Текст книги "Приведение из дачного кооператива"

Автор книги: Г. Касьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Впрочем,всё это нам было по-фигу.Мы были веселы и довольны жизнью и потому с трудом удержались от соблазна пнуть тойоту по толстому заду.Чтобы не орала хриплым голосом.На повороте к платформе я сердечно распрощался с этими милыми людьми,но вначале спросил:

– А чего он сегодня вас приглашал-то? Без меня.

– А вы где были-то? – суровым голосом поинтересовался Тарас.

– Об этом – потом, – заявил я. – На днях непременно отчитаюсь.Но без меня больше ни в какие гости не ходите.

И,горячо пожав всем руки,направился к своей даче,припоминая на всякий случай,зачем,собственно,ходил на шестую улицу.Ах да,за стеклорезом...

Жена не очень удивилась тому,что я пришёл без этого ценного инструмента.Она сказала,что моё долгое отсутствие подсказало ей правильную догадку.И только спросила:

– А почему мокрый? Где куртка?

– А чёрт её знает, – ответил я,зевнул и немедля завалился спать.

Ночью мне приснился жуткий сон: будто к даче подъехала тойота с затенёнными стёклами,затормозила у моей хилой калитки и стала колотить в барабан и орать почему-то голосом Харчева:

– Филипп Лукьяныч! Вы дома? Проснитесь на минутку!

Что ей надо? – думал я с возмущением. – Я,конечно,дома.Но как она узнала,где я живу?

Тут жена сильно тряхнула меня и прошептала:

– Да проснись ты! В окно стучат,не слышишь?

Я вскочил с кровати; в окно кто-то настойчиво барабанил пальцем.Открыв дверь,я увидел темноту и силуэт мужчины рядом с крыльцом.

– Прошу прощения, – сказал силуэт. – Поговорить надо,Филипп Лукьянович.Паша умер.

У меня отвисла челюсть.

* * *

Минуту спустя мы сидели на веранде и слушали рассказ Тараса Харчева о странных,ужасных и непонятных событиях,коим он оказался свидетелем.

Происходило всё так.

Вдвоём с Павлом они благополучно добрались до остановки.Здесь всё было,как всегда: на бетонной платформе у чугунных перил скучало под дождём множество дачников в обнимку с рюкзаками,детьми и собаками.Поскучали и они с Павлом,пока не подошла электричка.Смеркалось.Харчев стоял и глазел на суматоху у открывшихся дверей и вдруг увидел,что Паша,уже добравшийся до ступенек,внезапно вздрогнул,уронил на грудь голову и стал оседать вниз.Люди,толпившиеся за спиной, в испуге отпрянули и Павел свалился на бетон.Послышался истошный женский вопль: "Мужчине плохо!" и у дверей возникла суета.Харчев без промедления ринулся на помощь.Вдвоём с кем-то ему удалось оттащить Пашку от вагона и уложить на скамью; прочие,как зайцы,запрыгнули в вагон и глазели из окон.Умчался в последний момент и помогавший ему мужчина,и электричка,хлопнув дверьми,с грохотом укатила в сумрачную даль.

Тут начались страдания.Описывать их вряд ли интересно.Достаточно сказать,что через час с четвертью Тарасу удалось вызвать из соседнего посёлка с поэтическим названием Большой Луг скорую помощь; врач констатировал смерть.

И мёртвого Павла и чуть живого Тараса скорая с платформы увезла с собой и привезла в местное отделение милиции.Там Павла унесли в какой-то подвал,а Харчева оставили при дежурном дожидаться чего-то.Скоро из подвала вышли и объявили,что Павел не сам собою умер,а убит ударом в сердце острым предметом типа шила.Удар нанесён сзади точно под лопатку.

Тут возник уже настоящий кошмар.Трое милиционеров с дотошностью стали выспрашивать у Тараса,нет ли у него в обиходе длинного шила.Потом – не приходилось ли ему резать свиней.Поняв,куда клонят недоспавшие в эту ночь милиционеры,Тарас принялся орать на них и ругаться последними словами.Ругань,как ни странно,милиционеров успокоила.Они пристыдили его,заявив,что культурному человеку так ругаться по штату не положено,потом подержали при дежурном ещё немного и отпустили с миром.

– Что мне теперь делать? – горестно спрашивал Харчев,закончив рассказ.

– Как что делать? – удивился я его недогадливости. – Спать ложиться.Ты намаялся сегодня на пять лет вперёд.Сейчас устроим тебе лежбище.

– Не надо,я найду,где устроить лежбище.Тут вот какое дело...

И Тарас,какое-то время поглядев молча в пол,пояснил,что будучи отпущен на свободу,он тут же занялся воспоминаниями и,как оказалось,не напрасно: припомнил,что при посадке в электричку за спиной Павла оказались двое молодых людей,он хорошо запомнил их затылки; они его вроде бы подталкивали; влезай,мужик,не телись... А он вдруг взял и упал.Интересная подробность?

– Интересная, – согласился я. – Расскажи про это следователю обязательно.Слушай,а за что его... Как ты думаешь?

– Да никак не думаю.Без понятия.

Тут Тарас отвернулся почему-то в сторону,помолчал немного и сообщил:

– Вообще-то есть ещё интересная подробность.

– Чем их больше,тем лучше, – ляпнул я. – Какая?

– Куртка.

– Чья?

– Ваша.

– Э-э... – промычал я и оглянулся на жену.Она хлопотала у старого шкафа,готовя чаепитие. – Ты думаешь?

– Вам лучше знать.

– М-да...

Куртка – это серьёзно.Это некая версия,утверждающая,что убийцы просто ошиблись и что кто-то из титанов,борющихся за рефлектор Кассегрена,решил на данном этапе борьбы меня замочить.Но зачем?

– Тарас, – предложил я. – Давай встретимся завтра вечером – утром ты всё равно будешь занят – и обсудим,гм... эту версию.Что-то в ней не сходится.Я тебе заодно расскажу кое-что интересное...

– Тогда... – он глянул на меня вопросительно. – Пока о ней не упоминать?

– Да.Во всяком случае,следователю мне сказать будет совершенно нечего.

На том и договорились.

* * *

О,эти договоры,контракты и соглашения! Ни черта мы,оказывается,не договорились.И выяснилось это к обеду следующего дня,когда хмурый и подозрительный,я сидел в помещении с зарешеченным окном и поминал недобрыми словами хорошего малого – Тараса Харчева.

Помещение с решёткой на окне принадлежало опорному пункту милиции и попал я в него,когда поздним утром вышел из дома; шёл в сторону небезызвестного Дворца культуры и чуть не налетел на мужика в пятнистом комбинезоне,шнурованных ботинках и с рыжими усами. Несколько легкомысленными.

Мужчина коротко бросил руку к виску и сказал:

– Старший сержант Мадьяров.Извините.Вы – Конусов?

– М-м... – отвечал я,ошеломлённо уставясь на его усы. – Да.Я Конусов.Чему обязан?

– Прошу в машину, – он галантно указал на потрёпанный синий жигулёнок,стоявший у обочины.

– Хм... На предмет?

– Законный вопрос, – он улыбнулся,показав из-под усов большие белые зубы. – На предмет разговора со следователем Пендерецким об обстоятельствах убийства гражданина Юшкова Павла Александровича.Вы заинтересоаны? Проверяются версии.Приказано вас срочно доставить.

Проверяются версии...

– Это недолго? – спрашивал я льстивым голосом,идя следом за ним. – У меня на сегодня большие планы.

– Как разговор пойдёт, – отвечал он,чуть заметно усмехаясь.

Мы сели в машину и поехали.Ну Харчев,вот мерзавец – думал я,с тоской глядя в боковое стекло.Не утерпел,значит.Доложил.Ладно же,я тебе выскажу... Впрочем,это потом... А сейчас надо сообразить,о чём говорить со следователем Пендерецким.

Но сообразить я не успел; мы затормозили недалеко от плотины ГЭС,у деревянного дома барачного типа,на торце которого зияла отверстием открытая дверь,а сбоку висела вывеска,извещающая,что здесь расположен опорный пункт милиции.Ничего интересного,как можно было ожидать,далее не произошло: один милиционер передал меня двум другим,а те просили обождать.Сколько? Недолго.Следователь уже едет.

После этого битый час я безрезультатно прождал в комнате с зарешеченным окном,приходя всё более и более в задумчивое состояние. Ибо других развлечений решительно не находилось.Странные мысли и подозрения стали посещать мою голову.Нет,конечно,наша милиция – это вам не Саган-Жалгаевская.Собак она на меня не напустит.Но если я понадобился так срочно,что меня,как карася на крючке,выдернули из привычной стихии и поместили сюда,как в судок с пойманной рыбой... м-да,аналогия какая-то пессимистическая... короче,выдернули для разговора со следователем об обстоятельствах убийства,то где он,в конце концов,этот следователь?

Впочем,кажется,не это главное в моих сомнениях.А в чём? Чёрт его знает.Улыбка сержанта в камуфляже почему-то не понравилась. Что-то в ней тигриное...

Время шло.Я,наконец,возмутился и своё возмущение высказал двум весьма занятым людям в милицейской форме,писавшим за письменными столами какие-то рапорта и повестки.И в ответ получил строгое разъяснение своих прав и обязанностей,из которого понял лишь,что должен ждать и помалкивать.И не нарушать порядок.

Прозорливыми оказались эти ребята.Потому что не прошло и десяти минут,как я принялся нарушать порядок изо всех сил.

Но перед этим произошло вот что.

У барака мягко зашуршали колёса,хлопнули дверцы и в опорный пункт вошли во всём штатском посланцы,приехавшие по мою душу.Было их двое и оба имели солидные габариты.Я встал и тотчас изъявил желание ехать с ними по дальнейшему маршруту как можно скорее.

– Мы вас не задержим, – заверил один из них,широкоплечий малый с весёлыми глазами и острым лицом.Он полез в карман,вынул оттуда почему-то наручники и сказал строго:

– Руки!

– Зачем? – изумился я.

– Так положено! – отвечал он ещё более строго.

– Вот новости! Кем?

В этот момент до меня дошло,что второй посланец стоит у меня за спиной.И дошло потому,что он шагнул,обхватил меня сзади и руки мои мигом оказались в его клешнях.

– Для твоей безопасности, – промолвил он сипловато.

В моей голове тут сверкнула отчётливая мысль: меня же взяли прямо на улице! Это подозрительно...Да меня просто украли! Вот простофиля...

– Какой ещё безопасности! – зашипел я придушенным голосом и,повинуясь инстинкту самосохранения,слегка присел,прогнулся,как учили когда-то,и задом ударил изо всех сил по бёдрам прилипшего сзади малого.Ноги его взлетели,оторвавшись от пола,он бросил мою руку и стал ловить своею что-то в воздухе.Развернувшись на левой ноге,я, недолго думая,врезал ему справа боковым в зубы.Попал неплохо.Поднаторел в последнее время в единоборствах.Но что-то подозрительное в этот момент стало происходить сзади.Уголком глаза я уловил какое-то опасное движение и начал уклоняться в сторону,но не успел: на левое плечо обрушился смаху стальной наручник.Хорошо,что не на голову.Нет,плечо не хрустнуло,но рука сразу отяжелела... Медленно поворачиваясь лицом к нападавшему,я видел,как медленно валится на бок круглолицый амбал,глядя на меня с изумлением,а впереди медленно тащит из кармана пистолет остролицый.В дверь уже боком просачивался милиционер,разъяснявший мне мои права и обязанности,другой торчал в проёме,загораживая выход.Действовали они на диво слаженно.За исключением того,который лежал на полу.

Нарушать,так нарушать.Что-то в глазах остролицего подсказывало,что стрелять он не будет.Пугает.

– Не подходить! – заорал я и ухватил здоровой рукой стул,на котором перед тем тосковал,решив пробиваться с ним к двери.Но тут в дело вступил милиционер,пролезший в комнату.

– Гр-ражданин! – взревел он и бочком,приставными шажками пошёл на сближение. – Опомнись! Ты хочешь в тюрьму сесть?

– Не подходи! – вопил я,держа стул наготове и мельком поглядывая в ту сторону,где затаилась широкоплечая фигура с пистолетом. – Чего он с наручниками?

– Брось стул! – ревел милиционер,пытаясь обойти меня с фланга.

– Не подлезай! – отвечал я решительно,сохраняя дистанцию. – По башке получишь! Инвалидом сделаю!

Возможно,последнюю фразу говорить не стоило; возмущённый милиционер прервал диалог и сделал резкий выпад вперёд.Я резко ткнул стул навстречу.Одна из его ножек воткнулась милиционеру в лоб.Он взмахнул руками и...

И тут из угла метнулась серая тень,многотонной громадой врезалась мне под ноги и я рухнул на пол...

Через минуту битва была закончена.Изрядно побитый,в наручниках,я был усажен на деревянную скамью; передо мной стоял широколицый усмехающийся мужик и сплёвывал на пол то,что оставалось без всякой уже пользы у него во рту.Весь вид его говорил: а что мы теперь,любезный,с тобой делать будем?.. На стуле сидел милиционер и держался обеими руками за лоб,второй бестолково суетился вокруг него.Сваливший меня остролицый тип не спеша укладывал пистолет в карман и задумчиво говорил самому себе:

– Разобрались...

Вот дьявольщина... В какую западню я попал? Сейчас увезут в неизвестном направлении и потом ищи-свищи.

Или не увезут?

Не выпуская из поля зрения широколицего,я сказал,обращаясь к милиционерам:

– Оформляйте протокол и везите к Пендерецкому.В тюрьму пойду.Если заслужил.

Милиционеры почему-то не откликнулись,но посмотрели на меня внимательно.Откликнулся остролицый.Он весело хохотнул и заметил:

– Зачем к Пендерецкому? Тюрьма тебе не грозит.У тебя другая судьба.

– Точно! – воскликнул радостно широколицый и сделал молниеносное движение плечом.Уголком глаза я увидел,что в челюсть мне летит здоровенный кулак...

Реакцией Бог меня не обидел; заметив движение,я повёл головой вправо,но увести её полностью не успел и оплеуха весом в полпуда прилетела мне сбоку.

– Хы! – выдохнул широколицый.

– Комар! – раздражённо рявкнул его напарник. – Приказа не было! Оставь на потом.

– Я и без приказа,нах,соображаю,что к чему, – обиженно ответил Комар.

– Это тебя и погубит, – заявил я мрачно и принялся облизывать ушибленную десну.

Далее события стали развиваться,можно сказать,без пауз.

Звезданув меня по затылку – просто так,теперь это можно было сделать легко и без затруднений – ребята тут же подняли меня на ноги и с криком "Бегом,бегом!" поволокли из помещения и запихали в какую-то машину; в машине навалились и мигом завязали глаза.Сейчас же взревел двигатель,машина дёрнулась,заложила вираж и помчалась в неизвестность.

В пути,притиснутый к какому-то сиденью,я обдумывал ситуацию. Ситуация получалась – хуже некуда.Я оказался в руках каких-то крутых мужиков.На кого они работали? На милицию? На фирму "Контакт"? Или на тех,других? Зачем я был им нужен? Как свидетель в деле об убийстве Паши Юшкова? Сомнительно.Или чтобы исправить ошибку,допущенную кем-то на платформе электрички?

Под ложечкой у меня нехорошо засосало.Ну-ну,Конусов... Держись молодцом и принимай решения по ходу дела.В таком аховом положении только ты сам себе можешь помочь.

Переваливаясь с боку на бок,машина поднялась в гору,потом под колёсами зашуршал асфальт и мы затормозили.Всё.Приехали.

Повязку с моих глаз тут сняли.

Сквозь затенённые стёкла я увидел широкий двор с высоким бетонным забором,справа – просторный двухэтажный кирпичный дом и от него идущий длинный переход к небольшому зданию без окон.У двухэтажного дома стоял сверкающий мерседес; дверца его открылась и из салона выбрался грузноватый мужчина с холёным лицом.Метнув короткий взгляд в нашу сторону,он с наслажденнием потянулся и,не спеша,пошёл к роскошной двухстворчатой двери,какие бывают в старинных особняках,где работает или живёт преуспевающий хозяин.Из другой дверцы машины выскочил шофёр и белой тряпкой принялся с остервенением тереть ветровое стекло.

Прошло минут десять,прежде чем меня подняли на ноги,вывели из машины и,придерживая за плечи,затолкнули в узкую дверь посредине длинного перехода.Пройдя в неё,мы повернули налево,спустились на несколько ступенек вниз,прошли ещё через пару дверей и,наконец,остановились.

Я стоял в длинном,хорошо освещённом бетонном помещении.Справа вдоль стены тянулся деревянный стол верстачного типа.На крюке,вбитом в стену,висел резиновый шланг.За спиною матовым светом блестели железные ворота.Ах,да это гараж.Только машин в нём не было.Слева от дверей стоял низкий журнальный столик,рядом – кресло,а в нём сидел мужчина,приехавший в мерсе,чёрный,кучерявый,лет пятидесяти.Над столиком висел календарь,под ним торчала из стены электророзетка.

Рядом с креслом удобно лежал старый знакомый – чёрный дог; на здоровенной башке его торчали белорозовые уши.

ГЛАВА 18.

Мы должны теперь признать,что в жизни

Вселенной нельзя игнорировать элементы

азартной игры... Его величество Случай

пользуется явной благосклонностью Закона . и подстраивает нам вещи неожиданные и

маловероятные. Академик Д.И.Блохинцев.

– Спасибо,ребята, – произнёс сидевший в кресле мужчина,не сводя с меня внимательных глаз. – Посадите его на стул.

Откуда-то сзади появился стул и я сел на него.

– Комар,принеси пива, – попросил мужчина,по-прежнему глядя на меня.

Комар вышел.Мужчина,наконец,отвел от меня взгляд,дёрнул уголком рта и спросил второго охранника:

– Почему он здесь? – и кивнул головой вслед ушедшему.

– Шеф, – отвечал тот извиняющимся голосом, – так никого же не было.Я думал,мы опоздаем...

Чёрт возьми! Шефа мне только не доставало для полноты жизни. Кстати отметим: шеф,кажется,не слишком высокого мнения о Комаре.В этом наши мнения совпадают.

Тут шеф снова взглянул на меня,прищурился и предложил:

– Давай поговорим,красавец.

– Придётся, – согласился я. – А вы кто?

– А у меня вопросов не задают, – отвечал он,не отпуская прищура. – Но тебе объясню.Я един во многих лицах.Некоторые считают меня злодеем.Тираном.Они правы.Другие – благодетелем.Добрым,богатым и щедрым.Они тоже правы.Потому что я могу быть и тем,и другим.Всё зависит от обстоятельств.Тебе понятно?

– Нет, – я помотал головой. – Быть богатым и щедрым в одно и то же время нельзя.Щедрые богатыми не бывают.

Прищур ему пришлось отпустить.Вместо него он изобразил на лице изумление.

– Кого вы ко мне привезли? – обратился он к остролицему. – Он же лучше меня всё знает.Как я могу с ним разговаривать на серьёзные темы?

– Шеф,у нас с ним поначалу разговора тоже не получилось, – пожаловался тот. – Вдобавок он Комару зуб раскрошил.

– Иди ты! – изумился шеф,теперь уже искренне. – Комару?! Вот славно, непонятно чему обрадовался он и даже потёр руки.

В этот момент дверь в гараж растворилась и вошёл Комар,держа в вытянутой руке раскрытую банку пива.Вежливо осклабившись,он поставил её на журнальный столик.

– Комарик, – сказал шеф, – сейчас ты мне поможешь работать с этим красавцем.Я слышал,он тебя обидел?

Комар взглянул на меня и хмыкнул.

– Вот и славно! – воскликнул шеф,в восторге хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. – Ты иди,Артур,о нас не заботься.Мы с Комаром управимся.Утром жду отчёт.Ни пуха,дорогой...

Артур и Комар переглянулись с каким-то напряжением.Потом Артур дипломатично улыбнулся,вежливо послал шефа к чёрту и вышел.

Мы остались втроём.Не считая привидения собаки.

* * *

Далее произошло следующее: Комар встал неподвижным монументом за спинкой моего стула; шеф глянул на него одобрительно,потянулся к столику,отпил из открытой банки и прочистил горло.Потом,перегнувшись,потрепал по загривку лежавшего рядом зверя.Зверь не пошевелился.

– Поехали дальше, – произнёс шеф.

Я молчал.

– Жизнь – любопытная штука, – продолжил он,постукивая пальцами по столику и глядя куда-то вбок. – Человек думает,что у него всё в порядке,спокойно идёт по улице и вдруг на голову ему падает кирпич. Он,бедный,даже "бля!" сказать не успевает.А другой – такая безгрешная личность,честная и благородная натура,только вышел из дому с благими намерениями,а его – хлоп! В машину – и вот он здесь.В наручниках...

– Я не безгрешная личность, – заявил я, – отнюдь.

– Правильно.Все мы грешники,все в темноте ходим.Ты зачем на любезного друга Юшкова одел свою куртку? А сам в рубашке под дождём мокнуть остался?

Я выпучил глаза.Секунду-другую помолчал.Чёрт возьми,откуда он знает такие подробности? И ничего не придумал я более умного,чем спросить:

– А... разве не надо было?

– Не надо! – твёрдо ответил этот тип,злодей,тиран и благодетель одновременно. – Теперь назад её уже не получишь.Вещественное доказательство.А кто тебя надоумил явиться на дачу к Ясиницкому, когда там коньяк пили? Хотя никто,прошу заметить,тебя туда не приглашал.Зачем притащился?

Я сидел,свесив скованные наручниками кисти,и ошарашенно глядел на журнальный столик,хотя ничего интересного на нём не было.Лихо меня подставили! Харчев или журналист? Предчувствие чего-то рокового стало заползать в мою душу.Что ему сейчас отвечать?

– Я зашёл за стеклорезом, – промямлил я.

– А почему ты его не взял?

Всё знает.Кошмар какой-то... Вдруг горестная догадка сверкнула в моей голове и,захваченный ею,я спросил,нисколько не думая о последствиях такого вопроса:

– Так это вы убили Павла?

Он чуть помедлил,посмотрел на меня с усмешкой и ответил:

– Не я.Мои люди.

А ведь вместо меня,ужаснулся я.И опять спросил:

– А Лупырёва тоже... ваши люди?

– Надо же,какой памятливый, – усмехнулся шеф. – Лупырёва вспомнил.

– Так коллега же! Но за что его?

– Так надо, – отвечал он без тени сомнения. – Кабы нос не совал,куда не следует,жил бы долго и счастливо.Я замечаю,ты тоже страдаешь этим,парень.

– Ага...Возможно.Но пардон,Ясиницкий-то жив! А они вместе...

– Что вместе? Откуда знаешь?

– Что они вместе? От Пендерецкого.

Шеф взял со столика банку,пригубил пиво и поставил её на место.Он ничего не спросил про Пендерецкого.Похоже,он был в курсе всех моих дел.

– Значит,Ясиницкий оказался нужен, – объяснил он. – Перо золотое,ценить надо.

И вдруг улыбнулся холодной,змеиной улыбкой.

– А ты,друг мой,мешаешь.Хоть и умненький.А может быть,как раз поэтому и мешаешь.Вот видишь, – добавил он, – я отвечаю на все твои вопросы.А от тебя ответа пока не слышу.Спрашиваю ещё раз: кто тебя надоумил явиться на дачу к Ясиницкому? Отвечай быстро,кратко и без брехни.Мы люди серьёзные и шутить не любим.А кто с нами шутит,тот потом кается.Но уже поздно бывает.

Тут он сцепил руки на животе,склонил голову набок и уставился на меня.Я печально улыбнулся.

– Зря вы меня сюда привезли, – заявил я. – Никто меня не надоумил.И вообще,я живу только на зарплату и побочных заработков не имею.Поэтому надоумить меня против моей воли никак невозможно.

– Тэкс, – промолвил шеф. – Перед нами человек бедный и потому честный.Так он сам про себя говорит.

– Наоборот, – поправил я.

– Что наоборот?

– Честный и потому бедный.

– А-а... Не принимается.Но спорить не будем,некогда.Ради твоей бедности переформулирую вопрос: зачем ты сам,без всякой наводки, пришёл к Ясиницкому? Байки про стеклорез оставь.Итак?

На этот вопрос отвечать мне совершенно не хотелось.Потому что ответ на него высвечивал сразу причину,по которой меня следовало немедленно и безусловно мочить.Кому это понравится?

– Я не понимаю, – заявил я,пускаясь во все тяжкие,лишь бы уйти от опасной темы. – Кто надоумил,зачем пошёл... Кого вы так сильно боитесь? Меня,что ли? Или тех ребят,что подорвались в Саган-Жалгае? Так они давно землю парят.А меня в то время Черчига держал в тамошнем карцере,я к этим делам отношения не имею...

– Как ты оттуда ушёл? – рявкнул вдруг шеф.Дог поднял свою башку и неприязненно фукнул.

– Замок на двери был слабенький, – соврал я и бросил подозрительный взгляд на пса.Зачем его сюда привели?

– Заверяю,что дел я с ними не имел и не желаю иметь, – продолжил я,отвернувшись от дога. – Вы рассудите: если бы у этих ребят всё получилось,они бы увели меня с собой.Что тут для меня хорошего?

Сотворив недоумённый взгляд,я уставился на шефа.Шеф молчал.

– Перед тем,как они в поезде взяли Каретникова, – продолжал я уводить разговор в сторону, – у вас нашлись люди,чтобы следить за ним в купе...

– Кто? – отрывисто спросил шеф.

– Кто следил? Ну чёрный такой,лапища у него,как ковш экскаваторный.Я же с этой компанией в одном купе ехал...И деньги у вас нашлись,чтобы Каретникова выкупить.А за меня кто бы платил,если бы увели? Гурин Пётр Петрович? Да он бы удавился!

– Плакаться ты умеешь, – отметил шеф. – И рассказываешь интересно,слушать можно до вечера.Но хватит,однако.Не для того тебя сюда привезли.

– А для чего? – завопил я. – В чём я виноват-то?

Тут Комар,молча стоявший за моей спиной,неопределённо хрюкнул. Шеф поднял на него глаза.Посмотрел,сдвинул брови,потянулся опять к банке и сделал пару глотков.

– Сейчас,не спеши, – сказал он,ставя банку на место. – Комарик меня уже торопит.Хватит,говорит,трепаться с этим нехорошим человеком.У него, говорит,язык длиннее,чем лисий хвост.И служит для такой же цели – следы заметать. – Он потёр ладонью о ладонь. – Поэтому,красавец,последний вопрос тебе задаю.Простой,как таблица умножения.На этом разговор закончим и перейдём к действиям.Кто с тобою работал над рефлектором Кассегрена? Саваренский? Или кто-то другой?

И тут в гараже повисла тишина.

* * *

Вопрос был в самом деле прост и отражал самую суть.Ради этой сути Ясиницкий и собрал ребят на своей даче:ему позарез требовалось узнать,кто ещё работал над рефлектором Кассегрена.Но когда вдруг там появился я – он не решился задать такой деликатный вопрос в лоб. Сейчас задал его шеф.Шефу бояться нечего.

Деликатный вопрос наводил на невесёлые размышления.Во-первых, кто-то проинформировал этих людей о том,что со мною работал вовсе не Саваренский.Возможно,это сделал Закусило;небольшой анализ нашей трудовой деятельности провести не так уж сложно.И во-вторых,если они ищут того,кто работал со мною в паре,то это означает,что от меня самого решили избавиться.Сколько можно терпеть мои фокусы? Вот и привезли к шефу: пусть самолично решает эту проблему...

– Юшков работал, – сообщил я.

– Ага,Юшков, – согласился шеф,но каким-то зловещим голосом. – Кого нет – на того всё свалить можно.Что же ты врал недавно про Саваренского? И что у него память отшибло – врал? Вы же не работали с ним вместе,так? Как же тебе верить теперь? А работа ждёт уже.Ну?

Я молчал.Как это понимать:работа ждёт уже? Как мой просчёт?

– Всё! – вдруг сказал шеф,наклонившись в мою сторону. – Разговор окончен.

– Сидеть! – тотчас рявкнул Комар и положил лапы на мои плечи, придавив меня к стулу.

– Пош-шёл на хрен! – зашипел я,пытаясь выпрямиться. – Куда вы все спешите,чёрт бы вас взял? Невтерпёж ему! В могилу торопитесь? На земле зажились?

– Дак все там будем, – философски заметил Комар. – Ты-то чего раздухарился вдруг?

– Потому что ты – дурак! – заявил я. – И шеф твой недалеко от тебя ушёл.

Мгновенно Комар приложил свою тяжкую длань к моей макушке и промолвил:

– За шефа!

– Пусть говорит, – разрешил шеф,внимательно глядя мне в лицо.

– Вы лезете туда,где ни хрена не смыслите, – говорил я,страдальчески морщась. – Эта работа налагает ответственность,ясно? А вам всё до лампочки.Привидениями тешитесь...Вы понимаете,что значит остановить время? Пусть в одной единственной точке.Это чёрная дыра! А если грохнет посильней,чем у Каретникова? В эту дыру может уйти весь ваш Саган-Жалгай! Кто возьмёт тогда на себя ответственность?

– Саган-Жалгай, – буркнул Комар. – Пфу...

– Вот какое дело,Комар, – произнёс шеф,повернув голову. – Наш красавец пугает нас чёрной дырой.А сам,заметь,этой самой дырой стены у себя в подвале долбит.И ничего,жив-здоров до сих пор.

– Мне сдаётся,шеф,уже недолго будет жив-здоров, – заметил Комар.

– Я знаю,что это за штука,а вы – нет, – сказал я. – Поэтому не хочу больше ею заниматься.

– А кто тебя просит ею заниматься? – удивился шеф. – Тебя совсем о другом спрашивают.

Тут я понял,что все слова напрасны.Отчаяние стало овладевать мною.Я замолчал и уставился взглядом в пол.

– Ты,милый мой,излишне драматизируешь, – заговорил шеф вновь. – Не надо этого делать и не надо нас бояться.Мы такие же люди,как все: и доверия заслуживаем,и ответственности не боимся.Но мы объединены некой идеей и работаем в фирме "Контакт".Это совсем не означает,что мы все мыслим как-то по особому,не как нормальные люди.

– Означает, – сказал я. – Ещё как означает! Потому,как раз,что вы объединены некой идеей.А различные идеи создают различные убеждения.Из-за них люди враждуют друг с другом,это факт.Почему Каретников не доверял вам? Почему искал единомышленников в кабинете какого-то медстатистика? Из-за разных с вами убеждений.Он не стал бы людей превращать в привидения.И Елена тоже.У которой глаза такие...фиолетовые.

– С-сука! – смачно произнёс шеф,поднимаясь из кресла. – И ты,и Каретников.И она.На них обоих сколько денег потратили...То,что ты нашёл такой клад – это ошибка судьбы.Но мы её сейчас поправим,ясно? Силой поправим.

Он стоял со сжатыми кулаками,ноздри его носа раздулись,глаза сузились.

– Давно пора, – высказал мнение Комар за моей спиной.

Проклятье... Положение таково,что просто так,без вмешательства чуда,живым из него не выбраться.Что предпринять? Как найти спасение?

– Поработаем,Джон? – вдруг обратился шеф к догу и потрепал его слегка по загривку.Дог,не торопясь,поднялся на голенастые ноги.

– Как тебе нравится эта собачка? – с торжественностью в голосе обратился шеф ко мне. – Любишь животных?

– Это не животное, – ответил я мрачно. – Это фантом.Привидение.

– Да ты привередлив!Вот сейчас он возьмёт тебя за горло и потреплет немного,тогда ты поймёшь,что это за привидение.Потреплет,отпустит и опять придавит...А мы понаблюдаем.Сколько раз ему скажем, столько и будет упражняться.После того,как он погиб под колёсами и воскрес с нашей помощью,он стал замечательным парнем.Послушным и исполнительным.Реклама и гордость нашей фирмы.

Погиб под колёсами! – вдруг поразило меня...

– Это хорошо,что стал послушным и исполнительным, – пробормотал я и взглянул на дога,охваченный внезапной,неясной ещё мыслью.

Дог глядел на меня изучающе.Видно,понимал зверь,какая ему предстоит работа.Возможно,выполнял уже.Но ведь рассказывала же Алла Денисовна моей жене...Почему не попробовать? Надо попробовать.

– Ноги ему лучше связать,меньше брыкаться будет, – донёсся до меня голос Комара.

– Как скажешь, – согласился шеф,прошёл в дальний конец гаража и стал рыться в ящиках длинного стола.

– Что за бардак, – бормотал он,вытаскивая из стола обрывки верёвок и проводов. – Когда надо – ни черта не найдёшь...

Дог неуклюже развернулся боком и,повернув башку,внимательно посмотрел вглубь гаража.Зафиксировал ситуацию.Потом с холодным подозрением уставился на меня.

Я взглянул пристально в его глаза.Ему это не понравилось.Он напрягся и неодобрительно произнёс басом:

– Ф-фу!

– Не торопись,Джон, – посоветовал Комар.

Дог вопросительно посмотрел на него и снова перевёл глаза на моё лицо.Сосредоточившись,я беспардонно уставился в его зрачки...

Вначале он окаменел.Он принял вызов,но попытался сообразить,в чём его причина.Причины не было,насколько он мог доверять своим глазам и обонянию.

Теперь дело было за моим воображением.Говорят,у учёных оно развито плохо.В противоположность логике.Это чушь.Попробуйте представить себе обыкновенный фотон света,не имея хорошего воображения... Живо и ярко,как в диснеевском мультике,я представил себе блистательный мерседес,потом открывающуюся дверцу и шефа,выползающего из салона.

Зрачки зверя дрогнули.Он тоже увидел всё это.Но не поверил.Тихо и как-то по-детски взвизгнув,он повернул башку и посмотрел на шефа,терзающего в руках кусок силового кабеля.Потом с жадностью опять уставился на меня.

Теперь на моей внутренней картинке шеф с наслаждением потягивался,опираясь на автомобильную дверцу.Мерседес,блестя стёклами и лаком,чётко рисовался на фоне дома.