Текст книги "Сезон охоты на коллекционеров"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

6

– Слушай, а здесь райончик ничего, – сказал Турецкий Володе, когда они вышли из вагона метро и оказались на платформе. Прямо перед ними стояла стена деревьев и легкий ветерок шевелил зелеными листьями на деревьях. Володя залюбовался открывшимся видом.

– Вот так торчишь в городских джунглях и совсем забываешь, что есть у нас в Москве замечательные места для культурного отдыха. Совсем не обязательно переться на дачу в переполненных электричках или стоять в пробках, если надумал добираться своим ходом. И все эти мучения ради того, чтобы подышать свежим воздухом. Смотри – двадцать минут на метро – и зона отдыха. Надо сюда свою семью как-то вытащить. А то моя на дачу выезжает, как в трудовую колонию. Только ее согнутую спину и вижу.

– А ведь у вас там пруд рядом, – вспомнил Турецкий. – Если есть где поплескаться, ради этого можно и потерпеть переполненную электричку.

– Так в том-то и дело, что на пруд мы ни ногой. Мы очень любим копаться в земле. Так, чтобы к вечеру разогнуться нельзя было. Ну и потом полный набор хворей и недовольства – голова болит, спина болит, ноги-руки ломит, там комары покусают, там оводы, мошка всякая сволочная…

– A-а, теперь понятно, почему ты на дачу почти не ездишь.

– Признаюсь тебе, Саша, я эти дачные трудовые подвиги не понимаю. Жена вырастит полведра морковки за все лето – радости, как у орденоносца. Я ей говорю, что в магазине эти полведра за пятьдесят рублей купишь. И покрасивее, есть на что посмотреть, одна к одной. А у нее морковка кривенькая, какая-то дегенеративная, зато своя, без нитратов. Отцовской мочой поливает, называется – естественные удобрения. Он специально ведерко для этого завел, такое детское, пластмассовое. Водой разводят, советуются на пару в какой пропорции… Чтобы не сжечь морковку. Представляешь, какая жгучая моча у тестя? Урожай может спалить!

– Да он у тебя вроде ничего мужик. Что ж моча у него такая ядреная? – рассмеялся Турецкий, озираясь и соображая, в какую сторону им теперь идти.

– Ничего мужик, согласен. Только всех строит, как настоящий надсмотрщик на плантациях. И теща, как каторжная, спины не разгибает, и сам без отдыха с утра пораньше. А уж если я туда появлюсь, – вообще готовы запрячь, как рабочую лошадку. Если на пруд пойду – враг всей семьи номер один. А у нас там сосед – клевый мужик, бывший полярник. Такой заводной, ему эти все огородные дела по барабану. Трава по пояс, а он целыми днями на пруду. Плавает туда-сюда, туда-сюда, как быстроходный катер. Не успеваешь следить за ним. Веришь, после него след на воде, как после моторки. Свободный человек… Жена от него сбежала еще в первую его экспедицию, – вздохнул завистливо Володя. – Вот я с ним и смываюсь. Как мои в огороды свои головы опускают, я через заднюю калиточку по тропинке шнырь – и на воле.

– И никто за тобой не приходит?

– Неохота им времени тратить на мои поиски. Правда, вечером достается по полной программе. От всех троих.

Турецкий уже определился с направлением и перебил увлеченный рассказ Володи.

– Не там вышли. Нужно на ту сторону. Помню, там площадь еще. Я здесь уже лет десять не бывал.

– Да и я давно не ездил. Нет, все-таки возьму свою жену, покажу как люди отдыхают. Не только в труде счастье.

Володя показал рукой в сторону аллеи, где прогуливались и парочками, и целыми семьями, и старички со старушками дружно наслаждались чистым воздухом.

Вышли на площадь и Турецкий уверенно повел за собой Володю. Пришлось пройти сквозь рынок, протискиваясь через толпу.

– Вот эта улица, вот этот дом, – вспомнил слова песни Володя и указал на нужный номер дома.

Хозяин дверь открыл не сразу. Сначала посмотрел в глазок, потом велел назваться.

– Частные детективы Турецкий и Демидов, – представился Володя за друга и за себя.

– А лицензия у вас есть? – вдруг сварливым голосом поинтересовался хозяин.

Сыскари переглянулись.

– Во какой народ грамотный пошел, – удивился Володя.

– Есть, можем показать, – успокоил он хозяина и вытащил из папочки лицензию. – Что, через глазок будете смотреть или все-таки дверь откроете?

Дверь открыл настороженный мужчина лет пятидесяти. Серые глаза смотрели из-под нахмуренных пушистых бровей недоверчиво, но Турецкий сразу понял – на самом деле этот бородатый, с прической «под горшок», человек простодушный и незлобивый. Но по какой-то причине хочет казаться суровым и неприступным.

– Ну-ка, вашу лицензию, – протянул тот руку. – А теперь паспорта.

– А еще вы забыли спросить анкеты, фотографии, медицинские справки о состоянии здоровья и документы о наличии юридического образования.

– Что? – еще больше нахмурился хозяин квартиры.

– Ну я перечисляю, что требуют в органах внутренних дел для получения лицензии. Так вот – она у вас в руках. Вы случайно не в органах работаете? – широко улыбнулся Турецкий, демонстрируя открытость и честность намерений.

– Заходите, – наконец пригласил их хозяин.

– Теперь вы знаете, кто мы. Давайте знакомиться, – протянул руку Турецкий.

– Лобанов Лев Николаевич, – хмуро представился хозяин.

– И вы так каждого встречаете?

– А я теперь не знаю, стоит ли вообще кого-нибудь впускать в свой дом, – с досадой ответил Лев Николаевич.

– А что так? Кто вас обидел в нашем славном гостеприимном городе?

– Это я вам потом скажу. Если захочу. А вы зачем изволили прийти? Проходите в комнату, не стоять же на пороге.

Зашли в комнату, в которой пахло свежим ремонтом. Довольно скромная мебель, но диван новый. Холостяцкое жилье – никаких картин на стене, ни фотографий, полное отсутствие уюта.

– Вы здесь один проживаете?

– Да, пока один. И слава богу.

– Ну, давайте обменяемся информацией, что вас беспокоит, что нас. Вот нас беспокоит то, что прежний хозяин продал вам эту квартиру и не предупредил, что в ней прописана его бабушка.

– Меня это тоже очень беспокоит, – хмуро бросил хозяин. – Потому что я собственными глазами видел выписку из домовой книги, что он здесь был прописан один. На тот момент, когда продавал квартиру. А бабулю выписали, потому что она померла. А потом вдруг, когда я уже и ремонт сделал, и диван купил, заявляется старушенция и бьется под моей дверью в истерике. Дверь свою не узнала, ключ к замку не подходит, крик подняла, всех соседей переполошила. А те вышли и сами чуть в обморок не попадали. Они эту бабулю уже и схоронили. Мысленно. Этот скотина Афанасьев им наплел, что бабушка уже в мире ином. Даже поминки устроил. Уговорил меня тогда впустить народ к себе, дескать, ему пока негде отдать ей последний долг… Представляете? А тут явление с того света: бабуля, вполне еще ничего старушка, по виду даже не больная… Я прямо обалдел. У меня документы на руках, все в порядке. А оказывается, у квартиры есть хозяйка! И меня в любой момент, если она затеет суд, отсюда выпрут. А деньги? А жить где? Я в Казахстане дом, между прочим, продал, чтобы эту убогую двушку купить. А если меня выгонят, куда подаваться? На улицу?

– Давайте разбираться, – попытался успокоить его Турецкий, но Лев Николаевич решил все свои обиды выложить до конца.

– Я уже в агентство недвижимости звонил, сказал им, что прежняя хозяйка объявилась. А они мне: «Не беспокойтесь. Документы у вас в порядке. Старушка уже не имеет права на квартиру. Живите себе спокойно». Да как же спокойно?! – не на шутку разошелся Лобанов. – Раз у бабки есть паспорт, значит, она живехонька. Откуда, они, сволочи, взяли ее свидетельство о смерти? И главное, агентство такое солидное, сотрудники культурные, клиентура у них, звонки без конца… Я всю ночь не спал, на работу сегодня не вышел. Боюсь уйду – замок взломают, все мое добро выбросят и вселятся.

– Ну это вы зря так накрутили себя, – солидно сказал Володя. – Старушка с замком не справится. И вообще она уехала. А вот с этим агентством надо разобраться. Вы не порите горячку, давайте спокойно все обсудим. Во-первых, адрес агентства, фамилия риэлтера и его телефон.

– Телефон у меня в мобильном записан. А адрес вот он, смотрите.

– А лицензию их вы видели? – ехидно спросил Володя.

– Конечно, на стене у них висит. С синей печатью, все как надо… Вот пакостники! А этот хозяин квартиры? Афанасьев Аркадий… Бывший алкоголик, вернулся из зоны и решил квартиру продать. Деньги ему понадобились. Родную бабку в мертвые записал! Хорошо хоть не убил. С зека станет.

– Вы его видели?

– Да, видел. Ну и рожа! Больной какой-то с виду… То ли последствия алкоголизма, то ли туберкулез у него… Тощий, бледный, под глазами синяки… Вот сволочь!

– Ну вы не нервничайте так, мы с этим делом разберемся.

– А кстати, – вдруг насторожился Лобанов, – это кто же вас нанял? Вы зачем ко мне приехали? – в его глазах Турецкий прочитал настоящую панику.

– Нас, как вы выразились, наняла Афанасьева.

– Бабка эта? – не поверил Лобанов. – Так она с мыслями собраться не могла, не то что бы о частном сыске слышать.

– Люди добрые нашлись, привели ее к нам. И вы зря так пугаетесь. Все равно она уже объявилась, и вам надо как-то эту историю разруливать. Нужно найти риэлтера, самого Аркадия Афанасьева, выяснить, откуда справка о смерти бабушки появилась. Ясно, что он ее купил.

– Все у вас в Москве продается. Даже справка о смерти живого человека, – возмущенно заявил Лобанов.

– Да я думаю, у вас в Казахстане ситуация не лучше, если не хуже.

– И у нас хреново… – согласился Лобанов. – Потому и уехал. Как говорится, из огня да в полымя… Так что вы мне теперь посоветуете? Что мне делать? Или вы на стороне бабки, и теперь ее интересы будете защищать?

– Мы на стороне закона. А по закону и старушка имеет право на эту квартиру, и вам должны деньги вернуть лица, которые ее продали…

– А сколько денег я вложил в ремонт! – вдруг ахнул, вспомнив свои расходы Лобанов и всплеснул в отчаянии руками.

– Но ведь не евроремонт вы делали, – оглядел комнату Володя.

– Да вы бы видели ее! Здесь такая разруха была, такой, извините… не буду уж говорить. Очень была запущена квартира. Да еще и смежные комнаты… Это после моего дома в Казахстане!

– Ну-ну, – похлопал его по плечу Турецкий. – Наверное, все-таки были веские причины, если вы променяли свой дом на эту двушку. Зато экология хорошая, от метро пять минут идти, вид красивый открывается, вон парк виден.

– Да что толку, если мне придется со всем этим видом и экологией расстаться? Нет, не оставят мне эту квартиру, – с тоской произнес он. – Ой, что же мне делать?!

– Так делать вам ничего не надо. Живите, работайте. Делать будем мы. Соберем всю информацию, передадим в органы. В общем, дело ясное, что вам квартиру продали аферисты. А наша задача их найти. Кстати, а где все хозяйские вещи? Не знаете, куда выехал Афанасьев?

– Понятия не имею. Я уже въехал в пустую квартиру. Ой, влип, ну и влип! – опять запричитал хозяин.

– Пошли отсюда, и так все ясно, – сказал Володя Турецкому.

– К соседям давай зайдем. Нужно ведь и этого внучка искать, мать его за ногу! – ругнулся Турецкий.

Соседи ничего о новом местопребывании Аркадия не знали. Посоветовали спросить на улице у забулдыг. Может, с кем-то из них Аркадий выпивал и мог поделиться своими новыми планами.

Недалеко от дома у пивного ларька тусовалась компания уже хорошо поддатых мужиков. Володя сунулся к ним с расспросами, мужики пожали плечами. Но один, который припозднился присоединиться к компании и только-только налил себе пива, напрягся и вспомнил:

– A-а, этот тот Аркашка, который недавно из зоны вернулся?

– Да, – подтвердил Володя, – он самый.

– Да говорил, что как продаст квартиру, в бизнес подастся. Хотел ларек себе купить. Бабло собирался в дело пустить. А жить, говорил, буду у дружка. Как зовут, не помню. Помню только, что он какой-то убогий… Сектант, что ли… Из семьи даже ушел, чтобы своими сектантскими делами заниматься. Вот псих…

– Никто не слышал об этом сектанте? – уже об Аркашином дружке спросил у пьянчуг Турецкий.

– Не, мы такого не знаем.

– Как не знаете? – подал голос кривоносый мужичонка в бейсболке. Из-под сломанного козырька сверкали его круглые, с сумасшедшинкой глаза. – Это же Колян, который в соседнем дворе жил. У него еще жена Тамарка, которая секретарем на техстанции работала. Ну такая, – он выставил в стороны руки, показывая объем ее бедер.

– А-а! – заржали мужики. – Эта… Так что, от нее Колька ушел? Да еще в секту? Ну дает! Это с какого же перепуга? То-то не видать его уже давно… С год, наверное..

Мужики живо стали обсуждать новость и пришли к выводу, что зря Колька променял Тамарку вот с такой ж… – при этом в словах их звучало искреннее восхищение – на секту. Едва удалось вставить свой вопрос, где же проживает Тамарка.

– А на что она вам, мужики? – подозрительно взглянул кривоносый. – Тамарка теперь свободная женщина, мы, может, сами хотим ее… сосватать.

Они дружно захохотали, и у Володи лопнуло терпение.

– Ну вы и балаболки, мужики, – осуждающе сказал он. – К вам по делу, а вы как бабы – ля-ля-ля, ля-ля-ля… Несолидно это.

Пьянчужки не обиделись и даже устыдились, и дружно, наперебой стали объяснять, как найти Тамарку. Притом никто не знал точного адреса. Показали пальцем дом на другой стороне улицы, кто-то вспомнил подъезд, кто-то, что Колька жил над той самой Танькой, у которой два-три года назад умер муж от цирроза печени. Тогда еще на поминках одна соседка, та самая Клавдия, у которой хахаль грузин, сказала Сережкиной матери, это того Сережки, который помер, что чего это мамаша так убивается, ведь Сергей пил. Вы представляете, люди добрые, мать оплакивает умершего сына, а в день его похорон ей заявляют: «Он же пил!» Дескать, чего над таким и слезы лить!

Мужики загалдели, осуждая Клавдию, ее хахаля грузина, который, дурак, содержит эту бездельницу, у которой коты и собаки гадят прямо в комнате, и Турецкий с Володей поняли, что пора уходить. Теперь у них была целая куча зацепок: Танька, у которой помер два или три года назад муж Сергей, Клавдия с хахалем грузином, и Тамара вот с такой ж…, бывшая жена Кольки, подавшегося в секту. Если учесть, что они все жили в одном доме, информации выше крыши.

– Давай сходим во Двор к этим милым соседям. Если у подъездов стоят скамейки, там наверняка сидят старушки. А они всех знают наперечет, – предложил Турецкий.

Володя огорченно отметил:

– Заметил, как мужики измельчали? Раньше, когда пили, говорили об охоте, рыбалке, футболе. А эти всем соседям косточки перемыли.

– Они говорили о женщинах, ты разве не слышал? О Тамаре, Клавдии, Таньке… Некоторым даже характеристику дали. Весьма одобрительную. Например, Тамаре.

– И правда, – хмыкнул Володя. – Пойдем поглядим на нее…

Во дворе на скамейке сидели старушки и лениво перебрасывались фразами. Похоже, они уже сидели так давно и все последние новости успели обсудить. Стоило спросить у них о Тамаре, бывшей жене Николая, который ушел в сектанты, остальные имена уже и не пришлось перечислять. Потому что бабушки сразу дали точный адрес: третий подъезд, седьмой этаж, квартира сто двадцать первая. Лифт не работает.

– А зачем вам Тамара? – полюбопытствовала одна старушка в платье в горошек и войлочных тапочках на толстых деревенских носках.

– А мы ей привет идем передать от ее бывшего супруга.

Когда они отошли на два шага, услышали негромкий голос:

– Ишь какие теперь сектанты! Смотрите на того толстого, откормился как!

Володя сердито засопел, а Турецкий ухмыльнулся.

– Это у меня мышечная масса, – проворчал Демидов.

– Ну и сказал бы им… – хмыкнул Турецкий.

Тамара впустила незваных гостей без всякого опасения. В комнате было чисто и уютно, пахло чем-то вкусным. Она извинилась и бросилась в кухню что-то выключать. Мужики уставились ей вслед.

– И от таких женщин уходят мужья? – в восхищении прошептал Володя. – Вот это фигура!

– А пахнет как вкусно, – облизнулся Турецкий.

– Да, дурак этот Колька семь разов…

Тамара, невзирая на свои объемы, двигалась легко и быстро. Она метнулась в ванную выключить воду, потом к телевизору приглушить звук, затем к утюгу – выключить его из розетки. Все ее перемещения Володя провожал зачарованным взглядом. Он даже вспотел от волнения. Турецкий ткнул его в бок локтем.

– Веди себя прилично, – прошипел он.

– Ну, слушаю вас, – плюхнулась в кресло Тамара, и оно жалобно скрипнуло под ее тяжестью. Шелковый короткий халат открыл ее круглые колени, и Володя честно боролся с искушением не пялиться на них.

– Мы частные детективы, – представился Турецкий. У Тамары широко распахнулись глаза.

– Не пугайтесь так. Нигде ничего не произошло. Нам просто нужно узнать адрес вашего мужа Николая.

– Бывшего, – машинально поправила она. – А… с ним тоже ничего не произошло? – осторожно спросила Тамара.

– С ним все в порядке. Просто нам нужен его адрес, чтобы найти одного человека.

– А кого? – Тамара оказалась любопытная, но Турецкого это нисколько не удивило.

– У него дружок есть – Аркадий Афанасьев. Вроде Николай знает, где его можно найти.

– У него же можно и найти, – спокойно ответила Тамара и попыталась натянуть на колени подол халата. Володя все-таки не удержался и уставился на ее колени. Он смущенно отвел взгляд и с деланым безразличием стал осматривать комнату.

– А Аркадий вам зачем? – опять спросила Тамара.

– Да дело к нему есть. Но к Николаю это никак не относится.

– Хорошо, записывайте.

Она продиктовала адрес, и Володя похвалил ее.

– Это хорошо, когда разведенные супруги поддерживают цивилизованные отношения.

– Вы еще скажите – высокие, – хмыкнула Тамара. – Как в кино…

Турецкий улыбнулся.

– Нет, это действительно хорошо, – засмущался Володя. – Ведь чего только не бывает в семьях!

– Всякое бывает, – согласилась Тамара и заерзала в кресле. Видимо, ей не терпелось выпроводить непрошеных гостей. Турецкий стал подниматься и потянул за рукав Володю. Зазвонил домофон. Тамара вскочила и кинулась к двери:

– Открываю, – нараспев сказала она. И вдруг добавила непонятное: «Вэлкам!»

Когда женщина опять зашла в комнату, глаза ее сияли счастливым блеском, и она едва сдерживала улыбку.

– Спасибо вам большое, – поблагодарили сыскари, и она облегченно вздохнула, открывая перед ними дверь.

Спускаясь по ступенькам, Володя ревниво изрек:

– А что она сказала? Какое-то «вэлкам»… Имя, что ли? Наверняка мужика ждет. Видел, как расцвела? А как запела? И еду для него готовила…

– И ванную… – поддел его Турецкий.

– Ну ты видел какая женщина? – восхищенно прицокнул языком Володя. – Везет же некоторым!

– А мы его сейчас и увидим, – предупредил его Турецкий. Навстречу им поднимался невысокий поджарый мужчина с большим букетом цветов. От, него за версту пахло дорогим лосьоном. Он немного запыхался, но продолжал подниматься, переступая через ступеньку. Турецкий и Володя посторонились, пропуская его, и мужчина благодарно улыбнулся:

– Сэнкс…

– Е-мое, – обалдел Володя, когда тот оказался на пролет выше. – Иностранец! То-то она так радовалась! А «вэлкам» – это же на английском «добро пожаловать»!

– Ну давай порадуемся за нее тоже. Иностранец взамен сектанту – это же супер! – воскликнул Турецкий.

– Ну ты видишь, что у нас в стране творится? – возмутился Володя. – Таких красоток прямо из-под носа уводят иностранцы. И где она его подцепила?

– Уймись, жених. Твоя женушка, бедняжка, и не знает, что ты готов пасть к ногам первой встречной гранд-дамы.

Володя насупился и молча продолжал спускаться. Настроение у него испортилось.

– К Николаю прямо сейчас поедем. Может, и Афанасьева у него застукаем, – не Обращая внимание на хмурое лицо друга, скомандовал Турецкий…

Николай дверь открыл сразу, но, взглянув на Володю, попытался захлопнуть перед самым их носом. Однако у Демидова реакция была быстрее: он подставил ногу и придержал дверь.

– Мужики, вы чего? – испуганно вскрикнул хозяин. – Вы к кому?

– Ну что ты так перепугался? – миролюбиво спросил Володя. – Мы сыщики, частные. Хочешь, документы покажем. И вообще мы не к тебе, а к твоему дружку. Афанасьев дома?

Николай скривился, будто съел что-то кислое.

– Дома. Но документы все равно покажите. А то я уже, было, подумал, что бандиты к нему заявились.

Володя обиделся.

– Ну ты глаза разуй! Какой я бандит?

– Здоровый очень, – смутился Николай.

На его фоне Володя выглядел штангистом-тяжеловесом. Потому что Николай ростом был ниже среднего и не в пример своей бывшей жене довольно субтильным. Как рано состарившийся подросток. У него даже прическа была какая-то мальчишеская. Вихры торчали в разные стороны, словно он только что оторвал голову от подушки.

В комнате на матрасе в углу лежал мужчина, отвернувшись к стене и выставив напоказ не слишком чистые пятки.

– Что это он так рано улегся? – удивился Турецкий.

– А он нынче выпимши, – раздраженно ответил Николай. – Хотя я его предупредил: в моем доме не пить, а то живо бортану.

– Здесь напился или пришел уже поддатый? – уточнил Володя. И сел без приглашения на старый и довольно хлипкий стул. Тот зашатался под ним, Володя испуганно вскочил.

– Сейчас табуретку принесу с кухни. А вы на раскладушку садитесь, – пригласил он Турецкого, который рассматривал комнату, прикидывая про себя, что если в наше время есть аскеты, то они живут Именно так. Ничего лишнего. Раскладушка, чтобы спать. Стол, чтобы есть. Стул, чтобы сидеть. И телевизор с таким экранчиком, что нужно иметь очень хорошее зрение, чтобы хоть что-то рассмотреть. Но тут же догадался, что телевизор такого микроскопического размера хозяин выбрал явно с умыслом. Он в аккурат помещался на подоконнике. Не нужно тумбочки.

Николай принес табуретку, и Володя с опаской присел.

– Эта крепкая, – успокоил его Николай. – Ну, что вас привело ко мне?

Культурный… А мог бы спросить: зачем пришли?

– Ну мы, собственно, к Афанасьеву.

– Боюсь, сегодня вы с ним поговорить не сможете. Я пришел с работы, а он уже наклюкался. Бутылку я выбросил. А ведь слово давал! – опять рассердился Николай.

– Так он же алкаш, а вы вроде человек приличный… Зачем тогда приютили? – поинтересовался Турецкий.

– Так вы про него знаете? Ну что он пил… Но последнее время он как бы начал завязывать. Только пивом баловался. И то на улице, чтобы меня не раздражать. Я-то завязал уже год как… Совсем не употребляю. Даже запаха не выношу. А приютил его, потому что ему жить негде. Не на вокзале же… Или там в подвалах, с бомжами. Он же мой кореш с юности.

– А квартира его где? – невинными глазами уставился на Николая Володя.

– Продал он ее. Решил новую жизнь начать. Бизнес свой открыть. А нужны деньги на раскрутку, вот он и продал. Задешево, чтобы поскорее.

– Странное решение, – добровольно лишиться жилья. А если бы ты его не взял?

– Он знал, что возьму, – вздохнул Николай. – Друзья все-таки… Так что как освободился, меня и разыскал.

– Ну а бизнес его как?

– Ларек купил, завез продукты. Дела у него хорошо пошли, там бойкое место. Только… – он запнулся и замолчал.

– Что – только?

– Ну, проблемы у него возникли, – ушел от ответа Николай. – А он вам зачем?

– У него проблемы еще до бизнеса возникли. С продажей квартиры, – объяснил Володя.

– Какие? Он через риэлтера продавал, покупателя нашли через агентство недвижимости. Все по закону. Я ему сразу говорил: ищи хорошего риэлтера, в смысле, – честного.

– А он вам не рассказывал, что в квартире его бабушка прописана?

– Так она же померла! Была прописана, но пока он сидел, ее и схоронили.

– Жива бабуля, – вздохнул Володя. – Она у сестры гостила, на даче. Выходит, похоронили живую бабушку.

– Как? – вытаращил глаза Николай. – Что-то я не понимаю…

– Ну не в том смысле, что ее живую закопали, а в том, что он на нее живую свидетельство о смерти получил. Вот мы и хотим узнать: как. Потому что, бабушка приехала за пенсией, а в квартиру попасть не смогла: новые хозяева, новая дверь. Она к соседям, а они сами в шоке. Твой дружок даже поминки для соседей устроил, не поскупился. Представляешь, каково для старушки услышать все это?

– Вот же гад! – возмутился Николай и тут же перекрестился. – Господи, прости меня… А я ему еще сочувствовал… Ой, я же даже заказал сорокоуст! Грех взял на свою душу! Ее живую теперь поминают… Ну я ему сейчас дам!

Николай подскочил к Аркадию и стал трясти его за плечи.

– Вставай, паразит, алкоголик проклятый! Ты что ж бабулю свою в мертвые записал? Вот откуда все твои проблемы! Господь не попустит подлости, он все видит!

Аркадий замычал, заворочался на постели, лягнул ногой Николая и накрылся с головой.

– Оставь его, все равно с ним сейчас не поговоришь. Ему проспаться нужно. Ты ему ничего не говори, что мы заходили. А завтра мы с утра придем.

– Вот же мерзавец! – кипятился Николай. – Человек без всякой совести! А я еще поверил, что он действительно собирался новую жизнь начать. Окрестить его хотел со временем. Выгоню его завтра же…

– Погоди, мы ж его не найдем потом. Ты хоть знаешь, где у него ларек?

– Знаю, у метро «Семеновская». Говорил, прямо напротив выхода.

– Значит, так, Николай, – распорядился Турецкий, – вижу, ты человек серьезный. Ни о чем его не расспрашивай, чтобы не спугнуть. А мы завтра приедем и поговорим с ним.

– Он до завтра точно не проснется, – сердито пробурчал Николай. – Зато я теперь не усну. Какая же гадостная натура! А я ему поверил…