Текст книги "Операция «Сочельник»"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Фридрих Евсеевич Незнанский
Операция «Сочельник»

Глава первая
УБИЙСТВО В ОСОБНЯКЕ ГОТЬЕ

1

Это было обычное кафе, каких, вероятно, сотни, а может быть, даже тысячи в Париже. Десяток столиков, барная стойка, официантка в чистом передничке, густой аромат свежесваренного кофе и горячих булочек.

За столиком, у самой витрины, сидели мужчина и женщина. На вид – обычные парижане. У женщины были каштановые волосы и темные, чуть удлиненные глаза. Одета она была в деловой костюм. На вешалке, рядом со столиком, висело ее пальто – коричневое, приталенное, очень элегантное.

Мужчина выглядел лет на десять старше девушки. Моложавый, лысоватый, с хмурым, бледным лицом, в дорогом пиджаке и серой шерстяной водолазке.

Потягивая кофе, мужчина и женщина спокойно беседовали, но так негромко, что их нельзя было расслышать даже за соседним столиком.

– Жанна… – Называя девушку по имени, мужчина почему-то еще больше хмурил брови, – …операцию необходимо провести как можно скорее.

– Да, я поняла.

Жанна взглянула на мужчину, сидящего напротив, холодным взглядом. Она терпеть не могла, когда собеседник сообщал ей очевидные вещи таким многозначительным голосом. Этот связной определенно не блистал умом. Да и с памятью у него были явные проблемы. Иначе зачем повторять одно и то же по два раза.

Связной стряхнул с сигареты пепел и сказал, задумчиво поглядывая на силуэт Эйфелевой башни, маячивший в окне:

– Было бы замечательно, если бы вы уложились в три дня.

Ну вот, опять. Жанна прищурила темные глаза.

– Я постараюсь, – отчеканила она. – Сегодня «объект» будет присутствовать на фуршете у атташе по культуре. У меня будет возможность выйти с ним на прямой контакт.

– Хорошая идея, – кивнул связной. Он глубоко затянулся сигаретой и выпустил облачко бледно-голубого дыма. – Жанна, можно пару реплик от себя?

– Сделайте милость.

Связной сдержанно улыбнулся.

– Кое-кто из ваших коллег считает, что вы не слишком склонны к импровизации, – сообщил он. – И что слишком дотошно следуете установленному плану. Мне кажется, что в данном случае…

– Я люблю импровизации, – жестко перебила его Жанна, – но только в музыке. Во всем остальном я предпочитаю следовать четко установленному плану.

– Не в моей компетенции обсуждать это, – проговорил связной вполне миролюбивым голосом. – Я не психолог и не руководитель департамента. Я всего лишь связной.

– Хорошо, что вы это понимаете, – холодно отчеканила Жанна. – Если это все, то нашу встречу можно считать законченной.

Связной вздохнул, затушил сигарету в пепельнице, вынул из карманов тонкие кожаные перчатки и взял с пустого стула свою трость.

– Я уйду первым, – сказал он.

– Нет проблем, – ответила Жанна.

Он встал из-за стола, надел пальто, церемонно поклонился Жанне, вышел из кофейни и, постукивая тростью о брусчатку тротуара, неторопливо зашагал в сторону метро.

– Мог бы заплатить за свой кофе, – пробурчала Жанна и жестом подозвала официанта.

* * *

На фуршете у атташе по культуре присутствовали довольно много знатных и известных персон. Жанна с трудом поборола в себе искушение завязать пару полезных знакомств. На это у нее не было времени.

Дождавшись, пока участники фуршета пропустят по бокалу (а кто и по два бокала) шампанского, Жанна направилась к «объекту».

Это был толстый неповоротливый мужчина средних лет, уже начавший лысеть, но еще не желающий признавать этого факта и тщательно зачесывающий лысину мягкими прядками волос.

Он был одет в костюм от Джона Смита, стоимость которого чуть-чуть не дотягивала до стоимости брильянта, который поблескивал у него на пальце. Шелковая рубашка, модный галстук, отличные туфли, сшитые на заказ. Этот человек любил себя и умел следить за своей внешностью.

Подходя к «объекту» с бокалом шампанского в руке, Жанна вгляделась в его лицо и, по всегдашней своей привычке, составила в уме его короткую, но емкую характеристику.

Самодовольный. Уверенный в себе. В общении с женщинами вальяжен, но хамства себе не позволяет. Обожает комфорт и терпеть не может проблемы. Жену не любит, но о разводе даже не помышляет, потому что развод – это проблема. Плюс – сила привычки. Имеет пару любовниц на стороне. Не очень красивых, но очень юных. Боится старости. Тщательно следит за собой и за модой. Часто меняет машины и любовниц. Машины – из-за постоянной тяги к обновлению, любовниц – из-за бесконечной гонки за ускользающей молодостью.

«Объект» о чем-то беседовал с худощавым, очкастым бизнесменом (Жанна видела его фотографию в каком-то журнале). Судя по вежливому, но скучающему виду обоих мужчин, беседа не доставляла им особого удовольствия и была всего лишь очередным поводом засвидетельствовать друг другу уважение.

«Объект» рассеянно скользнул взглядом по залу. Разговор себя явно исчерпал, и теперь «объект» искал повод вежливо завершить беседу. Жанна поняла, что сейчас ее вмешательство окажется как нельзя более подходящим.

– Мсье Готье?

Толстяк обернулся. Скользнул взглядом по ладной фигурке Жанны и слегка прищурился.

– Да. Простите, с кем имею честь?

Она ослепительно улыбнулась.

– Вы меня не узнали? Я Жанна. Жанна Баллон. Мы с вами встречались в Лейпциге на конференции «Мир и экология». Пару лет назад.

– А, да-да.

Готье улыбнулся, но на лбу его обозначились складки. Игра мысли. Пытается вспомнить, однако безуспешно. Помучается еще пару минут, а потом Плюнет. В конце концов, всех женщин, с которыми когда-то общался (даже если общение было весьма близким), не упомнишь. Плюс алкоголь. Плюс постоянная тяга женщин к переменам, заставляющая их перекрашивать волосы и менять прически. И вообще – красивая обложка интереснее содержания. Мужчинам достаточно и обложки.

Морщины на лбу толстяка разгладились. Он заглотил наживку.

– Как поживаете? – с вежливой улыбкой осведомился Готье.

– Спасибо, хорошо. А вы?

– Я тоже неплохо. Жанна, позвольте вам представить моего собеседника – это мсье Лорен, мой старинный приятель.

Худощавый бизнесмен отвесил Жанне вежливый поклон, заявил, что он чрезвычайно рад знакомству, затем извинился и, воспользовавшись благоприятным моментом, поспешно ретировался.

Дождавшись, пока он отойдет, мсье Готье повернулся к Жанне всем своим объемистым «фасадом», как бы говоря – «ну вот, моя милая, теперь я целиком и полностью в вашей власти и ожидаю от нашей встречи чего-нибудь приятного».

При взгляде на его самодовольную физиономию, на ум Жанне пришли слова ее наставницы по психологии межличностных отношений, произнесенные ею в первый день занятий.

«Жанна, всегда следи за своей внешностью. Ни один мужчина, даже самый умный из них, не может устоять перед обворожительной женщиной».

«Но умный мужчина легко может просчитать эту схему, разве не так?» – возразила тогда Жанна.

«Так, – согласилась наставница. – Он будет думать, что раскусил тебя, решит какое-то время тебе подыгрывать, чтобы понадежнее загнать тебя в ловушку. Но, в конце концов, сам окажется в этой ловушке. Это физиология, моя милая, гормоны. С ними не поспоришь».

– А вы… – начал было мсье Готье.

Но договорить ему Жанна не дала.

– Филипп, я до сих пор помню ваш доклад о влиянии глобального потепления на международные отношения! – восторженно проговорила она. – Мы с вами тогда договорились пообедать вместе, но вы срочно вылетели из Лейпцига, и мне пришлось обедать одной.

– Да-да, – несколько растерянно проговорил Готье. – Это очень прискорбно. Но… мы можем исправить это досадное недоразумение сейчас. Если конечно, вы располагаете временем.

– О, чего-чего, а времени у меня уйма, – с улыбкой ответила Жанна. – Я в Париже по заданию редакции. Задание я выполнила, материалы отослала, и теперь у меня впереди полтора дня вынужденного безделья. Я привыкла все время находиться в движении и теперь боюсь умереть от скуки.

– Мадам…

– Мадмуазель.

– Простите, мадмуазель Баллон, я много раз вступал в схватку со скукой и чаще всего выходил из этой схватки победителем. Давайте пообедаем сегодня вечером у Вернона. Там подают лучшие улитки в Париже.

– Я не против, – сказала Жанна и изящным, кокетливым жестом поправила прическу. – Но при одном условии.

– Для вас все, что угодно, – улыбнулся Готье. – А что за условие?

– Вы дадите мне небольшое интервью.

Готье слегка нахмурился. Жанна знала, что «объект» обожает мелькать на страницах журналов и газет, однако необходимость сохранять хорошую мину при довольно плохой игре заставляет его делать вид, что он терпеть не может давать интервью.

Очередная мужская причуда. Мужчины занимаются самолюбованием ничуть не меньше женщин, но ни за что не признаются вам в этом.

– Не уверен, что это хорошая идея, – сухо проговорил мсье Готье. – Я всего лишь мелкий чиновник, и вряд ли кого-нибудь заинтересует мое мнение по тому или иному поводу.

Готье что-то уж слишком сильно раскокетничался и в своем кокетстве немного перегнул палку. Будучи не совсем законченным глупцом, он почувствовал это и еще больше нахмурился.

Нужно было срочно спасать ситуацию. И Жанна пошла в лобовую атаку.

– Мсье Готье, мне кажется, что вы скромничаете. Еще в Лейпциге я слышала от одного профессора, что в наше время сложно найти столь здравомыслящего и разносторонне образованного человека, как вы. Помнится, он еще сказал, что вы относитесь к редкой породе людей, которые имеют собственное и весьма компетентное мнение по широчайшему спектру вопросов.

– Мне очень лестно это слышать, – улыбнулся Готье, к которому вновь вернулась его прежняя самоуверенность. – Могу я узнать имя этого профессора?

– Конечно! Это профессор Эдуард Беринг. Он говорил, что в свое время вы с ним тесно общались в рамках Римского клуба.

– А, да-да, – кивнул Готье и улыбнулся еще шире.

«В точку!» – поняла Жанна. Профессор Беринг, некогда талантливейший физик-ядерщик, а последние десять лет известный правозащитник и миротворец, пользовался огромным авторитетом в кругу европейских интеллектуалов, к которому, безусловно, относил себя и Готье. Мнение Беринга в этой среде часто являлось истиной в последней инстанции.

Жанна сильно рисковала, опускаясь до столь неприкрытой лести, но Готье это «скушал». Не мог не «скушать». Жанна хорошо разбиралась в мужчинах и с ходу просчитала тип, к которому относился Филипп Готье. Самовлюбленный болван, глуховатый к критике и крайне чуткий к лести, в какой бы грубой форме она не подавалась. Тип этот вызвал у Жанны презрение. Однако работать с мужчинами, относящимися к этому типу, было легко.

– Мсье Готье, скажу вам честно: ваша персона вызывает у меня гораздо больший интерес, чем персона профессора Беринга, – сказала Жанна и как бы случайно коснулась пальцами руки Готье. – О нем нам известно практически все, а вот вас в журналистских кругах считают чем-то вроде «неуловимого героя». И теперь я понимаю, в чем дело.

– И в чем же? – прищурился Готье.

– В вашей скромности, – сказала Жанна мягким, но в то же время чрезвычайно серьезным голосом. – Страницы французских газет пестрят фотографиями пустоголовых болванов, которые кричат о своих достоинствах на каждом углу. А люди, по-настоящему достойные, предпочитают держаться в тени. По-моему, это неправильно.

Готье смотрел на нее настороженно. Жанна подумала, что слишком резко взяла с места в карьер, и решила чуть-чуть сбавить обороты.

– Впрочем, если вы не хотите давать интервью, я не буду настаивать, – вновь обворожительно улыбнулась она. – Мне будет приятно просто пообщаться с вами.

Морщины на лбу Готье вновь разгладились.

– Вы правы, я не слишком словоохотлив. Давайте договоримся так: мы поужинаем у Вернона, и если ужин удастся на славу, я дам вам интервью. Кстати, какое издание вы представляете?

– Я фрилансер, – ответила Жанна беззаботно. – Работаю с пятью изданиями сразу.

– И в каком из них вы намерены разместить интервью?

– Предоставляю это решить вам.

Готье улыбнулся:

– Мне нравится ваш подход, мадмуазель. Знаете что… давайте сбежим с фуршета прямо сейчас? Честно говоря, я люблю хорошо поесть, а эти крошечные канапе лишь распаляют чувство голода.

Жанна посмотрела на Готье лукавым взглядом.

– Значит, к Вернону?

– К Вернону, – кивнул Готье.

– Есть улиток?

– Самых лучших улиток в Париже!

Жанна засмеялась.

– Думаю, в Париже найдется мало женщин, способных отказаться от такого предложения, – весело сказала она. – И уж я точно не из их числа.

2

Готье распахнул дверь и громогласно объявил: – Добро пожаловать в мои хоромы!

Они вошли в дом.

– По-моему, обед удался на славу, – сказав Готье, запирая дверь на замок и поглядывая на Жанну плотоядным взглядом.

– Я того же мнения, – ответила она, зорко осматривая дом и фиксируя в памяти каждую деталь.

– Давайте пройдем в гостиную! Скажу вам по секрету, мадмуазель, у меня в баре припрятана бутылочка коньяка, которую я купил на лондонском аукционе за…

Слушая его болтовню, Жанна продолжала осматривать дом.

– …выпьем по бокалу, если вы не возражаете, – продолжал тем временем болтать Готье.

Его рука как бы ненароком легла ей на талию. Жанна сделала вид, что не заметила этого.

– Не сомневаюсь, что коньяк хорош, – сказала она. – Но я не большая любительница крепких напитков.

– Уверяю вас, что от этого коньяка…

Выслушивая его горячие заверения, Жанна продолжала незаметно изучать обстановку дома.

– …К тому же вы обещали выпить со мной на брудершафт, – голосом обиженного мальчика добавил Готье. – Вы не забыли?

– А вы обещали показать мне гравюры Хогарта, – напомнила Жанна.

Готье усмехнулся и быстро облизнул губы кончиком языка.

– В них нет ничего привлекательного, – сказал он. – Лучше я покажу вам картину Гейнсборо «Закат над заливом Грез». Она висит у меня в спальне. Прямо над кроватью.

Жанна поежилась.

– Думаю, для молодой леди это слишком рискованно, – заметила она.

– Что именно?

– Рассматривать картины, развешанные в спальне у джентльмена.

Жанна засмеялась. Готье не сводил с нее сверкающего, похотливого взгляда. И он опять принялся тараторить, все теснее прижимая к себе Жанну и поднося губы к самому ее уху. Жанна засмеялась и слегка отстранилась.

– Вы меня оглушите своим бесподобно-звонким баритоном! – сказала она. – Даже не знаю, что с вами делать. Мне бы не хотелось распивать коньяк в спальне вашей жены. В этом есть что-то…

– Пикантное? – хихикнул Готье.

– Я бы сказала – извращенное, – в тон ему сказала Жанна. – Но я уверена, что у вас в кабинете есть диван, на котором можно комфортно расположиться с бокалом в руке!

– О! – просиял Готье. – У меня есть такой диван. Честное слово, он вам понравится!

Он увлек ее за собой, и вскоре они вошли в кабинет.

Кабинет был обставлен столь же роскошно, сколь и безвкусно. Стол в стиле рококо, увитый замысловатыми завитушками резьбы, с помпезной, обведенной золотой нитью столешницей. Мрачный готический шкаф, уставленный книгами. Совершенно нелепая офисная тумба для хранения бумаг. На стенах – грубоватые современные офорты с видами площадей Парижа.

Слушая Готье, а затем и выпивая с ним на брудершафт, Жанна не прекращала фиксировать в памяти каждую деталь обстановки.

Наконец, толстый чиновник запечатлел на ее губах страстный поцелуй и, несомненно, был полон решимости продлить его как можно дольше. Однако Жанна пресекла его эротический порыв.

– Мсье Готье, – строго сказала она. – Я согласилась поцеловаться с вами, но не переходите границ.

– Почему? – растерялся чиновник. – Я что-то сделал не так?

– Просто не люблю, когда излишне торопят события, – мягко проворковала Жанна.

Она увидела все, что хотела. Пора было убираться из этой «золотой конуры».

– Кажется, вы говорили мне, что в семь часов вечера приезжает ваша жена, – как бы невзначай заметила она.

Готье взглянул на часы и поспешно убрал руку с талии Жанны.

– О, черт! – с досадой воскликнул он. – И правда. Вы не поверите – совершенно вылетело из головы!

– Бывает, – улыбнулась Жанна. – Обычно, когда мужчины общаются со мной, они забывают обо всем на свете!

Она поставила бокал на стол и решительно поднялась с дивана. Готье смотрел на нее взглядом, полным сожаления и досады.

– Но мы ведь с вами еще встретимся? – с тревогой спросил он.

– Уж будьте уверены, – заверила его Жанна. – Вы во власти моих чар, и теперь я вас так просто не отпущу.

– О, Жанна!

Он вскочил с дивана, схватил ее руку и страстно прижал к губам. Затем хотел порывисто поцеловать ее в шею, но Жанна игриво уклонилась!

– Через двадцать минут ваша жена войдет в дом! – весело сказала она. – Давайте не будем испытывать судьбу!

Против этого Готье не нашелся что возразить. Он засеменил за Жанной к двери, беспрестанно извиняясь, высказывая сожаление и поддерживая ее под локоть.

Расставаясь, он хотел поцеловать Жанну, но она положила ему на губы тонкий палец и с напускной суровостью произнесла:

– Наберитесь терпения, мсье Готье.

Тот вздохнул и ответил:

– Боюсь, я умру от нетерпения и страсти, дожидаясь нашей следующей встречи.

Жанна засмеялась и юркой змейкой выскользнула за дверь.

* * *

Не успел Готье перевести дух, как в дверь позвонили. На пороге стояла жена.

– Дорогая! – Готье бросился ей навстречу. Как я рад, что ты наконец приехала!

Однако та выставила перед собой сухую руку в светлой перчатке и холодно проговорила:

– Уберите руки, Готье.

Готье остановился в шаге от жены, словно наткнулся на невидимую стену.

– Дорогая, – пробормотал он, стараясь не смотреть жене в глаза, – я не понимаю. Чем я провинился на этот раз?

– Посмотрите на себя, Готье!

Готье опустил голову и тупо посмотрел на свой выпяченный живот.

– И что? Что со мной не так, милая?

– Готье, вы пьяны как свинья, – жестко проговорила мадам Готье.

В ответ он издал глуповатый смешок и, запинаясь и тушуясь, проговорил:

– Ты преувеличиваешь.

Жена покачала головой:

– Нисколько. Это было бы сущим пустяком, если бы вы немедленно отправились спать. Но, поскольку через час нас ждут на вечеринке у атташе…

– Дорогая, я об этом помню, – горячо заверил ее Готье. – И уверяю тебя, я не настолько пьян, чтобы…

– Ну, хватит. – Мадам Готье сдвинула брови. – Немедленно отправляйтесь в душ!

– Но я…

– Немедленно! – повторила мадам Готье и для пущей убедительности указала пальцем на дверь ванной комнаты.

Толстяк тяжело вздохнул и, обреченно понурив голову, покорно поплелся в ванную.

Мадам Готье дождалась, пока толстая спина мужа скроется за дверью ванной комнаты, затем быстро прошла к старинному английскому буфету, открыла хрустальную дверцу и достала пузатую бутылку и бокал.

Наполнив бокал, она с наслаждением отпила глоток и прикрыла глаза.

– Когда-нибудь мне придется бросить этого похотливого кабана, – с грустью проговорила она. – С его пьянством и шашнями решительно невозможно мириться.

И она подкрепила свое мнение еще одним внушительным глотком.

3

Ровно в полночь у дверей особнячка Готье появилась темная невысокая фигура с кейсом в руке. Фигура быстро оглянулась по сторонам, наклонилась и несколько секунд колдовала над замком.

Дверь приоткрылась, и фигура юркой змейкой скользнула внутрь.

Оказавшись в доме, Жанна – а это была именно она – быстро отключила сигнализацию, а затем прошла в кабинет. Там она действовала четко, с полным знанием дела. Прошла к одному из офортов, сняла его и поставила на пол. Под офортом оказалась металлическая дверца сейфа. Жанна открыла кейс и принялась выкладывать из него инструменты, затем приступила к работе.

Она работала усердно и умело. Тип сейфа был хорошо ей знаком. Ничего сложного. Используя подкуп, она заранее узнала марку сейфа и имя поставщика. На поставщика тоже удалось «надавить», и он выложил схему сейфа с указанием всех его слабых мест (хотя в сопроводительной документации к сейфу четко говорилось, что таких мест не существует).

Теперь дело за малым: используя уязвимые места сейфа и необходимые инструменты для взлома, открыть дверцу и достать из него то, за чем Жанна сюда пришла.

В свое время Жанна прошла довольно подробный курс слесарного искусства, на котором ее учили вскрывать замки и сейфы. Жанна была первой в группе, и теперь ей предстояло доказать, чего стоят ее навыки.

Вскоре сенсорный датчик был взломан, и Жанна подправила программу считывания текстуры кожи. Затем закоротила контакты. Дверца пискнула и приоткрылась. Остался последний и не самый сложный этап работы – вскрыть вторую дверцу, сделанную из кобальтового сплава. Для этого у Жанны было сверхпрочное алмазное сверло и резак «РГ-универсал», разработанный в мастерских Службы внешней разведки. Еще две-три минуты, и дело будет сделано.

С тихим жужжанием алмазное сверло коснулось черной поверхности кобальтового щитка. И в этот момент полоса везения закончилась. В прихожей щелкнула дверь, и вслед за тем дом заполнили громкие голоса. Жанна едва успела выключить сверло.

Она прислушалась.

– Дорогая, – громко сетовал Готье, – почему мы ушли так рано? По-моему, атташе вполне милый человек!

– Этот милый человек гладил мою коленку под столом! – вопила мадам Готье. – Готье, если вам нравится, как посторонние мужчины лапают вашу жену, вы – извращенец!

– Дорогая, тебе просто показалось! Его рука легла на твою коленку случайно! Такое бывает!

– Только с такими идиотами, как вы, Готье!

– Милая, я человек терпеливый, но прошу тебя не говорить со мной в таком тоне!

– Я говорю с тобой в таком тоне, какого ты заслуживаешь! И не смей затыкать мне рот!

Жанна быстро собрала инструменты в кейс. Затем захлопнула дверцу сейфа и завесила ее офортом. Операция была провалена. Когда Готье обнаружит, что сейф пытались вскрыть, он вывезет документы из дома. И тогда их спрячут в такое место, добраться до которого будет абсолютно невозможно.

Однако медлить более было нельзя.

Жанна прошла к окну, быстро подняла створку и выскользнула на карниз. Оттуда она ловко, как кошка, перепрыгнула на дерево и так же ловко спустилась на землю.