Текст книги "Подкидыш для бизнес-леди (СИ)"

Автор книги: Гала Григ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 50

По мере того, как Тарасу становилось все лучше, я постепенно возвращалась к обычной жизни.

Впервые за последние дни съездила в офис. Там дела шли со знаком «отлично». Отец прекрасно справлялся без меня. В какой-то момент я даже почувствовала себя лишней в своем офисе. Но благодарность преобладала над всеми другими чувствами.

Благодаря помощи отца, я могла целиком посвятить себя любимому человеку. А сейчас это было особенно необходимо. Мамаев со свойственным ему упорством хотел вспомнить все и сразу. И когда не находил ответа на возникший вопрос, обращался ко мне за разъяснениями.

Первые трудности возникли, когда я зашла к нему в комнату с Темушкой на руках. По выражению лица Тараса стало ясно, что он напряженно вспоминает, какое отношение этот славный малыш имеет к нам обоим или к нему одному.

Темушка потянулся к нему ручонками, как при первой встрече. Мамаев улыбнулся ему в ответ, но возникшее напряжение не проходило. Пришлось второй раз знакомить его с Темой.

– Это сын Стаса. Соболева…

– То е-е-есть – твооой сыын? – речь Тараса постепенно становилась плавной, но без прежней тягучей напевности. Это радовало. Но вот в памяти еще было много пробелов. Поэтому приходилось восстанавливать их по небольшим фрагментам.

– Нет, Темушка – сын Соболева и Юли.

– Но пппочему малыш с тттобой? Ттты его усыновила?

Я долго объясняла причину появления Темы в моем доме. К сожалению, понимала, что этот факт память почему-то упорно не возвращала Тарасу.

– А кто такой Соболев? Твой родственник?

– Не совсем так… Тарас, Теме пора кушать. Я отнесу его к няне. Ты пока отдохни, и потом я тебе все объясню.

Теперь-то я согласилась со Старцевым, который не раз повторял, что мозг – сложный механизм, который до сих пор не до конца изучен. Действительно, было странно, что Тарас вспомнил тетушку, меня, Шувалова, а Темушку, Соболевых и все, что с ними связано – никак.

Оставив Тему с Софьей, я позвонила Элине. Она выслушала мой рассказ, но в отличие от меня, не удивилась:

– Обычное явление. Мамаев вспомнил тех, кто ему дорог, о ком у него есть приятные воспоминания. А Стаса и Юлю он никогда не видел. К тому же, эти образы связаны с проблемными ситуациями, переживаниями и, может быть, с самой аварией.

– Да, но Темушка? Тарас при виде его улыбки во время первой встречи даже расчувствовался.

– Милана, нам неизвестно, насколько Мамаеву было приятно присутствие ребенка Стаса в твоей жизни. Может, он просто не хотел огорчать тебя? Кто его знает, не вызвался ли он искать Соболева, чтобы поскорее вернуть малыша родителям.

– Но его интерес к Теме был искренним.

– Ну да, в той только плоскости, чтобы, как я уже сказала, освободить тебя от обязанностей о чужом ребенке. Может быть, он вообще в мечтах рисовал себе счастливую семью со СВОИМИ родными детьми. И в роли их матери видел тебя.

– Миля, – продолжала Элина, – Вы не успели узнать друг друга достаточно хорошо. Поэтому судить о чувствах Мамаева к чужому ребенку, да еще ребенку твоего бывшего, сложно и практически невозможно. Постарайся не навязывать ему общение с Темой. Даст Бог, он сам все вспомнит.

– Но Тарас хочет знать подробности о Стасе. Как быть?

– В мягких тонах расскажи, что родители Темы уехали и просили, чтоб некоторое время малыш пожил у тебя. Не тревожь его. Всему свое время. Лучше скажи, Шувалов не звонил?

В ее голосе я уловила не просто интерес к проблеме со Стасом. По всему было понятно, что Элина влюблена, а Данила? Время покажет.

– Нет, Эля. Сама с нетерпением жду от него вестей… Даже не знаю, под каким соусом подать Тарасу информацию о Соболевых.

– По крайней мере, воздержись посвящать его в тонкости ваших со Стасом отношений.

– Я тоже так думаю. Извини, у меня по второй линии звонок. Настойчивый. Перезвоню…

Наверное, биотоки – то ли мои, то ли Элины – были достаточно сильны. Не успели мы заговорить о Шувалове, как он тут же обозначился. По его встревоженному голосу можно было определить, что произошло нечто важное, а может быть… даже трагическое.

– Милана! Здравствуй…

Я вся напряглась.

О Боже, почему он медлит! Я почувствовала, что стряслось нечто ужасное. Но что?!

– Что там? Говори!

– Мы нашли Стаса… Он в очень плохом состоянии… Наркотики…

– Что?! Этого не может быть! Стас не мог… А Юля?!

– Она в розыске. Ее ищут. Удалось только выяснить, что она со своим сообщником бросили Стаса в наркотическом состоянии и сбежали…

– Что именно со Стасом? – сердце мое билось, как загнанный зверек. Мысли неслись вскачь. Но ни одна из них не давала ответа на вопрос – что там могло случиться.

– Данила, не молчи, рассказывай!

– Потом. Скоро приеду, все расскажу. Элину успокой. Я помню о ней. А сейчас извини, меня зовут.

И все, больше ни полслова…

Я еще долго слушала гудки, тупо глядя на бездушный аппарат и словно надеясь дождаться от него разъяснений.

Очнувшись, набрала Элину. Но говорить не могла.

– Миля, что случилось? Ты почему молчишь! Ало, ало, тебя не слышно!

– Эля… Стаса нашли, но…

– Он жив?!

– Да, только…

Я разрыдалась. Сложно было объяснить непонятное и совершенно необъяснимое. Стас и наркотики? Нет, это несопоставимо…

– Шувалов… тебе привет от него…

– Мила, я ничего не понимаю! Успокойся, я еду к тебе…

Глава 51

Элина, примчавшаяся за разъяснениями, нашла меня в ужасном состоянии. Неизвестность всегда пугает. Поэтому я не находила себе места, а мое неутомимое воображение рисовало картины одна ужаснее другой.

К разочарованию подруги, мне нечего было добавить к тому, что сказала ей по телефону. А попытки дозвониться до Шувалова оставались безрезультатными. И нам оставалось только предполагать, что там произошло.

Оставалось надеяться на то, что Шувалов не пропадет надолго, и картина прояснится.

– Элина, ты допускаешь, что Стас мог употреблять наркотики? – Я ждала от нее категорического отрицания, но увы.

– Миля, после того, что с его стороны не было ни одной попытки справиться о сыне, я уже не берусь судить об этом.

– Но ты ведь видела, насколько трепетно он относился к сынишке.

– Да. Но я слишком мало общалась со Стасом. Хотя надо признать, это был вполне здоровый человек. И если бы подобные сведения поступили не от Данилы, я ни за что не допустила бы такого поворота дел. Здесь странно все. И горем убитый муж. И любящий отец, внезапно оставивший ребенка на чужого человека. И его странное упорное молчание.

– Он однажды пытался что-то мне сказать, – возразила я Элине. – Правда, голос тогда был слабый, и звонок почему-то прервался.

– Давай не будем гадать. Надо дождаться разъяснений от Шувалова.

Она была права. Оставалось одно – ждать.

***

Чуть свет меня разбудила Зина.

– Там Шувалов…

Не дослушав ее и едва накинув халат, я бросилась вниз. Данила успел подхватить меня, когда я чуть было не упала с последней лестничкой ступеньки.

– Как Мамаев? – предупредил он мой вопрос.

– Тарас выздоравливает. А что со Стасом?! – я не задумывалась о том, как отнесется к моим словам Шувалов. Он разумный человек и должен понимать, что его несколько слов о Соболеве, хотя бы как об отце Темушки, естественно тревожили меня в данный момент.

– Соболев жив. Мы вовремя его обнаружили. Как сказали в больнице, еще несколько часов, и летальный исход был бы предопределен.

– Но что произошло? Стас – не наркоман! Элина может подтвердить, что перед отъездом, он был вполне адекватен и без малейшего намека на зависимость.

– Милана. Я не знал его раньше. Но застали мы его в невменяемом состоянии. Сложно было признать в нем разумного человека. Свой вердикт вынесли врачи: синдром наркотического опьянения, сопровождающийся нарушением мышления, восприятия и эмоциональных реакций. Отметили также явное нарушение работы мозга с характерными признаками разрушения личности и невозможности усваивать информацию.

Я слушала его, с трудом воспринимая смысл слов, настолько все сказанное не увязывалось со Стасом. С тем Стасом, которого я знала.

– Даня, скажи, неужели подобные перемены могли произойти с человеком за такое короткое время?

– К сожалению, да. Особенно, если речь идет о больших дозах наркотических веществ.

– Я все равно не верю… Не мог Соболев забыть о сыне, которого оставил здесь. Он не мог, понимаешь?

– Понимаю. Скорее всего, ты права. Сам не мог дойти до такого состояния. Но… одна из версий – его кололи насильно.

– Но зачем?! И почему сбежала Юля, бросив его в опасном состоянии?

– В этом предстоит разобраться следствию. Только для начала надо найти ее. И не только ее, но и сообщника. Как рассказывали соседи, эти двое сразу произвели странное впечатление.

Они снимали одряхлевший домик, который стоял на отшибе. Ни с кем не общались. Женщину, по всем признакам жену Соболева, редко видели в поселке. Мужчина появлялся только в магазине – продукты, спиртное. Вскоре к ним приехал Соболев. Но его видели только в первый день. Соседи сделали вывод, что он сразу же и уехал. Только машину почему-то оставил.

Так как странная парочка ни с кем из жителей поселка не шла на контакт, то и к ним никто навязываться не стал. Рассказывали, что они часто скандалили. Но соседи объясняли это практически беспробудным пьянством.

Наши ребята обнаружили Соболева совершенно случайно. До этого мы побывали в нескольких близлежащих поселках дачного типа, но поиски были безрезультатны.

Здесь же внимание привлек небольшой домик, казавшийся нежилым и практически заброшенным. Опрос соседей ничего не дал. По их сведениям, странная парочка уехала буквально день назад. Но никому и в голову не пришло заглянуть вовнутрь. Да и зачем?

По счастливой случайности, беседуя с местными жителями, мы подошли совсем близко к заброшенному жилищу. И вдруг оттуда донеслись едва слышные стоны. Так мы обнаружили умирающего Соболева. Это пока все.

Врач неотложки пытался привести его в чувство, но результат был нулевой. Уже в больнице, куда срочно отвезли Стаса, нам удалось узнать, что состояние пограничное и советовали ждать. И вот я здесь.

Юлю с ее спутником ищут. Вероятнее всего, у них была определенная цель удерживать Соболева и накачивать его наркотиками. В чем она заключалась, узнаем либо от похитителей, иначе их не назовешь, либо от него самого. Если, конечно, его смогут вытащить.

Рассказ Шувалова ошеломил меня. Я не могла даже представить себе, по какой причине Юле понадобилось так жестоко поступить с мужем. С отцом ее ребенка!

Деньги? Квартира? Развод? Темушка?

Неужели Стас не мог согласиться на любые условия ради того, чтобы сохранить себе жизнь? Ответ напрашивался один – значит, не мог. Значит, таковы были условия.

Шувалов воздержался от комментариев на мои вопросы. На них не было разумных ответов. Опять оставался один выход – ждать. Ждать и надеяться, что преступников найдут. И молить Бога, чтобы Соболев выжил и смог сам объяснить, что произошло.

Бедный Темушка. Вспомнив о малыше, я не могла сдержать слез. Ужасная мать, бросившая его на произвол судьбы. Несчастный отец, находящийся между жизнью и смертью.

Сопроводив Данилу к Мамаеву и убедившись, что Тарас воспринял появление друга вполне спокойно, словно они расстались совсем недавно, я оставила их наедине. Сама зашла к Софье. Хотелось увидеть Тему, приласкать малыша. И, конечно, рассказать няне неутешительные новости о его непутевых родителях.

Глава 52

– Темка! – Тарас радостно улыбался и призывно манил руками Темушку.

Мы с Софьей застыли от неожиданности. Увлеченные разговором о беде, приключившейся с Соболевым, мы не заметили, как в комнату вошли Мамаев с Шуваловым. Оба сияли, словно медные пятаки.

– Мила, я вспомнил! Я все вспомнил. Даже то, как Тема копошился в моей бороде и радостно смеялся.

Тарас уже держал на руках маленького шалуна, который вновь терзал его бороду. А Мамаев щурился от удовольствия, как кот, когда почесывают у него шейку или между ушами.

– Ну вот что ты наделал, укоротив мою бороду? – Тарас отчитывал друга, а тот только улыбался:

– Сам виноват. Нечего было лезть в пекло без моей помощи.

Я не совсем понимала, о чем это они. И только переводила взгляд с одного на другого.

– Милана, я вспомнил события, предшествующие аварии… – Тарас виновато опустил глаза. Шувалов поспешил его успокоить.

– Не вини себя. Ты хотел, как лучше.

– Может, вы объясните мне, о чем речь?

Тарас передал Темушку Софье, жестом приглашая меня к разговору. Это был прежний Мамаев! Учтивый, галантный и немного виноватый.

– Мила, – обратился он ко мне, когда мы прошли в гостиную, – я должен признаться, что в Воронеж поехал не по делам бизнеса, а с целью найти Соболевых. Прости, что не сказал тебе правду. Не хотел волновать раньше времени.

Я во все глаза смотрела на Тараса. Это был мой Тарас. Его речь и память полностью восстановились. Он говорил уверенно, без характерного усилия, когда он напрягал память, стараясь что-то отыскать в ее тайниках.

Я поймала себя на том, что не столько стараюсь вникнуть в смысл его слов, сколько радуюсь окончательной победе над последствиями травмы.

– И я был близок к разгадке. Просмотрев информацию об элитных коттеджных поселках, я сразу отказался от идеи искать Соболевых там. Интуитивно направился в деревеньку Сапуново. Она приглянулась мне тем, что дома в ней были простенькие, недорогие и располагались на приличном расстоянии друг от друга.

Общение с местными жителями привело меня к ветхому дому с полуразвалившейся крышей. Здесь, как мне сказали, недавно поселились приезжие. Меня заинтересовала машина с московскими номерами. Я пожалел, что не навел справки о ней, отправляясь на поиски.

Надеясь на удачу, я подошел ближе к дому, и собирался постучать в дверь. Но мне навстречу уже вышел не совсем трезвый мужчина.

– Чего надо? Ну-ка вали отсюда, – его грубость настораживала.

На вопрос, его ли это машина, он зло усмехнулся:

– А ты кто такой? Может еще документы прикажешь предъявить? Давай топай, пока цел.

Изнутри были слышны голоса. Вернее, женский голос и мужское неразборчивое бормотание. На мою попытку открыть дверь, мужчина решительно оттолкнул меня, давая понять, что не намерен дальше разговаривать.

– Я сказал, проваливай!

Пришлось отступить, пожалев, что приехал без Шувалова. Фактически, я не имел права расспрашивать о том, кто находится внутри. Хотя был почти уверен, что Соболев с Юлей здесь.

Понимая, что удостовериться в их присутствии не получится, решил вернуться сюда с Шуваловым и его ребятами. Надо было торопиться, ведь беглецы, обеспокоенные моим настойчивым любопытством, могли уехать.

А дальше случилось то, что случилось.

Тарас закончил свой печальный рассказ и замолчал, опустив голову.

– Получается, они действительно сбежали, оставив Стаса в опасности? – страшная мысль буравила мозг, но не укладывалась в рамки допустимого.

– Получается, так. Думаю, скоро все прояснится, – подытожил Данила и добавил: – Ладно, я вынужден оставить вас. Мне еще к Элине надо заехать.

Мы с Тарасом понимающе переглянулись. Нам тоже не терпелось остаться вдвоем. Несмотря на трагизм последних событий, хотелось насладиться радостью от полного восстановления Тараса.

Я не могла оторвать от него глаз и в его взгляде тоже читала обожание.

Как только за Шуваловым закрылась дверь, мы прильнули друг к другу. И долго стояли молча, испытывая непередаваемое ощущение счастья. Правда, оно было приправлено привкусом горечи. Но об этом не хотелось думать.

Тарас увлекает меня наверх, крепко удерживая в своих объятиях. Едва закрыв дверь, привлекает меня к себе и осыпает поцелуями лицо. Он спешит, словно пытается наверстать упущенное время. Мне становится страшно – ему нельзя волноваться.

Эта мысль – последнее, о чем я успеваю подумать.

Когда он находит мои губы и я ощущаю солоноватый вкус страстного поцелуя, меня охватывает томление и непреодолимое желание раствориться в охватившем каждую клеточку наслаждении.

Воздуха не хватает. Становится трудно дышать. Кажется, еще мгновение, и мы задохнемся от бушующего в нас желания.

Действительность отступает. Ее нет. Всё сущее уже не существует. Всё. Кроме одного – испепеляющей страсти, вдруг поглотившей нас…

Глава 53

Юлю искать не пришлось. Она сама явилась… ко мне за сыном. Увидев нежданную гостью на экране домофона, я не сразу узнала ее. Вид у беглянки был изрядно потрепанный. Помятое одутловатое лицо дополнялось небрежностью одежды.

– Звони Шувалову, пусть немедленно приезжает. Это Юля! – успеваю бросить стоящему рядом Тарасу.

Взяв себя в руки и одев маску естественного удивления, открываю дверь. И даже умудряюсь изобразить нечто вроде доброжелательной улыбки. Попутно удивляюсь, как мне это удается. Меня колотит внутренняя дрожь. Но я понимаю, что должна сохранять видимость спокойствия.

– Привет! – Юля не заморачивается правилами приличия. – Я за Артемкой.

По всему видать, что она нервничает и спешит.

– А где Стас? – спрашиваю, стараясь тянуть время.

– Он поехал сразу домой и ждет нас там.

– Но я не могу отдать тебе ребенка без его ведома. Сейчас созвонюсь с ним.

– Что значит «не могу»?! Я мать! А звонить не стоит, он потерял телефон.

Градус Юлькиного волнения и нетерпения зашкаливает. Присутствие Мамаева ее настораживает. Но она продолжает настаивать.

Я понимаю, что должна задержать ее до приезда Шувалова. Надеюсь, что он оперативно откликнется на звонок Тараса.

– Может быть, ты хотя бы объяснишь, почему от вас так долго не было вестей? – пытаюсь вызвать ее на разговор. Мысленно молю Бога, чтобы Софья не спустилась в гостиную с Темушкой.

Тарас, словно подслушав мои мысли, поднимается в комнату Софьи. Я с облегчением вздыхаю, надеясь, что он предупредит ее, чтоб не показывалась с малышом.

Понимаю, что долго удерживать Юлю не смогу. При этом отправить ее тоже нельзя. Поэтому предлагаю ей присесть и выпить кофе.

– Какой кофе! Я хочу видеть своего сына! Ты что не понимаешь, я соскучилась, и хочу поскорее забрать его, – она уже потеряла терпение и перешла на крик.

Счастливые совпадения существуют. В критический момент, когда у меня уже исчерпаны все аргументы, приезжает Шувалов. И не один, а с оперативной группой. Как выяснилось позже, звонок Тараса застал его по дороге к нам, и он успел предпринять необходимые меры для задержания Юли.

Дальше все происходит, как в кино. Оперативники предъявляют Юле обвинение в оставлении человека в опасности. Про наркотики и незаконное удержание Стаса пока говорить рано.

Естественно, она отрицает причастность к произошедшему. Ведет себя не вполне адекватно. Пытается сопротивляться, бушует.

Как ни странно, она не умоляет дать ей минутку, чтоб увидеть сына. Не плачет.

Я потрясена. Неужели в ней не осталось ничего человеческого? Зачем тогда явилась? Зачем удерживала Стаса? Зачем довела его до состояния овоща?

Шувалов с Тарасом заверили меня, что все выяснится в ходе следствия.

Со слезами на глазах взлетаю по лестнице. Забегаю в комнату Софьи. Она встревожена и тоже плачет, прижимая к себе Темушку.

– Что там?

– Ее увезли. Но она, наверняка, приехала не одна. Поэтому надо быть осторожнее. Вам лучше не спускаться вниз. Так будет безопаснее для Темы. Кто знает, что за мужчина, с которым она связалась. Скорее бы его нашли.

День проходит в тревожном ожидании.

Ближе к вечеру приехали Шувалов и Элина. Все взоры устремились на них.

– Уже задержан Юлин сообщник, Николай Зверев, – сообщил Данила. – Они оба даже не собирались скрываться. Юля заявилась сюда. А он в это время прохлаждался в квартире Стаса. Там его и взяли тепленьким, расслабленным и спокойно попивающим пиво.

– Юля отказывается что-либо рассказывать, – продолжал он. – Твердит только, что приехала вдвоем с Соболевым. Но все со временем прояснится. Даже если она продолжит молчать, есть надежда, что Стасу полегчает. И он сам расскажет, что с ним приключилось. А пока беглянка посидит, подумает, поймет, что отпираться нет смысла.

– Однако, они странно ведут себя. Неужели настолько уверены, что им ничего не грозит? – удивился Мамаев.

– Да они оба обкуренные. Утратили представление о реальности. Поэтому неудивительно, что не пытались скрываться.

Мы все взволнованны. Особенно это видно по Тарасу. Слишком много потрясений и впечатлений. Я незаметно спрашиваю у Эли, не опасна ли для Мамаева такая эмоциональная нагрузка.

– Не переживай. Он ведет себя вполне адекватно в создавшейся ситуации. Но перед сном не забудь дать ему прописанные лекарства.

– Ну ты скажешь! Я и без твоих напоминаний держу это на контроле.

***

Юля оказалась не настолько стойкой, как показалось вначале. Не желая отвечать за содеянное в одиночку, она сообщила о том, что это Зверев предложил ей свой ужасный замысел.

Как оказалось, они еще до замужества Юли были любовниками. Эта связь продолжалась и тогда, когда она жила с Соболевым. Звереву постоянно требовались деньги, поэтому Юля с тем же постоянством терроризировала моего отца, настаивая на выплате новых дотаций. В обратном случае грозила обо всем рассказать мне и Стасу.

Это была детская шалость по сравнению с тем, что они задумали с Николаем. Невозможно без дрожи вспоминать, что вскоре вскрылось в ходе следствия.

Уже через несколько дней Юля и Зверев признались в своих преступных замыслах. В их изначальные планы не входило насильственное удержание Соболева.

– Он сам виноват, что пришлось пичкать его наркотиками, – размазывая по лицу крокодиловы слезы, уверяла Юля. – От него всего-то и требовалось отказаться от Темы.

Дальше выяснилось самое ужасное.

Эти двое хотели вывезти ребенка за границу, где в одной из клиник их уже ждали. В погоне за большими деньгами эта алчная женщина, одурманенная алкоголем и сказками Зверева о сладкой жизни, которая ждет их, готова была пожертвовать своим ребенком…

Но Соболев, случайно подслушавший обрывок разговора между любовниками, потерявшими человеческий облик, грозился сообщить об их намерениях в полицию. Тогда они пошли на крайние меры. Зверев избил Стаса до полусмерти и продолжал издеваться над ним, требуя подписать отказной документ.

Видя, что даже едва живой Соболев категорически отказывается выполнить их ужасное требование, Зверев стал накачивать его наркотическими препаратами. Юля, присутствовавшая при этом, не вмешивалась! То ли алкоголь затмил ее разум и превратил сердце в камень, то ли никогда не было у нее ни того, ни другого.

Мы с Элиной, слушая Шувалова, не могли сдерживать слезы. В голове не укладывалось, что женщина, мать могла пойти на такое страшное преступление ради денег. Видимо, ничего человеческого в ней не осталось. Разве можно было после услышанного назвать ее матерью?!

Мамаев то вставал и нервно ходил по комнате, то садился и сжимал виски руками.

– Я виноват! Виноват в том, что не предотвратил издевательства над Стасом! А ведь могло случиться самое страшное не только с ним, но и с Темой.

Мы с Элиной переглянулись и поняли, что у каждой мелькнула одна мысль – как бы самому Мамаеву не стало хуже. А он, возбужденный, разгоряченный, остановился напротив Данилы и хрипло просипел:

– Виселица по ним обоим плачет. Знать бы, что они задумали, я бы с этими нелюдями разделался еще в поселке. А теперь!..

– А теперь, – остановил его Шувалов, – они понесут наказание, предусмотренное законом.