Текст книги "Сезон охоты на коллекционеров"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

16

Войцеховские смогли оценить профессионализм Виталия Козлова в полной мере. Уже через неделю все документы на продажу их квартиры были собраны.

– Я решил вам помочь, друзья мои, – лучезарно улыбаясь, предложил он. – У меня есть на примете склад, там сейчас пустует один ангар. Советую вам перевезти свои вещи, пока вы не вселитесь в новый дом. Плата за аренду ангара очень умеренная.

– Действительно. Это хорошая идея… – Лариса Владимировна обратилась к мужу. – Мы же сказали родителям, что делаем ремонт. Так что пока мы поживем у них, вещи будут храниться на складе.

– А потом опять их перевозить? – недовольно нахмурился Войцеховский.

– К сожалению, покупатель ждать не хочет. Сделка оформлена, он в ближайшие дни желает переехать в свою квартиру. А я вам помогу и с грузчиками. У меня есть команда, которая все аккуратно собирает и перевозит.

– Хорошо, – пришлось согласиться Войцеховскому.

– И относительно денег за вашу квартиру. Не будем же мы таскать их мешками, – улыбнулся Виталий. – Деньги переведем на счет застройщика. Они зачтутся при покупке дома на Арбате.

– Но ведь это только полтора миллиона долларов…

– Приступаем к следующей операции, – деловито сообщил Виталий. – Я же говорил вам, что приложу все усилия, чтобы помочь осуществить вашу мечту. У вас в галерее достаточно ценных антикварных вещей, которые могут потянуть на недостающую сумму.

Лариса Владимировна тихонько вздохнула, но к такому шагу они с мужем уже были готовы. Еще когда обсуждались их финансовые возможности, имелось в виду, что придется расстаться с частью антиквариата.

Встречу в галерее назначили на следующий день.

Сати очень огорчилась, когда Войцеховские сообщили ей, что галерея через две недели закрывается. Как раз заканчивается срок аренды и пролонгировать его хозяева не собираются. Сати уже привыкла к галерее, ей нравилось работать под руководством деликатной и интеллигентной хозяйки.

– Сати, считай, что ты получишь отпуск недели на две. Нам бы очень хотелось, чтобы ты к нам вернулась, когда мы откроем новую галерею, на Арбате. Там уже произведен ремонт, нужно только уладить некоторые формальности и пополнить антиквариат. Вот когда понадобится твоя помощь, я тебе позвоню.

– Я тогда поеду в Италию, – смущенно улыбаясь, сообщила Сати.

– Да? – обрадовалась Лариса Владимировна. – Что-то мне подсказывает, что это частное приглашение… – Она лукаво улыбнулась девушке.

– Да, как раз на днях Джанмарко прислал приглашение. Он живет во Флоренции.

– Так это замечательно! Ты увидишь галерею Уффици… Не представляешь, сколько там шедевров искусства!

– Уже представляю. Я купила каталог и вчера читала его до ночи. Даже не знала, что мои любимые картины Боттичелли «Весна» и «Рождение Венеры» находятся в галерее Уффици.

– Молодец, готовишься к поездке серьезно. Как я тебе завидую! Я бы хотела еще раз пройтись по залам. Там есть очень интересный восьмиугольный столик семнадцатого века – прекрасный пример флорентийской мозаики. Представляешь, работа над ним продолжалась в течение шестнадцати лет по рисунку Лигоцци и Почетти. А работы Джотто! А Рафаэль, Тициан! Какая же ты счастливая…

Сати улыбалась, чувствуя, что Лариса Владимировна остановится не скоро. Потому что села на своего любимого конька – искусство Италии. Войцеховская обожала эту прекрасную страну и как-то призналась Сати, что если бы ей довелось выбирать государство для проживания, она бы не колеблясь остановилась на Италии.

Но на этот раз Войцеховской не удалось расширить кругозор Сати. Обе увидели через витрину, как к бордюру подкатила мощная машина Виталия Семеновича, и из нее важно вышли Дмитрий, сам хозяин машины и человек, которого Сати увидела впервые – стройный мужчина, ростом чуть ниже своих спутников, в элегантном бежевом костюме. Сати машинально отметила, что мужчина симпатичный, но держится немного напряженно. Он замыкал шествие и в магазин зашел последним, придержав дверь, хотя она работала на доводчике.

– С чего начнем? – потирая руки и широко улыбаясь, спросил Дмитрий, когда взаимная церемония общих приветствий завершилась. Он цепким взглядом окинул картины на стенах, и Сати подумала, что дай ему волю, он бы прибрал к рукам все самое лучшее.

– С накладных, – подал голос Вадим Борисович, который зашел в магазин сразу после гостей. Свой «мерседес» он поставил за джипом, и у Сати промелькнула мысль, что на фоне черного громоздкого чудовища Виталия Семеновича машина хозяина напоминает серебристую птицу. – Извините, немного задержался…

Мужчины обменялись рукопожатиями, и Войцеховский продолжил:

У нас же существуют списки всех предметов искусства, их цена, описание…

– Вот и начнем, а я пока посмотрю, что меня заинтересует, – уверенно прошелся по галерее Дмитрий. Борис заложил руки за спину и медленно стал прогуливаться вдоль витрин, изучая выставленные фигурки из бронзы, серебра и фарфоровую посуду восемнадцатого века.

Как и предполагали Войцеховские, первым делом друзья отобрали самые ценные и дорогие вещи. Картины Маковского, Серова и Айвазовского сняли со стен сразу. Галерея на глазах стала терять свой привычный облик, и Лариса Владимировна с грустью наблюдала это разорение. Она не могла подобрать иное слово, чтобы описать, что происходило с ее детищем.

Калькуляторы отщелкивали цифры, росли столбики со многими нулями. Среди дня Виталий позвонил в «Пиццерию» и заказал шесть пицц.

– Не будем отвлекаться на рестораны.

Сати дважды заваривала кофе.

Виталий наконец обратил внимание на погрустневшее лицо Ларисы Владимировны.

– С привычным всегда трудно расставаться. Зато впереди вас ждет новая жизнь! – оптимистично заявил он.

После пересчета был составлен список всех предметов, которые в сумме составляли нужную цифру.

– Видите, как быстро можно заработать на билет в новую жизнь! – просиял Виталий, когда все сообща сверили список антиквариата и цены.

Войцеховские натянуто улыбнулись в ответ.

– Думаю, вы не будете возражать, если мы сейчас опечатаем галерею и завтра приедем все вместе к оговоренному времени. Я закажу машину для вывоза антиквариата.

– Но ведь галерея все еще в нашем владении! – удивилась Лариса Владимировна.

– Конечно, но, чтобы не было никаких неожиданностей, мы хотим сначала вывезти свои покупки, – подчеркнуто вежливо заявил Дмитрий.

Войцеховские переглянулись и почему-то не сочли возможным поспорить с настойчивыми покупателями.

– Давайте выпьем французский коньяк, – предложил, радушно улыбаясь, Виталий. – В честь завершения сделки.

– Я за рулем, – сдержанно заявил Вадим Борисович.

– Я тоже не хочу. Не люблю коньяк, – извиняющимся тоном проговорила Лариса Владимировна.

– Ну тогда мы выпьем. Мне грамуля не помешает. Хотя я тоже за рулем. Но мои друзья – «оборотни», даже если меня и задержат гаишники, в беде меня не оставят, – захохотал он. Дмитрий тоже рассмеялся, Борис промолчал. Его холодный взгляд блуждал по галерее, и, казалось, он раздумывал, не прихватить ли себе что-нибудь на память. Виталий принес из машины бутылку коньяка, Войцеховской пришлось подать рюмки. Гости пили втроем, веселясь и подшучивая друг над другом, не обращая внимания на приумолкших хозяев.

Когда все вышли на улицу, Виталий достал из кармана веревку, обмотал ею ручки двери и склеил концы клейкой бумагой.

– Давайте все распишемся.

Войцеховские в полном недоумении поставили свои росписи. Одновременно разошлись по машинам, и друзья отъехали первыми.

– Вадик, мне почему-то так не по себе… – тихо сказала Лариса Владимировна.

– Да вроде бы все нормально, – пожал муж плечами. – Они просто хотят себя обезопасить.

– Но ведь это проявления недоверия к нам… До сих пор они считали нас своими близкими друзьями.

– Когда дело касается бизнеса, иногда о дружеских отношениях приходиться забыть. Лично я бы так не поступил. Но у нас другое воспитание. Ларочка… радуйся, что у нас есть полная сумма для покупки дома! Хотя, правду говоря, я не предполагал, что они так размахнутся…

– Действительно, ведь ради денег мы и затеяли всю эту историю! Но родителям пока ничего говорить не будем. А то опять начнут высказывать свои опасения. Скажем, когда получим на дом все документы.

– Я только за. Старики чем меньше знают, тем лучше спят.

– Да, ты не заметил, что Виталий сказал очень странную фразу – про каких-то «друзей-оборотней»? На моей памяти он ее повторяет уже второй или третий раз. Что бы это значило?

Вадим Борисович пожал плечами.

– Может, хочет поднять себе цену. Дескать, у меня в друзьях крутые. Выбрось из головы. Думаю, это обычный треп.

На следующее утро, когда Войцеховские приехали к галерее, машина Виталия уже стояла у бордюра.

– Не с ночи ли вы стережете свое имущество? – усмехнулся Вадим Борисович.

Все трое заулыбались, будто получили приятный комплимент.

– Подъехали минут пять назад. А грузовой «пикап» будет через полчаса. Так что у нас есть время выпить утренний кофе.

Друзья вели себя довольно бесцеремонно, – отметила про себя Лариса. Раньше она сама предлагала кофе, теперь слышит от них просьбу фактически в приказном порядке.

Когда кофе допили. Виталий небрежно бросил:

– Кстати, деньги за вашу квартиру на счет поступили. Но мы не напомнили вам об одной, детали, а вы, вероятно, забыли…

– О чем?

– Поскольку я являюсь посредником по продаже вашей квартиры Борису, мне полагается гонорар.

– Разве? – изумилась Лариса Владимировна.

– Ну конечно же… – мягко сказал Виталий. – Ведь существует такое понятие, как посреднические услуги. А мы как-то впопыхах забыли это обсудить. Каюсь, я виноват. Потому что нужно было торопиться с оформлением документов, чтобы не упустить дом на Арбате.

Войцеховские были неприятно поражены. Но действительно, кто ж теперь задаром оформляет сделки?

– И что вы хотите? – постарался скрыть раздражение Вадим Борисович.

– Ну, я конечно, пойду вам навстречу, поскольку наличных у вас все равно нет. И не хотелось бы создавать вам новые проблемы…Пожалуй, я соглашусь в качестве гонорара на ваш «мерседес».

Войцеховские переглянулись в изумлении.

– Это недорого, я вас уверяю, – ласково, как с близкими родственниками, заговорил Виталий. – Если вы сравните цену на подержанный «мерседес» с покупкой двухэтажного особняка стоимостью в три миллиона…

– «Мерседес» не подержанный… – машинально сказал Войцеховский. – У него пробег всего двадцать тысяч километров.

– Но ведь и не новенький… – с упреком взглянул на него Виталий. – Ведь не станем мы расторгать сделку из-за такой мелочи. Все-таки проведена уже большая работа.

– Вы нас застали врасплох, – нервно сказал Войцеховский.

– А давайте мы с ребятами пока выйдем на улицу, покурим, а вы обсудите, – великодушно предложил небольшой тайм-аут Виталий.

– Как тебе это нравится? – в сердцах спросил Вадим у Ларисы.

– Совсем не нравится. Но если мы откажемся, во-первых, потеряем дом на Арбате. Во-вторых, как мы получим обратно все деньги? В-третьих, поездим пока на моем «вольво».

– Возмутительно… – сквозь зубы процедил Вадим Борисович. – Называется, удар ниже пояса. Не могли раньше сказать?

Он видел через стекло витрины, как все трое весело о чем-то разговаривали. Виталий вертел головой, – высматривал, когда приедет машина за грузом.

– Скорее бы все это закончилось, – уныло сказала Лариса. – У меня такое впечатление, что мы ввязываемся все глубже и глубже.

– Давай не будем себя понапрасну пугать. Осталось еще чуть-чуть усилий, – и дом наш. Конечно, неприятно, что разговор о комиссионных за

посредничество зашел постфактум. О таких вещах нужно предупреждать заранее.

Приехал небольшой «пикап» и водитель помог загрузить машину.

– Завтра встречаемся оформлять сделку на покупку дома на Арбате, – напомнил Виталий. – Я вас представлю генеральному директору и застройщику господину Савичеву Илье Игоревичу.

– И куда нам нужно будет подъехать? – спросил Войцеховский.

– В офис господина Савичева, в административный центр на Тургеневской. Помните, там такой дом-башня? Офис на восьмом этаже. Пожалуй, я заеду за вами, чтобы вы там не плутали.

– Это будет очень любезно с вашей стороны, – поблагодарила Лариса Владимировна.

Шумная компания отбыла, и Войцеховские устало сели на стулья.

– У нашей галереи сейчас такой сиротский вид… Словно по ней Мамай прошел, – грустно заключила Лариса.

– Никто нас не неволил… Сами захотели новое помещение. Что ж делать, если у нас запросы выше возможностей.

– Ну, не скажи. Если бы не было возможностей, мы не затеяли бы эту сделку.

– Так что прекращаем нытье и едем в ресторан отмечать начало новой жизни.

– А не рано ли?

– Ну тогда просто поужинаем среди людей. А то домой как-то не хочется возвращаться. Перед глазами будут стоять пустые стены галереи, а это отнюдь не поднимает настроение.

– Может, нам начать экономить? – с сомнением в голосе спросила Лариса.

– Ну мы же не пировать едем. А просто нормально пообедать, а то у меня от этой пиццы до сих пор какое-то неприятное послевкусие, – пожаловался Вадим Борисович.

17

Ирина резала овощи, но мысли ее витали так далеко, что смысл слов родного мужа она не сразу поняла.

– Как-то я не привык разговаривать сам с собой, – Турецкий положил руку на плечо жены, и она от неожиданности вздрогнула.

– Ну что ты так пугаешь меня? Я вся в мыслях…

– Да вот я и вижу. И желаю поинтересоваться, где же сейчас витают твои мысли.

– Я все думаю про этого психа…

– Какого еще?

– Ну, охотника.

– Условно – «охотника». То, что он орудовал охотничьим ножом, еще не говорит об охотнике. Я так понимаю, что портрет убийцы ты составила?

– Да.

– Я даже знаю, что сегодня ты встречалась с Симой Григорьевной и она тебе кое-что показала.

– Это тебе Филипп донес?

– Почему донес? Сообщил. Он с ней сегодня тоже разговаривал. Правда, по другому делу. Но за

одно выпытал и про вашу встречу. Она же знает, что мы работаем в одной конторе.

– Болтун… – пренебрежительно бросила Ирина.

Турецкий пропустил ее слова мимо ушей.

– Ириш, ты сделала свою работу. Что ты мучаешься?

– Я действительно мучаюсь, потому, что этот психологический портрет ни на шаг не продвигает нас к убийце.

– Ну почему же?

– Да потому, что детали портрета могут показать на кого угодно. Молодых светло-русых мужчин с охотничьим ножом, возможно, сотни…

– Скажи уж, за каждым углом… – сыронизировал Турецкий. – Но ближе к делу. Ты говорила, что к каждому убийству он готовился: при нем были скотч, электрошокер и нож. Следовательно, он человек организованный. Ты определила его возраст. Тебе даже известно, что волосы у него темно-русые, длина 10 сантиметров. Эксперты определят ДНК по клеткам эпителия. Эго уже очень много. И главная и бесценная находка – скотч. Ведь на липкой поверхности можно обнаружить не только отпечатки пальцев, но и волокна, волоски, опять же, ДНК убийцы.

– Осталось найти убийцу и идентифицировать его ДНК, отпечатки пальцев и волокна с его одежды, – мрачно проговорила Ирина.

– Но ведь тебе даже известно, где его можно найти.

– И где? – уставилась немигающим взглядом Ирина на мужа, будто он, как оракул, немедленно сообщит ей то место, где скрывается убийца.

– Среди тех людей, которые занимаются куплей-продажей предметов искусства.

– Ну это я и без тебя знала, – разочарованно протянула Ирина.

– Так и жди результатов поиска! Дальше дело оперов, а ты сделала все, что от тебя требовалось. Так что, женушка, психолог мой криминальный, не пренебрегай своими обязанностями хранительницы семейного очага. Я давно уже хочу пожрать. А ты свой салат рубишь уже полчаса. Не умеешь, не берись. Дай я сам настрогаю.

– Я просто задумалась. У меня из головы мысли никак не уходят. Не хотят уходить, хотя я их и гоню. Пошли вон! – вдруг вскрикнула Ира, и Турецкий вздрогнул.

– Слушай, так и кондратий хватить может. Я знаю одно лекарство, которое отшибает всякие мысли, – тоном заговорщика проговорил заботливый муж.

– Ну и какое? – подозрительно спросила Ирина. – Полы вымыть или рубашки постирать?

– Глупышка, неужели я похож на такого домостроевского мужлана? Шампанское и секс – панацея от всяческих женских хворей. В том числе и от чрезмерных мыслей впечатлительных барышень.

– Салат готов! – торжественно объявила Ирина. – Тащи шампанское. Будем меня лечить!

После салата и бутылки шампанского, которое почему-то довольно быстро закончилось, лечили Ирину долго и с удовольствием. И больная вскрикивала время от времени вовсе не от болезненных ощущений. Судя по результатам лечения, Турецкий прекрасно разбирался в женской психологии – кто бы сомневался! – и с современным методом врачевания не прогадал.

Когда зазвонил телефон и Турецкий вынырнул из очень приятного сна, – во сне он опять обнимал Ирку и готов был приступить к очередной, процедуре лечения, – рука машинально нащупала трубку телефона.

– Ну кто там в такую ночь глухую? – недовольно пробурчал он.

– Совсем недавно раньше двенадцати ты в койку не прыгал, – послышался ехидный голос Меркулова. – Турецкий, что изменилось в твоей жизни? Неужели старость бредет к тебе семимильными шагами и велит ложиться с курами?

– Какая такая еще старость? – сразу и полностью проснулся Турецкий и даже успел возмутиться. Он и слово-то такое применить к себе не желал, а тут среди ночи звонят и пугают. – И вообще, сколько времени? А то Ирка вынесла все часы из комнаты, они ее отвлекают.

– Видишь, какая она у тебя нервная стала. А все работа… Пора, Санечка, жене помочь. А то она вся извелась.

– Так она же портрет составила. Задачу выполнила. Мы как раз сегодня обсуждали этого мясника-охотника.

Турецкого вдруг поразила неожиданная мысль: а может, этот тип работал мясником? Ну нет, что за чушь со сна приходит в голову? Убийца же умеет вести интеллигентные разговоры. Какой, к черту, мясник?

– Да, психолог Турецкая сделала все как надо. Только у нас нынче свеженький труп. Полчаса назад нашли за «Детским миром».

– Опиши картину, – потребовал Турецкий, выходя с трубкой в коридор. Ирка так сладко спала, что не хотелось ее будить.

– На пересечении Рождественки и Кузнецкого моста, ближе к Театральному проезду, сидит человек. С перерезанным горлом. Давай, рви сюда.

– А ваши есть?

– Все съехались, но решили подождать тебя. Старые кадры всегда вернее. К тому же тебя требует Щеткин. Говорит, – чтобы без тебя труп не трогали.

– Ладно, сейчас хоть умоюсь. Но бриться не буду! – предупредил сварливым тоном Турецкий.

– Можешь и не умываться. Мы в темноте все равно не разглядим.

Турецкий все-таки плеснул в лицо воды, как бы умылся. Быстро переоделся и побежал к машине.

Меркулов хоть и обещал, что в темноте Турецкого никто не увидит, почти у всех в руках были мощные фонарики, которые прекрасно освещали площадку. Криминалисты уже выгрузили из машины свое оборудование – видео– и фотокамеры со штативами, коробки с реактивами, аэрозолями и прочие причиндалы.

– Кровищи… – вместо приветствия сказал Щеткин, пожимая руку Турецкому.

– Давно не виделись. Ну что, друг, загонял вас злодей с ножом?

– Только и успеваем трупы собирать. Как грибы после дождя, – мрачно пошутил Щеткин.

– Документы убитого уже видели?

– Пока его не трогали. Давай вместе посмотрим.

Документов не оказалось. Бумажника тоже. Турецкий принюхался к сидящему у стены мужчине, который склонил голову на бок. Вся грудь была залита кровью и стекала вниз, на брюки. Между неловко согнутыми коленями несчастного образовалась лужа.

– Что ты к нему принюхиваешься? – подозрительно спросил Щеткин.

Вокруг кипела работа – ночь прорезали вспышки камер, чей-то четкий голос комментировал съемку.

– Пахнет дорогим парфюмом. Иностранец. Одет прилично, ботинки начищены до блеска.

– Наши теперь тоже умеют пыль в глаза пустить, – несколько ревниво заметил Щеткин.

– Да ты взгляни, – иностранец. Они же отличаются от наших. Черт знает чем, но отличаются. Я их сразу просекаю. А ну пороемся в его карманах… Ты уж извини, иностранный гость, но прошмонать тебя нужно, чтобы установить твою личность, – обратился Турецкий к мужчине.

В нагрудном кармане сорочки оказался небольшой белый листик, свернутый вчетверо.

– Декларация, – развернул и прочитал ее Турецкий. – Три дня назад пересек границу в аэропорту Шереметьево-2. Гражданин США Труэт

Лорэн, местожительство Атланта штат Джоржия. Цель поездки – частная.

– Что ж ему дома не сиделось? – горестно вздохнул Щеткин. – Такой здоровый, красивый, небось детишек куча… И понесло его в нашу бандитскую Россию.

– Они к нам все по делам бизнеса съезжаются.

А бизнес в нашей стране – дело рискованное. Думаешь, не знают?

Турецкий словно отчитывал Труэта Лорэна за то, что тот пренебрег покоем на родине и ввязался в рискованные коммерческие дела в Москве.

– Вот что меня удивляет. Почти все убийства этот охотник совершает в центре Москвы. А ведь рискует! Его запросто могут застукать припозднившиеся прохожие.

– Ну, наверное, он просекает ситуацию, сначала оглядывается, ловит момент.

– Давай этого американца в морг, нужно срочно осмотреть на предмет ожогов.

– Думаешь, и его электрошокером обезвредили?

– А ты представь себе картину: идут двое, беседуют, улица здесь темновата… Кстати, почему здесь такое плохое освещение? Все-таки центр Москвы! Безобразие… Так вот, этот Труэт слушает собеседника или говорит что-то – неважно. И вдруг тот вытаскивает нож – а на это же нужно несколько секунд, американец что, молча наблюдал? Он мог либо заорать, либо побежать, на крайняк отбиваться… А на его руках никаких порезов… Труп забираем, а криминалисты пускай снимают следы.

– Тогда звоню медэксперту. Кто у них сегодня, интересно? Хорошо бы Сима Григорьевна…

– А чем она тебе так глянулась? – усмехнулся Турецкий.

– Мне кажется, я ей нравлюсь, – скромно потупился Щеткин.

– Что, есть признаки?

– Она мне так улыбается!

– Тогда я ей тоже нравлюсь.

– Ну что ты, в самом деле, крылья подрезаешь? – с досадой сказал Щеткин.

– Шучу… – похлопал его по плечу Турецкий. – Она на меня смотрит волком.

– Опять шутишь? – подозрительно спросил Щеткин.

– Да я ее видел один или два раза! – рассмеялся Турецкий. – Вот с Теодозием Ивановичем совсем на днях пришлось повстречаться, и даже провести довольно много времени. Как раз по поводу применения электрошокера.

Дежурил Теодозий Иванович, да не один. Молоденький парнишка, по-видимому ассистент, невозмутимо встретил гостей.

– Опять вы? – удивился эксперт, увидев Турецкого. – А что же психолог не приехала? И доктор Екатерина?

– Спят, – коротко ответил Турецкий. – Сегодня наша смена. Вот привезли очередного иностранца, гражданина США. Уж не посрамите отечественную судебную медицину. Определите, как его, бедолагу, вырубили. Потому что он не оказывал сопротивления. А причину смерти мы и сами видим.

Два санитара занесли носилки с телом и все дружно подхватили отяжелевший труп и переложили его на стол.

Сообща раздели американца, и Щеткин заметил:

– Смотри, загорелый какой. Отдохнул в своей Америке и решил податься в загадочную Россию. И не знал, бедолага, что его здесь ожидает…

Теодозий Иванович обхватил двумя руками голову трупа и выровнял ее. Направил на нее яркую лампу, надел повязку и наклонился над шеей.

– Характер надреза шеи прежний.

– Это потом. Прежде всего нужно установить, как его вырубили.

– Этот метод убийцы мне уже тоже знаком, – глухо сказал эксперт и наклонился над телом совсем низко. – Сначала отмоем его от крови. Вася, дай мокрое полотенце, мы его сейчас хорошенечко оботрем. А теперь смотри вместе со мной. Как увидишь красные пятнышки, говори.

– А что мы ищем? – невозмутимо спросил Вася.

– Следы от электрошокера. Они совсем свежие. Могут быть в виде эритемы, а может, уже перешли в воспалительную гиперемию. Помнишь что это такое?

– Расширение артерий на месте ожога.

– Правильно.

– Вижу! – вскрикнул Вася и указал пальцем в латексной перчатке на пятно с правой стороны бедра.

– Точно, это оно. Вот вам и причина, почему не сопротивлялся.

– Что и следовало доказать, – резюмировал Турецкий.

– Так вы, Теодозий Иванович, исследуйте дальше и готовьте заключение, – заторопился Щеткин, потому что Турецкий уже всем видом показывал, что у него возникли новые идеи.

– Ладно, бегите, – доктор понял, что у оперов дел невпроворот.

Вася бесстрашно уставился на шею американца и прокомментировал:

– Это же силищу какую нужно иметь, чтобы такого крепкого мужика завалить!

– И острый ножичек, – с порога парировал Турецкий.

– Куда ты так намылился, как на пожар? – едва поспевал за ним Щеткин.

– Там рядом с «Детским миром» два отеля – «Метрополь» и «Арарат Хайят». Нужно на ресепшен спросить, не у них ли остановился Труэт Лорэн.

– Давай, но я пока звякну ребятам, закончили ли они съемку места происшествия и прочие дела?

– Елки-палки, а машина-то моя у «Детского мира» осталась! Мы ж в труповозке приехали! – вспомнил Турецкий.

– Да вон она, стоит без дела. Давай попросим ребят, пусть подбросят.

Ребята слегка тормозили, когда Турецкий объяснил задачу. Уж очень неохота им было ехать порожняком в ночь, зная, что с оперов денежек не запросишь.

Вмешался Щеткин.

– Знаю я вас, так и ждете, чтобы с родственников жмурика денежки содрать!

– Тут сдерешь, – хмуро пробасил круглоголовый амбал в грязноватом халате. – За америкашку нам никто не заплатил.

– В зарплату получишь, – ехидно ответил Щеткин. – Давай заводи мотор и вези нас к «Детскому миру». А то доложу начальству, что мешаете проводить оперативные действия. Где ваша гражданская совесть?

– Да есть она у нас, – пробурчал второй – сонный, и потому не такой злобный.

– В труповозке еще не катался, – заметил Щеткин. – А сегодня за один вечер уже второй раз. Да еще по доброй воле… Хоть бы не подцепить здесь чего…

– Да что подцепишь? Разве что вшей, которые не успели передохнуть на трупах бомжей. Но ты не бойся, – успокоил Турецкий Щеткина, когда тот с омерзением поджал ноги. – Чуешь запах дезинфекции? Он кого хошь уморит. И нас с тобой. Если мы так и будем тащиться, словно в похоронной процессии.

– Эй, нельзя ли побыстрее? – забарабанил в стекло Щеткин.

– Побыстрее на «феррари» надо ездить, – угрюмо ответил амбал и нажал на газ. Доехали за пять минут.

– Заверни за угол, на Неглинку, нам к отелю «Арарат-Хайят».

– А потом кружить, пока выберемся? – сварливо запричитал амбал.

Нарушишь… Ментов сейчас нет. Развернешься у отеля На пятачке и обратно, на встречку. Тут всего пять метров. А потом уже поедешь по прямой.

Амбал пожал плечами и проехал еще двести метров к самому отелю. Тот сиял огнями над входом, как в новогодней сказке. Чернокожий швейцар в зеленой форменной тужурке удивленно вытаращился на видавшую виды санитарную машину. Турецкий и Щеткин важно вышли и небрежно махнули амбалу – езжай, мол. Тот стал разворачиваться на глазах изумленного швейцара и нескольких припозднившихся иностранцев, едва не задевая стоящие стройным рядом иномарки, и поехал по встречке до угла, а потом лихо вырулил на главную дорогу. Иностранцы покачали головами. Чернокожий вежливо поприветствовал странных пассажиров санитарной машины. Турецкий первым зашел в вертящуюся дверь.

– Саша, подожди. Не спеши так, а то меня сейчас прищемит, – услышал он за спиной свистящий шепот Щеткина.

– Не обязательно идти за мной след в след. Зашел бы в следующий сектор.

– Да я впервые в этом отеле! Ни фига себе! – огляделся Щеткин и как-то даже стал ниже ростом.

– Не трусь. Мы при исполнении.

На них из-за стойки с надписью «Администрация» уже смотрели девушки в бордовых жакетиках.

– Смотри, все блондинки… – прошептал Щеткин.

– Что вам угодно? – с чувством собственного достоинства спросила высокая блондинка.

– Покажи документ, – сквозь зубы процедил Турецкий.

– Московский уголовный розыск, старший уполномоченный, – представился Щеткин. И показал рукой на Турецкого – коллега.

– Вам нужен номер? – спросила девушка, не меняя выражения лица.

– Нет, информация. Не останавливался ли у вас в гостинице американский гражданин Труэт Лорэн?

– Время поселения? – деловито спросила блондинка и защелкала мышкой компьютера.

– Ориентировочно… – Турецкий вытащил из кармана декларацию и развернул ее, – три дня назад, двенадцатого августа. То есть в этот день он прибыл в Москву. Заселиться мог и позже.

Девушка поводила курсором по экрану.

– Да, есть такой господин. Зарегистрировался в отеле двенадцатого августа.

– Да вы что? – радостно ахнул Щеткин. – Надо же, с первого раза – и в яблочко.

Турецкий подтолкнул его в бок.

– Скажите, Марина, – увидел он на груди у нее бейджик, – вы администратор или дежурная? Потому что у нас есть рад вопросов.

– Тогда лучше приглашу администратора.

Девушка нажала на кнопку, и откуда-то сбоку появилась очередная блондинка лет тридцати – изящная и такая европезированная, словно только что сошла с трапа самолета Париж – Москва. Она улыбнулась ровно настолько, чтобы ее улыбка была вежливой, но не располагающей. Потому что опытным глазом подметила, эти люди в особом расшаркивании не нуждаются. Они представляют органы власти и с ними нужно держаться по-деловому. Главное, не навредить репутации отеля.

– Пройдемте в мой кабинет, – сразу предложила она, и Турецкий заметил, как из глубины холла его проводили взглядом с десяток таких красавиц, что просто дух захватывало. Они сидели за стеклянными столиками и попивали чаек или кофе, – кто их там поймет. Самое интересное, что они явно испытывали дефицит мужского внимания. Потому что все постояльцы отеля уже спали. Часы показывали три часа ночи.