Текст книги "День и ночь (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Дураков тоже нет – средь бела дня с полицией связываться на людной улице.

– Вот и я так думаю, – кивнула Ирина. – Пойдемте, девушка, я вас провожу.

– Спасибо.

Ирина посмотрела на парней.

Пристально так, запоминая…

Кто сказал, что все иностранцы на одно лицо? Негры там, кавказцы, арабы, китайцы… и вовсе они разные. У одного шрамик, у второго ухо надорвано, у третьего глаза необычного, светло-карего цвета… запомнить можно.

Да и нужно.

Если кто не знает, полицейских этому специально учат. По системе еще того самого Альфонса Бертильона. Конечно, с течением времени система модернизировалась, но азы остались.

Если что – и фоторобот составить будет несложно.

Кажется, парни были недовольны, но…

Пусть ищут тех, кто сам и по добровольному согласию. Ту же Настеньку, например, и уговаривать не придется. Знай, плати.

А эта, вон, до сих пор дрожит.

– Точно все в порядке?

– Да. Спасибо, я так испугалась…

– А ты не пугайся, а на помощь зови, если что.

– Ага, помогут мне, как же…

– Я же помогла? И ты учти, камеры кругом, у людей телефоны есть, мигом засветишься. Такие типы известности не любят.

Девушка закивала.

– Тебя до дома проводить?

– Да, если можно.

И можно, и было несложно, чего там! Два шага…

Вот и девятиэтажка, вот и нужный подъезд.

– Ты бы с собой хоть перец носила.

– К-какой?

Ирина поморщилась.

– Красный. Молотый. Поострее.

– Зачем?

– Вот так пристанут, а у тебя перец случайно рассыплется. К примеру…

Девушка задумалась, а потом закивала. Поняла.

– Да, нам перец нужен, надо купить.

Ирина кивнула.

Может, и нехорошо давать такие советы, но знаете… превышение допустимой самообороны – штука сложная, не угадаешь, где нарвешься. А перец – это пряность, в хозяйство куплена, за нее еще никого не сажали.

Можно еще дезодорант или дихлофос. Тоже дело полезное, знаете, если в глаза, тут уже не до разборок. Едкая эта пакость, не хуже слезоточивого газа. Главное, самой под ветер не попасть.

– Удачи.

– И вам… спасибо.

Ирина помахала рукой и отправилась обратно с чувством выполненного долга. А правда, вот что делать в такой ситуации приличной девушке?

Кричать?

Так еще и не всякая решится, и не всякая сможет, и не каждый поможет.

Есть универсальный рецепт, называется он: "ноги, ноги, ну-ка, рысью", но ведь тоже – уметь надо.

А она сама бы что делала?

Ирина подумала, и призналась сама себе. Она бы сначала била, чтобы не все ее преследовать могли, потом удирала, а потом… да по ситуации.

Если что – свое здоровье ей дороже.

А вот такие "товарищи"…

Тамбовский волк им товарищ! В лесу в голодный год! Вот!

Глава 3

– Иришка, выручай!

– Что случилось?

– Меня Макс пригласил на день рождения!

– И что?

– И у него друг простаивает…

Ирина откровенно поморщилась.

– Ну и пусть стоит, где поставили!

– Ириш, ну так нехорошо. Я с Максом, а его друг один?

– Найдите кого-нибудь еще!

– Наташка занята, Лидка сейчас с Витьком…. Ириш, ну что тебе стоит?

Ирина закатила глаза.

– Люся, мы же договаривались?

– Ирин, это просто шашлыки на природе. И все.

Ирина прищурилась.

– Вот так – все?

– Обещаю, максимум в десять мы дома будем. Мне завтра тоже на работу.

– Люся, я честно предупреждаю. Ноги вырву, если что.

– Иришка, ты чудо и солнышко! Кстати, твоего парня зовут Лёха.

Ирина поморщилась вторично.

Почему-то ей бешено не нравилось это сокращение.

Алексей – да, Алёша, да хоть бы и Алесио, как в тех же "Гардемаринах". Но полублатное "Лёха"?

Фу! Теперь и кадр окажется не лучше…

Ехать откровенно не хотелось. Знакомиться – тоже.

Люся не первый раз предпринимала такие попытки и ничего хорошего из них не выходило, разве что Ирина начинала мечтать о карьере патанатома, но и отказываться каждый раз было себе дороже. Доведут до невроза.

Оставалось махнуть рукой – и одеваться.

Поскольку предусматривались шашлыки на природе, Ирина натянула джинсы и любимый теплый свитер. Пушистую голубую ангорку с высоким воротником. Еще и куртку прихватить стоит, пар костей не ломит.

На ноги – теплые носки и потом сапожки. А лучше – берцы. Шикарные все же ботинки, хоть бегать, хоть пинаться, хоть не мерзнуть! Прелесть!

Были бы у Золушки такие туфельки, от нее бы ни один принц не ушел безнаказанным.

Хорошая погода и солнышко?

Ага, значит, еще и снуд надо взять. И уши обернуть хватит, и шею замотать. Как известно, на природе тепло только первые полчаса. Если не пить. А пить Ирина и не собиралась.

Не по природе трезвенности или язвенности, просто, пить в незнакомой компании – это самой нарываться на неприятности. Насмотрелась Ирина уже на таких.

Когда девушка сначала выпила и стало весело, а потом проснулась и стало грустно. Потому как с кем проснулась – неизвестно, а последствия…

Даже если кто в СПИД не верит, сифилис и гонорея тоже здоровья не добавляют. Справочник кожно-венерических, как говорится, в помощь.

Может быть, ничего и не будет, и зовут ее исключительно в достойную компанию. Но что-то подсказывало Ирине, что лучше перестраховаться.

* * *

– Ну ты и мышь серая, – скорчила моську Люся.

– Ничего, зато ты а нас двоих стараешься, – отбрила Ирина.

Действительно, выглядели они как две противоположности. Ирина – в удобной одежде, насквозь практичной и не особо маркой, и Люся.

Противоположность.

В сапожках на высокой шпильке, в короткой юбке и в кофте с таким вырезом, что туда смотреть было страшно – трусы видны становятся.

Даже с волосами так же.

Ирина стянула рыжие пряди в удобный хвост. Люся распустила кудри и обильно намазюкалась косметикой.

Люся даже и не подумала надуться.

– Мне надо мужа ловить. С квартирой.

– С комнатой – все?

– Ага. Не могла бабка еще хоть пару месяцев прожить. Сама понимаешь, теперь никакого интереса мне что-то оставлять, ухаживать-то ни за кем не надо.

Ирина развела руками.

Что такое "не везет" и как туда не ездить.

– Жаль.

– Мне тоже.

Люсин сотовый запищал что-то модное.

– Да, зайчик?

– …

– Уже спускаемся! Чмоки в щеки!

– …

Люся сунула телефон в карман.

– Нас внизу ждут. Белый ниссан альмера.

Ирина накинула куртку и направилась вслед за Люсей.

* * *

Опасения ее оправдались сразу и конкретно. Как только она увидела обоих мужчин, и того, кто был за рулем, и того, кто сидел на заднем сиденье.

– Максик!

Люся тут же скользнула на заднее сиденье, и оттуда послышался звук мощного поцелуя. Такого, мультяшно-вантузного чмока.

Водитель повернулся к Ирине и поглядел на нее оценивающим взором. Ирина не осталась в долгу…

М-да.

Прыщ. Может быть – гнойный, может – геморройный, на выбор. Но это – и весь выбор.

Если описывать снизу вверх…

Щуплое телосложение, которое так и тянет назвать теловычитанием. Зато живот мощный, пивной, прокачанный. Сразу видно – подвергается ежедневным вливаниям. Остальное не радует. Плечи узкие, грудь впалая… чахлик – и все тут.

Лицо…

Есть такое слово – брюзгливый. Вот, самое оно и есть. Поджатые губы, скошенный подбородок, короткий нос, низкий лоб. Зато уши хорошие, выдающиеся. С такими локаторами его наверняка в детстве Чебурашкой дразнили. Глаза неопределенно-серого оттенка, волосы редкие, тоже неопределенно-русые. Все.

– Анатолий Иванович.

– Ирина Петровна.

Не то, чтобы Ирина собиралась дразнить этого сморчка, но…

– Приятно познакомиться, – кадр завел машину и тронулся с места. – Чем занимаетесь?

– Участковый.

– А я работаю в институте. Кандидат наук по специальности "Философия религии", недавно диссертацию защитил…

Сказано это было с таким апломбом, что оставалось лишь поаплодировать.

– И какова тема диссертации? – поинтересовалась Ирина, чтобы хоть что-то сказать.

– Очень важная. Православные мыслители конца двадцатого века о семье и браке.

Ирина прикусила язык, чтобы не уточнить чего лишнего. К примеру – кто подразумевается под мыслителями, состояли ли оные в партии во времена коммунизма и кто их признал вообще мыслящими существами? А то откроешь тот же ютуб – плюнуть хочется.

Кому-то суррогатное материнство не нравится, кому-то ЭКО, кому-то еще чего…

И главное все с таким апломбом, словно они лично с Господом консультировались! Позорище!

Ирина в Бога верила, и потому ей было вдвойне неприятно. Люся над такими сомнительными пиарщиками, делающими себе имя на религии, потешалась, называя "пеной на бульоне", а вот Ирину коробило. Вы меня хотели оскорбить? Да вы себя оскорбили, и лучше тут не скажешь!

– Наверное, это очень интересная тема.

– Более того! Она будет определять общественное сознание и дальше, минимум до конца двадцать первого века, – завелся "мыслитель". – Как пишет Андрей Боядинский в своей статье "Семья во время перестройки"…[5]5
  автор и название статьи вымышлены, насчет ютуба чистая правда, прим. авт.


[Закрыть]

Ирина отключилась.

Физически она присутствовала в машине, а вот морально… увольте! Все это слушать?

Не настолько у нее философское отношение к жизни. И даже рядом не настолько.

На заднем сиденье царила атмосфера беззаботного веселья, Люся уже что-то пила прямо из горлышка бутылки и весело смеялась, Макс (который Ирине тоже дико не нравился) щекотал ее и лез целоваться… Ирина покосилась на профиль философа и вздохнула.

Что ж.

Утешает одно, дома она точно будет в десять. С таким занудой что-то другое невозможно.

* * *

Компания была небольшая, и не особо респектабельная. Всего двенадцать человек, из них две семейные пары, две дамы явно нетяжелого поведения и Ирина с Люсей. Макс, философ Анатолий Иванович и еще двое мужчин. Один, как поняла Ирина, и есть тот самый Леха.

Макс отозвал его в сторону и принялся что-то шипеть. Ирина напрягла слух и поняла, что Макс выговаривает за приглашенную Алексеем девушку. Ему тут "телку подогнали", а он где-то "шмару нашел"…

Ну и фиг бы с ним, с точки зрения Ирины. Такого добра не жалко.

Алексей действительно не тянул на бобра-молодца. Скорее уж бревнышко. Кругленький, среднего роста, он производил впечатление "рубахи-парня", который всегда готов выпить, закусить, повеселиться… да, симпатичнее Толика, но это внешне. А внутренне…

С одним говорить не о чем, с другим – невозможно. Да и сам Макс….

Ирина до сих пор удивлялась, о чем с ним может говорить Люся? Единственное достоинство там было вовсе не мозгом. Фигурой, ростом под два метра и регулярно закаляемой в спортзале. А думать…

А вы что – головой думаете? Вот, приличные люди в нее едят и протеиновые коктейли заливают.

Люся, кстати, как-то принесла такой домой. Ирина почитала состав, ужаснулась, и предложила посыпать этой пакостью по углам – вывести неубиваемых общажных тараканов.

Люся обиделась дня на три.

Смех смехом, но один таракан как-то все же заполз в банку с протеином. Там и сдох, надо полагать, в страшных мучениях.

Роли быстро распределились.

Макс, как именинник, тискал Люсю, время от времени переключаясь на других девушек. Люся хихикала рядом и бросала вокруг ревнивые взгляды.

Философ сидел у костра и что-то пытался объяснять всем и сразу.

Леха и второй парень, имени которого Ирина так и не расслышала, кажется, Геша или Гоша, разливали всем и рассказывали о своих спортивных достижениях.

Девушки поделились на две части. Половина пыталась обустроить быт, а именно Ирина и две замужние дамы, вторая половина тискалась и демонстрировала свои достоинства.

Мужчины (двое семейных) тоже обустраивались. Нанесли дров для костра, принесли несколько удобных чурбачков, чтобы на них сидеть….

Часам к пяти и шашлыки поспели. Все принялись разливать уже по сорок пятой, или какой там, сегодняшней. Ирина плеснула себе колы в стаканчик. На коку никто, кроме нее не претендовал.

– Ирина, а чего вы не пьете?

Леха.

– Не пью.

– А что так? Болеете, али беременны?

– Антибиотики принимаю, загрипповала, – коротко объяснила Ирина. – Они со спиртным никак.

Врала, конечно, но чего б и не соврать? Перед кем тут объясняться? Кому и что рассказывать?

Вот еще не хватало!

Проще придумать подходящее оправдание и не заморачиваться. Антибиотики.

Точка.

Ирина отрешилась от всего.

Ей не были интересны эти люди, ей не хотелось ни с кем разговаривать, ей хотелось просто сидеть на бревне, кутаться в куртку, опираться спиной на ствол здоровущей сосны и смотреть в темнеющее небо.

Такое спокойное.

Такое… вечное.

И мы уйдем, и дети наши уйдут, и еще миллионы поколений, и Земли когда-нибудь не станет в очередном Большом взрыве, а звезды будут. И так же холодно и равнодушно будут смотреть сверху вниз и на пылевое облако – и на голубую планету Земля.

Что им наша философия? Что им наши планы и надежды, мечты и страдания, что им до нас?

Ничего…

Ничего не поменяется, а раз так… надо просто жить. И радоваться каждому прожитому дню.

– Ирина, вы знаете, что такое экзистенциализм?

– Экзорцизм? – не поняла Ирина, которую философ Толик застал врасплох.

– Эк-зис-тен-циа-лизм, – по слогам повторил Толик.

– Нет, – безмятежно улыбнулась Ирина. – расскажете?

И опять отключилась.

Пусть его затыкает, кто хочет. А она будет наслаждаться этим лесом, этим небом, этой минутой… хорошо, комаров нет. Будем считать, Толик – аналог насекомых. Кстати…

Не пора ли нам пора?

Этот вопрос она и задала Люсе. Но подруга замотала головой.

– Ириш, ты чего? Рано же!

– Люся, девятый час, пока доедем, пока уляжемся. Не выспимся, завтра на работу….

– Я Люсеньку сам подвезу, – Макс широко махнул рукой.

– А я могу подвезти вас, Ирочка, – Анатолий смотрел чуть в сторону. – Примерно, через полчасика. Не возражаете?

Ирина не возражала.

Даже если она будет одна с этим сморчком, что – не отобьется? Еще как, тут главное его не покалечить.

– Хорошо. А Люся с Максом…

– Димка, возьмешь нас?

– Спокойно.

– Значит, так и порешим.

Ирина кивнула. Ладно, полчаса – это не страшно. Кока-кола решила попроситься наружу. Ирина встала и отправилась в лес.

Да, одна. И что?

Не на километр же она отойдет, вернуться всяко сможет. А мысль о том, что за каждым кустом маньяк прячется… да где вы столько маньяков-то наберете? Как ни странно, лес – одно из самых безопасных мест, при условии, что вы в нем можете ориентироваться. Есть определенные правила поведения, есть свои законы и границы, которые не преступают ни человек, ни животные. Не случись какого-то форс-мажора, и с вами ничего не случится. Мирно разойтись можно даже с кабаном или гадюкой.

* * *

На первый взгляд у костра ничего не изменилось.

На второй…

Тоже. А что царапает?

Что нервирует?

Ирина взяла стаканчик с колой, поднесла к губам…

– НЕТ!!!

Почти сиреной взвыло чутье.

Ирина огляделась.

Пьяненькая Люся была занята Максом настолько, что ей хоть дерево на макушку падай – не сообразит. Что происходит?

Что не так с ее колой?

Ирина подозрительно принюхалась. Нет, не пахнет.

Коснулась, вытряхнула на ладонь несколько капель и осторожно лизнула.

Какой-то химический привкус есть. Едва заметный, почти неуловимый, но присутствует. А если бутылка?

Бутылка оказалась "незаряженной".

– Кто и что мне подлил? – резко и громко осведомилась Ирина.

Она и нее помнила, когда так злилась. Но…

Что это за химикат? Что с ней должно быть?

Она упадет в обморок, упадет в кусты с первым встречным или просто обделается? Что было задумано?

И кто посмел?

Ноги за такое надо отрывать и глаза выцарапывать! Или у кого-то другое мнение?

Может, и стоило бы промолчать, но такая злость взяла, Ирина и не представляла, что моет так злиться. Убила бы.

Вот просто взяла – и шею свернула.

– Да вроде никто, – отозвался мужчина из семейных… – Дин?

– Я тоже не видела.

– Да кому ты нужна? – фыркнул Алексей.

Ирина прищурилась.

Медленно обвела всех взглядом.

Что-то звенело внутри, холодно и спокойно. Она сама не понимала, что с ней происходит, больше всего это напоминало сплав по реке… тебя уже подхватило и несет. И остановиться не получится.

Только вперед.

И головой вниз с водопада.

Серые глаза, карие, голубые, спокойные, непонимающие, пьяные…

Вспышкой!

– Ты! – почти выдохнула Ирина.

Ее рука атакующей коброй метнулась вперед, и Анатолий даже дернуться не успел. Из верхнего кармана куртки вылетел, приземлился на траву аптечный пузырек.

– Аххх…

По поляне пронесся вздох.

Макс отстранил Люсю, медленно поднял флакончик.

– Силденафил…[6]6
  есть такое, прим. авт.


[Закрыть]

– Что это? – прищурилась Ирина..

– Произведено компанией Виагра…

– Возбуждающее?

Голос женщины был холодным и спокойным.

– Шутка! – заверещал философ. – Просто шутка!!!

Макс сгреб его за шиворот.

– Я тебя сейчас за такие шутки…

– Я буду жаловаться!!! Я заявление в полицию…

– Я лейтенант полиции, – медленно произнесла Ирина. – Жалуйся…

Анатолий обвис тряпкой, понимая, что попал.

Про продажных ментов он слышал, про нарушение законности – тоже… вот арестуют его и сунут в камеру с уголовниками…

– Я ничего плохого не хотел!!! Не докажете!!!

– А мы ничего и доказывать не будем, – Ирина почти шипела. – Максим!

– Да?

– Отпусти эту грязь! Пусть катится…

Анатолий отлетел на полметра. Бросился к машине, заперся внутри и что-то заверещал. Явно что-то философское и оскорбительное.

Ирина подобрала с земли что-то вроде шишки. Прицелилась – и кинула прямо в ветровое стекло.

– Чтоб тебе дорога к дому – комом!

Шишка стукнула в лобовое стекло.

Анатолий дернулся, понял, что следующей может оказаться и не шишка – и рванул с места. Только шины взвизгнули.

Оставшиеся на поляне переглянулись.

– Фуфлософ хренов. Такой день обо… – грустно произнес Макс. – Ребята, ну что – собираться будем?

Возражающих не нашлось.

Разговаривать про Анатолия тоже никому не хотелось, что тут непонятного? Решил мужик обеспечить себе страстную ночь, вот и все. Добавка в кока-коле, как раз сработало бы к моменту отъезда. Или до города доехать, или прямо в лесу… того. А потом поди, докажи?

Захотелось.

Сколько времени выводится из организма эта пакость, Ирина не знала, но ведь могли и до утра задержаться. А там пока суд да дело…

Не докажешь.

А просто так ноги переломать?

Стоило бы, но ведь сама и сядешь.

Всем было почему-то ужасно противно. Словно на полном ходу ногой в коровью лепешку въехал. Свежую такую, вонючую…

Постепенно собрались, затоптали костер, разошлись по машинам… в тесноте, да не в обиде. Ирине выпало ехать с Алексеем и его подругой. И той семейной парой, которая без машин. Ну и пусть их, переживем. Посидим на заднем сиденье, втроем умещаемся – и ладно, не в багажнике ж ехать!

Дорога вилась по полю, прихотливые изгибы напоминали гусеницу, фары выхватывали из темноты то один причудливый куст, то второй…

Опа?

Алексей остановился. Даже чуть повернул машину, чтобы фары ярче светили. Остановились обе машины.

Ниссан прочно сидел в грязи.

Слева от дороги, видимо, стекала вода. Там образовалась здоровущая лужа, прямо-таки грязевое болото. Обычно делается сток, но или он забился, или изначально сделано было не по-человечески… как уж туда съехал Анатолий?

Неизвестно.

Но застрял он аккурат посреди этой лужи. И сейчас больше всего напоминал грязевого человека. Пока вылез, пока подумал…

Грязи было столько, что затекла даже внутрь машины. Ниссан явно сидел прочно и надежно.

– Ребята!!! Вытащите меня!!!

Философ верещал так, что захотелось уши прочистить. Этакая смесь нахальства и радости.

– Стоять! – рыкнул Макс.

Анатолий, который, было, двинулся к ним, остановился. Прямо в луже.

– Никто тебя не потащит, – приговорил Максим. И недобро ухмыльнулся. – Тут деревня неподалеку, километров десять. Добредешь, трактор найдешь, авось и вытащат.

– Да вы что?!

– Нам такая грязь не нужна!

– Точно! – поддержал кто-то из женщин.

– Я… я…

– Садимся, – резко приказал Макс. – Сунешься к нам – я тебя в лужу башкой засуну, понял?

Выглядел он очень убедительно, а учитывая, что был на две головы выше Анатолия… проверять философ не рискнул. И потерянно хватал ртом воздух, наблюдая, как все рассаживаются по машинам. Быстро и молча.

Опомнился он, когда кто-то сильно хлопнул дверцей.

– Вы не можете меня тут оставить!!!

Мотор заурчал. Машины тронулись.

Вслед им полетели комки грязи и не менее грязные слова. Ну и черт с ним. Первое можно отмыть, второе просто не слушать. А вытаскивать эту грязь…

Нет уж!

– Там ему самое место, – озвучил Алексей.

И все с ним согласились.

* * *

В общежитии Ирина отправилась в душ. Первым делом.

Ее потряхивало, ощущения вообще были самые отвратительные.

А если бы она не поняла?

Если бы ее…. Если бы этот тип и она…

Кошмар!

Хоть и говорят, что от бабы не убудет, что все можно пережить, что пока жива, все поддается исправлению, но… так говорят другим. А к себе вы такое применяли?

Ирине и думать не хотелось, что было бы, если бы.

Бэээ…

Водится же такая гадость на планете Земля! Повсюду благолепие, мировая гармония, звезды по орбитам плавают, кометы куда-то несутся, леса растут, поля колосятся… и такая мразь живет!

Утешает только одно.

Ночь страстной любви ему точно предстоит. С машиной, в грязи. А то и с трактором, и с деревенскими мужиками. А там народ грубый, никакого понятия о философии…

Как он, интересно, в ту лужу въехал?

А вот так. Летел в расстроенных чувствах, либо не довернул руль, либо не успел вовремя притормозить, занесло на повороте, ну и получил, что заслужил.

Горячая вода полилась сверху. Ирина поежилась под душем.

Холод жил глубже, внутри.

А ведь она ему чего-то такого и пожелала, стоит только шишку вспомнить. Смешно звучит?

А как часто мы бросаем что-то вроде: как вы мне все надоели? Чтоб вам пропасть? Ну и что в этом страшного?

Чего мы только не желаем и куда не посылаем. И что?

Кто-то пошел и залез, добавив работы проктологам и гинекологам? Ох, что-то Ирина искренне сомневалась.

Но ведь пожелала!

И вот эта проницательность… почему ей так не захотелось пить колу? Ведь раньше и не задумалась бы? И выпила, и… все последствия.

Хотя – а чего удивительного?

У нее работа такая, называется, подозревать всех и вся. Вот и наложило свой отпечаток. Раньше она была более доверчивой, а сейчас поняла, к чему это приводит. И не нарывается на неприятности.

Не было у нее такой чувствительности?

Вот, появилось. Профессиональное, наверное. И что про Анатолия она догадалась, ничего удивительного. Глаза у него бегали, и взгляд нехороший…

Элементарная техника безопасности – в незнакомой компании не оставлять свой бокал и тарелку без присмотра. Смешно звучит?

Пока не нарвешься сам, оно всегда смешным кажется. А вот как вляпаешься, да с тяжелыми последствиями… нигде ведь не сказано, что этот полудурок получил бы страстную ночь. А не ее бездыханный труп.

Афродизиаки – штука такая… о двух концах.

Во-первых, на них очень часто бывает аллергия. Во-вторых, они и без аллергии шикарно могут дать по мозгам или по сердцу. Кому что нравится больше – инсульт или инфаркт? Разбирайте! Не стесняйтесь! И в-третьих. Помощь оказывать уметь надо. Что-то Ирина сомневалась в наличии у данного философа в машине антигистаминных препаратов. А уж чтобы их правильно и вовремя ввести…

Надо завтра базу данных посмотреть. И попросить компьютерщика выбрать похожие случаи. Вдруг да было?

Если еще кого-то этим же препаратом, если девчонки к врачам обращались… Ведь не первый раз эта гадина так шкодит, наверняка не первый… где он может гадить? Да только в институте.

Студенты – народ зависимый. Из десяти студенток одна – да придет сдавать зачет на дом к преподавателю. А что потом?

Потом пару капель в стакан, и кричи, не кричи…

Кто и что докажет? Молчать будут просто, чтобы из института не вылететь. Ирина злобно зашипела, и решила, что если представится случай…

В каком институте работает этот паразит? И ребят предупредить надо.

* * *

– Ириш, ты извини! Ну кто ж знал, что Леха какую-то швабру подцепит, а этот Толик… Макс сказал, он вообще в последний момент подвернулся.

– Откуда Макс вообще с ним знаком? Совершенно разные ведь личности?

– Тоже в спортзал ходит. Макс и пригласил его, из-за машины.

Ирина скрипнула зубами.

– Люсь, пей свой аспирин.

Импортный, растворимый. Рассол был бы лучше, но и так неплохо, на больную-то голову. Люся вернулась уже под утро, ненадолго заснула, а тут и будильник. И работа.

Ирина откровенно пожалела подругу, выдав ей народный антипохмелин. И собиралась сама. Побыстрее, работа не волк, укусит – и удерет.

– Макс сказал, они этого урода из клуба выкинут.

– И правильно сделают. Я бы еще и на кафедру к нему сходила, так, на всякий случай.

– Думаешь?

– Уверена, – кивнула Ирина.

– Хорошо, ты вчера поняла, что к чему. Как ты хоть догадалась?

Ирина вздохнула. Хорошо, она вчера этот вопрос обдумала, знала, что сказать.

– Да я хотела отпить. Но кола же, с пузыриками… и пузырей не осталось, и пахло уже не так. Может, он раньше во что горячее добавлял, типа кофе. Или в спиртное, как клофелин? Черт его знает… короче – пахло лекарством.

– Повезло.

– Даже не сомневаюсь в этом.

Люсю передернуло.

– Да уж. И есть-то там обмылок…

– Не во внешности дело. был бы он хорошим человеком, нашел бы свое счастье. И не такие Квазиморды женились. А это… козел.

– Не скажи. Небось, ни одна баба не давала, вот и…

– Плевать, – отрезала Ирина.

И помчалась на работу, на ходу накидывая форменную куртку.

* * *

На работе Ирина поделилась этой историей с коллегами. Петрович переглянулся с Сеней.

– Сень, у тебя там подруга есть? В этом институте?

– Ага. Она, правда, на другой кафедре, но…

– Не хочешь сходить, навестить?

– А пожалуй, что и хочу. Поболтаем, о том, о сем…

Ирина смотрела непонимающим взглядом, и мужчины улыбнулись в ответ.

– Ириш, ты же не будешь на него рапорт писать?

– Не буду, – согласилась Ирина.

Кому оно надо?

Служебная проверка в отношении самой Ирины, а вдруг она злобно оклеветала честнейшего и добрейшего, а заодно и мудрейшего философа? Толик-то от всего отопрется, свидетели были пьяны в лохмотья, от Люси тоже толку не дождешься… разве что на объяснительные всех изведут. Палка о двух концах получается.

– Вот. Законно мы сделать ничего не можем. Но институт – такое кубло, – разъяснил Петрович. – Мы можем поговорить с теми, кто кровно заинтересован. Вот, как Сенина девушка. А там… то ли он украл, то ли у него украли… кстати, а сам пузырек где?

Ирина задумалась.

– Кажется, кто-то его в костер пнул.

– А вот это зря. Надо было сюда и пальчики снять.

– Толку-то с того? – фыркнул Сеня. – Ничего нам те пальчики не дадут, да и прижать этого гада нечем. Никто ж не пожалуется. Но рассказать Маринке – я расскажу. Пошли, Ириш?

– А сегодня у нас пока нет вызовов?

– Козлина не прорезался. А визит в институт оформим, как работу с населением, он тоже на нашей территории.

Ирина кивнула и направилась вслед за Сеней.

Почему бы не сходить? Страна должна знать своих героев! И какие именно геройства от них можно ждать – тоже. Хоть кто не попадется, и то слава Богу.

* * *

Институт.

Забавно это иногда выглядит.

Пропускная система, турникеты, сотрудники ЧОПов…

Якобы – антитерроризм.

В реальности толку с таких мер, как с крокодила шерсти. Если учесть, что в каждом корпусе института есть штук шесть запасных выходов, до которых не так сложно добраться…

Камеры?

О, да!

Камеры есть. Вопрос – может ли вахтер постоянно наблюдать за ними? Не отрывая глаз от монитора?

Оставим его на усмотрение власть имущих. Вот Ирина бы точно не смогла, так ведь рехнешься.

И тем более, скромно промолчим, что пропуск можно взять у любого студента.

Подпоить, вытащить из кармана, тупо купить…

Вопрос – кому усложнили жизнь этими мерами?

Ответ. Только вахтерам и студентам. И то, последние регулярно через окна лазают, благо, те большие и легко открываются. Хорошо, пластик поставили. Это старые рамы было проще выбить, чем открыть, а новые… Все у нас для блага людей, все для их удобства.

Сеня предъявил на входе удостоверение, Ирина последовала его примеру, и вахтер пропустил их. Даже без вопросов. Разве что в журнале себе что-то черканул.

Вот еще…

Кто, куда, к кому… не стоит спросить? Карма не позволила? Э-эх…

* * *

Коридоры, студенты, атмосфера института, все еще не забытая… Золотое время конспектов, когда самой страшной проблемой был несданный вовремя зачет, а самой горькой бедой – тройка по высшей математике. Не ценила?

И не вернешь…

Да и не надо. Ну его…

Третий этаж, кабинет с табличкой на двери.

Сеня постучал, остановился в дверном проеме, так, что Ирина из-за его плеча еще ничего и не видела, и негромко поздоровался.

– День добрый. Марина, можно тебя ненадолго?

Ирина все же умудрилась заглянуть в кабинет.

Как выглядит кафедра?

Столы.

Обычные столы, такие, коричневые, с одной-двумя тумбами, старые, еще советские. Вот, они стоят, как парты. Один стол – один преподаватель. У стены – столы с компьютерами, несколько шкафов, уголок для чайника и плюшек, там же микроволновка и маленький холодильник. Устроено все неплохо.

Только вот сейчас что-то не то происходит. И пахнет валерьянкой. И вообще…

Сеня решительно вошел внутрь.

– Разрешите представиться, майор полиции Живцов. Семен Игоревич. Что случилось?

Симпатичная брюнетка, та самая Марина, подняла голову.

– Сеня, привет. Да беда у нас.

– Что случилось?

– Все плохо, – всхлипнула девушка, сидящая за столом. – Очень плохо…

Подняла голову, и Ирина увидела здоровущий фингал. Кто-то подвесил блондиночке фонарь под правый глаз. Да какой!

Просто вдохновенный!

Таким весь институт освещать можно.

– Так… – Сеня вздохнул, прошел внутрь и накапал валерьянки в стакан. Протянул блондинке. – Рассказывайте, что случилось. Вас как зовут?

– Ваааааля.

– Рассказывайте, Валя.

Если отжать из истории всю воду.

А именно: слезы, сопли, всхлипывания, страдания и рыдания, история оказалась коротенькой. Заведующий кафедрой, хоть и было ему глубоко за пятьдесят, по праву носил прозвище Пан Сатирус.

Да, это обезьяна. Порода обезьян такая, типа шимпанзе. И внешности завкафа оно полностью соответствует. А еще товарищ обладал похотливостью сатира и не пропускал ни одной юбки.

Валя искренне полагала, что ее это не коснется.

У нее был замечательный жених, у нее свадьба недавно была, у нее все хорошо… муж, кстати, работает на соседней кафедре. Что еще надо для счастья?

Защитить диссертацию.

И тоже – все написано, все готово… осталось несколько статей добрать. А еще есть выступления на конференциях. Тоже надо, хотя бы парочку, засветиться перед толпой.

Естественно, Валя поехала на конференцию. Естественно, поехал и завкафедрой. А как иначе? Должность такая.

Да, им пришлось переночевать в гостинице, но там были отдельные номера. И ничего между ними не было! Вот!

Валя приехала домой. Мужа дома уже не было.

Она в душ, потом переодеваться, а вещей-то мужа и нет?

Валя звонить, телефон не отвечает. Она звонить свекрови, та звонок сбрасывает, она скорее на работу, отпроситься, ну и справки навести…

Муж оказался на работе.

А дальнейшее оказалось неожиданностью для самой Вали.

Ее при всех обозвали шлюхой, дали по лицу и сказали, что подают на развод. Так-то…

С чего?

А неясно с чего. Шлюха ты, и говорить я с тобой не хочу, и видеть тебя не желаю…

– Как зовут мужа? – поинтересовался Сеня.