Текст книги "Тайное царство секты Бай Хе (СИ)"

Автор книги: Галина Мерзлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Я решительно вернулась в кабинет. Мне показалось, что сейчас давление демонической ци не ощущалось совсем. Может, для этого нужен близкий контакт с чернилами? Но раздумывать было некогда, я очень хотела проверить одну странную догадку. Высыпав из курительницы благовония, я насыпала новые из глицинии и подожгла их. Аромат стал ярче и более насыщеннее, но ожидаемой тяжести от сладкого мускусного аромата не было, наоборот, голова была ясна как никогда. Глубоко вздохнув я снова принялась растирать чернила.

Нарисованные талисманы радовали глаз глубоким красным оттенком. Триграмма на дне чаше была не настолько глубокой и яркой, но мне удалось начертить ее крайне аккуратно и довольно быстро. Удивительно, но никаких негативных эффектов от работы с чернилами я больше не испытывала. Никогда не думала, что глициния может подавлять демоническую ци. Я выглянула в окно и увидела, что стемнело. Полная луна, затмевая сияние звезд, царствовала на небе. Мне стоило поспешить. Отправив бумажного журавлика к деду, я отправилась к месту, где располагался вход в Тайное царство.

Вертикальная скала была настолько гладкой, что в ней я видела свое отражение. Я прикоснулась к гладкому, холодному камню и отпрыгнула от пронзившего холода. Было ли это частью формации и печати или остаточным явлением какого-то более сложного заклинания я не знала. Хотя мне очень хотелось начать поскорее, я не рискнула использовать небесный осколок в одиночестве. Если что-то пойдет не так, мне нужен кто-то, кто меня подстрахует, и лучшим вариантом был дедушка. Ну а пока он не подошел, я заканчивала последние приготовления. Убедилась, что луна в чаше наполненной водой была хорошо видна. На обычном хрустальном осколке отрепетировала, как надо держать его, чтобы отразилась дверь в тайное царство и луна в чаше и, когда все было готово выдохнула.

–Лу-эр, ты готова?

Я вздрогнула от неожиданности, за всеми своими приготовлениями я даже не заметила, как подошел дедушка. Поклонившись, отдала честь и поняла, что у меня дрожат руки. Я безумно волновалась, проигрывая в голове десятки и сотни вариантов того, что может пойти не так. Внезапно мне захотелось схватить упрямого старика за его длинную седую бороду, за которой он так тщательно ухаживает, хорошенько потрясти, а потом заставить пригласить нормального специалиста по чарам и формациям, а не цепляться за неуместную гордость, но я улыбнулась и еще раз поклонившись ответила:

– Да дедушка! В активации небесного осколка не оказалось ничего сложного. Хотя в какой-то момент я забеспокоилась все прошло гладко и через секунду после того, как я посмотрела на вход в тайное царство через стекло, захватив отражение луны в воде, мир вокруг меня поплыл. Мне удалось не зажмуриться в самый неприятный момент и вот я стою на площадке перед огромной дверью вокруг которой разорванные ржавые цепи и канаты, а сама она оклеена талисманами, выцветшими от времени. Сама дверь светилась ровным голубоватым светом, если мне не изменяла память – это знак того, что царство готово открыться. Находясь внутри сложной формации и имея возможность рассмотреть ее досконально, я растерялась, не зная с чего начать. Впрочем, если не знаешь с чего начинать – надо начинать с самого простого. Самое простое в моем случае было проверить, исполняют ли талисманы еще свою сдерживающую роль. Это было несложно, достаточно прикоснуться к выцветшей ветхой бумаги, чтобы понять в ней не осталось ни капли ци. Сама бумага, чудом сохранившаяся, не несла на себе никаких следов того, что ее пытались открыть дверь изнутри. Если бы таковые имелись, несколько талисманов, несомненно, были бы разорваны. Но, хотя у некоторых начали крошится края, чернила потеряли свой цвет, они, несомненно, были не повреждены. С цепями и красными канатами было сложнее. Время не пощадило их настолько, что было совершенно невозможно определить, оказывалось ли на них какое-то внешнее воздействие. Я присела на корточки возле обрыва одной из цепей, проржавевшей насквозь. Осторожно ткнула ее пальцем и как-то совершенно не удивилась, увидев, как она рассыпается в труху, а та уносится непонятно откуда взявшимся здесь ветром. Из интереса попробовала проверить цепь, которая еще висела на двери. Та сначала с гулким звуком упала на землю, подняв в воздух пыль, а затем также рассыпалась в труху и была унесена появившимся ветром. Я закашлялась, прикрыв рот рукавом ханьфу, но неприятный мелкий сор запорошил глаза и мешал дышать, словно говоря о том, что подобные трюки несколько неразумны.

Чем больше времени я проводила в этом месте, тем более бесполезными казались мне усилия, которые я прилагала, чтобы сюда попасть. Моя квалификация была явно недостаточной, чтобы понять, истощилась ли формация сама или ее истощило время. Все, что мне оставалось – вернуться и рассказать обо всем дедушке. Кстати, о "вернуться"… Нигде не было написано, как это сделать!

Глава 11

Мы с дедушкой сидели, молчали, и пили чай.Как оказалось, на самом деле я зря волновалась о том, как вернуться из формации. Достаточно было подумать о возвращении, и я, пошатнувшись, чуть не упала на землю самым неприличным и унизительным для женщины способом, но дедушка успел поддержать меня в этот момент. Поймав его ожидающий взгляд, я поняла, что сейчас меня будут расспрашивать, и не ошиблась. Когда дедушка переключается на личность старейшины секты, то общаться с ним становится немного сложно. В процессе разговора некоторые вещи я повторяла по два, а то и три раза, и под конец я была настолько вымотана, что посоветовала ему все же обратиться к тетушке Е и получить мнение практика, более компетентного в этой части. Правда, я была несколько несдержанна в эмоциях и выражениях, но, надеюсь, дедушка простит мне эту вольность, тем более никого постороннего, даже слуг, при этом моменте не присутствовало.

– Хорошо поработала, Лу-эр, —дедушка потрепал меня по волосам, и я посмотрела на него с некоторым удивлением.

– Но я не могу дать однозначный ответ, – искренне расстроилась я. За исключением фехтования и культивации, я, как правило, всегда достигала в том, что делала, выдающихся, ну или удовлетворяющих меня результатов. Текущий результат меня не удовлетворял.

– Жизнь не всегда преподносит нам однозначные ответы, Лу-эр. Дальше это не твоя забота. Решение об открытии Тайного царства будет принято на совете старейшин, а теперь возвращайся к себе и отдыхай. Последние дни ты была очень занята.

Получив прямой приказ, я встала, отдала честь и вернулась в свой двор. Сев на качели, небрежно оттолкнулась носком от земли. Старая ветка, к которой были прикреплены качели, едва слышно заскрипела. Лепестки персика упали на землю. Вокруг царила такая тишина, что казалось, я могу услышать, как лист с дерева падает на землю. Я пребывала в странном состоянии, которое ближе всего было к полному истощению ци. В голове ни одной мысли и чувство того, что ты что-то не сделала. Я действительно забегалась, и мне надо было бы отдохнуть, но одновременно с этим, стоило признать, мне понравились эти беспокойные дни.

Я вышивала. А что, это вполне подходящее занятие для девушки благородной крови, которая еще не вышла замуж, не является высокоуровневым практиком и слаба здоровьем. Обо всем этом мне напомнила матушка, потребовавшая меня к себе с визитом, решив уделить время моему воспитанию. Ее монолог длился буквально с рассвета до самого зенита. Естественно, что после подобного я вернулась в свой двор еще более разбитая и усталая, чем была. Если подумать отстраненно, в чем-то матушка была права. С моим слабым здоровьем и поврежденными меридианами мне, скорее всего, светит одно – замужество, либо с представителем союзной секты, либо с кем-то из Бай Хе. Мне не нравился ни первый вариант, ни второй. Есть вариант упросить дедушку с бабушкой и просто жить на заднем дворе, ни во что не вмешиваясь, но от одной такой мысли становилось тошно. Без лишней скромности, для такой жизни я слишком умна.

Нитки ложились на туго натянутый шелк, под ними, как под кистью каллиграфа, проявлялся ледяной звездный Ба Цзяо, легендарное давно вымершее растение, которое становилось основой лекарства для восстановления меридиан. В его поисках дедушка даже обращался в Долину медицины и ядов, но получил отказ, у них не было даже засохшей веточки. Растение – загадка. Описание и его внешний вид, всеми давно забытый, я нашла в книгах и статьях Иньин Гу, посвященных Тайному царству. Вот только я не была уверена, что кто-то из тех, кто войдет в Тайное царство, обратит внимание на внешне ничем не примечательное растение, а если и обратит, то захочет с ним расстаться. Чтобы не позволить своим сердечным демонам вырваться и поглотить меня, я занималась тем, что ближе всего к медитации – вышиванием. Концентрация на подборе ниток и оттенков полностью поглощала, не давая думать ни о чем другом. Правильность каждого стежка, его направление и размер – все имело значение.

– Госпожа!

Иголка впилась в палец и на белоснежном шелке расплылась кровавая клякса. Глубокий вдох, а затем медленный выдох. Очень медленный. И кулак разжать.

Я открыла зажмуренные глаза и подняла взгляд на Чуань-Чуань. Рядом с ней стояла девушка-практик в небесно-голубой одежде. Довольной она не выглядела. Странно. Если посылают ученика Девяти пиков, значит, дело серьезное. Я встала и чуть склонила голову .Девица явственно скривилась и, недовольно сверкнув глазами, отдала честь, впрочем, весьма формально.

– Старшая ученица Сой Фанг увидела старшую мисс Бай.

–Приветствую тебя, ученица Сой, – придерживаясь всех ритуалов, я хоть и приложила к раскрытой ладони кулак, но голову склонила лишь формально. Как бы ни было глубоко ее недовольство, я все равно выше по статусу. Всегда буду.

– Глава секты передал послание для Вас.– Еще раз поклонившись, ученица Сой двумя руками протянула конверт с официальной печатью.

Меня вызывает отец. Странно. Взяв конверт, жестом велела посланнице уйти. Больше видеть ее я не хотела. За спиной раздался отчетливый скрип зубов и торопливые шаги, а потом порыв ветра ударил в спину. Надо будет обратить внимание наставников на эту ученицу. Использовать меч для полетов, не покинув чужой двор – это высшее неуважение, и другими практиками подобная шалость может быть расценена как угроза или акт агрессии. Открыв письмо, я усмехнулась. Если опустить всю протокольную часть, то получалось, что меня ждали в зале небесной песни, и судя по времени, я уже безнадежно опаздывала. Будды и все демоны, как же это мелочно! Будь на моем месте кто-то другой, он бы бросился туда, где его уже ждали, сразу же по получении приглашения, но не я. Раз уж я все равно уже опоздала, то стоит сделать мое появление максимально эффектным. Я чувствовала, как во мне поднимается чувство ожидания чего-то, что могло изменить все. На губах сама собой появилась улыбка.

– Чуань-Чуань!– преданная горничная взглянула на меня, заражаясь моей улыбкой, – Приготовь платье из черного муарового шелка. И заколки-пионы из коралла, с подвесками-бабочками. И быстро! Дедушка не любит ждать.

Когда я прибыла в Зал небесной песни, все приглашенные уже были там. Девять глав, наставники мастера, закрытые ученики. Все они ждали меня. В тишине зала мои шаги сливались с шорохом ханьфу и легким перезвоном драгоценных заколок в прическе, усиливаясь поющим мрамором, которым был отделан зал – это делало мое появление весьма эффектным. Под взглядом собравшихся я неспешно шествовала вперед. Главное место занимал отец, нынешний глава секты, а также мастер центрального пика, слева и справа от него расположились главы пиков, неодобрительно смотря на меня. Еще в стороне расположились старейшины во главе с дедом. У меня не раз и не два складывалось ощущение, что совет старейшин всегда стоит на противоположной стороне от главы секты и мастеров пиков. По крайней мере, похожая ситуация имелась и в других сектах, хоть подобное и не афишировали. В конце концов, в каждой семье есть свои сложные для чтения сутры.

—Бай Лилу!– ну надо же, как грозно! Я поклонилась, приветствуя отца и глав пиков, а потом, развернувшись к старейшинам, отвесила еще один, более глубокий поклон.

– Ты опоздала! – а вот это отец зря, не то время и место выяснять отношения с дочерью. Впрочем, это понимала не только я. Юлань, ну надо же, тоже сообразила, что это не к месту и не ко времени.

– Папочка, уверена, у сестрицы были особые причины так задержаться.

Юлань во всей своей красе, вроде и говорит за меня, но создается впечатление, что всех присутствующих я ни во что не ставлю, раз позволяю такому благородному собранию ждать, пока я закончу со своими делами. И ведь не сказать, что она неправа, но, всегда есть это самое “но”. Меня буквально обожгли ускоряющие взгляды ближних учеников, наставников и почти ненавидящие взгляды семьи. Что ж, в такие игры можно играть вместе.

Я пошатнулась, оперлась на поддерживающую меня Чуань-Чуань и, поднеся к губам белоснежный платок, закашлялась, а потом с силой прикусила щеку изнутри, украсив белоснежную ткань каплями крови. Кто-то отвел глаза. Обвинять в опоздании слабую, болезненную девушку не очень хорошо. Фокус низкий, не спорю, но и прибегала я к нему крайне редко. Теперь уже на сестре скрестились недовольные взгляды. Небесная красота – небесной красотой, талант – талантом, но в секте еще были не совсем потерявшие от моей сестрицы голову люди. Иногда, глядя, как после общения с ней меняются еще недавно здравомыслящие и адекватные люди, подозреваю, что Юлань их чем-то одурманивает. Хотя… Если бы у нее были хоть какие-то подобные способности, возможно, ее гарем был бы в разы больше.

—Лу-эр не опоздала, – дед, разодетый в парчовое ханьфу, плавно поднялся с резного стула из красного лакированного дерева, как и все в небесном зале, украшенного узорами благоприятных облаков.– Это вы все пришли слишком рано.

По залу пронесся странный ропот наполовину со смешками. О том, что патриарх секты отдает предпочтение болезненной и слабой внучке, не достигшей никаких успехов в овладении мечом, знали все в секте. Сложно не знать, когда ты раз за разом становишься свидетелем такого безусловного потакания. Отец то краснел, то бледнел, но держал в узде свой буйный характер. Мать, стоящая за его спиной, женщине не пристало сидеть, демонстративно отвернулась к сестре, погладив ту по руке, утешая, а в чудных глазах Юлань застыли слезы. Опять. Боги и Будды, даже я не плачу столько, сколько моя драгоценная сестрица.

– Дедушка, – я выпрямилась и поклонилась, приложив кулак к раскрытой ладони. – Да пребудет с вами небесная благодать тысячу лет. Я слышала, ваш сон не очень хорош, возможно, это поможет вам,– Я достала из рукава вышитый саше, наполненный благовониями, и почтительно протянула дедушке.

– Моя внучка внимательна и почтительна, – дедушка расплылся в довольной улыбке. Мешочек я вышивала сама, маленький лисенок получился очень живым и обладал характерными чертами, в которых угадывался Лис Бай Хе, а подобрать успокаивающий и расслабляющий состав, это дело на палочку благовоний.

Дедушка принял саше и повесил его на пояс, снова став величественным и серьезным.

– Как все вы знаете, на территории секты открылось Тайное царство, которое не открывалось последние пятьсот лет. И это царство имеет ограничения. Не больше тридцати человек и не выше средней стадии зарождения основ. Я знаю, что среди внутренних и личных учеников есть много достойных, но Царство не может вместить всех. Девять глав получат по две квоты и сами решат, кто отправится в царство, еще десять будет разыграно на большом турнире, к участию в котором будут допущены как внутренние ученики секты, так и внешние.

– А еще две квоты, – не выдержал кто-то из учеников. Непонятно, правда, кто. Дед нахмурился, а потом раздался звук, будто кто-то упал на колени. Дедушке и знать не надо, в этом настоящее величие главы. Завидую.

– Нетерпеливый, позже пойди и получи свое наказание. Еще одна квота будет у меня, и одна у главы секты. Свою квоту я передам своей внучке – Бай Лилу.

И мир погрузился в тишину.

А потом взорвался шумом.

Я же пребывала в благоговейном ступоре. Тайное царство. Вот уж не думала, что дедушка отпустит меня туда. Я не сомневалась, кому достанется вторая квота. Когда все проорутся от возмущения, что драгоценная квота тратится на такую как я, отец с величественным видом встанет и объявит, что его квота отойдет к Юлань, гордости, гению и надежде клана.

Наконец шум стих, и противники моего спуска в Тайное царство начали действовать организованно.

–Старейшина, мы все знаем ваш фаворитизм по отношению к старшей госпоже, – вот никогда не любила главу второго пика. – не думаю, что молодая госпожа обладает достаточными способностями, чтобы выжить в Тайном царстве. Никто не знает, с какими опасностями придётся столкнуться в нём.

А не любила я его за то, что он тоже очень неплохо умел говорить правду, выворачивая ее себе в плюс. Почему-то про фаворитизм отца по отношению к Юлань никто, вот абсолютно в этом уверена, вспоминать не будет. Однако все, что я могла сделать – это пока стоять и загадочно улыбаться, нервируя своим спокойствием собравшихся.

– Молодой Хан Чо сомневается в моём видении? – спросил дед, не отрывая взгляд от главы второго пика. Тот откровенно передернул плечами. Иногда у дедушки ну очень тяжелый взгляд, который сложно выдержать даже подготовленному практику. Величие заключено не в коже, а в костях. Даже странно, что у бабушки с дедушкой родился такой сын, как мой отец. Хотя нынешнему главе секты величия тоже не занимать, до деда он явно не дотягивал.

– Или вы думаете, что я отправляю внучку на верную смерть?– от деда так и веяло холодностью и недовольством.

– Нет, разумеется, нет, – заюлил Хан Чо. – Но ее меридианы…

А вот здесь вполне можно вступить и мне

– Даже если мои медианы повреждены, как и сказал старейшина, я все ещё могу культивировать.

Среди учеников пронесся тихий ропот. Я их понимаю, отдавать квоту мне, когда есть более сильные и способные, кажется несправедливым. Но культивация – это не о справедливости, это о способностях, настойчивости и удаче. Ребёнок, родившийся в большой и сильной секте, даже не обладая выдающимися способностями, сможет конкурировать с гением, родившимся там, где его таланты не могут получить развития. Понимая позицию старейшины, спорить больше никто не решился. Возможно, понадеялись, что я сдохну в Царстве и секта вздохнёт спокойно.

Даже объявление отца о том, что его квота уйдёт Юлань, было встречено почти равнодушно. Это ожидаемо. Это правильно.

Мы с дедом пили чай в саду. Теплый ветер терялся в зарослях бамбука, и шорох зеленых листьев впитывался в печальную мелодию, которую пел гучжэнь.

– Тебя что-то беспокоит, Лу-эр?– начал дед.

– Тайное царство, – вздохнула я. – Дедушка, почему ты позволил мне пойти? – хотя такая возможность появляется нечасто, я хорошо осознавала свои пределы.

– А-Лу, – дед поднял чашку, любуясь игрой света на драгоценном фарфоре. – ты драгоценный цветок, выращенный в оранжерее, в неге и заботе. Знаешь, в чем проблема таких цветов?

– Они не могут прорасти без должной культивации, – тёплая вода смочила сухое горло, оставив после себя лёгкий привкус сладости. Дед неожиданно вспомнил, что мне нельзя чай, и приказал слугам подать воды с медом и цветами сливы. Я была не совсем согласна с позицией деда, оранжерейным цветком я не была, но спорить, разумеется, не стала. Дедушка старше, дедушке виднее. Возможно, с высоты его опыта не только я, все нынешнее молодое поколение не отличается от оранжерейных цветов, выращенных в неге и заботе.

– Правильно. Там, где другой сорняк выживет, цветок из оранжереи погибнет. Хотя дедушка и бабушка готовы посвятить себя тому, чтобы позволить тебе расти и цвести, иногда стоит рискнуть и позволить попробовать определённому цвету вкусить сладости открытого солнца и ветра. Ты проделала большую работу, исполнив мою просьбу. Я знаю, что ты умна и целеустремленна, пусть путь меча не твой путь, но Тайное царство может дать тебе гораздо больше, чем жизнь на заднем дворе за книгами и вышиванием. Я понимаю опасения старейшин, глав пиков и, возможно, твои собственные опасения. Подумай, Бай Лилу, действительно ли ты хочешь рискнуть? Я приму любое твое решение. Секта примет любое твое решение.

Я поднесла чашку с водой к губам и замерла, не сделав глоток. На самом деле, когда я возразила главе второго пика, я уже приняла решение. Сломанные меридианы и слабые духовные корни, все это не важно, важно то, что:

–Какой практик откажется от такой возможности? – улыбнулась я, и чуть-чуть подумав, демонстративно налила себе в пиалу чай. – Я культиватор праведного пути, а значит, ничто культиваторское мне не чуждо.

Глава 12

—Но почему, папочка!– я заинтересованно прислушалась к тому, что происходило буквально за углом. Все же подслушивать нехорошо, но так интересно и информативно. Особенно если ты слышишь, как безотказный отец отвергает просьбу любимой дочери на корню. Даже как-то странно.

– Эти люди не являются членами секты и чтобы ты не говорила, они не войдут в Царство.– надо сказать, сейчас отец выглядел, как подобает лидеру имеющему некоторое влияние. Величественным и непоколебимым в своих решениях.

– Но папочка, они мои близкие друзья, я не могу разочаровать их!– В голосе сестрицы чувствовался надрыв и слезы, словно ей не в просьбе отказали, а приговорили к изгнанию. И вот откуда в ней эта тяга к драматизму?

– Бай Юлань!О! Надо же. Если дошло до обращения по полному имени, значит, сестрица рассердила отца не на шутку. К младшей дочери глава Бай Хе редко обращался в таком тоне. Я за все время раза три вспомню или четыре. Из самого запомнившегося – это когда она одно из сокровищ секты, которое могло помочь отцу продвинуться на следующую ступень самосовершенствования, подарила одному из своих ухажеров, не помню какому. Скандал тогда вышел знатным. Но несмотря ни на что Юлань даже не наказали. Так, немного пожурили. Дед в тот скандал решил не вмешиваться, как и бабушка. Им хватало своих забот, и сил на воспитание еще одной внучки, трепетно любимой родителями, у них, по их собственному признанию, не было. Так, а что там такого интересного говорят?

–Но Фу Тао очень нужен ледяной звездный Ба Цзяо, а он растет только в Царстве!

Я не хотела бы оскорблять свои мысли недостойными благородной госпожи словами, но кажется, когда один из учеников секты упомянул своего друга в разговоре, он использовал форму “Вот же шь пронырливый гаденыш!”. Она очень подходит как определение юного мастера Фу Тао. В Иньин Гу пускают только членов секты, значит, про ледяной звездный Ба Цзяо он узнал из своих источников. Самоуверенность плохое чувство для практика, я была уверена, что про растение никто не знает. Но зачем ему Ба Цзяо? Надо будет выяснить.

– Значит, найди ему его, – отрезал отец, в кои-то веки не пойдя на поводу у любимой дочки. – Но посторонние не будут допущены до участия в турнире.

Ну насчет "найди" отец загнул. Таланты Юлань в определении растений примерно так же хороши, как мои в овладении мечом!

– А если…– К чести сестрицы, она свой уровень осознавала и судорожно искала варианты выхода из ситуации. И даже нашла, вот только мне он совершенно не понравился.– А если сестрица Лилу откажется от своей квоты, могу ли я взять кого-то из своих друзей?

Слушая смягчившийся голос сестры, я буквально видела, как она осторожно хватает отца за рукав и заглядывает ему в глаза с выражением маленького, несчастного, никогда не кормленого щенка. При таком подходе ей обычно не отказывали. Отец долго молчал. Я не представляю, что творилось у него в голове, но подозреваю, это решение далось ему нелегко.

– Если Бай Лилу откажется от своей квоты, Фу Тао сможет войти в Тайное царство!Вот кто бы сомневался. Я усмехнулась. Поразительно, что Юлань не подумала еще об одном способе позволить Фу Тао войти в Царство – отказаться от собственной квоты. Думаю, стоит сразу обозначить свою позицию.

Под моей вышитой туфелькой хрустнула ветка.

– Кто там?! – иногда в роли главы секты отец смотрится очень даже неплохо. От тяжелой волны убийственного ци перехватило дыхание. Но как не странно, мне хватило сил как ни в чем не бывало неспешно выйти из-за огромного валуна, за которым я остановилась, даже не изменившись в лице. Увидев меня, отец ци рассеял, а вот Юлань под моей легкой улыбкой бледнела, краснела и снова бледнела.

– Сестрица, – наконец выдавила она из себя, сжимая руками юбку – разве достойно старшей дочери подслушивать как какой-то служанке?

– Подслушивать? – я прикрыла рот веером, пряча улыбку. – Я? Никогда. Впрочем, даже служанка, если она хорошо знает свое место и понимает правила дома, не опустится до того, чтобы подслушивать разговоры своих хозяев.

–Но как же, – начала было возмущаться сестра, но я прервала ее взмахом веера.

–Я не подслушивала, я услышала случайно. Надеюсь, ты осознаешь, что между целенаправленным и случайным есть разница? И если бы я хотела сохранить свое присутствие в тайне, я бы так и сделала. К тому же – начала было я что-то крайне саркастичное, но меня прервали:

–Бай Лилу! – во взгляде отца я увидела некоторое предостережение. Все же отчитывая Юлань в присутствии родных, надо знать меру. Ну или делать вид.

– Отец,– я поклонилась, приветствуя его с той же легкой невозмутимой улыбкой. Хотя в рамках этикета я должна была сделать это сразу же. Но репутация непочтительной дочери имеет свои плюсы в некоторых моментах.

– Раз ты все слышала, тогда дай сестре ответ?

– Она еще не задала мне никакого вопроса, – развела я руками.Отец элегантным жестом раскрыл веер, очень похожий на мой, и прикрыл им лицо, а меня передернуло от его резко изменившегося взгляда. На меня смотрела огромная, крайне ядовитая змея, раздумывающая, стоит ли обнажать клыки ради кого-то столь незначительного. Наверняка от деда научился! Впрочем, отец знал, что я откажу Юлань, он просто не хотел затягивать этот процесс.

– Бай Лилу, не перегибай палку.– Легкое давление ци показало, что отец мной крайне недоволен. Впрочем, когда было иначе. Но виртуозное владение собственной ци я отметила – младшей дочери это давление даже не коснулось. Я только улыбнулась за веером.

– Мне точно надо это озвучить, отец?

Сестрица вертела головой, переводя взгляд с меня на отца и обратно. Она не понимала. На ее месте я бы уже приняла отказ и ушла, но Юлань такая Юлань. Однако задать мне свой вопрос она все же решилась.

– Сестрица, – меня осторожно взяли за рукав хань фу и заглянули в глаза, мгновенно становясь похожей на брошенного, голодного щенка. Отказать такому взгляду очень и очень сложно. Просто она забыла – на мне это не работает.

– Фу Тао надо очень-очень попасть в Царство, поэтому не могла бы ты отдать ему свою квоту. – она даже голос понизила, переходя на еле слышный шепот с дрожащими нотками в голосе.

– Ну разумеется, – я потрепала сестру по волосам, превращая аккуратную прическу в воронье гнездо, а стоило Юлань только просиять как солнышко, выглянувшее из-за туч в пасмурный день, как я продолжила:

– Нет.

Надо было видеть, как вытянулось ее лицо. Глаза мгновенно наполнились крупными слезами. Все же она очень красиво плачет. За все время я никогда не видела, чтобы младшенькая плакала навзрыд, уродливо, как плачут люди, когда их переполняют неподдельные, сжигающие изнутри эмоции.

– Сестра, но Фу Тао очень надо попасть в Царство.

Интересно, когда она поймет, что на мне это не работает.

– А почему это должно меня беспокоить? – Я искренне не понимала, что вселяло в Юлань уверенность, что я пожертвую таким шансом ради мастера Фу.

– Но…

– Сестра, – прервала я.– Ты уже получила ответ на свой вопрос. И слезы – это не то, что заставит меня поменять решение. Если ты так хочешь, чтобы маcтер Фу попал в Царство, то может, тебе стоит уступить свою квоту?

Я и не думала, что глаза могут раскрываться так широко. Юлань смотрела на меня с недоверием и недоумением, словно я предложила ей не от квоты отказаться, а... даже не знаю. Не могу придумать, что такого ужасающего я могла предложить нашей нежной и невинной девочке.

– Бай Лилу!– о, отец решил вмешаться. – Она уже все поняла. Нет причины оттачивать свой ядовитый язык на сестре.

Я резко захлопнула веер, отчего младшенькая вздрогнула. Впрочем, сейчас мой гнев, а точнее, раздражение было направлено не на нее.

– Оттачивать ядовитый язык, – какой интересный оборот, – я честно посмаковала выражение. Ко мне оно не подходило, но что-то в этом все равно было. – Но отец, я хотела бы заметить, что ничего ядовитого и саркастичного я сестре не сказала.

Продолжать этот разговор не хотелось. Я, не став дожидаться ответа, поспешила уйти. Дел у меня было много, и в отличие от многих практиков, которые считали: меч – это единственное, что нужно для путешествий, я предпочитала подходить к авантюрам подготовленной.

Пока секта готовилась разыграть квоты, я рисовала талисманы и перебирала свои сокровища в попытке подобрать подходящие на все случаи жизни. Разумеется, моим вниманием не были обделены и эликсиры с таблетками. Хрупкое здоровье требовало подойти к данному аспекту весьма обстоятельно.

Все новости и слухи до меня доносила Чуань-Чуань, а их, сплетен и новостей, было много. Секта бурлила. Секта находилась на грани коллапса. В этом не было ничего удивительного, Тайное царство не открывалось уже очень давно. Для получения заветной таблички с пропуском в ход шло все – от попытки отравить конкурентов до плача и скандалов. Пик Наказаний работал не покладая рук, кого-то просто наказали ударами плетей, кого-то заперли в пещере тишины Аньцзин – странное место, куда не проникает ни единого звука или лучика света, в котором блокируется любая ци, было самым страшным наказанием секты.

И весь этот бедлам творился среди простых учеников секты! Пики молчали. То ли они действительно умудрились решить этот вопрос мирно, либо искусно все скрывали. А я думала, что наша секта – секта простых и прямых мечников без интриг и подводных камней. Какой наивной я себя почувствовала, кто бы знал. Но наблюдать за происходящим было интересно, словно смотреть выступление театральной труппы.

За подготовкой к самой большой авантюре в моей жизни я почти пропустила такое грандиозное событие, как турнир. Хотя на паре этапов я все же присутствовала ради интереса. Все десять квот нашли своих владельцев. В число счастливых обладателей затесалась и парочка обожателей Юлань. Моя сестра крайне популярна, и это было вполне ожидаемо.