Текст книги "Начало охоты или ловушка для Шеринга"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Думаю, столько не понадобится, – сказал он.

– Береженого Бог бережет, – повторил Егор. Закончив возиться с амуницией, он вновь взглянул на Первого и сухо осведомился:

– Кто «объект»?

Первый достал из кармана фотоснимок и протянул Кремневу.

– Вот, держи.

Со снимка на Егора смотрел интеллигентный брюнет лет сорока. У него было сухое лицо, сросшиеся брови и умный, слегка печальный взгляд человека, повидавшего в жизни всякое.

Рассматривая снимок, Кремнев поинтересовался:

– Кто он?

– Наше задание, – ответил Первый.

Кремнев взглянул на него поверх снимка и слегка вскинул бровь:

– Зачищаем?

Старший поправил пальцем о, чки и покачал головой:

– Нет. Конвоируем.

Кремнев вернул Первому снимок и взял из сумки еще две обоймы.

– Седьмой, – окликнул его старший.

Егор защелкнул карман плаща на кнопку и вопросительно посмотрел на старшего.

– Не зачищаем – конвоируем, – четко и наставительно проговорил тот. – Это значит, что ни один волос не должен упасть с его головы. Задание понятно?

– Яснее ясного, – ответил Егор, подумал секунду и протянул руку за новой обоймой.

Парни смотрели на него неодобрительно, как смотрят бывалые, побывавшие во многих переделках «старые волки» на новичка-перестраховщика. Однако Кремнев не обратил на их взгляды никакого внимания. Зато он обратил внимание на другое. На гнильцу во взгляде и в голосе крепыша. На молодость старшего группы. На шишковатые пальцы правой руки блондина, ясно говорившие о том, что фаланги его пальцев были когда-то сломаны и затем неправильно срослись. В обычной ситуации движение у таких пальцев почти не ограничено, но в ответственный момент они могут подвести.

Кремнев отметил и другие мелочи, заставившие его еще больше помрачнеть. В сердце у него, так же как и две недели назад, засаднило неприятное предчувствие.

– Эй, – тихо окликнул его чернявый. – Тебе с этим арсеналом шагать-то не тяжело?

– Я справлюсь, – спокойно ответил Егор.

– Хорошо, что гранатомета нет, – насмешливо посетовал крепыш. – А то б ты и его попытался в карман запихать.

Мужчины тихо засмеялись. Егор тоже усмехнулся. При всем урагане, бушевавшем у него внутри, внешне он был совершенно невозмутим.

– Так, парни, – заговорил Первый. – Самое время рассредоточиться. Мы со Вторым и Третьим останемся здесь, а вы… – обратился он к Егору и маленькому крепышу, – перебирайтесь в «форд».

Кремнев и крепыш выбрались из микроавтобуса под дождь. Вишневый «форд» был припаркован метрах в трех от микроавтобуса. Четвертый добрался до машины перебежкой, ссутулившись под дождем. Егор с металлическим кейсом в руке прошествовал спокойно и невозмутимо.

Забравшись в салон, Четвертый уселся за руль. Кремнев устроился рядом с ним, на пассажирском сиденье.

Крепыш взглянул на него неприязненным взглядом.

– Надо же, какая встреча! – съерничал он. – Давно не виделись.

Егор промолчал.

– Может, расскажешь, как ты загубил моего брательника, – не унимался крепыш. – А заодно и всю группу. Слушай, Егорка, а может, тебя купили? Может, ты сунул их головы в пекло по заказу своих черножопых друзей?

Кремнев, не обращая внимания на эскапады Четвертого, достал из внутреннего кармана передатчик рации и выключил его. Затем аккуратно положил рацию на кейс, выпрямился и внезапно резким, молниеносным движением схватил крепыша за горло.

Четвертый захрипел и, выпучив глаза, вцепился пальцами в стальную руку Кремнева, силясь оторвать ее от своего горла. Однако все его попытки были безуспешны – Егор держал крепко.

– Слушай сюда, мудак, – проговорил Кремнев, чуть сильнее сдавливая горло коллеги. – Для тебя я – Егор Иванович. Егор Иванович Кремнев.

Крепыш, отчаянно хрипя, пытался додрать с горла руку Кремнева, но тщетно. Хватка у Егора была стальная.

– А брат твой Леха Бакин, – продолжил Егор, – был таким же мудаком, как и ты. Из-за этого и пулю словил. И пацаны мои все из-за него полегли.

Кремнев резко отнял руку от горла крепыша и сухо спросил:

– Понял? Или повторить?

Крепыш хватал ртом воздух, пытаясь что-то сказать. Лицо его побагровело, на шее остались бледные пятна, которые стали стремительно темнеть.

Егор несколько раз глубоко вдохнул, чтобы погасить ярость. Затем повернулся к Четвертому и дружелюбно улыбнулся.

– Ладно, можешь не отвечать. – Кремнев оглядел шею коллеги печально-брезгливым взглядом и добавил: – Соболезную.

В наушнике у крепыша забормотал голос старшего группы:

– На связи Первый, прием.

Кремнев включил свой передатчик.

– Первый, это Седьмой, вас слышу, прием.

– Трогаем.

Минуту спустя микроавтобус катил по залитой дождем узкой улочке, вишневый «форд» следовал за ним.

Крепыш, покашливая, тер пальцами шею и время от времени бросал на Егора опасливые и ненавидящие взгляды.

* * *

В этот ранний час улицы по-прежнему были безлюдны.

Микроавтобус группы захвата и вишневый «форд» остановились напротив красивого особняка, укрытого от посторонних глаз за оградой из стриженого кустарника. Особняк стоял посреди широкой зеленой лужайки. С торца к нему был пристроен гараж из тонкого металла, вместо двери – опускная штора из стали.

Кремнев пытливым долгим взглядом осмотрел особняк. Заметил человека в непромокаемом плаще, прячущегося за деревом неподалеку от дома.

– Я – Первый, прием! – зазвучал в наушнике голос старшего группы. – Пятый и Шестой! Греться!

Человек в непромокаемом плаще вышел из-за дерева и быстрым шагом направился к микроавтобусу.

Из-за поворота, ведущего к соседней улочке, появился еще один наблюдатель.

– Внимание, – снова заговорил Первый. – Остальным приготовиться.

И вдруг ливень окончился – резко, внезапно, как будто кто-то закрутил в небе вентиль. Наблюдатель в непромокаемом плаще уже забирался в микроавтобус.

Второй, вывернувший из-за поворота, торопливой рысью переходил дорогу.

Дальнейшие события произошли стремительно. Из боковой улицы, визжа тормозами, вылетели два черных джипа. На полном ходу один из них сбил идущего к микроавтобусу наблюдателя. Тот отлетел на несколько метров и, мертвый, грохнулся в грязь.

В тот же миг лобовое стекло «форда» издало громкий хлопок, и в нем колкой звездой с расходящимися лучиками образовалось пулевое отверстие. Крепыш с простреленным лбом завалился набок.

Кремнев, прикрывшись металлическим кейсом, согнулся пополам, прячась за приборную панель. И вовремя: пули принялись решетить лобовое стекло, порвали в клочья кожаные подголовники кресел. Несколько пуль попали в кейс, но лишь оставили в металлической обшивке глубокие вмятины.

Другой град пуль обрушился на микроавтобус группы захвата. Пули буквально изрешетили его – лобовое стекло, стенки, крышу, колеса.

Снайпер, спрятавшийся за трубой на крыше одного из домов, обстреливал микроавтобус и «форд» с фронта. На крыше соседнего дома залег второй снайпер. Он обстреливал автомобили с тыла.

Продолжая прикрываться кейсом, Егор выхватил пистолет из подмышечной кобуры, распахнул дверцу и, выскользнув наружу, спрятался за дверью автомобиля.

Из джипов выскочили несколько мужчин, одетых в черное и в черных масках. Они открыли по Кремневу шквальный огонь.

Пули с металлическим лязганьем изрешетили дверь «форда», свинцовым градом пробежали по кейсу, которым Егор прикрыл щель внизу, – между дверью и асфальтом. Егор высунул руку и ответил серией выстрелов.

Один из громил в черном вскрикнул и выронил из простреленной руки пистолет. Второй схватился ладонью за простреленную щеку.

От снайпера, обстреливающего тыл, Егора целиком скрывала крыша «форда». Второй снайпер также не видел Кремнева: обзор ему загораживал расстрелянный микроавтобус группы захвата.

Выждав, пока шквал выстрелов немного ослабнет, Егор вновь высунул руку и несколько раз выстрелил вслепую.

Один из противников упал с простреленной ногой, другие укрылись за дверцами джипа и на время прекратили стрельбу.

Из пробитого бензобака закапал бензин. Струйка бензина вытекла из-под днища автомобиля к ногам Кремнева. Воспользовавшись заминкой снайпера, Егор вскочил на ноги, выскочил из укрытия и в два прыжка достиг противоположной стороны улицы.

Под градом нуль, прижимая кейс к груди, Егор щучкой прыгнул через зеленую изгородь особняка. В прицеле фронтального снайпера он мелькнул точно молния. Снайпер нажал на спуск. Пущенная вдогонку Кремневу пуля срезала верхушку кустов на зеленой ограде, но самого Егора не задела.

Кремнев скрылся в зарослях сада, быстро поменял обойму, одновременно бросая взгляд через плечо в сторону улицы. Крыша со снайпером отсюда была не видна. Держа пистолет наизготовку, Егор выглянул из-за кустов и увидел вбегающих с улицы во двор дома «людей в черном». Их было шестеро, и они стремительно бежали к входной двери.

Выскочив из-за кустов, Егор оказался между двумя противниками. Один из них невольно закрыл фигуру Кремнева от обзора снайпера. Егор швырнул кейс на порог дома, схватил ближайшего противника за шею, а второй рукой перехватил его руку, снимающую пистолет.

Удерживая врага за руки, Кремнев спрятался за ним, как за щитом. Затем, сделав борцовский захват, швырнул парня на дверь особняка. Дверь с треском распахнулась, а ушибленный противник рухнул на порог и потерял сознание.

Кремнев подхватил с земли кейс и влетел в прихожую особняка. Свободной рукой он схватил бойца за шиворот и затащил его в просторную гостиную, обставленную дорогой мебелью красного дерева. Здесь Егор быстро огляделся, затем обежал огромный антикварный шкаф, подпер его плечом и, поднатужившись, обрушил его на пол, заблокировав дверь.

За спиной у Егора раздался слабый шорох. Егор быстро обернулся, в два прыжка достиг платяного шкафа и, держа пистолет наготове, распахнул дверцу.

– Боже! – испуганно выдохнул сидящий в шкафу человек и направил Егору в грудь черное дуло револьвера.

* * *

Егор узнал его сразу. Это был брюнет с фотографии, которую ему вручил старший группы захвата. От изображения на фото мужчину отличали густые подковообразные усы и удлиненные баки; делающие его похожим на латиноамериканца.

Глаза «объекта» с неподдельным испугом смотрели на Кремнева. Карманный револьвер подрагивал у него в руках, и от волнения он никак не мог взвести курок.

Егор выхватил револьвер и отшвырнул его в сторону. Затем рывком выдернул мужчину из шкафа, достал из внутреннего кармана плаща снимок и сравнил внешность мужчины с изображением на фото.

В дверь у Егора за спиной уже долбились.

– Вы Шеринг? – быстро спросил Егор по-русски.

Мужчина сделал плаксивое лицо и заблажил по-английски:

– Пустите!.. Это произвол и насилие! Я – гражданин Мальты Хуан Фуско! Вы не имеете права…

Договорить он не успел. Кремнев крепко схватил его за горло и холодно сказал:

– Слушай, клоун. Кончай бузить. Переходи на родной язык. Ты понял?

– Какой, черт возьми, язык? – завопил-мужчина по-английски.

Кремнев влепил ему звонкую оплеуху и гневно произнес:

– А какой тебе родней? Русский или иврит. Ты ведь Шеринг? Михаил Ефимович?

– Какого черта! – взвизгнул по-английски мужчина. – Я не понимаю!

– Сейчас поймешь!

Егор ткнул дуло пистолета мужчине в висок. Внезапно мужчина перестал блажить. Он с дерзкой прямотой уставился Кремневу в глаза и по-русски, раздельно, четко и презрительно, проговорил:

– Рвань. Босота. Палачи.

Кремнев облегченно улыбнулся.

– Отлично, – сказал он. – Ты-то мне и нужен.

Дверь между тем слишком медленно приоткрывалась под ударами армейских ботинок, и противники открыли по ней шквальный огонь, разнося крепкие дубовые доски в щепки.

Егор не стал ждать, пока они ворвутся в комнату. Он поставил на стол свой кейс, затем, похлопав и выбив из вмятин в бронированной крышке несколько сплющенных пуль, распахнул его. В кейсе находился традиционный набор командированного – одежда, несессер с туалетными причиндалами и сверток с бутербродами. Быстрым движением Егор откинул вторую крышку, обнажив второе дно. Здесь лежали аптечка с красным крестом и целый арсенал оружия в специальных отформатированных углублениях – ножи, два автоматических пистолета, сменные обоймы и несколько лимонок.

Кремнев достал из кейса две лимонки и захлопнул крышку. Затем молча сорвал с лежащего на полу бойца бронежилет, предварительно отметив взглядом татуировку на его обнаженном бицепсе, – три молнии, пронзившие рыцарский щит.

Бронежилет Егор швырнул Шерингу.

– Надевай!

Бронежилет упал на пол. Шеринг усмехнулся, но не двинулся с места.

– Лучше убейте меня прямо здесь, доблестный чекист, – презрительно проговорил он.

– Мне вас не заказывали, – холодно сказал Егор. – Я – доставщик. Почтальон.

Шеринг сложил руки на груди и небрежно произнес:

– Извините, но родина в ближайшие мои планы не входит.

Егор окинул фигуру «объекта» насмешливым взглядом и сказал:

– Ошибаетесь. Родина вас ждет.

– Правда? В таком случае я отказываю родине во взаимности.

Бойцы снова открыли по двери стрельбу. Шеринг испуганно пригнулся и заткнул уши.

– Черт, – проворчал Егор. – Еще десяток выстрелов, и даже такая мощная дверь разлетится на куски.

Шеринг отнял ладони от ушей и неприязненно взглянул на Егора.

– Я никуда с вами не пойду! – крикнул он, перекрикивая грохот.

– Умереть хочешь, Моня? – заорал в ответ Кремнев. – Так выйди, и тебя обслужат по первому разряду!

Нового шквала выстрелов дверь не выдержала. В ней образовались две внушительные дыры. Егор молниеносным движением выдернул из лимонки кольцо и швырнул ее в дыру.

Взрыв потряс дом. Гостиная наполнилась пылью, кусками штукатурки и летящими над головой щепками.

– Что вы делаете, вандал! – закричал Шеринг.

Кремнев больше не церемонился. Он подхватил с пола бронежилет и всучил его Шерингу. А когда тот снова попытался выпустить бронежилет из рук, влепил ему затрещину.

– Быстро надевай! – заорал Егор, затем повернулся к двери и швырнул в прихожую еще одну лимонку.

Дом снова сотрясся от взрыва.

– Боже! – кричал Шеринг, поспешно натягивая бронежилет. – Вы хоть представляете, сколько стоит этот дом?!

– Нет! – крикнул Егор, прикидывая возможные пути отступления. – У меня двушка в Жулебине! Здесь есть другой выход?

– Да! За стеллажами! Только там дверь заклинило, я не смог ее открыть!

Егор шагнул к стеллажам, уставленным сувенирами и статуэтками.

– Как ее открыть?

– Просто возьмитесь за подсвечники и рваните на себя!

В гостиную, в облаке пыли, ввалился одетый в черное боец. Егор вскинул руку и выстрелил ему в бедро. Боец упал на колено и выронил пистолет. Ударом ноги Кремнев отправил его в нокаут, затем сунул пистолет в карман плаща, повернулся к стеллажам, обхватил руками привинченные к стеллажам чугунное подсвечники, помедлил секунду, собираясь с силами, а затем резко рванул подсвечники на себя.

Дверь подалась. Егор дернул еще раз, и дверь распахнулась.

– Быстро! – крикнул Егор, выхватывая пистолет.

В гостиную сунулись еще двое бойцов. Егор выстрелил по дверному косяку, и они поспешно скрылись.

Шеринг тем временем перебежал к стеллажу и нырнул в дверной проем. Егор последовал его примеру. Вслед им раздалась стрельба. Скрытые облаком пыли, Кремнев и Шеринг проскользнули в узкий, тускло освещенный коридорчик и побежали к видневшемуся вдали выходу.

– Куда ведет дверь? – крикнул на бегу Егор.

– В гараж!

– Машина на ходу?!

– Да!

– Тогда поднажми!

Егор обернулся, увидел мелькнувшее в клубах пыли скрытое черной маской лицо и дважды нажал на курок.

В гараже и впрямь стояла шикарная черная «ауди». Кремнев прыгнул на водительское место и завел мотор.

– Быстрей! – поторопил он Шеринга.

Тот, пыхтя, забрался на пассажирское кресло.

– Лучше пристегнись, – посоветовал Егор и, нажав на педаль газа, дал задний ход.

Удар – и склеенная из легких металлических пластин стенка гаража сорвалась с креплений. «Ауди» за дом выехала в сад, высадила створ невысоких деревянных ворот и стрелой вылетела на улицу.

Здесь, совершив крутой «полицейский» разворот, Кремнев направил автомобиль прямиком к выезду на набережную, виднеющуюся вдалеке. Вдогонку прогрохотало несколько выстрелов. Пули разнесли заднее стекло «ауди», но не причинили Егору и Шерингу никакого вреда.

«Ауди» вылетела на автостраду. С визгом развернувшись через две сплошные линии, прямо перед носом у встречных автомобилей, машина влилась в поток машин и устремилась в сияющую утренним золотом Валлетту.

* * *

Первые пять минут Шеринг молчал, глядя на проносящиеся мимо дома и магазины. Он был угрюм и бледен. По всему было видно, что недавнее приключение далось ему нелегко.

Егор, напротив, выглядел абсолютно невозмутимым. Разве что морщинки по краям сурово сжатого рта обозначились чуть острее. Да глаза, спокойно глядящие на дорогу, поблескивали каким-то странным, лихорадочным блеском. Но все это можно было увидеть, лишь тщательно приглядевшись.

Понемногу Шеринг пришел в себя.

– Бронежилет тесный, – сказал он глухим недовольным голосом.

– Это твоя страховка, – парировал Егор. – Не вздумай его снимать, пока я не разрешу.

– «Пока я не разрешу», – тихо-повторил Шеринг. – Уж не думаете ли вы, что вы – мой хозяин?

– В ближайшие дни я буду для тебя не только хозяином, но и Господом Богом, – 7 отчеканил Кремнев.

Шеринг хмыкнул и пробормотал:

– Какое самомнение.

– Ты жив только потому, что я пришел тебе на помощь, – сказал Егор слегка раздраженно. – Поэтому сиди смирно и поменьше тявкай.

Еще три минуты ехали в тишине. Первым молчание нарушил Шеринг:

– Я должен вас предупредить, что у меня очень влиятельные друзья. Они не оставят меня в беде и устроят на вас настоящую охоту.

– Я это переживу. Спасибо за предупреждение.

– Когда они вас поймают, вам придется туго. Перед тем как вас убить, они основательно вас помучают. Знаете, что такое «сицилийские перчатки»? Это когда руки опускают в кастрюлю с кипящим маслом и держат там до тех пор, пока обварившаяся кожа не слезет с мяса.

Егор усмехнулся, но ничего не ответил.

– Так вы расскажете, кто вы такой? – угрюмо поинтересовался он, искоса разглядывая щеку Егора.

– Я тот, кто доставит тебя в Москву, – ответил Кремнев.

– Вот как? – Шеринг отрывисто хохотнул. – А почему не сразу на Луну? В Москве я был, а вот на Луне – не приходилось.

– Напьешься – будешь, – процитировал Кремнев реплику из известной комедии.

Шеринг презрительно фыркнул.

– Люмпен, – пробормотал он. – Люмпен и жлоб.

Несколько секунд Шеринг молчал, бросая на Егора угрюмые, полные ненависти и презрения взгляды.

– Вы не сможете доставить меня в Москву, – проговорил он глухо. – Вам не дадут.

– Вряд ли я стану кого-то спрашивать, – все тем небрежным, ленивым голосом отозвался Кремнев.

– Вы из ФСБ?.. Нет?.. Тогда, вероятно, из Службы внешней разведки? Из разведки, да?

– Все может быть.

Шеринг саркастически усмехнулся.

– Разведка называется! – воскликнул он полным скепсиса голосом. – Не вы ли должны уметь прикидываться булавочной головкой? Так почему же из всех ваших дел торчит танковая башня?!

Егор, сжимая в руках руль, смотрел вперед.

– Не-ет, – насмешливо протянул Шеринг. – Вы не разведчики. Вы жалкие неумехи и чебалки!

– Полегче, Моня, – осадил его Кремнев.

Шеринг скривился.

– Это вы мне говорите? Тогда скажите, с кем это вы там устроили зарницу под моими окнами? Кто были эти шустрые мальчишки на джипах?

Егор не ответил и на этот раз.

– Не знаете! – торжественно констатировал Шеринг. – Вот именно! Вы антисекретная служба! Я выражаю вам свое презрение и недоверие! Я никуда с вами не поеду! Я буду орать и сопротивляться, ясно вам?

Егор усмехнулся и небрежно проговорил:

– Начинай.

– Думаете, не заору?

Егор убрал с руля правую руку, сжал пальцы в кулак и поднес кулак к лицу Шеринга.

– Знаешь, как это работает? – осведомился он.

Шеринг отпрянул и наморщил нос.

– Типичный жлоб, – презрительно констатировал он. – Как там говорят у вас в России? «Сила есть, ума не надо»?

– Есть такая поговорка.

– Так вот – она про вас!

– Ты мне льстишь, – отозвался Егор и свернул в узкий переулок.

– Куда мы едем? – поинтересовался Шеринг. И поспешно добавил: – Только не говорите, что в Москву. Меня уже подташнивает от ваших фантазий.

– Нужно кое с кем встретиться.

– С кем?

– С одним человеком.

– С каким?

Егор покосился на Шеринга:

– Тебе нужно его имя?

– Хотелось бы.

– У него несколько имен. И если я назову тебе хоть одно, я буду вынужден тебя убить. – Егор выдержал паузу и насмешливо осведомился: – Ты все еще хочешь знать, как его зовут?

Шеринг обиженно насупился и снова повернулся к окну.

– Я так и знал, – кивнул Егор.

* * *

Черная «ауди» остановилась перед светофором. И почти тотчас же возле нее остановился красный «порше» кабриолет. Из его музыкальных колонок неслась оглушительная музыка. За рулем кабриолета сидел седеющий толстяк лет тридцати пяти – тридцати семи в пестрой гавайке и с дорогими часами на руке. На носу у мужчины красовались солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, в руке он держал телефон.

– Да! – кричал он в трубку по-русски, перекрикивая музыку. – Да, само собой!

От трубки под приборную панель автомобиля тянулся шнур.

– А ты выжди еще денек, пока совсем не упадут, и скупай все! – продолжал орать толстяк. – Через неделю снова подскочат – и мы трахнем конкурентов во все дыры!

Он осекся, почувствовав на себе чей-то взгляд, и повернул голову вправо. Несколько секунд он разглядывал Кремнева, затем кисло проговорил:

– Хелло.

Кремнев скупо отсалютовал ему ладонью.

Толстяк отвернулся и, обнажив в широкой ухмылке ровный ряд фарфоровых зубов, проорал в трубку:

– Ты приколись, Леха! Вот мы все ругаем Россию-матушку, а тут на меня такая рожа сейчас вылупилась – Люберцы курят!

Шеринг, услышав эти слова, взглянул на Кремнева и мило улыбнулся. Егор был невозмутим.

На светофоре зажегся зеленый.

– Бай! – проорал Кремневу толстяк, и его «порше» с ревом унесся вдаль.

Как только музыка стихла, Шеринг приник к стеклу и закричал по-английски:

– На помощь! Люди! Кто-нибудь!

Кремнев тронул машину с места и досадливо покосился на Шеринга.

– Помогите! – продолжал орать тот, прижимая нос к стеклу и отчаянно подавая знаки удивленным водителям проезжающих мимо автомобилей.

– Помо…

– Надоел, – сухо проговорил Кремнев и коротко ударил Шеринга локтем в шею. Шеринг обмяк и уронил голову на грудь.

Егор надавал на газ и пустился в погоню за растворяющимся вдали «порше».

Спустя семь минут «порше», по-прежнему грохоча музыкой, свернул на безлюдную улочку и припарковался у высокой белокаменной стены, за которой виднелась черепичная крыша роскошного особняка.

В глубине переулка появилась черная «ауди». «Ауди» медленно покатила вдоль тротуара и остановилась метрах в двадцати от «порше», над которым медленно раскрывался тент раскладной крыши.

Кремнев спокойно и внимательно следил за тем, как толстяк выбирается из машины, как вытаскивает за собой спортивную сумку с теннисной ракеткой.

Шеринг пришел в себя и попытался что-то сказать, но Егор, не глядя, снова коротко ударил его локтем, и Шеринг замолчал.

Толстяк тем временем миновал железный заборчик, отпер калитку в белокаменной стене и скрылся за ней. Как только калитка закрылась, Кремнев тут же выбрался из «ауди».

Спустя полчаса красавец «порше» несся по каменистой равнине. Кремнев сидел за рулем, вальяжно закинув локоть на дверцу, а кресло рядом с ним пустовало.

* * *

Полковник Уколов вбежал, запыхавшись и обливаясь потом, в свой кабинет и сорвал трубку с трезвонящего служебного телефона.

– Слушаю! – рявкнул он, прижав трубку к уху.

– Это я, – услышал он хрипловатый голос.

– Кто «я»? – нахмурился Уколов и посмотрел в окно.

За окном раскачивались на ветру верхушки деревьев.

– Кремнев, – отозвался собеседник.

Тщательно выбритое лицо полковника слегка побагровело. Он уперся кулаком свободной руки в столешницу и глухо проговорил:

– Кремнев? Почему ты?

– А некому больше, – последовал ответ.

Уколов внутренне похолодел. На окно упали первые капли дождя.

– Как это – некому? – угрюмо спросил Уколов, уже зная ответ наперед. – Где старший группы?

– Убит, – ответил Кремнев. – Накрыли нас какие-то удальцы.

– Так. – Уколов достал платок и промокнул вспотевший лоб. – Кто еще выжил?

– Кроме меня, никто.

Полковник почувствовал, как сжалось его сердце. Из всей группы захвата уцелел лишь один боец. Неужели операция провалена?

Уколов на мгновение увидел перед собой грозное лицо генерала Зубова и поежился. Затем собрался с духом и глухо спросил:

– А сопровождаемый?

– Не знаю, – ответил Кремнев. – Но пять минут назад был живой.

У полковника отлегло от сердца. Но вслед за секундным облегчением пришла ярость. Это Кремнев морочит ему голову! Что он, черт побери, задумал?

– Что значит «пять минут назад»? – глухо пророкотал полковник. – Ты на вопрос отвечай!

– Я вам ответил четко и ясно.

Вот теперь Уколов по-настоящему вскипел.

– Если немедленно не доложишь по всей форме, я из тебя веревку совью и на ней же тебя вздерну!

Кремнев хмыкнул.

– Что пуганого-то пугать, Николай Георгиевич? – проговорил он нагловато-беззаботным голосом. – Шеринг сейчас не со мной, но я знаю, где он, и в любой момент могу накормить его стрихнином и заставить замолчать навсегда.

– Что за бред? – рявкнул полковник. – Ты должен…

– Я вам сейчас ничего уже не должен, – небрежно оборвал начальника Кремнев. – Я должен себе – доброе имя вернуть, репутацию. У меня два провала за год. Как сглазили. Зачем вам Шеринг? Кому он понадобился?

Уколов снова посмотрел в окно и облизнул губы.

– Этого тебе знать не положено, – отрывисто проговорил он. – Ты простой конвойный. Вот и конвоируй!

Теперь, похоже, вскипел и Кремнев. По крайней мере, от его непробиваемого спокойствия не осталось и следа.

– Вот, значит, как? – проговорил он яростно дрогнувшим голосом. – Ну, тогда не обижайтесь. Я вашего Шеринга-шмеринга сейчас распакую и отпущу. Два провала у меня уже было, как-нибудь и третий переживу.

Уколов громыхнул кулаком по столу.

– Ты кого тут шантажируешь?! – заорал он в трубку. – Совсем нюх потерял!

– Спокойнее, Николай Георгиевич. Нервные клетки не восстанавливаются.

Уколов сдержал ярость. Помолчал пару секунд и буркнул в трубку:

– Ладно. Я тебе назову одну фамилию, а ты сам все поймешь. Соркин.

– И что я должен понять? – осведомился Кремнев.

Уколов усмехнулся. Похоже, Кремнев не так крут, как гласит его досье. По крайней мере, быстротой мышления он не отличается. Сила есть – ума не надо.

– Тундра! – иронично проговорил полковник. – Почему Соркину дали политическе убежище? Ну-ка подумай сам: почему он до сих пор по Альпам разгуливает, а не скрипит нарами где-нибудь в Магадане?

Кремнев несколько секунд размышлял, затем предположил:

– Потому что нет против него ничего конкретного. Ни доказательств, ни улик.

Полковник криво ухмыльнулся.

– А вот хрен ты угадал, Кремнев! Доказательство у тебя под боком. Причем живое! А теперь слушай сюда: ты немедленно доставишь этого гада по назначению. Или я не дам за твою гребаную жизнь ломаного гроша!

– Я сделаю то, что должен, – сухо ответил Кремнев. – Дайте координаты человека, которому я должен передать Шеринга. Но только не подсовывайте мне «шестерку». Прямой контакт – из рук в руки.

Уколов немного поразмышлял. На руках у Кремнева – козырная карта, и крыть ее абсолютно нечем. Он пока еще не вышел из повиновения, но обижен и разозлен. Что ж, попробуем удержать взбесившегося коня в узде. Пока он не натворил бед.

– Хорошо, – сказал Уколов. – Я дам тебе телефон нужного человека. На контакт выйдешь сегодня же. Сегодня, понял?!

– Так точно, товарищ полковник, – невозмутимо ответил Егор.

– Его фамилия Солодов. Запоминай номер…

* * *

Красавец «порше» съехал на обочину и нырнул за скальные камни. Теперь его не было видно с дороги.

Егор заглушил мотор. И тут же откуда-то с подозрительно близкого расстояния послышались возмущенные стоны. Кремнев выбрался из салона, обошел машину и открыл багажник.

Шеринг лежал внутри, обклеенный скотчем, как египетская мумия папирусом. Рот его был заткнул кляпом. Увидев Егора, Шеринг задергался и возмущенно замычал.

– Ну-ну-ну, – усмехнулся Кремнев. – Не стоит так спешить. Разве тебе плохо? Лежи да отдыхай – никаких проблем.

Шеринг снова задергался, но Кремнев не спешил разрезать ножом путы и выдергивать у него изо рта кляп. Вместо этого он низко склонился над Шерингом и проговорил:

– Моня, давай договоримся по-хорошему: орать ты больше не будешь. Кивни, если понял.

Шеринг кивнул.

– Вот так-то лучше, – сказал Егор.

Он достал из кармана плаща складной нож и освободил Шеринга от пут и кляпа. Затем взял его за грудки и выдернул из багажника.

– Ты как? Нормально?

Шеринг облизнул губы и пробормотал:

– Палач.

Егор усмехнулся и издевательским жестом смахнул с плеча Шеринга невидимый волосок.

– Мне теперь велено пылинки с тебя вдувать, – заметил он саркастически.

– Была б моя воля, я б тебя самого… как ту пылинку, – угрюмо проворчал Шеринг, с ненавистью глядя Кремневу в глаза.

Из-за камней донесся гул приближающегося автомобиля. Через пару секунд в просвете между камнями показался грузовик, катящий по бездорожью в их направлении.

Шеринг повернулся и посмотрел на грузовик. Краска от его лица отлила, и теперь он был бледен и сосредоточен. Грузовик приближался. Кремнев внимательно взглянул на лицо «объекта» и легко считал его намерения.

– Не советую, – сказал он. – Я не догоню, так пуля догонит.

Шеринг взглянул на Егора острым недобрым взглядом.

– Вы же говорили, что будете сдувать с меня пылинки, – напомнил он.

– Говорил, – кивнул Кремнев. – Но мне ведь без разницы – с живого сдувать или с мертвого.

Грузовик проехал мимо камней. Шеринг проводил его грустным взглядом.

– Хотя после всего, что я о тебе узнал, правильней было бы – с мертвого, – угрюмо проговорил Егор. – Ладно. Хватит сачковать, пора работать.

– Я пойду с вами лишь при-одном условии, – заявил вдруг Шеринг.

Егор усмехнулся:

– И что это за условие?

– Вы больше не будете меня связывать и совать мне в рот эту дрянь! Про багажник я уже не говорю!

– Принимается, – кивнул Кремнев. – Но если будешь орать – изобью до полусмерти. Согласен с таким раскладом?

Шеринг подумал и кивнул:

– Пожалуй, это справедливо.

* * *

Генерал Зубов выслушал доклад своего заместителя с каменным лицом. После того как полковник Уколов замолчал, генерал встал с кресла и медленно подошел к окну. Внешне он был спокоен, но Уколов, хорошо знавший своего шефа, понимал, что в душе генерала все клокочет от ярости.

Он смотрел на затылок Зубова и хмурился, ожидая взрыва. Секунды тянулись томительно, а взрыва все не было. Уколов перевел взгляд на лакированные носки своих туфель и нахмурился еще больше.

Зубов долго молчал, глядя на залитое дождем стекло. Затем медленно повернулся и сухо спросил:

– Ну, и где они сейчас?

Полковник Уколов вытянулся в струнку и доложил официальным голосом: