Текст книги "Тайный враг"

Автор книги: Фриман Крофтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Если бы их просто бросили, да. А дядя мог бы ногой зацепить кольцо, хотя это почти невероятно. Не могу понять, кому и зачем понадобилось их там бросить.

Тут Мод осенила идея.

– Кажется, я знаю, что это было,– воскликнула она.– Немецкая мина! Море выбросило ее на берег и забросало песком!

– Я сразу об этом подумал,– ответил Дик,– но как-то здесь не все складывается. Мина – это крупная вещь. Если бы она здесь ахнула, в песке дыра была бы футов на пятьдесят. Да и не могло море ее вытащить так далеко на берег. Она бы давно уже задела что-нибудь своими рогами и взорвалась.

– Да ведь и не было сильного ветра, чтобы затащить сюда такую здоровую штуку.

– Нет, не было.

– А не бывает маленьких мин, которые могли бы плавать?

Он пожал плечами.

– Может, и есть. Никогда ни о чем таком не слышал, хотя, конечно, я не знаю всех немецких фокусов. Но ведь и здесь та же логика. При контакте с берегом она должна была бы взорваться.

– Может, что-то упало с самолета?

– Может быть, но ведь и это должно было ахнуть при падении.

– Так что же, по-твоему, это было?

Он пожал плечами.

– Не представляю.

Они помолчали, а потом он продолжил.

– Мне еще одна вещь пришла в голову, хотя и это мне кажется неправдоподобным. Учебная высадка. Ее проводили как раз на этом берегу, и могли при этом заложить мины.

Эта идея взбудоражила Мод.

– Дик, ты попал в точку! Так все и было, я уверена! Ну конечно! Ведь именно здесь был центр маневров.

Дик в сомнении покачал головой.

– Уверяю тебя, не так все просто. Если это была армейская противопехотная мина, она должна была быть уже с запалом. Но ведь на маневрах боевые мины не используют, только учебные. А потом, я уверен, что они тщательно считают, куда и как тратятся боеприпасы. Боюсь, эта идея сомнительна.

Она обдумала услышанное.

– Таким образом, вероятнее всего,– начала она довольно официально, но тут же сбилась и заговорила просто: – Дик, а ты не подумал еще об одном? Кажется бессердечием говорить об этом, когда бедный дядя лежит там на песке, но он бы нас понял. Ты ведь понимаешь, какие деньги теперь достанутся Джессике?

Он мрачно улыбнулся.

– Ну естественно, мне это пришло в голову. Именно поэтому меня так страшит возможность, что это взрывчатка, украденная с нашего склада. Я имею в виду, гранаты... это я отвечаю за сохранность...

Она гневно вскинула голову.

– Дик! Не смей даже думать о такой бессмыслице! Во-первых, тебя не обвинят ни в каких упущениях; ты делал все то же, что и другие интенданты отрядов самообороны. Но даже если ты в чем-то ошибся, как тебя можно обвинить в том, что сделал с гранатами какой-то вор? Не теряй голову.

Он, казалось, немного приободрился.

– Ты хороший друг, Мод, но рассматривать дело будут другие люди, а они совсем не так мыслят.

– Артур испытывает те же чувства, что и ты, я знаю,– вздохнула она.– Он не виноват, но думает, что именно на нем вся вина.

– В чисто техническом смысле это так и есть, разумеется.

– Это ужасно несправедливо.

– Все не так плохо, как кажется. Если отряд хорошо себя покажет, доверие к нему возрастет. Считается, что одно с другим не связано, но в этом есть смысл.

– Ладно, давай-ка не будем об этом. Боюсь, Дик, для Джессики это будет страшный удар. Она последнее время там много возилась с дядей Джошуа.

– Она видела взрыв и уже готова к трагическому исходу. Но, конечно, я пойду и расскажу ей. Я имею в виду, ты хочешь сама все рассказать Артуру? Или лучше мы будем делать это вместе?

– Нет-нет, время и так дорого. Ты иди к Джессике, а я пойду к Артуру.

На развилке они разошлись, и Мод, опечаленная и озадаченная, поспешила домой к мужу.

Глава 4

Артур Веджвуд

В утро трагедии Артур Веджвуд, как обычно, хлопотал по хозяйству. Выйдя из дому примерно в половине седьмого, он побывал везде, где, по его мнению, хозяйский глаз требовался прежде всего. В восемь он позавтракал, а потом отправился потолковать о делах фермы с Ангусом Макдугалом, своим механиком и управляющим. На одиннадцать часов этого дня у него была намечена встреча с представителем министерства сельского хозяйства для обсуждения плана распределения посевных площадей. После этого – ленч, небольшой отдых, а уж потом у него будет наконец возможность приняться за давно откладывавшуюся работу по починке клеток для кур. Он считал себя недурным плотником и такого рода работы всегда делал сам.

Завтрак был уже позади, и он направлялся на двор к Макдугалу, обдумывая по дороге предстоящий разговор с представителем министерства. У него уже был собственный план севооборота, который ему чрезвычайно нравился, и он опасался, как бы ему не помешали. Во главе министерства, разумеется, всегда очень знающие и разумные люди, понимающие, когда и в чем поправить фермеров, а когда нужно дать им свободу действовать самостоятельно. Но вот порученцы, все эти канцелярские крысы, эти совсем иные. Не зная как следует дела, они не уверены в себе, и когда фермер пытается противиться их бестолковым предложениям, они горой встают за честь мундира, и тогда с ними еще труднее договориться, чем обычно. Впрочем, Кроуфорд, которого он ожидал в этот день, вроде бы вполне приличный человек: когда у него нет жестких инструкций, с ним можно договориться.

А пока Веджвуд ногой распахнул дверь мастерской, кивнул мужчине, работавшему за грубым верстаком, и, усевшись на пустой ящик, принялся не спеша набивать трубку.

Ангус Макдугал, шотландец родом из графства Аргайллшир, лет сорока, приземистый и плотно сбитый, рыжеволосый, с сильной проседью, с легким косоглазием и с агрессивно напряженными губами. Он был вспыльчив, и когда начинал ругаться, то, по выражению Веджвуда, штукатурка со стен могла отвалиться, но при этом был он человек верный, очень надежный, бесхитростный и прекрасный знаток своего дела. Он уже много лет работал у Веджвуда. Сошлись они во Франции в годы войны, когда Макдугал был денщиком Веджвуда. В окопах они узнали и научились по-настоящему уважать друг друга, и постепенно доверие и взаимопонимание переросли в подлинную дружбу. После войны жизнь их раскидала, но когда Веджвуд купил ферму и начал искать толкового механика, он вспомнил о своем денщике. В то время Макдугал жил недалеко от Манчестера, но работа ему не нравилась, так что, получив приглашение от Веджвуда, он охотно перебрался на юг. По его собственному настоянию, жалованье его было невелико, но щедрые премиальные обеспечивали не только приличный доход, но и поддерживали интерес к делу. В ходе этой войны, в условиях всеобщей мобилизации, его работу сочли достаточно важной и он остался у Веджвуда. Как рядовой запаса, он был, естественно, приписан к отряду самообороны. Он был женат, имел мальчика и девочку, семи и девяти лет соответственно.

– Что это с ним стряслось?– спросил Веджвуд, ткнув трубкой в направлении верстака, где лежал разобранный карбюратор.

– Да ничего особенного, думаю,– ответил Макдугал и почесал кончик носа замасленным пальцем.– С утра оказалось, что трактор не фурычит, я глянул, а там бензина ни капли. Ну, я притащил сюда карбюратор, чтобы прочистить жиклер.

– Хорошо бы все это не надолго. Я рассчитывал, что мы сегодня успеем кончить с этими десятью акрами.

– Да успеем вспахать. Если все дело в этом жиклере...

Поговорив о тракторе и прочих технических вещах, Веджвуд поднялся, чтобы уйти, но тут Макдугал вопросительно глядя на него, сказал: "Если не возражаете, я вечерком на час-другой отойду. Нужно повидать Пенджелли по поводу моего дома".

От этого упоминания Веджвуда охватила волна гнева. И здесь козни этого Сэйвори! Макдугал годами арендовал у Сэйвори один из домов, и вот недавно ему предложили выселяться. Сэйвори действовал под предлогом, что дом ему понадобился для своего шофера, но и Веджвуд и Макдугал знали, что это всего лишь отговорка, что все дело в желании досадить. Макдугалу случилось, как он рассказывал, "поговорить" с Сэйвори – его детишки, видишь ли, не имели права играть на какой-то там лужайке, и вот вам результат – выселяйся. Пенджелли был одним из местных адвокатов, и Макдугал хотел с его помощью найти зацепку, чтобы остаться в обжитом доме.

– Идет,– ответил Веджвуд,– желаю успеха.

В ответ Макдугал только кивнул и понимающе осклабился. Он предпочитал не высказываться о Сэйвори в присутствии Веджвуда, поскольку тот не одобрял используемые им выражения. Но Макдугал знал, как его шеф относится к этому делу, и был благодарен ему за сочувствие.

Веджвуд глянул на часы. Четверть десятого. На встречу с чиновником нужно не раньше одиннадцати. Значит, есть время поработать в курятнике.

Загон для кур был пристроен к задней степе большого амбара. Инструменты он оставил прямо там, так что он отправился налегке. Место было очень изолированным. Громадный амбар закрывал курятник от взглядов из дома и со двора, а все работы сейчас велись на дальнем краю фермы.

Веджвуду нравилось плотничать, работать пилой и рубанком. Чинить курятник дело не особо сложное и интересное, но давало приятную возможность отвлечься от обычных забот о планировании, ценах и тому подобных раздражающих мелочах. Больше всего он любил делать что-то задуманное и спроектированное им самим, особенно всякие полезные приспособления. Было особое удовольствие в том, чтобы разрабатывать планы, постепенно строить, испытывать и доводить до ума создаваемые его руками механизмы. В такого рода затеях Макдугал был его главной опорой и поддержкой. Он с головой погружался в проект, помогал в изготовлении отдельных частей и в сборке, а его изобретательность нередко обеспечивала успех всего дела. Он любил мастерить не меньше, чем его хозяин.

Веджвуд провел уже более часа за ремонтом курятника, когда услышал взрыв. Он подумал, что это пушка или бомба. В их краях такие звуки были не такой уж редкостью, потому что иногда фрицы решали отбомбиться не залетая вглубь острова, а чаще это были звуки артиллерийских учений, проводившихся на полигоне примерно в миле от их деревни. На этот раз что-то взорвалось намного ближе, да и звук был иной – более резкий и отрывистый. Веджвуд прислушался, но повторения не последовало, и он вернулся к работе.

Через несколько минут он отложил инструменты и направился в дом, потому что пришла пора ждать гостя из министерства. Войдя на двор фермы, он увидел, что навстречу ему торопится Мод.

– Господи, Мод, что случилось?– выкрикнул он.

– Артур, Артур,– она всплеснула руками,– случился ужас, у нас беда! Ты слышал взрыв?

– Да, несколько минут назад. А что это было?

– Я видела все это из окна Дика. Это на берегу. Язык не поворачивается, но наш дядя Джошуа, он был там.

– Да говори же, не тяни!

– Его взорвали!– Мод схватилась за голову руками.

– Да ты что?! Не может...

– Да! Он убит! Умер на месте!

Все это сильно подействовало на Веджвуда. Он позвонил в гостиницу чиновнику министерства и отложил встречу. Потом они вместе с Мод направились к Литтлу. Дик выглядел как пришибленный, а Джессика тихонько всхлипывала.

– Мод, боже мой, что же это такое?! Ужас! Бедный отец! У меня в голове не укладывается!

Мод принялась ее утешать, а мужчины отошли в сторону поговорить.

– Одно только утешение,– тихо проговорил Веджвуд,– более легкой и быстрой смерти для него и придумать нельзя. Все произошло так быстро и неожиданно... Он, наверное, и не понял ничего. Никаких страданий...

Дик согласился, и они задумчиво помолчали, поглядывая искоса на своих жен. Потом Веджвуд заговорил о причине взрыва.

– Но вот интересно, что же это такое было,– недоуменно сказал он.– Мне кажется, что это морс зарыло мину в песок, и он наступил на рог.

– Мы с Мод,– отрицательно покачал головой Дик,– уже обсуждали это дело. Она тоже сначала так подумала, но, по мне, это маловероятно,– и он пересказал ему свои доводы.

– Звучит очень убедительно,– вынужденно признал Веджвуд.

– Мне кажется,– вмешалась Мод,– Дик разгадал загадку по дороге домой. Это учебный десант. Расскажи ему. Дик.

– Ну да,– признал Дик,– мне такое пришло в голову, но вряд ли это подходящее объяснение. Я подумал, а не могли ли военные посеять здесь заряженную противопехотную мину?

– Отличная идея!– энергично одобрил Веджвуд.– Мне и в голову не пришло. А чем ты недоволен? В чем здесь загвоздка?

Литтл объяснил ему, что при высадке десанта не используют боевые противопехотные мины.

– Ну, это не возражение,– возразил Веджвуд.– На складе запросто могли подложить к учебным одну боевую мину. Такое бывает. Думается, ты на верном пути.

Они еще какое-то время вяло препирались на эту тему, а потом Дик с жестом отчаянии воскликнул:

– Мы все молчим о том, что крутится у каждого в мозгу, а умнее было бы не молчать об этом. Это же украденные гранаты!

– О воровстве я не забыл,– возразил Веджвуд,– Но разрази меня гром, не понимаю, как одно связано с другим. Как ты себе это представляешь?

– Ничего я себе не представляю. Я думать не могу об этом. Но из головы не выходит, что сначала у нас украли взрывчатку, а через десять дней мы получили взрыв. Я не берусь утверждать, что здесь есть связь, но...

– Но ведь это только совпадение, верно?– жалобно сказала Джессика.Бывают ведь и более дикие совпадения, разве не так?

– Я согласна с Джессикой,– мрачно провозгласила Мод.– Это всего лишь одно из нелепых совпадений, которых полным полно.

– А вот интересно, что думает об этом Ганди,– подал голос Литтл.– Ты не хочешь ему позвонить, а, Артур?

– Лучше, наверное, я зайду с ним лично поговорить,– решил Артур.Хочешь со мной?

– Наверное, нет,– колеблясь ответил Дик.– Я уже его видел сегодня. Да и не в таком я чипе. Не может каждый встречный-поперечный расспрашивать полицию.

– Но прежде нужно решить одно дело,– остановила их Мод.– Сержант Ганди ждет, чтоб мы сказали ему, как распорядиться... ээ... телом. Думаю, это Джессика должна решить. Хочешь, чтобы его привезли домой, или будем хоронить прямо из морга?

После недолгого обсуждения было решено, что лучше тело привезти домой так будет более по-людски.

Затем Веджвуд взял свой велосипед и покатил в юрод. В отделении полиции он спросил Ганди, но тут вышел инспектор Вэнсон и пригласил его в кабинет.

– Доброе утро, сэр. Рад видеть вас. Могу ли я выразить вам свое сочувствие по поводу того, что случилось?

– Спасибо, Вэнсон. Все это очень печально.

– Очень, сэр. Особенно когда это касается такого уважаемого джентльмена, как мистер Рэдлет. Надеюсь, вы пришли поделиться со мной какой-то информацией?

– Боюсь, нет,– Веджвуд саркастически улыбнулся.– Я надеялся, что вы мне что-нибудь сообщите. Меня, как вы понимаете, это интересует с двух точек зрения. Во-первых, моя жена родственница покойного, а во-вторых, я все-таки командир отряда самообороны. Честно говоря, меня тревожит, нет ли связи между этой трагедией и недавним хищением на нашем складе?

Ему показалось, что во взгляде Вэнсона отразилось легкое любопытство.

– Я сам об этом думал,– признал он,– но, сколько я знаю, ничто не говорит в пользу этой версии.

– А что же, по-вашему, случилось?

– Хотелось бы знать,– покачал головой Вэнсон.– Пока не знаю, но мы ведем расследование, и надеюсь, что распутаем это дело.

Больше Веджвуд ничего из него вытянуть не смог. Возможно, решил он, инспектор сказал ему чистую правду. Он сообщил о желании семьи хоронить из дома и уже собрался идти, но Вэнсон задержал его.

– Сэр, поскольку уж вы оказались здесь, хорошо было бы, чтобы вы взглянули на останки и формально опознали его. У мистера Сэйвори нет никаких сомнений, но мы предпочитаем, если это возможно, чтобы в опознании участвовали родственники.

– Да, конечно, но ведь его видел мистер Литтл, а он был теснее связан с ним, чем я.

– Насколько я понимаю, мистер Литтл не мог его близко рассмотреть. Мистер Сэйвори следил, чтобы не затоптали следы, и не давал никому близко подойти.

– А, ну разумеется, я готов.

Доктор Петерик как раз заканчивал осмотр тела, и Веджвуда завели в заднюю комнату полицейского участка, которая использовалась в качестве морга. Покрывавшую тело простыню откинули с головы. Если не считать неестественного изгиба шеи и ссадины на виске, голова была не обезображена. Быстрого взгляда оказалось достаточно, и Веджвуд сказал, что готов подтвердить личность покойного.

– Когда будет дознание?– поинтересовался он по выходе из мертвецкой.

– Намечено на завтра в три часа в здании суда, но это еще не окончательно. Я дам вам знать, когда все определится. Потребуется присутствие миссис Веджвуд и мистера Литтла.

– Я передам им.

– Благодарю вас, сэр.

Вэнсон был человеком слова. В тот же вечер он прислал трем свидетелям формальное приглашение явиться для Дознания и подтвердил час и место.

Для проведения дознания был выбран малый зал здания суда, самого большого здания в Сент-Полсе. К трем часам туда набилась целая толпа любопытных. Когда прибыли Веджвуды и Литтлы, обнаружилось, что все места уже заняты. Места приберегли только для свидетелей, но для Джессики быстро разыскали еще один стул.

Слушания начались в полном соответствии с освященной временем традицией. В роли коронера был мистер Тревельян, юрист из соседнего города. У него была репутация хитроумного и настойчивого адвоката, действующего всегда в рамках дозволенных законом методов. Держался он спокойно и без претензий, но его высказывания били точно в цель и слушали его всегда с большим вниманием.

По завершении предварительных формальностей, он обратился к жюри с краткой речью:

– Сегодня вы собрались здесь, чтобы ответить на два главных вопроса. Во-первых, вы должны, если будете в состоянии, сказать нам, чье тело вам только что было предъявлено, а во-вторых, установить, опять-таки если сможете, что стало причиной смерти этого человека. Кроме того, если вы, основываясь на фактах, сочтете, что некий человек один или при содействии других людей является причиной этой трагедии, вы можете высказать свое мнение и по этому вопросу.

Пожалуй, я должен вас предупредить, что, возможно, мы не сможем закончить дознание сегодня. Я предлагаю вам рассмотреть только имеющиеся факты, но если их окажется недостаточно и вы не сможете на основании их прийти к определенным выводам, и если мы поймем, что со временем откроются дополнительные факты, я перенесу слушания на другой день.

Услышанное не удивило Веджвуда, но он испытал чувство глубокой досады. Нужно было понимать дело так, что власти не намерены ограничиться простой констатацией случившегося, и собираются провести серьезное расследование. Крайняя незадача. Непременно всплывет хищение, и даже если не докажут, что оно имело отношение к взрыву, оно окажется в центре внимания.

Из задумчивости его вырвало обращение коронера. Он был первым свидетелем. Он подтвердил, что опознал тело, и ответил на несколько рутинных вопросов о жизни и здоровье погибшего и относительно обстоятельств гибели. Все прошло без сучка без задоринки, и к тому моменту, когда он уступил место Сэйвори, никто не упомянул ни о гранатах, ни о хищении со склада.

Сэйвори вел себя спокойнее, чем обычно, не столь вызывающе и агрессивно. Он не лез в препирательства с коронером – возможно потому, что мог оценить последствия,– и отвечал на вопросы вежливо, полно и кратко. Слушая его, Веджвуд не мог не признать, что тот образцово играет роль свидетеля.

Сэйвори повторил примерно все то же, что он рассказывал сержанту Ганди на месте трагедии. Он не знал, что Рэдлет идет сзади; его внимание привлек звук взрыва, он оглянулся и увидел падающее тело; он вернулся, чтобы выяснить, что случилось, и тут узнал Рэдлета. Он увидел, свернутую шею и понял, что тот уже не нуждается в медицинской помощи. Через несколько минут там появились мистер Крейн, доктор Петерик и полицейские, мистер Литтл и миссис Веджвуд, причем именно в такой последовательности. Он не подпускал никого к месту взрыва, чтобы не затоптали следы, а затем передал полномочия сержанту Ганди.

Потом вызвали Крейна, Литтла и Мод, и каждый рассказал свою историю. Все четыре свидетельства настолько тесно дополняли и подтверждали друг друга, что не могло возникнуть ни малейшего сомнения относительно трагического происшествия.

Потом вызвали доктора Петерика. Он сообщил, что исследовал тело покойного и что смерть наступила вследствие перелома шейных позвонков. Обе ноги трупа сломаны, а нижняя часть туловища обгорела и изувечена. На правой стороне головы и на плече наличествуют обширные кровоподтеки. По всем признакам видно, что он, врач, прибыл на место происшествия буквально через несколько минут после смерти потерпевшего.

– Как по вашему мнению, доктор Петерик, мог ли причиной смерти быть взрыв, как нам перед этим говорили?

Доктор подтвердил, что да, мог, и сообщил далее, что характер повреждений подтверждает предположение, что взрыв произошел в песке прямо под ногами погибшего, и этот взрыв швырнул его головой на землю, вследствие чего и была сломана шея.

Следующим свидетелем был сержант Ганди. В десять минут одиннадцатого утра ему позвонил мистер Литтл, сообщивший, что на берегу близ волнолома произошел взрыв и что он опасается, что при этом пострадал мистер Рэдлет. Патрульная машина была как раз у дверей участка, и он мигом заехал за доктором Петериком, который уже знал о происшедшем от мистера Литтла и готовился к выезду на место происшествия. Доктор предпочел поехать не на своей машине, а вместе с полицейскими. Они оказались на месте происшествия всего через шесть минут, в шестнадцать минут одиннадцатого, и там уже были мистер Сэйвори и мистер Крейн. Через несколько минут появился доктор Литтл. Ганди подтвердил сведения, сообщенные другими свидетелями о том, что они увидели на берегу. Он обеспечил перемещение тела погибшего в мертвецкую и зафиксировал оставшиеся на песку следы, которые благодаря предусмотрительности мистера Сэйвори не были затоптаны.

– Какого рода были эти следы?– спросил коронер.

– Прежде всего, там была воронка,– ответил Ганди, описавший все то, что там увидела Мод.– Потом там были отпечатки ног. К воронке пришли два человека. След одного оборвался у воронки. Другой прошел дальше к городу еще две сотни ярдов и йотом вернулся назад, к пострадавшему. Это были следы мистера Сэйвори, что полностью подтверждает рассказанное им здесь. Не подумайте, сэр,– поспешно добавил сержант,– что ваши слова нуждаются в подтверждении.

– Вас не должны заботить такие вещи, сержант,– поправил его коронер.Мы понимаем, что вы обязаны сообщить обо всем, что увидели. А кому принадлежали другие следы?

– Следы другого человека оборвались у воронки. Они принадлежали погибшему.

– Довольно. Что-либо еще?

– Нет, рядом с воронкой никаких других следов не было. На некотором расстоянии от нее были отчетливые следы мистера Крейна, мистера Литтла и мистера Веджвуда, и они подтверждают все показания, данные ими здесь.

Коронер кивнул.

– Очень радует, что показания свидетелей полностью соответствуют фактам. Теперь так, вы сказали, что отпечатки шагов мистера Сэйвори и погибшего прошли строю через центр воронки. Это означает, как я понимаю, что они шли след в след, так?

– Практически да, сэр. То есть отпечатки шагов не везде совпадали, но траектории движения практически совпадают.

– Каким был прилив в то время?

– Отлив начался примерно за час до происшествия. До кромки воды была примерно дюжина ярдов плотного песка.

– Иными словами, эти джентльмены, имея отличную дорогу шириной двенадцать ярдов, выбрали один и тот же маршрут. Как бы вы объяснили это?

– Очень просто, сэр. Они оба обходили волнолом.

– Это самый короткий путь?

– Да, сэр. Волнолом кончается у верхней точки прилива. Поэтому они двигались по верхней линии прилива. Легче обойти волнолом, чем перелезать через него.

– Здесь все понятно. Место взрыва расположено в конце волнолома?

– Нет, сэр, не совсем. Центр воронки примерно в двадцати фугах к западу от волнолома, но ниже его вершины.

– Ммм,– коронер явно заинтересовался.– Совсем рядом с волноломом, но ниже его вершины? Считаете, это не просто так?

– Вы имеете в виду предположите, что взрывчатку там специально зарыли?уточнил вопрос Ганди.– Ну нет, сэр, мы не думаем, что из этого можно сделать такой вывод.

– Звучит так, будто вы знаете, что там случилось. Кстати говоря, вы определили источник взрыва?

– Нет, сэр,– Ганди обескуражено развел руками,– боюсь, что нет. Не осталось ничего, что могло бы помочь.

– У вас нет никаких предположений?

– Нет, сэр, нет никаких фактов.

Коронер задумался. Казалось, что сначала он решил продолжить допрос, но потом принял иное решение. Прежде чем отпустить Ганди, он, как и в случае с другими свидетелями, спросил, не хочет ли кто-либо из присяжных задать вопрос.

Немедленно встал старшина присяжных.

– Я хотел бы знать, сэр, не считает ли сержант, что это могла быть мина, принесенная морем?

Несколько присяжных одобрительно кивнули в знак того, что и сами об этом думали.

Коронер опять задумался.

– Сержант определенно заявил, что не располагает фактами об источнике взрыва,– медленно произнес он,– и что в такого рода расследованиях версии не имеют почти никакого значения, точнее – их ценность равна нулю. Но я не хочу мешать обсуждению, которое могло бы пролить свет на причины трагедии, а потому разрешаю задать этот вопрос. Вы можете ответить, сержант?

– Мы с инспектором обсудили эту возможность, сэр,– Ганди говорил как бы нехотя.– И подумали, что это могла бы быть мина, а если так, то ее могло принести море и затянуть песком. На этом берегу находили много мин, и немецких и наших.

– Но не именно в этом месте?

– Не здесь, сэр, но в нескольких других местах берега.

– Очень хорошо. Но скажите, разве мина не должна взорваться при контакте с берегом?

– Мы считаем, что необязательно, сэр. Ведь в других случаях они не взрывались.

– Верно ли я понял, что, по-вашему, появление мины именно в этом месте можно считать закономерным?

– Из-за течения и волнолома, сэр. Течение здесь, как вы знаете, идет с запада, и мы думали, что, если мину выбросило на западном берегу, течение могло тащить ее к востоку, пока она не уперлась в волнолом. У волнолома должен образовываться обратный ток воды, а у его вершины должны быть водовороты. Всем известно, что оставленные на песке тяжелые предметы оседают у волноломов.

Коронер внимательно все это выслушал.

– Это остроумная версия, и думаю, все мы,– он бросил взгляд на присяжных,– из опыта знаем, что ваше предположение о течении и вещах, засасываемых песком, верно. Но разве мина не должна была оставить воронку больших размеров?

– Обычная большая мина да, сэр, разумеется, но мы не знаем, может быть бывают и небольшие.

– Допустим, вы нравы и это была малая мина, а вы можете объяснить, что она взорвалась, когда проходил погибший, а не когда за минуту до этого там же прошел мистер Сэйвори?

– Может быть, погибший наступил на один из рогов, а мистер Сэйвори не задел за него.

– У вас, сержант, есть объяснение для всего. А не узнавали у военных и моряков, существуют ли столь малые мины?

– Боюсь, нет, сэр,– лицо сержанта вытянулось,– насколько мне известно. Я этого не сделал и не слышал, чтобы кто-либо еще это сделал. Но здесь присутствует инспектор, может быть, лучше спросить у него.

– Так я и сделаю,– мистер Тревельян покосился на старшину присяжных.Есть еще вопросы к свидетелю?

– Нет, сэр. Это все, благодарю вас.

Потом коронер допросил Вэнсона, но ничего нового от него не узнали. Он заявил, что согласен с идеей, изложенной сержантом Ганди, но подчеркнул, что это всего лишь версия, не подкрепленная никакими фактами, и она не является официальной позицией полиции, а высказана только в ответ на вопрос.

Прежде чем отпустить Вэнсона, коронер, как обычно, поинтересовался, нет ли у жюри вопросов к свидетелю. До сих пор только старшина присяжных откликался на это предложение, но тут высокий и носатый мужчина, нетерпеливо ерзавший на месте, поднялся и взял слово.

– Вам известно, сэр,– обратился он к дознавателю,– у нас здесь проводились крупномасштабные военные учения, в том числе в этой части берега. Я хотел бы спросить, не исследовал ли свидетель возможность того, что причиной несчастья могли быть похищенные в то время взрывные устройства?

– Поскольку мы уже обсудили вопрос о плавающих минах,– ответил коронер,– я должен принять этот вопрос. Что скажете, инспектор?

– Да, сэр, я провел соответствующее расследование. Я обратился к военным. Они заверили меня, что в ходе учений не использовались взрывные устройства, которые могли бы образовать такую воронку.

– Вы удовлетворены?– обратился коронер к носатому присяжному.

– Не совсем, сэр. Я подумал вот о чем. Фугасы используют для защиты береговой линии от вторжения, и трудно поверить, что в данном случае их не использовали.

– Но они не использовали боевые мины,– возразил Вэнсон.

– Это я понимаю,– настаивал присяжный.– Я предполагаю, что боевая мина могла случайно затесаться среди учебных.

– Меня заверили, что такого быть не могло.

– Меня не интересует, что они считают,– упорствовал присяжный.– Я предполагаю, что могла быть ошибка.

– Военные дали свое определенное заключение,– вмешался раздраженный этим упорством коронер.– Вам этого не достаточно?

– Это свидетельство не из первых рук, сэр. Лично я считаю, что нам следовало бы допросить представителя военных.

Коронер замер.

– Думаю,– заявил он,– что, если возникло малейшее подозрение, что источником взрывного устройства могла быть армия, нам следует допросить их представителя. Лично я не вижу в этом необходимости. Но я должен учитывать пожелания присяжных, и если вы настаиваете на вызове такого свидетеля, я распоряжусь, чтобы это сделали.

Возникла перспектива затягивания слушаний еще на день, и, ежась под сердитыми взглядами своих коллег, мужчина не выдержал.

– Я, конечно, не буду на этом настаивать, сэр,– отступил он.– Если вы удовлетворены, я, разумеется, тоже.

– Хорошо. Есть еще вопросы?

Тут звучно прочистил горло бровастый, тучный, краснолицый мужчина, местный ветеринар.

– У меня вопрос к свидетелю. Верно ли, что дней десять назад со склада отряда самообороны похитили взрывные устройства, а если да, то не считает ли он, что это хищение может быть связано с этим делом?

Было заметно, что этот вопрос заботил и других присяжных: некоторые одобрительно кивнули и оживились. Да и все присутствующие в зале замерли и навострили уши. Было видно, что этот вопрос многим не давал спокойствия.

Веджвуд, которому к этому моменту уже начало казаться, что пронесло и можно расслабиться, внутренне обмер. Он обречено вздохнул и прислушался.

– Я принимаю этот вопрос по той же причине, что и предыдущий. Вы можете ответить на него, мистер Вэнсон?