Текст книги "Выбор, который делают за нас (СИ)"

Автор книги: Галина Добровольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Учитывая что Кирилла, так и не нашли, даже отец не смог до него дозвониться, право первого тоста на себя взял папа. Приглашенные политики и бизнесмены со своими дочерьми, сыновьями, любовницами, взяли нас всех в плотное кольцо. Шампанское разносилось официантами, так, что бы ни один из гостей не оставался на долго с пустым бокалом. Родители стояли в стороне от нас, только отец вышел, вперёд призывая всех сохранять тишину и начал свою речь.

– Как вы понимаете, а многие были тому свидетелями, что мой старший сын, моя надежда и опора, пару дней назад позвал замуж, дочь моего лучшего друга. И сегодня мы собрались здесь, что бы отметить это событие. Совсем скоро, наши с Кириллом дети, станут маленькой семьёй, и создадут нашу большую семью, объединят в одну, так сказать. МЫ ждали этого события больше двадцати лет. Жили, можно сказать, надеждой. И вот перед нами красивейшая из пар этого тысячелетия. Ни для кого не секрет, что мы, родители с обеих сторон, любим всех наших детей, как собственных. Можно сказать, что всегда считали себя одной большой семьёй. И сегодня наконец положен первый шаг, что бы мы наконец ей стали не только для себя самих, но и для окружающих. – Отец поднял выше бокал шампанского. – Я хочу выпить в этот чудесный день, за то, что бы Анна и Александр, любили, понимали и уважали друг друга. Будьте счастливы дети наши, – с пафосом закончил папа, и осушил бокал шампанского до дна.

Все вокруг зааплодировали, и тоже выпили за здоровья молодых. В этот момент, я перевёл взгляд на маму, узнать, кто возьмет слово дальше, и в пал в ступор. Её улыбка, обращенная к Аните, сейчас напоминала злобный победоносный оскал гиены, которая собралась пировать. Рядом отчего-то напряглась Аня, но я не мог отвести глаза от будущей тёщи, она медленно повернулась в ту сторону, в которую ей указала мама. Лицо женщины стало пепельно-серое. Она попыталась сделать вздох, но у нее, похоже, ничего не получалось. На задворках сознания услышал толи всхлип, толи вскрик от Ани.

Сам не понял, как оказался подле Аниты и поймал её оседающее на пол тело с выпученными голубыми глазами. Она сотрясалась в попытках поймать хоть один вздох, но тщетно.

– Врача срочно! – выкрикнул я в толпу, и, мазнув по ней взглядом, увидел Кирилла в обществе его любовницы.

Времени анализировать, что до как, а тем более злиться не было. Рядом всхлипнула Ника «мамочка». Я опустился на колени, всё еще удерживая Аниту на руках, которая сейчас больше напоминала рыбу, что выбросили на сушу. Обе её дочери сидели рядом, и заливались слезами, о чем-то умоляли её.

– Аккуратно уложи её на пол, – раздался голос Игоря рядом, – дайте мне доступ к пациентке.

Выполнил все указания друга, тут же обняв Аню, хоть мы всё так же продолжали сидеть на полу. Только с Никой возникла проблема. Она всё еще рыдала, держа мать за руку.

– Девушка, вы мне мешаете, – раздраженно рыкнул на неё Громов.

Ника подняла голову, буквально на тысячную долю секунды они поймали друг друга в плен взглядами. Не мне знать какое противостояние они вели, но девушка кивнула, и немного отстранилась, дав Игорю возможность оказать первую помощь. Она смотрела на него сейчас как на бога, в руках которого весь её мир.

– Сердечный приступ, вызывайте скорую, – делая ей, массаж сердца прокричал нам Громов.

Рядом с ним присела его спутница, достав из своей маленькой сумочки шприц и какой-то флакон. И вколола это всё Аните в вену. Рядом звучал встревоженный голос Кирилла, который не слышал диагноза, что ей поставил Игорь, с вопросом, что произошло с его женой.

Аня тут же перестала рыдать, и, вырвавшись из моих объятий, поднялась на ноги и набросилась на отца.

– Ты смеешь спрашивать подобное? – зашипела на Кирилла его старшая дочь.

– Она сегодня подписала все документы на развод, – закрыла мать собой, младшая из отпрысков Кирилла. – Так что бывшая жена. И Ты не имеешь ни какого права даже интересоваться её здоровьем.

– Не тебе малявка, меня учить, – сквозь зубы прорычал Порш.

– Успокоились все, – прозвучал голос отца, который как раз привёл сотрудников скорой помощи. – Потом выясните отношения.

Дальше мы наблюдали скорые действия медицинских сотрудников, которые очень быстро выровняли состояние Аниты. Только она уже находилась без сознания. И погрузив её тело на носилки, отправились в больницу. Игорь вместе со своей спутницей последовал за ними.

– Я поеду с вами, – крикнула вдогонку Ника, поравнявшись с Громовым. – Ты? – посмотрела она на Аню.

– Мы следуем за вами, – принял я решение за нас двоих, чем заслужил благодарный взгляд своей невесты.

Проводив взглядом карету скорой помощи, в которой отбыли Игорь и Ника, я договорился с отцом, что он всё здесь уладит. А дальше мы с Аней отправились следом в больницу, ждать известий о состоянии Аниты.

Запах медикаментов и хлора, который вечно царит в подобных заведениях, всегда вызывал у меня отвращение. Только сейчас я не обращал на него внимания, всё было не важно, только бледное осунувшееся лицо Ани имело значение. События выбели её из колеи, из-за чего мне пришлось взять на себя всю бумажную волокиту. А так же написать от её имени требование, что бы Анитой занимался только Громов, несмотря на то, что он не работает в данный момент на государство.

Эти все мелкие неурядицы отняли слишком много времени, которое я мог бы провести с Аней и подержать её. Когда я вернулся в холл, где ожидали новостей сестры Порш, то заметил, что они хоть ещё и жмутся друг к другу в поисках поддержки, но уже успокоились. Я подошел и сел перед ними на корточки.

– Ну, как вы?

– Уже лучше, – прошептала Аня, погладив меня по лицу. – Спасибо тебе за всё.

– Забудь. Анита мне не чужая.

И в действительности, она являлась для меня членом семьи. Да и знала она больше, чем остальные. То, о чем в принципе ни кто не догадывается. Именно она подержала в самый тяжелый момент, когда я уже и не ждал ничего человеческого. Анита, можно сказать обогрела. Показала, что может быть по-другому, и я не один. Есть люди, которые меня любят. Особенно Аня. Именно любовь маленькой девчушки с длинными черными косичками, на которую мне указала Анита, вернула веру в себя.

– Состояние Аниты удалось стабилизировать. Кризис будет еще более десяти часов. Сейчас она в реанимации, – оповестил нас подошедший Игорь.

– Можно к ней? – очень робко спросила Ника.

– Сейчас, нет. Вас не пропустят. Да и ближайшие двадцать четыре часа, пока кризис не отступит. – Разочаровал девушек Громов.

– Я считаю, что нам лучше поехать домой, – сказал я, поднимая Аню из металлического сидения, на котором сидели девушки в ожидании.

Ответить никто не успел. Взгляду нашему предстал Кирилл, держащий за руку свою любовницу. На лице последней было столько печали и сочувствия, что я возможно бы и поверил, если бы точно не знал, что вся эта ситуация из-за этой парочки.

– Что с моей женой? Как она? – отпустив свою спутницу, приблизился Порш к Громову.

– Бывшей женой! – вдруг вырвалась из моих объятий Аня и прошипела на отца. – Забирай свою шлюху, и убирайтесь! Это всё из-за вас! Тебя и твоей подстилки! – разошлась Аня.

Игорь кивнул кому-то позади нас и моей невесте тут же подошли и сделали укол. Я вопросительно посмотрел на друга, тот лишь пожал плечами и сказал:

– Девушки перенервничали, это успокоительное. – Потом повернулся к Нике. – Вам бы тоже не мешало.

– Спасибо, обойдусь, – отрицательно замотало головой Ника. – И я поддерживаю Аню. Забирай свою подстилку, и убирайтесь, – очень устало проговорила она.

За пару часов Ника повзрослела, и сильно. Она не кидалась с обвинениями и кулаками, как обычно, реагировала. А говорила спокойным тоном.

– Да как вы обе смеете указывать мне, что делать? – прорычал Кирилл.

– Кирилл, – вмешался я. – Анита в реанимации, тебя всё равно к ней не пустят. Да и нахождение здесь твоей, – я кивнул в сторону его спутницы, – лишнее. Нам всем нужно отдохнуть и остыть. А многим, – бросил красноречивый взгляд на Порша, – еще и обдумать последствие своих действий.

Я поднял на руки притихшую от лекарств невесту и отправился к машине, лишь на последок бросил для Ники:

– Приедешь ко мне, от меня до больницы ближе, – и отправился со своей ношей в машину.

Аня успела задремать у меня на руках. Видимо ей сильный препарат вкололи, так как она не проснулась, даже тогда, когда я вытащил её из машины и принёс в свою спальню, и тогда, когда я снял с неё платье и туфли и уложил в кровать.

Сам же выложил наши телефоны на прикроватную тумбочку, и отправился в душ, потом улёгся рядом с девушкой и, обняв ее, погрузился в свои думы. А подумать было о чём. Как оградить её от завтрашнего дня. И дураку понятно, что пресса, такое событие не упустит. А всё благодаря Кириллу.

Разбудил меня всхлип девушки. Я даже не заметил, как уснул за своими невесёлыми думами. Даже сначала растерялся от происходящего, ведь привык просыпаться один, и никогда за одним исключением не проводил ночь в постели с женщиной. А тут даже секса не было. Но потом события минувшего дня навалились тяжелым грузом воспоминаний. А повторный всхлип девушки призывал к действиям.

– Тише, солнышко, всё наладится, – погладил я Аню по голове.

Она развернулась и уткнулась мне влажным лицом в грудь. Её тело сотрясалось от рыданий, а я лежал, гладил её волосы, которые всё еще были заплетены, но уже не в столь изысканной прическе, и не знал, что делать. Как привести её в чувства. А слёзы Ани рвали меня на части.

Приподнял её заплаканное лицо с покрасневшим носиком и припухшими глазами, и стал целовать. Сначала лоб, потом глаза и скулы, носику тоже достался поцелуй. А потом девушка уже сама потянулась к моим губам своими. Она целовала страстно, дико, как будто в последний раз. Я попытался, отстранила, пока ещё была, цела та грань не возврата, но Аня не позволила, сметая все доводы разума своим напором. Я не мог сопротивляться, да и не хотел, если честно. Единственное, что попытался сохранить в своей голове, это мысль, что нужно быть осторожнее, нежнее. Ведь это её первый раз.

Мои руки скользили по бархатной коже, изучая все эрогенные зоны, узнавая, знакомясь, привыкая. Её нежный, но страстный отклик, горячил кровь, заставляя желать большего. Да и не просто желать, нуждаться.

С трудом оторвался от её губ и заглянул в горящие ярким огнём желания в темноте глаза. Они не умоляли, не просили, они требовали, приказывали не останавливать, а продолжать.

Мои руки ощутили мягкость упругой груди, и губы тут же отправились испробовать её на вкус. Клубничный вкус затопил лёгкие, в сладостном аромате её кожи, оставляя приятное послевкусие на моём языке, когда я спускался нежными поцелуями от груди к животу и ниже. Пока не наткнулся на незначительное кружевное препятствие. Единственную тряпицу, что скрывала от меня великолепное тело, моей невесты.

Сняв с Ани черные кружевные трусики, тут же припал губами к гладкой нежной, коже, пробуя на вкус складочки и увлажнившуюся плоть. Вкус этой женщины заставлял изнывать от боли в паху. Но я каждый раз напоминал себе, что нужно быть осторожнее и нежнее, вот и продолжал незатейливую ласку, от которой тело девушки извивалось словно змея, а с губ срывались стоны, что словно чудесная мелодия были для моего слуха. Я наслаждался этими ахами, всхлипами и мычанием Ани от удовольствия, что сам не заметил, как я уже навис над девушкой и оказался между её раздвинутых бедёр. Мне понадобилась огромная сила воли, что бы сдержать себя, а не ворваться во влажное лоно, которое было мне так необдуманно, и открыто, предлагала Аня.

Снова заглянул в глаза девушки, что горели, словно в лихорадке, и, припав к её губам, аккуратно и медленно стал входить во влажную узкую плоть. Тело моей невесты напряглось, её руки, которые до этого зарывались в мои волосы, скользнули на плечи и впились в них когтями. Именно этот момент разрушил мой самоконтроль, и я больше не смог сдерживаться. Мощным толчком, полностью вошел упругое тело, выпивая вскрик боли желанной женщины своим поцелуем, и продолжая целовать её, до тех пор, пока нежное тело снова не расслабилось и не позволило мне двигаться все глубже и чаще. Аня вторила моим движениям, подаваясь бедрами мне навстречу, пока мы с ней вместе не замерли от испытываемых ощущений, а потом, ощутив, как мышцы девушки сжимаются вокруг моей плоти, сам излился в неё.

Лёг рядом с ней на спину, притягивая Аню к себе. Отметил для себя, что сейчас я получил не только физическую разрядку, но и удовольствие, которое не получал уже давно. Ведь секс давно стал для меня способом снятия мышечного напряжения. А сейчас… это было не что большим, чем простая физиология. Мне впервые в жизни не пришли в голову мысли, о том, что нужно вызвать такси и попрощаться. На оборот, очень хотелось, что бы она оставалась рядом. И то, что я второй раз в своей жизни не предохранялся. И если в первый, мне просто было не когда. То сейчас, у меня даже мысли подобной не возникло. Да и не пугала меня перспектива, того, что бы у нас Аней были дети.

Неужели я настолько устал, что мне в голову лезет подобная чушь?

Глянул на уже уснувшую девушку. Скорее всего, так и есть. У нас у всех были трудные дни, а вчерашний побил все рекорды. И Аня по любому пожалеет о том, что произошло сейчас в этой постели, как только солнце взойдёт.

На часах, что стояли на прикроватной тумбочке, время было четыре сорок пять. Лучше оставшееся до рассвета время взять себя в руки, и отбросить все ненужные мысли и эмоции. Только так можно защититься от боли, что несёт новый день.

Часть 8

Когда вы находитесь с кем-то, кто вас полностью принимает – это терапия. Происходит исцеление.

(с) Ошо

Анна

Солнце слепило глаза, прогоняя утренний сон. Приятная ломота в теле напомнила мне, что я стала женщиной. И стала я ей благодаря стараниям любимого мужчины, который в данный момент спал рядом, а его рука покоилась на моём бедре. Мышцы лица у Александра были расслабленны, делая его моложе, похожего на подростка. Можно сказать ангелочек покрытый золотом, так как слегка отросшая щетина блестела в лучах утреннего солнца, так же как и остриженные в модную прическу волосы цвета пшеничных полей. Картина так и просилась на холст к умелому художнику, жаль им была не я. Желание просыпаться так всю оставшуюся жизнь, стало самым заветным. А знание, что всё возможно и я на полпути к его осуществлению, наполняло радостью.

Ещё какое-то время любовалась любимым в красках восхода. Потом аккуратно, что бы ни разбудить Сашу, покинула уютные объятия любимого. Во встроенном шкафу взяла одну из его рубашек, накинула её на себя, и отправилась на разведку. Я была в первые в холостяцком логове Дамизова старшего.

Помимо основной спальни, которую мы делили с Александром сегодня ночью, а от того как делили, щеки окрасились в красный цвет, я обследовала еще четыре спальни. Один личный кабинет, гостиная, где располагалась огромная плазма, мягкий черный диван и стерео система. И все комнаты были в черно-красных, черно-серых тонах. Порадовала только огромная кухня. Она просто не вписывалась в рамки квартиры, да и города вообще. Её место в уютном деревенском домике, в одной из деревень, Австралии, Гренландии, Швейцарии, в общем, по выбору.

Мебель была сделана из красного дерева обставленная по последнему слову техники. Её делали уютной, витиеватые рисунки, которые, похоже, были вырезаны талантливым мастером вручную. Бледно коричневые стены были ближе к бежевому цвету, явно не обошлось без колировки красок. Огромная барная стойка в цвет кухонного гарнитура, которая примыкала к стене, делила кухню на две части, рабочая и обеденная. Я медленно провела рукой, по лакированной поверхности обеднено стола, место которого не здесь, а в музее искусств, по спинкам стульев, что шли в комплекте к столу. И меня вдохновило на подвиг.

Я решилась на то, что бы приготовить завтрак своему любимому мужчине. Обследовала холодильник, нашла все, что нужно для блинчиков. Избавилась от шпилек в своей гриве. Сбегала потихоньку в спальню, где видела свой клатч, и, убедившись, что Саша ещё спит, достала беспроводные наушники, обнаружив свой телефон на прикроватной тумбе, включила трековую дорожку, приступила к готовке, предварительно собрав спутанные волосы в хвост. Уже десять минут спустя, под мои ритмичные мотания бедрами в такт музыки и подвывания, по кухне разнёсся чудесный аромат блинчиков.

В этот момент на моей тали сомкнулись теплые мужские руки, тут же заползая под рубашку, и притягивая к мужскому телу. Александр нежно поцеловал меня в висок, а я вытащила наушники из ушей.

– Чем это ты тут занимаешься? – очень тихо почти прошептал мне Саша.

– Готовлю блинчики, – развернулась я в его объятиях и зарылась во влажные волосы мужчины. Видимо только из душа.

– А звуковое сопровождение? – приподнял пшеничные брови мой жених.

– Убиваю так время, – улыбнулась я.

– Жестокое ты выбрала оружие.

Александр выпустил опешившею меня из объятий и, урвав один блинчик, отправился делать себе кофе.

– Ну, я знаю, что слуха и голоса у меня нет, но вот, как будущий муж, мог бы и промолчать, а как джентльмен сделать комплемент, – пробурчала я.

Взяла тарелку с блинчиками и поставила на обеденный стол.

– Солнышко, – снова вернулся ко мне Саша, и, приподняв пальцами мой подбородок, заглянув в глаза, продолжил серьезным тоном, – в наших с тобой отношениях в первую очередь я жду честности и искренности. Во всяком случае, я тебя обманывать не собираюсь. Звонил Игорь, он везёт Нику сюда. Я так же связался с Димой и попросил, что бы он привёз что-нибудь из одежды для твоей сестры. – Сменил тему Саша.

– А мне?

– А ты мне нравишься именно в таком облачении, – улыбнулся жених, прижимая меня к себе и нежно целуя мои губы.

– А на улицу мне так же ходить? – уперлась руками в грудь мужчины.

– Да, привезёт тебе Дима кое-что из одежды. Если что-то забудет, то можешь заказать себе в интернете всё что захочешь.

– Спасибо, – уже сама я потянулась к губам мужчины.

Всё же даже мне в голову не пришло позвонить сестре и узнать о состоянии мамы. Да и насчёт одежды все мысли из головы вылетели, стоило только проснуться в постели с любимым мужчиной. Я чувствовала себя виноватой, перед мамой, перед Никой. Ведь вместо того, что бы находиться там, рядом с ними, я здесь с Сашей и мы…

Самобичевание прервал непонятный музыкальный сигнал.

– А вот и Игорь с Никой, – ещё раз клюнув меня в губы, мужчина, который был облачен в одни пижамные штаны, отправился встречать гостей.

А я только смотрела ему вслед и злилась, ведь сейчас для Ники выпадет чудесная возможность, минимум пялиться на моего мужчину. А максимум, зная сестру, она может и потрогать, то, что ей не принадлежит.

Но увидев бледное осунувшееся лицо сестры, дала себе мысленный подзатыльник и снова стала тонуть в упрёках своей совести. Как я вообще могу думать о подобном, когда мы находимся в подобной ситуации.

– Как ты? – тут же подошла я к сестре. – Кофе будешь?

– Нет, спасибо, – устало плюхнулась за стол Ника. – За сегодняшнюю ночь, кофе более чем достаточно.

– Как там мама?

– Пока без изменений. Игорь обещал держать нас в курсе, – при упоминании о Громове лицо сестры слегка покрылось румянцем. – А ты как?

Видимо зря я списала воодушевление Ники на Громова. Скорее всего, это вид Саши на неё так подействовал.

– После того, что мне вкололи, проснулась здесь. Могу только сказать, что выспалась.

В голове тут же промелькнули картины прошедшей ночи, вызвав краску на моём лице, подсказывая сестре, о том, как конкретно я высыпалась. Ника улыбнулась мне и заговорщицки подмигнула.

– Да ладно, я не слепая. Ты прямо вся светишься, несмотря ни на что. Всё же секс спокон веков был самым лучшим лекарством от всех невзгод.

– О каком лекарстве говорят дамы? – в кухне появился Громов, а мы сразу покраснели как помидоры, от заданного им вопроса.

– Ааа… том, что вы мне вчера вкололи. Я спала как убитая всю ночь, – невнятно стала бормотать я.

– Можно на Ты, друзья моего друга, мои друзья, – всё же Игорь был лёгким человеком.

– А где, Алекс? – вдруг спросила Ника.

– У него важный звонок, всё же понедельник рабочий день, – развел руками мужчина. – А моей компании вам не достаточно.

– Более чем, – жеманно улыбнулась сестричка, чем повергла меня в полный шок.

Дальше, Ника засыпала Громова вопросами относительно его работы, объясняя это тем, что собралась поступать в медицинский. Меня же эта новость удивила. Неужели, то, что произошло с мамой, так сильно повлияло на сестру. Но Игорь так увлеченно рассказывал, сразу видно, что он любит свою профессию, что даже у меня мелькнула мысль, а не закончить ли курсы акушерки, так на всякий случай. Но потом я отбросила все мысли. Сначала приехал Дима с нашими вещами. Потом попрощавшись, удалился Громов. А следом за ним ушел и Александр, у того была назначена важная встреча, которую не удалось перенести. Ника приняла выданное ей Игорем успокоительное и тоже отправилась отдохнуть в отведенную для неё Сашей комнату. А я осталась наедине с самой собой.

Как-то всё разом навалилось. Чувство притупленные вчерашним лекарством обострились. И я снова начала переживать за маму. Очень хотелось отправиться к ней в больницу. Но я обещала Саше, что дождусь его, и мы отправимся туда вместе. Да и в случае чего, Громов сказал, что будет держать нас в курсе состояния здоровья мамы.

А из-за того, что мне некуда было себя деть, я начала заниматься, тем, что делает большинство женщин. А это накручивать себе всякие поганые мысли, создавая проблемы. Главной, из которых была Вяземская. Что-то мне подсказывало, что девчонка не успокоиться, и будет пытаться достигнуть своей цели.

Только спустя трое суток, которые мы по очереди находились в больнице, в ожидание хоть каких-то вестей, Игорь нас порадовал тем, что кризис миновал. Нам было позволено навещать маму.

Те эмоции, которые я испытала, увидев её на больничной кровати, не предать словами. Возникало ощущение, что она голодала как минимум год, настолько было исхудавшим её тело. А бледная сероватая кожа, ни чем не напоминала ту, что была у мамы от природы. На белом словно мел лице четко были очерчены скулы и огромные голубые глаза. Вся румяность и пышность, отступили, уступив место болезненному виду.

– Мамочка, – всхлипнули мы одновременно с Никой.

Она улыбнулась посиневшими губами. Все её движения и мимика была усталой и медленной. В сердце страхом колыхнулось, что вот так прощаются с людьми. Схватив ладонь мамы с тонкими изящными пальчика, прижала её к своей груди опускаясь на пол подле кровати, одновременно замечая, что с левой стороны, так же присела и Ника.

– Вы сейчас действительно как близнецы, – с трудом выговорила мама, – даже движения у вас синхронные.

– Как ты себя чувствуешь? – утирая тыльной стороной ладони выступившие слёзы, спросила Ника.

У меня же ком в горле встал. Я не могла вымолвить ни слова, судорожно следя, за каждым маминым вздохом. Я боялась потерять её. Она ведь ещё так молода. Она мне так нужна, да и Ники тоже нужна. Может и папа одумается, и поймёт, что лучше, женщины, что провела с ним более двадцати лет, никого нет.

– Уже лучше. Я просто не ожидала… – мама запнулась.

Смысла говорить не было. Ни кто из нас не ожидал подобной выходки от отца. И в том, что мама сейчас находится в таком состоянии здесь, исключительно его вина. Которую вряд ли я смогу простить.

– Он ещё пожалеет, что так поступил, – зло прошипела сестра.

– Мы уж об этом позаботимся, – поддержала я настрой Ники.

– Не тратьте на это свою жизнь, девочки, – печально улыбнулась мама.

Мы её не понимали. Но смерено кивнули все равно оставшись при своём мнении. Как минимум, у нас теперь нет отца. Точнее у меня точно. Вот только у меня есть поддержка в лице Саши, а у Ники? У Ники в любом случае буду я.

И я ещё заставлю, отца раскается за всю ту боль, что он причинил мамочке. Я знаю достаточно его секретов, которые могут «осчастливить» его жизнь в ближайшее время.

Извинившись перед мамой, вышла из палаты под предлогом посетить туалетную комнату, несмотря на то, что та находилась в палате у мамы. Саша постарался, что бы ей досталась лучшая палата в этом заведении. А дальше я приступила к плану своей мести. Достала свой iPhon и набрала Саше. Он взял трубку на второй гудок.

– Всё хорошо, милая? – прозвучал любимый голос в телефонном аппарате.

– Да, Саш. Маме уже лучше. Нас даже к ней пустили. Ты не мог бы для меня кое-что сделать?

– Если ты про цветы, то я уже связался с Кристиной, и ближайшее время ей доставят их, в очень большом количестве. Так как там будут цветы и от отца и Димы. Знаю ещё что Брянов и кое-кто из гостей, в том числе и Тито, тоже отправили ей их.

Упоминание о рыжеволосой красавице цветочницы заставили поморщиться. Но, Саша, же сказал, что он будет со мной честен, а про Кристину говорил, что она просто знакомая. Значит можно не ставить её в ранг соперниц. По крайней мере, я на это очень надеялась.

– Нет, я про другое. У вас работает такой человек как Васильев Денис Владимирович, ты его знаешь?

– Дааа, – как то настороженно протянул Саша, – я как раз назначил его на должность личного ассистента у Димы. Что ты о нём знаешь? – задал вопрос в лоб, бедующий супруг.

– Всё. И кто является его родителями.

– Хочешь просветить парня, о том, что вы родственники? Зря, он вроде как на тебя запал, – по голосу поняла, что Саша улыбается.

– Нет, – тоже улыбнулась я. – Просто знать, где он и что с ним, будет одним из моих козырей. Мне нужна вся информация на папину подстилку. Что, где, почему, ну ты понимаешь.

– Солнышко, ты только делай задуманное, хорошо продумав каждый шаг. А то ведь выльешь всю эту грязь, а брызги достигнут нас.

– Я обещаю, что всё сделаю с умом.

– Хорошо. С тобой свяжется человек в ближайшее время. Уточнишь, какую информацию тебе нужно, он всё предоставит.

– Спасибо, ты лучший, – я уже улыбалась во все тридцать два зуба.

– Ты главное не забывай об этом никогда, – рассмеялся Саша в трубку. – Всё мне пора, до вечера.

– Ага, до вечера, – сбросила абонента.

Мужчины наивнейшие из созданий. Они считают себя сильными и продуманными. И никогда не берут в расчёт обиженных разозленных женщин. И в этом заключается их ошибка. Ведь нет ничего страшнее мстящей, а если еще и брошенной женщины, то мужчинам нужно опасаться в двойне.

А я дочь своей матери. Я не позволю топтать близкого мне человека в грязь. Пусть даже это делает другой близкий человек. В этой ситуации видно виноватых без выяснения обстоятельств. И, наверное, ещё не скоро прощу себе, то, что всегда считала, что отцу не повезло с женой.

Так потянулись долгие дни ожидания. Мы с Никой по очереди дежурили у маминой постели, помимо того, что и втроём сидели и общались на женские темы. Отца мы не подпускали к ней ни на шаг, и не общались с ним, хоть и знали, что он вернулся жить домой. Нас с Никой там не было, и это помогало нам избегать нежелательных встреч.

Я решила перевести оставшиеся вещи к Саше. Учитывая, что мама запретила переносить свадьбу, несмотря ни на что. Заверив меня, что она еще будет на ней танцевать. Я скоро стану женой Александра, значит, всё равно придётся перебираться к нему.

Дома царило запустение и тишина. Лишь молчаливые охранники сновали, в зад вперёд проверяя территорию. Но заброшенность людьми этого, когда-то уютного дома, была только видимой. Несмотря на то, что отсутствовал привычный запах сдобы, который всегда царил в этом доме, из кухни грациозной походкой выплыла папина любовница, всколыхнув во мне жажду убийства. А в мозгу пульсировала только одна мысль: «Как он посмел?»

– Здравствуй, эээ… Вероника? – видимо мой воинственный вид заставил женщину заблуждаться.

– Какого черта ты здесь делаешь? – прошипела я.

Блондинка брезгливо поморщилась, что-то непонятное проблеснула в её взгляде, а потом она видимо решила попытаться найти общий язык со мной. А так как думала, что я – это Вероника, для неё это было проблематично. Нет такого человека, который бы смог договориться с моей сестрой, по край ней мере, я его не знаю.

– Вероника… – начала, было, блондинка, но я её перебила.

– Аня!

В глазах папиной подстилки мелькнуло облегчение.

– Анечка, понимаешь, Кирюша решил пожить здесь, с вами. Беспокоиться о вашей безопасности. Хотя я не понимаю к чему? Дом просто жужжит как улей от количества охраны.

– Мне плевать на то, что решил отец. Он имеет право здесь находиться, всё же дом принадлежит ему. Я конкретно спросила тебя. Что ты тут забыла?

Блондинка выпрямила спину, задрав выше подбородок. Ни дать ни взять породистая лошадь. И с надменностью проговорила:

– Я надеялась, что мы подружимся, хотя бы с тобой?

– Надежда умирает последней, – злобно усмехнулась я.

Больше тратить на неё своё время я была не намерена. Твёрдым шагом отправилась в кабинет отца. Не постучав, толкнула дверь ногой, из-за чего та с громким стуком ударилась об стену, что-то упало, а я не зашла, я влетела в кабинет. Мне было плевать, что в этот момент отец давал указание кому-то из охраны. Я не собиралась задерживаться в этом доме ни на минуту дольше, чем займёт мой разговор с отцом.

– Как ты посмел притащить свою шлюху в этот дом? Неужели после всего, что ты сделал, тебе мало? Хотя, кажется, я начала догадываться, – злобно посмотрела я на отца, не обращая внимания на оторопевшего охранника. – Ты решил не разводиться, а овдоветь? Ведь это же так удобно, и не копейки на бывшую супругу, которую довёл до сердечного приступа тратить не нужно. – Заметив, что он собирается, возразить, в протесте подняла руку, решив закончить пока мой запал не иссяк. – Я думаю, ты знаешь, что с мамой все в порядке, и она идёт на поправку. Так вот, ноги ни будет нашей в этом доме! Я не позволю находиться маме в том помещение, где ты трахаешь свою бл@дь ни секунды. Так же как и сама здесь не останусь. Ты умер для нас!

Я резко развернулась и, не обращая внимания на попытки отца меня остановить, выскочила из дома и прыгнув за руль своего мерса, ударила по газам. Жала на газ еще минут пять, только потом сделала несколько глубоких вдохов, остановилась на обочине. Меня всю трясло от злости и негодования. Отлично понимала, что в таком состоянии вести машину глупо с моей стороны. Ведь если со мной что-либо случиться, маму может это добить. А если я дала самой себе обещание отгородить её от любых переживаний, то должна начать с себя. Заглушила мотор и, достав телефон, набрала хорошо заученный номер.

– Слушаю, жалуйся, – послышался усталый голос.

– Вот не нужно со мной подобным тоном, а то я думаю, что только и делаю, что достою тебя своими жалобами. Ты где вообще?