Текст книги "Подкидыш для бизнес-леди (СИ)"

Автор книги: Гала Григ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21

Ну разве могла Элина Константиновна пропустить такое важное событие, как переселение ко мне маленького ребенка на кратковременное проживание. Она же педиатр. Должна проверить условия, созданные для младенца. Хорошо хоть опеку не вызвала.

У меня везде разбросаны детские принадлежности. Софья занята непосредственно Артемкой. А Зиночка выразила свое недовольство, игнорируя создавшийся беспорядок. Мотивация достаточно оправданная – она не знает, что и куда раскладывать.

Я сижу в прихожей на диване и печально смотрю на груду сумок. В этой неразберихе меня и застает Элина.

Она оглядывает прихожую критическим взглядом и выдает вопрос, который возник у меня одним из первых, когда Соболев стаскивал сюда детское приданое.

– Мила, это все на один-два дня?

– Ну да. Вдруг что-то понадобится. Это же ребенок. Софья еще стонет, что ванночку не привезли. Правда, Стас ключи от квартиры оставил. Тоже на всякий случай.

– Ладно. Это мелочи. Расскажи, что у вас тут произошло.

Элина поудобнее усаживается на диване, предварительно попросив Зиночку приготовить ей кофе. Значит, рассчитывает на подробности. Я выкладываю ей суть переговоров со Стасом.

– И это все?

– Ну да.

– Хорошо, она скинула ему адрес, а он ТЕБЕ его оставил? – и смотрит на меня, как следователь на допросе.

– Нет. Зачем?

– Милана, тебе сколько лет? Он оставил у тебя ребенка, но не оставил адрес, куда уезжает?

– Наверное, забыл.

– Не понимаю, как ты управляешь бизнесом, когда простые вещи выпадают из твоего поля зрения! Ведь это элементарно! Хоть мобильный его знаешь?

– Ну да.

– Не нравится мне вся эта история. Я, пожалуй, на всякий случай сохраню контакты с частными детективными агентствами.

– Элина, не нагнетай обстановку. Съездит, привезет свою любимую женушку, и все образуется. Может, она элементарно осталась без денег. Не знаю.

– Странно другое. Почему он не смог дозвониться до нее.

– Всякое может быть – мобильник разрядился, связь плохая.

– Ндаааа… – Элина задумчиво смотрит на меня. – Не думала, что ты такая доверчивая. Мама в курсе?

– Ой, не напоминай. Надеюсь, эти пару дней она не заявится… случайно. Я постараюсь почаще ей звонить. Даже съезжу, чтоб у нее не было повода навестить меня, пока Темка здесь.

Не успела я произнести эти слова, как раздалась трель мобильника. Я даже не сомневалась, что это звоним мамуля. Стоило только упомянуть о ней! Иначе и быть не могло – биотоки.

Быстро принимаю звонок, чтобы не приведи Боже не разволновать маму.

– Да, мамуль. Я тебя слушаю.

– У тебя все нормально?

– А почему ты спрашиваешь? У меня все хорошо.

– Голос мне твой не нравится, – начинается! А я ведь так стараюсь не спровоцировать подозрений.

– Тебе показалось. Как вы с папой? Может, приехать?

– Я, конечно, буду рада и папа тоже. Но при твоей занятости не хочется отнимать у тебя время. Но поболтать с тобой хочу. И ты знаешь, о ком. Что новенького, может, расскажешь?

– С удовольствием, – надо подсластить ей пилюлю. – Я тебе не рассказывала, мы с Тарасом вчера ужинали в ресторане.

– Да ты что?! – в голосе восторг. Еще бы! – Миланочка, я так рада, что вы встречаетесь! Он – достойный мужчина. Надежный, не то что…

– Согласна с тобой, – сама морщусь, стараясь не вступись с ней в полемику.

– Милочка, он тебе нравится?

– Да, я изменила мнение о нем. Он обаятельный. Но давай поговорим об этом при встрече. Сейчас я тороплюсь в офис. Приеду вечером и поболтаем вволю. Хочу домашних пельменей. Побалуешь дочку?

– Конечно, моя хорошая. Обязательно. Ждем тебя.

– Уффффф!

– А мне поведаешь, как изменила мнение? О Тарасе, я думаю.

– Эля, ну как мне еще успокоить ее, чтоб она не примчалась. Придется сегодня, не откладывая, навестить маман и порадовать ее.

– Ну да… – Элина загрустила. – Так ты сейчас на работу?

– Нет, звонила Федоркиной. Она справится сама. На сегодня-завтра у меня горящих дел не предвидится, поэтому побуду дома. Надо разгрести все это, – делаю выразительный жест рукой.

– А я бы не заморачивалась этим. Подумаешь, пару дней все может полежать и так.

Я смотрю с надеждой на Зиночку. Она обычно не допускает, чтобы даже какая-то мелочь лежала не на своем месте. Но Зина молчит. Сердится. Ничего, она отходчивая. Уверена, после завтрака она займется уборкой. Не выдержит.

Сверху спускается Софья с Темой. Малыш проснулся, ему пора кушать. Две хозяйки на одной кухне – это проблема. Поладят ли Зина с Софьей. Стараюсь не мешать им, поэтому предлагаю Элине подняться в мою комнату.

– Нет, Мила, я уже ухожу. У меня прием. Я и без того задержалась. – Она подходит к Софье, уточняет, как чувствует себя Артемка, все ли у них в порядке.

– Да, мы с Темой быстро поладили. Очень спокойный малыш.

– Хорошо. Если что, звоните.

Я в своем доме чувствую себя лишней. Зина готовит завтрак. Софья собирается кормить мальца. А я?

– Давайте подержу Тему, – тянусь к малышу.

– Справитесь? – недоверчиво спрашивает Софья.

– Вообще-то уже справлялась, – гордо отвечаю ей.

Артемка не сопротивляется, с радостью переходит с рук на руки.

В этот момент кто-то звонит в дверь. Я вздрагиваю и застываю с ребенком на руках. Зина спешит открыть дверь. Провожаю ее взглядом…

Мозг взрывается от неожиданности – дверной проем заполняется… Мамаевым!

– Был у тебя в офисе, – растерянно бормочет он, – мне сказали, что ты просила обходиться без тебя. Но ничего не объяснили… Вот я и примчался…

Взгляд у большого бородатого дяди ошеломленный. Выкладывая причину своего неожиданного появления, он не отрывает глаз от маленького чуда, с любопытством разглядывающего его бороду.

Глава 22

Я прижимаю малыша к себе. Мамаев молчит. Я тоже.

Пауза затягивается.

– Милана, ты не говорила, что у тебя есть ребенок, – его слова остаются без ответа. Софья и Зиночка вопросительно смотрят на меня, ожидая, как я буду выкручиваться из щекотливой ситуации.

Я набираю воздух в легкие и совершенно неожиданно для себя самой нагло заявляю:

– Просто не было случая рассказать тебе об этом, – и смотрю на его реакцию.

Артемка вдруг потянулся ручонками к Тарасу. Видимо, его привлекает борода. А Мамаев расплывается в улыбке и подходит ближе. Тема запускает ручки в бороду и заливается смехом. Наверное, ему щекотно.

Мамаев делает попытку взять Тему, но малыш отворачивается. В чужом мужчине ему нравится только его борода.

Мамаев разочарован. Улыбка сходит с его лица.

– Мне впервые улыбнулся маленький ребенок, – уныло говорит Мамаев. Это так приятно.

Помогает прервать глупую ситуацию Софья:

– Милана Владимировна, Темушке пора кушать. Давайте его мне.

Отдаю малыша, а сама думаю, как вести себя дальше. Зря я заварила эту кашу. Вот что теперь делать? Конечно, могла бы и дальше испытывать Тараса, но ведь он станет допытываться у мамы. Тут все и откроется. Нет, пора переводить все в шутку.

– А что, похож Темушка на меня? – спрашиваю игриво.

– Ну… я не успел разглядеть… Наверное, похож?

– Расслабься, Тарас. Это не мой ребенок.

– Но тогда почему он здесь?

– Это долгая история. Когда-нибудь расскажу тебе. А пока садись, Зиночка накормит нас завтраком. Ты ведь не завтракал, верно?

Лицо Мамаева постепенно возвращается в нормальное состояние. Интрига остается, но он уже успокоился, узнав, что малыш не мой.

Теперь мне придется расположить Мамаева к себе и убедить его, что нельзя ничего рассказывать маман. Вот принесла же его нелегкая!

– Милана, я жду объяснений, – от умиления при общении с Темой уже не осталось и следа. Тарас уже пришел в себя и от шока, и от радости. Но теперь он горит желанием все понять. Понимаю его, но так не хочется пересказывать всю подноготную моей личной жизни.

Вряд ли он оценит мою самоотверженность и желание помочь бывшему.

– Тарас, может отложим этот разговор. Я тебя уверяю, что ко мне этот славный малыш не имеет никакого отношения.

– Тем более странно, что он здесь.

Ну вот какой же он занудливый. Все-то ему объясни! И ведь не успокоится, станет выяснять подробности у мамы. Только не это.

– Ну хорошо, – сдаюсь я. – Только пообещай, что не расскажешь моей маме о Темушке.

– Но почему такая секретность?

– Видишь ли, Тема – сын Соболева. Того самого Соболева, от которого она просила уберечь меня.

– Милана, перестань говорить загадками. Или ты объясняешь мне все по порядку, или мне действительно придется уточнить происходящее у Ренаты Афанасьевны.

– Вообще-то я не обязана перед тобой отчитываться, – взрываюсь я. Зиночка вздрогнула от моего голоса и метнулась наверх под предлогом прибрать в моей комнате. Хоть это хорошо. Не придется посвящать ее во все тонкости моих отношений с семьей Стаса. Но и Мамаеву не обязательно знать все. Как же он меня достал своей назойливостью. Все-то он должен выяснить, детектив долбанный!

Но ведь если я буду упрямиться, он и впрямь отправится за разъяснениями к маме. И откуда он взялся на мою голову?

– Милана, я ведь жду, – он сегодня ужасен в своей настойчивости! О, если бы не мама, я бы даже не подумала ставить его в известность обо всем, что происходит.

Подхожу к окну и, стоя спиной к Мамаеву, вкратце рассказываю о Соболеве. Не хочу видеть его довольное лицо, что добился-таки своего. Оказывается, это очень больно – под прессингом выворачивать душу наизнанку.

Хорошо что отвернулась. Так ему хотя бы не видно моих слез, беззвучно стекающих по щекам.

Я так углубилась в свои воспоминания, что не услышала, как Тарас подошел ко мне. Когда он обнял меня за плечи, я вздрогнула. В этот момент мне стало очень жалко себя: я вновь прочувствовала всю боль, которую пережила из-за своей несчастной любви.

– Мила, прости. Я не хотел, сделать тебе больно. Прости меня.

Он развернул меня лицом к себе и стал покрывать поцелуями мои мокрые от слез щеки. А я, не в силах более сдерживаться, припала к его плечу и заплакала навзрыд.

– Ну все, все. Успокойся, моя хорошая. Это все в прошлом. И пусть твои слезы смоют всю горечь, оставшуюся в душе.

Его тихие слова успокаивают. Нежные поцелуи разливаются истомой по всему телу. Как хорошо ощущать тепло его крепких рук. Я прильнула к нему всем трепетным телом и почувствовала, как встрепенулось его мужское естество. Отстраняться не хочется.

И все же пытаюсь освободиться от его напряженного тела. Но он буквально впечатывается в меня, заставляя обмякнуть. Уже не владея собой, тихо постанываю. И вдруг с ужасом понимаю, что, если бы в доме никого не было, мы бы не смогли справиться с чувственностью, охватившую нас обоих.

– Нет, Тарас, нет… Мы не одни.

Он резко отпускает меня. Я едва держусь на ногах, ставших ватными. Удерживаюсь, до боли сжимая подоконник отведенными назад руками. Тарас впился в меня взглядом, полным безумной страсти.

– Милана, поедем куда-нибудь… Я умоляю тебя…

– Нет… – я уже владею собой и понимаю, что поддалась этому безумию под воздействием воспоминаний. И с горечью осознаю, что в эти мгновения даже не осознавала, кто был рядом со мной. Боюсь, что представляла себя в объятиях не этого человека…

– Тарас, я должна позаботиться об Артемке. Я обещала.

Мамаев тоже пришел в себя:

– Я не дал тебе договорить. Больно было смотреть, как подрагивают твои плечи.

– Да, спасибо что… успокоил меня. А теперь уходи. Я все объясню тебе позже. Только ты обещай, что не откроешь мою тайну маме.

– Этот малыш такой милый. Мне было приятно, когда он трогал мою бороду. Такое странное чувство, когда тебе улыбается ребенок…

Тарас еще что-то говорит о своих чувствах к карапузику. А я вдруг осознаю, что даже не почувствовала прикосновение его бороды. Неужели я привыкаю к Мамаеву? Неужели мне были приятны его поцелуи, объятия.

Нет. Это просто химия… Апрель… Гормоны… И не более того.

– Так я пойду? – он произносит те же слова, что и Соболев перед отъездом.

Неужели я никогда не избавлюсь от мыслей о Стасе? Может, Элина права, и мне не помешало бы посетить психотерапевта?

– Да, Тарас. Надеюсь ты сдержишь обещание – я про маму?

– Безусловно. Еще два слова: когда я тебя увижу?

– Созвонимся, – очень хочется, чтобы он уже ушел. Мне надо разобраться в себе.

Глава 23

Сдержав обещание, приехала к родителям. Судя по тому, что они встретили меня радостно, сделала вывод: Мамаев сдержал слово. Следовательно, могу немного расслабиться.

Мама, как всегда, была на своей волне. Ей нужны были подробности о встрече с Тарасом. Я пролила бальзам на ее душу своим рассказом о том, как мы провели время. Правда, без подробностей и, конечно же, ни словом не упомянув о его сегодняшнем посещении.

Удивляюсь, как это мамуля не пригласила на пельмешки приятельницу с сыночком. Однако это объяснимо. В их присутствии она не получила бы исчерпывающей информации в зарождающихся, по ее мнению, отношениях между мной и Тарасом.

И то хорошо. Мне совсем не хочется видеть Мамаева второй раз за день. Хватило утренней встречи.

При мысли об этом щеки вспыхивают от стыда. И что на меня нашло? Мама замечает пожар на моих щеках:

– Милечка, что это с тобой? Ты не больна. Вон как раскраснелась.

– Нервы. Не обращай внимания. Очень устаю на работе. Вспомнила, что мне не принесли на подпись важные документы. – Дааа. Совсем завралась.

– Милана, – строго, – тебе бы отдохнуть и всерьез подумать не о поставках и продажах, а о создании семьи. Пора бы уж.

– Да, мамочка. Ты права. Только знаешь, устала я очень. Поеду домой. Надо отдохнуть.

– Так может, позвонить Тарасу? Он бы проводил тебя.

– Нет, нет, – вздрагиваю только от одной мысли о Мамаеве. Я даже не знаю, как себя с ним вести после сегодняшнего. Об этом я решила подумать перед сном. Днем некогда было. Ведь целый день был посвящен Артемке. Им в основном занималась Софья. Она и в самом деле была очень ответственной и заботливой няней.

Я же только тем и занималась, что пыталась помогать ей. Однако в ее присутствии чувствовала себя полнейшей неумехой. В основном довольствовалась тем, что строгая няня позволяла мне изредка повозиться с Темой.

Между Зиночкой и Софьей потихоньку налаживались отношения. Хотя каждая не уступала своих полномочий в доверенной им сфере деятельности. Ох уж эти женщины!

Прислушавшись к совету Элины, мы не стали особенно рьяно разбирать сумки. Решили потерпеть пару дней и по мере необходимости доставать тот или иной предмет.

Ближе к вечеру я начала беспокоиться по поводу того, что от Соболева нет никаких вестей. Странно было не то, что он не отзвонился мне. Удивляло, что он не справлялся о Темушке.

Поездка к родителям отвлекла меня от тревожных мыслей. Но, уже возвращаясь домой, я не могла от них избавиться, они буквально преследовали меня.

***

В доме наконец наступила тишина. Зиночка, отгремев посудой, уехала к себе. Софья с Артемкой улеглись. Я постеснялась спросить у этой строгой женщины, не было ли звонка от Стаса.

И напрасно. Ведь он, наверняка, звонил ей. Такой любящий папаша не мог не поинтересоваться, как дела у его чада в чужом, по сути, доме и с чужими людьми.

Но что сделано, то сделано. Теперь вот брожу по гостиной и лихорадочно думаю, что могло помешать ему в двух словах сообщить мне, как едет, что нового.

Нервы на взводе, в ушах шум. Даже щеки раскраснелись. Не выдерживаю и сама несколько раз набираю его номер. В ответ только гудки и дежурное: «К сожалению…». Смотрю на часы, поздновато. Но все-таки звоню Элине. Сейчас она меня…

Но подруга отвечает достаточно быстро и без возмущения. Странно.

Предваряя мой вопрос, она спрашивает:

– Есть новости от Соболева? – в голосе слышно волнение. Более, чем странно. Ей-то чего волноваться? Хотя. Получается, она тоже вовлечена в эту мутную историю.

– Эля, я сама на нервах. Он не звонил и на мои звонки не отвечает. Хоть бы с ним ничего не случилось.

– Сколько ехать на автомобиле до Воронежа?

– До Воронежа – почти семь с половиной часов. Я справлялась в интернете. Но ведь он говорил, что Юлька назвала Воронежскую область.

– А конкретнее?

– Какой-то дачный поселок. Только какой именно, Стас не сказал.

– Мила, как ты могла не уточнить, куда именно он едет!

– Все произошло так стремительно. Я опомнится не успела. Хоть бы ничего не случилось.

– Да уж. Остается надеяться, что это глубинка, и там просто нет нормальной связи. Подождем до утра. Успокойся. Все будет хорошо. Постой, Соне он тоже не звонил?

– Я не спросила, как-то неудобно. А теперь она спит.

– Вот умеешь ты сама себя наказать! Что значит неудобно?! Это дорога. Это нестабильная ситуация. Мила, я тебя не понимаю. Остается только ждать...

Глава 24

Пожелав мне спокойной ночи, Элина отключилась. Вот только о каком спокойствии могла идти речь?

Беспокойство о Стасе все усиливалось. Я несколько раз подходила к двери, где спали Софья и Артемка. С трудом сдерживалась, чтобы не разбудить няню и выяснить, не звонил ли ей Соболев. Но если я не сделала это с вечера, то ночью тем более не посмела.

Организовала себе, что ни говори, бессонную ночку.

Неугомонное воображение рисовало мне картины одна круче другой. То я видела аварию, в результате которой погиб Стас. То, погрузившись в поверхностный сон, слышала его голос. Соболев звал меня на помощь. Я мчалась к нему на машине. Но, доехав к месту происшествия, видела Юльку в объятиях Соболева.

Он стоял ко мне спиной, а она, выглядывая из-за его плеча, нагло смотрела мне в лицо и коварно усмехалась.

Я резко разворачиваю машину. Однако, проехав сотню метров натыкаюсь на глухую стену. И не просто стену, а нечто вроде западни, из которой невозможно было выбраться ни вперед, ни назад.

Просыпаюсь в холодном поту. Сажусь в постели и уже боюсь сомкнуть глаза в страхе перед новыми ужасными видениями. Приснится же такое.

Понимаю, что уснуть больше не смогу. Бреду на кухню. Надеюсь, что сработает моя привычка. Если я проснулась среди ночи и не могу уснуть, надо встать и выпить чаю с бутербродом или какой-нибудь вкусняшкой. Странно, но это мне помогает.

Кто-то пьет чай или кофе, чтоб взбодриться, а я – чтобы уснуть.

Только сегодня не тот случай.

Пытаюсь разгадать сон. Но еще больше запутываюсь. Ясновидящая из меня никакая.

Нет уж, лучше я, наконец-то, как и обещала себе, попробую разобраться в своем отношении к Мамаеву. Не стоит откладывать.

То, что он сегодня послушался меня и оставил на время в покое, не значит, что я избавилась от него навсегда. Понять его отношение ко мне не представляет сложностей. В нем разгорелись страсти.

А вот что происходит со мной? Получается, я как собака на сене. И не подпускаю его близко, но и не гоню.

И что значит мое утреннее помешательство? Ведь мне были приятны его объятия. И поцелуи. Я ведь отвечала на них. Не стоит обманывать себя. Мне были приятны его прикосновения к моим губам.

Оказывается, Тарас при всей своей грозной внешности, очень нежный и ласковый. Еще, как говорит мама, надежный.

Вот только не буду сейчас о маме.

Хочу сама понять, насколько мне приятен этот человек, вызвавший вначале только негатив. Получается, что первое впечатление ошибочно. И в этом я убедилась, когда мы ужинали вдвоем в ресторане.

А уж утреннее помутнение разума не оставляет и тени сомнения в том, что Мамаев начинает мне нравиться.

Хотя… Стоя у окна спиной к нему, я ведь плакала не о нем. Слезы – боль из-за предательства Соболева.

Все это смешалось тогда. Поэтому мне и сейчас сложно разграничить, когда я думала и говорила о Соболеве, а когда уже млела в объятиях Мамаева.

Какая же я гадкая!

Но кто сказал, что я должна хранить верность Стасу? И даже не ему, а памяти о нашем прошлом? К тому же, разве у меня не было отношений после Стаса? Были. Только я почему-то не придавала им такого значения, как утренним чувствам к Тарасу.

Неужели это нечто большее, чем обычные отношения?

И ведь ни с кем не посоветуешься. Элина? Нет. Исключено. Мама? Тем более!

Вот и влипла ты, Миланочка. Заботишься о ребенке Соболевых. Переживаешь за Соболева. А млеешь от объятий и поцелуев Мамаева…

Бесконечную цепь сомнений и самобичевания прервал едва слышный шум шагов из комнаты Темушки.

Софья? Больше некому.

Слышу, как она спускается по лестнице. Набрасываю халат и следую за ней.

– Простите, я разбудила Вас. Очень пить хочется.

– Не беспокойтесь. Я даже рада, что Вы проснулись. Сама не решилась побеспокоить Вас. Скажите, а Соболев не звонил Вам?

– Звонил. Сразу, как Вы уехали к родителям. Я думала, он Вам тоже звонил.

– И что, нашел ли он жену?

– Так он особенно и не рассказывал ничего. Только сказал, что еще в пути и перезвонит уже утром.

– Значит, пока ничего не ясно. Главное, что в дороге все нормально. Правда, почему-то на мои звонки он не отвечал. Скорее, вне доступа.

– Вероятнее всего.

Софья поднимается к себе в комнату со стаканом воды. А я остаюсь внизу. Сердце колотится в бешенном ритме.

Да как же он мог! Даже не соизволил позвонить мне. Душит обида, гнев, возмущение.

– А ты чего ожидала? Благодарности. Ты ему кто? Брошенная жена. – Это активизировался мой внутренний голос.

– Да ну тебя, помолчи. И без тебя тошно.

– Вот только не надо. Тошно ей! Успокойся уже. Жив-здоров. А до остального тебе нет дела. Главное, чтоб нашел жену и благополучно вернулся с ней домой.

И ведь он прав, этот активизировавшийся. Подавляю в себе желание продолжать с ним бесполезную беседу.

Но признаюсь себе, что обида и боль не отступают…