонько постукивал по дереву кончиками пальцев, Аллегра кусала губы, и только Рико сидел, не двигаясь, уставившись на свои руки, сцепленные в замок.
– Значит, у неё действительно ничего нет, – подытожил Марио. – Все улики косвенные, а то, что реально могло привести к нам, мы вовремя ликвидировали.
– А как же видео, на котором вы засветились? Как мы вообще могли про него забыть! – нервно воскликнула Аллегра.
– Я видел фотографии, – глухо ответил Рико. – Там только силуэты. И если бы не мой браслет, она бы не догадалась…
– Нечего было им тыкать ей в лицо, – съязвила Аллегра. Она не могла успокоиться, хоть умом и понимала, что Рико в этот раз прав. Только-только в её жизни всё наладилось, и страх перед тюрьмой затмевал всё остальное.
– Прости. – Рико шумно выдохнул и с силой потёр лицо. – Ни один прокурор не сможет доказать, что этот браслет именно мой. Я это знаю, она это знает. Единственная надежда, что у неё осталась – заявление от министра об ограблении. Его не будет. А значит, мы в безопасности.
– Хочешь сказать, она так просто уедет и обо всём забудет, да? – не унималась Аллегра. От паники мысли путались, ладони стали мокрыми, липкими, даже нижняя челюсть начала подрагивать. Заметив её состояние, Марио подошёл и осторожно обнял, прижимая к себе. Аллегра тут же обхватила его обеими руками, прижалась со всей силой, на какую только была способна, и еле слышно всхлипнула. Сейчас, когда слово «сесть» обрело почти физическую форму, все их дела, ранее казавшиеся простой забавой, вызывали настоящий ужас. О чём вообще они думали, когда решили воровать? Где были их мозги?!
– Ей придётся забыть, – уверенно ответил Марио, видя, что друг не спешит отвечать. – Поверь, она бы не упустила шанс посадить нас, если бы могла. Выдыхай, луковка.
– Откуда в вас столько уверенности? – жалобно спросила Аллегра, задирая лицо и глядя на Марио. – У меня зубы от страха сводит. А вы… Почему вы так уверены?
– Потому что Рико со своей ролью видимо справился, – тихо сказал Марио, не сводя глаз с Рико. – Как там у нас по плану было? «Очаровать, попросить не ловить…» Ты попросил?
– Нет. – Он усмехнулся одним уголком рта. – Это было бы бесполезно. Просто поверь – синьору Бьянччи мы больше не увидим. Никогда.
– Было бы здорово, – пробормотала Аллегра и тут же возмущённо засопела – Марио отодвинул её от себя, усадил на стул и направился к кухонному шкафу. Зазвенел посудой, достал початую бутылку виски и два стакана и с громким стуком поставил их перед Рико.
– Тебе нужно выговориться, – серьёзно заявил он, когда друг наконец поднял глаза. Аллегра раскрыла было рот, но Марио цыкнул на неё, метнув короткий взгляд. – А ты поднимись пока к себе, луковка. У нас там свечи горят, как бы пожара не было.
– Взрослые мальчики хотят поговорить о девочках, – проворчала Аллегра, но спорить не стала. Демонстративно чмокнула Марио в щёку, посмотрела на Рико, тихонько вздохнула и ушла.
– Я не знаю, что тебе сказать, – честно сказал Марио, – но если ты хочешь поговорить, готов выслушать.
Рико кивнул и потянулся к стакану. Наполнив его до половины, опрокинул в себя и снова налил.
– Ладно. Хочешь просто молча напиваться – я не против. – Марио покладисто кивнул и налил себе.
Аллегра спустилась через час, встревоженная подозрительной тишиной и всплеснула руками, остановившись в дверях. Марио и Рико спали, положив головы на скрещённые на столе руки. Между ними стояла наполовину пустая бутылка, под столом лежала ещё одна. – Хотя бы сыр с ветчиной порезали, алкоголики, – тихо сказала Аллегра, беспомощно посмотрела на них и махнула рукой. Тащить наверх – сил не хватит, пусть отсыпаются здесь.
***
К утру чемодан был собран, комната приведена в идеальный порядок. Даниэлла сидела за столом, докуривая последнюю перед отъездом сигарету, и скользила взглядом по стенам, полу, потолку, пытаясь понять – почему так тяжело уезжать отсюда? Не из Ливорно – именно отсюда, из крохотной квартирки на третьем этаже. Не думала, что будет так больно, словно отрываешь часть себя, навечно оставляя здесь кусочек. На пустом столе умирали полевые цветы – хрупкие, они не перенесли варварского отношения. Лепестки облетели, некоторые стебли сломались, но выбросить их не поднималась рука. Пусть это сделают хозяева квартиры. Смяв фильтр, она поднялась, положила ключи от квартиры на стол и покатила чемодан к выходу, но у двери не выдержала – обернулась на несколько секунд.
– Мы пришли вас проводить! – радостно улыбнулся Сантино, как только Даниэлла вышла на улицу. Рядом переминался с ноги на ногу Вито, пряча глаза под тёмными очками.
– Спасибо. – Даниэлла улыбнулась, впервые за последние сутки искренне. – Надеюсь, у вас будет всё хорошо.
– Не переживай, с таким сотрудником, как Санни, наш отдел не пропадёт! – нарочито бодро ответил Вито. Вчерашний вечер затянулся, и сегодня голова буквально раскалывалась, но не увидеть Даниэллу в последний раз Вито просто не мог. Словно и не было этих двух недель – она была такой же, как в первый день их встречи. Собранная, холодная, деловая. Даже улыбка не касалась глаз, словно она уже тяготилась их обществом.
– Я рада, что мы работали вместе. – Даниэлла поочерёдно пожала им руки и открыла багажник. Сантино тут же оказался рядом, помог положить чемодан.
– Спасибо вам за всё, – тихо сказал он. И робко добавил: – Можно, я иногда буду вам писать? Ну, там… советоваться, например. Можно?
– Нужно. Мой адрес у тебя есть, буду ждать письма. – Она обернулась к Вито: – Если понадобится помощь, ты тоже пиши.
Вито коротко кивнул, и Даниэлла, решив, что на этом можно покончить с прощанием, села за руль и завела мотор. Ливорно давил, душил, стискивая горло, и единственным желанием было умчаться отсюда как можно дальше и больше никогда не приезжать. Или вернуться только с одной целью – посадить Рико.
Город давно остался позади, а она всё думала и думала о нём, не пытаясь даже переключиться. Понимала – сейчас это бесполезно. Эмоции, которые он вызывал, переплелись в такой тугой клубок, что разобраться, где что казалось невозможно. Ей было больно. Непривычно и очень, очень больно. А ещё – обидно до слёз. И это делало слабой, настолько, что хотелось кричать. Злиться на саму себя за то, что поддалась и открылась. За то, что поверила и не стала проверять. За то, что сейчас в груди образовалась зияющая пустота. Как она раньше не заметила, что Рико занял такое огромное место, что теперь эту дыру не залатать ничем? Она мечтала о возмездии и вместе с тем боялась, что придётся выступать на суде против него. Напоминала себе о том, что он – обманщик, трус, предатель. И тут же находила ему оправдания.
Только одного простить не получалось, и это было самым новым в спектре окруживших её эмоций – Карла. Рико встречался с ней, пока был с Даниэллой, писал, звонил, ездил. И всё это время смотрел своим проникновенным взглядом и говорил о каких-то чувствах. Она могла простить обман ради общего дела. Могла понять, что он должен был защитить себя и своих подельников. Но измену простить не могла, как ни пыталась. И мысль о том, что с самого начала их отношения были для Рико пустым местом, выбивала дух. Даниэлла злилась на себя за то, что размякла. А ещё за то, что уже скучает по нему.
– Нельзя быть такой дурой! – зло, сквозь зубы прошипела она, ловя свой взгляд в боковом зеркале. Крепче сжимала руль и давила на газ, оставляя Ливорно далеко позади.
Рима Даниэлла достигла к обеду и поначалу даже растерялась, лавируя в показавшемся бесконечным потоке машин. Столица оглушила, в глазах рябило от множества людей, спешащих по своим делам, от вездесущих туристов и гомона, без которого раньше она не могла заснуть. Но стоило закрыть за собой дверь в квартиру, и стало тихо. Так тихо, что стук собственного сердца поначалу оглушил. Здесь всё было по-старому, и постепенно так необходимый сейчас покой заполнил до краёв – она дома.
Усталость накатила резко, ударила с такой силой, что Даниэлла с трудом заставила себя принять душ, а после упала в кровать и проспала до глубокого вечера. Проснувшись, заказала ужин – выходить сейчас на улицу совершенно не хотелось, устроилась на диване, открыла блокнот и задумчиво постучала ручкой по зубам. Следовало написать отчёт для Диего, но для начала решить, что она хочет туда вписать, а что – оставить для себя. Собирать по крупицам собственные заметки, вспоминать детали, подбивать их, создавая стройную структуру – работа успокаивала. Заставляла отсеивать, замолкать ненужные мысли, оставляла только дело, с которым надо разобраться.
Утром Даниэлла отправила короткое сообщение Диего о том, что вернулась, и в понедельник уже переступала порог знакомого кабинета. Диего тут же поднялся навстречу и улыбнулся так тепло, что сердце защемило – пусть он использовал её, но хотя бы не стал скрывать и юлить. И сейчас она готова была простить ему это.
– Я было подумал, ты решила остаться там до конца месяца. – Диего усмехнулся. Тонко, добродушно, как это мог только он, и вдруг притянул её к себе, шумно вдохнул запах её волос и пробормотал: – Безумно соскучился.
Даниэлла застыла в его объятиях, позволила на миг теплой волне прошить тело, и осторожно отстранилась. Может, у них ничего ещё не закончено, но сейчас точно не до этого. Может, потом. Когда-нибудь потом.
– Так что там у тебя.
Диего тут же перешёл на деловой тон, принимая её решение и, как всегда, не собираясь давить.
– Вот. – Даниэлла достала из папки отчёт и положила на стол. – Здесь официальная версия. Дело закрыто. То, что я тебе сообщу, пока не должно выходить за пределы этого кабинета. Обещаешь?
– Обещаю.
Когда она закончила, Диего с минуту молчал, задумчиво глядя на бумаги, потом поднялся, шагнул к шкафу и достал бутылку вина.
– Значит, ты их нашла, – заключил он, наполняя бокалы. – Но доказать мы это не можем.
– Пока без вариантов.
– И последний дом, в который они влезли, оказался домом нашего министра. Занятно.
Диего задумался. Даниэлла напряжённо следила за сменой выражения на его лице, и когда на нём расцвела хищная улыбка, нахмурилась.
– Думаю, эту информацию действительно необходимо придержать. До поры. Подозреваю, что она ещё послужит нам. А эта банда… Они оступятся. Обязательно. Тогда и накроем.
– Не думаю, что они продолжат, – вдруг вырывалось у Даниэллы. Она не могла объяснить даже себе, отчего так уверена, что Рико больше не будет воровать. Просто чувствовала.
– Такие как они упиваются своей безнаказанностью. – Диего пожал плечами. Потом потянулся через стол, накрыл её ладонь своей и ласково сжал. – Твоё самолюбие уязвлено, я понимаю. Но, Дани, такое случается. Поверь, если нам представится шанс, мы спустим на них всю полицию Италии. Обещаю.
Даниэлла промолчала. Как умолчала и об их отношениях с Рико. И о том, что он всё знает. Об этом Диего знать не надо, пусть это останется только у неё.
22. Жизнь продолжается?.
Жизнь продолжалась. По крайней мере, глядя на Аллегру и Марио невозможно было утверждать обратное. Аллегра закончила колледж и переехала к нему. Рико поворчал для вида, но даже если бы захотел, ничего бы поделать не смог. А он и не хотел. Просто впал в оцепенение, день за днём прокручивая в голове события двух ярких недель, навсегда изменивших его жизнь. Каждую ночь он закрывал глаза с надеждой, что проснётся в прошлом, и каждое утро, понимая, что ничего не изменилось, не мог заставить себя подняться с кровати. Он даже ездил несколько раз в Рим, чтобы увидеть её. Наблюдал издалека, как Даниэлла идёт на работу, улыбается кому-то, пьёт кофе или разговаривает по телефону. Иногда даже мог услышать её голос, и всякий раз душу словно кто-то наматывал на кулак и тянул, отрывая по кусочку. Аллегра и Марио давно махнули рукой – не маленький, сам разберётся. А он всё больше увязал в чувстве вины и пустоте, даже не пытаясь выбраться наружу.
Прошло три месяца, воздух пах мускатом и гудел от пчёл. В Станьо потянулись сборщики винограда, трактора с ящиками пылили по дороге. Вытянув длинные ноги, Рико сидел на заднем дворе, потягивал пиво и наблюдал за человеческими фигурками, передвигавшимися от одного куста к другому. Очередная пятница подходила к концу. Камушки зашуршали под чьими-то шагами, но Рико даже не повернул голову – у него было лишь два варианта кто это мог быть.
– Не помешала? – Карла остановилась перед ним, заскользила жадным взглядом по лицу. Рико пожал плечами и кивнул на кресло, стоящее рядом. Звякнули бутылки в упаковке, Карла выдохнула и тихо сказала:
– Пойду сначала в холодильник поставлю.
Потом присела на край кресла, крепко стиснула бутылку обеими руками и повернулась к Рико. Она честно пыталась его ненавидеть, не получилось. Потом пыталась забыть – тоже потерпела фиаско. Забывалась в чужих объятиях, чтобы снова и снова убеждаться – не он. Карла казалась себе жалкой, знала, что так и было, знала, что со временем всё пройдёт, но пока просто не могла отпустить окончательно.
– Как жизнь? – бросила небрежно, с трудом заставляя себя отвести от него взгляд.
– Что-то случилось?
– Я скучаю. По вам всем, – спешно добавила Карла. – Ты, Аллегра, Марио… Мы были почти как семья. Да, наши отношения не сложились, но может, мы сможем остаться друзьями?
– Ты действительно этого хочешь? – Рико вдруг обернулся, посмотрел так пристально, словно ввинчиваясь в душу. – Думаешь, после всего, что между нами было, мы сможем просто быть друзьями?
– Для тебя это слишком сложно?
– Нет. Если честно, я думаю, это может быть сложно для тебя. А я и так причинил тебе достаточно боли, чтобы добавлять ещё. Пусть и не по своей воле.
– Не надо высокопарных фраз, – фыркнула Карла, отхлебнув из своей бутылки. – Я взрослая девочка, разберусь, что мне нужно, а что нет. Но если тебе неприятно, настаивать не буду.
– Оставайся, – вздохнул Рико. – Если тебя это успокоит: мне правда всё равно. Дело не в тебе. И не во мне. Просто всё равно.
– Тебе разбили сердце, это пройдёт. – Карла в два длинных глотка допила пиво и поднялась. Посмотрела на него сверху вниз. – Мне бы злорадствовать надо, но что-то не получается. Искренне тебе сочувствую, правда.
– Тебе так же больно? – Рико поднял на неё глаза.
– Не знаю, может быть. А может, я уже всё отпустила. Думаю, это неважно. – Улыбнувшись, Карла пожала плечами. – Тебе прихватить пива?
Она вернулась в их жизнь, словно и не было разлуки длиной в три месяца. Аллегра вздыхала, замечая, с какой тоской порой Карла смотрит на Рико, но ничего не говорила. К тому же, Карла действительно была частью их маленькой банды, пусть теперь они и отошли от дел. Их связывало слишком много, чтобы просто перестать общаться. Да и Рико удавалось растормошить, когда они собирались вчетвером на заднем дворе. Видеть, как он замыкается в себе, было невыносимо. Аллегра сто раз прокляла Даниэллу и пожелала ей гореть в аду, хотя умом понимала, что она пострадала от действий брата гораздо больше. Но Даниэлла была далеко, была чужой, призрачной, а Рико – вот он. Сидит целыми днями на крыльце и страдает. За него Аллегра готова была перегрызть горло этой Бьянччи, если бы та попалась ей на глаза.
– Луковка, ты несправедлива, – сказал как-то Марио, когда Аллегра, воинственно сверкая глазами, в очередной раз насылала на голову Даниэллы проклятья. – А если бы она была твоей сестрой, если бы всё было наоборот? Кого бы ты считала виноватым?
– Ты правильно заметил: она мне не сестра, – огрызнулась Аллегра. – Я не собираюсь жалеть её или утешать. Предвзято? Да. Я и не спорю.
– Ты страшная женщина, – вздохнул Марио, притягивая её к себе и устраивая её голову на своей груди. – Даже представлять боюсь, на что ты способна ради близких.
– Не представляй. – Аллегра заворочалась, устраиваясь удобнее, чмокнула Марио в шею и добавила жутким низким голосом: – Бойся меня!
– Боюсь, – хохотнул Марио. – И люблю.
***
Даниэлла жила дальше. Она говорила это себе каждый день, просыпаясь, и каждый вечер, засыпая. Просто жила. Двигалась, говорила, ела. Погрузилась в работу, которая всегда спасала от одиночества и мыслей в голове. Но теперь что-то явно шло не так. Даниэлла пыталась отвлечься, но стоило хоть на мгновение дать слабину, тут же перед внутренним взором появлялся Рико. Она до сих пор ничего о нём не узнала, даже фамилию. От него не осталось ничего, кроме размытых фотографий и видео, снятого у виллы. Нечёткого, тёмного. Можно было осветлить, оцифровать, чтобы было видно его лицо. Но Даниэлла осознанно не делала этого – сейчас он оставался в её памяти чем-то эфемерным, светлым, подарившим счастье. Человек на видео был другим. Его следовало ненавидеть. А ещё – просто необходимо было посадить. Даниэлла не могла сделать ни то, ни другое. Злилась на себя. Прочитала множество статей о расставании. Даже для интереса залезла на один форум, где брошенные женщины поливали грязью своих бывших. Пыталась найти в себе хоть отголосок подобных эмоций, а находила лишь тоску.
Иногда ей казалось, что она видит его. Здесь, в Риме, совсем близко. И сердце тут же срывалось на бег, хотелось броситься к нему, остановить и просто смотреть. Знать, что с ним всё в порядке. Сказать, что понимает. Потом приходили мысли о Карле, словно ведро ледяной воды, которое кто-то плеснул в лицо. Тогда Даниэлла начинала копаться в себе, искать в словах Рико скрытый подтекст, думала – что с ней не так, если он не смог отказаться от другой женщины.
Диего пытался вернуть их отношения. Хотя разговор о них между ними так и не состоялся, Даниэлла дала понять, что всё кончено. Диего понимал, но не терял надежды. Стал чаще приглашать на обед, брал с собой в командировку, всякий раз предлагая заглянуть на бокал вина перед сном. Даниэлла улыбалась, но неизменно отказывалась, хотя порой ловила себя на мысли – клин клином вышибают. Может, стоит вернуть себе старую жизнь и тогда всё будет по-прежнему…
– У меня к тебе просьба, – начал Диего, едва она переступила порог его кабинета.
– Когда ты говорил это в последний раз, мне пришлось ехать в Ливорно, – нервно улыбнулась Даниэлла.
– С ним и тем делом она и связана. – Диего заложил руки за спину и, обогнув стол, остановился перед ней. – Помнишь виллу министра, которую взяли «Святоши»?
– Шутишь? Разве такое можно забыть? – И ведь не солгала.
– Мой друг, тот, который просил расследовать ограбление. Я не говорил тебе, но это Сильвио.
– Какой?
– Какой-какой. Тот. – Диего показал глазами в потолок.
– Берлускони? – теперь Даниэлла действительно удивилась. Она и подумать не могла, что Диего на короткой ноге с бывшим премьер-министром.
– Не так громко! – поморщился Диего и заговорил тише: – В общем, у него появилась возможность вернуться в политику. Занять место одного небезызвестного тебе министра. Помнится мне, одна вилла в Чивитавеккья набита деньгами? Нам нужны доказательства.
– Нам? – Даниэлла приподняла бровь.
– Нужны доказательства, чтобы министр сам ушёл. По-тихому. И поделился перед уходом.
– Тебе не кажется, что это уже перебор? И я по-прежнему не могу понять, что именно ты хочешь от меня.
– Ты ведь знаешь эту банду. Знаешь, где их искать. Поезжай и скажи, чтобы влезли туда снова, а этот раз сняли видео. Тогда все их дела исчезнут, им больше не придётся бояться, что когда-нибудь что-то всплывёт.
– Диего… – Даниэлла шокировано смотрела на него, не веря своим ушам. – Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Оправдать одних преступников, чтобы дать возможность избежать правосудия другому. И ради чего? Ради того, чтобы проворовавшийся и оскандалившийся на весь мир человек вернул себе власть?
– Не строй из себя невинную овечку, – раздражённо цыкнул Диего. – Это политика, там полно грязи.
– Но я не понимаю, почему мы должны в ней вываливаться.
– Это важно для меня. Очень важно. Быть может, если всё получится, я займу место главного следователя Италии. Со временем. А ты станешь моим заместителем.
– Не думаю, что захочу служить в такой полиции, – тихо, но твёрдо сказала Даниэлла.
– Я забыл, что ты у нас принципиальная. – Диего усмехнулся. – Я не заставляю тебя лезть в тот дом, просто добудь мне доказательства.
– В этот раз ты просишь слишком много.
– Я прошу тебя всего лишь припугнуть банду воришек, что в этом сложного? Ты будто никогда не угрожала подозреваемым.
– Нет. – Даниэлла вскинула голову. – Никогда. Не было в этом нужды.
– А сейчас нужда есть. – Диего начал было закипать, но, взглянув на Даниэллу, тут же утих. – Дани, – мягко заговорил он, беря её ледяные руки в свои. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Как ценю твой профессионализм и преданность делу. Это действительно важно для меня. Помоги.
Даниэлла молчала. Внутри всё переворачивалось, ломалось, с грохотом осыпаясь под ноги. Всё, во что она когда-либо верила, всё, чем восхищалась, всё, что позволяло идти дальше несмотря ни на что в миг обратилось в прах. Очередное крушение иллюзий оказалось болезненным, видимо, пришла пора взрослеть.
– Хорошо, – наконец ответила она. – Я попробую с ними поговорить, но не обещаю, что они согласятся.
– Ты найдёшь правильные слова, я в тебя верю, – довольно улыбнулся Диего и коротко поцеловал в лоб. Даниэлла с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться от него. – Поезжай завтра же.
Медленно кивнув, Даниэлла мягко высвободила руки и вышла. Стены вокруг давили, перед глазами всё плыло, сердце колотилось, как сумасшедшее, а к горлу подкатывала тошнота. Хотелось сплюнуть прямо себе под ноги, не обращая внимания на людей, снующих по коридорам. Хотелось остановиться и закричать во весь голос, кричать, пока не закончится воздух в лёгких. Ей было мерзко, словно облили помоями и заставили ходить так по городу. По сравнению с Диего Рико казался ангелом – он врал, но не ради себя. А Диего толкал её на преступление исключительно ради собственных амбиций.
При мысли о Рико стало легче. И в то же время в животе всё сжалось от предвкушения и страха – совсем скоро она его увидит. Что ему сказать, как уговорить, как вообще находиться рядом, смотреть в глаза? Лучше думать об этом, а не о том, что Диего ведёт гадкую игру, участником которой она невольно стала.
***
Субботний вечер мягко опускался на Станьо. Заходящее солнце золотило крыши домов, собаки подставляли под последние лучи мохнатые бока, развалившись в пыли. По сонным улочкам прогуливались пары, молодежь уехала в Кремону – вечером там было веселее. Рико, Аллегра, Марио и Карла сидели на заднем дворе, потягивая пиво. Сегодня они решили впервые заговорить о деньгах и о том, кто и что будет с ними делать.
