Текст книги "Выбор, который делают за нас (СИ)"

Автор книги: Галина Добровольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Змея к слову тоже остановилась и на пару с другом смотрела на меня как на идиотку.

– И что? – приподнял свои пшеничные брови Дима.

– Она страшная, – пропищала я стушевавшись.

– Ну, ты тоже не красавица, но она, же не визжит при виде тебя, – оставив меня наедине с моим кошмаром, Дима удалился видимо закончить банные процедуры.

Змея же, какое-то время еще смотрела на меня, а потом продолжила свой путь. Залезла на диван и оплела мою ногу, затихла.

До возращения младшего Дамизова, я так и простояла босиком на диване со змеёй на ноге, боясь сделать хоть одно лишнее движение. Дима к слову не торопился. Он появился минут через десять, которые показались мне вечность.

Друг спокойно отлепил от меня мою детскую фобию и, по миловавшись с ней и назвав красавицей, отнёс в небольшой аквариум, что стоял на противоположном конце комнаты.

– Она просто замёрзла, – пояснил друг.

Если он рассчитывал, что мне полегчает, то он ошибся. Я со всей массой своего тела, грохнулась на зелёный кожаный диван, и, несмотря на его мягкость, отшибла себе пятую точку.

– Ну и что такого важного, ты хотела со мной обсудить, раз это не могло подождать до вечера? Модистка не справляется с платьем? Организаторы не успевают подготовить программу? Или мой брат всё же плюнул на всё и сбежал в Индию и подался в буддизм?

– Буддизм? – всё еще не придя в себя, попугаем повторила я последнее слово.

– Ну да, это монахи, живущие в индии и поющие хвалы Хааре Кришне.

– Я знаю, кто такие буддисты. Саша хочет стать буддистом?

– Ну, кто его знает. Может всё, то дерьмо, что он сейчас разгребает, ему осточертело, и он всё же надумает, – улыбнулся друг.

До меня только сейчас дошло, что Дима таким способом пытается отвлечь меня от эмоций, что принесла встреча со змеёй. Заговаривает меня всякой ерундой, что бы я забыла, но о таком не забудешь. Я лучше в морге среди трупов окажусь, чем ещё раз позволю, этой мерзости к себе прикоснуться.

– Я сегодня разговаривала с Сашей, – начала я из далека. – В общем, у меня есть вопросы. Ты не знаешь, кто мог бы быть отцом ребенка Вяземской?

– Разве она не кричала, что это Санёк? – уселся рядом со мной друг.

– Тест ДНК показал, что не он отец, – пожала я плечами.

– Насколько это точно? – подорвался Дима.

– Понятия не имею, тут нужно поговорить со специалистами, – но я уже объясняла пустой квартире.

Дима ушел, не сказав ни слова, оставив меня в чужом жилье наедине со змеёй, и счастье, что та была в террариуме.

Александр

Попрощавшись с Аней, отложил телефон в сторону под озлобленные взгляды следователей. Видимо они не ожидали, что я расскажу своей невесте новости при первой же возможности. И, тем более, что эта возможность подвернётся сразу же после того, как они поделились своими проблемами со мной. Следствие зашло в тупик, в принципе, именно этого и стоило ожидать.

– Нам до сих пор не стали известны причины, почему не склонная к суициду девушка распрощалась с жизнью таким способом?

Мне тоже они были неизвестны. Хотя своре всего они и самой Вяземской известны не были. Что уж говорить о нас. Её избалованность и вседозволенность привела к печальным последствиям. Я до сих пор помню её полный отчаяния взгляд, когда она не успела затормозить. Как до неё дошло, что ничего остановить и изменить невозможно. Хотя, может если бы я поменьше тупил, то смог бы остановить их обеих, не зря же у меня первый разряд по бегу. Конечно, этого мне никогда не узнать. А журналисты рано или поздно заткнутся со своими смехотворными обвинениями. Тем более я знал, что убитый потерей дочери Вяземский и распускает эти ложные обвинения.

– Я думаю, она и не хотела подобного исхода, – пожал я плечами. – Я помню её глаза и выражение ужаса на бледном лице, – куда-то в пустоту сказал я. – Это была одна из её выходок, которая, увы, печально закончилась.

– У вас есть подозрения, кто может являться, отцом ребенка? Кто-то из ваших родственников?

Тут мы снова упираемся в тупик, ведь для этого нужно вызвать на приватный разговор мою мать, которая вряд ли под страхом смерти скажет хоть слово правды. Например, имя моего биологического отца.

– Понятия не имею, – безразлично пожал я плечами.

– А ваш брат? – вступил в разговор второй следователь.

– Вам лучше обсудить это с Димой. Я думаю, он не станет возражать, что бы ответить на несколько ваших вопросов.

Я рассеянным взглядом осмотрел двух следователь, что напоминали мне героев из романа «Толстый и тонкий». И перевёл его на стопку папок, которыми занимался, до того момента, когда полицейские нанесли мне визит. Мне это даже удивило, предыдущие наши встречи, меня повесткой вызывали в их отдел полиции.

Попрощавшись и пообещав держать меня в курсе дела, мужчины удалились. Я откинулся на спинку рабочего кресла. Последнее время чувствовал себя вымотанным на столько, что хотелось всё бросить и уединится вместе с Аней в своём домике в Швейцарских Альпах. Да, я не хотел видеть никого кроме своей невесты, что мне в принципе не свойственно. А учитывая, что последнее время вижу свою избранницу только спящей, очень напрягало. Да и голос её по телефону мне не понравился. И если я хочу пораньше сегодня попасть домой, как обещал Ане, то нужно не сидеть, тупя в пространство, а наконец-то заняться этой горой бумаг, что свалилась на меня последнее время.

Инвесторы требовали гарантий, и я не мог их осуждать за это. Слишком много последнее время скандалов вокруг нашего холдинга. А ведь мы только запустили производство. Отогнал от себя все ненужные думы и погрузился в документы. Как говорится: «Раньше сядешь, раньше выйдешь».

Ближе к шести часам, мне пришлось оторваться от бумаг, так как мой офис посетила Аня. Вот чего я не ожидал, это то, что она сможет переступить порог этого здания вообще, не говоря уже о том, что бы подняться на семидесятый этаж. Аня была одета в темно синее трикотажное платье, на фоне которого выглядела белее мела. Лицо девушки было бледным и осунувшимся. А изящные ножки украшали черные балетки. В голове мелькнули порочные мысли, что бы усадить девчонку к себе на стол и…

Вот только её бледный вид, и горящие глаза останавливали, говоря STOP любым действиям.

– Саша, – прохрипела Аня. – Дима он…

Девушка прервалась, она явно задыхалась, пытаясь подавить рвотные позывы. Я тут же поднялся и организовал её стакан воды, взяв его в баре, и подойдя к ней. Аня жадно осушила весь бокал, всё еще тяжело дыша.

– Что с моим братом? – тугой узел из нехорошего предчувствия скрутился в районе солнечного сплетения.

– Дима попал в аварию и сейчас в тяжелом состоянии, находится либо в реанимации, либо на хирургическом столе.

Я не успел, не сформировать мысль, не даже подумать в нужном направлении, как в кабинет ворвался отец.

– Дима в тяжелом состоянии в госпитале, твоя мать уже едет туда, я следом.

Отец, так же как и появился, молниеносно вылетел из кабинета. Я постарался, сосредоточится на мысли, что ничего страшного не произошло. Дима гонщик, а они часто попадают в больницу с различными травмами, после неудачных заездов, подхватил Аню на руки и отправился следом за отцом.

Ждать пока девушка придёт в себя, времени не было, и оставить её одну в таком состоянии я не мог. Да и не тяжелой она была, несмотря на то, что сознание её покинуло, как только папа покинул кабинет. Она словно безжизненная кукла повисла на моих руках. Звон разбитого стекла не заставил меня затормозить. Видимо это был стакан, который Аня прижала к своей груди, прежде чем сообщить новости о Диме.

В очередной раз порадовался, что на наш этаж шел отдельный лифт, нам лишь пришлось подождать пару минут, видимо после отца. А дальше время замедлило свой бег, несмотря на то, что я был на парковке возле больницы спустя десять минут, после того как стены офиса остались за моей спиной. Но они длились как целая вечность.

Как обычно, с трудом нашел место, где оставить машину. Аня к тому моменту уже пришла в себя. И хоть еще была бледной, но пыталась меня приободрить вялой улыбкой. Хорошо, что она была без сознания, в то время, пока я вёл машину. Ведь наплевал на все ПДД и забитые улицы транспортом, нёсся очертя голову.

Взял девушку под руку и быстрым шагом направился в госпиталь, в фае которого как всегда царила давка и суматоха. Только сейчас понял. Что это из-за расположенного на первом этаже травмпункта.

Тут же направился к стойке регистратора, пробивая себе дорогу среди недовольной толпы народа. Оттеснив последнего мужчину от окошка, задал вертевшийся на языке вопрос.

– Дамизов Дмитрий, поступил к вам. Авария с участием мотоцикла.

Сидящая за окном женщина стала рыться в куче каких-то книг.

– Время поступления знаете? – осведомилась она.

И я уже хотел на неё нарычать, что откуда мне знать время. Если бы я знал о времени, то и остальная информация была бы мне известна.

– Примерно в четверть четвёртого, – рядом со мной встала Аня, которую я всё еще держал за локоть.

Видимо тащил девчонку на буксире и даже не заметил этого.

– Родственники? – видимо найдя нужную запись, осведомилась женщина.

– Да, я его брат.

– Поднимитесь на второй этаж, там расположен зал ожидания для родственников. Как врач освободится, он даст вам нужную информацию.

Дальше её о чем-то спрашивать было бесполезно. Ведь понял уже, что она знает только о том, что человек поступил, а что, где и с какой травмой, её не просвещают.

Я развернулся, снова расталкивая ворчащую и скандалившую толпу с нашей дороги, потащил Аню на второй этаж. Там нас встретила уже знакомая медсестра.

– Александр Сергеевич, – подошла к нам Лена, – Анна Кирилловна, пройдёмте я вас провожу.

– Что с Димой? – успела первая спросить Аня.

– На данный момент он в операционной. Слава богу, что сегодня моя смена в практике на государства. Я как увидела его в карете скорой помощи, сразу же позвонила Паше, что бы он связался с вашей сестрой, – пояснила девушка, смотря на Аню.

– Вы знакомы с Павлом?

– Да он мой брат, – поджала губы медсестра.

– Как тесен мир, – пробурчал я.

Обвинять парня, что он тоже пробивает себе дорогу через младшую Порш, не стал. Павел был талантлив и знал своё дело. Так что претензий у меня к нему не было. Да и он стал сдерживающим фактором для Ники, которая переключила своё внимание на него и учебники.

Мы тем временем подошли к небольшой комнате, где располагались три объемных дивана, два таких же кресла и небольшой столик, на котором стоял графин с водой и несколькими стаканами. Комната была пуста, а это означало, что родители ещё не добрались и мы их опередили.

Аня присела на близстоящий диван, видимо ноги её больше не держали. Я же не мог усидеть на месте. Знаю, что дурацкая привычка, но во время мыслительного процесса или нервных переживаний, привык ходить из угла в угол. Так проще воспринимать информацию не реагируя на неё негативно.

Оставались одни мы не долго. Спустя минут десять появились родители. Если быть точными, то мы узнали об их приходе по маминому крику. Из-за чего даже выглянули в коридор.

– Что с моим сыном? – кидаясь на каждого проходящего человека в белом халате, повторяла мама.

– Катя, успокойся, – шипел на неё папа, стараясь оттащить в нашу сторону.

– Ты бесчувственный чурбан, – набросилась она уже на отца. – Там мой сын, он возможно уже мёртв…

– Вы не могли бы пройти в комнату для ожидания, – перебил мамину пафосную речь появившейся весь перепачканный кровью доктор.

Либо утомленный вид врача, толи то, в каком виде он появился, произвёл на неё большое впечатление, так как она сразу заткнулась, и направилась в нашу сторону. Полностью игнорируя моё и Анино присутствие. Я понимал, что она обвиняла меня в произошедшем с Димой, но вот чем провинилась перед ней Аня?

Моя невеста к слову не как не показала, то, что её хоть как-то задевает поведение будущей свекрови. Но и заметила, её отношение ко мне. И толи в знак поддержки, то ли в поисках её же, обвила руками мою талию.

– Я не буду заверять вас пафосными речами, что ваш родственник поправится ближайшее время, – начал врач. – У него множественные переломы, не говоря уже о повреждении лёгких. Но самое удручающее сейчас в его состоянии это потеря обеих почек. В данный момент мы подключили его к аппарату, но сами понимаете, без них он не выживет. Если бы речь шла об одной, … но обе сразу, – пожал плечами врач. – Времени искать донора, у нас нет. Возможно, близкие родственники брат или отец согласятся помочь?

Дальше комнату наполнил жестокий истеричный смех матери. Мне даже показалась, что она сходит с ума. Папа постарался не обращать внимание на состоянии своей супруги и вышел в перёд, что бы предложить свою кандидатуру. Но мама с тала смеяться еще громче, пытаясь еще что-то говорить.

– Ты? – сквозь истерический смех сказала она. – Да ты, ничего не можешь! Ты никто! Слышишь? Никто!

Говоря всё это, она всхлипывала от слёз и тут же смеялась, периодически захлёбываясь. Врач видимо оценил её состояние и что-то сказал медсестре.

Что конкретно мы поняли, когда в комнате появились санитары с успокоительным для мамы. В это время к нам присоединился Кирилл, вместе с Никой. Младшая Порш вкатывала в помещение инвалидное кресло, в котором расположилась Анита.

В руках будущей тёщи был баллон с кислородной маской. Анита улыбнулась самой своей обворожительной улыбкой, которая, несмотря на её бледность, ей сейчас очень шла, хоть и была не уместна. А потом очень громко, перекрикивая истеричный смех, что бы мама услышала, сказала:

– Я же говорила тебе, что всё тайное станет явным. Сейчас ты стоишь на обрыве, где впрок своей гордости можешь угробить своего сына.

Мама постаралась сделать вид, что не слышала того что, сказала Анита. Спокойно дождалась, когда ей вколют успокоительное. И потом, поднявшись и подойдя к нам, зашипела на меня.

– Это всё ты! Ты виноват, что мой мальчик сейчас там, при смерти. Что ты, что твой отец, стремитесь забрать у меня всех кого я люблю.

– Что ты несёшь? – грубо схватив за локоть маму, папа заглянул в её горящие сумасшедшинкой глаза.

– Это всё вы, – вырвалась из его хватки мама. – Самоуверенные заносчивые козлы. Если бы ты не притащил этот гребаный мотоцикл к нам в дом! – снова повернулась ко мне мама. – Я еще тогда поняла, что эта адская машина угробит моего мальчика.

А дальше она шокировала всех, кроме Аниты. Удивительно сколько секретов хранит эта женщина. Ведь её не удивило, то, что мама вцепилась в лацканы пиджака Кирилла и умоляющим тоном начала его просить.

– Кирилл, наш сын, он умирает. Ты должен его спасти. Я умоляю тебя, спаси нашего сына.

– Ты рехнулась? – озвучил вопрос, которым задавались все присутствующие, кроме что врача, он поспешно удалился еще в первых актах представления.

– Кир, – прохлюпала мама, – я ведь никогда ни о чем тебя не просила. – Дима, он, твой сын. Ему нужна почка, прошу тебя. Иначе он умрёт, – она смотрела ему в глаза, всё сильнее комкая побелевшими пальцами его пиджак.

Кирилл брезгливо отодрал руки мамы от себя и сделал несколько шагов назад.

– Ты спятила, у нас никогда не было…

– Ты ошибаешься, – вмешалась Анита. – Она приходила, когда ты был в запое после смерти своего отца.

Сначала воцарилось молчание. Папа с жалостью и не понятным мне чувством, смотрел на всхлипывающую жену, которая от отчаяния опустилась на пол. А лицо Кирилла скривилось в отвращении скорее к себе самому. Так, будто сама мысль о близости с этой женщиной была ему противна. И единственное, что мы от него услышали, было обращение к матери.

– Мразь, – бросил он и вышел, оставив нашу весёлую, душевную компанию, переваривать всё то, что только что произошло. И всхлипывающую в отчаянии на полу женщину.

– Ты что-нибудь знал? Просто заметил, что ты был, не слишком удивлён, когда она накинулась с обвинениями на тебя, – пояснил папа, на мой вопросительный взгляд.

К тому моменту, как мы все устроились в тишине комнаты, мама уже спала на одном из диванов. Аня сидела рядом со мной и молчала, не задавая никаких вопросов, держала меня за руку. Ника, повезла Аниту к нам домой, после нашей помощи в размещение последней, в моей машине. А папа, ослабив галстук, опустился рядом с нами.

– Я думал, что это я не твой сын, – усмехнулся своим домыслам. – Когда Дима в первый раз слетел с мотоцикла, она обвинила меня в том, что я хочу убить её сына, которого она смогла родить от любимого человека. Я и подумал…

Отец усмехнулся какой-то своей мысли. И потер лицо ладонями. А потом начал рассказ, своей жизни, а точнее эпизода из неё.

– Я работал в фирме отца Кирилла, мы очень быстро с ним подружились и мечтали сами расправить крылья. Особенно об этом мечтал Кирилл. Старик давил на него, со всех сторон. Одним из этих давлений стала и Катя. Она была невестой Кира, – наши с Аней лица вытянулись одновременно. – Она, молча, ждала уже несколько лет, когда же Кир решится на свадьбу. А его это напрягало, ведь будущую супругу ему выбрал отец. Познакомившись с ней на одном из званых вечеров, что устраивали её родители, я, если честно купился на голубые невинные глазки. Я не понимал Кира, как он может заставлять ждать такую женщину. На что друг дал мне карт-бланш. Просто одной фразой «Нравится, забирай». Он ведь никогда не нуждался в женском внимании. Вокруг него всегда крутились самые изящные красотки Германии.

… На одну из вечеринок, где присутствовала Катя, Кир, заявился в компании сразу двух рыжих моделей. И это несмотря на то, что об их помолвке знали даже подвальные крысы. Девчонка тогда постаралась на славу. Вот только не учла, что многим особям женского пола достаточно и роли любовниц денежного кошелька. После той вечеринки её имя склоняли даже уличные бомжи. Ведь она предпочла сделать вид, будто ничего особенного не происходит. Ну, прилипли к её жениху две полуголые девицы, всего-то, – усмехнулся папа. – А потом Катя решила отомстить. И выбрала для своей мести меня. Видимо в надежде заставить Кира ревновать. Но тому было все равно. Всё что мне оставалось это утешить девчонку. Вот только наше утешение закончилось в постели. А потом Катя узнала, что беременна. Имея, отрицательный резус-фактор, она побоялась делать аборт. И по итогу сбежала со мной в Россию, где мы и поженились…

… Из неё получилась прекрасная актриса. Ведь я сам не подозревал, что всё это время, что мы с ней прожили под одной крышей, она любила Кирилла.

– Вот за что она так ненавидит маму, – печальным полушепотом сказала Аня.

– Это да, Катя до последнего была уверенна, что Анита не продержится и года у Кира. Её бесило, что он уделяет девчонки так много времени. А новость об их свадьбе её вообще убила. Катя даже тогда попала в больницу на сохранение. Удивительно, но я даже не подозревал, что Дима не мой кровный сын, – в очередной раз усмехнулся отец.

В комнату вернулся Кирилл, держа под мышкой свой пиджак, а руками опуская закатанный по плечо рукав.

– Я сдал все нужные анализы, – сказал он, – теперь нам остаётся только ждать результата.

Губы Порша были плотно сжаты, а скулы заострились. Он даже не пытался смотреть на свернувшуюся калачиком на одном из диванов женщину.

– Ты ведь не простишь её? – удивительно, но папа не обвинял не в чем Кирилла.

– Прощать её должен ты. Это тебе она при первой же возможности наставила рога. А мной она просто воспользовалась. Хотя она по-другому не умеет. За то, теперь стало ясно, почему она чуть ли не с пеной у рта была против свадьбы Ани и Димы. Помнишь?

– Да. А мы ведь тогда ничего и не поняли. И ни кто не ожидал, что она взбесится на твоё предложение заменить жениха, раз Саша предпочёл вольную жизнь, – усмехнулся папа. – А Анита сразу сказала, что Кате эта идея не понравится. Удивительно, что она так долго молчала?! – скорее мысли вслух, нежели вопрос.

– Это да, моя жена как сундук Пандоры. Хотя скорее она жертва от деяний твоей, – опустился на кресло Порш.

Я просто следил за обычным разговором двух друзей и поражался. Ни злобы, ни обвинений. Хотя нет, они оба винили одну женщину, которая насмешкой судьбы, была невестой одного, а вышла замуж за другого.

Мы все стали заложниками времени. Нам ничего не оставалось кроме как сидеть и ждать. Либо чудо, либо трагедии. И эта обреченное понимание, что я бессилен в данной ситуации, давило сильнее всего.

А минуты летели. Сначала наступила оглушительная тишина в коридоре госпиталя, она прерывалась периодическими тихими шагами, кого-то из врачей или медсестёр. Потом, вместе с утренними лучами, здание наполнилось звуками и различными запахами, которые вызывали исключительно тошноту. Но я больше не мог сидеть на одном месте, ожидая сам не зная чего, вот только привык, что для себя ничего хорошего. Осторожно разбудил Аню, задремавшую на моих коленях. Девушка тут же подпрыгнула, испугавшись того, что уснула. И вопросительно со страхом уставилась на меня.

– Новостей пока нет, – тихонько сказал я ей. – Ты ничего не ела со вчерашнего дня. Здесь есть круглосуточное кафе через дорогу, пойдём.

Я даже не спрашивал, хочет она или нет. Мне нужно было хотя бы ненадолго покинуть это помещение, пропахшее медикаментами и кровью.

В небольшой круглосуточной кофейне, несмотря на ранее утро, было уже много народу. Оставался свободным всего один столик, который мы и поспешили занять. Я сразу заказал для Ани горячий бульон и салат и уже нам обоим по чашке кофе.

– Ты сказал, – замявшись, начала моя невеста, – что думал, будто ты не сын Сергея, почему?

Я посмотрел на бледное слегка припухшее лицо своей невесты. Ведь ни на минуту не подумал, что бы расстаться с ней. Даже сюда потащил, не говоря уже о том, что за прошедшую ночь сопровождал её даже в туалет. Сейчас она была для меня спасательным кругом, очень нужным, значимым…

– Когда я накопил подработками себе на дешевенький, старенький Kawasaki, помнишь? – Аня утвердительно кивнула. – Дима тогда умолял дать прокатится. А потом вы взяли его бес спроса, пока я был на учебе, и въехали в первую стоящую на обочине машину.

Девушка печально улыбнулась детским воспоминаниям.

– Я после этого стала бояться садится на этот вид средства передвижения…

– Я не знал…

– Нет, нет. С тобой я не боюсь. С тобой надёжно, – положила свою хрупкую ладонь на мою, девушка.

– В общем, – поглаживая пальчики невесты, продолжил я. – Диму тогда положили в больницу, хотя ничего серьезного у него не было, только пара царапин. А мама сорвалась на мне. А на фоне её игры в безумную любовь с отцом, я сделал свои выводы… дурак…

– Мы все дураки в равной степени. Я неоднократно говорила Диме, что он похож на папу. И ведь даже заметила сходства Дениса с отцом, а схожесть с ним Димы, как то не заостряла внимание.

– Да, никто не заострял…

Дальше к нам подошла официантка, принёсшая наш заказ, и я проследил, что бы Аня съела всё, что я ей заказал. Девушка ела медленно, и я ей был благодарен за эту передышку. Перевёл взгляд с Ани на входные двери больницы. Если совместимость Кирилла и Димы будет минимальной. Я весь земной шар переверну, но найду подходящего донора в самое короткое время. Дима должен жить, не смотря ни на что.

– Я поела, – улыбнулась сытой улыбкой девушка, откинувшись на спинку стула.

– Ещё пару минут и пойдём.

– Всё будет хорошо. Дима сильный, он выкарабкается.

– Конечно, – натянуто улыбнулся я, – по-другому быть не может.

Хотя где-то внутри меня грыз червячок сомнения. Что всё как раз и может быть. Я даже не представляю, что тогда будет с мамой, если Дима все-таки… нет, я не буду об этом думать.