Текст книги "Начало охоты или ловушка для Шеринга"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Если решишь купить цветы, купи фиалки. Не знаю почему, но я очень люблю эти цветы. Да, и оденься поприличнее. Даже если ты придешь в ресторан, чтобы наговорить мне гадостей (а ты Из тех мужчин, которые не лезут за словом в карман и говорят без обиняков, по сути), я все равно хочу, чтобы ты выглядел красавцем.

Считай это моим глупым капризом.

Вот, пожалуй, и все. Только не звони мне. Все, что ты хочешь мне сказать, скажи глаза в глаза.

Твоя Мария».

Кремнев перевел взгляд на подпись под запиской и улыбнулся. Затем сложил записку, взглянул на себя в зеркало и вдруг весело подмигнул своему отражению.

– Фиалки! – весело проговорил он. – Нужно успеть раздобыть фиалки!

* * *

На улице стемнело. Кремнев, с букетом фиалок в руке, перебежал через улицу, лавируя между автомобилями, и бодрой походкой подошел к двери маленького ресторанчика.

Он был одет в дорогой костюм и похож на молодого преуспевающего бизнесмена. Весь его вид говорил о внутренней собранности и волнении.

Посетителей в зале было немного: человек шесть-семь. Кремнев занял свободный столик, затем подозвал официанта и попросил его поставить фиалки в вазу.

Откинувшись на спинку стула, он достал сигареты и закурил. Погруженный в свои мысли, Кремнев не заметил, как чья-то рука повесила на дверь табличку с надписью по-французски: «Ресторан закрыт».

Официант поставил на стол вазу с фиалками и положил перед Егором меню, а сам замер рядом. Рука у официанта была холеная, ухоженная, и Егор усмехнулся. В Париже даже у официантов руки, как у особ царской крови.

Кремнев медленно переворачивал страницы меню, читая список блюд. Изысканные названия блюд Егору абсолютно ни о чем не говорили. Как обычно бывало в таких ситуациях, он немного растерялся.

– Э-э… – Кремнев на секунду задумался, вспоминая нужные французские слова и сказал: – Могу я заказать яичницу и к ней немного…

Внезапно Егор осекся. Его взгляд наткнулся на знакомое название – «Casque dior». Что же это значило?.. Что-то такое вертелось на языке, но вот что?

И вдруг Кремнев вспомнил. А вспомнив, улыбнулся.

– Вы знаете, не нужно яичницу, – сказал он. – Давайте вот это – «Casque dior». «Золотую каску»!

Официант забрал меню и, склонившись к Егору, тихо проговорил:

– Правильный выбор, месье. Прожить жизнь и не попробовать «Золотую каску» – это серьезное упущение.

– Да. Возможно, – кивнул Егор.

Его вдруг охватило странное волнение. Но отчего?

– Это очень сложное блюдо, – продолжил официант. И вдруг добавил по-русски: – Только кто же ест сложные блюда после текилы?

Кремнев вздрогнул. Он поднял голову и на короткий миг в его глазах промелькнули изумление и растерянность. В смокинге официанта перед ним стоял Шеринг.

Не было ничего удивительного в том, что Егор не узнал его сразу. На носу у Шеринга сидели очки в толстой темной оправе с сильными стеклами, а под носом темнели усы.

– Ты! – выдохнул Егор.

Шеринг улыбнулся.

– Кстати, фиалки – только с виду нежные. А так – это самые стойкие и живучие цветы в мире.

Шеринг сел напротив Егора.

– Фиалки могут долго обходиться без воды, – добавил он и снял очки.

– Но…

– Секунду. – Шеринг зажмурил уставшие Глаза и потер пальцами переносицу. Затем снова открыл глаза и с улыбкой проговорил:

– Оказывается, быть очкариком очень тяжело.

Он взглянул на Кремнева теплым, приветливым взглядом, как на родственника, которого давно не видел и по которому страшно соскучился.

Кремнев нахмурился. Он почувствовал, как в душе его закипает ярость. Мало того что этот тип смылся, оставив его с носом, так он настолько обнаглел, что устраивает трюки с переодеванием в центре Парижа. Это ему так просто не пройдет!

Шеринг улыбнулся.

– Ну? – насмешливо спросил он. – Почему вы не спросите, как я? Вы вот, вижу, хорошо. Приятно, что наше общение не прошло для вас даром. И костюм на вас человеческий. Сразу видно – собрались на свидание.

Егор набычился и слегка побагровел.

Шеринг продолжил свой монолог, с дружеской иронией глядя на Кремнева:

– Я старался писать одинаково хорошо – и вам, и ей. Но знаете, тонкую натуру мне понять и представить легче. Ее письмо получилось убедительным, правда?

Егор смял в кулаке салфетку и свирепо взглянул на наглого олигарха.

– А вот с вашим стилем пришлось повозиться, – со вздохом продолжил тот. – Знаете, сочетать теплоту с грубостью, ум с… извините… наивностью, знания с напускным невежеством – это очень сложно. Честно говоря, я весь извелся, пока писал! Не уверен в результате: придет ли дама?

Шеринг взглянул на часы.

– Хотя ждать осталось недолго, – добавил он.

Кремнев незаметно огляделся по сторонам.

Пока Шеринг говорил, ресторан опустел. Только четверо крепких парней сидели за соседними столиками и не сводили глаза с Кремнева. Они сидели слишком близко, чтобы Егор что-то успел предпринять.

– Это мои люди, – сказал Шеринг. – И они очень мне преданы, потому что я хорошо им плачу.

– Не сомневаюсь, – процедил сквозь зубы Егор, прикидывая в голове, кого из четырех амбалов следует вырубить первым.

– Немного о себе, – снова заговорил Шеринг. – Зовут меня теперь по-другому. Живу я снова далеко. Дальше, чем вы за мной ездили. Сон у меня испортился, а вот аппетит по-прежнему хороший.

Кремнев как бы невзначай опустил руку под стол – к пиджачному карману.

Шеринг заметил это и отрицательно качнул головой:

– О нет. Держите руки на столе, пожалуйста. А то мои бультерьеры нервничают.

Егор вернул руку на место.

– Видите, – самодовольно улыбнулся Шеринг, – и я кое-чему у вас научился.

Егор сощурил глаза.

– Чего тебе надо? – холодно спросил он.

Шеринг откинулся на спинку стула и криво усмехнулся.

– Видите ли, я человек слова. И я никогда не бросаю слов на ветер. Я обещал: если вы поможете мне выжить, я выполню ваше желание. И вот я здесь.

– Ты что, старик Хоттабыч? – сердито осведомился Кремнев.

Шеринг засмеялся.

– Не совсем. Скорее, джинн из лампы! – Он подозвал жестом одного из парней.

Тот поднялся, подошел к столику и положил перед Егором серую пластиковую папку. Затем вернулся и сел на место.

– Это от меня – вам, – сказал Шеринг, насмешливо глядя на Кремнева.

Егор протянул руку и приоткрыл папку.

– Что это? – спросил он.

– Кажется, вы очень хотели дом в Карелии, – с лукавой полуулыбкой проговорил Шеринг.

Кремнев скрипнул зубами и сухо произнес:

– Убери.

– Но…

Егор решительно отодвинул папку. Шеринг склонил голову набок и внимательно посмотрел на Кремнева.

– Документы чистые, – сказал он. – Все оформлено по закону. Распишитесь и – владейте.

Кремнев несколько секунд размышлял, недоверчиво глядя на Шеринга. Затем протянул руку к папке. Его пальцы чуть заметно подрагивали. Он коснулся пальцами папки и замер.

Шеринг наклонился и тихо проговорил:

– Решайтесь. Она же не пойдет с вами жить в сарай. Ну? Один шаг навстречу счастью.

Кремнев смотрел на папку как загипнотизированный. Но раскрыть ее не решался. Шеринг следил за его движениями с любопытством и напряженным вниманием.

– Ну же, – тихо поторопил он. – Сделайте это. Я ведь отдал вам компромат на Соркина. И вам вовсе не обязательно меня ненавидеть.

Егор взглянул на Шеринга мрачным гневным взглядом.

Из-за соседнего столика тотчас поднялся телохранитель олигарха – невысокий, но косая сажень в плечах. Он неслышно подошел к Егору сзади и замер в шаге от него.

– Все, – жестко и деловито сказал Шеринг. – Времени у меня больше нет. Прощайте, Кремнев. На этот раз – уже навсегда.

Он резко встал из-за стола. Кремнев посмотрел на него снизу вверх и презрительно оттолкнул папку.

Шеринг усмехнулся недоброй усмешкой и пожал плечами:

– Ну, как хотите. Это был всего лишь мой долг вам. А теперь ваш – мне. Сам я его забрать не смогу – стреляю плохо.

Егор посмотрел на Шеринга удивленно и вдруг все понял. Он хотел вскочить из-за стола, но в это мгновение крепыш, стоящий за спиной Кремнева, выхватил пистолет с навинченным на ствол глушителем и выстрелил Егору в ногу.

Егор покачнулся, схватился рукой за стул и, не удержав равновесия, повалился вместе со стулом на пол.

– Сукин сын, – прохрипел он, побледнев и схватившись руками за простреленную ногу.

– Теперь вы мне ничего не должны, – сказал Шеринг.

Егор отнял руку от ноги и выхватил из кармана пиджака маленький пистолет, однако применить его не успел. Один из охранников пнул его по руке, и пистолет отлетел в сторону.

– Прощайте, Кремнев, – холодно сказал Шеринг. – И прошу вас: больше не попадайтесь мне на пути. Иначе мне придется вас убить.

– Я тебя найду… – прохрипел Егор. – Жизнь на это потрачу, но найду.

– Не стоит и пытаться, – сказал Шеринг и, подав знак своим охранникам, двинулся к двери.

* * *

Мария перебежала через дорогу и подошла к ресторану. Она уже потянулась к медной дверной ручке, как вдруг увидела, что за стеклом висит табличка: «РЕСТОРАН ЗАКРЫТ!»

Мария отдернула руку, словно обожглась, и удивленно воззрилась на дверь.

«Чепуха какая-то, – подумала она сердито. – Он должен работать круглосуточно!»

Вдруг звякнул колокольчик, и дверь распахнулась. Из ресторана вышел усатый темноволосый мужчина, а за ним – еще четверо мужчин. Эти четверо были крепкими, широкоплечими, с квадратными подбородками.

– Простите, – обратилась Мария к мужчине по-английски. – Ресторан в самом деле закрыт?

Мужчина остановился и окинул ее с ног до головы любопытным взглядом.

– Похоже на то, – ответил он. – Но такую красивую женщину, как вы, нельзя не обслужить. Попробуйте постучаться. Уверен, для вас сделают исключение.

– Не думаю, что мне это нужно, – сказала Мария, хмуря брови. – Закрыт – значит, закрыт для всех.

– И все-таки я бы на вашем месте попытался, – заметил незнакомец. – Хотите, я вас туда провожу?

Мария хмыкнула. Надо же, стоит заговорить с мужчиной, как он тут же начинает приставать. Что это за странная порода такая – мужики? Хотя этот еще ничего, видно, что с чувством юмора, да и выглядит довольно импозантно.

– Спасибо, но я, пожалуй, обойдусь, – сказала Мария.

– Как хотите, – улыбнулся незнакомец.

Мужчина как-то по-мальчишески озорно подмигнул Марии и зашагал дальше.

Четверка крепышей двинулась за ним. Вскоре все пятеро свернули за угол и скрылись из виду.

Мария нахмурилась. Что-то в поведении незнакомца показалось ей странным. Возможно, его взгляд? Он посмотрел на Марию как добрый знакомый. Да и его лицо показалось Марии странно знакомым. Странно, потому что она никак не могла припомнить, где она могла видеть этого мужчину.

Растерянный взгляд Марии упал на витрину.

Зал за витриной действительно был пуст. Ни одного посетителя. Мария разочарованно вздохнула и повернулась было, чтобы идти, но вдруг заметила краем глаза какое-то движение за стеклом.

С бьющимся сердцем она прильнула к витрине и вдруг увидела на полу Егора. Он лежал, зажав руками ногу. На полу темнели разводы крови.

– Боже! – вскрикнула Мария и бросилась к двери.

Распахнув дверь, она пулей влетела в ресторан и присела возле Кремнева.

– Егор! Что здесь случилось?

Увидев Марию, Кремнев через силу улыбнулся.

– Ничего страшного… Я просто… споткнулся. – Он протянул руку и хотел погладить ее по щеке, но вспомнил, что пальцы перепачканы кровью, и убрал руку. – Спасибо, что пришла, Маш.

– Господи! – Мария подняла голову и крикнула в сторону барной стойки:

– Вызывайте «скорую»! Быстрей!

– Они не вызовут, – хрипло сказал Егор.

– Почему?

– Потому что ты говоришь по-русски.

Тогда Мария снова крикнула, но на этот раз по-французски:

– Вызывайте врачей! Здесь раненый человек!

Из подсобного помещения выскочили официанты. Началась страшная суета. Мария опустила взгляд на Кремнева.

– Ох, Егор… Вечно ты во что-нибудь вляпаешься. Тебе очень плохо?

Он покачал головой:

– Нет. Мне хорошо.

– Врешь.

– Хорошо, потому что ты рядом, – договорил он. Егор улыбнулся и попытался встать, но простреленная повыше колена нога не выдержала нагрузки, и он снова рухнул на пол.

* * *

– Здравствуйте, коллега! Не ждали меня увидеть? Когда он говорил, из сожженных, запекшихся губ сочилась кровь, а с черного лица на плечи льняного пиджака падали ошметки обугленной кожи.

Егор в ужасе попятился.

– Этого не может быть, – тихо пробормотал он. Солодов усмехнулся, и от напряжения на нижней его губе лопнула кожа. По подбородку побежала струйка черной крови. Он слизнул кровь черным языком и насмешливо поинтересовался:

– Что, плохо выгляжу?

– У вас вместо лица обугленная маска.

– Это благодаря вашей милой подружке. У вас уже с ней сладилось?.. Что, еще нет? Не упускайте ее, она – лучшее, что было в вашей жизни.

– Мне кажется, это не ваше дело.

– О, разумеется, – примирительно поднял ладони Солодов. – Собственно, я совсем не об этом хотел поговорить.

Монстр сел в кресло, закинул ногу на ногу и уставился на Егора красными от полопавшихся сосудов глазами.

– Плохо, коллега, – сухо сказал он. – Очень плохо. Вы не справились с заданием.

– Я…

– Вы упустили Шеринга. Два провала подряд! Вам не кажется, что это слишком?

– Но я достал бумаги, изобличающие Соркина.

– Думаете, этого достаточно? У Шеринга есть компромат не только на Соркина. Если бы вы доставили его по назначению, половина нашей политической и бизнес-элиты оказалась бы за решеткой.

Егор молчал, угрюмо глядя на Солодова.

Солодов зевнул и почесал щеку. Кусок обгоревшей кожи прилип к его ногтям. Егора передернуло от отвращения.

– Так вы до сих пор думаете, что справились с заданием? – насмешливо поинтересовался Солодов.

– У каждого бывают провалы, – угрюмо пробормотал после паузы Егор.

– Разумеется. Но ваш провал слишком дорого обошелся стране.

Егор устало вздохнул. Он не знал, что ответить Солодову.

– Вы не только провалили дело, но и получили от «объекта» взятку, – холодно продолжил Солодов, глядя на Егора кроваво-красными глазами. – Уж не в этом ли все дело?

– Я не…

– Но-но-но, – с усмешкой оборвал Егора Солодов. – Не стоит отрицать очевидного. Но, с другой стороны, я вас понимаю. В первый раз я, так же как и вы, пошел на должностное преступление из-за любви к комфорту. Человек слаб и неуверен в себе. А крыша над головой делает его сильнее. Вам нравится ваш новый дом?

– Я…

– Конечно, нравится. Это не какая-нибудь Пальма-де-Майорка, это Карелия. Сосновые леса, полные дичи и прочих прелестей, озера, кишащие рыбой. Нет этой вечной, изнуряющей жары.

– Я не…

– Полноте, коллега. Не стоит возражать. Все люди продаются, только у всех разная цена. Я продался за пару миллионов баксов, вы – за этот милый домик и за призрачную возможность семейного счастья. Но почему-то Мария не поехала сюда с вами. И, похоже, она вас больше не любит.

– Это обычная ссора, – возразил Егор, начиная злиться. – Люди постоянно ссорятся, а потом снова мирятся.

– Боюсь, что это не тот случай, – возразил Солодов. – Ваш невыносимый характер сильно ее утомил. Вы с утра до вечера пребываете в мрачном расположении духа, злитесь по пустякам. Это достанет кого угодно.

Кремнев молчал. Солодов посмотрел на него насмешливо, потом слегка наклонился вперед и проговорил, понизив голос:

– В последние недели вы сам не свой. А знаете почему? Потому что вы потеряли лицо. А ведь когда-то вы были неплохим профессионалом. А что касается взяток, даже легкий намек выводил вас из себя. Теперь ничего этого нет. Но есть милый домик, напичканный вещами, облегчающими человеку жизнь, и барышня, которая вот-вот станет вашей женой. Впрочем, насчет последнего я сильно сомневаюсь.

– Ну, хватит! – рявкнул Егор. – Ты «крот», предатель! Твое место в тюрьме! И я не буду Егором Кремневым, если тебя туда не провожу!

Егор двинулся на Солодова и протянул руки, чтобы схватить его за шиворот. Но проклятый предатель превратился в большую кучу золы, и руки Егора утонули в чем-то отвратительно мягком и теплом. Егор вскрикнул от ужаса и… проснулся.

* * *

Пропотев от ужаса, Кремнев открыл глаза и сел на диване. Он не сразу понял, где находится, и еще несколько секунд растерянно и мрачно озирался по сторонам, как затравленный зверь.

Спал он прямо в одежде – в ветровке, джинсах, кедах. Рядом с диваном валялась пустая бутылка из-под водки и расколотое блюдце с остатками бутерброда.

– Сон, – облегченно вздохнул Егор. – Всего лишь сон.

Он поднялся с дивана и, прихрамывая, направился к ванной комнате. Нога еще немного побаливала, но через неделю боль должна уйти совсем.

Стрелок Шеринга оказался настоящим мастером своего дела – он прострелил Егору бедро навылет, не задев кость.

В ванной Кремнев сполоснул лицо холодной водой и уставился на свое отражение в зеркале. Небритые щеки, всклокоченные волосы, в опухших глазах – неуверенность и страх.

Егор поморщился и отвернулся. Затем достал из кармана джинсов пачку «Кэмэла», вытряхнул сигарету и сунул в рот.

Вернувшись в гостиную с дымящейся сигаретой во рту, Кремнев принялся расхаживать по комнате, угрюмо поглядывая на дорогую мебель из карельской березы.

Одну из стен занимал домашний кинотеатр с экраном во всю стену и колонками чуть ли не до самого потолка. На второй висел пейзаж какого-то русского художника, откинувшего копыта лет сто назад.

Внезапно Егор остановился и со злостью пробормотал:

– Чушь! Я сделал все, что мог. Шеринг никому больше не нужен. Да и черт с ним! – Он окинул взглядом стены и с еще большей злостью добавил: – И это мой дом! Без подвоха! И я буду делать все, что хочу!

Чувствуя непреодолимое желание опохмелиться, Егор решительно подошел к резному серванту и взял с полки бутылку дорогого французского коньяка и бокал. Затем с бутылкой и стаканом в руке вернулся к дивану и рухнул на восточные расписные подушки.

Пять минут спустя он, с бокалом коньяка в одной руке и дымящейся сигаретой – в другой, сидел, развалившись, на диване и пялился на огромный экран домашнего кинотеатра.

На экране элегантный и неуязвимый агент разведки Пирс Броснан соблазнял темнокожую красотку Холи Берри.

К концу фильма бутылка коньяка опустела больше чем наполовину.

После киносеанса Егор направился в бассейн. Полчаса он плавал в голубоватой прохладной воде под бархатное пение Нат Кинг Коула.

После бассейна, закутавшись в мягчайший халат, Егор прошел в библиотеку. Полки книжных стеллажей были пока пусты. Кремнев сел за роскошный письменный стол красного дерева, достал из верхнего ящика серую пластиковую папку и положил ее перед собой.

Около минуты Кремнев мрачно смотрел на папку, затем открыл ее и пробежал взглядом первую страницу документа на право владения домом и землей.

В течение нескольких минут он рассеянно листал страницы документа, затем протянул руку и достал из бронзового стаканчика авторучку «паркер». За окном начиналась гроза. Кремнев занес авторучку над бумагой и размашисто расписался в углу страницы.

Все, дело сделано. Теперь он, Егор Кремнев, – единственный и безусловный владелец огромного дома и сорока соток земли, засаженной елями и фруктовыми деревьями.

Кремнев откинулся на спинку кресла и сладко потянулся. За окном прогремел гром, небо затянулось тучами, погрузив комнату в полумрак, но лицо Егора отчего-то просветлело.

Полчаса спустя Егор Кремнев вышел из дома с кейсом в руке. Он был одет в джинсы, свитер и серую куртку. Неторопливо спустившись по ступенькам, Егор остановился на лужайке перед домом и вдохнул полной грудью прохладный вечерний воздух, наполненный ароматом сосен и лесных трав.

Вдоволь надышавшись, Егор поставил кейс на землю и достал из кармана сигареты. Прикуривая от зажигалки, он покосился на дом. По небу прокатился новый раскат грома, но дождь еще не начался.

Язычок зажигалки колыхнулся на ветру и выхватил из вечернего полумрака лицо Егора. Лицо его было ясным, а на губах играла улыбка. Кремнев обернулся и посмотрел на дом. И дом словно бы откликнулся на улыбку нового хозяина каким-то призрачным отсветом в одном из своих окон. Этот отсвет становился все ярче, и уже через несколько секунд приобрел насыщенный оранжевый оттенок.

Егор подхватил с земли кейс и решительно зашагал прочь от дома. По пути он ни разу больше не обернулся, будто не слышал подозрительно нарастающего треска за спиной и не чувствовал запаха дыма.

А дым уже валил изо всех щелей дома густыми клубами. Оранжевый свет несколько минут метался во всех окнах и вдруг вырвался наружу шумным, гудящим, неистовым языком пламени.

Кремнев остановился и запрокинул голову к небу.

Первые капли дождя упали ему на лицо. Но ливень опоздал. Его струям уже не погасить бушующий пожар. Кремнев зашагал прочь, оставляя за спиной гигантский пылающий факел.

Его фигурка, хромающая по лесной тропинке, выглядела совсем крохотной на фоне могучего черного леса и вольного широкого озера.