Текст книги "Выбор, который делают за нас (СИ)"
Автор книги: Галина Добровольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Часть 13
Если падаешь со скалы в пропасть, почему бы не попробовать полететь? Что ты теряешь?
(с) Макс Фрай
Анна
Выпив прописанное мне лекарство, решила прилечь, так как последние двое суток, доказали что от препаратов меня стало клонить в сон. Хотя предыдущие пару месяцев подобного эффекта они не давали. И я бы проконсультировалась со своим психотерапевтом, да вот Саша запретил покидать пределы квартиры. Ещё этот охранник, который постоянно находился при нас, осматривая все закутки. Мы на десятом этаже, и вряд ли, кто-либо мог просочиться в закрытые двери или сквозь стены.
Я услышала звонок в дверь, и любопытство вязло верх, выглянула из спальни. Ника открыла дверь Лене, та вроде как что-то забыла, и ей нужно забрать это «что-то». Ну и ладно, безразлично зевнула я, возвращаясь в спальню и поудобнее размещаясь на постели.
– Ань, – позвала меня медсестра.
– Ммм, – отозвалась я с вялой мыслью, что нужно бы спросить у неё, относительно реакции на лекарства.
Но усталость уже взяла своё, словно сквозь плотную вату я услышала голос Лены, но обращалась она явно не ко мне.
«Двое на выходе, один в помещение, Дима и Ника здесь же, она уже спит…»
Дальше услышать не дала укутывающая меня в теплый кокон, пелена. Но мне казалось, что я слышала какие-то хлопки и чей-то сдавленный крик. Вроде даже женский.
Я бежала по длинному коридору, слыша, как шпильки женских туфель отбивают ровный ритм шагов от мраморного пола, той, что следует за мной по пятам. Вокруг были белые стены, а впереди такого же цвета туман, которого я почему-то боялась еще больше чем следующую за мной женщину.
Коридор резко ушел вправо, и я последовала туда же, лишь бы подальше от опасности. Вот только, тут же замерла, будто в невидимую стену врезалась. Ведь в его конце стоял мужчина с блеклыми голубыми глазами и плотно сжатыми губами. Увидев меня, губы медленно растянулись в оскал, а дальше помещение наполнил громкий угрожающий смех, который бывает только в фильмах ужасов. Переливы страшного смеха созвучно совпадали с цокотом каблуков, который приближался все ближе и ближе. И вот я уже ощущаю своим затылком леденящий холод. Открываю в крике рот, но от туда не вырывается, ни звука, несмотря на то, что кричу я из-за всех сил, готовая сорвать голосовые связки…
Я так и подрываюсь с громким криком, да и леденящий тело воздух никуда не исчезает. И крик сразу обрывается, как только до моего сознания доходит, что это не та комната, в которой я засыпала. И даже температура здесь на много ниже. Не говоря уже об обстановке.
Красные стены, на вид из бархата, и огромная такая же круглая кровать с черным атласным бельём в которой нахожусь я, совершенно не гармонирует с гробом, что стоит посередине комнаты.
– Я всё еще сплю, – шепчу я, наблюдая, как инеевый дымок вместе со словами исходит из моего рта.
Поёжилась от дикого холода, плотнее завернувшись в атласное покрывало, что не спасало от него.
В не зависимости от бархатных стен, пол украшал черный мрамор, на который я не стала спускаться, учитывая температуру в помещении. Как только представила, насколько он холодный, так сразу челюсть начала стучать друг об друга.
Но я старалась взять себя в руки. В этом ледяном морге, должен быть выход, и спустя какое-то время я его нахожу. И только тогда ступаю на обжигающий холодом пол, стараясь передвигаться как можно медленнее.
И в тот момент, когда мне уже кажется, что мои ноги просто откажутся повиноваться хозяйке, я дергаю за ручку, и понимаю, дверь заперта.
Силы стучать нет, поэтому скребусь в неё, сипя в щель:
– Откройте, пожалуйста, – но меня либо никто не слышит, либо игнорируют.
Только легкая белая дымка начала заполнять помещение сквозь щели, окутывая всё вокруг и поглощая моё сознание.
Глаза слипались, но разум уже проснулся, подкидывая кадры недавнего прошлого, из-за чего сердце пустилось вскачь в бешеной аритмии.
«Нужно бежать» – проскользнула паническая мысль.
Холода больше не было. И с трудом разлепив глаза, я осмотрелась вокруг. Эта была спальня, не та красная с гробом, но и не моя, и уж тем более, не та, что мы делили с Сашей. Но в то же время она была уютной и обжитой.
Я попыталась подняться, но руки и ноги скрутило нереальной слабостью, из-за чего я откинулась на подушку и отчаянно застонала. Видимо мой стон послужил сигналом, так как одна из стен отъехала в сторону, являя мне моего посетителя, и видимо похитителя в одном лице.
Всё тот же блеклый и пустой взгляд Вяземского не обещал мне ничего хорошего.
– Полный ждец, – выдохнула я.
Мужчина равнодушно приподнял брови, всё так же, не сводя с меня взгляда и приблизился в плотную к кровати.
– Ты что-то сказала? – безэмоциональный равнодушный голос резанул по моим натянутым нервам.
– Нет, – выдохнула я.
– Ну и ладно, – всё так же холодно проговорил мужчина. – Главное ты здесь, – его глаза блеснули нездоровым фанатичным блеском.
Облегчение от того, что он не бездушное чудовище, сменилось страхом. Даже мне ясно, что предо мной псих. А я даже не знала как себя с ним вести.
– Это спальня моей дочери, – осматривая помещение, просветил меня Вяземский. – Нет, не сама комната, а вся мебель. Мы перевезли всё сюда в точности, как было там, в нашем доме.
Видимо он прочитал все вопросы на моём лице. Хотя в первый момент я готова была понять Диану, живя в помещении без окон и дверей, крыша поедет окончательно.
– Правда здесь уютно? – и не дожидаясь моего ответа, продолжил, будто вёл диалог сам с собой. – Конечно, уютно! Диночка сама всё себе выбирала. Она вообще талантливая девочка у меня, на дизайнера учится. Сейчас она в красной комнате, ты там была недавно. Она отдыхает, устала моя малышка. Но она обязательно к тебе придёт.
Я непонимающе смотрела на мужчину, он говорил, а я всё сильнее ощущала слабость и тяжесть. И в какой-то момент его речи, глаза, будто свинцом налились. Я из последних сил пыталась держать их открытыми, но потом прибавилось чувство, будто в них песка насыпали. И последнее что я от него услышала, уже закрывая их, было:
– Я думаю, что тебе лучше подождать её в той комнате, когда она проснётся…
«А там холодно, а здесь тепло», выдал утомленный мозг, не сильно вдумываясь в его слова. Последней связной мыслью было: «Не хочу туда, мне и здесь не плохо»…
Несмотря на обещание Егора Вяземского, я проснулась в той же теплой комнате, в которой мы с ним и встретились. Да и физическое моё состояние в этот раз было лучше. Может именно по этой причине мои руки были прикованы к изголовью кровати.
Но, затёкшие конечности, были моей не самой глобальной проблемой. Я прямо ощущала, что мой мочевой пузырь скоро лопнет. Помимо этого, еще и желудок издавал жалобный скулёж, растекаясь по позвоночнику.
Самой от себя было противно, когда я представляла, насколько жалкой сейчас кажусь. А обстоятельство того, что в любой момент мой мочевой пузырь не выдержит и со мной произойдет не поправимое на потеху моему врагу, так и вовсе внушало отчаяние.
Вот оно!
Мне было жалко и мерзко, но только от самой себя и той ситуации, в которой я оказалась. А страх или панику я совсем не ощущала. Даже мысли, ударится в паническую истерику от того, что нахожусь в руках свихнувшегося человека, не было.
Это приободряло. По крайней мере, до тех пор, пока стенка вновь не отъехала в сторону, и на пороге появился, … нет, не Вяземский, а гораздо хуже, для меня, по крайней мере.
– Привет, малышка, уже проснулась? – улыбнулся мне во все тридцать два зуба Данил.
– Д-да, – почти прошептала я, чувствуя как мой апломб, сильной равнодушной к опасности женщины, улетучивается в пятки.
Мужчина, что меня защищал на протяжении шести последних лет, вкатил столик, на котором стояли тарелки. Запах исходивший от них заставлял мой желудок закручиваться в узел.
Сколько я уже не ела? Сутки? Или больше?
– Егор сказал тебя покормить, может, ты еще чего-то хочешь?
– Да, – тут же нашлась я. – Домой.
– Хорошая попытка, малышка, но я не настолько тупой, – усмехнулся бывший телохранитель.
Я могла бы поспорить. Был бы умным, его бы здесь не было. Да и меня бы тоже. Да вот «БЫ» мешает. Не трудно догадаться, что Данил выполнил всю работу, по перемещению меня из точки А в точку Б. Но выступать с обличительными речами я не стала. Это не целесообразно.
– Я хочу в туалет, – сказала я о наболевшем.
Данил всё с той же лучезарной улыбкой, приблизился ко мне. Не просто подошел к кровати, на которой я лежала. А наклонился, так, что наши лица были на одном уровне.
– Попроси меня, – прошептал он, смотря на мои губы.
От происходящего, у меня всё в горле пересохло, и я интуитивно облизала губу из-за чего задела губы мужчины своим языком. Данил со сдавленным стоном впился в меня поцелуем.
Здесь не было ни кого, в ком бы я могла быть уверенна, что мне придут на выручку. Скорее на оборот, будут поддержкой у Данила. Хотя какая ему поддержка, я и так перед ним вся раскрытая, да и руки наручниками прикованы к изголовью кровати. Бери, не хочу, называется…
– Дань, – сама удивилась, что мой голос не дрожал, – я серьёзно сейчас описаюсь, – заканючила я.
Бывший телохранитель перестал терзать мои губы, и с печальным вздохом, достал ключ от наручников.
– Без фокусов, – предупредил он, прежде чем избавить меня от оков.
Да какие могут быть фокусы. У меня сейчас была одна проблема, а где находится её решение, я еще не знала. И эта проблема усугубилась, как только я поднялась на ноги. Оказывается в положении лёжа, на клапан не так давит.
И, слава богу, что вожделенный для меня санузел, оказался в двух шагах от кровати. Данил просто стукнул по стене, к которой была прислонена постель, и дверь открылась. Я без лишних церемоний и слов, шмыгнула в помещение. Даже не стала обращать внимание, что Данил стоял в дверях. Уж это я переживу как-нибудь.
И даже его липкий похотливый взгляд на фоне того облегчения с родни оргазму, что я испытывала в данный момент, меня не особо волновал.
Уходить от фаянсового друга не хотелось. Ей богу, я была согласна, что бы меня приковали здесь. Комфортом постели, готова пожертвовать, ради возможности справлять нужду.
– Пошли, – рявкнул Данил, как только напор моего ручейка стих.
Смыла за собой и, подойдя к раковине, сполоснула руки. И всё это под горящим взглядом моего конвоира. Вернувшись в помещение которое служило спальней, снова вернулась на кровать, под молчаливый приказ бывшего телохранителя.
Вот теперь мне стало действительно страшно. Но Данил молча подкатил столик с пластиковой тарелкой, как оказалось куриного супа, а рядом лежала пластиковая ложка.
Даже есть, мне приходилось под его тотальным контролем. Но для оголодавшего желудка, даже этот горьковато пресный бульон с плохо проваренным картофелем оказался пищей богов.
Я еще ложку не успела отложить, когда закончила свою трапезу, как в комнате появился Вяземский с каким-то мужичком. Я поднялась, желая скрыться в маленькой комнатке, но меня перехватил Данил.
Все происходило, молча, по моё сдавленное мычание. Так как рот мне перекрывала рука бывшего телохранителя. Сопровождающий Егора, с начало взял у меня кровь, а потом вколол мне какую-то мерзость. А может и не мерзость, начала приходить я к выводу, когда мир вокруг меня приобрел радужные краски. Я даже радугу увидела, странно для закрытого, не имеющего окон помещения. Но я действительно её видела, пока кто-то не выключил свет, а так, же и моё сознание.
Я замерзала. Одеяло, что меня укрывало, ни капли не спасало от морозного воздуха. А еще мне было плохо. Все кости будто выкручивало, а голова болела как после тяжелого похмелья. И может меня бы даже вырвало, но этот холод выстужал так, что единственной потребностью было зарыться во что-то теплое. Да и в горле, словно наждачной бумагой прошли, его саднило и дико хотелось пить.
С трудом разлепив глаза, ужаснулась. Я снова находилась в комнате – морге, где Вяземский установил гроб своей дочери, словно монумент какой-то. И была я здесь не одна. Возле «пьедестала» для Дианы, на обычной табуретке сидел Егор, склонившись, скорее всего к её телу. Он что-то говорил, поглаживая, то, что осталось от девчонки упавшей с семидесятого этажа.
Я плотнее закуталась в шелковое одеяло, уже не понимая, от чего я конкретно дрожу.
– Её собирали по частям, – услышала я его хриплый голос. – Мне пришлось найти тех, кто не побрезговал придать её телу надлежащий вид. Теперь моя девочка как новая.
Мне было и больно и мерзко одновременно. Жаль было Егора, и Диану тоже было жаль. Взбалмошная девчонка, не подумав своей головой, натворила столько бед. А расплачиваемся я и её отец, который потерял разум от горя. И пытается возместить душевную пустоту и облегчить боль, моими мучениями.
– Что вам от меня нужно? – еле проговорила я, так как зуб на зуб не попадал.
– Я потерял всех, кого любил. Жену у меня отнял рак. А дочь – Александр. И если в борьбе со смертоносной болезнью я ничего не могу поделать, то Дамизов заплатит… – он улыбнулся какой-то злой сумасшедшей улыбкой. – Они все заплатят! Расплатятся твоей жизнью, – шире уже улыбаться было невозможно, но у него получилось.
Смерти я не боялась, смысла не было. Все мы рано или поздно умрём. Я испытывала страх перед тем, как конкретно я могу умереть. Будет ли то несчастный случай, (возможная автомобильная авария, автокатастрофа или просто собьет машина), а может я бы умерла старой бабкой в своей постели (в своём доме или на больничной койке). Сейчас предо мной открылись новые перспективы моей смерти. Она будет мучительной.
– Отдыхай, – сказал Егор и удалился оставляя меня одну с открытой дверью.
Нет, Вяземский не собирался истязать меня насилием, ни моральным ни телесным. Да и садизма в мой адрес он проявлять не спешил. Видимо я могу расслабиться, он не будет отрезать куски от моего тела, и посылать по одному пальчику Саше. Нееет…
Вяземский выбрал самый что ни наесть эффектный способ мести. Свести меня сума, а скорее довести до самоубийства, что бы я повторила подвиг его дочери.
От того было еще страшнее. Моя психика и так подверглась серьезным испытаниям, после всех событий. А теперь я находилась в помещении, где мне предоставили свободное передвижение, и состояло оно из трёх комнат: санузла, спальни и «морга». Я в этом убедилась, так как после ухода Егора, сразу отправилась на разведку. Хотя постоянно ожидала, что комнату заполнит тот газ, что и в прошлый раз и проснусь я опять прикованной к кровати.
Зачем связывать человека, когда не было ни единой щели, сквозь которую можно было вытащить хотя бы палец в сторону свободы. Ни окон, и, по сути, ни дверей, только те, что соединяли помещения.
Закрытое пространство кого угодно сведет сума, а знание, что за стеной с открытой дверью находится гроб с трупом, к которому я так и не подошла… без комментариев просто. А добавить ко всему этому, что я не знаю, сколько уже времени здесь провела и какое сейчас время суток, вообще жесть.
Время тянулось невыносимо медленно. Может, прошло минут десять, а может это были часы. Двери, где находилась Диана, я закрыла еще какое-то время назад. Оттуда сильно тянуло холодом. А я в коротеньком кружевном черном безобразии.
Кто его на меня надел понятия не имела, хотя были догадки, что это мог сделать Данил. Егор же словно брезговал ко мне прикасаться, без надобности. Думаю и перемещал меня спящую именно телохранитель.
От мысли, о том, что мог делать с моим бессознательным телом бывший охранник, наступала паника. Какое счастье, что если он что-то и предпринял, то я об этом не знаю, иначе уже бы действительно пыталась наложить на себя руки. Как? Да фиг его знает, но что-нибудь бы придумала.
Какое счастье, что Вяземский не в курсе, об этой моей фобии. Но как оказалось, он в курсе других. Это я поняла, услышав шипение со стороны той стены, откуда появлялись мужчины.
В нескольких метрах от меня свернувшись кольцом и приподняв голову с раскрытым капюшоном, скалила два зуба королевская кобра. И где он только нашел её в Москве? Гадать ядовитые ли эти змеи мне было не нужно. Если меня не убьет её яд, то шок доделает своё дело. Ведь тело уже окаменело от страха. Я даже вздох сделать не могла.
Следом появилось еще несколько змей самой разной расцветки. Может это меня и спасло, так как этот серпентарий занялся, истребление друг друга позабыв обо мне.
Какого чёрта я осталась сидеть в углу кровати и дышать, через раз, не шевелясь? Чёрт его знает. Нужно было бежать. И в тот момент, когда этим рептилиям надоели бои между собой, они вспомнили обо мне.
В страхе завизжав, рванула в «морг». Сейчас я согласна была залезть в гроб к Вяземской. Холодный труп для меня не так опасен как змеи. Что я и сделала, заперев за собой дверь.
Я лежала и смотрела на синюшнее лицо той, что приходила во снах. Только сейчас, это был не кошмарный сон. Это была жестокая реальность. Лицо, да и другие открытые моему взгляду участки кожи были покрыты гематомами и швами. Видимо её действительно собирали по кусочкам. Но самое крышесносное для меня, было то, что Диана лежала в этом гробу, в моём свадебном платье, что я шила на заказ и так и не воспользовалась.
Очередное знакомое мне шипение раздалось по всему периметру комнаты, заставив меня осмотреться. Нет, это были уже не змеи. Это очередное издевательство газом, от которого я в очередной раз погрузилась в сон, прямо на ледяном теле своей бывшей соперницы.
Сознание в бесчисленный раз возвращалось ко мне. И снова этот дикий холод, что сковывал все мое тело, заставляя трястись в ознобе даже ливер. В очередной раз ощущение, будто в глаза насыпали песка, и дикого сушняка в горле.
Вот только на этот раз я находилась в гробу. И что самое удивительное – я находилась в нём одна. Кто-то лишил меня компании Вяземской. Откуда не ней моё платье я подумаю потом, если выживу.
Приподнявшись на локтях, осмотрела всю ту же бархатно – красную комнату. Присутствия здесь чьего-то тела не наблюдалось. Ни живого не мертвого. Помимо этого изменился еще и мой наряд.
Вместо черного кружевного безобразия в виде ночной прозрачной сорочке, на мне находилось белый комплект невесты, включая пояс и чулки. К этому набору прилагались и туфли на высокой платформе и шпильке. Хорошо, что платье не одели. Я всё же брезгую носить одежду после мертвых.
Вылезла из гроба, и с трудом удержавшись на туфлях – ходулях, хихикнула. За мной по любому следят из камер, вот для них умора. Женщина не умеющая ходить на каблуках. Оступившись в очередной раз, уже смеялась в голос.
Может я, уже реально схожу сума, но они мне дали это оружие в надежде, что я сверну себе шею сама?
Мой смех замолк так же внезапно, как и начался. Я еще раз окинула глазами туфли. Если все грамотно рассчитать. Даже десяти сантиметровые шпильки в руках женщины могут стать орудием убийства. Теперь главное не потерять, то, что так внезапно досталось.
Аккуратно дойдя до двери, слегка приоткрыла её. Странно, но я уже и на обжигающий холод внимания не обращала. По сути, я так замерзла, что мне было даже жарко. Коллапс, но факт. Всё тело горело, словно в лихорадке.
Выглянула из «морга» оглядывая остальное данное в моё распоряжение пространство. Всё было чисто, и ни каких следов змей, слава всем святым.
Проковыляла до кровати, обнаружив на ней разнос с очередной порцией бульона и стаканом воды. Тут же вцепилась в этот живительный источник влаги, что и было моей ошибкой. До супа я так и не добралась. С последними глотками угасало и моё сознание, рисуя вокруг ужасающие картины. Лучше бы я погрузилась в очередной сон. Но нет. Видимо это слишком просто для меня.
Девичий смех наполнил помещение, заставив меня, отшатнутся к ближайшей стене и осмотреться вокруг. На одной из стен стали мелькать изображения, демонстрируя мне смеющуюся девушку лет семнадцати, которая задувала свечки на торте. Она смеялась и что-то говорила, но затуманенный мозг не принимал, ни единого слова. Так как глаза видели её. Маленькая щупленькая фигурка сидела в кресле прямо напротив меня.
Она не была той, что лежала в гробу, но в тот, же момент и являлась ей. Вот только это был нормальный живой человек. Она смотрела на меня своими бледно-синими не мигающими глазами и кривила губы в улыбке. А смех звучал всё громче и громче.
– Это не может быть правдой, – бормотала я, скидывая туфли и запрыгивая на кровать.
Зажимаясь в привычном для меня углу, я старалась не спускать взгляда с Дианы. Вот только у жизни, а скорее у Вяземских были другие планы. Через бесчисленное количество времени, изображения погасли, и наступила глубокая темнота, которая заставила меня визжать в сумасшедшем крике.
Свет снова зажегся, являя передо мной Данила, я может быть, даже поверила бы в его обеспокоенное выражение лица, если бы не с его помощью оказалась здесь. Заглядывая за него, пытаясь снова увидеть, ту, что сидела в кресле, и в нутрии меня всё обмирало. Я не могла дойти до галлюцинаций. Не могла!
А может и могла! Пришла я к выводу, что совсем не понимаю, того, что говорит мне бывший охранник.
А Данил произнося какие-то непонятные слова, приближаясь ко мне приподняв руки так, что бы я видела, что он не несёт мне угрозы. Мне так хотелось ему поверить. Так хотелось, что бы кто-то был рядом.
Может именно по этой причине, я позволила мужчине себя обнять и прижать плотнее. Но вот только он объятиями не ограничился. Его руки стали блуждать по моему телу, прижимая меня сильнее к себе, что бы я своим животом ощутила всё возбуждение, этого шкафа с мускулами.
Я как в замедленной съемке, (не знаю, откуда у меня взялось столько силы), оттолкнула мужчину, и тут же спрыгнула на пол, что бы ни быть подмятой, под эти сто килограмм мускулов. Так как сразу поняла, что в этом случае проиграю. Кинулась к своим новообретенным туфлям. В тот момент, когда я схватила один из них, ощутила, как мужская рука обхватила меня за талию и с силой рванула на себя. Дальше я не думала. Развернулась в руках мужчины и била со всей силы.
Куда?
Да куда придется!
Летели какие-то брызги. Рука была в чем-то ликом и теплом. А я всё продолжала бить со всей силы, по голове, по груди. Втыкала этот каблук в тело ненавистного мне охранника. Какое-то время он пытался меня обезвредить, но страх придал мне силы, я только увеличила темп. И всё это продолжалось, пока Данил не упал на кровать. Но и при этом я не остановилась, а все продолжала, выплескивая в этих ударах весь тот ужас, что я пережила, находясь здесь.
Я еще по инерции махнула несколько раз, рассекая воздух туфлей, а потом взглянула на содеянное мной. Мужчина лежал на кровати, истекая кровью, и вроде бы ещё дышал, а может мне это только казалось. Но проверять я не хотела. Резко развернулась, и поверить не могла своему очередному счастью. Стена, через которую вошел ко мне Данил, оказалась открытой.
Я даже думать не стала, что там ждёт, меня просто вынесло из помещения. И как видимо зря. Нужно было выходить медленно, как в боевиках или ужастиках, выглядывая из-за каждого угла.
Я ведь и метра не пробежала, как сменившейся с теплого ковра, на холодное железо пол, внезапно ушел у меня из-под ног. И дальнейшее своё путешествие я продолжила, кубарем считая ступеньки то бёдрами, то рёбрами, то задом, не говоря уже о голове, которой я приложилась о железные перила.
В глазах резко потемнело, но я была настроена вырваться из этого ада, и как минимум попасть на свежий воздух. С трудом поднялась, из-за чего мне пришлось выпустить туфлю из одной руки. Но я всё еще удерживала её второй, прижала плотнее к себе. В голове шумело, и я ни как не могла настроить фокусировку зрения. И лучше бы я этого не делала, а продолжала двигаться в перёд.
Как только голова стала кружиться меньше, а вместо ярких звёзд перед глазами образовалась нормальная картина, я пожалела, что не убилась на этой лестнице. Справа и слева от меня, из земли топорщились змеи, зелено-красные, зелено-желтые, зелено-белые, их были тысячи, если не миллионы. Я не могла видеть их всех, так как освещение охватывало малый участок. Дикое желание вернутся туда от куда пришла, одолело с невероятной силой. А ускорение мне добавила появившаяся фигура на тропинке между змей.
– Аня?! Стой! – прозвучал жестокий мужской голос в приказном тоне…
Александр
Сегодня пошли пятые сутки как Аню похитили. У меня перед глазами до сих пор стояла надпись кровью на стене: «Оплачено».
В очередной раз сжал кулаки так, что даже сбитые в кровь костяшки побелели. Вновь возвращая меня в тот вечер. Я очень долго колотил беспомощную стену. Ненадежное гипсокартонное строение, вот оказывается, что такое моя квартира. Я уже с удара пятого пробил там огромную дыру. Именно в этот момент меня и застал отец. Он приехал вместе с Мироновым и Поршем.
Полиция, следователи, скорая помощь… меня они не волновали. В голове пульсировала только одна мысль – «Убью».
– Сань, – положил мне руку на плече Игорь. – Её найдут. Ты же в курсе следователи уже объявили в розыск Вяземского и всех его прихвостней.
Как объяснить то, что я сильный мужик и испытываю страх. Мы ведь можем не успеть. Может в эту минуту этот псих убивает мою жену, если уже не убил.
Она ведь слишком нежная. Слишком домашняя. Не привыкшая к подобным испытаниям.
– У него были счеты со мной, – процедил я сквозь зубы, хоть и понимал, срываться на Громове бессмысленно.
– Да, Сань. Такие ублюдки как он, не могут посмотреть в глаза своим врагам и свести с ними счеты лично. Такие трусы наносят удар в спину или по слабым местам. Аня являлась тем слабым местом у тебя…
Громов не успел договорить свою пафосную речь, как дверь со стуком отварилась, и в кабинет вошли Миронов и оба следователя.
– Мы нашли её, – тут же отчитался один из служителей закона.
Губы Игоря скривила злая усмешка.
– Пыталась покинуть приделы России? – скорее утверждение, а не вопрос.
– Да. Наши взяли её в Растове-на-Дону. Она сменила четыре поезда и хотела пересечь границу с ДНР, как вы догадываетесь. Скорее всего, оттуда подалась бы на Украину, а может и дальше.
– Где она сейчас? – Я уже мысленно душил услужливую медсестру.
В её интересах быть от меня на другом конце земного шара. Или даже укрыться за решеткой, иначе я сам лично пересчитаю все её ребра и изучу анатомию по её внутреннему миру.
– Её доставят в Москву ближайшим рейсом. Хотите с ней разобраться сами? – я даже мечтать о расправе перестал от предложения следователя.
Он не шутил, не пытался подставить. Он говорил вполне серьёзно.
– Издеваетесь? – уточнил на всякий случай.
– Александр Сергеевич, у меня дочь возраста вашей супруги. И мы общались с Вяземским в период следствия. Он как минимум слетел с катушек. И мы можем представить только маленькую толику того, на что способен человек с повредившимся мозгом.
– Да, – поддакнул второй следователь. – Вы не видели его глаза. Они были пусты и безжизненны. У таких людей нет чувств и сострадания. А девчонка знала, на что шла, когда помогала этому психу. Мы можем все представить как попытка бегства при перевозке…
– Давайте сначала её допросим, – предложил здравую мысль, Игорь. – Мы бы с радостью поприсутствовали при этом моменте, может даже поучаствовали бы, – с предвкушением улыбнулся Громов.
О, да. Я бы с радостью применил на ней пару приемников из тех, что мы использовали на службе при допросе. Конечно, обычно после такого допроса ни кто не выживал, но это ведь такие мелочи, на фоне полученной информации.
Она сидела, вжавшись в спинку стула. Её заплетённые в длинную косу волосы были растрепаны. При этом Лена с опаской оглядывалась по сторонам своими огромными серыми глазами, в которых стояли слёзы. Может быть, в другой ситуации мне бы было её жаль. Но единственное чувство, что мной владело, это как минимум схватить девку за волосы и ударить головой об стену. И это притом, что я не бью женщин.
– Елена Юрьевна, – в очередной раз обратился к ней следователь. – В ваших же интересах сотрудничать со следствием. Чисто сердечное признанье облегчает наказанье.
Но она молчала. Отвела взгляд от говорившего, утирая руками в наручниках, скупую слезу, что всё-таки скатилась по её щеке.
Мы находились за стеной со стеклянной перегородкой. Нам, было дано всё видеть и слышать. Но мы пока не вмешивались в работу следователей.
А тем временем время всё шло. А Лена молчала. Я уже готов был сам ворваться в помещение и просто выбить из неё все нужные мне показания. И уже направился к двери. Но меня остановил Игорь.
– Сначала я, ты за мной, – вошел.
Услужливая медсестра сразу же преобразилась. Видимо была рада видеть Громова. Игорь же кивнул следователям, и они удалились. Оставив их наедине. Ну не совсем, теперь мы наблюдали за происходящим в комнате допросов втроём.
– Здравствуй, Лен. Ты как? – усаживаясь напротив нее, спросил он.
Девушка тут же подалась вся вперёд, уставилась на него глазами полными мольбы. Даже бы я купился от такого взгляда, если бы произошедшее не касалось меня лично.
– Игорь Николаевич, вы вытащите меня отсюда? – дрожащим хриплым голосом спросила она.
– Всё зависит от тебя, – спокойно пожал плечами Игорь. – Мы должны найти Аню пока не стало слишком поздно.
– Я не причем… я ничего не делала, только подменила таблетки, что бы она крепче спала и сказала Данилу, кто находится в квартире. Я не хотела ни кому причинять вред, – заныла она.
Игорь плавно поднялся из-за стола и, подойдя ближе к девушке, оперся бедрами об него.
– Я ведь вытащил тебя из твоей, богом забытой деревни, в которую тебя засунули для практики. – Он начал гладить её по скуле, чем заставить напрячься. – Дал тебе хорошо оплачиваемое место, – его рука зарылась в волосы начала массировать её затылок. – Ввёл тебя в круг своих друзей, – захват стал крепче, из-за чего Лена пискнула и сжала зубы. – А ты, тварь, мне так отплатила на всё то, что я для тебя сделал?
Он тянул её волосы все выше и выше, а она даже схватить или помешать ему не могла, мешали наручники. Лена просто захлёбывалась слезами, терпя боль, что причинял ей Громов в данный момент.
– Игорь, пожалуйста, – прорыдала она.
– Где они? – прорычал друг ей в лицо.
– У Егора есть теплицы, где выращивают цветы, для «Цветочного Рая». Между Москвой и Лыткарино. Я точно не знаю где… – провыла девушка. – Мне больно, пожалуйста.
Игорь отшвырнул Лену с такой силой, что она упала вместе со стулом. При этом вытер руку об джинсы, будто одна мысль о том, что он к ней прикасался, была ему противна.
– Надо же. Егор… а вы близко знакомы я смотрю?! – направляясь в сторону выхода, бросил друг.
– Сестра работала в его фирме, так и познакомились, – прошептала медсестра, смотря в пол.
