Текст книги "Начало охоты или ловушка для Шеринга"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Фридрих Евсеевич Незнанский
Начало охоты или ловушка для Шеринга

Пролог

Луны видно не было, но затянувшие небо облака освещали отраженным лунным светом сгустившийся лесной мрак. На поляне, недалеко от реки, стоял аккуратный бревенчатый дом, с участком соток в тридцать, огороженным высоким дощатым забором.

Дом был одноэтажный и снаружи выглядел довольно скромно. Но внутри он был просторный, отделанный с любовью и обставленный, что называется, на широкую ногу.

В гостиной царил полумрак. Огромный экран телевизора показывал новости. В чиппендейловском кресле перед телевизором сидел человек в сдвинутой на затылок бейсболке.

Человек был погружен в мрачные размышления и на экран смотрел рассеянным угрюмым взглядом. На губах его застыла странная полуулыбка-полуусмешка, придававшая его лицу – как пишут в сентиментальных романах – «нечто мефистофельское».

На экране тем временем мелькали кадры оперативной хроники. Камера показывала офисные помещения какой-то фирмы, суровых мужчин в штатском, обыскивающих сейфы и шкафы, выхватывала из суеты обыска разложенные на столах папки с бумагами. Диктор комментировал события возбужденным, торжественным голосом, словно это был не стандартный обыск офисных помещений, а как минимум взятие рейхстага.

Вот картинка на экране сменилась. Теперь несколько мужчин «в штатском» конвоировали по офисному коридору человека в дорогом костюме. И снова смена картинки. Камера показала здание банка на одной из московских улиц, затем его офисные помещения, в которых сновали все те же федералы в штатском, взламывая компьютерные коды, перетряхивая содержимое сейфов и шкафов. Тугие пачки евро в банковской упаковке небрежно летели в большую кожаную сумку.

Человек у телевизора смотрел на экран неподвижным взглядом. Его улыбающееся мрачное лицо словно бы оцепенело. То и дело по нему пробегало что-то вроде легкой судороги.

Оператор навел камеру на маленький сквер у набережной Москвы-реки. Люди в штатском пытались усадить в джип какого-то представительного мужчину средних лет. Тот сопротивлялся, пытаясь ударить одного из своих конвоиров. Его грубо скрутили и затолкали в джип.

Человек, сидящий у телевизора, наблюдал за этим действием внешне спокойно, но глаза его нервно поблескивали, а кончик языка то и дело облизывал пересохшие губы.

Когда на экране возникла упитанная физиономия репортера, в кармане у сидящего перед телевизором мужчины зазвонил телефон. Мужчина вздрогнул.

Прижав телефон к уху, он несколько секунд слушал, затем коротко произнес:

– Хорошо, я выхожу.

Сложив мобильник, мужчина запихал его в карман джинсов. Затем торопливо поднялся с дивана, окинул прощальным взглядом комнату и, сурово сдвинув брови, решительно шагнул к двери.

* * *

Темноту леса прорезали лучи наствольных прожекторов. Группа спецназовцев торопливо и бесшумно окружила дом. Четверо бойцов отделились от группы и черными тенями скользнули к двери. Удар – и тяжелая дубовая дверь слетела с петель.

Люди в черных масках и бронежилетах, с автоматами наперевес ворвались в гостиную. Огромный телевизионный экран демонстрировал какую-то старую ленту. В кресле перед телевизором сидел человек в лихо заломленной на затылок бейсболке. На шум он даже не обернулся.

Двое спецназовцев обошли кресло с двух сторон и остановились. Черные стволы их автоматов медленно опустились.

– Что там? – коротко спросил, шагая к креслу, командир.

– Посмотрите сами, – ответил один из бойцов.

Командир подошел к сидящему в кресле человеку, сорвал с его головы бейсболку и отшатнулся. В кресле сидела большая тряпичная кукла. Правая рука куклы лежала на колене, и средний палец на ней был издевательски воздет кверху.

– Сука! – коротко выругался спецназовец и ударом автомата сшиб куклу с кресла.

* * *

Покинув дом, мужчина осмотрелся, нашел едва освещенную лунным светом тропу и стремительно зашагал по ней. Он шел уверенной походкой, как человек, отлично ориентирующийся в местности. Начал накрапывать дождь. Мужчина поднял ворот джинсовой куртки и зашагал еще быстрее.

Через восемь минут он вышел из леса к шоссе. У обочины стояла темная «ауди». Подойдя к машине, человек открыл заднюю дверцу и скользнул в салон.

– Как ты? – не поворачивая головы, спросил водитель.

– Порядок. Поехали.

Человек за рулем нервным движением включил дворники.

– На улице дождь, – сказал он. – Переоденься, простынешь.

Мужчина на заднем сиденье отрицательно покачал головой:

– Нет, по дороге. Фары не включай. Поехали!

«Ауди» мягко тронулась с места и уже через несколько секунд, набрав скорость, помчалась по пустынному шоссе, оставляя позади лес, дом, окруженный спецназовцами, и большое озеро.

Три года спустя

Егор Кремнев затушил сигарету и, взглянув на чернявого вихрастого парня, поинтересовался:

– Что ты знаешь о нашем «объекте»?

Семен Арутюнян поднял мускулистую руку и поскреб в затылке.

– Ну… Не много. Тридцать четыре года. Холост. Закончил филфак МГУ и разведакадемию. Владеет тремя иностранными языками. Что-то в этом роде.

Кремнев облизнул губы и хмыкнул:

– Серьезный парень, да?

– И не скажи, – улыбнулся Арутюнян.

Они сидели в просторной гостиной, обставленной сдержанно и со вкусом. Современная удобная мебель, простые формы, но в углу – небольшой шкаф из темного дерева с резными балясинами и дверцами, одного взгляда на который было достаточно, чтобы понять, что лет двести назад эта вещица стояла в гостиной какого-нибудь графа или князя.

То же и в прихожей: все просто и удобно, но между стеллажами и гардеробной – антикварное зеркало с мраморной консолью и дубовыми ножками, вырезанными в виде двух сидящих грифонов. Чем не сторожа?

Егор Кремнев зевнул.

– Слышь, Семен, – вновь обратился он к своему коллеге, – плесни-ка мне еще кофе из своего волшебного термоса.

– Ты же сладкий не очень…

– Другого все равно нет.

Арутюнян улыбнулся:

– Могу заварить тебе зеленый чай. Я видел в шкафу несколько пачек. Видимо, наш «объект» – большой любитель.

– Я скорее болотной воды наглотаюсь, чем буду пить это пойло.

Арутюнян достал откуда-то небольшой термос, свинтил крышку и наполнил чашку Егора доверху.

– Смотри не перевозбудись, – с улыбкой посоветовал он.

– Ничего, справлюсь.

Егор Кремнев отхлебнул кофе и наморщил лоб. Его не покидало дурное предчувствие. Вроде бы все пока шло по плану. Никаких сбоев, никаких случайностей. И все же на душе было неспокойно.

Егор потер пальцами щеку и поморщился. Утро было суматошное, времени побриться не хватило, и теперь щеки покрывала колючая поросль. Кремнев представил себе свою физиономию и ухмыльнулся.

Ладно, ерунда. Задание в общем-то несложное и не должно занять много времени. Нужно довести «объект» до аэродрома в целости и сохранности. Подстелить ему соломку, если вздумает упасть, сдуть пылинку, если она посмеет прилипнуть к его холеной щеке, ну и все такое.

Для группы из четырех профессионалов это плевое дело. Никто не знает, что «объект» здесь, никто не знает, на какое имя у него документы. Да и грим у «объекта» капитальный. Этакий поэт-битник с черной бородкой и в темных очках. Одежда – самая заурядная: замшевая куртка, джинсы, футболка – униформа «маленького человека», которого встретишь в толпе и не обратишь внимания.

– Как случилось, что его рассекретили? – спросил Семен.

Егор пожал плечами:

– Не знаю. Ты, Сема, не забивай себе этим голову.

– Как скажешь.

Егор одним глотком допил кофе и поднялся с дивана.

– Пойду пообщаюсь.

Семен вынул изо рта разжеванную спичку, посмотрел на нее и вставил обратно в рот.

– По-моему, он уже успел глотнуть из своей серебряной фляжечки.

– Пьян? – вскинул брови Егор.

– Скорее, болтлив. Меня за пять минут так загрузил, что я до сих пор разгрузиться не могу.

– Ясно.

Кремнев подошел к двери, ведущей в библиотеку, и тихо постучал.

– Входите, – приветливо откликнулись из-за двери.

Егор вошел в библиотеку. «Объект» стоял у окна, спиной к Кремневу. У него были длинные густые темные волосы, крупной волной спадающие на плечи.

– Я же просил вас не подходить к окну, – строго сказал Кремнев.

– На нем полупрозрачная занавеска, – небрежно ответил «объект». – С улицы ничего не видно.

– Береженого Бог бережет. Отойдите от окна.

Мужчина повернулся и ленивой походкой отошел от окна к стеллажам с книгами. В руке он держал маленькую серебристую фляжку.

– Уберите это, – сказал Егор.

– Вы о чем? – «Объект» проследил за взглядом Кремнева и усмехнулся. – А, об этом. Не волнуйтесь, там всего три капли.

– Мы договаривались, что вы не будете пить, – сухо сказал Кремнев.

– Правда? Я как-то запамятовал. Кстати, вам не кажется, что это уже не ваша забота? Все, что от вас требуется, – доставить меня в аэропорт. А трезвым я при этом буду или пьяным…

Егор шагнул к мужчине и быстрым, почти неуловимым движением вырвал у него из пальцев фляжку. Мужчина поморщился.

– Грубовато, – сказал он. Усмехнулся и добавил: – Но справедливо.

Он повернулся к стеллажу и медленно провел пальцем по корешкам книг. Длинный смуглый палец остановился на самом потрепанном корешке. «Объект» принялся медленно, нараспев читать стихи по-французски.

Егор знал французский не ахти как, но общий смысл стихотворения уловил. Впрочем, «объект» тут же перевел стихи на русский:

 
И солнце жадное над падалью сверкало,
стремясь скорее все до капли разложить,
вернуть Природе все, что власть ее соткала,
все то, что некогда горело жаждой жить…
 

Он взглянул на Кремнева через плечо:

– Вам нравится?

– Не очень, – ответил Егор.

– Да… У этого поэта был очень мрачный взгляд на жизнь. Но он не боялся сказать правду. Впрочем, мне тоже больше нравится Пушкин. У него в стихах есть свет. Божественный свет. Кстати, вы верите в Бога?

– А вы?

Мужчина мягко усмехнулся.

– Я спросил первый.

– Скажем так: я больше привык полагаться на собственные силы.

– Понимаю. – «Объект» прищурил светло-серые глаза и поинтересовался: – Как вас зовут?

– Кремнев.

– Я имел в виду имя.

– Егор.

Мужчина чуть склонил голову набок и посмотрел на Егора спокойным мягким взглядом.

– Егор, для волнения нет причин, не так ли? Все будет хорошо. У меня хороший грим, крепкие нервы и вполне приличные документы.

– Да, я знаю.

Егор вслушивался в голос «объекта», вглядывался в его лицо, пытаясь определить темперамент «объекта», тип его характера и тому подобное. В случае непредвиденных осложнений это могло помочь.

– Ну, так как? – с улыбкой спросил «объект». – Вы любите стихи?

– Я больше люблю прозу, – ответил Егор.

– Понимаю. Знаете, что говорил о стихах Лев Толстой? «Писать стихи – это как прыгать по бордюру, когда есть прямая и ровная дорога». Вы, вероятно, тоже предпочитаете ходить, а не прыгать?

– У каждого свой путь, – сухо ответил Егор.

– Тут вы правы. Вы дадите мне пистолет? – спросил вдруг «объект».

Кремнев едва заметно усмехнулся:

– А вы умеете стрелять?

Собеседник качнул головой:

– Нет. Но это ведь не сложно?

Егор смерил собеседника спокойным взглядом. С полгода назад один «объект», в ситуации непредвиденных осложнений, решил помочь оперативникам и открыл пальбу из коллекционного нагана, который тайком сунул в карман. Во врага он не попал ни разу, зато два оперативника отправились в госпиталь – оба с ранением в спину.

– Не думаю, что он вам понадобится, – сказал Егор.

«Объект» усмехнулся и облизнул губы кончиком языка.

– Да, но ведь может случиться всякое, – сказал он. – Что, если мне понадобится себя защитить?

– Просто позовите меня, и я все сделаю, – ответил Егор.

– А если вас к тому моменту убьют? – иронично поинтересовался «объект».

– Вряд ли это меня остановит, – в тон ему ответил Кремнев.

«Объект» хотел еще что-то сказать, но в кармане у Егора зазвонил телефон, и он предостерегающе поднял руку.

Приложив трубку к уху, Кремнев несколько секунд просто слушал, после чего отрывисто и четко проговорил:

– Понял. До связи.

Егор убрал телефон в карман. «Объект» вопросительно на него посмотрел.

– Пора?

– Да. Вы готовы?

– Конечно. – «Объект» обвел взглядом стеллажи, забитые книгами, и вздохнул. – Жаль только, что не смогу забрать с собой все это.

– Через десять минут выходим. Будьте готовы.

Кремнев вышел из библиотеки. В гостиной сидели двое оперативников – Семен Арутюнян и Алеша Хромов.

– Через десять минут выдвигаемся, – сказал им Кремнев. – Где Бакин?

Хромов и Арутюнян переглянулись.

– В туалете, – каким-то странным голосом сказал Хромов.

– Что-то он зачастил, – усмехнулся Егор.

* * *

Егор пинком распахнул дверь. Защелка вылетела вместе с шурупами. Бакин вздрогнул и поднял голову от раковины.

– Егор? – изумленно пробормотал он.

Нос Бакина был перепачкан белым порошком.

– Ты что делаешь, гад? – свирепо проговорил Кремнев, надвигаясь на оперативника.

– Егор, я…

Кремнев схватил Бакина за руку и разжал его сведенные пальцы. На ладони лежало маленькое зеркальце, испачканное белым порошком.

– Кокс?

Бакин нервно улыбнулся:

– Егор, я немного. Только для настроения.

Лицо Кремнева побагровело.

– Давно ты на этом сидишь?

– Я не «сижу». Просто мне нужно… немного взбодриться.

Кремнев секунду молчал, затем схватил Бакина за грудки и хорошенько встряхнул.

– Я спрашиваю: как давно?

Бакин покосился на руки Егора, перевел взгляд на его лицо и отрывисто произнес:

– Три месяца.

– Черт… – Кремнев оттолкнул парня от себя. – Ты хоть что-нибудь соображаешь?

– Да я в норме, Егор.

Кремнев смотрел на него холодно и презрительно.

– Ты же можешь всех нас спалить.

– Говорю же тебе: я в норме, – раздраженно ответил Бакин. – Черт, ты рассыпал порошок. Это все, что у меня было.

Егор заглянул в воспаленные глаза Бакина.

– Сейчас держи себя в руках и не высовывайся. А после работы мы продолжим этот разговор.

Кремнев повернулся, чтобы идти, но Бакин порывисто схватил его за руку.

– Егор!

– Что еще?

– Я соскочу! Честное слово, соскочу! Только пусть это останется между нами, ладно? Ты же знаешь, что меня за это турнут. А я не смогу без этой работы. Не смогу без адреналина. Сдохну от тоски.

Егор посмотрел на пальцы Бакина, сжимающие его руку. Бакин поспешно выпустил запястье Егора.

– А теперь послушай, любитель острых ощущений, – медленно проговорил Кремнев. – Если мы из-за тебя завалимся, я тебя лично грохну. Понял?

– Понял.

– Приведи себя в порядок. Через пять минут выходим.

Егор повернулся, чтобы идти. Глаза Бакина недобро сверкнули.

– Это еще кто кого грохнет, – прошептал он.

– Что? – оглянулся Егор.

Бакин улыбнулся:

– Ничего. Я тебя не подведу, Егор. Вот увидишь – не подведу.

* * *

До аэродрома добрались без происшествий. Подопечный вел себя спокойно, послушно выполнял все указания Егора и не думал «выпендриваться».

«Все бы «объекты» были такими», – думал Кремнев удовлетворенно.

Осталось пройти через зал аэропорта, выйти на летное поле и посадить подопечного в вертолет. Всей группе лететь с ним не обязательно. Хватит и одного сопровождающего. Егор решил, что этим сопровождающим будет Бакин.

Его не грела перспектива возвращаться вместе «на точку» в одной компании с наркоманом. Сейчас Бакин еще ничего, держится. Но скоро его организм затребует очередную дозу, и тогда этот придурок может легко сорваться.

Перед входом в здание аэропорта разделились. Бакин, Алеша Хромов и «объект» пошли через кафе. Егор и Семен Арутюнян вошли через дверь на втором этаже, чтобы осмотреть зал и упредить возможное нападение. «Хвоста» вроде не было, про вертолет никто, кроме опергруппы, не знает. И все же нужно вести себя предельно осторожно.

Окинув взглядом зал, Семен тихо проговорил по-английски.

– Двое у киоска.

Оперативники пользовались английским, чтобы не привлекать к себе внимание русской речью.

– Вижу, – так же по-английски ответил Егор. – Думаешь, по нашу душу?

– Все может быть, – ответил Семен.

Егор незаметно оглядел двух мужчин, стоявших у киоска. Оба брюнеты. Рубашки, джинсы. Один чуть повыше, стройный, подтянутый. Второй – такой же крепыш, как Семен Арутюнян.

Ничего подозрительного Егор в них не увидел.

– Вроде не похожи, – усомнился Кремнев. – Слишком спокойно себя ведут.

– У высокого военная выправка, – возразил Арутюнян, продолжая улыбаться, словно рассказывал приятелю что-то в высшей степени забавное. – А лицо второго кажется мне знакомым. Вроде бы я видел его в ориентировках.

– Когда?

– Давно. Год или полтора назад.

Егор улыбнулся и кивнул, словно оценил шутку приятеля. Но на душе у него стало еще неспокойнее. Он знал, что у Семена почти фотографическая память.

– На сколько процентов уверен? – уточнил Кремнев.

Арутюнян на секунду задумался, после чего ответил:

– Процентов на шестьдесят.

– Ясно. Оставайся здесь, я проверю «дыры».

Егор неторопливо двинулся в сторону служебных выходов. Возле первого, метрах в пяти от него, на пластиковых стульях сидели двое парней с газетами в руках.

Егор прошел ко второму служебному входу. Тоже двое. И еще третий – у киоска со снедью. Из-под пиджака что-то выпирает, и это явно не книга.

Егор исследовал каждую дверь, каждый выход, каждую возможную лазейку. И всюду, рядом или поблизости, паслись эти чернявые подтянутые парни.

Семен был прав. Очевидно, что противник заблокировал все аэродромы, но, скорее всего, он действует наудачу. Парни уже устали здесь ошиваться, вид у них утомленный, если не сказать сонный. Если вести себя спокойно и не привлекать внимания, все обойдется.

Егор вернулся к Семену.

– Ну как? – поинтересовался Арутюнян, лениво позевывая.

– Пойдем через главный выход, – спокойно ответил Егор.

– Главный так главный, – небрежно сказал Семен.

Опустив руку в карман, Егор нащупал мобильник и нажал на кнопку звукового сигнала. Телефон мелодично запиликал. Егор извинился перед Семеном и достал трубку из кармана. Он незаметно поглядывал на стойку, за которой пили кофе Бакин, Алеша Хромов и загримированный «объект».

Хромов, как и полагается, взял трубку не сразу, а лишь спустя десять или пятнадцать секунд.

– Hello.

– Допивайте кофе, потом вставайте из-за столика и идите к выходу на взлетную полосу, – распорядился Егор, как и прежде, говоря только по-английски. – Мы двинемся следом за вами и будем контролировать зал. Только без суеты.

Кремнев с удовлетворением отметил, что Алеша Хромов ведет себя спокойно и естественно.

– Нас пасут? – спросил Алеша беспечным голосом.

– Возможно.

– Где?

– Двое у киоска с напитками.

Хромов незаметно покосился в сторону киоска.

– Вижу.

– Действуй.

Егор отключил связь и убрал трубку в карман. Алеша еще некоторое время продолжал держать телефон у уха, имитируя разговор.

Кремнев поймал себя на том, что в душе у него снова поднимается тревога. Если Семен прав и те двое у киоска явились сюда по их душу, то… Впрочем, не стоит волноваться раньше времени. Главное, не делать резких движений. «Объект» в гриме. Его сейчас даже родная мать не узнает.

Но душу Егора грызло что-то еще. Он снова внимательно взглянул на оперативников и понял, отчего на душе у него было так тревожно. Все дело в Бакине.

Глаза Бакина лихорадочно блестели, на губах играла улыбка. Пальцы правой руки непроизвольно поглаживали лацкан пиджака и так и норовили потянуться к кобуре.

«Сволочь, – подумал в сердцах Кремнев. – Нужно было оставить его в отеле».

Но менять что-то было уже поздно.

Хромов, Бакин и «объект» спокойно допили кофе и неторопливо двинулись к стеклянной двери, ведущей на летное поле.

Алеша Хромов шел справа от «объекта», Бакин – слева.

«Давайте, ребятки, – думал, глядя на них, Егор. – Давайте. Только без спешки».

Троица уже добралась до двери, когда навстречу ей, хлопнув стеклянной створкой, выскочил толстый мужик в пропитанной потом футболке и с коробкой в руках. Мужик с ходу налетел на Бакина и едва не сбил его с ног. Бакин чертыхнулся, схватил невежу за шиворот и встряхнул.

– Куда, на хрен, прешь? – гаркнул он. – Глаза разуй, мудак!

Мужик с грохотом уронил на пол коробку и выкатил на Бакина булькатые глаза.

– Рускый! – вдруг заорал он. – Рускый!

Бакин отшатнулся от мужика и машинально откинул полу льняного белого пиджака. Рука его легла на рукоять пистолета. В следующую секунду он осознал свою ошибку, но было уже поздно.

– А-а! – заорал мужик, резко повернулся и побежал прочь от двери. – Рускый! Рускый!

Мужчины, стоявшие у киоска, что-то крикнули. В руках у них появились пистолеты, и они побежали к двери.

Егор успел увидеть, как Леша Хромов схватил за рукав растерявшегося «клиента» и потащил его к двери. Видел он и то, как Бакин выставил перед собой пистолет и как этот пистолет, оглушительно рявкнув, дважды дернулся в руках Бакина.

Один из бежавших мужчин споткнулся и упал. Другой открыл ответную пальбу. Зал аэропорта наполнился грохотом выстрелов. Егор вскинул пистолет и нажал на спуск. Бегущий мужчина перекувырнулся через голову и схватился за окровавленное колено.

Но к двери аэропорта со всех сторон зала бежали еще несколько человек. Все они были вооружены.

Семен Арутюнян бросился им наперерез, быстро присел на одно колено и, держа пистолет двумя руками, выстрелил три раза. В следующую секунду из головы его брызнул фонтан крови, он повалился набок и замер.

Егор был уже рядом. Он присел возле Семена и, не обращая внимания на визжащие над головой пули, прижал пальцы к его шее. Затем снова вскочил на ноги и побежал к осыпавшейся стеклянной двери, от которой осталась одна лишь металлическая рама.

Бакин лежал на спине, елозя ногам по мраморному полу. Его грудь и живот были изрешечены пулями. Егор пробежал мимо него, не останавливаясь. Спасти его было уже невозможно.

Худощавый лысый мужчина в форменной синей робе бежал к ним со стороны летного поля. Алеша Хромов выстрелил в него на ходу. Лысый пригнул голову, но продолжил бежать.

Егор в несколько прыжков настиг врага и на ходу ударил его рукоятью пистолета по лысому черепу. И тут же побежал дальше. Он видел, как в затылок и в спину Леше Хромову вошли пули и как Хромов, упав на бегу, ткнулся лицом в асфальт.

Егор успел схватил «клиента» за загривок и пригнуть его голову. До вертолета оставалось метров десять. Егор толкнул к нему перепуганного подопечного, крикнул:

– В вертолет! Быстро!

А сам повернулся и стал отстреливаться от бегущих к вертолету людей. Левое плечо обожгло, но Егор почти не обратил на это внимания. Он стрелял преследователям по ногам, хотя понимал, что в такой суматохе пули разлетаются веером и любая из них может лишить человека не только способности двигаться, но и самой жизни.

– Порядок! – крикнул у Егора за спиной «объект».

Егор повернулся и бросился к вертолету. Запрыгнув в вертолет, он крикнул пилоту:

– Взлетай!

Вертолет загудел, вздрогнул и стал набирать высоту. По полю бежали люди. В их вытянутых руках по-собачьи лаяли пистолеты. Егор открыл ответный огонь, стараясь ни в кого не попасть. Мужчины пригнулись. Выпустив всю обойму, Егор отпрянул от двери вертолета и вжался спиной в кресло. Теперь все было в Божьих руках.

Вертолет наконец набрал высоту и полетел в сторону широкой полосы пролива. Вскоре он стал недостижим для пуль.

Кремнев повернулся к «объекту», осмотрел его и угрюмо спросил:

– С вами все в порядке?

– Да, – сдавленно ответил «объект». – А что с остальными? Почему мы их бросили?

– Остальных больше нет, – сказал Егор и отвернулся.

– Мне жаль, – тихо пробормотал «объект».

Егор ничего не ответил.

Вентилятор вращается на тумбочке, увязая лопастями в знойном липком воздухе. Егор лежит на кровати, раскинув руки и глядя в потолок. Во взгляде его – ночь, в голове – пустота, в душе – черная тоска без единого просвета.

Лопасти вентилятора вращаются, взрезая душный густой воздух и не принося даже видимости прохлады. Но Егор не чувствует жары.

– Остальных больше нет, – медленно произносит его рот.

Он вспоминает добродушное лицо Алеши Хромова, круглую, чуть лукавую физиономию Семена Арутюняна. Потом перед его мысленным взглядом всплывает третье лицо. Бакин. «Я соскочу, – бормочет он, глядя на Егора воспаленными глазами. – Честное слово, соскочу. Только пусть это останется между нами, ладно? Я не смогу без этой работы. Не смогу без адреналина. Сдохну от тоски».

Брови Егора сурово сходятся у переносицы, а губы расползаются в свирепую усмешку. Какой поганой бывает иногда жизнь. И какими жестокими иногда бывают ошибки. Нужно было сразу отстранить этого сукина сына от дела.

Впрочем, о мертвых плохо нельзя… Если кто и виноват в случившемся, то только он – Егор Кремнев.

Егор опустил руку с кровати и нащупал стоявшую на полу початую бутылку водки. Поднял бутылку и поднес ее к глазам. Осталось меньше половины. Нормально. Добить это и остановиться. Хотя…

Он прислушался. Душ в ванной перестал шуметь… Сейчас она выходит из душа. А сейчас вытирается огромным махровым полотенцем. Чуть подсушивает полотенцем волосы… Волосы у нее роскошные. Каштановые, с легким рыжеватым оттенком, густые, как… Даже не с чем сравнить. В мире нет ничего роскошнее и гуще ее волос.

Егор поставил бутылку на пол.

Дверь ванной тихонько скрипнула, и по прихожей зазвучали ее легкие шаги. Она вошла в комнату своей невесомой походкой, остановилась и взглянула на Егора.

– Вижу, ты все еще пребываешь в прострации.

Егор ничего не ответил, из чего Мария сделала вывод, что все обстоит еще хуже, чем она думала. Ее темные брови-стрелки дрогнули и чуть приподнялись.

– Что, даже водка не помогает?

– Нет, – сухо сказал он.

– Ну, дела… – Она подошла к кровати и присела на краешек. Протянула руку и провела узкой ладонью по его волосам. – Выглядишь, как бандит. Тебе бы не мешало побриться. И еще – отпустить волосы. Короткая прическа нынче не в моде.

Она коснулась пальцами губ Егора, и он их поцеловал. Затем через силу улыбнулся.

– Маш, мы знакомы с первого класса, – проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал шутливо. – Я всегда выглядел, как бандит.

Маша взглянула на него тревожно. Ее всегда беспокоили внезапные перепады его настроения. Особенно когда он был в таком состоянии.

– Ты не просто выглядел, как бандит, – улыбнулась она в ответ. – Ты и был бандит. Кстати, я забыла, за что тебя хотели отправить в колонию для несовершеннолетних?

– Я поджег газетный киоск.

Рука Кремнева снова потянулась за бутылкой. Мария нахмурилась, перехватила его руку и отрицательно покачала головой.

– Нет.

Егор взглянул на нее угрюмым взглядом и облизнул губы.

– Почему? – коротко спросил он.

– Потому что тебе это не нужно.

– Я сам знаю, что мне нужно, а что нет.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

– Егор… – Мария говорила тихим спокойным голосом. – …Мы с тобой не муж и жена. И даже не любовники. Мы с тобой просто старые друзья. И как старый друг, я говорю тебе…

– Старые друзья не спят вместе, – сказал Егор с каким-то странным вызовом в голосе.

Взгляд Марии слегка похолодел.

– В каждой дружбе есть своя тайна, – спокойно сказала она. – Наша дружба – такая. Но мы не любовники, и ты это знаешь.

– Я не понимаю.

– Понимаешь. Мы с тобой встречаемся не чаще чем раз в месяц. А в постель ложимся, только когда тебе плохо и ты нуждаешься в утешении.

– Я не нуждаюсь в утешении, – сказал Егор.

– Чепуха. Я тебя знаю как облупленного. Лучше любой жены.

Мария хотела убрать руку, но Егор поймал ее за запястье и поднес ее кисть к своим губам. Поцеловав пальцы Марии, он поднял на нее взгляд, долго смотрел в ее глаза и вдруг сказал:

– Хочешь, мы поженимся?

Мария отшатнулась и слегка побледнела.

– Ты слишком много выпил.

– Я слишком много выпил, – с мрачной усмешкой повторил Егор. – А может быть, это хорошо? Может быть, спиртное делает меня человечнее и мудрее?.. Я делаю тебе предложение. Ты выйдешь за меня?

Мария вырвала руку.

– Только не в этой жизни.

– Почему?

– Потому что не хочу ждать тебя неделями из очередной командировки, не зная, вернешься ты или нет. Не хочу вздрагивать от страха при каждом шорохе и стуке в дверь.

– Но ведь ты все равно переживаешь за меня.

– Как за друга. А это другое. – Она вздохнула. – Егор, думаю, ты совершенно не представляешь себе, что такое семья.

Губы Кремнева искривила усмешка.

– Великое дело, – пробормотал он.

– Вот именно поэтому я никогда не выйду за тебя замуж, – сказала Мария.

– А если я когда-нибудь изменюсь? Если я стану таким, как все? Буду каждый вечер возвращаться домой, хлебать на кухне борщ, смотреть футбол, вытирать сопли детишкам и засыпать рядом с тобой.

– Звучит неплохо, – улыбнулась Мария. – Но нереально.

Егор нахмурился.

– Я могу.

– Конечно, можешь, – кивнула Мария. – Но это уже будет не Егор Кремнев, а какой-то совершенно незнакомый мне человек. А я не намерена выходить замуж за незнакомца.

Егор посмотрел на Марию грустным взглядом.

– Значит, у меня нет шанса? – тихо спросил он.

– Ни одного.

– Странно, – вздохнул Егор. – А я думал, что я вполне для этого гожусь.

Мария покачала головой:

– Нет, не годишься.

Они помолчали.

– Как у тебя с работой? – спросил Егор, меняя тему разговора.

– Никак. Я ушла из «Пси-центра».

– Вот как? И где ты теперь?

– Пока нигде. Уже две недели ищу новую работу.

– Я не знал.

– Само собой. – Мария поднялась с кровати. – Кстати, ты случайно не видел, куда я девала фен?

– В шкафу. На третьей полке.

Она удивленно качнула головой:

– Кремнев, у тебя не голова, а бюро находок. И как ты все помнишь?

– Привычка.

Мария пошла к шкафу. Проводив взглядом ее ладную, стройную фигурку, Егор потянулся за водкой. Еще почти полбутылки. Этого должно хватить. Выпить и провалиться в сон. И спать сутки. Двое суток… Трое… Всю жизнь!

Егор уже почти коснулся пальцами прохладного стекла, но в это время на тумбочке зазвонил мобильник.

– Черт, – вырвалось у Егора. – Вечно он звонит не вовремя!

– Ты с кем ругаешься? – спросила из другой комнаты Мария.

– С телефоном, – мрачно ответил Егор.

Он нехотя протянул руку, сгреб трубку и небрежно поднес ее к уху.

– Слушаю.

– Кремнев, здравствуй, – отозвался в трубке бодрый басок генерала Зубова.

– Здравия желаю, товарищ генерал.

Егор сел на кровати и нахмурился. Он не ждал от разговора с генералом ничего хорошего. Зубов вообще не должен был звонить. Как минимум еще неделю, до тех пор, пока Кремнев не отгуляет законный отпуск.

– Ты далеко? – осведомился генерал.

«На Мальдивах», – хотел бы ответить Егор, но вместо этого, как всегда, сказал правду:

– В получасе езды от «конторы».

– Отлично. Даю тебе сорок минут на дорогу. Успеешь?

– Да.

– Жду.

– А что слу…

Трубка ответила короткими гудками.

Несколько секунд Егор сидел молча, пытаясь сообразить, какого черта его выдергивают посреди отпуска. Чтобы отправить в отставку? Чушь. Наложить взыскание? Ерунда. Ведь «объект» остался жив.

Егор вздохнул и неуклюже поднялся с кровати. Глянул на себя в зеркало. Мускулистый торс, тощий живот, крепкая шея. Семьдесят девять килограмм мускулов. Реакция, как у боксера, способность спать по четыре часа в сутки… Помогло ли это четыре дня назад?.. Ответ известен.