Текст книги "Начало охоты или ловушка для Шеринга"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Егор… – выдохнула она. – Егор…

– Ты цела? Маша, ты цела?

– Да…

– Они тебя… не трогали?

– Нет…

– Прости, что втянул тебя в это, – дрогнувшим голосом сказал Кремнев. – Прости.

– Егор… развяжи… тяжело…

– Да, Маш, но придется подождать минуту. Старайся поменьше двигаться.

На лице Марии отобразилось страдание.

– Что… Почему?

– Они подготовили ловушку. Если мы будем действовать быстро и грубо… будет взрыв. Понимаешь?

Мария изумленно вскинула брови, лицо ее исказил страх.

– Здесь бомба? – хрипло спросила она.

Кремнев кивнул:

– Да. – Он взглянул ей в глаза и сказал твердым голосом: – Но ты не бойся, я ее обезврежу. Ты только потерпи и старайся не двигаться, хорошо?

– Хорошо. – Мария сглотнула слюну. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет. Только… не двигайся.

Егор приподнялся и осторожно коснулся губами ее горячего лба.

– Все будет хорошо.

И он принялся за работу. Добраться до бомбы через изоляционную решетку радиатора было невозможно. Саму решетку Егор также побоялся трогать. Немного поразмыслив, он решил попробовать закрепить саму веревку. В кухонном столе он нашел нож, на антресолях разыскал старый тюбик универсального клея. В ванной срезал капроновую бельевую веревку.

Маша сидела на стуле, прикрыв глаза. Она была очень бледна. Внешне Маша старалась держаться спокойно, но губы ее подрагивали, выдавая внутреннее напряжение, волнение и страх.

Егор работал спокойно и внешне неторопливо. Однако то и дело поглядывал на наручные часы. Пальцы его не дрожали, но на брови скатились и повисли на них капли пота.

Работа заняла около двадцати минут. Наконец Кремнев выпрямился и вытер рукавом рубашки потный лоб.

– Ну, все, – сказал он. – Теперь порядок.

– Она не взорвется? – напряженным голосом спросила Мария.

– Не должна, – ответил Егор. – Если будем вести себя Осторожно. Сейчас я тебя освобожу, но для этого ты должна максимально расслабиться. Любая напряженная мышца – наш враг. Расслабься полностью.

– Легко сказать, – устало усмехнулась Мария.

Егор улыбнулся:

– А ты представь, что ты – в джакузи. И что тебе сейчас очень хорошо. Никаких забот, никаких тревог. Ты лежишь в ванне и наслаждаешься моментом.

– Боюсь, у меня для этого недостаточно развитое воображение. Но я попробую.

Мария снова закрыла глаза. Кремнев выждал с полминуты и спросил:

– Готова?

– Да.

– Приступаем. – И Егор взялся за нож.

Вскоре путы были перерезаны.

– А теперь аккуратненько встаем со стула, Возьми меня за руки.

Мария взглянула на него тревожно.

– Ты уверен, что уже можно.

Егор кивнул и уверенно ответил:

– Да. Опасный участок веревки я надежно зафиксировал. Если стул под тобой не развалится – а он не развалится, – то все будет хорошо. Давай на счет «три». Раз… Два… Три…

Егор подхватил легкое тело Марии и быстро заслонил ее от радиатора спиной – на случай, если взрыв все-таки произойдет. Однако, к огромному облегчению Кремнева, обошлось.

– За дверью есть еще одна растяжка, – сказал он. – Внимательно смотри под ноги. Когда я перешагну – перешагни тоже. Все поняла?

Мария кивнула:

– Да.

– Пошли потихоньку.

И они двинулись к двери. Благополучно миновав растяжку, они вышли в прихожую и уже через несколько секунд были за дверью злосчастной квартиры.

* * *

Прежде чем спускаться вниз, Егор быстро выглянул в окно подъезда. Когда он выходил из машины, дворик был пуст. Теперь на скамейках сидели крепкие молодые люди. Один держал в руках газету. Второй курил. Третий тянул из бутылки пиво. Всех троих легко можно было принять за обычных молодых бездельников, убивающих время до вечера.

Однако наметанный глаз Егора сразу выхватил несколько настораживающих деталей. А интуиция, которой не нужны были никакие детали, тут же забила тревогу.

Егор быстро отпрянул от окна и повернулся к Марии.

– Вниз идти нельзя, – сказал он.

– Они там? – спросила Мария хриплым шепотом.

– Похоже на то.

– Но почему они не идут за нами?

Егор сдвинул брови.

– Полагаю, не хотят рисковать. Они знают, что квартира заминирована. Я нашел две растяжки. Но кто знает, сколько их на самом деле.

– Если так, то нам сильно повезло, – заметила Мария. Но вдруг лицо ее переменилось. – Господи, что я говорю? – пробормотала она с болью в голосе. – Егор… – Голос Марии дрогнул. – Объясни мне, Что это все значит?.. Кто меня похитил? Чего они хотели?

– Попробую. Но сперва скажи, как ты сюда попала?

– Тебе не сказали?.. Я работаю в том же учреждении, что и ты. Насколько я поняла, меня взяли по твоей рекомендации. И здесь я в командировке.

По лицу Кремнева пробежала тень.

– Какова цель твоей командировки и кто тебя послал?

– Цель – первоначальная психологическая реабилитация «объекта». Инструктаж проводил Уколов. Егор, я почти ничего не знаю. Меня поселили в отеле и велели ждать. Потом за мной приехала машина. Меня увезли за город. Потом… Потом заткнули рот тряпкой, пропитанной эфиром. Когда я проснулась, я была привязана к стулу. Вот и все.

– С тобой рядом кто-нибудь был?

Маша покачала головой:

– Нет.

Кремнев помолчал.

– Я рад, что с тобой все в порядке, – сказал он наконец.

– В порядке? Ты считаешь, что это «порядок»? Что происходит, Егор?

– Человек, который лежит на заднем сиденье, – это и есть «объект». Я работал в составе группы захвата. Мы должны были взять этого парня и отконвоировать его в Москву. Но все пошло не так. Ребята из моей группы погибли. Я должен был передать «объект» связному, но на месте встречи была засада, и нас обстреляли.

Взгляд Маши упал на перевязанное плечо Егора, и она побледнела.

– Тебя ранили?

– Ничего серьезного.

Маша вдруг задрожала… Словно только сейчас осознала, какой опасности она подвергалась. Егору было знакомо это чувство, он называл его грубым словечком «отходняк».

Он по личному опыту знал, что этот «отходняк» может продлиться довольно долго, если его не пресечь волевым усилием.

Он обхватил Марию за плечи и заглянул ей в глаза.

– Послушай меня. Наша с тобой первоочередная задача – выбраться из здания. Ты меня понимаешь?

Мария кивнула:

– Д-да.

– Сейчас мы с тобой попробуем забраться на крышу и выйти через соседний подъезд. Когда я объезжал дом, я видел с другой стороны дверь черного хода. Мы должны добраться до нее. Ты готова?

– Да, – снова кивнула Мария, глядя на Егора расширившимися от ужаса глазами.

Егор заставил себя улыбнуться.

– Все будет хорошо, – ободряюще сказал он. – Теперь я с тобой, и я не дам тебя в обиду. Ты мне веришь?

Мария покачала головой:

– Нет.

– Почему? – опешил Егор.

– Потому что ты болтун, Кремнев.

Мария слабо улыбнулась. Женщина еще была бледна, но щеки ее постепенно розовели.

– Отлично! – улыбнулся и Егор. – Пойдем!

Он взял Марию за руку, и они быстро поднялись на технический этаж.

Дверь, ведущая на крышу, оказалась закрыта. Егор посмотрел вокруг и увидел торчащий из деревянной коробки гвоздодер.

Кремнев вынул гвоздодер, сунул кривой конец между дверью и косяком и как следует надавил. Косяк хрустнул, и дверь поддалась.

– Готово, – сказал Егор и рывком распахнул дверь.

Он сунул гвоздодер в ящик и шагнул на крышу.

– Маша, скорее!

Мария замешкалась у входа, но через пару секунд и она была на крыше.

Уклон у крыши был небольшой, однако он чувствовался. В трех местах торчали толстые каминные трубы.

Егор взял Марию за руку и повел ее к виднеющемуся вдали кирпичному коробу с обшарпанной дверью, ведущей в соседний подъезд.

Маша шла молча. Чтобы справиться с паникой и ни о чем не думать, она сжала зубы и стала мысленно считать. Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть-Семь…

Наконец они достигли кирпичного короба и остановились у двери.

– Пришли, – сказал Егор. – Сейчас я открою дверь, и мы спустимся по лестнице к черному ходу. Идти будем молча, хорошо?

Мария кивнула.

Егор ободряюще ей улыбнулся и протянул руку к двери. Не успели его пальцы коснуться ручки, как дверь распахнулась.

* * *

В дверном проеме показалась грузная широкоплечая фигура.

– Бросьте оружие! – услышал Егор приказ и в то же мгновение увидел черное дуло пистолета, направленное ему в грудь. – Я сказал: бросьте!

Кремнев повиновался. Пистолет со стуком упал ему под ноги.

– А теперь сделайте три шага назад. Барышня, вас это тоже касается!

Егор взял Машу за руку, и они медленно попятились назад.

– Егор… – проговорила взволнованно Мария, но широкоплечий мужчина ее перебил.

– Добрый день, коллега! – сказал он и перешагнул через порог кирпичного короба.

Голова мужчины была перебинтована, в зубах у него дымилась сигара.

– Вы, – процедил сквозь зубы Кремнев.

Солодов улыбнулся и левой рукой вынул изо рта сигару.

– Не ожидали?

– Но ведь вас…

– Убили? – Солодов усмехнулся и покачал головой: – Нет. Все было подстроено. В нас стреляли мои люди. Однако я не совсем удачно упал и получил сотрясение. – При этих словах он прикоснулся сигарой к перебинтованной голове. – Я был без сознания несколько часов. Да, признаться, и сейчас паршиво себя чувствую. Благодаря этому вы провели на «Перевале» целую ночь.

– Значит, все было подстроено, – сдавленным голосом пробормотал Кремнев.

Солодов виновато улыбнулся.

– Увы. Простите, коллега, но вы не слишком хорошо соображаете. В противном случае вы бы покинули «Перевал» еще ночью.

Солодов вставил сигару в зубы и самодовольно ухмыльнулся. Маша схватила Кремнева за плечо.

– Кто он такой, Егор? – взволнованно спросила она. – О чем он говорит?

– Это связной, о котором я тебе рассказывал, – мрачно объяснил Кремнев.

– Но ведь он…

– Предатель, как видишь. – Егор облизнул пересохшие губы и угрюмо взглянул на предателя. – Вы специально заманили меня сюда, – не столько вопросительно, сколько утвердительно проговорил он.

Солодов чуть прищурил карие глаза.

– Конечно.

– Бомба в радиаторе была липовая?

– Разумеется, – кивнул Солодов. – В радиаторе спрятан резиновый муляж. Кстати, вы провозились с ним довольно долго. Я бы даже сказал, неоправданно долго. Впрочем, я вас понимаю: вы не хотели рисковать жизнью подруги. Ах, женщины! – Солодов бросил на Марию плотоядный взгляд и ухмыльнулся. – Вам некуда бежать, ребята, все выходы перекрыты, – продолжил Солодов. – Послушайте моего совета, коллега: не сопротивляйтесь. Смиритесь с поражением. В конце концов, хотя бы раз в жизни проигрывал каждый. А если не проигрывал, то обязательно проиграет. Так устроен мир.

Егор сжал кулаки.

– Вы нас убьете?

Солодов покачал головой:

– Нет. Вы отдадите мне Шеринга, а я отпущу вас на все четыре стороны.

– Но ведь я знаю, что вы «крот».

– Это уже не имеет значения. Видите ли, коллега, я, некоторым образом, решил уйти в отставку.

– Видимо, вам хорошо заплатят за наши головы?

– Не тешьте себя, – с иронией проговорил Солодов. – За вашу мне не заплатят ничего. А вот голова Шеринга стоит целое состояние. Я бы мог поделиться им с вами, но… – Солодов небрежно пожал плечами. – Не вижу в этом смысла. Ведь я подарю вам гораздо больше, чем деньги.

– Что именно? – прищурился Кремнев.

– Жизнь, – просто ответил Солодов. Он глянул на часы, перевел взгляд на Егора и устало проговорил: – Коллега, давайте поскорее завершим сделку. Гоняться за вами было непросто, и я не прочь отдохнуть. Где Шеринг?

Егор молчал, мучительно соображая, что делать дальше. Кейс он оставил в машине. Пистолет выбросил. А голыми руками с врагом не повоюешь. Тем более с таким матерым волком, как Солодов.

– Коллега, не стоит так напрягать мозги, – с усмешкой сказал Солодов. – Вы не стратег и не военачальник, а простой боец. Скажите мне, где Шеринг, и мы разойдемся.

Егор продолжал размышлять. Когда он выглянул в окно подъезда, черная «ауди» с Шерингом внутри все еще стояла у подъезда. Пропустить машину эти парни не могли. Не такие они идиоты. А это значит, что Шеринга в машине нет. Куда же он мог деться? Неужели сбежал? Оглушенный, со скованными руками, из закрытой машины. Трюк, достойный Дэвида Копперфильда.

– Уважаемый, мы теряем время, – поторопил Солодов. – Давайте разрешим нашу стандартную ситуацию стандартным способом. Я буду считать до пяти. На счет «пять» я выстрелю… ну, хотя бы в ногу вашей подруге. Стрелять я буду в коленную чашечку. Поскольку стрелок я отличный, вашей подруге придется всю жизнь ходить с импозантной тросточкой. Вряд ли это добавит ей шарма.

– Мне нужны гарантии, – сказал Егор, в упор глядя на Солодова. – Гарантии, что вы нас не убьете.

Солодов насмешливо поморщился.

– Коллега, перестаньте. Никаких гарантий, кроме своего слова, я вам дать не могу.

– Это не ответ, – отрезал Кремнев.

– Правда? – Солодов пожал могучими плечами. – Может быть. Но другого у меня в любом случае нет. Итак, я начинаю считать. Один… Два… А, к черту!

Солодов схватил Машу за руку и рывком притянул к себе. Егор ринулся было на него, но Солодов приставил ствол к виску женщины:

– Стоять! Знаете, коллега, я передумал. Я просто продырявлю ей череп. А потом сам найду Шеринга. Я хорошо умею искать, и ему от меня не скрыться.

– Хорошо, – сказал Егор и примирительно поднял руки. – Ваша взяла. Я оставил Шеринга в машине.

– Вы про черную «ауди»? – вскинул брови Солодов. – Мои парни ее уже обыскали, там никого нет.

– «Ауди» здесь ни при чем. Я угнал старую развалюху с базарной площади и припарковал ее на безлюдной улочке. Она может простоять там хоть десять лет, и никому не придет в голову ее украсть.

– Гм… – Солодов подумал о чем-то, усмехнулся, затем убрал пистолет в сторону и понюхал шею Марии. – «Шанель», – определил он с улыбкой. – Любите классические ароматы?

– Люблю, – ответила Маша. – А вы?

– Я их обожаю. Знаете, моя милая, многие люди моего возраста собирают коллекции. Кто-то собирает картины, кто-то вино, кто-то… да хоть почтовые марки. А я коллекционирую женщин. Вы будете одним из лучших экземпляров в моей коллекции.

– Вряд ли, – сухо сказала Мария.

– Почему?

– Потому что ты отправишься в ад!

Маша резко подняла правую руку и нажала на кнопку распылителя. В лицо Солодову ударила струя стеклоочистителя, который Мария прихватила в коробке с инструментами.

Стеклоочиститель попал на дымящуюся сигару и вспыхнул. Огонь мгновенно перекинулся на щеки и подбородок Солодова.

Егор одним прыжком преодолел расстояние, отделяющее его от предателя, и ударом кулака вышиб из его пятерни пистолет.

Голова Солодова вспыхнула, как раздутая ветром головня. Он закричал, схватился ладонями за пылающие волосы и с безумным воплем закружился на месте, затем, потеряв равновесие, упал и покатился по скату крыши к козырьку.

Егор подхватил пистолет и легонько толкнул Машу к двери:

– Бежим!

Они забежали в подсобное помещение, оттуда – на лестницу и понеслись по ступенькам вниз.

Дверь черного хода оказалась заперта. Егор вскинул руку и дважды выстрелил в замок. – Затем отошел назад и изо всех сил ударил по двери ногой. Замок отлетел, и дверь распахнулась.

Перед Егором, как черти из табакерки, выпрыгнули две фигуры с пистолетами в руках. Однако, несмотря на молодость, парни оказались медленнее Кремнева. Первому он прострелил плечо, второго ударил рукоятью пистолета по голове.

– Маша, не стой!

Мария перепрыгнула через тело поверженного врага и побежала за Егором.

Им хватило полминуты, чтобы добежать до стоянки машин. Егор вырвал из пальцев какого-то толстяка ключи и отшвырнул его от бежевой, видавшей виды «мазды».

Толстяк завопил, и Кремневу пришлось ударить его по лицу.

– В машину! – крикнул он Марии, открывая дверцу.

Мария с ужасом посмотрела на распростертого на асфальте толстяка, но подчинилась и запрыгнула на заднее сиденье «мазды». Егор сел за руль и, не дожидаясь, пока толстяк придет в себя, рванул с места.

Десятью секундами позже бежевая «мазда» неслась по городской улице.

Добравшись до другого конца города, они бросили машину, прошли полквартала пешком и, чувствуя потребность отдохнуть, зашли в маленькую забегаловку с гордой надписью «The Best Саке» на фасаде.

Расположившись за столом, Егор и Мария заказали себе по чашке кофе и целую гору пирожных.

Мария держала чашку с кофе двумя руками, но и это мало помогало. Зубы Маши стучали о край чашки, и ей приходилось прилагать огромное усилие, чтобы не расплескать кофе на скатерть.

– Все хорошо, – приговаривал Егор, глядя ей в глаза и через силу улыбаясь. – Мы живы. Все хорошо.

– Солодов… Его лицо… Я его…

– Ты сделала то, что должна была сделать, – твердо сказал Кремнев.

– Господи…

Маша поставила чашку на стол и закрыла лицо ладонями. Некоторое время она сидела так. Егор думал, что Мария плачет, но, когда она отняла ладони от лица, глаза ее были сухими.

– Я даже заплакать не могу, – с болью в голосе проговорила Маша. – У меня такое ощущение, будто все это было не со мной. Или… не по-настоящему.

– Постарайся об этом не думать. По крайней мере пока.

– Хорошо. Я постараюсь.

– И пей кофе, пока не остыл. Кстати, миндальное пирожное здесь просто обалденное!

Мария улыбнулась, отпила кофе и взглянула на Кремнева поверх чашки.

– Егор, что мы будем делать дальше?

– Дальше? Я свяжусь с Москвой и прослежу, чтобы тебя посадили на самолет. А потом найду Шеринга.

– Но…

В кармане у Егора запиликал мобильный телефон. Егор достал телефон, но пальцы Марии легли ему на запястье.

– Не надо! Не отвечай!

– Почему?

Мария смутилась.

– Не знаю… Просто мне страшно.

Егор сделал над собой усилие и снова ободряюще ей улыбнулся.

– Все будет в порядке.

Он нажал на кнопку связи и поднес телефон к уху.

– Слушаю.

– Егор Иванович?

– Шеринг! – выдохнул Егор.

В трубке раздался короткий смешок:

– Так точно. Простите, что ушел по-английски, не попрощавшись.

Лицо Кремнева побагровело от ярости.

– Я тебя из-под земли достану! – процедил он сквозь зубы.

– Это вряд ли. Но я звоню не для того, чтобы спорить. Как там ваша подруга? Она цела?

Егор хотел разразиться проклятиями, но посмотрел на испуганную Машу и, взяв себя в руки, сдержанно проговорил:

– Да.

– Это хорошо. Передайте ей от меня пламенный привет. Что же касается вас… Я так привык к вам за эти два дня, что буду скучать.

– Сволочь! – не выдержал Кремнев.

Шеринг засмеялся.

– Вы неисправимы! Хотя не понимаю, почему вы ругаетесь. Я ведь предупреждал вас, что не полечу в Москву. И не стоит по этому поводу расстраиваться. Кстати, – наши с вами «друзья» уже знают, что я пустился в одиночное плавание. Больше никто не будет на вас охотиться.

– Я тебя найду, – повторил Егор. – Чего бы мне это ни стоило.

– Не думаю, что я так уж сильно вам нужен. Помните, я говорил вам о бумагах, которые способны упрятать Соркина за решетку лет на десять?

– Ну.

– Так вот, эти бумаги в вашем кейсе.

– Что?! Повтори, что ты сказал?

– Они в вашем расчудесном кейсе! Когда вы меня взяли… там, в особняке… бумаги были при мне. Но вы были настолько деликатны, что не стали меня обыскивать. Позднее я спрятал их в ваш кейс. Между сорочками и нижним бельем.

Егор побагровел еще больше, взгляд его на секунду стал растерянным.

– Кейс… – пробормотал он.

– Что такое? Вы умудрились его потерять? – Шеринг захохотал. – Вы действительно неисправимы! Ладно. Рад был поболтать. А сейчас меня ждут дела. Не пытайтесь набирать мой номер, не получится. Всего доброго!

– Постой! Я…

Трубка ответила короткими гудками. Егор сунул телефон в карман, залпом допил кофе, отсчитал несколько купюр и положил их под пепельницу. Затем поднялся из-за стола.

– Мы уже уходим? – тихо и испуганно спросила Мария.

Егор покачал головой:

– Нет. Ухожу только я. Ненадолго.

– Куда?

– Мне нужно вернуть кейс.

– Кейс?

Кремнев кивнул:

– Да. Но ты не волнуйся. Закажи себе еще что-нибудь, денег хватит.

– Но… когда ты вернешься?

– Через полчаса. Если через полчаса меня не будет – звони полковнику Уколову или генералу Зубову. Вот, держи телефон. – Он положил мобильник на стол. – Все нужные номера найдешь в справочнике.

Егор наклонился и поцеловал Машу в губы.

– Я скоро вернусь. С кейсом. А потом разыщу этого сукина сына, чего бы мне это ни стоило.

– Как ты это сделаешь? – тихо спросила Мария.

Егор подумал и пожал плечами:

– Не знаю. Но как-нибудь найду. – Он улыбнулся и добавил: – Земля-то круглая.

* * *

Возле двухэтажного дома толпились полицейские и зеваки. Бёжевая «мазда» также была густо окружена полицейскими. Подобраться к ней незамеченным не было никакой возможности.

Егор выглянул из-за угла, быстро оценил ситуацию и снова спрятался за угол. Нужно было действовать, но в голову ничего дельного не приходило. Кремнев прикинул несколько вариантов и со вздохом покачал головой: нет, не годятся.

Он уже совсем было приуныл, но тут судьба послала ему неожиданный подарок. Возле табачного киоска он увидел одного из парней, которые «пасли» его у дома. А чуть поодаль, в тени деревьев, сидел на скамейке другой парень.

План созрел в голове у Кремнева мгновенно. А уже в следующую секунду Егор, не теряя времени, приступил к его осуществлению.

Перво-наперво, пользуясь машинами как прикрытием, он обошел табачный киоск и притаился за его пластиковой стеной. Затем потихоньку обогнул киоск и незаметно выглянул. Парень стоял на том же месте, где и пару минут назад. В руке его дымилась сигарета.

Кремнев огляделся, понял, что взоры праздных прохожих направлены на дом, затем быстро вышел из-за киоска, скользнул к парню сзади и ударил его ребром ладони по шее.

Подхватив противника под мышки, Кремнев быстро оттащил его за киоск. Парень был жив, но удар по сонной артерии надолго вывел его из строя.

Егор обыскал карманы бойца, забрал пистолет, солнцезащитные очки, передатчик рации и красную пластиковую карточку с желтой буквой «М» посередине. Затем снял плащ, стянул с вялого тела противника летний пиджак и надел его. На нос Егор водрузил солнцезащитные очки. Распихав по карманам оружие и рацию, Кремнев, не таясь, зашагал к тенистому дереву, под которым пристроился на деревянной скамеечке второй наблюдающий.

Услышав звук шагов, парень вскинул голову и подозрительно уставился на приближающегося Егора.

Кремнев показал парню красную карточку, которую держал в руке, и спросил по-испански:

– Ну, что там?

– Глухо, – ответил парень на испанском, но с сильным немецким акцентом.

«Легионер, – понял Егор. – Это хорошо».

– Шефа уже увезли? – поинтересовался он, усаживаясь рядом с парнем.

– Минут двадцать назад.

– Думаешь, выживет?

– После такого-то? – Парень усмехнулся и качнул головой. – Не, он уже не жилец. Вместо морды – обугленная головня. А при падении все кости себе переломал. После такого не выживают. Ставлю пятьсот евро на то, что помрет еще по дороге в больницу.

Егор помолчал, затем поправил пальцем солнцезащитные очки и спросил, сильно понизив голос:

– Ты насчет кейса в, курсе?

– Насчет какого? – не понял парень.

– Ублюдок, которого мы ловили, приехал сюда вон на той «мазде», так?

– Ну.

– Я тут поговорил с местными. Говорят, при нем был кейс. Он выбрался из машины с кейсом, но потом передумал и закинул его обратно в салон.

– Вот как? – неопределенно проговорил парень. – И что?

– А то. Если мы вернемся несолоно хлебавши – нам конец. Пинок под зад и никакого вознаграждения. Повезет еще, если головы не оторвут.

Парень на секунду задумался и кивнул.

– Думаю, ты прав, – уныло сказал он.

– Но мы можем выслужиться. Ублюдка мы упустили, но мы можем принести его кейс.

– А в нем что-то важное?

Егор пожал плечами:

– Возможно. Пока кейс в машине, мы этого не узнаем. Но если его достать…

Кремнев оставил фразу незаконченной. Парень задумался. «Давай, шевели мозгами скорее», – мысленно поторопил его Кремнев.

– Да, может быть, – согласился наконец парень. – Но машина окружена копами. К ней невозможно подобраться.

Егор облизнул языком пересохшие губы, покосился на окруженную полицейскими «мазду» и сказал:

– У меня есть план. Но придется рискнуть.

– Что за план?

– План простой. Ты отвлекаешь копов, а я забираю кейс.

Наемник усмехнулся:

– Легко сказать.

– Сделать тоже легко, – возразил Егор. – Выстрели пару раз в воздух, и они бросятся за тобой.

Парень подумал и покачал головой:

– Нет, не пойдет. Они отправят за мной пару ребят, а остальные останутся караулить возле машины, и ты все равно не сможешь подобраться. Тут нужна тяжелая артиллерия. Постой-ка… – Парень слегка воспрял. – Видишь вон там, за углом, железные мусорные баки?

– Ну.

– У меня есть лимонка. Если я брошу ее в бак, шуму будет – на весь квартал. А вот потом можно пару раз пальнуть из пистолета. Копы обязательно сбегутся.

Кремнев задумчиво посмотрел на баки, затем перевел взгляд на полицейских.

– А что, это может сработать.

– Да, но пару человек они по-любому оставят у машины, – заметил парень. – Справишься?

– Думаю, да.

Парень пристально посмотрел на «мазду», затем перевел взгляд на Егора и вдруг спросил:

– Ты из «второго эшелона»? Я тебя раньше не видел.

– Угадал, – кивнул Кремнев.

– Нам про вас говорили. Наши парни здорово расстроились, когда шеф вас вызвал.

– Приревновали?

– Что-то вроде этого.

– Но это не помешает нам действовать слаженно, правда?

– Не должно, – усмехнулся боец. – Может, наших предупредим?

– Нет времени. Сюда уже едет буксир. Сейчас они подцепят машину и – адьес, амиго!

– Ты прав. Придется провернуть это дельце вдвоем.

– И все лавры – нам, – улыбнулся Егор.

– Точно, – поддакнул парень. Он нервно облизнул губы и покосился на Егора. – Слышь, а ты меня не кинешь – с этим кейсом?

– Это не в моих правилах, – сказал Кремнев. Лицо парня разгладилось.

– Хорошо. Тогда – приступаем.

Егор кивнул:

– Давай!..

Месяц спустя

Егор Кремнев хорошо знал Париж. Во время стажировки, несколько лет назад, он прожил здесь два месяца. Он не только знал Париж, но и любил его. В свободное время он мог часами бродить по залитым солнцем улочкам, заходя в кофейни, чтобы выпить чашку-другую кофе.

В Латинском квартале он съедал лучший в мире бифштекс в заведении чернявого типа по имени Анри, потом шел в церковь Сен-Северин и ходил под сводчатыми арками, наслаждаясь прохладой и размышляя о превратностях судьбы, которые здесь, в церкви, уже не казались ему жуткими и теряли свой зловещий оттенок, словно он смотрел на суетный, полный проблем мир с высокой горы, окутанной облаками.

Егор никогда не был религиозен, но в церкви захаживать любил. Это было единственное место, где он мог быть один и не чувствовать себя одиноким.

Сегодня он прошел по своему обычному маршруту, закончив его в маленьком отеле неподалеку от Гранд-Опера. У себя в номере Кремнев быстро принял душ и, надев банный халат, примостился в кресле с газетой в руках.

Отпуск подходил к концу, но Егор не чувствовал по этому поводу печали. Он здорово соскучился по работе.

Развернув газету, Кремнев принялся скользить взглядом по заголовкам. Французский язык он знал не слишком хорошо, но этих знаний хватало, чтобы понять содержание статей, в самых общих чертах, конечно.

На пятой странице он нашел то, что искал. Статья была довольно большая. Заголовок гласил – «РАЗОБЛАЧЕНИЕ!» А под заголовком была помещена фотография моложавого светловолосого мужчины лет сорока пяти. Звали мужчину Виктор Соркин.

В статье писали, что следственные органы России наконец-то раздобыли информацию, которая способна упечь одного из самых богатых и влиятельных людей страны за решетку. Там писали о том, что Соркин пытался совершить в России государственный переворот. О том, что он путем различных махинаций присвоил себе более трех миллиардов долларов из российской казны. О том, что сейчас он содержится под стражей в следственном изоляторе тюрьмы «Матросская тишина».

В заключение статьи приводились слова Генерального прокурора России, который заявил буквально следующее: «Благодаря новым доказательством у следствия есть все основания полагать, что справедливость наконец-то восторжествует, и преступник сядет за решетку всерьез и надолго».

Егор отложил газету, потянулся за сигаретами и слегка поморщился от боли. Рана в плече затянулась, но при резких движениях еще давала о себе знать.

Егор закурил и посмотрел сквозь облако дыма на металлический кейс, стоящий у кресла. Вмятин от пуль на нем уже не было – спасибо ребятам из технического отдела.

Егор протянул руку и легонько похлопал кейс по металлическому боку, как старого друга.

Затем откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Через несколько минут он почти задремал, но тут в дверь постучали. Кремнев открыл глаза, поднялся с кресла и прошел к двери.

Открывать Егор не спешил. Он встал сбоку от двери и прижался спиной к стене. В руке его, откуда ни возьмись, появился небольшой карманный пистолет.

– Кто там? – спросил Егор по-французски.

– Это коридорный, – отозвался из-за двери молодой голос. – Извините, месье Кремнев, вам просили передать записку!

Егор, держа пистолет наготове, повернул ручку замка, слегка приоткрыл дверь, но, увидев в щель робкое лицо коридорного, позволил себе расслабиться.

– От кого записка? – поинтересовался Кремнев, принимая сложенный вдвое листок.

– От какой-то женщины. Она не назвала своего имени.

– Хорошо. Спасибо.

Закрыв за коридорным дверь, Егор развернул записку. На листке знакомым беглым почерком было написано несколько строк. Егор пробежал по ним взглядом. Его лицо за эту пару секунд сменило растерянное выражение на недоверчивое, а недоверчивое – на счастливое. В записке было написано следующее:

«Егор, привет! Я только что прилетела в Париж. Хотела уволиться, но полковник Уколов уговорил меня подождать с увольнением месяц. В вашей «конторе», как всегда, не хватает хороших психологов. А я, насколько ты помнишь (говорю это, скромно потупив глаза), психолог первоклассный!

Хотела тебе позвонить, но атмосфера Парижа так действует на человека, что все его поступки – даже самые элементарные – окрашиваются в романтические цвета. А письмо намного романтичнее простого телефонного звонка, правда?

Егор, после тех ужасов, что мы пережили, я довольно долго не могла прийти в себя. От тебя вестей не было, и я совсем было приуныла. Но потом все-таки решила взять себя в руки. Ресурсы человека неисчерпаемы, мы сами себя не знаем. Вот и я оказалась гораздо сильнее, чем думала. Помнишь, что говорил по этому поводу Ницше? «То, что нас не убивает, делает нас сильнее!»

Так что сейчас с тобой говорит не та Маша, которую ты знал, а сильная, прошедшая через огонь и воду женщина, которая не боится ничего.

Егор, я много думала о наших с тобой отношениях и в конце концов решила, что нам нужно в этих отношениях кое-что изменить. К чему скрывать, я люблю тебя. Люблю, и всегда любила. Впрочем, ты и сам это знаешь.

Я не очень уверена в твоих чувствах, но меня это не пугает. Думаю, ты и сам еще в себе не разобрался. Возможно, мое признание заставит тебя взглянуть на многие вещи иначе.

Это главное, что я хотела тебе сказать. Остальное – при встрече. На улице Риволи есть ресторанчик с простым, забавным и трогательным названием «Мужчина и женщина». Сегодня в девять часов вечера я буду там. Если ты любишь меня (видишь, какая я стала откровенная) – приходи. Если нет… Что ж, значит, я написала это письмо зря.