Текст книги "День и ночь (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Давайте ближе к делу. Что от меня нужно вашему хозяину?

– Патрон хотел бы заручиться вашей поддержкой в одном деликатном деле…

О, кстати о делах!

– Женя у вас?

– Простите?

– Истринский Евгений Сергеевич.

"Ботаник" покачал головой.

– Я не знаю, где в настоящий момент может находиться Истринский Евгений Сергеевич.

– И не знаете, кто может быть осведомлен?

– Могу догадываться, но толку с того? У моего патрона есть недоброжелатели.

Ирина задумалась.

Может ли быть такой вариант? Эти из одной группировки, а Женю похитили другие?

Чисто гипотетически – да.

Чисто практически… и кто тут лох? Она, что ли?

Зело обидно сие, вот!

Это маленький городок, здесь самая страшная мафия на рынке бананами торгует. Можно сказать, не грозная Коза Ностра, а вполне домашняя и местная коза Фроська. И здесь две группировки?

Магические?

Кого тут за дуру держат, ее? Оно и понятно, какое впечатление сложилось у обывателя за последние десять-двадцать лет тотального полива органов… нет, не духами. Полицейский – априори дурак. Инспектор Лестрейд, вечный герой шуточек, каждая блондинка справится лучше… и вообще, блондинкам сам Бог велел лезть во все криминальные истории. Вот так взял – и велел, выглянув с облака. И конечно, там, где блондинка справится, полицейский будет посрамлен.

Так что в глазах этого мальчика Ирина априори глупа и тупа, просто потому, что не вышла замуж, ни под кого не пристроилась, не сделала суперкарьеру, и вообще – работает даже не в главке, а участковым! Дура же! Чего тут непонятного?

Вывод?

Прост.

Не верить и никуда не лезть. Даже если ей предложат билет на балет. Даже туда ходить не стоит, ибо бойся Данайцев и нанайцев…[10]10
  Ирина коверкает древнегреческий миф о Данаидах. Там как раз есть фраза «бойся Данайцев, дары приносящих», прим. авт.


[Закрыть]

– Понятно. Так что вам от меня нужно?

– Патрон надеется, что вы не держите на него зла…

– И?

– Возможно, вы захотите познакомиться поближе? У вас очень редкий дар, а у него есть возможные идеи, которые могут быть выгодны вам обоим?

– Я подумаю.

Универсальный ответ заставил ботаника аж рот открыть от изумления.

– К-как?

– Вот так. Я подумаю.

– Когда мне прийти за ответом?

– Полагаю, это зависит не от меня, а от вашего патрона. Кстати, он холост?

– Простите?

– Патрон – холостой?

Глупая шутка – то, что надо для разрядки напряжения. "Ботаник" улыбнулся, довольный подтверждением. Ну какая ж Ирина умная? С чего бы? Дура – она и есть дура, а остальное ему просто показалось…

– Вполне боевой, уверяю вас.

– Верю на слово, проверять не буду, – кивнула Ирина. – А Виктор Анатольевич – он кто?

– Энергетический вампир.

– Никогда не видела раньше. А где они водятся?

"Ботаник" явно проглотил ответ "в…".

– Они… распространенные.

– А почитать про них можно? Вот, как у нас устав, или сводка?

Глотательное движение было совершено вторично.

– Я поговорю об этом.

– Уж пожалуйста.

Высокие договаривающиеся стороны расстались взаимно недовольные друг другом, но старающиеся этого не показать.

Желаемого никто не добился. Увы…

А чего добились?

Сложный вопрос. Но Ирина надеялась, что противник убедится в ее глупости.

Противник?

А кто же еще…

У нее есть то, что нужно им. Делиться и отдавать свой дар она не собирается, каков вывод?

Ее постараются согнуть под себя. А гнуться не хочется.

Интересно, что лучше? Церковь – или неизвестный патрон, под которым ходят такие симпатяшки, как энергетический вампир Виталик (этот персонаж ранее в тексте Ирине не представлялся. Откуда она знает его имя?)

Ирина вздохнула.

А самое печальное, вот приходит она на работу и рассказывает все это начальству. И результат?

Да в психушку ее сдадут. По месту прописки. Или, что того лучше, в лабораторию. На опыты. А не хочется.

Ничего-то ей выбирать не хочется. Может, потому что выбора нигде не дают?

* * *

Назавтра в школе было весело и интересно.

Ирина явилась к директору. Вежливо поздоровалась, директор попросила ее проходить.

– Ирина Петровна, я пригласила родителей мальчиков…

– Приятно познакомиться, – вспомнила хорошие манеры Ирина.

– Что вы сделали с моим сыном?!

Вскочившая тетка с первого же взгляда напомнила Ирине истеричную гусеницу. То ли расцветкой одежды, то ли бубликами сала под оной…

– Ничего, – пожала плечами Ирина. – Он же несовершеннолетний.

– После вашего разговора он… он… мой Андрюша…

– Обкакался? – вежливо поинтересовался мужчина, сидящий рядом. – Вы знаете, мой Вася – тоже.

Ирина посмотрела недоуменно.

– Дамы и господа, вы считаете, что я довела их до… приступа диареи? Я рада, что вы верите в могущество нашей полиции…

Издевка была откровенной. Дамы и господа заерзали. Действительно, как-то не вытанцовывалось. Что в полиции ведьмы встречаются, они подозревали, но не такие же? Они и в жилконторах встречаются, и в вахтерах, и вообще, каждая женщина немного ведьма. Но диарею не насылает. Разве что единицы, из тех ведьм, что работают в столовых общепита.

– Но почему тогда!? – возмутилась "гусеница".

– Диарея? Претензии к школьной столовой.

Теперь взгляды обратились на директрису. Ирина даже угрызений совести не испытала. Берешь взятки?

Отрабатывай! Хотя бы – так.

– А что до меня, на ваших деток поступило заявление. Юлия Ивановна, учитель, которую они довели до инфаркта, сейчас в реанимации. И если она не выживет, дамы и господа, ваши дети станут преступниками. Думаю, спецшкола, а потом и колония (спецшкола и есть, по сути – колония), со временем. Они ведь домашние, любимые, балованные, а попадут в такое общество… хотя да! Им уже есть четырнадцать! Так что уголовную ответственность за убийство, пусть по неосторожности, они понесут. Это если Юлия Ивановна умрет, а если нет, им намного легче не будет.

Ирина перечисляла все те же статьи, что и Люсе. А еще ведь гражданские иски есть, о причинении ущерба, и там суммы тоже неплохие бродят… кому понравится за родимое чадушко пару миллионов уплатить? Миллион, он даже в рублях… увесистый.

Ирина даже не сильно нагнетала обстановку. Но родителей запугала от всей души. Авось, сообразят что-то. Или не сообразят. Но пусть хотя бы хвосты деточкам прищемят. А на учет в комиссию по делам несовершеннолетних она их поставит. В любом случае.

И обещала заходить, проверять, как тут себя мальчики ведут.

Ирина даже не сомневалась, после разговора все родители отправятся совещаться, а потом, глядишь, и в больницу. Или хотя бы выдерут чадушек как следует.

А она еще пару раз зайдет, поуговаривает мальчиков не бояться.

Профилактическая работа во всей красе.

Первое – в школе станет легче учиться всем остальным. Второе – никто не будет подражать этим засранцам, третье – сами ребята никуда не ввяжутся, кому ж такие в команде или бригаде нужны. Да и учителя спасибо скажут…

* * *

– Кража?

– Да, Ириш. Сходи, вот адрес сбрасываю. Протокол там, все как полагается…

Ирина кивнула и отправилась по вызову.

М-да…

Вот это и есть – благородная бедность?

Трехкомнатная коммуналка. И разительное противоречие между кухней, коридором и одной из комнат. Только представьте себе, запах щей, судя по всему, готовящихся из тухлой собачатины.

Выстиранное белье, повешенное прямо в коридоре.

Тазы, галоши, ящики, еще какая-то дрянь, которая валяется в коридоре, кухня вся загажена, и – дверь в комнату тоже обшарпана.

Но стоит войти внутрь…

Идеальная чистота.

Паркет начищен, старенькие шторы аж позванивают от крахмала, окна блестят бриллиантом, на стене, которая помнит еще Иосифа Виссарионовича – фотографии.

Почему стена помнит? Так она даже обоями не оклеена. Штукатурка с покраской, так делали при сдаче этих сталинок.

Балкон. Тоже чистенький, и кресло на нем. Старое, с протертым сиденьем и спинкой, но прикрытое вязаным пледом. Вязанье в этой комнате повсюду, благо, своими руками, а потому дешево. А вот дама в кресле совсем не похожа на старушку с вязанием.

Невысокая, но худая, как щепка, короткие волосы зачесаны назад, длинная юбка, блузка… дешевые, сразу видно, но дело же не в цене одежды, а в том, как носить! Самое дорогое седло не сделает из крысы – рысака.

Порода.

С кости и крови.

Такая же, как Маргарита Никаноровна, кстати говоря.

– Добрый день, Ирина Петровна.

– Светлана Сигизмундовна, рада знакомству, – Ирина осторожно пожала тонкую сухую кисть. – Я участковый…

– Да, я в курсе. Риточка мне рассказала.

– Маргарита Никаноровна?

– Да. Вы ей очень помогли.

Ирина пожала плечами.

– Это было частным образом. И совершенно случайно.

– У меня речь о случайности не идет. Увы…

Ирина обратилась в слух.

Светлана Сигизмундовна, как легко догадаться, была наполовину полькой, католичкой…

Возраст, пенсия копеечная, родных-близких нет. Что было?

Одна вещь, которую она не продала ни в каких бурях и передрягах. Старинное серебряное распятие, уж почерневшее от времени и нелегких условий эксплуатации.

Висело оно на стене в комнате.

А потом висеть перестало.

Светлана Сигизмундовна ходила в поликлинику, вернулась домой, а распятия в комнате и не было. Куда бежать?

Кого обвинять?

Первым делом она позвонила… нет, не в полицию, а старой подруге, за сочувствием. И Риточка рассказала Светочке о милой девочке Ирочке. Пообещала навести справки… оказалось, что Ирина работает участковым. Да еще и на ее участке.

Как тут не позвонить?

Не попросить помощи?

У Ирины язык отказать не повернулся.

– Давайте для начала я побеседую с вашими соседями?

– Это очень своеобразные люди, Ирочка…

Ирина пожала плечами.

– Посмотрим.

* * *

Действительность превзошла все ожидания.

Комната первая.

Не успела Ирина коснуться такой же обшарпанной двери, как из нее выскочила тетка лет шестидесяти. Толстая, в фиолетовой майке, порванной под мышкой и какой-то замызганной юбке (полы ей, что ли, мыли?) и заверещала.

– Врет Светка все! Вы ей не верьте!!!

– О чем она врет? – поинтересовалась Ирина.

– Никого моя Милочка не водит! И не водила никогда…

Из-за спины тетки высунулась вторая, помоложе. Худая, крашеная, но при этом – копия своей матери. Вот как у нее так получилось?

– Не вожу! Я личную жизнь устраиваю…

Ирина хмыкнула.

– Бывает…

– А это что у нас за явление такое?!

Первой мыслью Ирины было – кто бизона кастрирует? Судя по реву, над несчастным животным издевались без наркоза.

Ирина обернулась – и увидела здоровущего мужика, который надвигался на нее всей тушей.

– Опа! Баба-мент?

И вовсе Ирина была не виновата. Так само получилось.

– Приятно познакомиться, – протянула руку она.

Мужик протянул свою лапищу чтобы сграбастать ее, задел веревку с бельем, отмахнулся, получил по макушке тазом, висящим на стене, выругался, повернулся, споткнулся о калоши и рухнул с высоты своего роста.

Сверху загремел второй таз.

– Наверное, надо вызвать скорую помощь, – задумалась Ирина.

– Да проспится Витька – как новый будет, – отмахнулась девица. – Сейчас Катька придет, затащит свое сокровище домой…

– А дети у него есть?

– Нет…

Оно и к лучшему. Обезьян в джунглях и так хватает.

– Тогда побеседуем с вами. Итак, участковый уполномоченный, лейтенант Алексеева. Где будем беседовать, здесь – или на кухне?

– На кухне, – выбрала мама. И потопала по коридору, мимо поверженного колосса, пригласив Ирину следовать за собой.

Засранная кухня.

Загаженная плита.

Пол, к которому ботинки прилипают.

Сногсшибательные запахи супа и чего-то вроде помойного ведра…

Интересно, как тут выживает Светлана Сигизмундовна? Ирину бы давно посадили за массовое убийство с отягчающими обстоятельствами.

Или – оправдали бы в зале суда. За то же самое.

Три холодильника, сразу можно определить, где чей. На одном замок, второй чисто вымыт, третий явно охраняется авторитетом хозяина. Три стола. М-да…

Интересно, здесь вода в дефиците? Или тряпки кончились?

За стол она садилась с откровенной опаской. И стул потрогала, чтобы не прилипнуть. Кажется, его из какой-то больницы сперли. Что-то такое она там видела в незапамятные времена, в деревенском ФАПе…

– Что ж. Поговорим о делах наших скорбных…

Глава 15

Ирина уже говорила, что форма – лучшее платье?

Вот!

Не будь она в форме, нарвалась бы на громкий и безобразный скандал. Порода людей такая, которая считает, что можно все решить криком.

И ведь срабатывает.

Интеллигенты стараются с такими не связываться, нормальные люди тоже, а хамы…

Хамы без затей дают крикуну в ухо или в нос. Увы, Ирина этого сделать не могла, она при исполнении. А хотелось, хотелось…

Надежда Гавриловна, так звали толстую тетку, и ее дочка по имени Людмила, жили в этой коммуналке вот уже лет тридцать. Или сорок?

Давно…

Как Наденька замуж вышла, и пришла к супругу в эту комнату… муж спился и умер, зато дочка хорошая…

Ирина оглядела крысоподобную девицу, подумала, что зря оскорбляет крыс и не стала комментировать это утверждение.

Светка?

Да, жила она уже тут, контра старая, жаль, не сталинские времена, а то б ее быстро в Сибирь законопатили! Там ей и место, контре!

Ирина слушала внимательно.

Главным недостатком соседки оказался ее ум. Она совершенно не хотела заключать с соседками никаких сделок. А как хорошо было бы! Договор ренты, или просто завещание…

Светлана Сигизмундовна, хоть и была совершенно одинокой, твердо высказывалась, что найдет, кому имущество пристроить. Но соседки его точно не получат.

Ни за что.

С этим было сложно спорить. Ирина не сомневалась, что стоит пожилой даме завещать свое имущество соседкам, и с ней точно что-то да случится. К примеру, падение с балкона. Или отравление крысиным ядом. И доказывай потом…

Не хочешь по-хорошему, получишь по-плохому, решили дамы. И развязали войну.

Соль в супе, керосин в шампуне… мелкие коммунальные гадости? Да. Но… те, кто с этим не столкнулись, не могут оценить всего масштаба проблемы. Ирина могла. Бабушка рассказывала. И сейчас ей откровенно было жалко пожилую женщину, которая оказалась с этими гиенами в одной квартире. Вот на кого и порчу наслать не грех…

Так!

Молчать, внутренний голос! Молчать! А то докатимся до такого, что и сказать страшно будет. Ты, дорогуша, участковый, а не судья, вот и успокойся. Нечего себе чужие функции присваивать.

Но дамы решительно отрицали, что что-то брали из комнаты соседки. А зачем? Что там есть-то? Барахло старое? Да кому оно надо! Тут приплатишь, чтобы на помойку-то вывезли, еще и потратишься…

И ведь не лгали.

– Что тут происходит?! Что с Витенькой?

Так Ирина интерпретировала вопль, с которым на кухню влетела потрепанная жизнью женщина лет пятидесяти… хотя нет. Ей меньше, просто жизнь тяжелая. Отсюда и потрепанный вид, и крашенные хной волосы, и морщины на лице, в которых некрасиво скаталась косметика. И одежда дешевая, ну, тут важно не что, а как носить. А майку-размахайку в цветочек явно не надо надевать с полосатой юбкой-разлетайкой. Выглядеть будешь жутковато.

– Успокойся, Кать, не сдох твой ненаглядный, просто нажрался и спать завалился.

Матом густо были пересыпаны оба предложения. Как же без слов-связок?

Катя высказалась в том смысле, что имела в виду всех присутствующих. И только потом обратила внимание на Ирину. И на форменный китель.

– Ой…

– Гражданка…

– Савина…

– Мы можем с вами потом поговорить? Минут через двадцать?

– Да, конечно…

Катерина ретировалась с кухни и судя по шуму, принялась затаскивать в комнату своего Витеньку.

Ирина продолжила допрос.

Увы…

Результата не было.

Ирина могла поклясться чем угодно, никто из присутствующих в квартире не брал это распятие. Могли бы, но не брали.

Разве что с Витей не поговорила, но с ним еще пару дней не поговоришь. Да нет, что вы, он не пьет, так, после смены расслабляется. Тяжко на мусорке работать…

Зато хозяин хороший, все в дом, все в семью… таз, вот, принес хороший, мебель нашел, стул, стол…

Ирине захотелось облиться мирамистином. Или хлоргексидином.

Утопиться в нем по уши и неделю не вылезать.

Но кто-то же взял это распятие?

Как не хотелось Ирине удрать из жуткой коммуналки, она продолжала беседовать с тетками. И…

Никого моя Милочка не водит….

Только тут Ирина сообразила. И выругала себя…

Ладно, исправиться еще не поздно!

* * *

Сложнее было поговорить с Милочкой наедине. Да так, чтобы ее мамаша не подслушивала.

Пришлось выставить любящую мать из кухни, а самим отойти к окну. И уже там, тихо-тихо…

– Мила, как зовут вашего парня?

– Нет у меня никакого…

– Мила, я ведь могу вернуть сюда вашу мать. И остальных соседей в подъезде опросить. Будет намного хуже. А так я обещаю хранить вашу тайну.

– Карим.

– И где вы с ним познакомились?

– На стройке…

Милочка работала медсестрой в больнице. Все бы хорошо, но знакомиться с ней почему-то никто не хотел. Оно и понятно, зарплата маленькая, денег нет, ухаживать за собой некогда, вот были б у нее деньги…

Ушлый узбек ремонтировал что-то в хирургическом корпусе. Там, наверное, и приметил Милу. И пошел на штурм.

Крепость обладала увесистым передом и объемистым задом, крысиным личиком и мерзким характером, но разве это имеет значение рядом с главным?

Пропиской и гражданством? Мила могла это обеспечить, что еще нужно?

Мама?

Ну… рано или поздно она поймет. И для начала Карим предложил подлизаться к потенциальной теще. А именно – сделать в комнатушке ремонт. Хотя бы по мелочам. Чтобы ручки не болтались на одном гвозде, петли не скрипели, проводка не искрила, розетки не вылетали из стен – те бытовые мелочи, которые отравляют жизнь большинству хозяек.

Милочка согласилась с восторгом. И привела узбека в свою комнату. Раз, второй…

Оставался ли он здесь один?

Да, было… у него гвозди кончились, а нужны были именно какие-то… шестидесятка? Сороковка? Мила не помнила, но они точно были нужны. И Милочка помчалась к соседу.

Гвозди она получила, но это ж было недолго!

Ирина подумала пару минут, и потребовала телефон Карима. Посмотрим, поспрашиваем. Милочка скрипнула зубами, но телефон дала. Лучше так, чем с мамой…

* * *

Перед уходом Ирина зашла к Светлане Сигизмундовне и потратив полчаса, уговорила пожилую женщину написать заявление о краже.

Пусть будет.

Хватит с нее любой самодеятельности. Как известно, лучше всего твой тыл прикрывает не верный друг, а правильно оформленная бумага.

Или хотя бы друг – с бумагой.

* * *

Общежитие для рабочих.

Рядом с ним общежитие для полиции – райский уголок. Там-то хоть какие-то санитарные нормы соблюдаются. А для рабочих…

Вы работать приехали?

Ну и чего вам условия?

По шесть-восемь кроватей, типа "нары" в одну комнату, по тумбочке на нос, один шкаф на всех. А что – мало? Да зачем вам больше?

Запах – хоть топор вешай.

Сказать, что Карим Ирине не понравился… это назвать Квазимодо – обаятельным мальчиком. И внешность-то у парня симпатичная, высокий, стройный, волосы черные, кольцами, глаза черные, чуть раскосые, лицо такое… чеканное.

С такой внешностью надо Чингисхана играть. А он – на стройке.

Ирина представилась, махнув удостоверением, и мило попросила остальных мужчин погулять с полчасика. А они пока побеседуют.

Спорить не стал никто. Мужчины расползлись из комнаты, как тараканы, и оставили ее вдвоем с Каримом. Ирина принялась задавать вопросы. Пока – безобидные. Ремонт в больнице, знакомство с Милой, визиты, влюбленность…

Карим отвечал. И пытался прожечь в Ирине дырку глазами. Нет, не в плохом смысле. Ирина поняла, что молодой, в общем-то парень, уже привык решать свои проблемы за счет женщин. А чего не пользоваться, если кормят, содержат, обстирывают-обглаживают, а от тебя и требуется-то только одно. То, чем тебя наделила природа.

Красота и сексуальность.

Сначала у Ирины не складывалась картинка. С такой внешностью – обаянием парень мог бы и что получше себе найти. А потом, побеседовав минут десять, она поняла, в чем суть.

Истеричность, вздорность, маска "вечно обиженного мальчика" – вот и готов портрет Карима Фархатовича. Нет, с таким характером в жиголо не идут. Бессмысленно. Там надо прогибаться в позе "чего изволите-с?", а не качать права. Или обладать таким багажом…

Ирина знала одну "элитную девушку". И – увы… признавала, что рядом с ней не смотрится. Ухоженность и холеность до последней ресницы, несколько иностранных языков, знания искусства и литературы, причем, фундаментальные, этикет, возведенный в абсолют и многое, многое другое. Ирина так над собой издеваться была не способна даже ради самого потрясающего мужчины Земли.

С другой стороны, час работы девушки стоил до пятисот долларов, а то и больше. А час работы участковым?

И кто в нашем государстве больше ценится?

А кто приносит больше пользу?

Как-то это грустно и несправедливо. Впрочем, долго Ирина на эту тему не страдала, продолжая расспрашивать парня. И с каждым вопросом понимала все яснее – да.

Он.

Оставалось решить, как действовать. Или… хотя – нет. И решать тут нечего. Она не частный детектив, а потому – официально, и только официально.

– Где оно?

– Чего?

– Распятие – где?

Взгляд парня метнулся к нарам.

– Понятно.

Официально Ирина должна была вызвать понятых, составить протокол, на глазах у всех найти украденное… так она и сделает. Немедленно.

Девушка достала телефон и ткнула пальцем в кнопку.

– Стой!

Руку перехватили не слишком чистые смуглые пальцы.

– Что?

– Я тебе его отдам! Только не надо…

Ирина покачала головой.

Не надо – что? Рушить карьеру воришки? Уж извините.

Ты видел, к кому ты лез, ты понимал, что поживая женщина живет в нищете, ты сообразил, что именно прихватил, просто не успел продать или сдать в ломбард…

Ирина дернула рукой, стряхивая захват, как учили.

– Вещи собирай. Поедешь в отделение.

Бросок был неумелым, но вполне агрессивным. И не будь Ирина подготовлена и жизнью, и учебкой… кого другого этот парень мог бы и оглушить. И удрать…

А там – ищи ветра в поле.

Девушка увернулась от удара, подставила ножку, и Карим влетел головой в стену. На шум вбежали рабочие. Ирина потерла висок так и зажатым в руке телефоном и вежливо поинтересовалась:

– Кто хочет в понятые?

* * *

Вечером она шла домой. Распятие было найдено в щели между нарами и стеной, завернутое в тряпку и в полиэтиленовый пакет.

Все верно, Мила привела ухажера домой. Вот только о времени своего отсутствия умолчала. А составило оно более получаса. Не просто так, на лестничной клетке ей встретилась соседка, а это дело такое, пока поругаешься, то есть пообщаешься… Учитывая доброту и дружелюбие Милочки, "теплые" отношения у нее были со всеми соседями. Особенно с теми, у кого есть животные. Это ж уму непостижимо, тут людям жрать нечего, а они всяких тварей кормят…

Ругательства продолжились, а Карим в это время…

Интересно стало человеку, вот и полез он по чужим комнатам. Инструменты у него с собой были, вскрыть замок – дело минуты…

Витек храпел, пьяный, да там и взять-то было нечего, а вот распятие парня заинтересовало. Ну и сунул в карман…

Что ему грозило?

Ну, кража, правда, не в особо крупных, но тут есть свои особенности. Взлом и проникновение – раз. Это уже от двух до пяти лет.

Стоимость похищенного – два. Не петуха с забора украл, а серебряное распятие, которое стоит…. Ладно, может, не так много оно и стоит, но есть еще историческая и культурная ценность.

Попытка сопротивления при задержании – три. Ирина не собиралась ее скрывать, вот еще не хватало.

А еще… тут, конечно, как повезет, но если вор попался, он может отсидеть и за себя, и за того парня. Так-то. Прицепят ему еще пару дел, которые по району не раскрыли, и пойдет он мотать срок. А ведь еще эмигрант. Что есть четвертый фактор.

Да, мы не нацисты… убивать никто не будет, но и адвокат будет государственный, и судья будет настроен строже, чем к Ване, или там, Сане…

Факт?

Увы.

Но сильно проливать слезы на этот счет не стоит. Это явление распространено повсеместно. Может, только Евросоюз, в котором (вот где лечить-то людей надо) предпочитают ущемлять своих граждан, а не всю ту наволочь, которая к ним приехала. Но там вообще… толерастия. Фу.

Ориентировочно от шести до десяти лет, и на свободу с чистой совестью и пустым карманом. На родину. Если он будет там кому-то нужен… считай – жизнь сломана. Но жалко воришку все равно не было. Противно.

Ирина позвонила Светлане Сигизмундовне, обрадовала ее, что распятие нашлось, проходит пока в качестве вещдока по делу, но скоро будет ей возвращено. И пошла домой.

Хотелось есть, спать, и вообще… устала. Волка ноги кормят…. Интересно, а где Кирилл бегает?

* * *

Кирилл прорезался ровно через три дня.

– Привет, как дела?

– Нормально. Что случилось?

– Мысль, что мне просто захотелось увидеться…

– Тратишь мое время. И свое тоже..

Ирина была рада услышать оборотня, но…

– Ириш, тут дело есть.

– Какое?

– Ты не хочешь со мной в район съездить? Частным образом?

– И что я забыла в районе?

– Там дети пропадают.

Ирина мигом посерьезнела. Можно любить или не любить церковь отстаивать свою независимость, но есть случаи, в которых надо помогать. В принципе.

– Подробности?

Подробностей было мало. Но…

Пока пропало четверо детей в возрасте до девяти лет. Девочки.

Никто еще не нашелся.

Не маньяк, не насильник… наверное. Кирилл потому и выехал на место. Да, в чем-то он служебно-розыскной оборотень, и не стесняется этого. Собачий нюх намного тоньше человеческого, добавьте человеческий ум, и получится убийственное сочетание. Машина смерти.

Но даже он не смог ничего вынюхать.

Ребенок вышел за околицу деревни. Все, дальше следы словно ветер стер.

Что происходит, как… четверо – за месяц, двое за последнюю неделю. При нем пропадали! Он приехал из-за второго ребенка, дочка знакомых, но ни девочку не нашел, ни следа…

Где дело происходит?

Да в соседней области.

Тут Ирина и поняла, почему ничего не слышала. Вон, у них дети пропадать начали, так во все колокола забили. А тут!

Четыре ребенка!

Да там половина области должна была на рога встать. Мало полиции и капитального прочесывания местности, там еще и ФСБ должно отметиться, и следственный комитет, и МЧС, и…

Проще сказать – кого там НЕ будет.

Водолазов – потому как моря нет. Все остальные будут. Хотя и водолазы тоже, если рядом речка есть. Есть?

Есть.

Только вот засада.

Искали, прочесывали, копали, извели все самогонные аппараты на сто километров вокруг и все незаконные промыслы, вроде браконьерства, но… детей не нашли.

Нигде.

Кирилл, как друг, оказался последней надеждой. Да, неясно, что он может сделать. Но вдруг?

Вдруг?

– Машина?

– Все равно я бы учуял. Не на вертолете же их увезли…

– А сколько времени назад пропала последняя девочка?

– Вчера.

– Могу попробовать поискать.

– Поищи, Ириш? Очень надо…

– Ладно, приезжай.

Кирилл вздохнул в трубке.

– А ты где сейчас?

– В общаге.

– Буду через десять минут.

* * *

Оборотень не обманул, в дверь он поскребся даже быстрее, через девять минут и сорок две секунды, Ирина специально засекла время.

– Привет.

– Привет еще раз.

– Посмотри, пожалуйста. Вода у меня с собой, все есть, вдруг да получится найти девчонок? Родители с ума сходят.

Ирина кивнула. Это она понимала… да уж, рехнешься тут. Будем смотреть. И девушка принялась все готовить. Миску, воду…

Но в этот раз… бесполезно.

Вода не отзывалась. Она словно смотрела в черный провал. Ничего не видно, вода не отзывается…

– Нечисть какая-то.

Кирилл кивнул.

– Вот и я так подумал. Но кто?

Ирина задумалась. Она тоже не знала. Но детей-то жалко…

– У меня завтра выходной. Можем поехать.

– Я за тобой часов в семь утра заеду?

– Туда сколько ехать-то? В район?

– Часа три минимум.

– Да там еще сколько, да оттуда…

– Там переночевать можно будет. У меня друзья, оставят на ночлег… у тебя один выходной?

Ирина кивнула.

– Да. Все придется делать за один день.

– Плохо…

– Не забывай, я ведьма неопытная, что увижу, то и увижу. Если справлюсь, то сразу, если помочь не смогу, это тоже сразу определится.

Кирилл кивнул.

– Понимаю…

– А ваши специалисты?

– Чтобы бороться с нечистью, надо ее хотя бы найти. А я не могу.

Ирина понимающе кивнула. Действительно, надо сначала определить, с чем дело имеешь, а потом уж разбираться. Что толку по лесу бегать, зайцев смешить? Да там и зайцы-то небось, разбежались после всех мероприятий по розыску пропавших.

– Я буду готова к семи.

– Спасибо.

– Пока не за что.

* * *

Ночь Ирина использовала с толком, и к утру примерно представляла, что ей надо будет делать. Только вот трав нужных не было, придется на месте искать. Или лучше…

– Кирилл, а в круглосуточную аптеку мы заехать можем? Или в круглосуточный гиипермаркет, там как раз все есть и нам по дороге.

– Да, а зачем?

– За надом.

Кирилл пожал плечами, но у магазина притормозил. Нельзя сказать, что Ирину все устроило, но даже так это было лучше, чем ничего.

А может, еще и в деревне у кого травы отыщутся?

Дорога мягко стелилась под колеса "Хонды СR-V", Кирилл оказался отличным водителем, из тех, с кем приятно ехать. Он не рвался кого-то обгонять, видел всю трассу, обладал отличной реакцией, и при этом, олимпийским спокойствием.

Так что Ирина чувствовала себя уютно и даже расслабилась. Кстати, с тем же Евгением было сложно ездить. Он себя на дороге вел, как почетный проктолог – не вынимал носа из попы едущего впереди транспорта. Ирине это не нравилось, но скандалить она не решалась, терпела. А Кирилл дистанцию держал четко, понимая, что трасса никуда не убежит.

– Мы как-то с другом попробовали проверить, – ответил он на комплимент Ирины. Одновременно выехали с одного конца города на другой, в час пик. Он лихачил, а я ехал по правилам. Приехали с разницей в семь минут. Представляешь?

– Семь минут?

– А если разница такая мизерная, чего создавать нервную обстановку на дороге?[11]11
  такой эксперимент был проведен автором и ее другом, который не верил. Разница была – 9 минут на весь город. Прим. авт.


[Закрыть]

Ирина кивнула.

– Заедем на заправку, я хоть кофе глотну?

– А поспать не хочешь? Тут заднее сиденье хорошее…

Ирина подумала.

– Час-полтора?

– Да.

– Нет, смысла нет. Я сразу не усну, только голова тяжелая будет. Ни к чему. А вот кофе и плюшку я бы схомячила.

Как обычно, Ирина сделала выбор в пользу сна, а не завтрака. Увы, здоровое питание с ее работой не вязалось. А вот что повкуснее, и покалорийней, и чтобы съесть быстро…

Кирилл кивнул и вскоре Ирина жевала ватрушку с творогом. А рядом ждал своей очереди пирожок с вишней и дымился в стаканчике горячий кофе.

И что еще надо для счастья?

Разве что детей найти – и быстро!

* * *

Деревня Зеленуха стояла неподалеку от болота.

Что-то подобное Ирина и подозревала, осталось проверить свои догадки.

– Покажешь мне дом последней пропавшей девочки?

– Пошли, покажу…

Кирилл припарковался у большого кирпичного дома, но заходить не стал, двинулся вниз по улице. Деревня была не слишком большая, и Ирине больше всего напомнила вилку. Въезд, а от него расходятся четыре улицы. И дома стоят.

Участки большие, у каждого дома…

Сами дома тоже разные. Кто-то кирпичом дом обложил, кто-то сайдингом, а кто-то оставил, как оно и было.

– Вот дом.

Ирина оглядела место работы.

Симпатичный зеленый домик, крыша крыта железом, сайдинг, забор ухоженный, никаких гнилых штакетин…

Кирилл позвонил в звонок – и где-то внутри дома глухо заблямкало. Долго ждать не пришлось, на крыльцо мигом вылетела бледная растрепанная женщина, увидела, что это не дочь – и сникла.