Текст книги "Начало охоты или ловушка для Шеринга"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Засмеявшись, Кремнев обвел рукою стол, уставленный рюмками, и подмигнул бармену – дескать, извини, друг, немного перебрали, с каждым ведь бывает.

Бармен пару секунд сохранял напряженную бойцовскую позу, затем понимающе хмыкнул и вернулся за барную стойку.

Посетители также вернулись к своим рюмкам, бокалам и тарелкам.

– Это неслыханно! – выдохнул Шеринг. – Их зовут на помощь, а они…

Кремнев встал из-за стола, одной рукой он подхватил с пола свой чудо-кейс, а другой потащил за собой Шеринга.

– Да как вы смеете… – задохнулся от возмущения Шеринг.

– Заткнись, – оборвал его Егор. – Пошел. Быстро.

Шеринг схватился руками за стул и завопил:

– Вызовите полицию, прошу вас!

Кремнев повернулся к посетителям и весело объявил по-испански:

– Все в порядке, дамы и господа! Мой друг немного выпил! Все в порядке!

Он грубо потащил Шеринга через зал к туалету, виновато улыбаясь посетителям, которые быстро потеряли интерес к воплям странного усатого мужчины и вернулись к своим разговорам.

В туалете ресторана Егор втолкнул Шеринга в кабинку, вошел сам и запер дверь.

Шеринг опасливо поежился.

– Бить будете? – обреченно спросил он.

Кремнев усмехнулся.

– Наоборот. Благодарить.

– За что?

– За подсказку.

– Что-то я не…

– Помолчи. Достал.

Егор грохнул на крышку унитаза кейс и откинул крышку. Затем извлек оттуда небьющееся зеркало на специальной присоске. Пришлепнул его к стене. Зеркало отразило два лица – насмешливо-садистское Егора и огорченно-брезгливое Шеринга.

– И что все это значит? – поинтересовался Шеринг. – Решили побриться? Так вам это Все равно не поможет. Гориллу сколько ни брей, она все равно…

Егор поморщился:

– Ты можешь помолчать хотя бы минуту?

– Только если объясните мне, что вы задумали, – с вызовом ответил Шеринг.

– Через час-полтора, – угрюмо сказал Кремнев, – твою поганую бесчестную рожу покажут по всем местным каналам.

Шеринг насупился.

– А вы свою-то рожу видели? – обиженно осведомился он.

Но Кремнев не ответил. В одной руке он уже держал бритвенный станок, а в другой – баллончик с пеной.

– Могли бы сделать это по-человечески – у раковин, – заметил Шеринг.

Егор, не произнося ни слова, схватил Шеринга за шиворот и почти ткнул его носом в зеркало. Затем выдавил ему на лицо пену из баллончика и приступил к бритью.

Шеринг скривился и отплюнул клок пены.

– Если честно, – сказал он, – то в Россию мне хочется, как балерине в колхоз.

Егор продолжал скоблить его физиономию бритвой.

– Как вас там?.. – снова заговорил Шеринг. – Кремнев, кажется? Так вот, Кремнев, предлагаю вам сделку. Если отпустите – дам вам денег.

– Много? – поинтересовался Егор.

Шеринг ухмыльнулся:

– Не просто много, а о-о-очень много. Будете купаться в долларах и евро до глубокой старости. Ай!.. Нельзя ли поосторожнее? Вы отрежете мне нос!

Кремнев добрил ему левый ус и, сполоснув бритву, принялся за правый.

– Так как? – спросил Шеринг.

– Насчет купания в деньгах?

– Угу.

– Боюсь, что так я до старости не доживу – утону.

Шеринг взглянул на отражение Егора в зеркале и саркастически хмыкнул.

– Доблестный чекист, нечего сказать. Хотите сказать, вам не нужны деньги?

– У меня сказочная зарплата, – ответил Егор, добривая правый ус. – А ты поменьше болтай, мне тебе еще бакенбарды брить. У тебя на роже шерсти, как у племенной овцы на заднице.

– Тэк-с. Да вы у нас честный?

– Не совсем. Могу сломать вам ребро или выбить зуб, а начальству скажу, что вы упали. Поверни голову… Да не сюда, в обратную сторону!

Шеринг повиновался.

– Очень жаль, – сказал он. – А ведь я только что предложил вам счастливую, спокойную, обеспеченную жизнь. На вашем месте мечтал бы оказаться каждый. А вы так вот запросто упускаете удачу из рук?

Егор сбрил Шерингу бакенбарды и плеснул ему на лицо водой.

– Поосторожней! – взвизгнул тот.

– Ничего, переживешь. А теперь, Моня, вторая часть марлезонского балета!

Егор заломил Шерингу руки за спину, вынул из кейса моток скотча и быстро стянул скотчем запястья «объекта».

– Да что же это такое? – капризно проговорил Шеринг. – Опять вы за свое?

Кремнев, не обращая внимания на жалобы «объекта», положил кейс на пол и откинул крышку унитаза.

– Не обязательно связывать мне руки каждый раз, когда хотите помочиться, – заметил на это Шеринг.

– Сейчас ты у меня сам обмочишься.

В руке у Егора сверкнуло широкое лезвие спецназовского кинжала.

– О, черт! – испуганно воскликнул Шеринг.

Кремнев запустил пятерню в чернявую шевелюру Шеринга и одним движением срезал ему пучок волос.

– Ай! – взвизгнул Шеринг. – Это холокост!

– Нет, Моня, это новый вид обрезания, – спокойно сказал Егор. – Модельная стрижка. Называется «Сын вэдэвэ».

– А потом с этой стрижкой куда – в газовую камеру?

Егор срезал Шерингу еще несколько прядей.

– Ну, хочешь, окуну в унитаз? – предложил он.

– Фашист! – простонал Шеринг сквозь сжатые зубы. – Красный палач!

Кремнев швырнул отрезанные волосы в унитаз и спустил воду.

– Что вы за народ такой, Моня? – со вздохом спросил он. – Чуть вашего брата против шерсти, так он сразу про холокост, фашизм и газовую камеру.

– Палач! – снова крикнул Шеринг. – А если бы я тебя так же? Как бы ты запел? Люмпен!

Шеринг хотел еще что-то крикнуть, но Кремнев заклеил ему рот скотчем.

* * *

Туалет огласили громкие стоны. У раковин двое мужчин мыли руки – маленький человечек с отечным плутоватым лицом и пожилой краснолицый обыватель в бежевой тенниске и голубых джинсах. Услышав стоны, они насторожились.

Пожилой обернулся и изумленно посмотрел на две пары мужских ног, виднеющиеся под дверью одной из кабинок.

– Видели? – обратился он к плутоватому. – Нигде от них спасения нет.

– И не говорите, – поддакнул плутоватый.

– Совсем распоясались эти «голубые»! – хмуро проговорил пожилой, вытирая руки платком. – Сначала голосил на весь бар, чтобы его спасли, а теперь трахается со своим дружком в сортире! Куда катится этот мир?

Плутоватый хихикнул.

– Да, нашли место. Мало им отелей, так они еще и в сортирах развлекаются.

– И как не стыдно! – повысил голос пожилой. – Тут, между прочим, мочатся нормальные люди!

– Нам их не понять – извращенцы, – снова поддакнул плутоватый.

– Боже, покарай этот содом! – Пожилой сунул платок в Карман и вышел из туалета; возмущенно хлопнув дверью.

Плутоватый тут же закрыл кран и, воровато оглядевшись, на цыпочках двинулся к кабинке. На его отечном лице появилось воровато-хищное выражение.

Мужчина за дверью кабинки продолжал стонать.

«Кинуть педрил – богоугодное дело», – подумал плутоватый, на ходу достал из-под рубашки крестик и поцеловал его. Затем присел возле кабинки, осторожно просунул руку под дверцу, ухватил кейс за ручку и, под прикрытием стонов, потихоньку вытянул его наружу.

«Вот так», – сказал он себе, выпрямился и беззвучно скользнул к двери.

Минуту спустя он вышел из ресторана и резво зашагал по улочке. На его отечной физиономии блуждала удовлетворенная полуулыбка. Добычу – кремневский кейс – он крепко сжимал в правой руке.

Свернув за угол, плутоватый перешел с мелкой семенящей походки на такой же семенящий бег.

* * *

Кремнев в последний раз взмахнул кинжалом, и Шеринг в последний раз издал громкий стон.

Хаотично обрезанные волосы на его голове торчали вразнобой. В прическе парадоксальным образом совместились сиротливость и стильность.

Кремнев развернул Шеринга к себе, удовлетворенно осмотрел его голову и кивнул:

– Сгодится.

Выпустив Шеринга, он бросил взгляд себе под ноги и мгновенно переменился в лице.

– Черт! – Он поднял взгляд на Шеринга.

Физиономия у того была насмешливо-торжествующая.

– Не обессудь, – сказал Шерингу Егор и коротко и хлестко ударил его кулаком в челюсть.

Глаза Шеринга закатились, Кремнев подхватил его на руки и усадил на унитаз. Затем, не тронув защелку, перемахнул через бортик кабинки и бросился из туалета прочь.

Несколько секунд спустя Кремнев пулей вылетел из ресторана, на ходу выхватил из внутреннего кармана пиджака топографический навигатор-наладонник и принялся жать на кнопки. На дисплее навигатора загорелась надпись «Мальта» и возникла географическая разметка острова.

Кремнев бежал по улице, а его пальцы между тем ловко бегали по клавиатуре навигатора. На дисплее загорелось название городка.

Навигатор быстро укрупнил графический рисунок с сеткой улиц и переулков. В одном углу экрана запульсировала маленькая зеленая точка – навигатор Кремнева, а в другом – красная. Его кейс.

Кремнев мчался по улочкам городка, то и дело сверяясь с дисплеем навигатора. Красная точка двигалась медленно. Зеленая стремительно приближалась к ней.

Кремнев выбежал на небольшую площадь. Его взгляд почти моментально выхватил в толпе туристов знакомый серебристый прямоугольник.

Плутоватый, не видя Кремнева, садился в автобус. Кремнев поднажал, но чуть-чуть опоздал. Дверцы автобуса закрылись, и он медленно двинулся с места.

Кремнев бросился за автобусом, намереваясь на ходу запрыгнуть на подножку, но в этот момент наперерез ему вылетел легковой автомобиль и едва не сбил его с ног.

Егор отскочил на тротуар и взглянул на дисплей навигатора. Красная точка уплывала от него все дальше. Вот она свернула налево…

Егор внимательно всмотрелся в карту города, повертел головой, ориентируясь на местности, и сделал «стратегический финт»: вместо того чтобы гнаться за автобусом по прямой, он свернул на соседнюю улицу и кинулся автобусу наперерез.

Трижды он перемахнул через какие-то заборчики, дважды пробежал по зеленым ухоженным лужайкам, еще пару раз едва не попал в зубы разъяренным псам.

Навигатор стал мешать, и Егор спрятал его за пазуху. Перепрыгнув через железную изгородь, он миновал дворик, быстро вскарабкался по лестнице на крышу дома и, бросив взгляд на дорогу, увидел уходящий вдаль автобус.

Егор снова сверился с навигатором, прикинул расстояние и, разбежавшись, перепрыгнул на крышу соседнего дома. Затем – по пожарной лестнице – соскользнул вниз.

Дышал он хрипло и тяжело.

«Больше – ни одной сигареты!» – поклялся себе Егор.

Не тратя времени на отдых, Егор бросился к смотровой площадке, видневшейся поблизости. Автобус скользил где-то внизу, спускаясь по спирали улиц. Кремнев перепрыгнул через перила смотровой площадки.

Спустя полминуты он был уже возле дороги. Вскарабкавшись на дерево, он перебрался на верхушку каменного забора. И уже с забора сиганул вниз – прямо на крышу проезжающего мимо автобуса.

Водитель – маленький круглый усач в белой рубахе, расстегнутой на волосатой груди, – услышал грохот удара о крышу автобуса и испуганно затормозил.

– Что за дьявольщина! – выругался он по-испански.

Автобус, скрипнув тормозами, остановился. Водитель быстро выбрался из кабины и, отбежав от автобуса, привстал на цыпочки, чтобы разглядеть крышу.

Немногочисленные пассажиры выглянули в окна, удивляясь неожиданной остановке.

Водитель подпрыгнул, пытаясь разглядеть крышу, но ничего странного не увидел.

– Дьявольщина, – повторил он и заковылял обратно к кабине.

Плутоватый парень сидел в самом конце прохода. Взгляд его алчных глаз был сосредоточен на кейсе. Несколько секунд он старательно ковырял ножом замки, затем откинул крышку.

На внутренней стороне крышки мигали две сигнальные лампочки, каждая размером не больше кедрового орешка.

– Sheat! – тревожно воскликнул плутоватый. – What this the two fucking things?!

– This is yor finich, fuking zero, – услышал он незнакомый мужской голос.

Воришка испуганно вскинул голову, но в это самое мгновение что-то сильно ударило его по лицу и он потерял сознание.

Кремнев захлопнул кейс и подул на ушибленный кулак. Затем быстро прошел по проходу и выпрыгнул из автобуса.

* * *

Бармен, рослый, мускулистый мужик лет пятидесяти, протирал тряпкой барную стойку. Над его головой монотонно бормотал телевизор.

– Семь трупов – таков итог кровавого инцидента, произошедшего сегодня утром у дома номер три по улице…

– Рикардо, сделай погромче! – попросил его кто-то из забулдыг, мнущихся возле барной стойки.

Бармен взял пульт и прибавил звук.

Физиономия журналиста исчезла с экрана телевизора, уступив место кадрам оперативной хроники. Улицы вокруг злосчастного особняка были перекрыты полицейскими автомобилями, рослыми постовыми, уставлены пикетами и опутаны ленточками, запрещающими вход.

Криминалисты делали замеры, суетились в развороченном доме. Санитары запаковывали трупы погибших в прорезиненные чехлы.

Бармен и еще несколько забулдыг у него за спиной внимательно наблюдали за происходящим на экране телевизора.

– Причины инцидента пока не ясны, – затараторил закадровый голос репортера. – Личности погибших устанавливаются. Но не только жертвы – итог этой драмы. Бесследно исчез хозяина дома – гражданин Мальты Хуан Фуско.

На экране телевизора появился нечеткий портрет мужчины, на лице которого красовались бакенбарды и усы.

– Всем, кто располагает хоть какой-то информацией о местонахождении этого человека или о его судьбе, – продолжил тараторить журналист, – просьба позвонить по телефону, указанному на экране.

– Рикардо, это же он! – крикнул один из забулдыг-завсегдатаев.

– Кто? – не понял здоровяк-бармен.

– Парень, который звал на помощь!

Бармен соображал довольно туго, поэтому не сразу вспомнил, о каком таком парне идет речь.

– Святая Мария! Ты что, не помнишь? – горячился забулдыга. – Ты еще хотел угостить их своей битой!

– О мой бог! – воскликнул бармен и нагнулся к телефону, стоявшему под барной стойкой.

– Кто-нибудь запомнил номер? – крикнул он посетителям.

– Да! Звони, я продиктую!

И бармен принялся набирать под диктовку номер.

– Алло, полиция? Я звоню по поводу… – Бармен прикрыл трубку ладонью и глянул на посетителей. – Как там зовут этого парня?

– Хуан Фуско! – подсказал кто-то.

– По поводу Хуана Фуско! – гаркнул в трубку бармен. – Он только что был у нас в ресторане!.. Что?.. Да… Секунду. – Бармен снова прикрыл ладонью раструб телефона. – Эй, ребята, кто-нибудь видел: эти дворе парней выходили из туалета?

Посетители у бара переглянулись и пожали плечами.

– Я видел, – сказал крепкий пожилой мужчина, сидящий за ближайшим к барной стойке столиком. – Вернее – слышал! Сперва эти гомосеки трахались в кабинке туалета, потом один из них ушел, а вот этот… – Тут мужчина кивнул на экран телевизора, – до сих пор там сидит. Уж не знаю, что он там делает.

– Алло! – гаркнул в трубку бармен. – Он все еще в туалете… Да, записывайте адрес…

Пять минут спустя бармен и двое полицейских с пистолетами на изготовку вошли в туалет. Бармен с битой в руке шагал чуть впереди. Полицейские опасливо выглядывали из-за его широкой спины. У них были лица людей, которые всю свою жизнь старательно избегают неприятностей.

В одной из кабинок по-прежнему кто-то стонал и покряхтывал. Бармен остановился и оглянулся на полицейских. Лица у тех стали хмурыми и брезгливыми. Один даже опустил пистолет, настолько недвусмысленными и похабными были доносящиеся из кабинки стоны.

Однако бармен не стал больше медлить. Он повернулся к кабинке и пнул ботинком по дверце. Щеколда отлетела вместе с шурупами, и дверца распахнулась.

Взглядам бармена и полицейских предстало душераздирающее зрелище. Бритый и подстриженный Шеринг корчился за унитазом, силясь вытянуть голову из-за сливного бачка. Руки его были связаны сзади, и он никак не мог подняться на ноги.

– Этот парень застрял, – сказал бармен. – Нужно его оттуда вытащить.

– Вот и вытаскивай, – сказал ему на это один из полицейских.

Бармен недовольно хмыкнул.

– Почему я?

– Потому что это твой бар, – резонно ответил второй полицейский.

– Во-первых, бар не мой, я здесь всего лишь работаю, – хмуро сказал бармен. – А во-вторых, это ваш парень. Вам его и вытаскивать.

Полицейские переглянулись.

– Верзила прав, – нехотя признал один из них. – Нам с тобой придется его вытащить.

– Давай так, – признал второй полицейский, – ты займешься этим парнем, а я покараулю снаружи.

– Зачем? – не понял первый.

– Чтобы посторонние не проникли на место преступления и не затоптали все следы, – ответил первый, торжественно повернулся и гаркнул на бармена: – Вали отсюда, здоровяк! Теперь это наша работа!

Бармен повернулся и вышел из кабинки. Повозившись с минуту, полицейский достал Шеринга из-за сливного бачка и посадил его на унитаз. Затем рывком сорвал с его губ скотч и спросил:

– Ты кто? Как тебя зовут?

– Хуан, – слабым голосом ответил Шеринг. – Хуан Фуско. – Он взглянул на полицейского полным страдания взглядом и скорбно добавил: – Меня похитили бандиты.

* * *

Послеполуденное солнце палило изо всех сил, но прохладный ветер с моря сводил его усилия на нет.

Егор Кремнев подошел к ресторану с заветным кейсом в руках. Он был бодр и светился самодовольством. Сигареты сигаретами, а дыхалка не подвела. Отлично!

Егор даже принялся насвистывать какую-то популярную мелодийку. Свернув за угол, он поднял руку, чтобы привести в порядок расстегнувшуюся на груди рубашку и в этот момент увидел Шеринга. Тот выскочил из дверей ресторана и бодрой рысью побежал ему навстречу.

Наткнувшись на Егора, он отлетел в сторону и замер с открытым ртом.

– Шеринг! – выдохнул Егор.

– Кремнев! Черт!

Столкновение было настолько неожиданным, что оба от удивления остолбенели и секунду молча смотрели друг на друга. И тут судьба преподнесла Егору новый сюрприз – из дверей ресторана выскочил бармен с бейсбольной битой в руках, а за ним – двое полицейских.

– Господин Фуско! – крикнул один из полицейских по-испански. – Немедленно остановитесь! Я буду вынужден применить силу!

Бармен, завидев Кремнева, ткнул в его сторону пальцем и заорал:

– Это он! Преступник! Хватайте!

Шеринг подскочил на месте, быстро показал Кремневу средний палец правой руки и, ухмыльнувшись, рванул со всех ног в боковую улочку. Кремнев кинулся за ним. Полицейские, дуя в свистки, – за Кремневым.

Шеринг бежал необычайно бодро и, перепрыгнув через груду ящиков, нырнул в боковой переулок. Кремнев не отставал. Полицейские – тоже. Бармен, пробежав метров десять, остановился, досадливо плюнул полицейским вслед, повернулся и заковылял обратно в ресторан.

Полицейские на полном ходу свернули в переулок, но тут за спинами у них, неожиданно и бесшумно, как призрак, появился Кремнев. Хорошо поставленным боксерским хуком он отправил одного из полицейских в нокаут, а второго вырубил ударом ногой под дых. После чего забрал с его пояса наручники с ключами и бросился догонять Шеринга.

Шеринг мчался по переулку во весь дух. В боковые прострелы между домами он увидел Кремнева, бегущего по параллельной улице, и прибавил ходу.

Вскоре две узкие улочки стеклись в одну широкую – пути Кремнева и Шеринга пересеклись. Теперь они бежали по одной улице: Шеринг – впереди, Кремнев – в паре метров за его спиной.

Вот Кремнев вытянул руку и попытался схватить Шеринга за ворот, но Шеринг рванул вперед, и пальцы Кремнева схватили воздух. Шеринг мчался, как заправский бегун, – очень быстро и ровно. Кремневу бежать было сложнее: мешал кейс.

Пробежав еще метров сто, Шеринг обернулся и никого не увидел у себя за спиной. Кремнев отстал! Из груди Шеринга вырвался победный клич, но, вместо того чтобы остановиться, он припустил еще быстрей.

Сбежав по каменной лестнице, ведущей в парк, Шеринг побежал по аллее, вдоль зарослей какого-то кустарника. Внутренне он ликовал. Противник остался далеко позади, нужно пересечь парк, добраться до автобусной остановки, прыгнуть в автобус – и только его и видели.

Но радужным планам Шеринга не суждено было сбыться. Когда до остановки оставалось не больше ста метров, сбоку, из-за кустов, наперерез ему вылетел Кремнев и, как в американском футболе, всем корпусом саданул Шеринга. Бизнесмен полетел на землю, несколько раз жестко кувыркнувшись.

Кремнев насел на Шеринга сверху, уперся коленом ему между лопаток и, заломив бедняги руки за спину, защелкнул наручники на его запястьях.

Шеринг издал протяжный вой, полный разочарования и самоиронии. Кремнев дышал сипло, со свистом, утирая потное, исцарапанное колючками лицо.

– Попался! – рявкнул он. – Бегун хренов!

Шеринг усмехнулся, с трудом переводя дыхание.

– За что же… вы так… не любите… нас… бегунов? – хрипло спросил он.

– За то… что вас… догонять надо, – так же одышливо и хрипло ответил Кремнев.

Шеринг безвольно уткнулся лбом в траву, а потом как стоял на корточках, так и завалился набок.

– Уф-ф… – тяжело вздохнул он. – Да-а-а… Растренировался… Потерял форму… Мне бы данные Сашки Кубатова, только б вы меня и видели.

Кремнев вытер рукавом потный лоб.

– Что еще за Сашка?

Шеринг повернулся и взглянул на Егора:

– Не знаете? Плохо. Его вся страна знает. Нефтяник-миллионер.

Кремнев поближе подтянул кейс и недовольно заметил:

– Много вас таких бегунов с миллионами за пазухой.

– Ваша ирония понятна, но неуместна, – сказал Шеринг. – Я бегом увлекся до того, как стал богатым. У меня со школы первый юношеский.

Кремнев достал из кармана сигареты и закурил.

– Сломать бы тебе ногу, – мечтательно проговорил он, пуская дым. – Да нельзя. Не поволоку же я тебя на себе.

Шеринг попробовал пошевелиться и зашипел от боли в запястьях.

– Вам с такой подвижной профессией нужно больше внимания уделять дыхательному аппарату, – сказал он с мрачной иронией. – А вы курите. Поберегли бы свои легкие. А то, боюсь, нам с вами еще придется побегать.

– Это угроза?

– Нет… Скорее, констатация факта. Кстати, вы обещали избить меня до полусмерти, помните?

– Помню.

– Можете начинать. Я не буду сопротивляться.

– «Не буду сопротивляться», – презрительно передразнил Егор, попыхивая сигаретой. – Можно подумать, ты сможешь.

– Беда всех чекистов в том, что они часто недооценивают противника. Вы ведь не ожидали, что я так хорошо бегаю? А откуда вы знаете, что я не припас для вас еще парочку подобных сюрпризов?

Егор сплюнул в траву и снова сунул сигарету в рот.

«Докурю эту – и завяжу», – подумал он.

– Эй, – окликнул его Шеринг. – Господин чекист, вам не надоело на мне сидеть?

Егор ухмыльнулся:

– Нет.

– В сущности, я не против. Но что могут подумать прохожие? Впрочем, после тесных объятий в кабинке туалета вы мне даже стали нравиться. Продолжим?

– Тьфу ты, зараза!

Кремнев швырнул окурок в траву, поднялся, схватил Шеринга за шиворот и одним рывком поставил его на ноги. Затем резко развернул его к себе лицом.

Шеринг зажмурился, ожидая удара. Однако секунда проходила за секундой, а удара не было. Шеринг открыл один глаз, затем второй. Посмотрел на Кремнева и усмехнулся.

– Я все еще жив? – насмешливо сказал он. – А как же ваши палаческие замашки?

Кремнев выглядел хмурым и усталым.

– Слушай меня внимательно, доблестный сын Палестины, – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Делаю тебе последнее предупреждение. Если ты, падла, еще раз попробуешь сделать ноги, я тебя порву. От жопы до макушки. Понял?

Шеринг хотел что-то сказать, но, ошпарившись о взгляд Кремнева, лишь тяжело кивнул.

– Вот так, – сухо произнес Егор.

Он наклонился и поднял с травы кейс.

– Давай, Моня, пошел!

Он подтолкнул Шеринга в спину. Тот по инерции сделал пару шагов и остановился.

– Можно сказать пару слов? – осведомился он.

– О чем?

– О наших с вами делах.

Егор хмыкнул.

– У меня с тобой нет никаких дел.

– Значит, будут, – уверенно проговорил Шеринг. – Слушайте, Ваня, или как вас там… Ну, чего ради вы так стараетесь? Деньги вам не нужны. Это я понял. Но тогда что? Что вам нужно?

– Чтобы ты заткнулся, – мрачно ответил Егор.

– Ну уж нет, я хочу выяснить. Так что вам надо, Кремнев? Неужели ордена и медали? Или с вас хватит и устной благодарности?

– Я бы ответил, да не твое это дело.

– Но ведь и не ваше тоже, – парировал Шеринг.

– Правильно, – кивнул Егор. – Это дело государства.

Шеринг взглянул на Егора насмешливо.

– Что? Государства? И где вы здесь видите это ваше государство?

– А ты присмотрись, – посоветовал ему Егор. – Видишь меня? Так вот я – за него. Или ты еще не почувствовал?

Шеринг потер плечом поцарапанную челюсть и сказал:

– Если вы об аппарате насилия, то очень даже: на собственной шкуре, так сказать. А вот это все – государство, держава, идеи служения – нет больше этого ничего, Ваня. Есть большое Ничто. А вы – его посланец. Можете мнить о себе все, что хотите, но для меня вы – никто. Никто из Ниоткуда.

– Все сказал?

– Могу добавить, но вы ведь все равно не слушаете.

– Молодец, понял. А теперь пошли.

Они не пошли по аллее, а стали продираться сквозь кустарник к дороге. Егор шел чуть впереди, он и не думал придерживать ветки, так что Шеринг, руки которога были стянуты наручниками, постоянно чертыхался и ойкал, когда ветки хлестали его по щекам.

В конце концов они выбрались из сквера.

– Постойте, – жалобно попросил Шеринг. – Дайте отдышаться. Иначе я умру от усталости.

– Ты ведь спортсмен. Забыл?

– Спортсмен. Но не марафонец. К тому же вы меня слишком сильно припечатали к асфальту. – Шеринг подвигал плечами и сморщился от боли. – По-моему, у меня сломано ребро.

– Какое? – поинтересовался Егор и подступил к нему вплотную.

– Слева.

– Здесь? – Кремнев грубо схватил Шеринга пятерней за ребра, и тот вскрикнул.

– Что ты делаешь, гад?!

– На врачебном языке это называется пальпация. – Кремнев убрал руку и демонстративно вытер ее о плащ. – С твоими ребрами все в порядке, – сказал он. Усмехнулся и добавил: – Чего не скажешь о мозгах.

– Опять вы меня оскорбляете, – скривился Шеринг. – Я не понимаю: это у вас что, стиль общения такой? С женщинами вы тоже так разговариваете?

– Ты не женщина.

– Спасибо за дельное замечание. Предлагаю присесть на скамейку и отдохнуть.

Егор пожал плечами и зашагал к видневшейся неподалеку скамейке.

Расположившись на скамейке, он достал из кармана сигареты. Шеринг посмотрел, как он прикуривает, и вдруг мрачно изрек:

– Ничего у вас не выйдет. Он вам меня не отдаст.

– Кто? – удивленно спросил Егор.

– А вы еще не поняли? Генка. Генка Соркин. От меня он хотел избавиться еще три года назад, когда дело на него завели. Я смылся. Тогда мне это удалось. Но тогда рядом со мной не было вас, господа чекисты.

Кремнев усмехнулся:

– Ну, смыться мы тебе больше не дадим. Хватит, побегал. Пора и на покой.

– То есть на нары? – Шеринг покачал головой. – Наивный! Я ведь о другом: кто-то из Генкиных друзей сидит среди ваших и наводит. Вам это еще не ясно?

Рука Егора остановилась на полпути ко рту.

– Ты думай, прежде чем сказать, – угрюмо сказал он.

– Обидно за организацию, да, Ваня?

Кремнев сузил глаза и мрачно уставился на Шеринга. Однако тот ничуть не смутился.

– А ведь так оно и есть, – сказал он после паузы. – У Генки длинные руки.

– Обрубим, – пообещал Егор, отвел взгляд и глубоко затянулся сигаретой.

Шеринг смотрел на него с сожалением.

– Эх, Ваня, – грустно сказал он, – в России никогда не умели беречь.

– Кого?

– Никого и ничего. Тем более людей.

Кремнев выпустил густое облако дыма и искоса глянул на Шеринга.

– Ты что, историк?

– При чем тут историк? Вот представьте: привозите вы меня в Россию. Сажаете под замок, берете в плотное кольцо охраны. Но среди вашей охраны снова оказываются его люди. Каков исход?

Егор не ответил.

– Молчите? Ну, тогда я вам скажу. Я даже «а» сказать не успею! Меня шлепнут в первый же день!

Егор отрицательно мотнул головой:

– Исключено.

– Ну, во второй.

Кремнев несколько секунд помолчал, обдумывая все сказанное, затем отшвырнул окурок и повернулся к Шерингу.

– Боишься, Моня? – с холодной насмешливостью поинтересовался он.

– Я просто слишком много знаю, Ваня, – устало ответил Шеринг.

Глаза Кремнева яростно сверкнули.

– Не вырос у твоего Генки, понял? Не вырос еще, чтобы нас иметь. Это я тебе говорю, Егор Кремнев.

Олигарх посмотрел на Егора со снисходительной улыбкой.

– Знаете, в лучшие времена меня охраняли полсотни таких, как вы… – Шеринг на секунду запнулся, подыскивая подходящее слово, и договорил: – бультерьеров. И я им за это платил. Так вот, никак не могу избавиться от мысли, что вы – один из тех пятидесяти.

Олигарх выдержал паузу и презрительно добавил:

– А я, извините, не воспринимаю всерьез слова людей, которых содержу.

В лице Кремнева не дрогнул ни один мускул.

– Еще раз, – сухо сказал он. – Кого ты содержишь?

– Я только сказал… – Шеринг наткнулся на ледяной взгляд Егора и вдруг смолк.

– Что-что? – медленно проговорил Егор.

Шеринг, собрав волю в кулак, отогнал страх и вызывающе улыбнулся.

– Ничего. Если хотите, можете меня порвать. Как Тузик грелку.

Кремнев грубым хлопком накрыл гульфик олигарха и стиснул пальцы. Шеринг побледнел. Глядя в округлившиеся от невыносимой боли глаза Шеринга, Егор отчеканил:

– Выдохни и договори. Что там про людей, которых ты содержишь?

Шеринг скривился от боли.

– …Не могу… относиться… серьезно, – сдавленно пробормотал он.

Кремнев побледнел от гнева.

– Ах ты, гад. Тебя охраняли. Жизнь за тебя готовы были отдать. А ты вот как, да?

– Извините… – выдавил из себя Шеринг.

Егор повернулся к нему ухом:

– Что, хозяин?

– Извините… – вновь хрипло прошептал Шеринг.

– Не слышу, хозяин.

– Из… ви… ните…

– Громче, хозяин.

– Я… прошу… прощения! – выдохнул со слезами на глазах Шеринг.

Кремнев секунду выждал, затем ослабил хватку.

Шеринг откинулся на спинку скамейки и с воем втянул воздух. Из глаз у него покатились слезы.

Кремнев достал сигарету, покосился на олигарха и хмуро изрек:

– Это тебе от нас – от бультерьеров.

* * *

Вот уже битых пять минут Кремнев стоял возле телефона-автомата, раз за разом набирая номер, который прочно отчеканился у него в мозгу.

Скованный наручниками Шеринг лежал в ближайших кустах. С улицы его было не видно, а сам он из кустов не показывал носу, опасаясь новой вспышки гнева своего мучителя.

…На сей раз к звонившему красному телефону из глубины гостиной приблизилась высокая стройная девушка в купальнике-бикини. Девушка шла неверной походкой, в тонких длинных пальцах она сжимала бокал с мартини и оливкой.

Девушка несколько секунд смотрела на телефон, и на ее смазливой мордочке явно отобразилась душевная борьба. В конце концов она протянула руку и сняла трубку.

– Listen you, – хрипловато пробормотала она.

– Могу я слышать господина Солодова? – поинтересовался Кремнев тоже по-английски. И на всякий случай добавил: – Это очень срочно.

Обнаженная красотка отхлебнула мартини, почмокала пухлыми губами и небрежно обронила:

– Нет, не можете. Бай!

Она собралась положить трубку, но Егор, предугадав ее маневр, взволнованно крикнул:

– Минуту! Не вешайте трубку! Передайте господину Солодову, что в вашем доме утечка газа!

При этих словах лицо сидящего в кустах Щеринга искривила издевательская ухмылка.

Красотка на том конце провода озабоченно нахмурилась и надула губки.

– Меня это не касается, – сказала она. – Бай!

– Вы хотите взлететь на воздух?! – рявкнул в трубку Кремнев. – Если не позовете Солодова – взлетите!