Текст книги "Пермская обитель"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Фридрих НЕЗНАНСКИЙ
ПЕРМСКАЯ ОБИТЕЛЬ

Эта книга от начала и до конца придумана автором.

Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако, события, место действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

Пролог

Вернувшись из магазина, мать принесла Сергею сегодняшнюю газету, и сейчас, сидя в инвалидной коляске, Дергачев увлеченно читал подборку заметок, в которых известные люди обсуждали, нужен ли закон об ограничении показа насилия и секса на телевидении. Читал с жадным интересом, поскольку проблема эта касалась его напрямую. А что ему еще остается делать – читать да телевизор смотреть. Больше он в своей коляске ни на что не способен. За шесть лет отец лишь один раз нашел Сергею возможность немного подработать. Ему привозили домой из сувенирной артели коробки с разноцветным картоном и веревочками, из которых он делал праздничные сумочки-пакеты для подарков. Сварганил Сергей за неделю тысячу сумочек – получил тысячу рублей. Другой работы не было. Одно время на горизонте замаячил регулярный приработок – плести из синтетических ниток красивые мочалки. Подобное ремесло оказалось ему по силам, почти освоил премудрость. Да тут, как назло, на безобидных продавцов этих самых мочалок наехал рэкет. Платить за копеечный бизнес было просто смешно, и дело заглохло.

Вот и получается, что он теперь только читает и смотрит телевизор. А на экране драки с утра до вечера показывают. Ему эти потасовки видеть донельзя противно, сразу вспоминается прошлое. Но не то, когда он дубасил других, это бы еще куда ни шло, даже приятно. А вспоминается сразу, как незнакомые мужики подстерегли его поздно вечером и так отделали, что стал он с тех пор инвалидом. Места живого не оставили – переломали ребра, ключицу, вышибли зубы. Но главное – повредили позвоночник. Так что придется ему теперь до скончания дней сидеть в коляске. Знакомые говорят – радуйся, что не убили. А ему иной раз кажется, что лучше бы убили. Как же обрыдла эта неподвижность!

В тот вечер они с ребятами крепко выпили. Был бы он трезвый, может, оказал бы тем подонкам достойный отпор. Но спьяну-то где возьмешь силы сопротивляться? Сергей не видел, кто на него напал, но надеялся это выяснить. Милиция, как всегда, никого не поймала. Стражи порядка пришли к выводу, что это нелепая случайность, и дело закрыли. Поэтому теперь он без конца напоминал знакомым ребятам: узнайте, кто на меня напал.

По горячим следам это сделать было бы проще. Однако Сергей пришел в себя после нападения месяца через два с хвостиком, то есть говорить о горячих следах уже не приходилось. Но надежды на то, что преступников рано или поздно найдут, он не терял. Набросились на него несколько человек. Когда-нибудь кто-нибудь из них обязательно кому-нибудь расскажет об этом случае. Почему бы не похвастаться по пьяной лавочке или случайно, потеряв бдительность, не проговориться, как удалось отделать самого Дергача.

И точно – развязался язык у одного типа. Совсем недавно удалось узнать, что «заказал» избить Дергачева некий Андрей. Этот Андрей пострадал в свое время от компании Сергея. Как же это произошло? Учился Андрей в музыкальном училище на певца, у него, говорят, был выдающийся талант к пению. Но когда зимой Сергей и его подручные, ограбив, избили парня, а потом оставили лежать на снегу, да вдобавок без шапки, у того пропал голос. То есть он не онемел, конечно, говорить может, а петь ему уже никогда не придется.

Вообще с этим Андреем непонятно что вышло. Зачем он им понадобился? Чутье подвело. Увидели аккуратное модное пальто и кожаную сумку в руке под названием барсетка… И почему Сергею вдруг плеснуло в голову, что это дилер?! Добро бы тот из машины вылез. Так нет же, топал пешком. Парень стал сопротивляться, вот Серега со своими ребятами и надавали ему по мордасам от всей души. Хорошо, что хоть какие-то купюры нашлись в его сумочке. Студент запросто мог оказаться и безденежным.

Посмотрел Сергей его документы. У Дергача не было привычки, как у других воров, подбрасывать ксивы хозяевам. Некоторые так делают: деньги оставляют, а документы выбрасывают. Дергачев считал, что это лишний повод наследить. Нет уж, лучше пусть лежат. Правда, есть опасность, что во время обыска они ментам попадутся на глаза, тогда плохо. Но ведь обыски редко случаются, про них заранее узнать можно и подготовиться. Пока же, как он думал, пусть лежат, мало ли для чего пригодятся? Иногда кое-что продать можно, тоже навар.

Вот теперь, ворованные документы и пригодились, когда Сергей узнал про своего «заказчика». Нашелся Андрей Всеволодович Серебров.

В сумочке, которую у него тогда отобрали, были документы: паспорт, зачетная книжка и студенческий билет. Паспорт Дергачев продал одному мужику, которому надоело выдавать себя за беженца из Таджикистана. Потом, будучи еще здоровым, Сергей загнал и студенческий билет. Он не думал, что такая фитюлька кого-то заинтересует, но, оказывается, по нему можно куда-то проходить за полцены. Осталась только зачетная книжка, из которой следовало, что учился Серебров в местном Институте культуры. Но вроде бы не доучился – потеряв голос, ушел. Пытались его найти – но не живет он больше в Перми. Куда уехал – неизвестно. Вот тут-то бы паспорт с пропиской пригодился.

А так опять придется Сергею надеяться на случай, ждать, пока его враг не появится на горизонте. Делать нечего, придется запастись терпением и ждать, коротая время за телевизором. Скорей бы приняли этот закон! Совсем уж невмоготу стало Сергею от телемордобоев. Теперь Дергачеву по душе более спокойные передачи. Сегодня, например, можно посмотреть концерт, посвященный Дню милиции. Уж там-то обойдутся без драк и убийств.

Часть первая
ВСЕ ЯСНО И ПРОСТО

Глава 1
ПРАЗДНИЧНЫЙ КОНЦЕРТ

В четверг, 11 ноября 2004 года, на следующий день после праздничного концерта, посвященного Дню милиции, начальник охраны Дворца государственных торжеств полковник Самокатов подал в отставку.

При этом известии люди, знавшие молодого амбициозного полковника, совсем недавно назначенного на заметную в военной номенклатуре должность, безмерно удивлялись. Узнав о причине отставки, удивлялись уже тому, что Самокатов подал рапорт не в тот же вечер, а назавтра.

Концерт в честь Дня милиции – это нечто большее, чем ведомственное мероприятие. Попасть на него мечтает сотрудник любого ранга, имеющий хоть малейшее отношение к Министерству внутренних дел. Пригласительный билет на ежегодный концерт является пусть мелкой, но все-таки наградой, овеществленным в бумаге знаком признания того, что ты в этой сфере целиком и полностью свой человек. Сколько сил прилагается для того, чтобы получить сложенный вдвое лист мелованной бумаги с золотым тиснением, какие драмы разворачиваются вокруг него, какие интриги плетутся – Шекспир отдыхает. Большинство обладателей билетов мигом преображаются и по всякому поводу небрежно упоминают, что вечером 10 ноября они заняты – идут на праздничный концерт. Легко догадаться: чем раньше получишь вожделенное приглашение, тем дольше сможешь трезвонить о предстоящей вылазке. Однако загодя билеты получает лишь высокое начальство. Остальные до последнего момента ведут изнурительную борьбу за право обладания заветным листком.

О посещении концерта можно упоминать и тогда, когда тот давным-давно прошел. Однако эффект при этом не тот, уже разит хлестаковщиной. Требуется удачное стечение многих факторов, чтобы ты мог ввинтить в разговоре что-нибудь типа: «Нет, нет, господа, я совершенно точно помню, что в День милиции был вынужден плестись на концерт во Дворец госторжеств».

Само собой, для большого начальства такой поход не в новинку, для них это привычное ежегодное мероприятие. Для тех же, кто приглашен впервые, это, конечно, событие первостепенной важности. Чтобы понять охватывавшие новичков чувства, достаточно перечитать те страницы «Войны и мира», где юная Наташа Ростова готовится к своему первому балу.

Не менее упорная борьба разгорается и по ту сторону рампы – за право выступать в одном из самых значимых концертов года. То обстоятельство, что концерт транслируется по телевидению в прайм-тайм и дает дополнительную известность, это полдела. Главное, ты становишься для милиции своим человеком и при случае можешь звякнуть туда, обратиться с какой-нибудь просьбой. Мало ли что стрясется в жизни! Во всяком случае, любой участник такого концерта прекрасно знает, что проблем с техосмотром или регистрацией автомобиля у него уже никогда не будет. Уже одно это делает попадание в число участников праздничного концерта заманчивым.

Не следует забывать, что в зале присутствуют первые люди страны. Понравишься – они могут тебя запомнить и при случае пригласить на какой-нибудь закрытый концерт. Там ведь сидят руководители всех силовых ведомств, многие министры, депутаты. В этот раз милиционеров приехал поздравить президент страны. Одним словом, есть перед кем стараться.

Организаторы приглашают не абы кого – патентованных артистов. По традиции, лишь одно новое имя может быть представлено в таком концерте. Понятно, что этот счастливчик сразу становится популярным. Все остальные хорошо известны публике, встречают их на ура, и они не позволяют себе халтурить. Поют исполнители на совесть, да и одеваются, как положено в приличном месте. На площадках, предоставленных для обычных афишных концертов, люди творческие выпендриваются кто во что горазд, а здесь выглядят более или менее строго, как и полагается на торжествах. Взять хотя бы экстравагантную Людмилу Репину. Зрители только ахают, глядя на ее умопомрачительные наряды. Эту длинноволосую блондинку журналисты называют секс-бомбой нашей эстрады. Ее пышная грудь вечно вываливается из декольте, юбки короткие, словно шорты, иной раз выйдет в рваных джинсах, с голым животом или в прозрачной блузке. Многое поражало в ее арсенале: блестящие боты на огромных платформах, королевские мантии, разноцветные парики. В этот раз она сменила свой имидж и выглядела на удивление скромно – была одета в простое розовое платье, правда слегка напоминающее ночную рубашку, но все же оно было ниже колен, без декольте, с круглым воротом. Привычную ярко-красную губную помаду певица заменила на менее кричащую. И самое удивительное – Репина исполнила новые, очень хорошие песни.

Смена репертуара особенно поразила публику. Пожилые силовики, конечно, далеки от музыкальной попсы, и им, было трудно по достоинству оценить преображение Репиной. Но в зале присутствовало достаточно много молодежи: чьи-то жены, дети… Все были покорены выступлением Людмилы. Выйдя в первом отделении последней перед антрактом, Репина исполнила три песни, одна лучше другой. Причем слова и музыка песен были написаны ею самой. Особенно зрителей восхитила бархатная, обволакивающая «Осенняя элегия».

Когда после третьей песни она скрылась за кулисами, публика устроила ей такую овацию, которой могла бы позавидовать сама Алла Пугачева. Ни один из выступающих перед Репиной не имел подобного успеха. Ритмичные аплодисменты тысяч рук, заставлявшие вспомнить о петербургском резонансе, из-за которого в свое время рухнул пешеходный мост, буквально сотрясали зал.

Грохот аплодисментов долго не смолкал. Певицу вызывали на поклоны. Однако она уже не могла выйти при всем желании. Стоило Людмиле Репиной после выступления удалиться за кулисы, как она была наповал убита выстрелом в голову.

Глава 2
ТРУП ЗА КУЛИСАМИ

Узнав об этом трагическом происшествии, начальник охраны Дворца торжеств окончательно и бесповоротно решил подать в отставку. Кстати, еще до начала концерта эмоциональный Самокатов вообще был близок к тому, чтобы наложить на себя руки. Хотя по сравнению с убийством тот случай можно считать сущим вздором – кто-то из проходивших во Дворец государственных торжеств зрителей оторвал провод металлодетектора.

Случайностью это назвать трудно. Теоретически можно уронить на провод что-то тяжелое, тогда он оторвется. Однако никто ничего не ронял, иначе это «что-то» лежало бы рядом или на полу была разбита керамическая плитка. Самокатов даже допускал, что кто-то из подслеповатых зрителей мог пройти не с той стороны ворот и зацепил провод ногой. Однако это утешало мало. Чтобы оторвать провод, нужно приложить немало силенок. Скорее всего, кто-то сделал это умышленно.

В брежневские времена те, кто имел честь наносить визиты в здание ЦК КПСС, видели на вахте странную картину: у входных дверей плечом к плечу стояли сержант внутренних войск и прапорщик КГБ. Такая практика возникла с легкой руки Бровеносца, считавшего, что стабильную работу способна обеспечить только конкуренция различных спецслужб, система сдержек и противовесов. Система двойных караулов казалась полковнику Самокатову правильной, и, став начальником охраны, он снова внедрил ее во Дворце государственных торжеств. Однако то, что срабатывало в советском госаппарате, оказалось неэффективным в нынешних условиях. Вместо здоровой конкуренции у обеих сторон появилось безразличие – каждый надеялся на другого. Так произошло и на этот раз. Возле рамы неработающего металлодетектора началась форменная кутерьма, охранники растерянно принялись разбираться что к чему, каждый торопился доказать свою непричастность к досадному инциденту. В тот момент им было не до проверки, и, прежде чем раму металлодетектора перекрыли, несколько зрителей могли просочиться без досмотра.

Вызванный с другого этажа Самокатов в тот момент расслабился. И зря. Ему нужно было сразу бить во все колокола и усиливать режим. Полковник же явно растерялся. Он начал размышлять о том, произошла ли досадная случайность или поломка подстроена нарочно и, если был умысел, для чего это понадобилось. В голову лезли какие-то экзотические варианты, вроде того, что командированному из Сибири – почему-то Юрий Алексеевич зациклился на Сибири – нестерпимо захотелось посетить в Москве Дворец государственных торжеств. Лишь когда очередь дошла до очевидного – злоумышленник мог пронести взрывное устройство, начальника прошиб холодный пот. Он приказал охранникам утроить внимание, в случае чего – подозрительных моментально выводить из зала. Однако ничего из ряда вон выходящего не случилось, и он постепенно стал успокаиваться.

Про оторванный провод металлодетектора начальник охраны сразу рассказал старшему помощнику генпрокурора Турецкому, который проводил осмотр места происшествия вместе с дежурной оперативно-следственной группой, почти молниеносно прибывшей с Петровки, 38.

Тут же пронесся слух, что разгневанный президент из-за убийства покинул дворец. На самом деле протоколом было предусмотрено, что на второе отделение он не остается. Однако это мало кого успокоило. Во всяком случае, находившегося в зале генерального прокурора Кудрявцева раньше никто не видел в таком паническом состоянии. Президент приказал ему взять следствие под свой контроль. Генпрокурор срочно вызвал на место происшествия заместителя и помощника. Благо обоих, Константина Дмитриевича Меркулова и Александра Борисовича Турецкого, застали дома. Причем Александра Борисовича, в известной мере, случайно: он заезжал в управление угро, где отметил с Грязновым и его сотрудниками профессиональный праздник. Потом хотели с Грязновым завалиться в ресторан «Пронин» на Лубянке, да решили, что сегодня туда не протолкнуться. Только вернулся домой, раздался звонок:

– Немедленно во Дворец государственных торжеств.

– Неужели во всей прокуратуре, кроме Турецкого…

– Сейчас не до шуток, – строго предупредил Константин Дмитриевич, уловив его настроение. – Я уже выезжаю. Там произошло убийство.

Они прибыли во дворец почти одновременно, Меркулов на несколько минут раньше. Ему было приказано осуществлять надзор за следствием, Турецкому – возбудить уголовное дело и провести в кратчайшие сроки расследование.

Ситуация сложилась – хуже не придумаешь. Концерт транслировался по телевизору, отменять его не то что нельзя, а даже технически сложно. Но и состояние выступающих можно понять: о каком вдохновении можно говорить, если в нескольких метрах от сцены лежит труп известной молодой артистки!

Теперь участники выходили на сцену из левых кулис. А с правой стороны работала оперативно-следственная группа – осматривали место происшествия и допрашивали свидетелей. Репина лежала на спине, левая половина ее лица была залита кровью. Пуля попала в висок певицы. Рядом валялись два букета, из-за чего казалось, будто ее уже хоронят.

– Точнехонький выстрел, – хмыкнул судмедэксперт Гаркавенко.

– Так ведь убийца-то находился рядом, – объяснил Турецкий.

– Даже для близкого расстояния точность завидная. Видимо, хорошо тренирован. С каждым днем растет и крепнет мастерство наших киллеров!

Несмотря на мрачный характер своей работы – с утра до вечера вскрывать «криминальные» трупы, круглолицый толстощекий Гаркавенко являл собой воплощенное жизнелюбие, острил по каждому поводу.

Меркулов приказал начальнику охраны:

– Приготовьте список всех артистов. Пускай охранники отмечают время прибытия остальных. Из тех, кто выступил, никого пока не отпускайте.

Он представил себе нетерпение и раздражительность артистов, оказавшихся невольными заложниками, и в то же время знал, с каким интересом они будут следить за действиями следователей, лелея уверенность в том, что те вот-вот обнаружат убийцу. И лишь у одного из них затаился страх.

Протоколы допроса свидетелей оформлял дежурный следователь из Мосгорпрокуратуры Алексей Величко. Поскольку за кулисами было много народу – музыканты, подтанцовка, бэкграунд, режиссеры, после выстрела там царила полная неразбериха. Видимо, благодаря этому хаосу убийце удалось скрыться. О нем в этот вечер ничего не удалось узнать. Да и вообще хоть какую-то пользу следствию мог оказать только рассказ начальника охраны про оторванный провод. Из вещественных доказательств наверняка пригодится гильза от «Макарова». Сам пистолет сколько ни искали – не обнаружили.

Трудно было установить, пропало ли что-нибудь из вещей Репиной в артистической комнате. Во всяком случае, в сумочке лежали и золотые часы, и деньги, и документы, и мобильник. Была даже записная книжка, которая топорщилась от вложенных в нее визитных карточек, талончиков к врачам и противоречащим им абонементам в разные фитнес-клубы.

Поскольку в момент убийства музыканты, работавшие с Репиной, еще не покинули сцену, Турецкий решил для начала поговорить с руководителем ансамбля саксофонистом Клушиным. Хотя у него было стопроцентное алиби, но тем не менее пообщаться стоило. И заодно не мешало бы показать ему список всех участников концерта.

– Зачем? – удивился Клушин.

– Чтобы вы посмотрели и назвали потенциальных врагов Людмилы Николаевны.

– Я даже смотреть не стану, – сказал саксофонист. – Вы же хотите узнать, кого из тут присутствующих можно подозревать в первую очередь. Для этого мне и список не нужен. При всем желании мне трудно представить, что кто-то из этих людей способен на убийство. Хотя насолила она многим. Больше всего Грише Микенскому, своему первому мужу. Это кларнетист из ансамбля «Залив страстей». С режиссером Женей Каблуковым официально они не были расписаны, ему Репина тоже сделала много гадостей. Сева Ноговицын был ее прежним продюсером, недавно они вдрызг разругались. Ну а остальные получали от нее по мелочам. Многие побывали у Людмилы в любовниках.

– Вы тоже?

– На гастролях пару раз переспал с ней по ее настоятельной просьбе. Она считала, что регулярный секс необходим для здоровья. Тогда так сложились обстоятельства – под рукой никого не оказалось, кроме меня.

– Какие отношения были у нее с вашим ансамблем?

– Терпеть можно, – вяло признался Клушин и, перехватив взгляд следователя, пояснил: – Мы привыкли делить «пирог» на равные части, независимо от того, кто что делает: играет, поет, пляшет, ставит звук. А Людмила потребовала себе сорок процентов.

Микенский, Каблуков и Ноговицын уже уехали, оперативники быстро выяснили их домашние адреса и телефоны. Первый жил далеко от центра, в Ясеневе.

Второй в двух шагах от Дворца торжеств, на Спиридоновке.

Галя Романова сама вызвалась съездить в Ясенево. Оттуда потом ей было удобно добраться в Черемушки. Володя отправился на Спиридоновку. Ему и оттуда домой в Бескудниково добираться предстояло очень долго, а уж про Ясенево и подумать страшно. Порем-ский поехал к Ноговицыну на проспект Мира.

Направляясь к выходу, Турецкий оглянулся: в глаза бросилось очерченное мелом место, где раньше лежал труп.