Текст книги "День и ночь (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Цапнуть за воротник, перекрутить, чтобы дышать сложно было и сразу не вырвался, затащить в женский туалет, там точно никого не было, в мужском Ирина не была, не знает. И пока наглая пакость корчится, пытаясь вывернуться, довершить страшную месть.

Сунуть головой в унитаз, щелкнуть пару кадров с его же телефона и запостить в соцсетях. С подписью: "я на водопое". А потом вытащить, мы ж не звери. Мы помощь оказывали, раковины маленькие, пока еще глаза промоет бедолага. А унитаз – штука большая, удобная, многофункциональная…

И телефон вернуть.

Отпечатки стереть, конечно.

С телефона, с парня, с унитаза…

Хотел ты сенсацию на чужих нервах и переживаниях? Даже в женский туалет влезть не постеснялся?

Поздравляю! Ты ее – получил. И гласность не пострадала, и свобода слова – наслаждайся. Из туалета Ирина вышла куда как в более радужном настроении.

И задумалась о другом.

А может она – или нет?

Почуять бомбу.

Ее сила – поиск, а уж что там искать дело вторичное. Может, и взрывчатку можно?

Ладно, подождем, пока. Пусть сначала все проверят, пройдут с собаками…

* * *

– Иришка, привет!

– Федя! Привет, как дела?

– Да, потихоньку.

– А Найда где?

– Найда сегодня дома. А со мной Тобик.

Ирина посмотрела на серую лохматую собачушку неопределенной породы.

– Тобик?

– Мама спаниель, папа дворянин в невесть каком поколении, но нюхастый и умный – ты что! Тобик тоже чудо, что значит – генетика! Нас на осмотр здания вызвали.

Ирина кивнула и улыбнулась.

– Проходите. Тобик, тебе печеньку можно?

– Переманиваешь собаку? Давай сюда печеньку, из чужих рук не возьмет.

Ирина протянула Феде печенюшку-курабье.

– Вообще-то ему нельзя…

Тобик смотрел с такой мольбой, что Федя рассмеялся, сунул ему в пасть лакомый кусочек и потрепал по загривку.

– Лопай, проглот.

И отправился искать.

Ирина стояла в оцеплении и пыталась прислушиваться к себе.

Нет, не ощутить себя компасом, не "куда идти" и "чего искать".

А просто – есть ли опасность от здания? Если там есть бомба, стопроцентно, она должна среагировать. Неуютно себя почувствовать, занервничать, забеспокоиться… ну хоть что-то! Лягушки, к примеру, грозу предчувствуют, барометром служат. А ведьмы – хуже?

То ли ведьмы были хуже, то ли чутье ушло в отпуск, то ли еще что…

Ноль.

Ирина готова была на любой священной книге поклясться, что здание безопасно. Вот что хотите с ней делайте, а оно не заминировано.

Что спустя четыре часа и подтвердилось.

Каким словами характеризовали уставшие специалисты неизвестного шутника…

Лучше – не писать. Цензура не одобрит.

Теперь предстояла долгая работа. Если отдел "К" шутничка еще не выявил, то…

Ноги, ноги, разговоры… авось кто что видел, кто слышал, кто вспомнит…

И кто тут удивляется мечтам бедолаг-полицейских? Одному кретину шуточка, а сотне человек работы на сутки.

* * *

Увы…

Шутник оказался умным.

Телефон купил на бомжа, потом, надо полагать, выкинул, а звонил рядом с поликлиникой. Ну откуда-то рядом…

Стоит ли гадать, кому придется искать эту пакость?

Хуже для Ирины было другое. Как найти то, чего не знаешь? Ладно еще, когда есть вещь, есть хоть какие-то зацепки. А здесь как?

Найти идиота-шутника?

Ох, не аргумент это для ее дара, ни разу не аргумент. С даром, как с компьютером, не задашь параметры, не сработает. А просто по району бегать, она тут столько дураков разыщет, что без слез не взглянешь.

Пойти с другого конца?

Классически.

Бег, опрос, вычисление… основные методики и при Ш. Холмсе работали, и сейчас сбоя не дадут. Ирина для начала села, открыла на компьютере съемку поликлиники, и принялась разглядывать окрестности.

Вот, поликлиника.

Как она расположена?

Дома.

Три пятиэтажки, стоящие, как это было модно, параллельно друг другу, между ними детские площадки. Потом большая парковка, переделанная из заброшенного некогда стадиона и поликлиника. Это с одной стороны. С другой – несколько киосков типа "ларек". Аптека, шаурма…

С третьей – пустырь. Пока не застроен, но кто его знает?

С четвертой начинается частный сектор.

Итак, захоти сама Ирина позвонить, откуда бы она это сделала?

Ну, уж точно не рядом с киосками. Это просто глупо. Киоскеры у нас могут и камеру влепить, и просто услышать чего не надо, народ подозрительный, народ настрадавшийся…

Пятиэтажки?

Пятьдесят на пятьдесят. Там и пенсионеры, и дети, и… и просто, вон, на съемке камеры видно. Нет, рисковать глупо. Парковка?

То же самое. Жители пятиэтажек не поскупились влепить пару камер и туда.

Частный сектор?

Пустырь?

Лично Ирина остановилась бы на пустыре. Сходить, что ли?

Устроиться на каком-нибудь кирпичике, позвонить, выкинуть телефон и сим-карту, и отправляться по своим делам. Почему нет?

Вот, проверим…

* * *

Правду ли говорят, что ведьмы удачливы, нет ли, а Ирине повезло. Хотя что есть везение? Возможность оказаться в нужном месте в нужное время, а это несложно при наличии дара и чутья.

– Кис, кис, кис…

Женщину лет сорока – сорока пяти Ирина увидела сразу. Та созывала на пустырь кошек и накладывала им нечто вроде овсянки с рыбой.

Коты мурчали и лопали.

Женщина улыбалась и чесала самых сытых за ухом.

– Добрый вечер.

Увы, на Ирину посмотрели куда как менее дружелюбно.

– Добрый. Что вам угодно?

– Да ничего, – Ирина пожала плечами в ответ на едва сдержанную агрессию. – Совершаю обход территории, вот и все.

Женщина чуть расслабилась.

– Угрожать ветслужбой не будете?

– А надо?

– Есть разные мнения.

Ирина пожала плечами и поглядела на котов и кошек. Те посмотрели в ответ, а потом один, черный, лохматый и зеленоглазый подошел, потерся о форменные брюки, оставив пару клочьев шерсти и громко мяукнул.

– Сим, прекрати! – погрозила ему пальцем женщина.

Кот поступил, как истинный мужчина, и наплевав на запрет, продолжил тереться.

Ирина вздохнула, подхватила его на руки и почесала под подбородком. Раздалось громогласное мурлыканье. Женщина улыбнулась.

– Вот, и Сим к вам пошел, он у нас вообще, недоверчивый…

– Сим?

– Симон. В честь Симона Грэши. Не доводилось слушать?

– Нет. Он кто?

– Пианист. Кстати – хороший. Интересные у него интерпретации… ладно, это детали. Что случилось-то?

– Вы часто на пустыре бываете?

– Два раза в день каждый день.

– Ага…

В беседе выяснилось подробнее. Лидия Ивановна, так звали женщину, была одинока. Ни детей, ни плетей. Зато были бродячие коты, которых она и кормила. Увы, соседи это принимали без восторга, но Лидии Ивановне было чихать.

Она кормила, лечила, пристраивала… да, детей не было. Но когда в том году она приболела, в больницу один за другим явились шестнадцать родственников "по кошачьей линии". Вместе с ней "кошачьими делами" занималась подруга Нина. Кормили по очереди, возили по очереди… дорого, ну так что поделать?

Видела ли она кого-нибудь?

Нет. Но она вчера и кошаков не кормила, работала. А вот подруга… поговорите с ней?

Ирина не возражала.

* * *

До подруги они дошли не сразу, навстречу им выскочила тетка лет пятидесяти.

Если Лидию Ивановну хотелось назвать женщиной, то это была именно бабища. С плохо прокрашенными хной волосами, в драном халате и резиновых тапочках.

– Ага! Взялись за тебя! Погоди, Лидка, давно тебя пора было за сто первый километр выселить! Девушка, вы ведь участковый, да?

Ирина улыбнулась.

– Здравствуйте. Да, я участковый. А что случилось?

Действительно, что случилось?

А то!

В то время, как люди, не покладая рук, борются за личное благосостояние, отдельные морально нестойкие личности кошек кормят! Нет бы там, нищим подавать, алкашам помогать, цыганам, бомжам… а они – кошкам!

А от них грязь, мусор, антисанитария…

Фу! Гнать таких надо поганой метлой из приличного общества!

Ирина честно слушала, но…кошек она любила больше, чем алкоголиков. А потому поманила тетку пальцем.

– Вы знаете, я с вами полностью согласна.

– Да?!

– Но сделать пока ничего не могу. Понимаете, в Думе готовится новый законопроект…

Ирина не рисковала. Их там столько готовится, что глупостью больше, глупостью меньше – никто и не заметит. Нет проекта?

Значит, не приняли.

– Вы же знаете, нас варварами считают, вот, еще и из-за нашего отношения к животным. Говорят, кота какого-то наши спецслужбы отравили, так шуму было…

Тетка закивала.

– Да, я что-то такое читала.

– Вот, наша госдума и решила принять два законопроекта. Один – об ответственности за убийство собак или там, кошек…

– Да вы что!

– Ага, кошмар, правда? А второй, говорят, будет интереснее. Если человек собаку или кошку заведет, только бездомную, ему или квартплату снизят, или налоги… я точно пока не знаю, это в стадии проработки. Только подтверждение нужно, что животное было бездомным, справка от соседей, от участкового… а то породистых собак поназаводят и субсидий требуют. А там собака стоит, как "мерседес" последней модели.

– Что вы говорите!

Ирина пожала плечами.

– Так что… сами понимаете. У нас в стране все возможно. Так вот, арестуешь человека, а потом тебя со службы в шею…

Тетка закивала.

– Надо бы узнать, правда это… насчет налогов-то…

Ирина развела руками.

– Не знаю. Слухи ходят, но цена им…. Сами понимаете.

Тетка закивала и удрала.

Лидия Ивановна прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

– Ирочка, а у вас проблем не будет?

– Надеюсь, нет. Но если ваша соседка заведет собаку и пойдет в ЖЭК, требуя снижения квартплаты, – заговорщически шепнула Ирина…

Лидия Ивановна захлопнула дверь квартиры, затащила Ирину в гостиную – и женщины от всей души расхохотались.

Врать при исполнении нельзя. Но Ирина же и не врала?

Может, она что-то поняла неправильно, или ей показалось, или законопроект отменили, или…

Она же не сказала – будет. Так что взятки с нее гладки. Хоть посмеяться.

* * *

Подруга Нина оказалась чуть старше и плотнее Лидии Ивановны. А кошаками она занималась по той же причине. Дети хоть и были, но в другом городе. А животных-то жалко.

Сколько две дамы пытались хоть чего добиться от городских властей!

Бесполезно!

Кому эти животные нужны?

Ни приюта, ни хоть какого здания, ни помощи, ни поддержки… ваши кошаки, вы и занимайтесь. А никому другому это не нужно. Можем разве что усыпить за счет государства.

Гуманность прет.

Дамы и занимались.

Да, Нина их кормила. Видела что-то?

Вроде как нет. Хотя… чуть позднее она еще из окон смотрела. Знаете, тут собачья стая по округе бегает, вот дамы и приглядывают. Мало ли что?

И вроде как гулял на пустыре кто-то…

Мужчина? Женщина?

Да кто ж его знает с тем "унисексом"? Раньше хоть штаны-юбки, а сейчас все на одно лицо, слегка потрепанное… нет, вроде мужчина. На кого похож?

Сложный вопрос…

Ничего, участковых и этому учат.

Ирина билась со свидетельницами примерно часа три, но не напрасно. Из квартиры она вышла, держа в кармане примерное описание мужчины.

Лет тридцати, этакий "хиппи"…

Бывает.

* * *

Дорога обратно шла через тот же пустырь.

– Мяу!

– Сим!

Ирина подхватила черного кошака, почесала и услышала "МУрррм".

– Взяла бы я тебя, дружок. Да некуда. Сама в чужом доме гостья, – вздохнула Ирина.

Животных она любила, кошки-собаки у них всегда жили. Уезжая, она всех пристроила в хорошие руки, но тосковала – жутко. Хорошо, люди попались понимающие, кошак Федор вообще остался в старом доме. Ирину клятвенно заверили, что не обидят, а поскольку у новых жильцов и своих кошек было двое, она поверила.

Нет, не обидят.

Эххх…

– Муррр!

Сим поднял голову и посмотрел Ирине в глаза. И ведьма утонула в изумрудах кошачьей души.

Кот явно пытался ей показать человека. Ну, как коты их видят. Большого, неуклюжего, вонючего… с кошачьей-то точки зрения…

Вот он идет по пустырю.

Вот разговаривает по телефону.

Коты все слышат, просто кто же котов в суд вызовет, как свидетелей?

Внешность… хоть ты фоторобот рисуй.

Вот сломанная сим-карта летит в одну сторону, телефон в другую… куда?

Сим с удовольствием показал. И дешевый телефон, и симку, которые Ирина тут же со всей возможной осторожностью уложила в пластиковые пакеты. А вдруг?

Почесала еще раз кота и отправилась по важным делам. Для начала – в магазин за мясом. Заслужили, хвостатые.

А потом и в участок. Составлять фоторобот, отдавать на экспертизу телефон и вообще, искать гада! Кто сказал, что не бывает служебных кошаков? Если в нашей стране даже участковые ведьмы попадаются?

Глава 14

Вечером Ирина была вполне довольна собой. А что?

Фоторобот и ориентировку составили, разослали как полицейским, так и в газеты, на телевидение, в соцсети (пусть пользу приносят), так что лицо вероятного преступника много где красовалось под девизом: "Разыскивается подозреваемый в совершении преступления!", более того, телефон и сим-карта отданы в лабораторию (лучше сказать – экспертам), может, и удастся с них что-то выделить.

Ирина честно попробовала что-то сделать, но получилось плохо.

То, что преступник жив, здоров и в этом городе, она определила. А вот подробнее?

Почему-то не получалось. Может, времени много прошло?

Или все же телефон и симка не были личными вещами?

Да, преступник прикасался к ним, держал их в руках, но его личными вещами ни телефон, ни симка не были. Вот и не выходил магический поиск.

Ну и ладно, там, где бессильна магия, всесилен метод Ш. Холмса. Ноги, ноги и мозги.

Найдем мы шутника, никуда он не денется.

Жаль, нельзя с ним поступить решительно, то есть попинать по копчику, и больно, но – нет в мире идеала.

Люся резко хлопнула дверью.

– Привет!

– Привет. Что случилось?

– Да Танька сбежала, вся документация на мне сегодня осталась, а тут, как на грех…

Люсину коллегу Ирина лично не знала, но хвалебных слов от Люси выслушала немало. А тут вдруг – сбежала?

– Что такого у твоей Татьяны случилось?

Люся шлепнулась на стул и вытянула ноги.

– Ж…а.

Коротко, ясно и по делу. Правда?

Ирине осталось только вздохнуть, и ждать. Пока подруга перекипит и станет вновь изъясняться не эмоционально, а членораздельно.

Тане позвонили на работу. Ее мать загремела в больницу с сердечным приступом. Конечно, девчонка подорвалась и помчалась.

Что случилось с матерью?

А вот это самое противное. Учительница с сорокалетним стажем, историк, но возраст уж не тот. В двадцать лет оно как-то проще переносится, чем в шестьдесят с хвостиком.

Что сделали милые добрые дети?

Всего лишь взорвали на уроке взрывпакет-дымовуху.

Началась паника, дети же, учительница вообще свалилась с сердечным приступом…

Откуда рецепт?

Ага, зайдите в интернет, товарищи. Вот чего хорошего, к примеру полезной справочной литературы там не доищешься, вся за большие деньги. А подобных пакостных приколов на любом сайте набрать можно.

И как сделать покажут, и что положить, и где купить… убивать таких мало!

Прикол, пошутить, на телефон снять, в соцсетях выложить, лайков набрать… а чего она? Какую-то фигню рассказывает, чего-то учить требует… да кому оно нужно в век интернета? О-кей гугла и Алисы?

Два вопроса задал – и получил всю информацию, а в голову ее перемещать вовсе не обязательно. И вообще, школа – это для лохов, а конкретные пацаны давно знают, как будут свою жизнь строить! Чего эта тетка домоталась?

Сама виновата!

Ирина задумалась.

– А в какой школе дама работает?

– Кажется, в сорок второй.

– Отлично. Наш клиент. Танин телефон у тебя есть?

– Да…

– Звони, спрашивай, как мама, скажи, я зайду в гости. Напишем заявление и я поработаю…

Люся покачала головой.

– Ир, да что там сделаешь? Этим сволочам мелким даже четырнадцати теперь нет…

Ирина фыркнула.

– Люсь, ты меня удивляешь. Во-первых, если там девятый класс, то уже есть. Во-вторых, им по нескольким статьям намотать можно. Если инфаркт – то умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, это статья 111 или умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью 112-я статья, террористический акт по статье 205, хулиганство при отягчающих обстоятельствах – часть вторая статьи 213, а то еще и хищение либо вымогательство взрывчатых веществ и взрывных устройств. Это 226-я статья. Нравится?

– Как ты все это запоминаешь?

– Работа такая.

– И что, им правда все это можно накрутить? Вот здорово! Поделом уродам будет наука!

Ирина не стала поправлять подругу или заявлять "оно ж деть"! Вот ни разу! Человек – это не обязательно двуногое прямоходящее определенного рода-вида-класса. Нет.

Человек – это ответственность, в том числе и перед другими людьми. А если кто-то ведет себя, как сволочь, не понимая, что другим тоже больно, плохо, тошно, тоскливо…

Они не думали?

Вот и посмотрим, не думали, или наоборот. Слишком хорошо подумали.

Как полицейский, Ирина отлично знала – самое страшное зло начинается именно с такого: "деточка не хотел, не подумал, не знал…". Увы, незнание закона не освобождает от ответственности!

Именно это потом и заявляет адвокат на суде. Но тех, кто пострадал от рук деточки уже не вернешь, нет…

* * *

Юлию Ивановну Ирине искренне стало жалко.

Может, относись она к разновидности "жаба школьная, особо ядовитая", Ирина и не почувствовала бы ничего. Работа и работа…

Но в палате лежала словно бы усохшая за один день старушка. Седая, с трясущимися пальцами. А та же Татьяна не отходила от матери, держа ее за руку и уговаривая не переживать.

Черт с ней, с той школой, внуками заниматься будешь?

Нет внуков?

Родим для такого случая, муж согласен, деньги есть, крыша над головой есть… хватит! Довольно! Нечего себя так уродовать. Мало ли что два выпускных класса и в школу работать никто не идет… и что?

Пусть родители малолетних уродцев и разбираются, кто их отпрысков учить будет!

Ирину Татьяна встретила настороженно, но постепенно лед растаял.

Ирина тщательно записала все фамилии и имена, положила себе разобраться, кто там при чем и направилась в школу.

К директору.

* * *

– … шутка! Просто безобидная шутка, они же дети!

Ирина прищурилась на директрису. Софья Семеновна жестикулировала, пытаясь убедить несговорчивую участковую в том, что инфаркт – это так. Развлечение для… какого класса?

Ах, девятый… хим-био, к чему им та история?

Для общего развития?

Чтобы не выглядеть идиотами?

Ну, последнее, это не аргумент, дураков сейчас столько, что еще пара десятков ничего не прибавят и не убавят, даже заметны не будут. Но…

Ирине было противно.

Она пока еще не понимала, почему, но…

– Софья Семеновна, а расскажите мне об этих ребятах? Хотя бы по паре слов о каждом?

– Я лучше классного руководителя позову…

– Не верю, что вы ничего о них не знаете. С вашим-то опытом…

Тетка знала.

Расплылась в улыбке и принялась рассказывать. Видимо, не в первый раз шкодили паршивцы.

Ирина смотрела. И словно расплывалось что-то… как будто слова говорились одни, а слышала она нечто совсем другое…

– Софья Семеновна, отец Пилькина ведь школе много всего подарил, правда?

Директриса закивала.

– И отец Семечкина тоже…

И снова кивок.

– И у Дергунчикова мать богатая…

Тетка и сама не могла понять, почему она отвечает правдиво. Словно бы во сне. А Ирина откуда-то знала, что именно спросить.

Так оно и будет проявляться?

Так странно…

Как поняла Ирина, в одном потоке оказалось несколько деток "уважаемых родителей". Кто их уважал, неясно, но деньги у них точно были. Так что…

Школе перепадало по мелочи.

Телевизор, магнитофон, спонсорская помощь, шубка для директрисы…

Было ей за что и любить и прикрывать деточек. А преподаватели…

Вы же старше, вы же опытнее, вы должны найти общий язык с детьми, не нравится – я никого не держу…

А объяснения, что из малолетних паршивцев, которых вовремя не приструнили, вырастут крупные подонки, она просто игнорировала. Подумаешь… они еще когда вырастут, и вряд ли будут учиться в школе, и это будут не ее проблемы.

Жалко детей?

Сейчас их можно еще свернуть с этой дорожки безнаказанности и вседозволенности? А потом уже и не справишься? А это тоже не ее проблемы, вот!

Это в советские времена школа сеяла разумное, доброе и вечное. А сейчас она занимается – чем?

Выживает. Тут не до посева, тут бы на прокорм насобирать, так-то. И вообще, за вчерашнее она с этой сладкой троицы кучу денег стрясет. С их родителей, понятно.

На машину хватит.

Ну, не купить, но поменять старую на новую… хорошая штука трейд-ин, но дорогая…

Да и проблемы сейчас у учителей.

Выгнать мелких паршивцев нельзя, переводиться в другую школу они сами не хотят, а пока кому и что докажешь… дешевле не связываться и мечтать о том прекрасном времени, когда с ними будут мучиться уже другие люди.

Позиция-то понятная. Но как быть, если кто-то пострадает или погибнет? Уже вот…

Ах, дети не знали?

Действительно, так сложно догадаться, что пожилой человек испугается взрыва! Даже не за себя испугается, за детей, памятны в нашей стране и Беслан, и Норд-Ост, и…

И про больное сердце исторички полшколы знает…

Ну никто и никак не догадается, правда? Это уже не просто шутка, это покушение на убийство. Может, и не всерьез, но кому с того легче будет?

Из кабинета директора Ирина вышла в задумчивости. Вот ведь проблема…

Что с такими сопляками делать? Пороть нельзя, хотя воспитательный момент был бы просто великолепным.

А еще что?

Побеседовать?

Как мертвому припарки, еще и гордиться собой станут.

Усовестить?

По опыту работы, Ирина знала, что она – НЕ Христос. И даром убеждения не обладает. Таким, чтобы закоренелый грешник перевоспитался и раскаялся, так точно…

Эх… почему бы не заставить храмы поработать по специальности?

Что проще, раскрыть преступление или предотвратить его? Не надо вводить в школах уроки религиозного воспитания, на них просто забьют гвоздь. А вот сделать чуточку иначе…

Апостолы грешников перевоспитывали?

Кажется, да.

Отлично.

Два по поведению за четверть?

Значит, всю следующую четверть, каждый выходной, ты ходишь в церковь. Отмечаешься, стоишь службу, и с тобой проводят профилактические беседы. Сколько это по времени будет? Часов пять? Шесть?

И дело-то самое богоугодное, вразумлять и наставлять на путь истинный! Вдруг да подействует? Если не беседы, то хоть времени жалко станет? А вдруг?

Хотя пример "Пусек", увы…

Какой там стыд? Какой там мозг?

Вот что еще можно сделать с малолетними подонками, если не мечтать о несбыточном? Ирина покопалась в памяти.

Чисто теоретически – привлечь к административной или к уголовной ответственности, поставить на учет в комиссию по делам несовершеннолетних.

Считай, карьера кончилась, не успев начаться. Все, в госструктуры ты уже не пролезешь, а и пролезешь – высоко не поднимешься.

Можно оштрафовать.

От всей души и на крупную сумму.

Можно родителей привлечь к ответственности. Это если повезет и если получится.

Хорошо бы малолетних паршивцев по-простому свозить на экскурсию. Шикарное место – колония для несовершеннолетних. И мордой, мордой их туда. Чтобы посмотрели, как там дети живут, едят, сидят… да кто ж даст?

Хотя ИМХО, Ирина считала, что такие уроки надо проводить.

Фиг с ним, с ОБЖ. А вот визит в колонию.

В морг.

В психушку.

В наркологию.

Да с душевными историями, да с показом тушек тех, кто маму-папу не слушал…

Подействует, нет, кто ж его знает, но Ирина бы ввела это в обязательную школьную программу. А для девочек еще экскурсии в детдом, с показом, кто у них родится, если пить, курить и нюхать или колоться.

Самый простой и действенный метод профилактики.

Жестоко?

Авось, не помрут. Потом-то оно больнее будет.

Но это мечты о несбыточном. Она не в правительстве заседает, ей такого сделать не дадут. Официальным путем сложнее. А если своими силами? Что она может? Достаточно.

Да много чего ей рассказала старая ведьма. Но порчу насылать это как-то слишком строго. И…

Хм, а ведь может сработать?

И ничего особо страшного с паршивцами не произойдет, разве что смеяться над ними будут все, кому не лень. И пусть.

Предварительный план действий Ирина для себя утвердила. Но надо бы все же поговорить с мальчишками. Вдруг они не подонки, а придурки? Хотя не с ее работой рассчитывать на лучшее.

* * *

Девятый бэ она застала на перемене. На большой, что самое приятное.

– День добрый, ребята. Участковый уполномоченный, лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна. А где у вас Семечкин, Пилькин и Дергунчиков?

Трое ребят стояли отдельно от всех.

Ирина пригляделась.

Чутье, увы, не порадовало хорошими новостями. Да и зрение тоже.

Стоят, трое… девятый класс, но ребята высокие, симпатичные, сразу видно, успехом у девочек пользуются. В руке у каждого банка с тоником, пирожки, явно что-то изображают или отыгрывают, позы этакие небрежные, рисованные, лица пренебрежительные… интересно, о чем они разговаривают?

Ирина прислушалась.

– … отлично сосет…

– Зато у Таньки ж…а больше.

– Толку с той ж…, если брюхо до колен.

Девятый класс.

Понятное дело, половое созревание, парад гормонов, отключка мозга, все через это проходили. В их-то возрасте! Но обсуждать девушек в подобном тоне?

При всех?

Хотя так ведь и поступают суперкрутые парни в дешевых боевичках? И никто не объясняет малолеткам, что в жизни такие парни быстро превращаются из крутых – в давленных в пюре.

Что ж, сегодня ребятам не повезло. Они получат наглядный урок.

Ирина направилась к веселой троице.

– Дергунчиков, Семечкин и Пилькин, правильно?

По идее, ребята разыгрывали "взгляды настоящчих мушшшшын", под которыми женщины должны душевно плавиться и стекать к их ногам. Или хотя бы смущаться и краснеть.

Идея не выдержала столкновения с реальностью, Ирина разве что не фыркала со смеху.

– Это мы, – лениво процедил один из парней.

Ирина кивнула.

– Я к вам по поводу ваших шуточек. Вы в курсе, что Юлия Ивановна в больнице, в тяжелом состоянии? – она намеренно говорила чуть громче, чем надо бы. – Если дело пойдет плохо, могу вас поздравить, вы станете убийцами.

– А?

– Че?

Третий и такого не произнес. Просто фыркнул и пожал плечами, мол, вот еще!

Ирина поняла, что все решила правильно.

– Да, я еще не представилась. Участковый уполномоченный, лейтенант полиции Алексеева Ирина Петровна. Сейчас пройдем к директору школы, в присутствии взрослых вызовем ваших родителей, составим протокол… все должно быть по правилам. А то в суде придерутся…

– В суде?

Отлично. Дергунчиков дрогнул, а Ирине того и надо было. Чтобы хоть кто-то…

– Мы еще несовершеннолетние.

– Надо же! А человека до инфаркта довели, как взрослые, – наиграно удивилась Ирина. – Пойдемте, у меня работы много. И не надо бояться, может дело до суда и не дойдет… ну или хотя бы не до тюрьмы.

– Да за что?! – рявкнул Семечкин.

Ирина мерзко улыбнулась.

– Да не волнуйтесь вы так. И бояться меня не надо, вам еще с полицией не раз сталкиваться предстоит.

Тут это и случилось.

У ребят резко изменились лица.

Потом упали на пол две банки, третья брякнула парой секунд позже.

Шмякнулись рядом пирожки, печально расставаясь с повидлом.

– Мы…

– Э…

– У…

Троица вылетела из столовой, не попрощавшись. Ирина усмехнулась.

Ага, как же.

Ближайший мужской туалет неблизко, на втором этаже. Не добегут. Не успеют.

Девушка огляделась и поинтересовалась у первого же подвернувшегося мальчишки тех же лет.

– У вас все ребята такие трусливые? Двух слов с ними сказать не успела, а у них уже медвежья болезнь разыгралась?

– Мед… чего? – не понял парень.

Ирина закатила глаза.

– Обкакались от страха.

– Да ну…

Ирина пожала плечами.

– Ладно. Тебя как зовут?

– Дима… Шатурин.

– Дима, догони их, скажи, что я завтра зайду к директору по тому же вопросу. Пусть готовятся и готовят родителей, а не героически гадят в штаны. Как человека доводить, небось, первые были, а как за свои дела отвечать…

Дима закивал и удрал из столовой.

Ирина усмехнулась и тоже вышла.

* * *

Как не сделать из подонка – героя и мученика?

Только одним путем. Сделать его смешным.

К вечеру вся школа будет знать, что эти трое обкакались от страха. К утру – полгорода.

К вечеру следующего дня… дальше почти классика. Да воздастся каждому по вере его. Ну, вера тут не при чем, но по делам – и поделом!

Если они такие крутые и хорошие, никто их обсмеивать не будет, шушукаться не будет, хихикать, обзываться и прочее – тоже. А если нет…

Тогда не обессудьте. Что посеяли, то и пожнете. Сеяли зависть – соберете урожай издевательств. Чем удобряли, то и выросло.

А в школу она всенепременно зайдет. Пусть мальчики хорошие манеры вырабатывают.

* * *

Идя домой, Ирина думала о грустном.

Не становится ли она… слишком самоуверенной?

Безнаказанность, она ничего хорошего отродясь не порождала. А уж ведьминская безнаказанность…

За этими грустными мыслями она и не заметила…

– Ирина Петровна, можно с Вами поговорить?

– Слушаю.

На вид молодому человеку было лет тридцать, чуточку постарше самой Ирины. Вид – этакий "ботаник", но с громадным годовым доходом. Явно не бедствующий тип. Одни джинсы стоили, как годовой урожай зерновых области. Может, чуть поменьше, но не намного. И остальное туда же.

Рубашка, часы, кроссовки…

Ирина на минуту даже расстроилась, ей на такие и за пять лет не заработать, но потом подумала, что форма – лучшее платье. Удобное, функциональное, а главное – очень ей к лицу и улыбнулась.

– Ирина Петровна, мой патрон просил меня поговорить с вами.

– Ваш – кто?

– Патрон. Чтобы вам было понятнее, старший товарищ.

Ирина хмыкнула.

– Чтобы мне было понятнее – хозяин?

Молодой человек поморщился. Ах, как же это вульгарно, называть вещи своими именами. Но… магия в этом есть.

Что самое забавное, все так и есть. Стоит только назвать вещь, человека или поступок своим названием-именем, как в жизни все становится проще. И как-то честнее, что ли?

Отчетливее?

Вот, как сейчас.

Не старший младшего послал, а хозяин – лакея. Бывает…

А кого к ней еще посылать? Не самому ж являться?

– Слушаю вас внимательно, – прекратила самокопания Ирина.

– Патрон просил побеседовать с вами и извиниться.

– За что?

– За слишком поспешные и неоправданные действия его подчиненных.

– То есть?

– Никто не должен был принуждать вас отдать силу. Но Виктор Анатольевич был слишком несдержан, и пообещал силу своей возлюбленной, а Маргарита… увы, она никогда не понимала, что сила всегда выбирает достойнейшего.

Ирина хмыкнула.

Она вспомнила шипевшего на нее упыря, вспомнила красавицу "Клеопатру" и служебное расследование, и махнула рукой.

– Ничего, я не в претензии. Мы, благодаря вашей Маргарите, несколько дел закрыли.

– Да, признаться, когда патрон мне все рассказал, я даже сразу и не поверил. Вы, такая хрупкая, такая изящная, и эта ужасная работа! С людьми, которые вас совершенно не ценят! С разными отбросами общества…

Слова лились медом по душе. И в самом деле, кто не мечтает такое услышать?

Вы, самая исключительная и невероятная.

Вас не ценят, не любят, не понимают….

А вот мы все это можем.

Хотите услышать нечто подобное? К вашим услугам любая секта. Стандартный набор, можно сказать. И вторым фоном: "за оценку и отлюбливание берем оплату натурой. Квартиры, машины, дома, берем все, не стесняйтесь".

Ирине это было хорошо знакомо. Так что долго слушать она не стала, махнула рукой.