Текст книги "Поймай меня, если сможешь! (СИ)"
Автор книги: Галина Милоградская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
12. О том, как тяжело отказывать влюблённым девушкам
Когда Рико ушёл, Даниэлла направилась к окну, на ходу прихватив сигареты, вышла на балкон и закурила. Тело приятно ломило, а в голове было пусто, ни одной мысли. Задумчиво усмехнувшись, она аккуратно сбила столбик пепла в стоявшую рядом пепельницу и отвернулась к комнате, прислонившись к перилам. Отсюда можно было увидеть разворошённую кровать и край стола, на котором виднелись остатки роллов. Как и с джелато, Рико угадал и здесь, выбрав её любимые, запечённые с крабом. Даниэлла снова усмехнулась и покачала головой – прагматик в ней явно взял отпуск. «Сейчас этот выбор был разумен и обоснован», – сказала она себе, стараясь не думать о том, что хочет увидеть Рико снова. И не только для того, чтобы заняться сексом. Удивительно дело: ей просто хотелось, чтобы сейчас он стоял рядом. Даниэлла с силой воткнула сигарету в пепельницу и смяла её в крохотный комок. Впервые в жизни она жалела, что не имеет подруги, с которой можно всё обсудить. Для разговоров об успехах в работе и учёбе всегда было достаточно мамы, но их отношения были не настолько близки, чтобы делиться подобным.
Взъерошив волосы, Даниэлла вернулась в комнату и огляделась – навести порядок и сесть досматривать сериал, или попытаться поработать? Взгляд остановился на ноутбуке, в груди шевельнулся знакомый азарт. Решив отложить уборку на потом, Даниэлла зажгла торшер, забралась с ногами на диван и открыла почту. В глубине души она не рассчитывала получить от Диего ответ сегодня, но письмо всё же пришло. Значит, он отнёсся к её просьбе серьёзно, это было приятно. Нетерпеливо щёлкнув по письму, Даниэлла прикусила губу и не сдержала торжествующую улыбку: ниточка, которая казалась призрачной, на глазах становилась канатом.
Габриэль Контэ последние три года проживает в пригороде Турина, замужем, двое детей. Работает кассиром в местном магазине. Конечно, всегда остаётся вероятность, что это прикрытие, но в подобные вероятности Даниэлла предпочитала верить лишь в самых крайних случаях. Карла Боска, как гласил отчёт, исчезла из вида год назад – постепенно погасила все кредитные карты, на работу нигде официально не устроена, место жительства неизвестно, ни одной операции по картам за год проведено не было. В розыск синьору Боско никто не подавал, хотя у неё в Перудже проживает мать, Эстэлла. Даниэлла выписала в блокнот её имя и адрес и, подумав, вычеркнула Габриэль Контэ. В понедельник, после того, как она съездит к Сантино и посмотрит записи, можно ехать в Перуджу и поговорить с синьорой Боска – должна же та знать, где находится её дочь.
Закрыв ноутбук, Даниэлла отбила по крышке торжествующую дробь и потянулась. Неспешный провинциальный ритм затягивал в свои сети: если раньше она бы с утра помчалась в Перуджу, то теперь решила не спешить. Успев изучить местные порядки, Даниэлла поняла, что проще поговорить с мамой Карлы в понедельник, а воскресенье провести с пользой для себя. Никуда она не денется, если уже попалась… Даниэлла отложила ноутбук и потянулась к телефону. Поначалу хотела позвонить, но потом передумала и написала:
«Не спишь?»
***
На юге уже наступило лето. По крайней мере именно так казалось Марио. Куртка лежала на коленях, в ушах торчали наушники, любимый «Muse» по-кошачьи протяжно пел о любви, и настроение поднималось с каждым оставленным за спиной километром. Автобус мчался по дороге, в окне мелькали поля и оливковые рощи, а по салону гулял сухой, пахнущий травами воздух. Марио довольно улыбался, постукивая по колену в такт музыке, и думал о том, что совсем скоро увидит Аллегру. Мысли так или иначе вращались вокруг неё, то приводя в эйфорию, то опуская с небес на землю. Осознание того, что она испытывает к нему те же чувства, выбивало почву из-под ног. Это было настолько невероятно, что Марио казалось – он спит и вот-вот проснётся. Не верилось, что он может касаться её так, как мечтал, целоваться до головокружения, держать в руках… Он словно сам вернулся в свои девятнадцать, когда эмоции были яркими, а чувства – сильными. Только теперь прибавился опыт и возможность взглянуть на всё со стороны. И именно этот взгляд спускал с небес на землю: Марио постоянно пытался представить реакцию Рико на эту новость. Он честно ставил себя на его место, и выходило не слишком гладко. Как отреагировал бы сам Марио, если бы узнал, что Рико встречается с его младшей сестрой, более того, спит с ней? Положа руку на сердце, Марио признавал, что у Рико есть все причины не доверять ему настолько, чтобы отдать Аллегру. Слишком хорошо они знали друг друга. Да и назвать самого себя верным и постоянным у Марио просто язык не поворачивался. Но с Аллегрой всё было иначе, он знал это. Осталось лишь донести это до друга, и можно выдохнуть.
Марио слишком уважал Рико, чтобы так поступать за его спиной, но в то же время понимал, что просто не знает, как объяснить, что отношение к Аллегре у него самое серьёзное. А если он узнает, что они встречаются за его спиной, реакцию будет несложно предугадать. Друга терять Марио не хотел. Даже ради Аллегры. Но сердце моментально отвергло все доводы разума, когда он увидел её на вокзале в Кремоне. Аллегра стояла в стороне, прислонившись к тёплому боку старенького серо-голубого ситроена, оставшегося от родителей, и смотрела с такой нежностью, что хотелось забыть обо всём и бежать к ней. Марио с трудом сдерживался, небрежной походкой пересекая небольшую площадь, но когда подошёл, не удержался: притянул к себе за талию одной рукой и впился в губы.
– Сюрприз удался? – хитро спросила Аллегра, когда они оторвались друг от друга.
– Более чем! – жарко ответил Марио, пожирая её глазами. – Не поверишь, луковка, всю дорогу только о тебе и думал.
– Я умею читать мысли, – она потёрлась кончиком носа о его щёку.
– Надеюсь, что это не так, – притворно ужаснулся Марио.
– Тебе есть, что от меня скрывать? – Аллегра нахмурилась.
– Нет, – тут же откликнулся он. – Просто личное пространство на то и личное, чтобы там никого, кроме тебя самого, не было.
– Знаю я ваши личные пространства, – проворчала Аллегра. – Одни женщины на уме.
– У меня – да, – торжественно кивнул Марио. – Одна ты, только и думаю о тебе постоянно.
– Рико Карле то же самое, наверное, говорил. А потом… – Она прикусила язык – Рико сам должен был рассказать обо всём другу. Достаточно того, что у них с Марио и так от него секреты. Но Марио уже навострил уши.
– Что потом? Что случилось? Он переспал с синьорой следователем?
– Я тебе этого не говорила. – Аллегра сокрушённо вздохнула, смирившись с тем, что проболталась. Марио присвистнул и подмигнул:
– Знаешь, теперь мне стало гораздо легче.
– Не смей ничего ему говорить! – пригрозила Аллегра.
– Не буду, – клятвенно заверил Марио и снова её поцеловал.
– Не зря съездил? – машина плавно вырулила с привокзальной площади и покатила по сонным улицам Кремона.
– Нет, – Марио довольно улыбнулся. – Завтра приедет Рико, всё расскажу.
– Тайны, – Аллегра вздохнула. – Даже от своей девушки?
– Любовь любовью, а дело делом, – серьёзно ответил Марио.
– А у нас, значит, любовь? – бросив на него быстрый взгляд, Аллегра вернулась к дороге. Сердце вдруг застучало так оглушительно, что она с трудом расслышала его ответ.
– А ты как думаешь, луковка?
Небрежно пожав плечами, Аллегра всё же не смогла сдержать довольную улыбку. В животе вовсю порхали бабочки, а сердце то замирало, то пускалось вскачь, стоило посмотреть на Марио. Неужели этот мужчина на самом деле её любит? Возможно, ей стоило сомневаться в его искренности, но никаких сомнений у Аллегры не было – она поверила ему сразу, окончательно и бесповоротно, со всем пылом, свойственным молодости, и теперь наслаждалась каждым мгновением, проведённым вместе.
– А давай сходим в кино, – вдруг сказал Марио. Они как раз проезжали мимо торгового центра, где всего пару лет назад открылся кинотеатр с двумя небольшими залами. Не отвечая, Аллегра припарковалась у входа, легко найдя свободное место, и посмотрела на него огромными, горящими глазами. Поход в кино с Марио был её давней мечтой. Они не раз и не два были здесь вчетвером, с Рико и Карлой, но теперь, вдвоём, как пара… Сидеть рядом, держась за руки, целоваться в темноте – разве может быть что-то более романтичное?
– На какой фильм пойдём? – спросила она, когда они подошли к афишам.
– Мне всё равно, – с улыбкой ответил Марио, уверенно кладя руку ей на талию. – Выбирай сама.
– Тогда давай на ближайший сеанс, не хочу долго ждать. – Аллегра одарила его долгим многообещающим взглядом, и во рту Марио тут же пересохло. Он мысленно похвалил себя за то, что выбрал нейтральный поход в кино, а не возвращение домой, где они остались бы наедине и пришлось бы прилагать все усилия, чтобы держать себя в руках.
Для себя Марио твёрдо решил одно – он не позволит себе никаких вольностей с Аллегрой, пока не расскажет обо всём Рико. Но, как только погас свет, а зрители вокруг захрустели чипсами и попкорном, пришлось признать, что идея была не самой удачной. Рука Аллегры тут же нашла его руку, тонкие пальчики пробежались по ладони, погладили запястье, и внутри начало разрастаться тепло, контролировать которое было сложнее с каждой минутой. Марио с трудом понимал, о чём фильм, сосредоточившись на осторожных прикосновениях, становящихся всё смелее. Когда ладонь Аллегры легла на его колено, он решительно перехватил её, поднёс к губам и поцеловал, едва заметно качнув головой. Аллегра шумно вздохнула, сделала вид, что поглощена фильмом, и в данный момент Марио полностью устраивало: кто бы мог подумать, что она настолько раскована? Он-то наивно надеялся, что полный зал сможет её сдерживать, но, видимо, ошибся. Хотелось сбежать отсюда, схватить её в охапку и увезти к себе, а там дать волю разбушевавшимся фантазиям, от которых темнело в глазах и обжигало низ живота. Никогда ещё финал фильма не вызывал столько эмоций: Марио облегчённо выдохнул, когда зажгли свет.
– Тебе понравилось? – невинно поинтересовалась Аллегра, когда они выходили из зала. Она была разочарована, но тщательно скрывала свои эмоции за лёгкой улыбкой. Весь сеанс прошёл за попытками получить от Марио хотя бы один поцелуй, но он словно окаменел, не сводя напряжённого взгляда с экрана. Это обижало и раздражало – неужели он всё же считает её ребёнком?
– Поехали ко мне, – прошептала она, прижимаясь к нему всем телом. Они медленно выходили из зала, стиснутые со всех сторон людьми, и как бы Марио ни хотел, отодвинуться не мог.
– Луковка, – он ловко развернул её перед собой, обвил плечи и подтолкнул вперёд, к выходу. – Если мы сейчас поедем к тебе, я за себя не ручаюсь.
Аллегра не ответила, сдержавшись, чтобы не закрыть глаза. Его ладони обжигали сквозь одежду, жар, исходящий от тела, буквально плавил кожу. На негнущихся ногах она вышла из зала, и Марио тут же отпрянул, сплёл их пальцы и молча повёл к выходу.
– Ты отвезёшь меня домой, – сказал он, когда они сели в машину, – и будешь вести себя, как примерная девочка, пока я не поговорю с Рико.
– Не думала, что ты так его боишься, – обида зазвенела в голосе – Аллегра не понимала, что с ней не так, почему Марио отвергает её снова и снова.
– Уважение и доверие – то немногое, что у нас есть и что нельзя разрушать, – серьёзно ответил Марио и вдруг потянулся к ней, нежно погладив костяшками пальцев щёку. – Поверь, я очень хочу остаться с тобой наедине и сделать множество вещей, о которых, хочется верить, ты пока не догадываешься.
– Тогда что тебе мешает? – зачарованно прошептала Аллегра, глядя, как в ореховой глубине его глаз вспыхивают тёмно-зелёные искры.
– Просто отвези меня домой, – улыбнулся Марио. Она поджала губы, сухо кивнула и завела мотор. Внутри клокотала обида, а ещё – желание убедиться в том, что она в нём не ошиблась. Они выехали на дорогу, ведущую к Станьо, когда Аллегра хитро покосилась на Марио и спрятала улыбку, вдавливая педаль газа в пол.
– Так спешишь избавиться от меня? – поинтересовался Марио.
– Нет, – Аллегра тряхнула головой. – Для начала хочу показать тебе своё любимое место. В детстве мы с Рико часто сюда приходили.
– Думаешь, в окрестностях Станьо есть места, которых я не видел?
– Уверена. – Аллегра таинственно улыбнулась и свернула с асфальтированной дороги на плотно утрамбованную узкоколейку. С двух сторон вырастали кипарисы, острыми пиками взмывая в небо, а за их стволами убегали за горизонт ровные ряды виноградников. Пыль поднималась столбом, вынуждая закрыть окна, но вскоре блеснула лента реки, и Аллегра, следуя одной ей известным знакам, снова повернула, оставляя виноградники за спиной. Машина запетляла меж узловатых олив, Марио нахмурился и привстал на сиденье, высматривая дорогу, но Аллегра точно знала, куда ехать. Пара минут, и они оказались на берегу, поросшем высоким, зелёным пока, тростником. Прямо перед ними в воду уходил пологий земляной спуск, но чуть дальше земля словно вздыбалась, образуя небольшой холм, заканчивающийся полуметровым обрывом. Река текла здесь лениво, неторопливо.
– Ты права, здесь я не был, – удивлённо сказал Марио, выходя из машины и осматриваясь. За спиной вставала оливковая роща, впереди – река, а на том берегу начинались яблоневые и абрикосовые сады.
– Здесь неглубоко, – заметила Аллегра, становясь рядом. – А ещё мы частенько приезжали сюда на рыбалку.
– Надеюсь, ты не собираешься купаться? Вода ещё холодная.
– Не собираюсь. – Аллегра прикусила губу и посмотрела на реку. – Хотя…
Она подошла к берегу, разулась, подкатила джинсы и ступила в воду. Кожа на ногах тут же покрылась мурашками – Марио был прав, для купания слишком рано. Но ведь она не за тем его сюда привезла. Обернувшись, Аллегра коварно улыбнулась и посмотрела на Марио – он продолжал стоять у машины, присев на капот, и с интересом наблюдал за ней. Не выпуская кеды из рук, она медленно подошла к нему, останавливаясь в полушаге.
– Я думала, ты захочешь меня поцеловать, – промурлыкала Аллегра, обнимая его свободной рукой. – Просто поцеловать, и больше ничего. А то шарахаешься, как от прокажённой.
– Не шарахаюсь. – Голос у Марио сел, а сердце подпрыгнуло в горло, перекрывая доступ кислороду. Машинально обняв её, он погладил талию и положил руки на спину, осторожно притягивая к себе. Она всё-таки его перехитрила, и сил сопротивляться собственным желаниям не осталось. – Разве ты не видишь, как сводишь меня с ума?
– Не вижу, – прошептала Аллегра, опуская глаза к его губам. – Покажи.
С коротким полурычанием-полустоном Марио впился в её губы, врываясь языком в приоткрытый рот. Кеды выпали из ослабевшей руки, Аллегра обняла его за шею, с жадностью отвечая на поцелуй. Его руки на её спине, движение его губ, ветер, шелестящий в оливах, запах и плеск воды – всё слилось в ярком калейдоскопе, а душа была готова разорваться от счастья. Аллегра льнула к нему, мечтая раствориться, стать одним целым, неделимым, навсегда. Перебирала волосы на затылке, вжималась всем телом, вдавливая его в капот.
Терять голову от простых поцелуев – такого с Марио точно не было уже очень давно. Это чувство опьяняло, а мир вокруг смазывался, задвигался на дальний план, оставляя только Её. Он чувствовал дрожь её тела и сам дрожал, пил, и не мог напиться. Запустив руку в её волосы, Марио потянул их вниз, заставляя выгнуть голову, и начал целовать шею, второй рукой ныряя под майку и лихорадочно гладя спину. Аллегра шумно задышала, выгибаясь в его руках, дёрнула футболку наверх, и Марио, забыв обо всём, рывком стащил с себя и снова вернулся к её губам. Нетерпеливо застонав, Аллегра сняла майку и громко зашипела, когда их кожа соприкоснулась. Ладони Марио легли на обтянутые джинсами ягодицы, прижимая к себе. Он толкнулся в неё, глухо застонав, но стоило Аллегре потянуться к его ремню, как в мозгу словно вспыхнула молния. Перехватив её запястья, Марио прерывисто вздохнул и посмотрел безумным, тёмным взглядом.
– Сумасшедшая девочка, что ты со мной творишь?
– Хочу тебя, – выдохнула Аллегра и снова потянулась к его губам, но он в последний момент увернулся, и губы мазнули по щетинистой щеке.
– Не здесь и не так, – упрямо сказал Марио, отводя глаза и невольно упираясь взглядом в её грудь. Простой серый бюстгальтер слегка приподнимал её, невыносимо обворожительную и манящую. Выдохнув, Марио скрипнул зубами и умоляюще проговорил:
– Луковка, прекрати меня искушать.
– Ладно. – Аллегра надула губы и потянулась за майкой, лежащей на капоте.
– Обиделась?
– Нет. – Она небрежно повела плечами, и с деланным равнодушием отвернулась, одеваясь.
– Обиделась, – ухмыльнулся Марио, развернув её к себе. Приподнял за подбородок, заставляя смотреть в глаза, и раздельно произнёс: – Я безумно тебя хочу. Даже не представляешь, насколько. Но я обещал себе, что сначала поговорю с Рико, не заставляй нарушать данное себе слово.
– Конечно, – горько вздохнула Аллегра, дёрнув головой, вырываясь из нежного плена, в котором держали его пальцы. – Ты всё время думаешь только о Рико. Что он скажет, что сделает, как отреагирует… Но совершенно не думаешь обо мне. О том, чего хочу я!
– Перестань, – вздохнул Марио, надевая майку. – Что плохого в том, что я хочу поступить правильно? Будешь меня за это осуждать?
– Правильно для кого? – Аллегра угрюмо посмотрела на него и, не дожидаясь ответа, села в машину. Марио некоторое время смотрел ей вслед, потом тихо выругался сквозь зубы и сел рядом. В молчании они выбирались обратно на дорогу, но потом Марио не выдержал.
– Рико приедет завтра. Мы поговорим, всё будет хорошо. Ты же сможешь потерпеть один день, правда?
– Ну, раз можешь потерпеть ты, – равнодушно ответила Аллегра, упрямо глядя прямо перед собой.
– Поверь, мне сейчас не легче. – Марио склонил голову и сделал виноватые глаза. – Обещаю, завтра я с ним поговорю.
– Один день, – кивнула Аллегра. – И мне плевать, что ответит Рико.
– Кажется, кому-то надо думать об экзаменах, – напомнил Марио и тут же увернулся от её кулачка. – Я серьёзно, луковка. Поверь, на то, что тебе надо закончить лицей и не отвлекаться, Рико тоже будет напирать.
– А то, что я постоянно отвлекаюсь по его просьбе, его не волнует? – фыркнула Аллегра. – Уверена, сейчас он вообще обо мне не думает.
– Зато думаю я. И волнуюсь. Поэтому давай договоримся – каждый занимается своим делом, для тебя на завтра это учёба.
– Но думать я всё равно буду о тебе, – упрямо сказала Аллегра.
Марио не ответил, лишь мысленно закатил глаза, думая о том, как тяжело отказывать влюблённой девушке, мечтающей как можно скорее затащить тебя в постель.
13. Дурные привычки и способы с ними бороться
Даниэлла сидела на диване, обхватив колени и положив на них голову, и наблюдала за тем, как Рико собирается домой. Воскресенье стремительно подходило к концу. Яркое, страстное, вкуса губ Рико, сейчас оно прогорало за окном, погружая квартиру в сумерки. На какой-то миг Даниэлле захотелось попросить его остаться. Она даже представила, как проснётся с ним рядом, как они вместе будут пить кофе и обсуждать предстоящий день…
На какой-то очень, очень короткий миг Даниэлла даже почувствовала приятное нежное тепло, устроившееся в груди. Рико тем временем застегнул ремень, надел майку и теперь накидывал на плечи тёмно-синий блейзер, расправляя узкий воротник.
– Ты не проводишь? – спросил он, обуваясь.
– Да, конечно. – Даниэлла встрепенулась и как-то слишком поспешно вскочила с дивана, словно боясь передумать и всё-таки сказать, что он может никуда не уходить. – Не думаю, что завтра получится встретиться, слишком много работы.
– Днём меня всё равно не будет в городе, – улыбнулся Рико и, притянув её к себе, ткнулся носом в щёку. – Я буду скучать, – прошептал он, прихватывая губами мочку уха. – Очень сильно.
– Не стоит. – Положив руки на его плечи, Даниэлла серьёзно посмотрела в ореховые глаза с редкими тёмно-зелёными крапинками. – Я скоро вернусь в Рим.
– Я знаю. – Рико ответил не менее серьёзным взглядом. – И не буду просить тебя задержаться. Или переезжать. Не врать друг другу и самим себе – я помню твои слова на кладбище.
– Тогда не стоит так говорить. Просто секс, помнишь? – Её прохладная ладонь коснулась его щеки и осторожно погладила.
– Разве я не могу скучать по сексу? – низким голосом проговорил Рико. Даниэлла тихо фыркнула и выдохнула в его губы:
– Тогда я тоже уже скучаю.
Несколько минут в квартире было тихо, только звуки поцелуев и тяжёлого дыхания. Наконец они оторвались друг от друга, и Рико, отпустив Даниэллу, пошёл к двери. Она, как привязанная, – следом.
– Я пойму, если ты больше не позвонишь, – сказал он. – Но если всё же решишь набрать, буду рад услышать.
– Я запомню. – Даниэлла обхватила худые плечи руками, не двигаясь с места. Он ушёл, тихо прикрыв за собой дверь, и сразу стало холодно. Сквозняк надул парусами шторы, заставляя закрыть балкон. Забравшись на стул с ногами и повозившись, как кошка, пытаясь устроиться удобнее, Даниэлла вытряхнула из пачки сигарету и задумчиво покрутила её в руках. Правильно. Всё это правильно. Завтра, если повезёт, она найдёт Карлу Боска, а потом и всех остальных. Командировка подходит к концу, а курортные романы принято оставлять на курортах.
К утру погода испортилась. Небо заволокло серыми тучами, море стало свинцовым и затихло, ожидая, когда налетит первый шквал, даже дома словно посерели, а деревья тревожно переговаривались, шелестя листвой. Обычно Даниэлла на погоду обращала внимания ровно столько, сколько нужно, чтобы понимать: стоит ли взять зонт. Но сегодня она нашла отклик в душе, навалилась неясной тоской. Дорога до отделения дорожной полиции оказалась недолгой: уже через двадцать минут Даниэлла заходила внутрь, ёжась в тонком пальто – поднялся ветер. Попросив у дежурного вызвать Сантино, она прошлась по небольшому холлу, прислушиваясь к гулу голосов: в отличие от сонной тишины комиссариата здесь вовсю кипела жизнь.
– Синьора Бьянчи? – к ней подошёл невысокий паренёк с удивительно добрыми глазами и робкой улыбкой. – Очень рад познакомиться лично. – Он потянул руку, и Даниэлла её пожала, машинально подумав о том, какие мягкие у него ладони.
– Я бы хотела как можно скорее просмотреть записи, – сказала она. Сантино серьёзно кивнул – было видно, что его буквально разрывает от чувства собственной значимости. Даниэлла улыбнулась про себя – если подтолкнуть в правильном направлении, мальчишка может далеко пойти. В небольшом кабинете не было ничего, кроме стеллажей с коробками, серверов и трёх мониторов.
– У нас редко кто заходит сюда, – извиняющим тоном сказал Сантино. – Аварии на дорогах не часты, а просто смотреть на бесконечную вереницу машин – то ещё занятие.
– Но при этом тебе оно не показалось скучным, – заметила Даниэлла, присаживаясь и наблюдая, как шустро он стучит по клавишам.
– Мне обычно нечем заняться, – пожал плечами Сантино. – Я здесь вроде курьера между отделами, ношу бумажки и бегаю за кофе и пиццей.
– Я поговорю с комиссаром, – заверила Даниэлла. – Уверена, для тебя найдётся место. Ты где-то учишься?
– В этом году собираюсь поступать в полицейскую академию. Полгода, и получу шанс стать патрульным.
– С твоей интуицией и наблюдательностью я бы посоветовала поступить в университет. У тебя есть все шансы стать хорошим следователем.
– Если бы у моей семьи было столько денег, – вздохнул Сантино, – я бы уже здесь не сидел. Вот, смотрите.
Даниэлла жадно уставилась в экран, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь детали помимо тех, что были на скриншотах. Силуэт Карлы виделся чётко, но разобрать черты лица не удалось. Даниэлла досадливо вздохнула – это бы значительно упростило задачу. Она уже собиралась попросить Сантино выключить запись, когда увидела руку, мелькнувшую в окне – из салона вылетел окурок, запястье руки, державшей его, перехватывали тонкие ремешки. Она остановила запись и присмотрелась, но тут же разочарованно выдохнула: ничего необычного, просто кожаный браслет, похожий на тот, что носил Рико. Ни татуировок, ни каких-либо других опознавательных знаков.
– Скажи, когда именно была приобретена машина? Этого не было в твоём отчёте.
– Простите, – смутился Сантино. – Одну минуту, я не подумал, что это может быть важно…
– Ничего страшного. – Даниэлла снисходительно улыбнулась. – На самом деле не так уж это и важно, просто хотела уточнить.
Сантино снова застучал по клавишам, открывая один документ за другим, его губы беззвучно зашевелись, а лоб покрылся тонкими морщинками.
– Ничего не понимаю! – наконец воскликнул он и обескураженно посмотрел на Даниэллу. – Записей об автомобиле нет.
– В смысле? – холодно спросила Даниэлла.
– Нет! – чуть не плача, сказал Сантино. – Ни одного упоминания о покупке или продаже, словно его и не существовало! Эти номера вообще нигде не зарегистрированы, если верить базе.
– Но ведь они здесь были? – медленно произнесла Даниэлла, сжав руку так, что ногти впились в ладонь, а костяшки побелели.
– Были, – упавшим голосом ответил Сантино. – А сейчас нет. Словно кто-то их удалил, но ведь это невозможно!
Даниэлла молчала, внутри кипя от злости. Они словно знали, что она вышла на след. Что теперь предъявлять в качестве доказательств, когда она задержит Карлу? Невнятные снимки неизвестной женщины на несуществующей машине?
– Постойте! – воскликнул Сантино, всё это время продолжавший упорно копаться в базе. – Данные о той машине исчезли, но в субботу Патриция Герра приобрела Пежо Тур Комфорт двухтысячного года выпуска.
– Это точно? – Даниэлла приникла к монитору, заскользив глазами по тексту. – Отлично, – холодно улыбнулась она. – Осталось только узнать, куда она его перегнала.
– Это мы быстро. – Сантино снова открыл записи камер, выбирая субботу, Перуджу, и дороги, отходящие от автомобильного рынка. – Это может занять время, – предупредил он, покосившись на Даниэллу.
– Мне надо съездить туда, – сказала Даниэлла, глядя на часы. – К моему возвращению управишься? А по дороге я поговорю с комиссаром о твоём переводе.
– Вы правда сделаете это? – глаза Сантино зажглись восторгом.
– Поговорю, конечно, я же обещала. Но если комиссар не захочет тебя переводить, сделать я, боюсь, ничего не смогу.
– Понимаю, – вздохнул Санитно. – Но всё равно спасибо!
– Ищи этот Пежо и скопируй запись о покупке. На всякий случай.
Едва Даниэлла выехала за пределы Ливорно, как начал накрапывать дождь. Дорога, вьющаяся между оливковых, лимонных и яблоневых рощ, потемнела, и пришлось сбавить скорость, чтобы не занесло. По пути Даниэлла думала, почему данные исчезли именно сейчас. Словно кто-то прочитал её мысли. Скорее всего, им просто повезло, или вспомнили, что не подчистили все хвосты. Но в подобные совпадения верилось с трудом. Рассеянно кусая губы, Даниэлла пыталась понять, где могла произойти утечка, но на ум ничего не приходило. Решив подумать над этим позже, она позвонила комиссару. Тот удивился её просьбе, недовольно уточнив:
– Вам не хватает сотрудников? Насколько мне известно, Нэри помогает вам.
– Мне нужен тот, кто будет сидеть допоздна и рыть носом землю, потому что полон желания выслужиться и помочь. Не хочу обидеть синьора Нэри, но вам ли не знать, как бывают полезны молодые кадры? Порой они замечают то, что можем проглядеть мы. К тому же, – её голос смягчился, – вы обещали любое содействие. Неужели у вас не найдётся места для парнишки?
Послышался вздох, наконец комиссар нехотя произнёс:
– Возьму на испытательный срок. Не вытянет – вернётся к дорожникам. Хотя сомневаюсь, что они возьмут его обратно: мало кто любит бегунов между подразделениями.
– Спасибо, – с чувством поблагодарила Даниэлла. Ей и правда хотелось помочь Сантино, а ведь раньше подобной сентиментальности не наблюдалось. «Вернусь домой, заведу хомяка», – решила она, подумав, что так даёт о себе знать материнский инстинкт. В Перуджу она въезжала уже под проливным дождём. То и дело сверяясь с навигатором, Даниэлла медленно продвигалась по опустевшим улицам в поисках нужного дома. По-хорошему надо было позвонить перед приездом, но существовал риск, что мать Карлы сообщит той об интересе, проявляемом следователем. Пришлось ехать на свой страх и риск, но в этот раз удача решила улыбнуться – после звонка, на кнопку которого Даниэлла настойчиво нажала, дверь открылась. Немолодая, но привлекательная и ухоженная женщина склонила голову набок, рассматривая Даниэллу.
– Вы что-то хотели?
– Синьора Боска? – Даниэлла улыбнулась и протянула удостоверение. – Меня зовут Даниэлла Бьянчи, я бы хотела поговорить о вашей дочери, Карле. Женщина молча посторонилась, пропуская её в дом, закрыла дверь и только тогда обречённо спросила:
– Что она ещё натворила?
– Надеюсь, что ничего, – ответила Даниэлла. – Вы не ответите на несколько моих вопросов?
– Давайте поговорим на кухне. Будете чай или кофе?
– Кофе, пожалуйста. – Даниэлла смотрела, как Эстэлла разливает кофе и выкладывает на тарелку печенье.
– Скажите, вы давно видели дочь? – спросила Даниэлла, когда они расположились за круглым столом, покрытым яркой цветастой скатертью.
– Давно. Год назад или около того. – Эстэлла вздохнула. – Сказала, что влюбилась и переезжает в другой город. Куда – сообщать не стала. – В её глазах блеснули слёзы, она замолчала было, но вдруг воскликнула: – Идиотка! – и с силой ударила по столу. Кофе выплеснулся на скатерть, но никто этого не заметил. – Я всегда говорила, что мужики до добра не доводят, но у неё же всегда именно этот самый лучший и единственный. Вы знаете, – с жаром заговорила она, – Карла всегда отличалась умением выбирать самых неподходящих парней. Сначала этот её Мико, с которым она увлеклась гонками, потом Антонио, с которым их несколько раз арестовывали, потом тот брюнет – они чуть не разбились вместе, теперь этот вот…
– А как его зовут? – поспешно спросила Даниэлла, замерев.
– Да чтобы я помнила, – отмахнулась Эстэлла. – Всех её мужиков разве упомнишь? Ну вот скажите, в чём я перед Богом провинилась, что у меня дочь такая?.. Соседям в глаза смотреть стыдно.
– И совсем не помните, что она про него говорила? – Даниэлла всячески старалась скрыть разочарование.
– Да говорю же, они у неё все самые лучшие, самые красивые, самые потрясающие и на всю жизнь. Вертихвостка! – было видно, что синьора Боско мечтает выговориться, но слушать её сетования у Даниэллы не было ни времени, ни желания. И так ясно, что здесь снова тупик.
